- Остров ведьм, #1
ГЛАВА 13
Последние недели лета пролетели незаметно, заполненные работой. Нелл выполняла заказы и получала все новые и новые.
Наступление осени означало потерю заказов дачников. Нелл решила уподобиться предусмотрительному муравью и готовиться к зиме заранее.
Нужно будет перейти на организацию праздничных и воскресных банкетов. Островитяне быстро привыкли обращаться к ней, когда нужно было отметить то или иное событие, и просто не приняли бы отказа.
Почти все ночи она проводила с Заком. Последние теплые дни они отмечали импровизированными обедами при свечах, вечерами плавали под парусом, ежась от холода, которым тянуло от воды, а потом долго и страстно любили друг друга.
Однажды она зажгла в спальне красные свечи. Эффект был поразительный.
По крайней мере два раза в неделю Майя учила ее колдовству.
А на рассвете Нелл принималась печь.
Она наконец нашла то, что искала. И получила даже больше того, на что рассчитывала: силу, которая текла по жилам, как серебро; любовь, сиявшую, как расплавленное золото.
Временами Нелл ловила на себе спокойный и терпеливый взгляд Зака. Ожидающий взгляд. Каждый раз она испытывала чувство неловкости, но трусила и делала вид, что ничего не замечает, разочаровывая и его, и себя.
Конечно, у нее было оправдание. Она была счастлива и хотела как можно дольше наслаждаться миром и покоем. Всего год назад Нелл рисковала жизнью и скорее пожертвовала бы ею, чем согласилась бы вернуться.
Потом она была очень одинока, переезжала с места на место и шарахалась от собственной тени, ночь за ночью просыпалась в холодном поту, видя сны, которые страшно было вспомнить даже при свете дня.
У нее было полное право запереть эти воспоминания в ящик и выкинуть ключ.
Имело значение только настоящее, а это настоящее полностью принадлежало Заку.
К началу осени Нелл убедила себя в собственной правоте и в том, что на Трех Сестрах ей ничто не грозит.
Держа под мышкой последние каталоги кухонного оборудования и подписку на журнал «Гурман», Нелл вышла с почты и направилась к супермаркету. На Хай-стрит было многолюдно. Дачников заменили туристы, жаждущие полюбоваться новоанглийской осенью в разгаре.
Понять их было легко. Остров напоминал одеяло из разноцветных лоскутков. Каждое утро Нелл смотрела из окна кухни на рощу и видела, как изменяется цвет охваченной пламенем листвы. Иногда по вечерам она шла на берег, чтобы полюбоваться туманом, медленно затягивавшим воду, окутывавшим буи и глушившим протяжные и монотонные удары колокола.
По утрам землю покрывал красивый тонкий ледок. Он быстро таял под солнечными лучами и превращался в капельки росы, лежавшие на траве, как слезы на ресницах.
Налетали дожди, хлестали струями берег и скалы, и Нелл казалось, что все вокруг мерцает и переливается под хрустальным куполом.
«Я тоже спряталась под этим куполом», – думала Нелл. Она чувствовала себя в полной безопасности от страшного мира, оставшегося за проливом.
Ежась от ветерка, забиравшегося под свитер, Нелл помахала рукой знакомым, постояла у перекрестка, пережидая поток машин, а потом спокойно вошла в супермаркет. Она собиралась приготовить на обед свиные отбивные.
Памела Стивенс, приехавшая на остров экспромтом, удивленно вскрикнула и опустила стекло взятого напрокат седана «БМВ».
– Памела, я не могу здесь остановиться. Сначала нужно найти место для парковки, – недовольно сказал ей муж.
– Я только что видела призрак! – Памела опустилась на сиденье и прижала руку к сердцу.
– Памела, это остров ведьм, а не призраков.
– Нет, нет, Дональд! Элен, жена Ивена Ремингтона. Могу поклясться, что я видела ее призрак.
– Какого черта ей понадобилось являться в эту дыру и пугать тебя? Тут даже приличной автостоянки нет.
– Я не шучу. Если бы не волосы и одежда, эта женщина могла бы быть ее двойником. Конечно, Элен не надела бы такой свитер даже под страхом смертной казни. – Она вытянула шею, провожая супермаркет взглядом. – Дональд, давай выйдем. Я хочу рассмотреть ее как следует.
– Как только я найду место для парковки.
