- В саду, #1
11
«Вот почему свидания редко оправдывают затраченные усилия, — думала Стелла, стоя в трусиках и лифчике перед гародеробом и перебирая одежду. — Если не знаешь, куда едешь, как можно сделать правильный выбор?»
Обед! Слишком скудная информация. Пообедать можно где угодно — от фешенебельного ресторана до придорожной забегаловки. Что же надеть? Свое самое модное и дорогое платье? Или приличное с распродажи? Или брюки с шелковой блузкой? Или джинсы с рубашкой?
Логан едва оставил ей время переодеться, не говоря уж о том, чтобы решить во что.
Свидание. Как что-то желанное, волнующее и веселое в семнадцать или девятнадцать лет, легкое и естественное в двадцать с небольшим, после тридцати стало чем-то не очень приятным и зачастую раздражающим?
Нельзя сказать, что ее избаловал счастливый брак или за эти годы она забыла неписаные правила свиданий, просто свидание двух взрослых людей — дурацкая затея, ведь почти наверняка каждый тащит с собой багаж хотя бы одних серьезных отношений и их разрыва. Взрослые люди уже определились в своих привычках, а также желаниях и так часто ходили на свидания, что на самом деле хотят пропустить ритуал общения и побыстрее перейти к делу... или вернуться домой к телевизору.
А если к тому же мужчина свалился со своим приглашением как снег на голову и не удосужился хотя бы намекнуть, к чему готовиться, то все идет кувырком, еще не успев начаться.
Ну и ладно. Прекрасно. Логан Китридж получит то, что заслужил.
Стелла еще не застегнула маленькое черное платье, как смежные двери распахнулись и в комнату влетел Гэвин.
—Мама! Я закончил домашнее задание, а Люк нет. Но я-то закончил! Можно мне вниз? Можно?
Поскольку Паркер начал карабкаться по ее ноге, Стелла порадовалась, что остановилась на босоножках, исключающих колготки.
—Ты точно ничего не забыл?
—Нет. Выучил все слова.
—А постучать?
—Ой! — Гэвин расплылся в широкой улыбке. — Ты красивая.
—Ах ты, льстец! — Стелла наклонилась и поцеловала сына в макушку. — Но, когда дверь закрыта, надо стучать.
—Хорошо. Так можно вниз?
—Через минуту. — Стелла подошла к туалетному столику за серебряными сережками-кольцами. Пообещай, что будешь хорошо себя вести с мисс Роз.
—На обед у нас чизбургеры, а потом видеоигры. Она сказала, что, может, посмотрит с нами профессиональный рестлинг по телику, но это вряд ли.
—Никаких драк с братом! Считай это вечером отдыха от главного дела твоей жизни.
«Надежда умирает последней», — подумала Стелла и вздохнула.
—Так можно уже вниз?!
—Беги. — Она легким шлепком задала Гэвину направление. — И помни, что сотовый со мной. Звони, если я тебе понадоблюсь.
Когда сын выбежал, Стелла надела тонкий черный кардиган и, изучив в зеркале свое отражение, решила, что аксессуары расширили возможности платья от официального вечернего до непринужденного, чего она и добивалась.
Проверяя на ходу содержимое сумочки, Стелла вошла в соседнюю комнату. Растянувшийся на животе на полу Люк — его любимая рабочая поза — тосковал над учебником математики.
—Проблемы, красавчик?
Люк поднял голову, и все вопросы отпали сами собой.
—Ненавижу математику!
—Я тоже.
Стелла села на пол рядом с сыном.
—Давай посмотрим, что тут у тебя.
—Зачем мне знать, сколько будет два плюс три?
—А как же ты узнаешь, сколько у тебя пальцев на каждой руке?
Наморщенный лоб разгладился, страдальческое личико осветила восхищенная улыбка.
—Пять!
Предотвратив кризис, Стелла помогла малышу с остальными заданиями.
—Вот и все. И, оказывается, ничего страшного.
—Я все равно ненавижу домашние задания.
—Бывает. А как насчет победного танца?
Люк захихикал, вскочил и запрыгал по комнате, а Стелла с улыбкой подумала, что в ее маленьком мире снова полный порядок.
—Почему ты не пообедаешь здесь? У нас чизбургеры.
—Так получилось. Ты будешь слушаться мисс Роз?
