- Следствие ведет Ева Даллас, #4
Глава 10
Перед тем как выйти из дому, Ева подготовила докладную записку, в которой подробно перечислила общие для всех трех самоубийств моменты и пояснила, почему считает, что смерть сенатора произошла вследствие тех же, пока что неизвестных, причин. Все это она переслала майору Уитни, и в участок, и на домашний компьютер, а сама отправилась в электронный отдел.
Фини сидел за столом и, нацепив на нос очки с сильным увеличением, в которых глаза у него казались размером с блюдца, копался в какой-то микросхеме.
— Что, решил заняться ремонтом?
В ответ, как она и подозревала, Фини только хмыкнул, и Ева осторожно, стараясь ничего не смахнуть, уселась на краешек стола. Оставалось ждать, когда он закончит. Наконец Фини вытащил из схемы какую-то фитюльку и положил ее на подносик.
— Кто-то решил поразвлекаться, — буркнул он, — и засадил некий вирус прямо в компьютер шефа.
Ева взглянула на серебристую фитюльку и решила, что это и есть вирус. В компьютерах она была не сильна.
— Надеюсь, ты вычислил преступника?
— Пока что нет. Всему свое время. Вирус я нашел и удалил, а это — самое главное. — Он взял крохотным пинцетом фитюльку и стал внимательно рассматривать. — Похоже, этому сукину сыну пришел конец. Как и что — вскрытие покажет.
Ева улыбнулась. Фини любил говорить о чипах и деталях, как о живых людях. Запечатав фитюльку вместе с подносом в пластиковый пакет, он снял очки и долго жмурился, привыкая к предметам обычного размера. Вот такого несуразного, милого, растрепанного Фини Ева любила больше всего. Он когда-то сделал из нее полицейского, с ним она научилась тому, чего ни в какой академии бы не узнала. Позже Фини ушел из отдела по расследованию убийств и стал работать с электроникой, но она продолжала обращаться к нему за помощью в трудных случаях.
— Ну, — сказала наконец она, — ты по мне скучал?
— А тебя что, долго не было? — ухмыльнулся он и потянулся к коробочке с засахаренным миндалем. — Шучу. Как провела медовый месяц?
— Отлично. — Ева тоже взяла орешек: после ленча прошло довольно много времени. — Хотя в конце путешествия не обошлось без трупа. Спасибо за информацию, которую ты для меня вытащил.
— Не за что. Не пойму только, чего ты подняла так много шума вокруг этих самоубийств.
Ева вздохнула и с некоторой завистью оглядела просторный кабинет Фини. Впрочем, он был старше по званию, а кроме того, очень ценил пространство вокруг себя. На стене висел огромный экран — Фини обожал классические кинофильмы. Индиана Джонс как раз собирался спуститься в яму, кишевшую змеями.
— Видишь ли, в этом деле есть несколько любопытных моментов.
— Хочешь о них рассказать?
— За тем и пришла. — Ева вытащила из кармана дискету, на которую скопировала все сведения из файла сенатора. — У меня здесь снимок мозга, но изображение нечеткое. Можешь его как-нибудь улучшить?
— Могут ли медведи испражняться в лесопарке? — Он взял дискету, сунул ее в компьютер и взглянул на монитор. — Видно действительно паршиво. Ты что, делала запись с экрана?
— Давай лучше опустим подробности. Фини обернулся и хитро на нее посмотрел.
— Игры с законом, Даллас?
— Как ты мог такое подумать?! У меня безупречная репутация!
— Будем надеяться. — Фини начал нажимать на клавиши. Казалось, он исполняет на рояле сложнейшую симфонию — легко, быстро, умело. Ева наклонилась к нему, и он дернул плечом. — Не дыши мне в затылок, детка.
— Но мне надо это видеть!
Картинка становилась постепенно все четче и контрастнее. Ева терпеливо ждала, пока Фини что-то настраивал и подправлял, напевая себе под нос. За ее спиной на экране разверзался ад и Харрисон Форд боролся со змеями.
— Пожалуй, на этом компьютере лучше уже не получится. Если хочешь, я отнесу дискету на машину помощнее.
