• Кузены О'Двайер, #3

19

 Фин носил брошь на цепочке, ощущал ее вес. Но из зеркала на него продолжал смотреть все тот же человек. Он был таким же, как и раньше, ничуть не изменился.

 На груди, подле сердца, у него висела брошь, но на плече красовалось все то же пятно. Сознание того, что в его крови смешаны мрак и свет, ничего не изменило, как не изменило и его самого.

 И тем более не могло измениться то, что должно было произойти всего через пару недель.

 Он управлял своим бизнесом – обеими фирмами, – занимался конюшнями и птичьим питомником, проводил время в своей мастерской, оттачивая до совершенства заклинания и чары, которые могли оказаться полезны его команде.

 Он гулял с Брэнной, катался с ней – и с собаками – верхом, в надежде подманить Кэвона: может, тогда им удастся выудить из него последнее недостающее звено.

 Но прошел февраль, и март уже был в разгаре, а прозвание демона от них по-прежнему ускользало.

 – Остается только вновь отправиться в пещеру, больше ничего не придумаешь, – небрежно бросил Фин, когда они с Коннором наблюдали за полетом пары молодых ястребов над полем.

 – Еще есть время.

 – Время идет, и он выжидает. Как и мы.

 – А тебе не терпится, это ясно как божий день. Но снова соваться в его пещеру – не дело, к тому же, узнаешь ты это имя или нет, это еще бабушка надвое сказала.

 Коннор достал из кармана белый камешек, тот, что подарил ему сын Сорки, Эймон.

 – Фин, мы все ждем. Трое, трое и еще трое. Эймона во сне я больше не вижу. Не могу его найти, однако знаю, что он где-то там. В ожидании, как и мы.

 Невозмутимость Коннора восхищала Фина. И одновременно бесила.

 – Чего дожидаться, когда у нас нет имени?

 – Чего дожидаться? Того, что будет. Мне это всегда давалось легче, чем тебе. Ты мне вот что скажи: ну, закончим мы это дело – а я в этом глубоко убежден, – что тогда станешь делать?

 – В мире полно мест, где я еще не бывал.

 Коннор вспылил, а это случалось с ним нечасто.

 – Так и знал! Твое место здесь, с Брэнной, с нами!

 – Мой дом здесь, я не спорю. Но мы с Брэнной не сможем жить так, как мечтали, поэтому сейчас мы берем от жизни что можно и пока можно. У нас не может быть такой жизни, как у вас с Мирой или у Бойла с Айоной. Не судьба.

 – Что за бред собачий! Одна вбила себе в голову совершенно никчемные мысли, другой винит себя в том, что случилось, помимо его воли… Прошлое, может, уже и написано, а будущее – пока нет, и два таких неглупых человека уж как-нибудь должны понять, как им построить себе общее будущее.

 – То, что я из рода Дайти, не отменяет того факта, что и кровь Кэвона во мне тоже есть, как есть и его клеймо. Представь: мы его одолели, уничтожили. И его, и демона, и их логово. Какие гарантии, что через год или десять меня не утянет туда же, куда утянуло его? Я же знаю, до какой степени это сладостная, гиблая тяга, и Брэнна это за мной знает. Мы никогда не сможем иметь детей, понимая, что им грозит такое бремя.

 – Если бы да кабы… – Коннор отмахнулся. – Все это бред! Вы двое отпетые пессимисты, видите во всем только плохое.

 – Можно сколько угодно сожалеть, что носишь проклятье умирающей ведьмы, и она даже может в том раскаиваться, но от этого проклятье не становится слабее. Кто знает, вдруг на земле есть место, где хранится ключик. Может, я его и найду.

 – Тогда, как исполним миссию, искать будем мы все. Сам посуди, сколько у нас времени освободится, когда разделаемся с Кэвоном!

 Фин улыбнулся, но про себя подумал, что у каждого своя жизнь.

 – Давай пока думать о том, как мы его уничтожим. И еще расскажи мне, какой дом ты собираешься построить для себя и молодой жены. Что-нибудь вроде этого?

