• Следствие ведет Ева Даллас, #17

ГЛАВА 14

 Лежа в темноте, Макнаб беспокойно ворочался в постели. Он считал удары своего сердца, и ему каза­лось, что они, подобно тиканью часов, отсчитывают отведенное ему время.

 Днем было легче – работа отвлекала его, застав­ляя думать о чем-то, кроме себя. А здесь постоянно слышится это чертово тиканье, прерывающееся, только когда он протягивает за чем-то руку или пы­тается сесть.

 Стоит ему закрыть глаза, как он видит все это снова. Крики, суета, движение руки Хэллоуэя, под­нимающей оружие. А потом обжигающий удар, от­бросивший его назад, – и полное бесчувствие.

 Если бы он прыгнул в другую сторону… Если бы Хэллоуэй промазал…

 Если, если, если…

 Макнаб знал, что сейчас его шансы на выздоров­ление снизились до тридцати процентов, и что они уменьшаются с каждым часом. Остальные тоже это знали, и, хотя хранили молчание, ему все равно ка­залось, что он слышит их мысли.

 Особенно мысли Пибоди – даже во сне.

 Повернув голову, Макнаб увидел в темноте очер­тания ее фигуры. Она лежала на кровати рядом с ним, и дыхание ее было легким, как у младенца.

 Он вспомнил, как она болтала без умолку о ра­боте, расследовании, Джейми и о тысяче других ве­щей, стараясь избежать мучительных пауз, когда по­могала ему раздеваться на ночь.

 Господи, он не мог даже расстегнуть штаны!

 В будущем придется обходиться только «мол­ниями» и «липучками».

 Он должен с этим справиться – другого выхода нет. Но будь он проклят, если позволит Пибоди стать при нем сиделкой!

 Макнаб ухватился здоровой рукой за столбик кровати, пытаясь подняться. Пибоди зашевелилась, и в темноте послышался ее голос – слишком чет­кий для человека, который только что проснулся.

 – В чем дело?

 – Ни в чем. Просто хочу встать.

 – Я тебе помогу. – Она протянула руку и вклю­чила бра.

 – Сам справлюсь.

 Но Пибоди уже поднялась и обошла вокруг кро­вати.

 – Хочешь в туалет? Вы с Джейми вылакали по галлону молока с этим тортом. Я же тебя предуп­реждала…

 – Никуда я не хочу. Ложись.

 – Все равно я не могу заснуть. Думаю об этом деле. – Опытными и быстрыми движениями она помогла ему сесть. – Как ты считаешь, Даллас и Рорк еще работают или…

 – Сядь.

 – Я принесу тебе воды.

 – Сядь, Пибоди!

 – Хорошо.

 Пибоди села рядом с ним, заставив себя улыб­нуться. Но ее мышцы были напряжены, как у скаута во время соревнования, и Макнаб не улыбнулся в ответ.

 – Это не сработает. У нас ничего не получится.

 – Глупо говорить об этом в три часа ночи.

 Пибоди попыталась встать, но Макнаб положил здоровую руку ей на колено.

 Он понимал, что Рорк был прав насчет его и Пи­боди. Он любит ее и, значит, поступит так, как дол­жен поступить.

 – Я собирался нахамить тебе и вывести из себя. Это было бы не так трудно. Мы бы расстались, и каждый пошел бы своей дорогой. Но это было бы неправильно. Я намерен играть честно.

 – Сейчас слишком поздно для подобных разго­воров. Я устала.

 – Ты не спала, и я тоже. Так что выслушай меня.

 – Я прекрасно знаю, что ты собираешься ска­зать. Ты стал инвалидом и хочешь расстаться со мной, чтобы не портить мне жизнь. – Она взяла со стола салфетку и высморкалась. – Ты хочешь, что­бы я ушла и вела полноценную жизнь, не таская на себе груз в виде тебя. Но я не уйду. И ты действи­тельно вывел меня из себя, думая, что я на такое способна.