—Угу. Она хорошая. Она вышла в сад и бросила мячик Паркеру. И ничего не сказала, когда Паркер вернул ей мячик весь в слюнях. Некоторые девчонки визжат. Я пойду вниз, ладно?
—Конечно.
Оставшись одна, Стелла поднялась с пола, машинально подобрала несколько игрушек и предметов одежды, еще не добравшихся до отведенных им мест, рассеянно погладила сокровища своих сыновей. Обожаемые комиксы Гэвина и его бейсбольную перчатку. Любимый грузовик Люка и его потрепанного мишку, с которым он до сих пор спал.
Руки, несмотря на то что она была в кардигане, вдруг покрылись гусиной кожей, между лопатками зачесалось, как бывает, когда чувствуешь на себе чужой взгляд. Стелла оцепенела, краешком глаза заметила в зеркале над комодом какое-то движение — отражение, тень? — и резко развернулась как раз в тот момент, когда в дверях появилась Хейли.
—Логан только что подъехал к парадному входу. — Хейли осеклась. — Что с вами? Вы такая бледная.
—Все нормально. — Стелла поправила волосы подрагивающей рукой. — Я просто подумала... Нет, ничего. Если забыть о бледности, как я выгляжу?
—Отлично. Мне ужасно нравятся ваши волосы.
—Тебе легко говорить! Не ты просыпаешься с ними каждое утро. Я хотела закрутить волосы в узел, но подумала, что это будет слишком официально.
—Все очень правильно, — Хейли подошла поближе. — Я однажды выкрасилась в рыжий цвет. Полная катастрофа. У меня кожа как будто пожелтела.
—Этот насыщенный каштановый тебе очень идет.
«И ни морщинки на юном личике», — мысленно позавидовала Стелла.
—Да, но рыжий сейчас очень моден! Ладно, я пошла вниз. Займу Логана, а вы спускайтесь не раньше, чем через несколько минут. Отправим вас и начнем пировать. У нас бургеры.
Господи, она вовсе не собиралась устраивать торжественный выход! Но Хейли уже ушла, и как не проверить губную помаду?
И уж лучше нервничать из-за свидания — а сегодня это точно свидание, — чем из-за того, другого. В зеркале отразилась не Хейли. Даже мгновения хватило, чтобы заметить белокурые волосы.
Немного успокоившись, Стелла вышла из комнаты и еще с верхней площадки лестницы услышала смех Хейли.
—Она сейчас спустится. Думаю, не надо предлагать вам чувствовать себя как дома. Мы всей бандой отправляемся на кухню. Отлично повеселимся.
«Девочка экстрасенс?» — Стелла удивилась. Хейли так точно рассчитала время, что, когда проходила мимо лестницы, она уже была на середине, и Логан машинально поднял глаза.
Стелла отметила и дорогие черные брюки, и красивую голубую рубашку без галстука, и стильный блейзер. Однако, несмотря на вполне цивильную одежду, Китридж не выглядел ни безопасным, ни укрощенным. Правда, комплиментом он ее удостоил.
—Хорошо выглядите.
—Спасибо. Вы тоже.
—Хейли обещала передать остальным, что вы уехали. Вы готовы?
—Да, конечно.
Стелла вышла с ним из дома и увидела черный «Мустанг».
—Так у вас все-таки есть машина.
—Это не совсем машина, и только женщина может так ее назвать.
—Женоненавистническое замечание. Но если это не машина, что тогда?
—Автомобиль с большой буквы А.
—Признаю свою ошибку. Вы так и не сказали, куда мы едем.
Логан открыл ей дверцу.
—Попробуем это выяснить.
Китридж выехал на шоссе и повернул к городу. В салоне тихо звучала музыка. Стелла узнала блюзы... вернее, предположила, что это блюзы, так как в данном музыкальном жанре абсолютно не разбиралась. Небрежно упомянув о своем неведении, она не только шокировала Логана, но и подбросила дров в разговор, который не угасал всю дорогу.
До конца поездки Стелла знакомилась с такими яркими представителями блюзовой культуры, как Джон Ли Хукер и Мадди Уотерс, Б.Б. Кинг и Тадж Махал, и думала о том, что ей всегда было легко разговаривать с Логаном.
Припарковав «Мустанг» перед рестораном, Китридж прервал образовательный процесс и внимательно посмотрел на нее.