Ева поняла, что ради нее он готов пойти на должностное преступление и использовать машину начальства.
— Знаешь, попробуем обойтись тем, что есть. Видишь вот это? — И она ткнула пальцем в крохотное затемнение.
— Я вижу только, что этот мозг был разбит в лепешку.
— Да ты посмотри повнимательнее! — Ева с трудом сдерживала возбуждение.
— Я не спец по мозгу, но, кажется, такого быть не должно. А что?
— Вот именно. — Ева выпрямилась. — Не должно. Но я видела это и раньше — на снимках мозга двух других человек…
Домой она вернулась поздно. У дверей ее, как всегда, встретил Соммерсет.
— Вас ждут.., два джентльмена, лейтенант. Ева вздрогнула, подумав о портативной видеокамере, которую она противозаконным образом пронесла в кабинет Дадли.
— В форме?
— Я бы не сказал, — ответил Соммерсет, поджав губы. — Я проводил их в нижнюю гостиную. Они непременно хотели вас дождаться, хотя я сказал, что не знаю, когда вы появитесь. Рорк задерживается у себя в офисе.
— Хорошо, я разберусь.
Больше всего ей хотелось съесть тарелку чего-нибудь горячего, принять ванну и спокойно подумать. Вместо этого она отправилась в гостиную, где увидела Леонардо и Джесса Барроу. Ева сначала вздохнула с облегчением, а потом разозлилась: Соммерсет знал Леонардо и вполне мог сообщить ей, кто именно пришел.
— Даллас! — Увидев Еву, Леонардо расплылся в улыбке и бросился к ней навстречу. Великан в облегающем пурпурном костюме с шарфиком изумрудного цвета. Неудивительно, что Мэвис от него без ума. — Вы так и не постриглись! Пожалуй, я сам позвоню Трине.
— Да? Хорошо. Спасибо. — Ева растерянно пригладила волосы. — Правда, как раз сейчас у меня совсем нет времени…
— Придется найти. Вы ведь теперь не кто-нибудь, а жена Рорка.
«Я полицейский, черт подери! Подозреваемым и жертвам плевать на то, какая у меня прическа», — подумала Ева, но вслух сказала:
— Вы правы. Как только…
— И за лицом вы не следите, — продолжал Леонардо, не обращая внимания на ее оправдания. — Глаза уставшие, брови не выщипаны.
— Да, но…
— Трина свяжется с вами и назначит время. А теперь… — Леонардо провел ее к креслу и усадил в него. — Расслабьтесь. Поднимите ноги вверх. У вас был трудный день. Может, вам принести что-нибудь?
— Да нет. Я просто…
— Бокал вина! — решил он и успокаивающе потрепал Еву по плечу. — Пойду поищу вашего дворецкого. И не беспокойтесь: мы с Джессом вас не задержим.
— Бесполезно спорить с человеком, привыкшим все за всех решать, — заметил Джесс, глядя вслед Леонардо. — Рад вас видеть, лейтенант.
— Вы, надеюсь, не собираетесь говорить о том, похудела я или потолстела, и спрашивать, почему я не хожу к косметичке? — Ева откинулась на спинку кресла и вздохнула с облегчением. Какое все-таки наслаждение оказаться наконец дома! — Ну, хорошо. А теперь рассказывайте, что побудило вас выслушивать оскорбления Соммерсета, которым вы наверняка подвергались до моего появления.
— Все было не так страшно. При виде нас он просто пришел в ужас, и ему стало не до оскорблений. Уверен, что после нашего ухода он обследует комнату, дабы проверить, не прихватили ли мы с собой каких-нибудь безделушек. — Джесс уселся на пуфик рядом с ее креслом. Его серебристые глаза смеялись, голос был мягок и нежен, как взбитые сливки. — Кстати, безделушки здесь отменные.
— Нам тоже нравятся. Но если вы хотели осмотреть дом, надо было говорить об этом до того, как Леонардо меня усадил: теперь я просто не в силах встать.
— Мне достаточно смотреть на вас. Вы не обидитесь, если я скажу, что вы самый симпатичный полицейский из всех, с кем я сталкивался?