– Ну просто двойник, – повторила Памела. – Меня как током ударило. Бедная Элен… Я была одной из последних, кто общался с ней перед этой ужасной катастрофой.
– Ты говорила это сто раз за шесть месяцев, прошедшие после того, как она сорвалась в пропасть.
– Но забыть это невозможно. – Обиженная Памела откинулась на спинку сиденья и шмыгнула носом. – Я очень любила ее. Они с Ивеном были чудесной парой. Такая молоденькая, хорошенькая, вся жизнь впереди… Эта трагедия лишний раз напоминает, что все на свете может измениться в любой момент.
Когда Памеле удалось затащить мужа в супермаркет, Нелл уже была дома и выкладывала из пакета продукты, пытаясь одновременно выбрать соус, которым она собиралась приправить картофельное пюре.
В конце концов она отложила решение на потом, включила портативный стереоприемник, оставленный в коттедже Заком, и углубилась в номер «Гурмана», подготовленный Аланис Морисетт.
Грызя взятое из корзины яблоко, Нелл достала карандаш, блокнот и стала записывать мысли, пришедшие ей в голову после прочтения статьи об артишоках.
Потом она перешла к восторженной статье об австралийских винах и сделала у себя соответствующую пометку.
Услышав чьи-то шаги, она не вздрогнула, как случилось бы прежде, а ощутила теплое, радостное чувство. Нелл увидела вошедшего Зака.
– Не рановато ли для местного блюстителя порядка?
– Мы с Рипли поменялись сменами.
– А что в коробке?
– Подарок.
– Мне? – Нелл отложила блокнот, встала, быстро подошла к стойке и ахнула от изумления, переполненная любовью и благодарностью.
– Кухонный комбайн! Коммерческого класса, причем самый лучший. – Она гладила коробку так, как некоторые женщины гладят норковую шубу. – О боже!
– Моя мать считала, что мужчине, который дарит женщине то, что включается в розетку, лучше было бы полностью оплатить собственный страховой полис. Но, по-моему, это не тот случай.
– Я мечтала о таком всю свою жизнь.
– Я видел, с каким вожделением ты смотрела на его фотографию в каталоге. – Нелл бросилась в объятия Тодда и начала целовать его как сумасшедшая. – Тем более что страховой полис мне не понадобится.
– Я его обожаю, обожаю, обожаю! – Нелл еще раз крепко поцеловала Зака, а потом набросилась на коробку. – Но он ужасно дорогой. Мне не следовало бы принимать такой подарок с бухты-барахты. Но я приму, потому что не могу без него жить.
– Отвергать подарки некрасиво. Тем более что он вовсе не с бухты-барахты. Конечно, еще не вечер, но это не имеет значения. С днем рождения!
– Мой день рождения в апреле, но я не буду спорить, потому что…
Нелл осеклась. Кровь ударила ей в голову. В апреле родилась Элен Ремингтон. А в удостоверении личности Нелл Ченнинг было черным по белому написано: девятнадцатое сентября.
– Не знаю, что на меня нашло… Совсем с ума сошла. – Она вытерла вспотевшие ладони о джинсы. – Я так закрутилась, что забыла про свой день рождения.
Все удовольствие от подарка тут же исчезло. Зак нахмурился.
– Не надо. Молчать о своем прошлом – это одно. А лгать мне в глаза – совсем другое.
– Мне очень жаль… – сгорая от стыда, Нелл опустила взгляд и закусила губу.
– Мне тоже. – Зак взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
– Нелл, я ждал, когда ты сделаешь первый шаг, но этого так и не случилось. Ты спишь со мной и ничего не имеешь против. Ты рассказываешь, что собираешься делать завтра, слушаешь, что собираюсь делать я, но никогда не говоришь о своем прошлом.
Он пытался не обращать на это внимания, говорил и Рипли и себе, что это неважно. Но теперь притворяться не имело смысла.
– Ты вошла в мою жизнь с того дня, как приплыла на Три Сестры.
Это была правда, чистая правда. Спорить не приходилось.
– Моя жизнь началась именно здесь. Все, что было прежде, не имеет никакого значения, – попыталась оправдаться Нелл.
– Если бы это было так, ты не стала бы лгать, – жестко произнес Зак.
Нелл была готова удариться в панику, но вместо этого неожиданно рассердилась.
– Какая разница, когда мой день рождения – завтра, через месяц или полгода? При чем тут это?
