- Следствие ведет Ева Даллас, #26
9
— Этому парню можно посочувствовать. — Пибоди замотала шарф вокруг шеи, когда они вышли на улицу.
— Мы передадим копию сообщений на его коммуникатор дежурным копам поздоровее, чтобы они постучались куда следует и строго предупредили кое-кого. Здесь наша работа завершена. Мы возвращаемся в управление. Я проконсультируюсь с Мирой, а ты можешь доложить начальству о ходе расследования.
— Я? — У Пибоди сел голос. — Одна? Сама?
— Надеюсь, майор Уитни будет у себя, и ты доложишь ему лично.
— Но обычно это делаете вы.
— А сегодня твоя очередь. Возможно, он захочет устроить пресс-коференцию, — добавила Ева, садясь в машину. — Отговори его.
— Боже мой!
— Сделай так, чтобы пресс-коференцию перенесли на двадцать четыре часа, — добавила Ева и влилась в поток транспорта, пока бледная бессловесная Пибоди пыталась осмыслить новое задание.
Доктор Мира была ведущим специалистом-психологом Департамента полиции и безопасности Нью-Йорка. В этом качестве она всегда была завалена работой, и запрос о консультации без предварительной договоренности был похож на попытку втиснуть нитку в игольное ушко, куда уже была продета другая нитка.
У Евы разболелась голова, когда она завершила поединок с секретаршей Миры, но ей все-таки удалось отвоевать десять минут.
— Вам нужно дать ей кнут и цепи, — заметила Ева, когда вошла в кабинет Миры. — Впрочем, она и без этого успешно выполняет свою миссию.
— Вы всегда умудряетесь миновать эту преграду. Садитесь, Ева.
— Нет, спасибо. Я на минутку.
Мира устроилась за письменным столом. Несмотря на возраст, доктор Мира оставалась стройной и привлекательной женщиной, обладавшей безупречным вкусом. Сегодня на ней был темно-вишневый костюм, нитка крупного жемчуга удивительно шла к этому строгому наряду.
— Догадываюсь, что это насчет дома номер двенадцать, — сказала она. — Два убийства с интервалом почти в сто лет. Бобби Брэй, не так ли?
— И вы тоже? Люди произносят ее имя как имя божества.
— В самом деле? — Мира откинулась на спинку кресла и прищурила голубые глаза. — Моя бабушка слышала ее выступление в этом самом доме в начале 1970-х годов. Она говорила, что оказала вышибале интимную услугу за то, чтобы попасть внутрь. Моя бабушка была очень энергичной женщиной.
Ева только хмыкнула в ответ.
— А мои родители были ее страстными поклонниками, поэтому я с детства слышала этот голос и музыку. Значит, все подтвердилось? Это ее останки?
— Сегодня утром скульптор-криминалист была готова поспорить, что это Бобби. У меня есть изображение лица, которое она воссоздала по костям черепа. Действительно, очень похоже.
— Можно посмотреть?
— Оно в моем файле. — Ева дала Мире компьютерные коды и подошла ближе, чтобы тоже видеть изображение на экране.
Миловидное трагичное лицо, глубоко посаженные глаза и чувственные губы каким-то необъяснимым образом говорили одновременно и о молодости, и об отчаянии девушки.
— Да, — пробормотала Мира. — Действительно похоже. В ней чувствуется глубокая печаль и усталость, несмотря на юный возраст.
— Наркотики, секс и выпивка в большом количестве делают свое дело.
— Это верно. Вы не испытываете к ней сочувствия?
Ева должна была ожидать, что Мира задаст ей такой вопрос. Чувства всегда были актуальной темой в этом кабинете.
— Я сочувствую любому, кто получает пулю в голову, а потом оказывается замурованным в стене. Она заслуживает справедливости хотя бы из-за тех копов, которые смотрели в другую сторону. Но она сама выбрала жизнь, которая привела к такому концу. Выглядеть печальной и уставшей от жизни в двадцать два года? Нет, этому я не сочувствую.
— То была другая эпоха, — сказала Мира, изучая Еву точно так же, как она изучала изображение на экране. — Моя бабушка говорила, что нужно было оказаться там, чтобы понять. Я сомневаюсь, что Бобби поняла бы вас и ваш выбор лучше, чем вы понимаете ее выбор.
Мира выключила экран.
— Есть другие данные, подтверждающие ее личность?
— Зафиксирован перелом левой голени, что соответствует зарегистрированной детской травме у Бобби Брэй. Мы извлекли ДНК, и я отправила образец ДНК ее родственницы в лабораторию. Скоро придет подтверждение.
— Трагический конец. Такой талант пропал впустую.
