- Сестры Конкеннан, #3
Глава 12
Шаннон о многом предстояло подумать, многое понять, и на это требовалось время. Но одно она поняла сразу: там, на кухне у Мегги, она перешагнула определенную черту.
Теперь у нее есть сестры.
Больше она не может отрицать или не признавать родство, сдерживать растущие в ней эмоции. Они теперь на «ты».
С этого времени ей не безразлична их жизнь, семьи, дела. Когда она вернется в Нью-Йорк, их контакты не прервутся. Они будут переписываться, звонить друг другу, иногда, возможно, обмениваться визитами. Она бы, например, вполне могла снова приехать сюда на недельку-две в ближайшие годы.
Здесь ее опять потянуло к живописи. Одну картину она уже закончила: пейзаж с каменным кольцом. Когда, отступив на достаточное расстояние, она оглядела холст, то сама удивилась его силе и выразительности. Неужели это она так смогла?
Никогда раньше ей не удавалось подобное. Никогда она не ощущала такого волнения и удовлетворения от написанного.
Это подтолкнуло ее на то, чтобы начать новую картину, не дожидаясь, пока высохнет краска на первой. Теперь она писала акварельный портрет Брианны, сидящей в саду, – в приглушенных тонах, в романтическом стиле.
А в голове уже зрели новые идеи, новые темы. Ну как не использовать этот немыслимо красивый зеленый цвет на полях во всех его оттенках и какое-то особое свечение неба? А старик с толстой ясеневой палкой в руках, идущий за стадом черно-белых коров? Как колоритно он выглядел на том скрещении полевых дорог! Да что говорить: любое человеческое лицо, любой ракурс пейзажа кричит здесь: нарисуйте, запечатлейте меня!
И почему бы ей не задержаться тут еще на неделю или на две? Что особенного? Работа. А разве то, что она начала здесь делать, – не работа?
К счастью, она теперь не стеснена в средствах и может себе позволить жить в гостинице и платить за себя, если будет нужно. Хотя это смертельно обидело бы Брианну, а та не заслуживает плохого отношения. Если же в агентстве у Тайлментона сочтут ее отпуск слишком долгим – что ж, по возвращении в Нью-Йорк она поищет себе какую-нибудь другую работу. Этой конторе она и так отдала немало времени и сил. Только они вряд ли пойдут на разрыв с нею.
Позднее она отправилась пешком к Мерфи – надо же наконец занести ему куртку, которую он любезно одолжил ей. Нехорошо ведь перекладывать такое пустячное дело на Грея или Брианну.
Она пошла кружным путем, через поля, рассчитывая увидеть его где-нибудь там, но Мерфи нигде не было видно. Не встретила она его и когда проходила мимо амбаров. Значит, придется идти к дому, хотя не очень хочется – опять эти его разговоры, приставания, ухаживания.
Шаннон открыла уже садовую калитку и пошла по подъездной аллее, когда увидела стоящий на обочине маленький жалкий автомобиль, из-под которого торчали ноги в старых стоптанных башмаках.
Услышала она и знакомый голос, произносящий совершенно неприличные слова.
Глаза у нее расширились, она застыла на месте от удивления. Впрочем, ей тут же сделалось смешно, а из-под машины продолжали доноситься затейливые ругательства:
– …Паршивый болт! Педераст хренов! Торчишь, как хоботун у здоровенного быка, и ни с места! – Слышался звон металла о металл, потом новая серия ругани: – Куча ржавого дерьма! Тебе давно место в заднице!
С этими словами Мерфи начал выползать из-под кузова. На его измазанном разгоряченном лице успело смениться несколько выражений, как только он увидел Шаннон.
Крайнее раздражение перешло в растерянность, которая, в свою очередь, трансформировалась в смущенную улыбку.
– Не думал, что увижу вас здесь. – Он вытер лицо тыльной стороной ладони, размазав на нем грязь и взявшуюся откуда-то кровь. – Кажется, я позволил себе немного повыражаться?