— А мы успели столкнуться, Джесс? — Ева удивленно вскинула брови. — Я и не заметила. Он усмехнулся и потрепал ее по коленке.
— Как-нибудь я обязательно попрошу вас показать мне дом. Но сейчас мы пришли попросить вас об одолжении.
— Вас оштрафовала дорожная полиция, и вы хотите уладить все по-тихому?
— О, раз вы сами об этом заговорили… — Джесс очаровательно улыбнулся.
— Не дразни ее, Джесс, — сказал Леонардо, вошедший в гостиную с бокалом золотистого вина.
— Благодарю. — Ева взяла протянутый бокал.
— Он меня не дразнит, Леонардо. Он со мной флиртует. Очевидно, ему нравится рисковать. Даже смех у Джесса был мелодичным.
— Вот уж нет! Женщины, счастливо живущие в браке, самые безопасные объекты для флирта. — Ева, пригубив вино, внимательно на него посмотрела, и он поднял вверх руки. — Все! Сдаюсь!
— Последний из тех, кто пытался за мной ухаживать, отбывает сейчас пожизненное заключение, — заметила Ева как бы невзначай. — Ксуати, задержать его удалось именно мне.
— Ого! — усмехнулся Джесс. — В таком случае, наверное, будет лучше, если нашу просьбу изложит Леонардо.
— Это касается Мэвис, — начал Леонардо, и взгляд его сразу стал нежным и мечтательным. — Джесс считает, что демонстративная версия альбома уже готова. Конечно, в шоу-бизнесе суровые законы, здесь надо уметь пробиться, но Мэвис твердо решила, что будет заниматься именно этим. Хотя после того, что случилось с Пандорой… — Леонардо чуть заметно вздрогнул. — Короче, после того, что произошло, после того, как Мэвис арестовали, выгнали из «Голубой белки»… В общем, ей пришлось несладко.
— Я знаю. — Ева вновь испытала чувство вины за то, что и она имела к этому отношение. — Но теперь все позади.
— Благодаря вам. — Ева отрицательно мотнула головой, но Леонардо продолжал:
— Вы в нее верили, вы делали все, что могли, вы ее спасли. И теперь я снова хочу просить вас о помощи — именно вас, потому что знаю: вы любите ее не меньше, чем я.
— Кажется, вы меня загоняете в угол. — Ева пристально взглянула на него.
— Надеюсь, да, — улыбнулся Леонардо.
— Это моя идея, — вмешался Джесс. — Я убедил Леонардо, что надо обратиться к вам. Он не хотел эксплуатировать ваши дружеские чувства к Мэвис и ваше положение.
— Вы имеете в виду мою службу в полиции? — нахмурилась Ева.
— Нет, — улыбнулся Джесс, отлично поняв ее реакцию. — Я имею в виду то, что вы — жена Рорка. — «Как интересно! — подумал он. — Она об этом вспоминает в последнюю очередь. Эта женщина хочет всего добиваться сама». — Ваш муж — очень влиятельный человек, Ева.
— Я прекрасно это знаю. — На самом деле это было не совсем так: она не знала, да и не хотела знать, насколько далеко простирается его могущество. — Что вы от него хотите?
— Нам нужна вечеринка, — быстро сказал Леонардо.
— Что?
— Вечеринка в честь Мэвис.
— Роскошная, — добавил с улыбкой Джесс. — Такая, что ее невозможно будет забыть.
— То есть — событие. — Леонардо предостерегающе взглянул на Джесса. — Мы бы хотели, чтобы Мэвис пообщалась с людьми и исполнила несколько песен. Я пока ничего не говорил об этом плане Мэвис, но мы подумали, что, если Рорк пригласит… — Ева только молча смотрела на него, и Леонардо смутился. — Он знаком со столькими людьми…
— С людьми, которые покупают диски, ходят в клубы, любят развлекаться. — Джесс улыбался без тени смущения. — Не хотите ли еще вина? Но Ева отставила бокал в сторону.
— Значит, Рорк должен пригласить людей, имеющих вес в шоу-бизнесе? — Она внимательно смотрела на обоих. — Я правильно поняла?