—Вы уверены, что родились в Мемфисе?
—Так написано в моем свидетельстве о рождении.
Он покачал головой и вылез из машины.
—Слишком уж вы несведущи в блюзах. Надо на всякий случай проверить ваше свидетельство о рождении.
В зале ресторана было многолюдно и довольно шумно. Как только Стелла и Логан устроились за столиком, к ним поспешил официант, но Китридж от него отмахнулся.
—Предлагаю для начала просто посидеть за бокалом вина.
—Хорошо. — Поскольку Логан явно решил не отклоняться от застольных тем, Стелла открыла меню.
—Здесь отлично готовят кошачьего сома. Когда-нибудь пробовали?
Стелла встретилась с Логаном взглядом поверх внушительного меню в кожаном переплете.
—Нет. И можете считать меня неисправимой инопланетянкой, но я, пожалуй, закажу курицу.
—Ладно, я дам вам попробовать кусочек со своей тарелки, чтобы вы знали, от чего отказались. В карте вин есть хорошее калифорнийское шардоне. Подойдет и к рыбе, и к курице. У него приятное послевкусие.
Стелла отложила меню и чуть подалась вперед.
—Вы это знаете или только что придумали?
—Я люблю вино. И обычно стараюсь изучить то, что люблю.
Логан жестом подозвал официанта. Стелла откинулась на спинку стула и задала мучивший ее вопрос только тогда, когда тот, приняв заказ, удалился:
—Логан, что мы здесь делаем?
—Лично я собираюсь вкусно пообедать сомом-кошкой и выпить бокал хорошего вина.
—До сих пор мы с вами лишь несколько раз разговаривали, по большей части о деле.
—Мы несколько раз разговаривали, и несколько раз спорили, — поправил ее Логан.
—Верно. И еще ездили на экскурсию, чудесную экскурсию, закончившуюся на поразительно личной ноте.
—Знаете, Рыжик, мне иногда очень нравится вас слушать. Вы словно говорите на иностранном языке. И как будто мостите плитками тропинку. Я прав?
—Возможно. Мне странно, что я сижу здесь с вами на свидании, о чем и не помышляла всего двадцать четыре часа назад. У нас рабочие отношения.
—Угу. Кстати, о работе. Меня все еще раздражает ваша система.
—Какой сюрприз! И, к слову, вы не оставили тот счет на моем столе.
—Неужели? — Китридж пожал плечами. — Значит, он где-то у меня.
—Суть в том... — Стелла замолчала, поскольку официант принес бутылку вина и показал этикетку Логану.
—Да, именно это. Дама попробует.
Официант налил вино. Стелла, не торопясь, поднесла бокал к губам, чуть-чуть отпила. И удивленно вскинула брови.
—Очень хорошее... И приятное послевкусие.
Логан ухмыльнулся.
—Ну, тогда приступим.
—Я не договорила. Итак, суть в том, что нам полезно подружиться. Это разумно и в интересах дела. Но я думаю, ни вы, ни я не хотим переводить наши отношения на какой-то другой уровень.
—Угу. — Китридж попробовал вино, не сводя с нее свои тигриные глаза. — Вы считаете, что я больше не должен вас целовать, потому что это неразумно и не в интересах дела?
—Я только устраиваюсь на новом месте, привыкаю к новой работе. Я вырвала из привычной жизни и перевезла сюда детей. Они для меня — главное.
—Так и должно быть. Однако вряд ли это первый ваш обед с мужчиной после потери мужа.
—Я осмотрительная.
—Вот уж никогда бы не догадался. Как он умер?
—Авиакатастрофа. Самолет местной линии. Кевин возвращался из деловой поездки. Я включила телевизор, услышала экстренный выпуск новостей... Они не назвали никаких имен, но я знала, что Кевин летел в том самолете. Я знала, что он погиб, еще до того, как ко мне пришли с этим известием.
—Вы помните, что делали, когда услышали выпуск новостей, где стояли, во что были одеты... — его голос был тихим, взгляд пронизывающим. — Вы помните каждую деталь того дня.
—Почему вы так говорите?
—Потому что это был худший день вашей жизни. Вы забудете, что было накануне и на следующий день, но никогда не забудете ни одной детали того дня.
—Вы правы. — Его интуиция удивила и тронула ее. — Вы кого-то потеряли?