– Я вполне знакома с большинством этих слов, – утешила его Шаннон. – Хотя у вас они звучали более музыкально. Что-то с вашей машиной?
– Не то слово! Только она не моя. Обещал племяннику поставить ее на ноги, то есть на колеса. Но она не очень поддается.
Шаннон оценивающе смерила взглядом этот металлический «лом».
– Будет чудом, если вам что-то удастся, – утешила она его.
– Почти уже сделал. Осталась коробка передач. Но потребуется больше времени, чем я думал вначале. А что касается внешнего вида, это уже не моя забота.
– Не буду мешать. Я принесла вашу куртку. Смотрите, вы поранились!
Она приблизилась к нему, коснулась его руки, на большом пальце которой кровоточила глубокая царапина.
– Это один из болтов. Никак не отворачивался.
– Тот самый, который торчит, как…
– Именно. – Шаннон позабавило, что его лицо стало еще краснее. – Ну ни в какую.
– Надо промыть рану, – озабоченно сказала она, снова касаясь его руки.
Мерфи вынул из заднего кармана брюк носовой платок, вытер кровь.
– Уж не ждал, что вы придете. Избегаете меня, да?
– Нет, с чего вы взяли? Просто как-то… Вот ваша куртка. Извините, что задержала.
Он кинул куртку на капот машины.
– Ничего страшного. У меня есть другая. – Прислонился к машине, вытащил сигареты. – Хорошо выглядите сегодня, Шаннон Бодин. И можете чувствовать себя спокойно, – он улыбнулся прежней озорной улыбкой, – пока я такой грязный. Я не снился вам больше?
– Не начинайте опять, Мерфи, прошу вас.
– Значит, снился. – Он закурил. – А мне вы снитесь все время. И наяву тоже. Я как на вулкане, честное слово. Наверное, успокоюсь, только если вы будете рядом со мной. В постели. Она дернула головой.
– Значит, вам предстоит жить на вулкане. Потому что такого никогда не случится.
Вместо ответа он почесал за ухом и улыбнулся ей.
– Видел вас как-то, – сказал он чуть погодя, – вы шли с Мегги по полю. Наладились отношения?
– Мы ходили в ее мастерскую. Я хотела посмотреть.
Он присвистнул.
– И она показала вам?
– Да. Мы выдули одну штуку. Пресс-папье.
– Мы? Вы притронулись к ее инструментам и остались живы? Или привязали ее сначала к креслу? Ощущая некоторую гордость, Шаннон сказала:
– Этого не потребовалось.
– Значит, вы просто волшебница! Ваши глаза… Вам невозможно отказать.
– Мои глаза тут ни при чем.
– Но они, я вижу, не такие печальные, как раньше. Вам стало немного легче у нас?
– Я не перестаю думать о моей матери. И об отце. Почему я так мало была с ними последние годы?
– Это в порядке вещей, Шаннон.
– Особенно после смерти отца, – грустно продолжила она, не слушая его. – Я должна была чаще видеться с матерью. А вместо этого оправдывала все работой, нехваткой времени. Уехала в другой город.
Она отвернулась, остановила взгляд на цветах, распустившихся там и тут под вешним небом.
– Потерять всех в один год, – глухо проговорила она. – Это страшно. И несправедливо.
– Никто из них, – услышала она голос Мерфи, – не хочет, чтобы вы слишком долго горевали.
Те, кто нас по-настоящему любит, предпочитают, чтобы их вспоминали с радостью.
Шаннон посмотрела на него через плечо.
– Почему мне так легко говорить с вами об этом? Так не должно быть. – Она полностью повернулась к нему, посмотрела прямо в лицо. – Я собиралась оставить вашу куртку где-нибудь на ограде в поле. Вы бы там ее обязательно нашли. Не хотела приходить.
Он резким движением кинул сигарету на землю, втоптал ногой.
– Вы хотели подумать. Я дал вам время. Иначе бы давно увидел вас.
– Это ничего не изменит, Мерфи. Хотя какая-то моя частица жалеет, что так получается. Потому что вы не совсем обычный человек. Но все бесполезно.