— В общих чертах. — У Леонардо затеплилась надежда. — Мы могли бы дать гостям послушать записи, Мэвис и сама бы спела. Я знаю, что это стоит денег, и хочу сам оплатить…
— Вопрос не в деньгах. — Ева задумчиво барабанила пальцами по подлокотнику — она пока не могла понять, как ей относиться к этой просьбе. — Хорошо, я переговорю с ним и сообщу вам.
— Спасибо, Даллас! — Леонардо наклонился и поцеловал ее в щеку. — Извините за вторжение.
— Я убежден, что Мэвис станет настоящей звездой, — сказал Джесс. — Ей просто надо раскрутиться. — Он вынул из кармана видеокассету. — Я записал это специально для вас. Послушайте ее, когда будете одна. Поймете, чего мы добились.
— Обязательно, — улыбнулась Ева.
Наскоро поужинав, Ева поднялась наверх, наполнила ванну и, подумав немного, добавила в нее ароматические соли, купленные Рорком в Париже.
Ей показалось вдруг, что у этих солей аромат медового месяца — нежный и романтичный. Она нырнула в ванну размером с небольшое лесное озеро и с упоением вдохнула этот запах. «Перед тем как начать думать о делах, надо проветрить мозги», — решила Ева и потянулась к панели управления, встроенной в стену. Кассету, которую дал ей Джесс, она вставила в видеоплейер в спальне, но в ванной тоже был небольшой экран.
Она сидела в горячей благоухающей воде со вторым бокалом вина в руках и удивлялась. Неужели это она, Ева Даллас, полицейский, прошедший огонь и воду? Та самая Ева, которая была когда-то несчастным ребенком, найденным на задворках Далласа, ребенком, испытавшим боль и унижение? Что она делает здесь?
Всего лишь год назад жизнь ее состояла из работы, борьбы с кошмарами и опять работы. Она была призвана защищать погибших и честно делала свое дело. Более того, она была искренне убеждена, что этого ей достаточно, пока не появился Рорк…
Ева снова взглянула на кольцо, поблескивающее на пальце. Он любил ее. Он хотел ее. Удачливый, могущественный, загадочный Рорк нуждался в ней, и это было его главной загадкой. Может быть, когда-нибудь она оставит надежду разгадать ее и просто научится принимать все как есть?
Она поднесла бокал к губам, устроилась поудобнее и нажала на кнопку пульта.
Ванная тут же наполнилась огнями и шумом. Ева, испугавшись, что у нее лопнут барабанные перепонки, сразу уменьшила звук. На экране возникла Мэвис — экзотичная, уверенная в себе, абсолютно раскрепощенная. Голос ее витал где-то в неземных высотах и удивительно подходил ко всему ее облику, — так же, как и музыка, сочиненная Джессом специально для Мэвис.
Эта музыка была страстной, пылкой, почти развязной. Совсем как Мэвис. Но чем дальше Ева вслушивалась, тем больше понимала, что все не так просто. Да, Мэвис всегда была экстравагантной и яркой, но теперь в ней появился некий шик, которого раньше не было. «Может быть, все дело в умелой оркестровке, — подумала Ева. — И в человеке, который сумел в этом необработанном алмазе распознать бриллиант чистой воды».
Евино мнение о Джессе заметно улучшилось.
Может, он и похож на мальчика-пижона, который хвастает перед всеми своим потрясающим синтезатором, но он действительно мастер своего дела. Больше того, он понимает Мэвис! Джесс ценит ее такой, какая она есть, и знает, как помочь ей раскрыть свой талант.
Ева усмехнулась сама себе и поднесла к губам бокал, решив выпить за Мэвис. Пожалуй, вечеринку все-таки надо устроить.
Джесс, сидевший в своей студии, заново просматривал демонстрационную кассету, думая при этом, что и Ева тоже, может быть, ее смотрит. Если так, то она должна быть сейчас настроена совершенно по-особому, и сознание ее открыто для видений и снов. Как бы ему хотелось узнать, что Еве приснится этой ночью! Тогда бы он смог испытать то, что испытывала она. Но путей в чужие сны он пока не нашел. Однако когда-нибудь.., когда-нибудь…
Еве действительно снились сны. Сначала образы были смутными, но потом вдруг стали очень ясными и отчетливыми. Ей снился Рорк, закат на Бермудах. Они занимались любовью на ночном пляже, а рядом тихо плескался океан, и Рорк шептал ей на ухо ласковые слова.