 Фин повел пальцем – и в воздухе возникла картина серебристого озера, а над ней – сверкающий сказочный дворец.

 Коннор со смехом тоже сделал движение.

 – Для начала, думаю, и такой сойдет. – Дворец превратился в сельский домик под соломенной крышей в окружении зеленых полей.

 – Похоже, этот вам подойдет больше. А что Мира по этому поводу говорит?

 – Говорит, что не хочет забивать себе этим голову, пока Бойл с Айоной не сыграют свадьбу и не отстроят свой дом. А тогда, после того как Бойл и Айона переедут в новый дом, мы могли бы на первое время поселиться в квартирке Бойла над твоим гаражом и дать Брэнне спокойно пожить одной. Тем более что первого числа Мира все равно съезжает с квартиры.

 – Нормальный план. Живите сколько душе угодно. Но я сильно подозреваю, что у вас будут руки чесаться обзавестись своим жильем.

 – Такое тоже возможно. И я уже даже набросал несколько вариантов. Думаю…

 Пришедшее сообщение не дало ему договорить.

 – Брэнна. Нет-нет, ничего не случилось, – поспешил успокоить он Фина, видя, как тот вскочил. – Просто просит вернуться, ей надо с нами что-то обсудить. Айона тоже у нее. Хмм… – Коннор коротко ответил. – Ох уж эти ведьмы… Что она там еще затеяла?

 – Она все время что-то про себя обдумывала, – сказал Фин. – Может, наконец разродилась.

 И оба подозвали птиц.

 

 В ожидании Брэнна продолжала работать. Она действительно закончила обдумывать свою идею, и теперь надо было спросить мнения ребят – может, они сочтут, что план не стоит и выеденного яйца. И узнать, готовы ли они тоже участвовать.

 Она досконально изучила способ, каким это сделать, и уже сбилась со счета, сколько раз в деталях повторила необходимый для этого ритуал, ведь ей предстояло обратиться к друзьям с нешуточной просьбой.

 Решит ли это проблему? Она мучилась в догадках. Приблизит ли их к заветной цели?

 Во всяком случае, это не блажь и не фантазии, успокоила она себя, заканчивая разливать по флаконам ароматические масла для своего магазина. Она продумала все более чем скрупулезно, прокрутила и так и эдак – какая уж тут блажь или необдуманное решение.

 Нет, решение было осознанным, но дать на него свое согласие должны все.

 Она вымыла руки, вытерла насухо стол, потом пошла взглянуть на свой кристалл.

 Пещера была пуста, если не считать красного отсвета очага и темного дымка, вьющегося над котлом. Значит, Кэвон где-то бродит. Но если он наблюдает за ней, то ничего ценного ему увидеть не удастся, она об этом позаботилась.

 Вошла Айона. Брэнна встала. Сестренка, как всегда, сразу поставила чайник.

 – Ты сказала, беспокоиться не о чем, а сама…

 – Не о чем, – заверила ее Брэнна. – Мне просто нужно кое-что обсудить с тобой, Коннором и Фином.

 – Но без Бойла и Миры?

 – Пока – без. Обещаю, делать ничего без них мы не будем, просто сперва надо все обговорить между собой. Как твои свадебные хлопоты? С цветами уже решила?

 – Да. – Айона повесила на крючок куртку с шарфом и решила подыграть Брэнне и тоже поговорить о другом. – Насчет флориста ты была права, она просто чудо. Мы все проговорили, и я уже почти закончила – так я себя убеждаю – вносить изменения в меню банкета. Слава богу, что музыку я доверила вам с Мирой, а то бы я уже свихнулась.

 – Да мы только рады помочь! И кстати, Мира кое-что берет себе на заметку – вдруг для самой пригодится. Она хоть и уверяет, что о свадьбе пока думать не желает, но я-то вижу, что думает она о ней много.

 Брэнна занялась чаем.

 – А вот и Фин с Коннором. Сядем за тот маленький столик, так будет удобнее.

 – Что-то серьезное, да?

 – Это уж каждый сам решит. Чашки не достанешь?