 Макнаб вздохнул, не убирая руки с ее колена.

 – Я знаю, ты упрямая, Пибоди, и не уйдешь, когда я… в таком состоянии. Ты останешься рядом со мной, даже… даже если твои чувства изменятся. Вскоре мы оба перестанем понимать, делаешь ли ты это по собственному желанию, или потому, что счи­таешь себя обязанной.

 Пибоди отвернулась и уставилась в стену, чтобы не смотреть в его печальные зеленые глаза.

 – Я не желаю это слушать.

 – Придется. – Макнаб откинулся назад, дер­жась здоровой рукой за столбик кровати. – Мне не нужно лекарство, и ты не должна им становиться. Господи, я бы не мог даже пописать самостоятель­но, если бы Рорк и Даллас не выдали мне это гребаное кресло! Даллас оставила меня в команде, хотя не должна была этого делать. Я этого не забуду.

 – Ты просто себя жалеешь.

 – Еще как! – Он горько усмехнулся. – Когда ты мертв на двадцать пять процентов, волей-неволей себя пожалеешь. Я напуган и не знаю, что буду де­лать завтра. Если мне придется жить в таком состоя­нии… – Макнаб напомнил себе, что твердо решил не распускать нюни. – Но я имею право принимать решения и не хочу, чтобы ты оставалась со мной.

 – Тебе вовсе не обязательно придется жить в таком состоянии. – Пибоди чувствовала, как слезы обжигают ей горло. – Если паралич не пройдет че­рез несколько дней, ты отправишься в ту клинику.

 – Конечно. За это тоже спасибо Даллас и Рорку. Я поеду туда, и, может быть, мне повезет.

 – Они добиваются успеха в семидесяти процен­тах случаев.

 – И не добиваются в тридцати. Не говори о цифрах с электронщиком, бэби. Пойми: я должен на какое-то время сосредоточиться на себе. Сейчас я не могу думать о том, что получится или не полу­чится у нас с тобой.

 – И ты решил просто запихнуть эти мысли по­дальше, чтобы тебе не пришлось лишний раз беспо­коиться? Ты стал не только инвалидом, но и трусом!

 – Черт возьми! Неужели ты не понимаешь, что я должен сделать это для тебя?

 – Не понимаю, – Пибоди выпятила подборо­док. – И вот что я тебе скажу. Я не знаю, что у нас получится, а что нет. Иногда я вообще не понимаю, что такого в тебе нашла. Ты нудный, неряшливый, тощий и явно не соответствующий образу мужчины моей мечты. Но я сделала свой выбор. Если я захочу уйти, я уйду, но не раньше. А сейчас заткнись, пото­му что я хочу лечь и хоть немного поспать.

 – Очевидно, Рорк больше соответствует этому образу, – проворчал Макнаб.

 – Конечно. – Пибоди взбила подушки и заки­нула ноги на кровать. – Он красивый, сексуальный и к тому же богатый. А ты никогда таким не был и не будешь, даже если сможешь танцевать снова. Так что отстань от меня. Я не твоя сиделка. – Она скрестила руки на груди и уставилась в потолок.

 Теперь Макнаб улыбнулся по-настоящему:

 – Ловко! Ты меня оскорбляешь, чтобы переме­нить тему. Особенно обидно то, что я, оказывается, никогда не был и не буду сексуальным.

 – Поцелуй меня в задницу!

 – Это одно из моих любимых развлечений. Я не хочу ссориться с тобой, Ди.

 В глазах у Пибоди снова защипало. Он никогда не называл ее Ди. Она плотно сжала губы, боясь расплакаться, и отвернулась со свирепым выраже­нием лица, которое сделало бы честь ее лейтенанту. Только полежав так с минуту, Пибоди вдруг сообразила, что заметила нечто необычное. Она резко села и уставилась на Макнаба.

 – Ты чешешь руку!