Но внезапно перед ней оказался отец. Океанический берег куда-то исчез, она сидела на кровати, и отец шел к ней — бедной, маленькой, испуганной.
— Не надо! Пожалуйста, не надо! — закричала Ева.
Но отец все-таки схватил ее. Она чувствовала его запах — запах перегара и карамели. Слишком сладкий, слишком сильный. Она плакала, не переставая, а он, зажав ей рот рукой, насиловал ее.
«Мы все закодированы. Закодированы с момента зачатия», — послышался откуда-то холодный и спокойный голос Рианны. И Ева снова почувствовала себя ребенком, запертым в ужасной обшарпанной комнате, воняющей старым хламом, мочой и смертью. А на руках у нее была кровь.
Кто-то схватил ее за руки и не выпускал. Она стала отбиваться с отчаянием загнанного в угол ребенка.
— Не надо! Не надо! Не надо!
— Ева, Ева, успокойся, это всего лишь сон. — Рорк обнял ее, прижал к себе, и сердце его наполнилось жалостью. — Все в порядке.
— Я тебя убила! Ты мертв! И оставайся мертвым…
— Проснись! — Он коснулся губами ее виска, пытаясь успокоить. Больше всего на свете ему хотелось сейчас вернуть прошлое и самому убить то чудовище, которое преследовало ее в кошмарах.
— Просыпайся, любовь моя. Это я, Рорк. Тебя никто не тронет. Его нет больше, — шепнул он, почувствовав, что она перестала сопротивляться, но все еще дрожит. — Он никогда не вернется.
— Прости, я опять тебя напугала. — Каждый раз, когда кошмары снились ей при Рорке, Еве становилось ужасно стыдно. — Со мной все в порядке.
— А со мной — нет! — Он не выпускал ее из объятий, держал, прижав к себе, пока она не перестала дрожать. — Ненавижу эти твои сны.
— Просто не надо было есть перед сном спагетти с острым соусом. — Она вдруг поняла, что он одет, а в спальне горят только ночники. — Ты еще не ложился?
— Я только что вошел. — Он внимательно оглядел ее, пригладил ей волосы, стер со щеки слезу. — Ты все еще бледная, ну почему ты не хочешь принимать на ночь что-нибудь успокаивающее?
— Терпеть не могу таблетки. — Как всегда, после кошмара разболелась голова. Зная, что, заглянув ей в глаза, Рорк обязательно заметит это, Ева отодвинулась. — У меня уже давно не было кошмаров. Несколько недель. Этот был какой-то странный, запутанный… Может, из-за вина?
— Или от перенапряжения. Ты же работаешь до тех пор, пока с ног не свалишься.
Ева наклонила голову, взглянула на часы у него на руке.
— Сам вот возвращаешься из офиса в два часа ночи. — Она улыбнулась. — Решил прикупить парочку островов?
— Они такие маленькие, что это не считается. — Рорк встал, расстегнул рубашку и, поймав взгляд, которым она окинула его обнаженную грудь, приподнял брови. — Мне казалось, что ты устала.
— А я могу ничего и не делать. Ты сам справишься.
Рорк расхохотался и, присев на кровать, стал снимать ботинки.
— Благодарю за доверие, но, может быть, мы подождем, пока ты тоже сможешь принять участие?
— Боже, это так по-супружески! — фыркнула Ева, но, едва коснувшись головой подушки, поняла, что вымоталась окончательно. Боль стучала в висках, грозя разразиться серьезным приступом. Рорк лег с ней рядом, и она прижалась к нему. — Я так рада, что ты дома…
— Я тоже. — Он коснулся губами ее волос. — Спи.
— Ага. — Ева положила ладонь ему на грудь и, слушая, как бьется его сердце, успокаивалась. Только ей было чуточку не по себе оттого, что она так сильно нуждалась в нем, нуждалась в его присутствии. — Как ты считаешь, мы запрограммированы с момента зачатия?