— Ее образ жизни нельзя назвать правильным.
— Яркие люди редко ведут правильный образ жизни. — Мира наклонила голову. — Это относится и к вам, Ева.
— Я живу своей работой, а она, насколько мне известно, жила между сексом и наркотой.
Мира приподняла бровь.
— Вы не только не сочувствуете ей, вам она не нравится.
— Не представляю, что у нас может быть общего, но дело не в этом. У нее был ребенок.
— Что? Я ничего не слышала об этом.
— Она держала это в секрете. Вероятно, это был отпрыск Хопа Хопкинса, хотя она могла погулять на стороне. Так или иначе, она рассталась с Хопкинсом, родила ребенка и оставила его у своей матери. Потом прислала деньги, чтобы семья смогла переехать в дом получше. Мать ухаживала за ее ребенком как за собственной дочерью.
— И вы находите это достойным порицания? На лице Евы промелькнула тень раздражения.
— Это не имеет отношения к делу. Девочка, в конце концов, узнала, кем были ее родители, когда прочитала письма, предположительно написанные Бобби Брэй. В тех письмах, которые были отправлены незадолго до ее смерти, якобы утверждалось, что она собирается уйти со сцены и заняться своим ребенком. Дочь Бобби рассказала об этом своим детям. По их словам, письма и другие вещи уже, много лет назад, были проданы Рэдклиффу Хопкинсу, который недавно покинул этот мир.
— Связи внутри связей… Значит, вы полагаете, что это послужило мотивом для убийства?
— Вы знаете, как был убит Хопкинс?
— Все только и говорят об этом. Жестокое, необычное, глубоко личное и, тем не менее, аккуратное убийство.
— Да. — Еве приятно было слышать подтверждение своих догадок. — Все дело в последнем выстреле. Полный контроль над собой и продуманные действия, даже в припадке ярости.
— Давайте посмотрим, правильно ли я поняла. Вы подозреваете, что потомок Бобби Брэй убил потомка Хопкинса, чтобы отомстить за первое убийство.
— В общих чертах, все верно. По словам внучки Брэй, убийство ее бабушки, разлука и навязчивые воспоминания подорвали здоровье ее матери. У нее было несколько нервных срывов.
— Ты подозреваешь внучку?
— Нет, у нее есть алиби. У нее самой есть двое детей, но, по моим данным, они не могли находиться в Нью-Йорке во время убийства.
— Кто же остается?
— Еще был внук Бобби, якобы погибший во время Городских войн.
— Он имел детей?
— Сведения отсутствуют. Он был очень молод, всего лишь восемнадцать лет. Он солгал о своем возрасте, когда завербовался в армию, но тогда так делали многие. Как ни странно, сообщение о его гибели поступило из Нью-Йорка.
Мира задумалась, сжав губы.
— Поскольку вы одна из самых прагматичных женщин, которых я знаю, мне трудно поверить, что вы строите гипотезу о призраке, убивающем свою жертву ради того, чтобы отомстить за другого призрака.
— Призрак не может нажать на спусковой крючок. Я попросила Янси состарить фотографию на военном удостоверении личности. Во время Городских войн повсюду царил хаос, а в последние месяцы в Нью-Йорке наступила полная неразбериха. Разве молодому человеку, который уже солгал о своем возрасте, чтобы вступить в армию, было трудно положить свое удостоверение личности на чье-то изуродованное тело и исчезнуть? Война не бывает такой, какой ее изображают. Это не героизм и приключения. Он мог дезертировать.
— История психических заболеваний в семье с обеих сторон — ужасы войны, чувство вины из-за нарушения присяги — все это могло превратить его в пороховой погреб. Но ваш убийца действовал целенаправленно, уверенно и был знаком с огнестрельным оружием. Ходят слухи, что в жертву выстрелили девять раз, и на месте преступления не было обнаружено пуль, пролетевших мимо цели.
— Девять попаданий из девяти, так что либо он неплохой стрелок, либо ему действительно повезло. Кроме того, ему пришлось вставить новую обойму для девятого выстрела.
— Ясно. Первые пули были выпущены в бешенстве; он едва сохранял контроль над собой. Но последняя пуля была его подписью. Он совершил то, что собирался сделать. Конечно, могло быть что-то еще, но он получил око за око, и предмет его одержимости вернулся на свет.
— Да, — кивнула Ева. — Думаю, это имеет значение.
— Останки Бобби найдены и опознаны, ее убийца известен — по крайней мере, в средствах массовой информации, — а значит, он исполнил свое обязательство. Если убийца был ее внуком или как-то связан с ее внуком (даже если он погиб на войне, то вполне мог зачать собственного ребенка в семнадцать лет), то он или она хорошо умеет маскироваться.