 Брэнна принесла на стол чайник, сахар, сливки и печенье, на которое ее братец определенно рассчитывал больше всех.

 Коннор вылупил глаза.

 – Чаепитие, что ли?

 – Не то чтобы чаепитие, но чай на столе. Когда рассядетесь, я готова начать разговор. У меня созрели кое-какие мысли.

 – Они у тебя уже давно зреют, – заметил Фин и сел к столу.

 – Прежде чем советоваться, я хотела убедиться в правоте своих рассуждений и ощущений.

 – Но советоваться ты решила не со всеми, – отметил Коннор.

 – Пока – да, и вы сейчас поймете, почему сначала это надо решить в нашем узком кругу.

 – Ладно, не тяни. – Айона вздохнула. – Терпение наше испытываешь? Ну, говори уже.

 – Я думала об откровении, что посетило меня в тот день, когда мы с Фином варили отраву для демона. О том, что я говорила в тот момент, когда наш труд увенчался успехом. Что это были за слова. У нас есть средства уничтожить Кэвона и демона, что в нем сидит. Точнее, они у нас будут, когда мы наконец узнаем его прозвание. И есть средства, чтобы уничтожить их алый камень и запечатать врата.

 – Эта часть мне особенно нравится, – прокомментировала Айона. – Cвет, жар… Обожаю все это!

 – Верно. Чтобы запечатать тьму, потребуется и то и другое. Но в тот день меня осенило нечто большее, чем мысли о ядах и оружии. Дело нам предстоит опасное, мы идем исполнять свой удел, и «кровь и смерть» может относиться к любому из нас. Но даже теперь, когда морок, казалось бы, давно прошел, мне не дает покоя одна фраза: «Трое, трое и еще трое».

 – Нам тоже, – признался Коннор. – Если ты нашла способ вновь установить контакт с тремя детьми Сорки, я буду этому только рад, потому что у меня ощущение – и оно мною прочно завладело, – что они тоже должны в этом участвовать. Они должны быть там.

 – Я думаю, так и будет, ведь были же с нами их тени тогда, на Сауин. Вот сделать так, чтобы это были не тени, а живые люди, уже потруднее. «Трое, трое и трое», – повторила Брэнна. – Но среди нас есть двое, вооруженных лишь отвагой и мечом – либо кулаком. Магией они не владеют. Трое детей Сорки, нас трое, Фин – наполовину наш, наполовину Кэвонов. И наконец, Бойл с Мирой. Не очень сходится.

 – Но ты говорила, мы их вне игры держать не будем, – напомнила Айона.

 – И я дал Мире слово, что их с Бойлом участие никто не собирается подвергать сомнению, несмотря на все мое желание их защитить. – Игнорируя любимое печенье, Коннор хмуро смотрел на сестру. – Так ты что, хочешь привлечь кого-то из нашего рода? Отца или…

 – Нет. Мы одна команда, и это неизменно. И мы пойдем, как и сказано: трое, трое и еще трое. Но несоответствие, о котором я говорю, можно устранить. Если мы захотим. И если захотят Мира с Бойлом.

 – Ты вооружишь их магией! – догадался Фин и откинулся к спинке. – Ты дашь им то, что есть у нас, подобно тому как Сорка отдала свою силу детям.

 – Да ты что? Я ничего похожего не имела в виду. Нам наша сила самим нужна позарез, да и не стала бы я взваливать на двух дорогих мне людей это бремя. Но дать им по чуть-чуть от каждого из нас – это могло бы помочь. Я изучила, как это сделала Сорка, поработала над тем, как технически можно передать часть своей ведовской энергии – как можно деликатнее, очень осторожно… Если я хоть чуточку просчиталась, это может оказаться довольно опасным, поэтому решение должны принимать мы все.

 – Дети Сорки получили свою колдовскую силу от рождения, она передалась им от матери, – отметила Айона. – Я по сравнению с вами в этих делах новичок, но я никогда не слышала, чтобы магию передавали, если можно так выразиться, непрофессионалам.