— Что?
— Вот я думаю… — На нее уже накатывала дремота, и она говорила тихо и медленно:
— Что это — игра случая, игра генов, соединившихся в оплодотворенной сперматозоидом яйцеклетке? Что делает нас с тобой такими, какие мы есть, Рорк?
— Я не знаю, что нас такими сделало, — сказал он, зная, что она уже заснула. — Но мы с тобой — те, кто сумел выжить.
Рорк еще долго лежал, прислушиваясь к ее дыханию, и смотрел на звездное небо.
Проснувшись в семь часов от звонка будильника, Ева с досадой вспомнила, что в девять ей надлежит явиться с личным докладом в кабинет майора Уитни. Ее не удивило то, что Рорк уже встал, оделся и уселся с чашкой кофе за монитор — просмотреть свежие биржевые сводки. Она же, как всегда утром, смогла только бессвязно хмыкнуть, что означало приветствие, и, взяв кофе с собой, отправилась в душ.
Когда Ева вернулась, он говорил по телефону. Судя по репликам — с брокером. Проходя мимо стола, она взяла булочку, решив, что завтракать некогда, но Рорк схватил ее за руку и усадил на диван.
— Я свяжусь с вами в полдень, — сказал он брокеру и закончил беседу. — Куда ты так мчишься? — спросил он Еву.
— Через полтора часа у меня встреча с Уитни. Я должна убедить его, что между тремя самоубийствами существует некая связь, а значит, необходимо продолжить расследование. А убедить его можно единственным способом — используя информацию, добытую мной противозаконно. Ну а потом мне предстоит дать показания в суде и добиться, чтобы сутенер, забивший до смерти одну из своих малолетних подружек, понес заслуженное наказание. Рорк поцеловал ее в щеку.
— Понятно. Обычный рабочий день. Поешь клубники.
Клубника была ее слабостью, и Ева потянулась к вазе.
— Послушай, у нас на сегодняшний вечер не запланировано никакого.., мероприятия?
— Нет. А чего бы тебе хотелось?
— Думаю, можно было бы просто отдохнуть. — Она пожала плечами. — Если только меня не арестуют за то, что я обманула службу госбезопасности.
— Я бы с этим справился лучше, — усмехнулся он. — И всю информацию добыл бы прямо отсюда. Ева прикрыла глаза.
— Пожалуйста, ничего такого мне не рассказывай. Я не желаю об этом знать!
— Хорошо, не буду. Давай весь вечер смотреть старые фильмы, есть попкорн и валяться на диване.
— Согласна.
— Значит, договорились. — Он налил им обоим еще по чашке кофе. — Нам так давно не удавалось поужинать вдвоем. По-моему, это дело, вернее, эти дела чересчур тебя беспокоят.
— Понимаешь, никак не могу уловить суть. У этих троих все было абсолютно безукоризненно, если не считать треугольника Фицхью — Фоккс — Леонора. — Ева пожала плечами. — С виду похоже на самоубийства, но меня не покидает ощущение, что это были убийства. Однако, если я не найду еще каких-то аргументов для Уитни, он меня пошлет так далеко, как никогда не посылал.
— Доверься своей интуиции. Мне кажется, что твой Уитни достаточно умен, чтобы тоже ей довериться.
— Скоро мы это узнаем, — вздохнула Ева.
— Если тебя арестуют, любовь моя, я буду тебя ждать.
— Ха-ха-ха!
— Соммерсет сказал, что у тебя вчера были гости, — заметил Рорк, направляясь вслед за ней в гардеробную: он обожал наблюдать, как она, голая, роется в одежде.
— Ох ты, черт, совсем забыла! — Ева выбрала бледно-голубую рубашку и натянула ее. — После работы я пригласила пару молодых людей, и мы устроили небольшую оргию.
— Фотографии хоть делали?
Ева фыркнула, достала джинсы, но потом с досадой вспомнила, что предстоит идти в суд, и заменила их на твидовые брюки.
— Заходили Леонардо с Джессом. Просили оказать им одну услугу. Причем оказать ее должен ты.