– Разница в том, что ты мне не доверяешь. Это тяжело, Нелл, потому что я люблю тебя.
– Ох, Зак, ты не…
– Я люблю тебя, – повторил Тодд, взял ее за руки и притянул к себе. – И ты знаешь это.
Конечно, это была святая правда.
– Но я не знаю, что с этим делать, – растерянно призналась Нелл. – Не знаю, что делать со своим чувством. Довериться другому человеку нелегко. Во всяком случае, для меня.
– Ты хочешь, чтобы я смирился с этим, но не хочешь рассказать, почему это нелегко. Нелл, расскажи мне все.
– Не могу. – По ее щекам покатились слезы. – Прости…
– Если так, не будем морочить друг другу голову. Он отпустил ее и ушел.
* * *
Постучать в дверь Зака было труднее всего на свете. Когда гнев прошел, Нелл долго приходила в себя. Отступать было некуда; следовало признать свою вину. Сама заварила кашу, сама и расхлебывай…
Поскольку визит носил официальный характер, она не стала подниматься по задней лестнице, а подошла к парадной двери. Прежде чем постучать, Нелл потерла пальцами бирюзу, которую положила в карман. Если верить Майе, это должно помочь делу.
То есть вполне возможно, что это полная ерунда, но на всякий случай…
Нелл подняла руку, опустила ее и обругала себя. На крыльце стояли старая качалка и горшок с замерзшей геранью. Если бы она увидела цветы еще до перемены погоды, то заставила бы Зака отнести горшок в дом.
Бедная герань.
Нелл расправила плечи и постучала.
Она ощутила облегчение, смешанное с отчаянием, когда никто не отозвался.
Не успела Нелл отвернуться, как дверь распахнулась.
На пороге стояла Рипли в протертых на коленях рейтузах и промокшей от пота майке. Она смерила Нелл долгим взглядом и прислонилась к косяку.
– А я чуть не решила, что ослышалась. Поднимала штангу. Да и музыка была включена.
– Я хотела поговорить с Заком.
– Я так и поняла. Ты здорово разозлила его. У тебя талант, дорогая. Мне не удавалось вывести его из себя несколько лет, несмотря на все попытки. Должно быть, у тебя это врожденное.
Нелл сунула руку в карман и потрогала камень. Оказывается, на пути к цели ей предстояло преодолеть заслон.
– Я знаю, он сердится на меня и имеет на этб полное право. А у меня есть право попросить прощения, верно?
– Конечно. Но если ты будешь рыдать и распускать сопли, то я сама разозлюсь. Я не такая невозмутимая, как Зак.
– Я не собираюсь рыдать и распускать сопли, – сердито сказала Нелл и шагнула к двери. – К тому же Заку едва ли понравится, что ты встреваешь между нами.
– Вот и ладно. – Рипли кивнула и посторонилась, пропуская ее. – Он на галерее, смотрит в телескоп и пьет пиво. Но прежде чем ты поднимешься к нему, хочу тебя предупредить. У него есть масса возможностей навести справки и выяснить твое прошлое. Лично я на его месте так и поступила бы. Но он не сделал этого.
Чувство вины, которое испытывала Нелл со времени ухода Зака, стало еще тяжелее.
– Он считает, что это некрасиво, – тихо произнесла она.
– Да. А мне было бы на это наплевать. Разберись с ним, иначе будешь иметь дело со мной.
– Понятно.
– Ты мне нравишься. Я с уважением отношусь к людям, которые что-то умеют. Но от Тоддов не так легко отделаться. Предупреждаю заранее.
Рипли шагнула к лестнице, которая вела на второй этаж.
– По дороге загляни на кухню и возьми бутылку пива. Я хочу закончить упражнения.
Нелл пропустила предложение мимо ушей. Лично она предпочла бы стакан холодной воды, чтобы погасить жжение в горле. Пройдя через неприбранную гостиную и такую же неприбранную кухню, она вышла на заднее крыльцо и по лестнице поднялась на галерею.
Зак сидел в большом кресле, выцветшем от непогоды, зажав коленями бутылку «Сэма Адамса», и смотрел на звезды.
Он знал, что Нелл здесь, но не подавал виду. От нее пахло персиками и тревогой.
– Зак, ты сердишься, и правильно делаешь. Но ты человек справедливый и не откажешься выслушать меня.