 – Они не совсем несмышленые дилетанты. Они тесно связаны – и с нами, и вообще с магией, ведь они родом из наших мест. Есть у них дар или нет, но связь эта вполне реальна. Именно благодаря ей это и сработает. Если будет на то воля божья.

 – Потребуется более сильная защита, – сказал Коннор.

 – И мы ее обеспечим. Хотя, при всей моей любви к Бойлу и Мире, моя главная цель – убрать несоответствие. Во исполнение пророчества, которое мне открылось. Но эта цель должна стать нашей общей. Нашей и их. Причем мы не можем знать наверняка, чем для них обернутся магические способности.

 – Но с их обладанием, – подхватил Фин, – они вместе со мной образуют полноценную тройку.

 Это было именно то, что она имела в виду. Брэнна вздохнула с облегчением.

 – Да, еще одну тройку. Теперь я в этом убеждена. И сейчас я прошу каждого из вас как следует подумать и решить, согласны ли вы поделиться с ребятами тем, что является для нас и даром, и бременем. Я могу показать, как, по моему убеждению, это можно будет сделать, чтобы не выкачать из нас все и чтобы не передать им больше, чем они в состоянии удержать. Если хотя бы один из вас не согласен или сомневается – все, вопрос закрыт. Такие способности могут быть переданы только добровольно и от чистого сердца. Так же как и приняты.

 – А от меня, ты считаешь, тоже стоит что-то передавать? – заволновался Фин. – Если все будут согласны, стоит ли делиться тем, что заражено?

 – Как мне не нравится, когда ты так говоришь! – рассердилась Айона.

 – Это слишком ответственное решение, чтобы не говорить всей правды, сестренка.

 – Сейчас я скажу тебе всю правду, – перебила Брэнна. – Когда я над этим размышляла, я задавала себе этот вопрос. – Брэнна обвела всех взглядом и остановила его на Фине. – Я еще не знала, что в тебе есть кровь Дайти, но уже тогда решила, причем с чистым сердцем, что да, от тебя тоже надо будет что-то перекачать. Они же твои близкие, точно так же, как и наши. А теперь выяснилось, что ты еще и одного рода с первыми тремя. В тебе, конечно, понамешано, но это, на мой взгляд, только прибавляет силы тому светлому, что в тебе есть.

 – Я-то соглашусь, а вот ребята? Они должны быть уверены, что могут принять часть моей магии.

 – Не спеши. Вам всем нужно время, чтобы подумать, – сказала Брэнна. Коннор засопел и все-таки схватил печенье.

 – Говорил я вам, она слишком много думает! Разве недостаточно того, что ты за нас всех столько мозги напрягала? – повернулся он к Брэнне. – Продумывала все мельчайшие шаги и шажочки, все способы и средства, взвешивала все «за» и «против», и бог знает что еще. Если ребята согласятся – да пусть берут на здоровье! – Он вопросительно взглянул на Айону.

 – Вот именно. Только вот вопрос: как на это отреагирует Бойл? Он на нашей стороне, это мы знаем. И он будет в одном строю с нами, будет биться до последнего. Но в глубине души…

 – Этот парень твердо стоит на земле, – поддержал Фин. – Материалист до мозга костей, это правда. Мы можем только спросить, а уж решать ему. И Мире, конечно.

 – Вижу, я зря потратила время, когда составляла для вас троих подробные заметки.

 Коннор усмехнулся.

 – Думаешь много! – повторил он, жуя печенье.

 – Когда спрашивать будем? – поинтересовалась Айона.

 – Чем раньше, тем лучше, – решил Фин. – Сегодня после работы?

 – Тогда я готовлю ужин на шестерых. – Брэнна поправила волосы.

 – Между прочим, жирную курицу, которую ты мне тут написала, я купил, – доложил Фин. – И все, что нужно для колканона[16], тоже.

 – Замечательно! Тогда ужинаем у Фина. Я приеду пораньше и начну готовить, но, думаю, будет правильнее объявить ребятам наши соображения до того, как сядем есть. Им потребуется время, чтоб все это… переварить.

 – Предположим, они согласятся. Когда начнем? – Айоне уже не терпелось.