Она не знала, зачем это говорит – слова вырывались сами собой. Так уже с ней бывало при нем.
– Почему бы вам не подойти поближе, Шаннон, – услышала она в ответ, – и не поцеловать меня? А потом вы повторите всю вашу чепуху.
– Нет! – Но она не могла сдержать смех. – Ваше нахальство потрясает. Я лучше уйду.
– Зайдите и выпейте чаю! Я сейчас умоюсь. – Он протянул руку, но не дотронулся до нее. – А уж потом поцелую вас, как и обещал.
– Опять!
Радостный крик прервал их беседу. По дорожке к ним мчался Лайам.
– Целуй! – потребовал он, прижавшись к ноге Мерфи и подняв мордашку. Затем полез на руки.
– Не могу, старик, – вынужден был огорчить его Мерфи. – Видишь, какой я грязный? Твоя мама накажет меня, если я испачкаю тебе одежду.
– Может, я помогу? – спросила Шаннон, протягивая руки к ребенку.
Лайам не стал отказывать ей в своем расположении и тут же разрешил взять себя на руки. А в это время на аллее показался Роган.
– Только подходим к этому дому, – смеясь сказал он, – мой сын всегда пулей летит к хозяину. Почему бы это, не знаете? Как дела, Мерфи?
– Вот Шаннон заглянула выпить чашку чаю. А вы будете?
– Не откажемся. Правда, Лайам?
– Чай, – произнес тот и, обратясь к Шаннон, сказал повелительно: – Целуй! Что и было выполнено.
– Ему нужен не так чай, как сопровождающее его печенье, – пояснил Роган. – А я хотел вас повидать, Шаннон, и хорошо, что застал здесь.
– В самом деле?
Стараясь не показывать удивления, она прошла с Лайамом на руках в дом.
– Проходите на кухню, – напутствовал их Мерфи. – Я должен умыться.
Под нескончаемую болтовню Лайама они расселись. И Роган, к удивлению Шаннон – она никак не думала, что он снисходит до подобных вещей, – вскоре поднялся и занялся приготовлением чая.
– Я могу задать вам вопрос? – быстро спросила Шаннон, боясь, что передумает.
– Конечно.
– Что делает здесь человек, подобный вам? Он улыбнулся, и она поняла, что улыбка одно из главных, если не самое главное его оружие.
– Где нет в пределах видимости, – продолжил он ее фразу, – шикарного офиса, театра, а также ресторана с французской кухней? Вы это имели в виду?
– Почти. Здесь все прекрасно вокруг, но я все время жду, когда появится титр «конец фильма», погаснет экран и я пойму, что находилась в кинотеатре.
Роган открыл одну из коробок, снятых с полки, и угостил печеньем Лайама, заставив его таким образом замолчать, потом сказал:
– Я не рассматриваю эту часть земного шара в таком романтическом ореоле, как вы, Шаннон. Первое время вообще проклинал каждую милю этих грязных дорог. И дождь, казалось мне, никогда здесь не прекращается, и от Дублина довольно далеко. Позвольте, я заберу у вас мальчика. Он обсыпал вас крошками.
– Не страшно. – Шаннон еще крепче прижала ребенка к себе. – Так почему вы обосновались здесь?
– У нас два дома – тут и в Дублине. Еще до встречи с Мегги я собирался открыть на западе страны филиал нашей галереи. Потом встретил Мегги, мне понравились ее работы, заключил с ней контракт, заставил выйти за меня замуж. И вот теперь здесь появился Лайам, а также филиал Всемирной галереи в Клере.
– Значит, исключительно деловые соображения?
– Они вторичны. Я бы мог руководить галереей из Дублина. Но у Мегги здесь корни. Она зачахнет, если ее вырвать отсюда.
Он встал, чтобы выключить чайник и продолжить приготовления к столу. Заваривая чай, он сказал:
– Мегги показала мне ваш набросок, на котором изображен Лайам. Нужно быть очень неплохим рисовальщиком, чтобы такими скупыми средствами выразить то, что сумели выразить вы.