 – Что? – Проследив за ее взглядом, Макнаб увидел, что машинально чешет правую руку. Он за­стыл, чувствуя, что его сердце вот-вот остановит­ся. – Господи, она чешется! Как будто под кожей целая пачка иголок!

 – Значит, чувствительность возвращается! – Пибоди спрыгнула с кровати и опустилась на коле­ни возле него. – А нога? Ты там что-нибудь чувст­вуешь?

 – Да, да! – Зуд становился все сильнее. – Поче­ши мне бедро! Я не могу до него дотянуться.

 – Я позову Соммерсета…

 – Если перестанешь чесать, я тебя убью!

 – Ты можешь шевелить пальцами на руке или на ноге?

 – Не знаю. – Макнаб попытался отвлечься от невыносимого зуда в бедре, которое словно колола тысяча раскаленных игл. – Вряд ли.

 – А это ты чувствуешь? – Пибоди прижала большой палец к его бедру, и ей показалось, что мышца дрогнула.

 – Да! – Макнаб с трудом сдерживал захлесты­вающую его волну эмоций. – Почему бы тебе не передвинуть руку на несколько дюймов влево? От­влеки меня, пока я не начал вопить от этого чертова зуда.

 – Еще чего! Член у тебя не отнялся.

 Слеза потекла по щеке Пибоди и упала на руку Макнаба. Он никогда не испытывал более приятно­го чувства, чем ощущение этой горячей влаги на пробуждающейся руке.

 – Я люблю тебя, Пибоди.

 Она с удивлением посмотрела на него.

 – Слушай, не сходи с ума…

 – Я люблю тебя, – повторил Макнаб и положил здоровую руку на ее щеку. – Я думал, что уже упус­тил шанс сказать тебе это, и не собираюсь риско­вать упустить его снова. Не говори ничего, ладно? Просто подумай о моих словах.

 Пибоди облизнула губы.

 – Я должна вызвать Соммерсета. Может быть, он… что-нибудь сделает. – У нее дрожали колени. Повернувшись, она больно ударилась ногой о край кровати. – Черт!

 Пибоди заковыляла к аппарату внутренней свя­зи. Макнаб чесал зудящую руку и усмехался ей вслед.

* * *

 В половине восьмого утра Ева уже снова накачи­валась кофеином. Держа в руке вторую чашку, она направилась в лабораторию, чтобы посовещаться с Рорком, прежде чем остальные члены группы собе­рутся в ее кабинете.

 Еще в коридоре Ева услышала голос Рорка. Она хорошо знала этот ледяной тон, который проникает прямо в кишки, как нож, прежде чем жертва ощутит боль.

 Хотя в данном случае жертва была несовершен­нолетней, никто не собирался звонить в Детскую службу.

 – Тебе что-нибудь непонятно в правилах этого дома или в твоем теперешнем положении?

 – Слушайте, да в чем дело?

 «Рорк сейчас похож на кота, который терпеливо ожидает у мышиной норки, облизываясь и сверкая глазами, – подумала Ева. – А мальчишка отвечает, как глупая мышь, считающая, что может перехит­рить кота, когда уже, по сути дела, мертва».

 – Следи за своим тоном, когда разговариваешь со мной, Джейми. Я терплю твой идиотизм, делая скидку на возраст, но не стану терпеть нахальства. Тебе ясно?

 – Да, но я не…

 Ева не видела лица Рорка, но хорошо представ­ляла себе его взгляд, заставивший Джейми воздер­жаться от окончания фразы.

 – Да, сэр.

 – Отлично. Это сэкономит время. А теперь я объясню тебе, в чем дело, коротко и ясно. Дело в том, что я дал тебе определенное распоряжение, а когда я даю распоряжения, их следует выполнять. Тебе что-нибудь непонятно?

 – Некоторые люди способны думать самостоя­тельно!

 – Верно. Но те люди, которые работают на ме­ня, делают то, что я им говорю, иначе им приходит­ся искать другую работу. Если ты собираешься из-за этого дуться, делай это в каком-нибудь укромном уголке, чтобы не попадаться мне на глаза.