 Брэнна наконец и себе взяла чай и кивнула.

 – Да тоже – чем раньше, тем лучше. Тебе ли не знать, что обучение требует времени.

 

 Она приправила курицу чесноком, шалфеем и лимоном, намешала колканона, почистила морковь, чтобы запечь с маслом, пока будет готовиться курица. Поскольку затея принадлежала Брэнне, было решено, что ей и начинать разговор с Бойлом и Мирой.

 Пока трудилась на кухне, она обдумывала разные варианты, как все преподнести, и в конечном итоге пришла к выводу, что лучше всего будет высказаться прямо и откровенно. После этого она успокоилась, и спокойствие ее длилось ровно до момента появления Миры.

 – Ох, до чего вкусно пахнет! У нас опять пир на весь мир? А я-то бежала, спешила тебе помочь – а тут, гляжу, все уже на мази.

 – Ничего, в другой раз поможешь.

 – Ну, тогда хоть на стол накрою.

 – Пока не надо. – Брэнне не хотелось, чтобы предстоящему разговору мешал звон тарелок и стук вилок. – Лучше посиди со мной за компанию. И давай-ка совершим набег на винные погреба. Поглядим, что там у Фина есть.

 – Я – «за». Знаешь, меня просто бесит, что я из раза в раз вижу в лесу Кэвона. Вечно крадется, вынюхивает… И на Айону, по-моему, он тоже так действует, – добавила Мира, доставая из винного холодильника бутылку белого. – Сегодня она уж больно дерганая была, особенно к концу дня. Они с Бойлом скоро будут.

 – Значит, тебе, Айоне, даже Коннору он продолжает показываться, причем часто, но когда выхожу я или Фин, он нас сторонится. Будем гнуть свою линию, – решила Брэнна. – Он не сможет долгое время сопротивляться искушению и в конце концов попытается нас поддеть, бросить вызов.

 – Мое мнение – у него уже нет времени. – Мира вытащила пробку. – Хорошо, что мы стали регулярно собираться. Никогда же не знаешь, когда может возникнуть какая-то идея.

 «Ох, сегодня-то идея у меня есть, и как раз для тебя», – подумала Брэнна, но лишь улыбнулась.

 – Ты прямо в точку. Но это потом. Скажи лучше, как у твоей мамы дела.

 – Мама довольна жизнью так, что я и представить себе не могла. А, ты же еще не знаешь! Она начала брать уроки музыки у одной женщины из их церкви. Представляешь – учится играть на пианино! Говорит, теперь у нее времени вагон и наконец-то она может посвятить его тому, о чем всю жизнь мечтала, то есть игре на фортепиано. Как будто, пока она не переехала к Морин, у нее времени было мало… – Мира выставила перед собой ладони, словно призывая себя прикусить язык. – Нет-нет, ничего плохого я говорить не собираюсь. Мама теперь живет там, а не здесь, и я довольна и счастлива, а она не психует и не страдает, как было раньше. Да и Морин говорит, как хорошо, что мама теперь у нее.

 – Значит, оттуда ты получаешь только хорошие новости.

 – Как сказать… Поскольку у мамы теперь прорва времени, она заваливает меня всякими идеями насчет свадьбы. Присылает фотографии платьев, в которых я буду смотреться как эдакая могучая принцесса, выглядывающая из гигантского свадебного торта, и на которые пойдет столько тюля и гипюра, что во всем графстве Мейо ни ярда не останется. Вот, полюбуйся. – Мира полезла в карман и достала телефон. – Из последнего. Такой я ей вижусь перед алтарем.

 Мира прокрутила фотографии в телефоне и продемонстрировала Брэнне платье с какой-то немыслимо пышной юбкой из бесчисленных слоев тюля, еще и расшитых кружевами, бусинами и лентами.

 – Хмм… Тебе повезло, что есть возможность самой выбрать себе свадебное платье.

 – Да уж… То-то мама расстроится, когда узнает, что у меня на примете нечто совершенно другое.

 Она еще полистала фотографии и показала Брэнне струящееся облегающее платье, простое и без излишеств.