— И продолжает это делать, — добавила Ева.
— Скорее всего. Не думаю, что убийца мечтает купаться в лучах славы, он не нуждается в признании. Он вернется к своим обычным делам и снова будет незаметным.
— Мне кажется, я знаю, где его искать.
— Янси хорошо поработал, — Ева держала перед собой две фотографии Джона Мэсси: юного и в зрелом возрасте.
— Да, неплохо, — согласился Рорк. — Как и вы, лейтенант. Сомневаюсь, что если бы я посмотрел на этого мальчика, то увидел бы в нем нынешнего мужчину.
— Все дело в наследственности. Рыжие волосы передавались в семье Брэй из поколения в поколение. Ее отец, ее дочь и, наконец, ее внук.
— Работа Янси позволяет нам сделать вывод, что он жив и живет в Нью-Йорке.
— Да. Тем не менее у меня до сих пор ничего нет, кроме догадок и интуиции. Нет никаких улик, связывающих подозреваемого с преступлением.
— Ты только что закрыла дело об убийстве, которое произошло за несколько десятилетий до твоего рождения, — напомнил Рорк. — Теперь ты жадничаешь.
— Мой нынешний подозреваемый выполнил большую часть работы. Он обнаружил тело, выставил его на обозрение и привел меня на место. Остальное свелось к лабораторным экспертизам и нескольким поездкам. Поскольку тот, кто совершил это преступление, давно умер, оставалось лишь закрыть дело и сделать объявление для прессы.
— Ты что-то не слишком довольна.
— Я не могу быть довольна, когда кто-то убивает в общем-то безобидного человека, чтобы рассчитаться за старое убийство, а потом начинает играть со мной. Теперь наш ход.
Ева подвинулась на сиденье лимузина. Она чувствовала себя неуютно, разъезжая по городу в этой большой черной яхте на колесах.
Но никто и не ожидал, что Рорк будет ездить на метро или даже пользоваться службой «быстрых такси». Имидж был частью его игры.
— Я не могу повесить на тебя звукозаписывающую аппаратуру, — сказала она. — С такими уликами никто не даст разрешения на прослушку. Ты знаешь, что нужно сказать, правда? Знаешь, как разыграть эту партию?
— Лейтенант, имейте немного веры в меня.
— Я вкладываю в тебя всю свою веру. О'кей, — добавила она, немного пригнувшись, чтобы выглянуть из окошка, когда лимузин притормозил у тротуара. — Я буду здесь кружить и присмотрю за тем, чтобы остальная часть этой пьесы шла по расписанию.
— Один вопрос: ты уверена, что подозреваемый станет играть по нашим правилам?
— Ничего нельзя сказать заранее, но я ставлю на это. Одержимость — это мощный стимул. Убийца одержим Бобби Брэй и домом номер двенадцать, а также обожает драматические эффекты. Полагаю, это еще одна наследственная черта. Мы забросим наживку, и он клюнет на нее.
— Постараюсь сделать наживку как можно более привлекательной.
— Удачи тебе.
— Тогда поцелуй меня.
— Ты сказал то же самое вчера вечером, помнишь, что случилось потом? — Но Ева все-таки наградила его быстрым поцелуем. Когда Рорк вышел из лимузина, она достала свой коммуникатор, чтобы связаться с другими участниками грядущего представления.
Рорк вошел в магазин «Былые времена» с видом человека, у которого есть достаточно денег и желания тратить их, как ему заблагорассудится. Он непринужденно улыбнулся Мэйв и обменялся с ней рукопожатием.
— Мисс Бьюкенен, спасибо, что согласились открыть магазин для меня сегодня днем. Впрочем, уже почти вечер, не так ли?
— Мы рады помочь вам. Отец скоро приедет. Не желаете ли бокал вина? Я открыла бутылку очень хорошего каберне.
— С удовольствием. Я не раз встречался с вашим отцом, хотя это было уже три или четыре года тому назад, когда мы вели дела друг с другом.
— Тогда я еще училась в колледже. Он говорил, что, помимо всего остального, вы приобрели замечательный комод Георгианской эпохи и фарфоровый сервиз.
— У вашего отца превосходная память.
— Он никогда ничего не забывает. — Мэйв предложила Рорку бокал вина и указала на серебряный поднос с сыром и фруктами. — Садитесь, пожалуйста. Если хотите осмотреть нашу коллекцию, могу показать вам все, что пожелаете. У отца есть та вещь, о которой вы спрашивали. Он хотел как следует вычистить ее, перед тем как показать вам.