– Я всегда любила делать рисунки углем. Это мое хобби.
– А, хобби… Скажи, – обратился Роган к вошедшему на кухню Мерфи. – Музыка – твое хобби?
– Нет, моя душа, – ответил тот, не раздумывая, и тут же перенес все свое внимание на Лайама. – Уже съел мое любимое печенье? Ты мне ответишь за это!
– Грузовик! – потребовал Лайам.
– Сейчас получишь свой грузовик. Это еще из моих игрушек, – объяснил он присутствующим. – Садись на пол и играй. Освободи тетю Шаннон.
«И в самом деле, – подумала она, – этот милый ребенок в каком-то смысле мой племянник».
Племянник уже соскочил с ее колен и занялся грузовиком.
– У нас имеется спокойных минут пятнадцать, – Мерфи подмигнул Рогану. – Предлагаю пить чай, чтобы успеть… Садись, Роган. Я сделаю все остальное.
Уже за столом Роган продолжил разговор с Шаннон:
– Я видел также картину, которую вы закончили. Пейзаж с каменным кругом. Надеюсь, вы не против того, что я взглянул на него?
– Нет, почему же… – Но в голосе ее не было большой радости.
– Брианна не виновата, она только упомянула, что вы писали, а мне захотелось увидеть. Щепетильная Брианна просила, чтобы я передал вам ее извинения за то, что она допустила меня до картины.
– Да ничего страшного. Спасибо. – Это она сказала Мерфи, когда тот поставил перед ней чашку.
– Предлагаю вам за нее тысячу фунтов, – в ожидании ответа Роган внимательно смотрел на Шаннон. Шаннон не сразу поняла, о чем идет речь.
– Что? – переспросила она.
– Тысячу фунтов за вашу картину. Слава богу, она еще не начала пить чай, иначе бы обязательно поперхнулась.
– Вы шутите?
– Я всегда серьезен, когда говорю об искусстве. И если у вас есть что-то еще оконченное или в процессе работы, был бы благодарен за разрешение взглянуть первому.
Она была огорошена. Не обрадована.
– Я не торгую картинами, – немного сердито сказала она.
– Прекрасно. Это я могу сделать за вас. Кроме того, галерея с удовольствием займется презентацией ваших картин.
Она не знала, что ответить. Она понимала: у нее были и есть способности к изобразительному искусству. Возможно, даже талант. Иначе бы за нее так не держался сам Рай-Тайлментон. Но живописью она занималась обычно лишь по утрам в субботу и во время коротких отпусков. И исключительно для себя.
– Мы хотели бы также выставить некоторые ваши работы в галерее Клер, – продолжил Роган.
– Но я не ирландка. – Ответ прозвучал чересчур резко, она поняла это и потому добавила: – Мегги говорила, что представлено только национальное искусство, а я из другой страны.
Однако Роган не так-то легко выпускал жертву из рук и к ее возражениям и попыткам вырваться был неплохо подготовлен.
– Если вы согласны, – сказал он, – мы представим вас как художника из Америки, но ирландского происхождения. Что чистая правда. – Он помолчал, ожидая ответа, который не последовал, и заговорил вновь: – Я мог бы приобретать ваши работы по мере их появления, так сказать, поодиночке, но предпочел бы заключить контракт. На определенных условиях.
– Вот так он подцепил Мегги, – вмешался Мерфи с веселым смехом. – Не отдавайте ему ничего, пока я не увижу. Может, я перекуплю.
Шутка повисла в воздухе.
– Я вообще не думала о продаже, – растерянно сказала Шаннон. – Хотя и работаю в коммерческой фирме, но никогда сама не занималась коммерцией. Я – дизайнер.
– Вы художник, – поправил ее Роган. – Впрочем, дело не в названии. Я увидел в вас художника, и, мне кажется, будет неразумно с вашей стороны, если вы станете сами себя ограничивать. Например, ваша картина со здешним мегалитом… (Мегалит – древнее сооружение из каменных глыб.)
– Камни, – поправила она его. – Картина называется «Камни».