—Нет. Не так, как вы подразумеваете. Но женщина вроде вас не выходит замуж и не остается в браке, если мужчина не является средоточием ее жизни. Если что-то выдернет из вас эту сердцевину, вы никогда не забудете.
—Не забуду. — Все события того дня были высечены в ее сердце. — Это самые проницательные и утешительные слова сочувствия из всех, что я слышала. Надеюсь, не обижу вас, если скажу, что вы меня удивили.
—Меня не так легко обидеть. Вы потеряли отца своих детей, но вы построили для них новую жизнь. Насколько я могу судить, хорошую жизнь. Вы не первая женщина с детьми, которой я заинтересовался. Я уважаю материнство и его приоритеты, однако это не мешает мне смотреть на вас и размышлять, когда же я доберусь до вас голой.
У Стеллы в прямом смысле слова отвисла челюсть. Опомнившись, она закрыла рот, прокашлялась, отпила вина.
—Ну, что же... Откровенно.
—Женщину другого... сорта я бы уже тащил в постель. — В ответ на сдавленный смешок Стеллы Логан поднял бокал и помолчал, пока официант расставлял закуски. — Но поскольку мы обедаем, я признаю, что вы женщина... осмотрительная.
—Вы хотели сказать «закомплексованная»?
Китридж усмехнулся, окидывая ее оценивающим взглядом.
—Это никогда не предугадаешь. К тому же мы оба работаем на Роз, и я не хотел бы, пусть и невольно, подвести ее. Вы заботитесь о двух сыновьях, и я не знаю, насколько еще страдаете из-за гибели мужа. Вот поэтому я и не тащу вас в постель, а мило беседую за обедом.
Стелла обдумала слова Логана и не нашла в его логике ничего предосудительного. Она даже с ним согласилась.
—Хорошо. На первом месте Роз. Я тоже ни в коем случае не хочу навредить ей. Поэтому, что бы ни случилось, мы сохраним вежливые рабочие отношения.
—Может, не всегда вежливые, но обязательно рабочие.
—Справедливо. Мои мальчики для меня — самое главное, и не только потому, что так должно быть, а потому, что это мое желание и мой выбор. Этого ничто никогда не изменит.
—В противном случае я не испытывал бы к вам столь глубокого уважения.
—Хорошо, — Стелла снова помолчала, но не из-за прямоты Китриджа — к этому уже пора бы привыкнуть, — а потому, что высоко оценила его слова. — Что касается Кевина, я очень сильно его любила. Его гибель рассекла меня пополам. Одна половина хотела просто лечь и умереть, а вторая — выдержать горе, гнев, негодование... и жить.
—Для этого требуется смелость.
Стелла подавила навернувшиеся слезы, сделала осторожный вдох.
—Спасибо. Мне пришлось собирать себя по кусочкам. Ради детей, ради себя самой. Я никогда не почувствую к другому мужчине то же, что к Кевину... Но это не значит, что я не могу заинтересоваться привлекательным мужчиной. И это не значит, что я обречена прожить остаток жизни в одиночестве.
—Откуда в такой рассудительной женщине столь пылкая любовь к служебным запискам и счетам-фактурам?
—Как такой талантливый мужчина может быть столь безалаберным? — Расслабившись, на что и не надеялась, Стелла с удовольствием принялась за салат. Я снова проезжала мимо участка Доусона.
—Правда?
—Я понимаю, что еще не посажены растения, которые боятся заморозков, но хочу сказать, что вы хорошо поработали. Нет, не так... Вы прекрасно поработали.
—Спасибо. Вы опять фотографировали?
—Да. Мы поместим некоторые снимки «до» и «после» в ландшафтный раздел веб-сайта, который я разрабатываю.
—Серьезно?
—Абсолютно серьезно. Логан, я хочу принести питомнику Роз больше денег. Она заработает больше, вы заработаете больше. Гарантирую, сайт привлечет к ландшафтной части бизнеса больше заказов.
—Не нахожу возражений.
—А знаете, чему в вас я завидую больше всего?
—Сиянию моей красоты?
—Нет, вы совершенно не сияете. Вашим мышцам.
—Вы завидуете моим мышцам? Бросьте, Рыжик! На вас они плохо смотрелись бы.