 – Мне почти восемнадцать…

 Сквозь приоткрытую дверь Ева увидела, что Рорк присел на край стола.

 – Уже мужчина, не так ли? Ну так веди себя как мужчина, а не как мальчишка, которого поймали, когда он запустил руку в банку с печеньем.

 – Я мог получить дополнительные данные!

 – Ты мог поджарить свои блистательные мозги, Джейми, а в мои планы не входит посещение твоих похорон.

 Плечи Джейми поникли. Он опустил взгляд, пиная ножку стола поношенным ботинком.

 – Я был осторожен.

 – Если бы ты был осторожен, то не забрался бы тайком среди ночи в лабораторию, чтобы лезть в за­раженный компьютер без напарника, сидящего на мониторе. Это самонадеянно и глупо. Я готов тер­петь самонадеянность и даже восхищаться ей, но глупость – другое дело. Кроме того, ты нарушил приказ.

 – Я просто хотел помочь!

 – Ты уже помог и поможешь снова, если дашь мне слово больше никогда этого не делать. Посмот­ри на меня. Ты говоришь, что хочешь стать копом. Я этого не понимаю, поскольку тебе придется изма­тывать себя работой за гроши, не получая почти ни­какой благодарности от людей, которых ты поклял­ся защищать. Но хороший коп выполняет приказы, даже если они ему не нравятся или он с ними не со­гласен.

 – Знаю. – Джейми выглядел так, словно из него выпустили воздух. – Я все испортил…

 – Пока еще нет, хотя мог испортить. Так ты даешь слово? – Рорк протянул руку. – Как муж­чина?

 Джейми уставился на протянутую руку, потом схватил ее и расправил плечи.

 – Больше этого не повторится – обещаю!

 – Тогда все в порядке. Иди завтракать. Начнем через полчаса.

 

 Ева спряталась за углом, подождав, пока Джей­ми прошмыгнет мимо. Когда она вошла в лаборато­рию, Рорк уже сидел за компьютером, передавая какие-то сложные инструкции своему брокеру. Как только он закончил, Ева открыла рот, чтобы заговорить, но тут же его закрыла, видя, что Рорк занялся посланием одному из администраторов.

 Ева напомнила себе, сколько времени он уделяет ее расследованию, забросив собственные дела, и это помогло ей не заскрежетать зубами.

 – Если вы собираетесь стоять у меня за спиной, шаркая ногами, лейтенант, то могли бы принести чашечку кофе. Мне нужно еще десять минут.

 Ева послушно отправилась за кофе, повторяя себе, что Рорк оказывает ей услугу. Она слушала вполуха, как ее муж спрашивает, отвечает и дает указания, управляя своей империей по телефону, и ругала себя зато, что порой забывает, кто он такой.

 – Надеюсь, они приняли твои предложения?

 – Да.

 – И я не шаркала ногами.

 – Мысленно шаркала. После полудня мне при­дется провести совещание. Это займет не более полутора часов.

 – Сколько тебе понадобится. Ты уже уделил де­партаменту больше времени, чем можно было рас­считывать

 – Тогда заплати мне. – Он притянул Еву к себе.

 – Ты дешево ценишь свой труд.

 – Это только задаток. Ты уже составила план на утро?

 – Да. Но, прежде чем проинструктировать ко­манду, я хочу сказать тебе, что ты нашел правиль­ный подход к мальчишке. Сначала буквально сме­шал его с грязью, а потом протянул ему руку.

 Рорк отхлебнул кофе.

 – А как бы поступила ты?

 – Добавила бы пару угроз и отправила работать. Но у тебя получилось лучше.

 – Юный болван рассчитывал залезть в инфици­рованный компьютер и порадовать нас утром све­жими данными. Мне хотелось пнуть его в зад.

 – Как ты об этом узнал?