Именно в этот момент, услышав, каким тоном она сказала это, Роган понял, что выиграл битву. Но он не был бы самим собой, если показал бы, что догадался о ее поражении.
– Именно эту картину, – мягко сказал он, прикидываясь робким просителем, – я бы с удовольствием купил или, если не хотите продавать, взял бы у вас во временное пользование и выставил у себя в галерее. Это вы позволите?
– Я… Конечно, почему нет, – ей было неловко отказать в такой смиренной просьбе. – Если хотите…
– Очень благодарен вам. – Он поднялся из-за стола. Половина дела была уже сделана. На сегодня достаточно. – Я ухожу. Надо доставить Лайама домой, ему пора поспать хоть немного в собственной постели. Моя смена окончилась, теперь на дежурство заступает Мегги. Могу я прямо сейчас забрать картину, Шаннон? Брианна мне отдаст ее.
– Да, конечно. Только она без рамы. – Мы позаботимся об этом. Что касается контракта, я составлю его и дам для ознакомления.
– Мне?
– Разумеется, вам. Вы не торопясь просмотрите и все решите. Спасибо за чай, Мерфи. Не провожай.
Глядя в окно вслед Рогану, уносившему сонного Лайама, Мерфи проговорил усмехаясь:
– Он и мертвого уговорит, верно? Шаннон с недоумением взглянула на него.
– На что я дала согласие, вы хоть поняли?
– Ну, это как посмотреть. Пожалуй, ни на что. Или на все. Он мастак в таких делах, наш Роган.
– Не знаю, что и думать.
– Я скажу вам. Если бы я был художником…
– Но я не художник!
Мерфи с досадой взглянул на нее.
– Что у вас за привычка, Шаннон, говорить про себя только с частичкой «не»? Я не ирландка, не сестра Мегги и Брианны, не художник… Не люблю Мерфи, – добавил он с усмешкой.
– Потому что гораздо легче знать, кем и чем ты не являешься, чем кто ты есть.
– Звучит прямо как изречение мудреца. Хоть записывай. Но разве вы всегда предпочитаете то, что легче?
– Не всегда, наверное. – Она пожала плечами. – В последнее время на меня свалилось довольно много всего, и, возможно, я в самом деле немного растерялась. Как будто выбили почву из-под ног. Иногда делается даже страшно. – Она прикрыла глаза. – И одиноко.
– Да, – сказал он негромко, – если давит груз, а почва нетвердая, это нелегко. – Он придвинулся к ней, обнял за плечи. – Не бойтесь. И не напрягайтесь так, я не сделаю вам ничего плохого. Расслабьтесь и выкиньте из головы всякие трудные мысли.
– Представляю, как бы удивилась моя мама, – пробормотала Шаннон, – узнай она, что я здесь.
– Уверен, она была бы только рада.
Он легко гладил ее по волосам, надеясь, что эту ласку она примет, как ему того хотелось, за дружеское участие.
Наступило долгое молчание.
– Знаете, – сказал он затем со смешком, – моя мать когда-то мечтала, чтобы я уехал в город и зарабатывал себе на жизнь музыкой.
– В самом деле? – Голова ее покоилась на его плече, ей были приятны нежные прикосновения, она вновь закрыла глаза. – Я думала, вас запрограммировали для сельского хозяйства.
– Мать рассчитывала и на то и на другое, но она никогда не давила на своих детей. Меня она любила больше, чем ферму. – Мерфи улыбнулся, его губы коснулись волос Шаннон. – А потом она совсем успокоилась, когда увидела, что мне другого и не надо. Вы счастливы на своей работе, Шаннон?
– Конечно. У меня неплохо получается, и через несколько лет я могу рассчитывать на самое лучшее место у Тайлментона. Или открыть свое дело.
– Мм… Похоже больше на удовлетворение честолюбия, чем на счастье.
– А кто вам сказал, что это не одно и то же, черт возьми?