– Завтра я буду еще справедливее. Так что имеет смысл подождать.
– Ничего, рискну. – Догадывается ли Зак, чем она рискует? – Я лгала. Лгала часто, много и не жалею об этом. Мне приходилось выбирать между честностью и жизнью. И приходится делать это до сих пор, поэтому я не стану рассказывать тебе все, хотя ты этого заслуживаешь. Прости меня.
– Если люди не могут доверять друг другу, им не следует общаться.
– Зак, тебе легко говорить…
Когда Тодд оторвался от лицезрения звезд и взглянул на Нелл, его взгляд опалил ее и заставил сделать шаг вперед. У нее дрогнуло сердце. Нелл не боялась, что ее ударят. Наоборот, она боялась, что Зак больше никогда не захочет к ней прикоснуться.
– Да, тебе легко, – повторила она. – Ты здесь свой. Всегда был своим, и тебе не приходилось завоевывать место под солнцем.
– Мне пришлось заслужить это место, – тщательно выбирая слова, возразил он. – Как и всякому другому.
– Это другое дело. У тебя был прочный фундамент. Несколько месяцев, прожитых здесь, я тоже пыталась завоевать себе место. И завоевала. Но это совсем другое…
– Может быть. Однако в том, что нас связывало, мы были на равных.
«Связывало, – подумала она. – В прошедшем времени. Он хочет, чтобы все осталось в прошлом, за чертой. Что делать? Остаться снаружи или переступить черту?»
Переступить! Это не труднее, чем спрыгнуть со скалы.
– Я жила с одним человеком… Три года. Он причинял мне боль. Дело не в ударах и пощечинах. Синяки от них проходят быстро. Но душевная травма остается на всю жизнь. – Сердце сжалось. Нелл перевела дух и продолжила: – Он ежеминутно подрывал мою уверенность в себе, лишал смелости, отнимал свободу выбора и делал это так искусно, что я не могла защищаться. Снова поверить в себя очень трудно. На то, чтобы сегодня прийти к тебе, ушли все мои силы. Я не должна была влюбляться в тебя. Но то, что я живу здесь и с тобой, заставило меня снова почувствовать себя нормальным человеком.
– Хорошее начало. Дальше.
– Уйдя от него, я сделала то, что должна была сделать. И не собираюсь извиняться за это.
– И не надо.
– В подробности я вдаваться не буду. – Она отвернулась, оперлась о перила и уставилась в вечернее море. – Жизнь моя была похожа на существование в душной норе, которая становится все глубже и все холоднее. А когда я пыталась выползти из нее, у входа меня всегда караулил он.
– Но ты все же нашла способ выбраться.
– Я поклялась, что не вернусь. Пойду на что угодно, убегу на край света, но не вернусь. Именно поэтому я лгала и обманывала. Я нарушила закон. Я причиняла тебе боль. – Нелл обернулась. – Но жалею я только о последнем.
Она сказала это с вызовом, почти злобно, прижавшись спиной к перилам и сжав кулаки так, что побелели костяшки.
«В ней борются страх и смелость», – подумал Зак.
– Ты думала, что я не пойму?
– Зак… – Нелл подняла руки и бессильно уронила их. – Я сама себя не понимаю. Не понимаю до сих пор. Когда мы с ним познакомились, я не была ковриком у дверей, ждущим, что о не\го станут вытирать ноги. Я выросла в хорошей, крепкой семье, получила образование, была независима и помогала матери руководить собственной фирмой. В моей жизни уже были мужчины. Ничего серьезного, но меня с ними связывали нормальные отношения. А потом я вдруг очутилась в ловушке, где мной помыкали, меня били. Я не могу объяснить, как это произошло.
«Бедная девочка», – подумал Зак и спросил:
– Почему ты все еще винишь в этом себя?
Вопрос удивил ее. Мгновение Нелл смотрела на Зака, собираясь возразить, но потом сказала, хлопая глазами:
– Не знаю.
Она подошла и села рядом.
– В таком случае нужно сделать второй шаг и перестать мучиться, – посоветовал Зак и сделал глоток пива. Он все еще сердился на Нелл, но это чувство постепенно переходило в настоящий гнев. Гнев на мужчину без лица и имени, которого она так боялась.
Ничего, он справится с этим чувством позже, хорошенько поколотив боксерскую грушу.