 – Я принял дополнительные меры предосто­рожности – усилил систему охраны лаборатории и запер всю аппаратуру. – Рорк улыбнулся уголками рта. – К тому же я ожидал, что он попытается это сделать, потому что в его возрасте поступил бы так же.

 – Меня удивляет, что это ему не удалось.

 – Спасибо. У меня все-таки побольше опыта, чем у подростка.

 – Кто бы спорил. И яйца у тебя тоже побольше. И все-таки я не могу поверить, что у него нет «от­мычки». Ты отобрал у Джейми образец, но я готова поставить свое месячное грошовое жалованье, что у него есть еще один.

 – Ты имеешь в виду этот? – Рорк вынул инстру­мент из кармана. – Я велел Соммерсету тайком обыскать комнату Джейми. Когда эту штуку там не обнаружили, я пришел к правильному выводу, что он носит ее при себе. Поэтому я извлек «отмычку» у него из кармана по пути в столовую вчера вечером и подложил ему другую – с некоторыми дефектами.

 – С дефектами?

 – Да. Стоит начать копирующую функцию, ощущаешь весьма неприятный толчок. Мелко с моей стороны, но парня нужно было поставить на место.

 Ева усмехнулась:

 – Ловко придумано. Хочешь присутствовать на инструктаже, или тебе нужно еще немного времени, чтобы купить Сатурн или Венеру?

 – Я не покупаю планеты, – совершенно серьез­но ответил Рорк. – Они не дают эффективной при­были.

 

 В кабинете Евы завтракали Джейми, Фини и Бэкстер. Стол в центре комнаты был уставлен едой.

 – Настоящие фаршированные яйца, – заме­тил Бэкстер, когда Ева подошла к столу, чтобы ух­ватить кусочек бекона. – Повезло тебе с этим пар­нем, Даллас. Купаешься в деликатесах. Только без обид, – добавил он, обращаясь к Рорку.

 – Я и не обижаюсь. – Рорк кивнул в сторону та­релки с мясом. – Вы пробовали окорок? Настоя­щий свиной.

 – Хрю-хрю, – пискнул Джейми.

 – Если мы закончили визит на скотный двор, у вас десять минут, чтобы доесть все это. – Ева взяла еще один ломтик бекона. – А если ты, Бэкстер, бу­дешь распространяться в Управлении о том, что я купаюсь в деликатесах, я позабочусь, чтобы ты до конца дней не увидел ни одного куриного яйца. – Она посмотрела на часы и нахмурилась. – Почему нет Пибоди и Макнаба?

 Ева повернулась к внутреннему телефону, но Рорк положил ей руку на плечо.

 – Смотри! – шепнул он, поворачивая ее лицом к двери.

 Ева почувствовала спазм в горле и, в свою оче­редь, стиснула плечо Фини.

 В комнату вошел Макнаб, опираясь на щеголь­скую лакированную трость с серебряным набалдаш­ником. Он широко улыбался, но Ева видела капель­ки пота на его лице. Шаги Макнаба были нетверды­ми и явно давались ему с трудом. Но он смог встать и пойти!

 Пибоди, вошедшая следом, изо всех сил стара­лась не плакать.

 Ева почувствовала, как ее руку сжали пальцы Фини.

 – Тебе уже давно пора было поднять твою лени­вую задницу. – Фини говорил хриплым голосом и боялся поднести ко рту стакан с водой – от волне­ния у него дрожали руки. – Не вечно же нам пере­таскивать тебя с места на место!

 – Я думал отложить это еще на денек, но почуял запах еды.

 Макнаб подошел к столу. Он запыхался, но про­тянул правую руку, взял кусочек бекона и положил его в рот.

 – Если вы хотели позавтракать, то должны были прийти двадцать минут назад, – заявила Ева, стара­ясь, чтобы голос ее не дрожал. – Ешьте быстро – у нас полно работы.

 – Да, сэр.

 Макнаб боком двинулся к стулу, но пошатнулся. Ева поймала его за локоть.