– Ну, как сказать… – Он отстранился от нее, видя, что она рассержена, и не желая докучать своими прикосновениями. – Рисовать для кого-то или рисовать для себя, то, что хочешь сам, – это, наверное, совсем разные вещи. Как если бы я работал здесь, на поле, для других людей.
Он прошелся по кухне, начал убирать со стола.
– Вам бы сейчас радоваться, а вы переживаете, Шаннон, – сказал Мерфи, стоя у шкафчика, куда ставил посуду. – Роган не из тех, кто разбрасывает комплименты. Он человек дела. В свои галереи плохого не возьмет. Вы еще не были в Эннистимоне?
– Нет. – Голос у нее снова звучал сердито, на этот раз потому, что он отошел от нее так далеко. Ей сейчас не хватало тепла его рук. – Там у него галерея?
– Неподалеку. Я отвезу вас туда, если хотите. Только не сегодня. – Он кивнул в сторону настенных часов. – У меня тут еще дела, а потом обещал зайти к Мэттью Финн, это сосед: надо помочь ему с трактором.
– Я задерживаю вас.
Он взял ее руку, легонько погладил пальцы.
– Может, сходим сегодня вечером в паб? Я угощаю. Отметим вашу удачу.
– Не знаю, что отмечать, но сходить можно.
Недовольная своим внезапным согласием, Шаннон отступила от него, высвободив руку, которую он пытался удержать.
– Мерфи, я пришла сюда не для того, чтобы все время бороться с вами!
– И не надо этого делать, Шаннон.
– Опять у вас такой взгляд… Мне лучше уйти. Держите руки так, чтобы я их видела! Он поднял руки ладонями вверх.
– Так? Не бойтесь, они чистые.
– Я боюсь не этого, я боюсь… Ладно.
Мерфи почувствовал, что все в нем перевернулось, когда она, поднявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку.
– Спасибо за чай и за дружеское плечо.
– Для вас всегда наготове и то и другое. Шаннон вздохнула, сделала не очень решительный шаг к двери.
– Знаю, – с благодарностью сказала она. – Только вы это доказываете не слишком разумными средствами.
– Если и вы согласитесь быть неразумной, мистер Финн может подождать.
Шаннон не могла сдержать смеха. Никто раньше не приглашал ее в постель в таком стиле.
– Отправляйтесь по вашим делам, Мерфи. Я ухожу. У меня появилось настроение рисовать.
Она уже вышла из дверей кухни, когда Мерфи окликнул ее:
– Шаннон Бодин!
–Да?
Она остановилась, смеясь. Ей хотелось смеяться.
– Нарисуйте что-нибудь для меня. Что напоминало бы вам обо мне.
– Попробую.
Шаннон помахала ему рукой, повернулась на каблуках и зашагала по знакомой уже дороге в сторону «Терновника».
В садике с задней стороны дома, возле цветущего миндального ореха, посаженного в ее честь Мерфи, спала в раскладывающейся кроватке Кейла. Неподалеку от нее трудилась Брианна: полола клумбу с многолетними цветами, а Грейсон развлекал ее разговорами.
– В доме никого нет, – убеждал он Брианну. – Все гости отправились глазеть на окрестности. Наша малышка спит крепким сном. – Он провел пальцами по склоненной шее Брианны, от чего та слегка вздрогнула. – Мне пришла в голову смелая мысль. Почему бы нам тоже не улечься в постель?
– Я работаю.
– Цветы подождут.
– А сорняки нет.
Грей опустился рядом с ней на колени и провел языком у нее за ухом.
– Смотри, я чуть не выдернула астру! Отойди, пожалуйста.
– Это выше моих сил.
Его язык продолжал щекотать ей шею, мочки ушей.
– Ох, Грей! Мы не можем. С минуты на минуту вернется Шаннон.
– Полагаешь, она не догадывается, откуда взялась Кейла?
– Дело не в этом.
– А в чем? – Грей вынул первую шпильку из пучка Брианны.
Брианна повернулась к нему, обвила руками шею.
– Ни в чем. Я тебя очень люблю. Вот и все. А кроме того, мне еще нельзя.