—Когда я задумывала что-то для сада там, дома — в Мичигане, — я не могла полагаться только на себя. Я не жалуюсь на свое воображение, хотя оно и не такое творческое, как ваше, могу мысленно увидеть то, чего хочу добиться, и обладаю кое-какими навыками. Однако когда доходит до тяжелого физического труда, это не ко мне. Обидно, потому что, будь я посильнее, я бы с удовольствием делала все сама... Но не могу. Я завидую вашим мышцам, потому что вы можете.
—Держу пари, даже если вы только руководите, все получается по-вашему.
Стелла улыбнулась.
—Само собой разумеется. Я слышала, у вас дом недалеко от Харпер-хауса?
—Примерно в двух милях.
Когда подали главные блюда, Логан действительно отрезал кусок кошачьего сома и переложил на тарелку Стеллы. Она вытаращила глаза.
—Ой!
—Готов поспорить, вы говорите своим детям, что они не поймут, нравится ли им что-то, если не попробуют это что-то.
—Одно из преимуществ взрослых — устанавливать подобные правила, но не следовать им. Впрочем, ладно, — Стелла нацепила на вилку крохотный кусочек, приготовилась к худшему и сунула в рот. — Интересно. Не похоже на кошку. То есть на то, что ожидаешь от вкуса кошки! В общем, неплохо.
—Может, в вас просыпается южанка. Теперь начнем приучать вас к кукурузной каше.
—Это вряд ли. Я уже пробовала. Лучше скажите, вы сами оформляете свой участок?
—В основном да. Он слегка холмистый, с хорошим дренажом. С северной стороны — красивые старые платаны и гикори, очаровательные дикие азалии и крупнейшие рододендроны. С южной стороны более открытое пространство. Дом далеко от дороги, а вдоль задней границы участка течет небольшой ручей.
—А как насчет дома?
—В каком смысле?
—Дом. Здание. Какое оно?
—A-а... Дом двухэтажный, деревянный. Пожалуй, слишком большой для меня, но он прилагался к земле.
—Я через несколько месяцев собираюсь поискать нечто в этом роде. Если услышите о продаже чего-то похожего, пожалуйста, дайте мне знать.
—Конечно. Детям нравится у Роз?
—Безумно. Но придет время, и нам понадобится свой дом. Очень важно, чтобы у них был свой дом. Я не хочу ничего шикарного... во всяком случае, не могу себе позволить. Я не прочь сама что-нибудь подремонтировать. Я умею. И уж точно без привидений!
Стелла заметила его вопросительный взгляд и умолкла. Покачала головой.
—Должно быть, вино развязало мне язык. Я даже не сознавала, что думаю об этом.
—О чем об этом?
—Я видела... подумала, что видела привидение, которое, как утверждают, живет в Харпер-хаусе. В зеркале, в моей комнате как раз перед тем, как вы за мной приехали. Это точно не Хейли. Хейли вошла почти сразу, и я убедила себя, что это была она. Но нет! И в то же время вряд ли это мог быть кто-то другой, потому что... это просто невозможно.
—Звучит так, будто вы все еще пытаетесь себя убедить.
—Рассудительная женщина, помните? — Стелла постучала пальцем по своему виску. — Рассудительные женщины не видят и не чувствуют призраков и не слышат, как они поют колыбельные.
—Что значит чувствуют призраков?
—Холод... ощущение, — Стелла вздрогнула и попыталась замаскировать дрожь смешком. Я не могу объяснить, потому что это противоречит здравому смыслу. И сегодня это ощущение было очень ярким. Коротким, но ярким. И враждебным. Нет, не так! Я почувствовала не враждебность, а неодобрение.
—Почему бы вам не поговорить с Роз? Она расскажет все, что знает об этом призраке.
—Может быть, поговорю. Вы сказали, что никогда его не видели?
—Не видел.
—И не чувствовали?
—Вроде нет. Но иногда, когда я копаюсь в земле, бывают странные ощущения. Если даже растение умирает, оно что-то оставляет после себя. Почему же человеку не оставить какой-то след?
Тут есть над чем подумать, только позже, когда она сможет сосредоточиться. А сейчас следует подумать о том, что ей нравится общество Логана, и о том, что она испытывает физическое влечение к нему. Если влечение не исчезнет, все может закончиться постелью.
И начнутся осложнения. Их мир довольно замкнут. Они работают на одного и того же человека в одном и том же бизнесе. Это не тот случай, когда можно скрыть интимные отношения от окружающих.