— Тогда я просто подожду, если вы не возражаете составить мне компанию.
Рорк сел и посмотрел на портрет Бобби, висевший на дальней стене.
— На самом деле это Бобби Брэй натолкнула меня на мысль заглянуть сюда, — признался он.
— В самом деле? К ней и ее личным вещам люди всегда проявляли интерес, но в последние дни он необычайно вырос.
— Могу себе представить. — Рорк повернулся в кресле, чтобы посмотреть на черно-белые фотографии, о которых говорила Ева. На двух из них, как Ева и сказала, были изображены пустынные пейзажи. — Надо полагать, он еще не скоро пойдет на убыль. Особенно после той шумихи, которая поднимется, когда станет известно, что дело наконец раскрыто.
Мэйв на мгновение замерла.
— Значит, дело раскрыто? — спросила она.
— Наверное, вы догадываетесь, что у меня есть свой источник информации. Да, ошибки быть не может. Останки Бобби обнаружены спустя много лет после ее смерти, и улики доказывают, что ее тело спрятал Хопкинс.
— Как ужасно! Я… Здравствуй, папа! — Она поднялась из-за стола, когда Бьюкенен вошел в магазин. В руках он держал шкатулку, обитую бархатом. — Конечно, ты помнишь мистера Рорка.
— Разумеется. Рад снова встретиться с вами. — Мужчины пожали друг другу руки и сели. — Вы с женой посетили нас недавно, в тот печальный день.
— Да. Я как раз успел рассказать вашей дочери, что полиция подтвердила идентификацию останков, найденных в доме номер двенадцать, и нашла отпечатки пальцев Хопа Хопкинса на нескольких кирпичах с внутренней части стены.
— Тогда больше нет сомнений.
— Неудивительно, что он сошел с ума и заперся в своей квартире, зная о трупе, замурованном по ту сторону стены. Это напоминает сюжет одной из новелл Эдгара По.
Сохраняя безмятежный вид, Рорк устроился поудобнее с бокалом в руке.
— Любопытно, не правда ли? Во всей этой жестокой истории есть некое очарование. Все только и говорят об этом, включая и меня. Вы принесли ожерелье?
— Ах да, конечно, — Бьюкенен открыл шкатулку и откинул бархатную крышку. — Прелестно, вы не находите? Эти маленькие бусины нанизаны вручную. Я не могу подтвердить, что Бобби сама его изготовила, хотя так гласит легенда. Но она надевала его на вручение премии «Грэмми», а потом подарила кому-то из своей свиты. Мне удалось приобрести его в прошлом году.
— Очень мило, — Рорк взял ожерелье, состоявшее из нескольких нитей. Бусины были разного размера, формы и оттенков, но нанизаны с искусством, указывавшим на хороший глазомер мастера. — Думаю, Еве оно понравится. Для нее это будет воспоминанием о Бобби, поскольку именно она, в конце концов, восстановила справедливость.
— Вот как? — пробормотала Мэйв, опустив глаза. — Спустя столько лет?
— Для моей супруги справедливость идет рука об руку с истиной. Она не позволит истине остаться погребенной, как была погребена Бобби. — Он снова взял ожерелье в руки. — Мы с женой собираемся провести короткий отпуск в тропиках, и это ожерелье как нельзя лучше подойдет к тропическому климату, верно?
— После нью-йоркской погоды к тропикам подойдет что угодно, — со смехом заметила Мэйв.
— С нашим плотным графиком трудно выбраться из города, но я надеюсь, что нам все-таки удастся. Правда, с учетом сегодняшней находки это может занять еще какое-то время.
— Они нашли что-то еще? — спросил Бьюкенен.
— Хм-мм… что-то вроде банковской ячейки с письмами и так далее. Очевидно, какие-то записи, сделанные Хопкинсом во время его отшельничества. По словам моей жены, в разговорах с некоторыми людьми он упоминал о маленьком сейфе, тоже замурованном в стене дома номер двенадцать. Должно быть, Хопкинс потрудился на славу. Они ищут сейф, но здание большое, и поиски могут затянуться на несколько дней.
— Сейф… — выдохнула Мэйв. — Интересно, что он в нем хранил?
— Еще одно открытие? — теперь голос Бьюкенена звучал напряженно. — Или бред безумца и убийцы?
— Вероятно, и то, и другое, — предположил Рорк. — Моя жена надеется найти что-нибудь такое, что приведет ее к убийце Рэда Хопкинса, чтобы истина и справедливость восторжествовали и для него.
Рорк положил ожерелье в бархатную шкатулку.
— Меня очень интересует эта вещица, — сказал он и сделал глоток вина. — Поторгуемся?