 – Чудесно! Прелестное платье. Как раз для Миры Куинн. И волосы украсишь не цветами, как Айона, а небольшой сверкающей диадемой – мне кажется, тут это будет более уместно. Такой маленький изящный штришок. Мама так и ахнет, когда тебя увидит.

 – Диадема… Что ж, пожалуй, это мысль. И для мамы я стану как принцесса – она же этого хочет.

 – А ты с диадемой так поступи: подбери три – чтобы любая из них тебя устраивала, пошли фото маме, и пусть она выбирает.

 Мира взяла в руку бокал.

 – Мудрая ты.

 – О, еще какая!

 «Хорошо бы, чтобы Мира осталась при этом мнении, когда улышит, что ей хотят предложить», – подумала Брэнна. И тут вошли Бойл с Айоной.

 Она дождалась, пока Мира нальет всем вина, пока войдут Фин и Коннор, и только после этого попросила всех присесть к столу, поскольку есть разговор.

 – Сегодня опять что-то случилось? – настороженно спросила Мира.

 – Нет, не сегодня. Можно сказать, случилось какое-то время назад, просто мне надо было это обдумать. – Говори честно и прямо, напомнила себе Брэнна. – Помните, я рассказывала, какие слова из меня вылетели, когда мы с Фином закончили второе зелье, – начала она и рассказала о своей задумке.

 Она завершила свою речь словами:

 – Это вполне реально. И мы четверо на это согласны. Но решение – за вами. – После чего воцарилось долгое, ошеломленное молчание.

 – Вы нас разыгрываете, что ли? – нарушил его Бойл.

 – Да нет. – Айона погладила его по руке. – Мы со своей стороны можем это сделать, но решение должны принять вы с Мирой.

 – Вы хотите сказать, что можете сделать из нас с Бойлом колдунов и требуется только наше согласие?

 – Не совсем так. Я убеждена, что зачатки магии есть в каждом человеке, – продолжала Брэнна. – Просто в одних они прорастают сильнее, чем в других. Интуиция, способность к восприятию, ощущение, что ты уже раньше это делал или был в каком-то месте, – это все магия. То, что мы можем вам дать, позволит укрепить и развить эти ростки. Подкормить их.

 – Как навозом, что ли? – спросил Бойл. – Тут, похоже, целая тачка понадобится.

 – Вы останетесь теми же, кто вы есть. – Коннор подкреплял свои слова жестикуляцией. – Теми же, но с задатками к магии, которые можно будет развивать и оттачивать.

 – Если вы хотите тем самым нас лишний раз обезопасить…

 – Это дополнительный плюс, – перебил Фин, не повышая голоса. – Но задача состоит в другом. Брэнна уже объяснила. Наша цель – устранить несоответствие, осуществить пророчество.

 – Мне нужно всесторонне все обдумать. – Бойл встал и начал ходить по комнате. – Вы хотите дать нам то, чего нам не хватает.

 – На мой взгляд, вам всего хватает. Всего, – повторила Брэнна. – Но мне кажется, то, что мы сейчас предлагаем, было предначертано изначально. С самого начала, а не то что меня вдруг осенило. Я, конечно, могу ошибаться, но даже если я права, вы вправе отказаться, если вам это не по душе. Мы найдем другой способ.

 – Мне не по душе то, что вы собираетесь отдать часть своей энергии, чтобы прибавить сил нам, – ответил Бойл. – Сорка таким же образом себя почти опустошила. И чем это закончилось?

 – Меня это тоже беспокоит, – вставила Мира. – Ведь она практически из-за того и погибла, что поделилась своими способностями.

 – Она одна делилась с троими. А нас четверо, и мы вам двоим дадим по чуть-чуть. – Коннор ободряюще улыбнулся. – Чистая арифметика.

 – Есть еще один вопрос, если по первому договоримся, – вмешался Фин. – Может быть, делиться магической силой лучше все-таки троим, без меня? Как-никак во мне есть доля Кэвоновой крови – не бог весть какой подарок. Это тоже надо учитывать.