 – Даллас…

 – Детектив?

 – Думаю, это мой единственный шанс. – Он быстро чмокнул ее в губы, и Бэкстер зааплодировал.

 Сдерживая смех, Ева холодно посмотрела на Макнаба.

 – Думаете, я вас за это не нокаутирую?

 – Только не сейчас. – Макнаб плюхнулся на стул и перевел дух. – Эй, Джейми, подай мне эти яйца, пока Бэкстер не слопал всю тарелку!

* * *

 После завтрака и инструктажа Ева отпустила всю команду, кроме Пибоди.

 – Он выглядит бодрым, хотя и немного утом­ленным, – заметила она.

 – Еще бы – он не спал всю ночь. Начал занудствовать на тему: «Дорогая, мы должны расстаться, потому что…»

 – Почему?

 – Он вбил себе в башку, что не должен меня об­ременять, мы начали спорить, но тут у него зачеса­лась рука, потом ноги, потом… Простите, я волну­юсь, когда говорю об этом.

 – Значит, не будем говорить на эту тему. Я очень рада, что он… – Ева оборвала фразу, прижала паль­цы к глазам и глубоко вздохнула.

 – Вы тоже волнуетесь. – Пибоди засопела и до­стала платок.

 – Мы все рады, что Макнаб встал на ноги. – Ева сделала паузу. – Ко мне поступили данные от источника, который я не стану называть. Я собира­юсь их использовать, хотя они включают имена и сведения из запечатанных файлов, вскрывать кото­рые у меня пока нет полномочий.

 Пибоди молчала. Она догадывалась, над чем ра­ботали ночью Рорк и лейтенант, но не желала знать, каким образом им удалось проникнуть в засекре­ченные файлы.

 – Мне кажется, это правильно, – заговорила она наконец. – Игнорировать данные, касающиеся приоритетного расследования, было бы нарушени­ем долга.

 – Хочешь быть моим представителем, если меня за это разжалуют?

 – Думаю, Рорк может нанять для нас обеих луч­ших адвокатов.

 – Ты не обязана в этом участвовать. Я могу дать тебе другое поручение.

 – Даллас…

 – Или, – продолжала Ева, – можешь сопро­вождать меня в качестве моей помощницы. В таком случае твоя задница не пострадает – ты просто вы­полняешь приказания.

 – Прошу прощения, сэр, но с моей задницей бу­дет то же, что и с вашей. Если вы ожидали другого, то выбрали себе не ту помощницу.

 – Как раз ту, что надо. Нам может здорово до­статься, Пибоди, но, думаю, наши задницы это вы­держат. Я все объясню тебе по дороге.

* * *

 Доналд и Сильвия Дьюкс жили в аккуратном двухэтажном доме. Ева отметила занавески с обор­ками на окнах и одинаковые белые горшки с крас­ными цветами по обеим сторонам парадной двери. «Как солдаты, охраняющие форт», – подумала она.

 Позвонив в дверь, Ева достала значок.

 Им открыла маленькая худощавая женщина, такая же опрятная, как дом и цветы. На ней были платье в бело-голубую клетку, белый фартук, повя­занный на талии, и белые парусиновые туфли без единого пятнышка. В ушах покачивались серьги из трех маленьких жемчужин, образующих треуголь­ник, а губы были слегка подкрашены бледно-розо­вой помадой. Без фартука она выглядела бы как женщина, собирающаяся уйти по делам на весь день.

 – Миссис Дьюкс?

 – Да. Что случилось? Что вам нужно? – Ее на­стороженный взгляд переместился с лица Евы на значок.

 – Ничего не случилось, мэм. Я бы хотела задать вам несколько вопросов. Не могли бы мы войти?

 – Я очень занята. Сейчас неподходящее время.

 – Мы могли бы назначить встречу на любое время, удобное для вас. Но я уже здесь, и постараюсь не задерживать вас надолго.