– Расскажи о своей семье, – предложил он и протянул Нелл бутылку. – Ты знаешь, что моя мать не умеет готовить, а отцу нравится возиться со своей новой игрушкой. Знаешь, что они выросли на острове, поженились и произвели на свет двоих детей. А с моей сестрой ты знакома лично.
– Мой отец служил в армии. Был подполковником.
– Стало быть, военная косточка. – Увидев, что Нелл покачала головой, отказываясь от пива, Зак сделал глоток. – Значит, довелось повидать мир?
– Да. Мы часто переезжали с места на место. Отцу нравилось получать новые приказы. Наверное, он любил новизну. Он был хорошим человеком. Серьезным, но с удивительно доброй улыбкой. Любил старые фильмы братьев Маркс и ореховое масло «Рис». О боже…
В ее голосе зазвучали слезы.
– Его давно нет на свете, а мне кажется, что это случилось только вчера.
– Так всегда бывает, если речь идет о том, кого ты любишь. Я часто вспоминаю бабушку. – Зак взял руку Нелл и слегка сжал ее. – Иногда даже чувствую ее запах. Лавандовой воды и перечной мяты. Она умерла, когда мне было четырнадцать лет.
Как ему удавалось все понимать с полуслова? Может, он тоже колдун?
– Отец погиб во время войны в Заливе. Я считала его непобедимым. Во всяком случае, так мне казалось. Все говорили, что он был хорошим солдатом, но я помню, что он был хорошим отцом. Всегда слушал меня, когда я что-то рассказывала. Он был справедливым человеком и имел свои понятия о чести, которые были для него важнее всех уставов и инструкций. Он… Господи! – Нелл повернулась к Тодду, всматриваясь в его лицо. – До меня только что дошло, что вы с ним очень похожи. Вы бы ему понравились, шериф Тодд.
– Жаль, что мне уже не удастся познакомиться с ним. – Он придвинул ей окуляр телескопа. – Посмотри на небо. Может быть, увидишь что-нибудь интересное.
Она наклонилась и стала рассматривать звезды.
– Ты простил меня?
– Скажем так: мы добились некоторого прогресса.
– Вот и замечательно. Иначе Рипли всыпала бы мне по первое число.
– О, на это она мастер.
– Она любит тебя. Мне очень хотелось иметь брата или сестру. Мы с матерью всегда были близки, а после смерти отца стали еще ближе, но я всегда хотела иметь сестру. Тебе бы понравилась моя мать. Она была умная, сильная и любила пошутить. Когда овдовела, начала собственное дело с нуля и добилась успеха.
– Это мне кого-то напоминает. Нелл усмехнулась.
– Отец всегда говорил, что я похожа на нее. Сейчас я наконец вновь стала такой, как прежде. А предыдущие три года были наваждением. Ты не можешь себе представить, какой я была еще год назад. Я и сама с трудом это представляю.
– Может быть, тебе требовалось пройти через это, чтобы попасть на остров.
– Может быть. – Ее глаза заволоклись слезами, и изображение в телескопе расплылось. – Теперь мне кажется, что я всю жизнь стремилась сюда. В детстве я сменила много мест, но каждый раз чувствовала: нет, это не то. Еще нет. Но в тот день, когда я прибыла сюда на пароме и увидела остров, плывущий по волнам, мне стало ясно, что я дома.
Зак поднял руку Нелл к губам и поцеловал ее.
– Я понял это, когда увидел тебя за стойкой кафе. По ее телу побежали мурашки и добрались до самого сердца.
– Зак, на мне лежит бремя, более тяжелое, чем ты думаешь. Ты очень много значишь для меня. Я не хочу усложнять тебе жизнь своими проблемами.
– По-моему, говорить об этом поздно. Я люблю тебя. Нелл снова пронзила дрожь.
– Ты многого не знаешь. Любой мелочи достаточно, чтобы ты переменил мнение обо мне.
– Ты плохо обо мне думаешь.
– Неправда! Ладно… – Она отняла руку и поднялась, предпочитая встречать удары судьбы стоя. – Я расскажу тебе кое-что. Едва ли ты сможешь с этим смириться.
– Ты клептоманка. – Нет.
– Шпионка.
Она невольно рассмеялась.
– Нет. Зак…
– Стоп. Я догадался. Ты любительница «Звездных войн», которая помнит наизусть все диалоги из этого фильма.
– Нет. Я помнила их только первый год.