 – Или все – или никто, – отрезал Бойл. – За кого ты нас принимаешь?

 – Я тоже так считаю. – Мира сделала глоток. – Или все, или никто.

 – Вы не спешите, спокойно все обдумайте. – Брэнна поднялась. – Появятся какие-то вопросы – задавайте, мы постараемся ответить. И знайте: что бы вы ни решили, мы вас меньше ценить не станем. А теперь, если нет возражений, давайте ужинать, а решения отложим на потом, если, конечно, у вас прямо сейчас нет вопросов.

 – Ужинать, – проворчал Бойл и продолжал ходить из угла в угол, пока накрывали на стол. Потом Айона молча подошла и обхватила его руками.

 Он глубоко вздохнул и поверх головы девушки переглянулся с Мирой. Та лишь пожала плечами.

 – Если мы согласимся, каким образом это будет сделано? – спросил он наконец.

 – Практически тем же, каким Сорка передала свою силу детям, – ответила Брэнна. – Во всяком случае, в своей основе. Конечно, потребуется внести некоторые коррективы – в соответствии с нашими задачами.

 – Если мы согласимся, – подхватила Мира, – когда это предполагается сделать?

 – Сегодня вечером, – ответил Коннор, отмахиваясь от протестующей Брэнны. – Все их сомнения – одна видимость. Они уже для себя решили, что согласны, потому что, как и мы, понимают, что это приближает нас к цели. Так что давайте сделаем все сегодня, быстро и без проволочек, тогда у них будет время привыкнуть к своей новой ипостаси. – Он щедрой рукой наложил себе колканона и передал блюдо Мире. – Я не прав?

 – Наглец ты, Коннор, – отозвалась Мира, – но ты прав. Давай, Бойл, налегай на еду, больше в нашем нынешнем виде нам поесть не удастся.

 – Вы никак не изменитесь и внутри останетесь теми же, кем были. – Айона погладила Бойла по руке. – Это… Рассматривайте это как новый навык или талант.

 – Как уроки игры на пианино, – усмехнулась Мира, и Брэнна покатилась со смеху.

 Они поглощали вкусную еду и говорили, потом убирали со стола и опять говорили.

 

 Все шестеро стояли в мастерской у Фина.

 – Кэвон не должен видеть, чем мы тут занимаемся, – предупредила Брэнна.

 – И не увидит. Я давно поставил от него защиту на окна и двери, правда, второй слой не помешает. Добавь свой. Все необходимое у меня есть. Я читал твои записи, – добавил он. – Я выложу все, что нужно, а действовать будешь сама.

 – Но ведь он все равно что-то учует, да? – Айона взглянула на окна. – Магическая сила другую всегда чувствует.

 – Почуять-то он может, но он не поймет, в чем дело. – Коннор взял Миру за руку. – Ты любовь всей моей жизни, и есть, и будешь.

 – Очень может быть, но я, честно говоря, рассчитываю получить от вас столько, чтобы можно было в случае надобности устроить тебе хорошую встряску.

 – С этим ты, по-моему, и без магии справляешься. – Он наклонил ее назад и картинно поцеловал.

 – Ты больно легкомысленно к этому относишься, – удивился Бойл.

 – Это все внешнее. Я нервничаю, как кот в собачьей будке. – Мира прижала руку к животу. – Будем смотреть правде в глаза, Бойл, мы с тобой с детства это все наблюдаем и знаем, с чем это едят. Эти четверо неоднократно демонстрировали нам, что к таким способностям надо относиться с почтением, стало быть, так мы и станем поступать. И чем больше я об этом думаю, тем сильнее меня привлекает мысль, что у меня, помимо меча, будет чем как следует врезать Кэвону и его повелителю.

 – Это-то конечно. Я и сам, признаться, об этом думаю. Хотя, если честно, махать кулаками мне больше по душе.

 – Ты такой, какой есть, поэтому ты не видишь, что сегодня отдавать будем не мы, а вы, – произнесла Айона и обняла его за щеки. – Отдавать будешь ты, слышишь? – Она отпустила его. – Брэнна, от нас что-то нужно?