 – Кто это, Сильвия? – Доналд Дьюкс подошел к двери. Это был атлетически сложенный мужчина ростом в шесть футов два дюйма. Его песочного цвета волосы были по-военному коротко остриже­ны.

 – Полиция, – отозвалась Сильвия.

 – Лейтенант Даллас из нью-йоркского полицей­ского департамента и моя помощница, полицей­ский Пибоди. У меня есть к вам вопросы, мистер Дьюкс. Не могли бы вы уделить нам несколько минут?'

 – Что вас интересует?

 Он отодвинул жену в сторону и стоял, заслоняя дверной проем. «Теперь форт охраняют не только цветы», – подумала Ева.

 – Это касается смерти Чедвика Фицхью и Луи К. Когберна.

 – К нам это не имеет никакого отношения.

 – Сэр, в свое время вы выдвигали обвинения против этих людей от имени вашего сына Девина.

 – Мой сын Девин мертв.

 Он произнес это так холодно, словно говорил о потере любимого галстука.

 – Я очень сожалею. – Ева услышала, как стоя­щая позади женщина всхлипнула. Сам Дьюкс и бро­вью не повел. – Мистер Дьюкс, вы хотите говорить об этом, стоя в дверях?

 – Я вообще не хочу об этом говорить. Файлы Девина были опечатаны, лейтенант. Как вы узнали нашу фамилию?

 – Ваша фамилия всплыла в процессе моего рас­следования. – «Не ты один такой крутой», – подумала Ева. – Файлы можно опечатать, мистер Дьюкс, но люди продолжают говорить.

 – Папа? – С лестницы спускался юноша, такой же высокий, как отец, и с такой же строгой стрижкой. На нем тоже были синие брюки и рубашка. «Как униформа!» – мелькнуло в голове у Евы.

 – Джозеф, ступай наверх.

 – Что-нибудь случилось?

 – Тебя это не касается. – Дьюкс резко обернул­ся: – Немедленно отправляйся наверх.

 – Да, сэр.

 – Я не желаю, чтобы вы нарушали покой в моем доме, – сказал Дьюкс Еве.

 – Предпочитаете разговаривать в Управлении?

 – Вы не имеете права…

 – Имею, сэр. И то, что вы отказываетесь отве­тить на несколько рутинных вопросов, вынуждает меня воспользоваться этим правом. Выбор за вами.

 – Даю вам пять минут. – Он шагнул назад. – Сильвия, иди наверх с Джозефом.

 – Мне нужно поговорить и с миссис Дьюкс.

 Ева видела, что Дьюкс едва сдерживает гнев. Его скулы покраснели, а подбородок напрягся. Этот че­ловек явно не привык, чтобы его распоряжения оспаривали.

 Она решила изменить тактику.

 – Простите, мистер Дьюкс, что мне приходится беспокоить вас и вашу семью, но я должна выпол­нять свою работу.

 – Ваша работа – расспрашивать достойных граждан о каких-то подонках?

 – Я всего лишь солдат, выполняющий приказы.

 Ева сразу поняла, что нажала нужную кнопку, – Дьюкс молча кивнул и направился в комнату. Силь­вия вошла следом за ними. Она так стискивала кулаки, что костяшки пальцев стали белыми, как ее фартук.

 – Хотите кофе или…

 – Они не гости, Сильвия, – перебил ее муж, и женщина вздрогнула, словно от удара.

 – Не беспокойтесь, миссис Дьюкс.

 Комната была безупречно чистой. По обе сторо­ны светло-голубого дивана стояли одинаковые сто­лики с лампами. Обивка двух стульев была той же расцветки, что и диван. На зеленом ковре не было ни пылинки. В самом центре кофейного столика находилась ваза с желтыми и белыми цветами, рас­положенными чересчур симметрично, чтобы радо­вать глаз.

 – Я не приглашаю вас сесть.

 Дьюкс стоял, заложив руки за спину. «Как пленный солдат, готовый к допросу», – подумала Ева.