– Ну, раз так, все в порядке… Ладно, сдаюсь.
– Я ведьма.
– Знаю. Ну и что?
– Речь идет не о моем характере, – нетерпеливо сказала она. – Я пользуюсь этим выражением в буквальном смысле слова. Чары, заклинания и так далее. Колдовство.
– Я тоже. Я понял это в ту ночь, когда ты, обнаженная, танцевала на лужайке перед домом и светилась как свеча. Нелл, я прожил на Трех Сестрах всю свою жизнь. Неужели ты всерьез думала, что я смертельно перепугаюсь и стану скрещивать пальцы, чтобы оградиться от зла?
Нелл, не знавшая, радоваться ей или огорчаться, бросила на него мрачный взгляд.
– Я думала, что ты хотя бы удивишься.
– Сначала так и было, – признался он. – Но жизнь с моей сестрицей подготовила меня ко всему. Конечно, она давно забросила это дело. Вот если бы ты сказала, что привораживала меня, я бы почувствовал себя не в своей тарелке.
– Конечно, не привораживала. Я даже не знаю, как это делается. Я только учусь.
– Стало быть, ты ученица ведьмы. – Зак улыбнулся и встал. – Думаю, Майе недолго придется с тобой возиться.
Неужели этого человека ничем не проймешь?
– Пару вечеров назад я собирала силу луны.
– Это еще что за чертовщина? Ладно, не обращай внимания. Я в таких делах не мастак. Я человек простой. – Он снова провел ладонями по ее рукам, возбуждая и успокаивая Нелл одновременно.
– Как же…
– Достаточно простой, чтобы понимать, что мы даром тратим время. Посмотри, какая луна. – Он привлек Нелл к себе и крепко поцеловал.
Когда Нелл покорно закинула голову и обвила руками его шею, Зак прижал ее к стеклянной двери.
– Я хочу видеть тебя в постели. Моей постели. Хочу любить тебя. Дочь военного, которая похожа на свою мать. – Он толкнул дверь и пропустил Нелл в комнату. – Я люблю тебя.
«Это правда, – думала Нелл, когда они легли. – Он любит меня. Он пробуждает во мне желание. Стоит ему прикоснуться ко мне, как я вся дрожу».
Она двигалась медленно, неторопливо и отдалась ему душой и телом.
Кожа Нелл горела от его прикосновений, все внутри плавилось. Нелл негромко вздохнула, и, когда их губы встретились вновь, она вложила в этот поцелуй все. Все то, что нельзя было выразить словами.
Зак провел губами по плечу Нелл, восхищаясь силой и изяществом ее тела. Вкус ее кожи опьянял.
Он ласкал ее грудь, пока у Нелл не заколотилось сердце. Она тяжело вздохнула и выгнулась ему навстречу.
Зак продолжал ласкать ее пальцами и губами. Почувствовав дрожь ее тела, он ощутил нестерпимый жар в крови.
Дыхание Нелл стало судорожным, кожа покрылась испариной. Тело ее превратилось в огненную печь. С терпением, которое казалось неистощимым, он приближал ее к оргазму.
– Зак… – простонала она.
– Нет. Еще рано.
Он сходил с ума по ней, по вкусу ее плоти, по ее жадным рукам. В бледном свете луны, проникавшем через окно, ее тело казалось неземным, изваянным из белого мрамора, раскалившегося от его прикосновений.
Когда Зак чуть прикусил кожу на шее Нелл, ей показалось, что сейчас он проглотит ее целиком. Ее губы жаждали его, тело двигалось само, не подчиняясь рассудку. Пальцы Зака погружались все глубже в ее плоть, безжалостно подталкивая Нелл к краю пропасти. Нелл вскрикнула от острого наслаждения.
Она молниеносно села на него верхом и была готова поклясться, что кровать закружилась в воздухе. Тяжело дыша, она овладела им и бешено задвигалась, пытаясь поскорее заставить его кончить. Потом стремительно наклонилась, впилась губами в его рот и упала навзничь, закинув руки за голову и ощутив прилив чудовищной силы.
Его руки скользнули по ее бешено двигавшимся бедрам. Кровь застучала в висках, голова закружилась. Какое-то мгновение он видел только ее глаза, горевшие синим огнем, словно сапфиры.
Он прижался губами к ее груди, и пропасть страсти развернулась перед ними.