 – Три капли крови от каждого, кто отдает. Ровно три. Но сначала мы выстроим круг и зажжем огонь по периметру. Фин, это твой дом. Тебе и начинать.

 – Круг мы делаем сейчас, ограждать он будет нас. Огонь защитный разожжем, и ритуал тогда начнем. Пусть пламя нас не обжигает, сквозь свет к вам силу пропускает. Двери плотно затворить, накрепко замки закрыть. Ритуал тотчас начнем, никого не пустим в дом.

 Вспыхнул огонь, холодный и белый, и обежал по кругу.

 – Между нами тесная связь, – заговорила Брэнна. – Она была, есть и будет. Если не кровная, то сердечная, духовная. Эту связь мы сейчас скрепим магической силой, которая будет отдана и принята по собственному побуждению.

 – Такова наша общая воля? – обратилась она к остальным.

 – Такова наша общая воля, – ответили все хором.

 И она начала ритуал.

 – Вино и мед нальем в сосуд. – Она налила то и другое в чашу. – Пусть в вас сияние зажгут. Масло пряное берем и его туда же льем. Слезы счастья добавляем, вас от страхов избавляем. От сердца крови вам даю, три раза я по капле лью. – Она кольнула себя в запястье кончиком ритуального ножа и дала трем каплям упасть в чашу. – И в вас, мой брат, сестра моя, пусть сила заживет моя.

 Она передала чашу Фину.

 – От сердца, от души моей я кровью поделюсь своей, – подхватил тот. – Три капли крови вам даю и их в сосуд священный лью. И в вас, мой брат, сестра моя, пусть сила заживет моя.

 Закончив, он передал чашу дальше, Коннору.

 – Мы в путь вас новый отправляем, и я три капли добавляю. И в вас, мой брат, любовь моя, пусть сила заживет моя.

 Наконец дошла очередь и до Айоны.

 – В моем вы сердце, вы мой свет, быть вместе дали мы обет. Любимый мой, сестра моя, от сердца кровь для вас моя. Три капли в чашу я волью и светом с вами поделюсь.

 – Тот дар, который вам мы отдаем, скрепим мы белым праведным огнем. – Брэнна взяла чашу, подняла вверх, и внутри занялось белое пламя. – Пусть будет этот дар благословен и двое тех, что нам сейчас внимают. Обряд мы этот волею своей, от сердца, добровольно совершаем. Напиток же волшебный мы теперь из чаши по двум кубкам разольем, двум новообращенным поднесем.

 При этих словах жидкость из чаши взметнулась фонтаном, разделилась на две струи, и каждая, описав дугу, влилась в приготовленный кубок.

 Брэнна сделала знак Коннору и Айоне.

 – Поднести должны самые близкие.

 – Понятно. – Айона взяла кубок в руки, повернулась к Бойлу. Дотронулась до его щеки и протянула сосуд. – В этом месте, в этот час силу ты прими от нас. Коль доброволен выбор твой, то повторяй сейчас за мной: «Сей дар приму я сердцем и душой, осуществится добровольный выбор мой. Да будет так!»

 Он повторил слова, на секунду замялся, посмотрел ей в глаза. И выпил.

 Коннор повернулся к Мире, произнес свои слова, сказал ей, какие повторить.

 Она не удержалась, улыбнулась ему. И выпила.

 – И все? – спросила она. – Уже подействовало? Я никаких изменений не ощущаю, а ты? – повернулась она к Бойлу.

 – И я – нет. Как было – так и есть.

 – А как мы узнаем, сработало или нет? – забеспокоилась Мира.

 Огненное кольцо пиками выстрелило в потолок. Воздух задрожал от света и жара. Слепящий луч пролился на Бойла с Мирой, словно приветствуя их в мире волшебства.

 – Вот вам и показатель, – заключил Коннор.

 – И на что мы теперь способны? Что нам надо делать?

 – Сейчас мы вознесем благодарность и закроем круг. – Глядя на своих давних друзей, Брэнна улыбалась. – А там видно будет.