— Вот как? Что-нибудь серьезное?
— Не думаю. И, кстати, я сама поддерживаю их идею. Они хотят попросить тебя устроить здесь вечеринку для Мэвис, дать ей возможность выступить. Демонстрационная кассета уже готова, вчера вечером я ее просмотрела, и она мне понравилась. Понимаешь, эта вечеринка должна стать как бы небольшой премьерой.
— Хорошо. Думаю, я смог бы устроить это через неделю или две — мне надо проверить свое расписание.
Ева удивленно обернулась к нему.
— Все так просто?
— А что? Никаких проблем.
— Я думала, мне придется тебя уговаривать…
— А тебе бы этого очень хотелось? — спросил он с интересом.
Она застегнула брюки и вежливо улыбнулась.
— Спасибо тебе. И раз уж ты так мил, то я, пожалуй, без предисловий перейду ко второму пункту.
Рорк налил себе еще кофе и искоса взглянул на монитор: там появились сельскохозяйственные сводки, а он как раз только что купил довольно большую ферму.
— И что у нас вторым пунктом?
— Видишь ли, Джесс подготовил один номер… Он сыграл мне его вчера вечером. Это дуэт, причем отличный. Мы подумали, что хорошо бы было, если бы на вечеринке его исполнили, разумеется, вживую, Мэвис и ты.
Рорк вздрогнул и изумленно уставился на нее.
— Что?! Мэвис и я?
— Признаться, это была моя идея. — Увидев, как он побледнел, она чуть не расхохоталась. — У тебя прекрасный голос — ты же поешь иногда под душем. Чувствуется ирландская кровь. Я рассказала об этом, и Джесс загорелся.
Рорк пытался держать себя в руках, но это ему удавалось с трудом.
— Ева… — Он подошел к монитору и выключил его.
— Правда, это будет просто здорово! Леонардо придумал тебе обалденный костюм.
— Обалденный? Представляю себе… Ты действительно хочешь, чтобы я его надел и спел дуэт с Мэвис? Перед публикой?
— Для нее это бы значило так много. Подумай, все газеты бы писали об этом.
— Газеты… — Рорк наконец потерял терпение. — Ева, ты только послушай себя!
— Очень сексуальный номер. — Она подошла к нему, заглянула в глаза. — Мэвис сразу стала бы знаменитостью номер один.
— Ева, я к ней прекрасно отношусь, но, боюсь, я…
— Ты можешь все, Рорк! Ты такой могущественный человек. — Она погладила его по груди. — Такой влиятельный, такой видный…
Тут Ева поняла, что переиграла. Он взглянул ей в глаза, понял, что она над ним смеется.
— Ты меня разыгрываешь!
— Но ты купился! — расхохоталась она. — Видел бы ты себя со стороны! По-моему, я бы смогла тебя уговорить.
— Не думаю, — нахмурился Рорк и взял свою чашку.
— Точно, смогла бы! Если бы сумела выдержать роль до конца. — Она расхохоталась еще громче и обняла его. — Как же я тебя люблю!
Рорк вдруг замер, не в силах справиться с внезапно нахлынувшими чувствами.
— Что? — Ева сразу перестала смеяться: вид у него был пораженный. — Что случилось?
— Ты никогда этого не говоришь. — Он притянул ее к себе, зарылся лицом в ее волосы. — Никогда этого не говоришь…
«Как странно, — подумала она. — Неужели это для него так важно?»
— По-моему, я тебе это говорила сто раз.
— Только когда я тебя просил. А вот так, без подсказки, не подумав…
Ева хотела было что-то возразить, но не смогла.
Это ведь было чистой правдой.
— Извини, я не умею говорить о таких вещах.
Но я тебя люблю, — тихо сказала она. — Иногда меня это даже пугает. Потому что ты первый. И единственный.
Рорк прижимал ее к себе, не в силах что-нибудь сказать. Потом отпустил и заглянул ей в глаза.
— Ты изменила всю мою жизнь. Ты стала моей жизнью. — Он нежно коснулся губами ее губ, — Ты нужна мне.
Она обвила руками его шею.
— Покажи мне это. Немедленно!