Вошедшая в сад Шаннон замерла у калитки. Ее заворожила картина, представшая перед глазами. Старинная гравюра, идиллическая сценка. Крошечный ребенок, спящий под розовым одеяльцем; цветущие растения; белье полощется на веревке от ветра. И крупным планом – мужчина и женщина, стоящие на коленях в траве, слившись в единое целое.
Нет, это никакая не гравюра, а картина маслом.
Жаль, у нее нет с собой альбома для эскизов!
Должно быть, она произвела какой-то шум – Брианна резко повернула голову, лицо ее зарделось.
– Извините. Я ухожу, – пробормотала Шаннон.
– Зачем? Куда ты? Не уходи. Брианна вырвалась из объятий Грея, и тот поправил Бри:
– Не слушайте ее. Уходите!
– Грей! – Возмущенная Брианна поднялась на ноги. – Мы… Я полола клумбу.
– О, я так и поняла, – весело сказала Шаннон. – Пойду прогуляюсь.
– Ты же только с прогулки.
– Пускай еще погуляет. Это полезно. – Он тоже встал с клумбы и, обняв Брианну за талию, многозначительно посмотрел на Шаннон. – Предлагаю взять мою машину. И задержаться подольше. Вообрази, что машина сломалась, – Грей демонстративно вынул следующую шпильку из волос Брианны.
– Хватит тебе!
Брианна была вся красная от стыда. Но тут ребенок зашевелился в своей кроватке и тоненько пискнул. Грей застонал от разочарования.
– Нужно сменить пеленки!
Брианна рванулась к дочери, взяла на руки и, улыбаясь, сказала мужу:
– Употреби излишки своей энергии на сорняки, Грей. А мы с Кейлой оставим вас. Мне еще надо замесить тесто.
Она унесла ребенка в дом, а Грей жалобно произнес:
– Вот такая у меня жизнь… – Он обнял Шаннон за плечи. – За это вы поможете мне полоть эту чертову клумбу.
– Ни за что в жизни! Я вырву половину хороших цветов.
– Тогда и я не буду. Слышал про ваши успехи, Шаннон. Поздравляю.
– Спасибо. Догадываюсь, что вы имеете в виду. Если только Роган не шутил со мной или не сделал это по просьбе моих сестер.
Что такое? Она сказала «моих»? Сама, никто ее не толкал на это. Но Грей ничего не заметил или сделал вид.
Он ответил, как бы вполне серьезно рассматривая ее доводы:
– Насколько я успел узнать Рогана, он не из тех, кто шутит в подобных случаях или прислушивается к чьим-то просьбам. Даже собственной жены.
Шаннон не сразу заговорила:
– Сказать по правде, я в затруднительном положении, Грей. До этих пор у меня была полная ясность в том, что касалось работы. Теперь я в сомнениях. Чувствую, что хочу ступить на новую стезю, – и боюсь. Признаюсь вам честно: у меня нет и не было за всю мою жизнь по-настоящему близких друзей. Только родители. Нет и теперь. Может быть, виной тому то, что наша семья по воле отца все время переезжала с места на место, не знаю. Но так уж сложилось. И, значит, делиться и советоваться мне не с кем, особенно сейчас, когда не стало родителей. Так что все решения приходится принимать самой. Это и раньше было нелегко, а теперь… Просто не знаю.
Она замолчала, виновато взглянула на него.
– Ой! Извините, я вас совсем заговорила. Не знаю, что со мной.
– Часто это помогает, Шаннон. – Он участливо похлопал ее по плечу. – Но вообще я думаю, если кто-то чересчур осторожничает при выборе пути, то зачастую получается так, что он идет в обратном направлении. А насчет одиночества… Оно хорошо лишь тогда, когда сам его выбрал. На некоторое время. Однако чтобы понять все эти простейшие вещи, мне понадобилось немало годочков. Вот так, дорогая. – Он чмокнул ее в щеку. Шаннон благодарно улыбнулась. – Держите хвост трубой и отдыхайте здесь напропалую от ваших бед.