Так что и об этом придется подумать, и о том, сможет ли она смириться с тем, что ее личная жизнь станет общественным достоянием.
После обеда они дошли до шумной, как всегда по вечерам, Бил-стрит. Туристы и горожане, парочки и молодежные компании шатались по залитой неоновыми огнями улице. Отовсюду неслась музыка, людские потоки перетекали из магазина в магазин.
—Вот здесь когда-то был клуб под названием «Монарх». У вас ноги не болят на таких каблучищах?
—Нет.
—Хорошо. Между прочим, классные ножки.
—Спасибо. Я к ним давно привыкла.
—Итак, «Монарх». По странному стечению обстоятельств черный ход клуба вел в тот же проулок, что и черный ход похоронного бюро. Владельцам «Монарха» было очень удобно избавляться от жертв перестрелок.
—Милый факт из истории Бил-стрит.
—О, их бесчисленное множество! Здесь зародились блюз и рок, процветали вуду, игорный бизнес, секс, скандалы, бутлегеры, карманники и убийцы, — Логан рассказывал под доносившуюся из клуба музыку, казавшуюся Стелле ярчайшим примером жанров, зародившихся на Юге. — Все это происходило прямо тут, но нам остается наслаждаться тем, что есть сейчас.
Они присоединились к толпе, собравшейся вдоль тротуара и наблюдающей за тремя мальчишками, кувыркающимися посреди улицы.
—Я тоже так умею, — кивнула Стелла на одного из мальчиков, который шел на руках к коробке для сбора денег.
—Угу.
—Честно, умею. Просто не собираюсь демонстрировать сие здесь и сейчас. Шесть лет занятий гимнастикой. Я могу скрутиться в кренделек. Ну, в полкренделька, а однажды...
—Вы пытаетесь меня возбудить?
Стелла рассмеялась.
—Нет.
—Тогда это побочный эффект. Кстати, а как выглядит полкренделька?
—Может, когда-нибудь я вам покажу. Когда буду соответствующим образом одета.
—Вы все-таки пытаетесь меня возбудить.
Стелла снова рассмеялась, не сводя глаз с уличных гимнастов. Логан бросил в коробку деньги, и они пошли дальше.
—Кто такая Бетти Пейдж и почему ее лицо на всех этих рубашках?
Китридж резко остановился.
—Издеваетесь?
—Ни в коем случае.
—Думаю, вы не просто жили на Севере, вы жили в какой-то северной пещере. Бетти Пейдж — легендарная красотка пятидесятых и секс-символ на все времена.
—Откуда вы знаете? Вас тогда еще и на свете не было.
—Я считаю своим долгом изучать историю родной культуры, особенно когда речь идет о роскошных фотомоделях, снимавшихся в обнаженном или полуобнаженном виде. Посмотрите на это лицо. Соседская девчонка с телом Венеры.
—Но она вряд ли умела ходить на руках, — обронила Стелла, и Логан рассмеялся, оценив ее шутку.
Они прогулялись до конца улицы и вернулись по другой ее стороне, избавляясь от набранных за обедом калорий. Логан попытался заманить Стеллу в блюз-клуб, но после коротких колебаний она отрицательно покачала головой.
На самом деле не могу. Мы уже задержались дольше, чем я планировала. Нельзя злоупотреблять добротой Роз. На сегодня с нее хватит.
—Приглашение остается в силе.
Они сели в машину.
—Я внесу блюз-клуб в свой список, а пока вычеркну Бил-стрит и кошачьего сома. Меня уже можно считать местной?
—Не успеете оглянуться, как сами будете жарить кошачьего сома и класть арахис в колу.
—Господи, зачем мне класть арахис в колу? Ладно, забудьте, — Стелла отмахнулась. — Это ваши южные штучки. А если я просто скажу, что провела чудесный вечер?
—Я буду польщен.
«Не было ни неловкости, ни скуки, ни напряжения», — подумала Стелла. Ну, если не считать первых минут. Оказывается, она забыла или, почти забыла, как стимулирует и расслабляет мужское внимание. И — какой смысл притворяться? — она пыталась представить эти большие, загрубевшие ладони на своем теле.
Когда они подъезжали к дому, Стелла увидела горящий фонарь над входом, освещенные окна холла и своей спальни. Роз оставила для нее включенным свет. Так сделала бы мать... или старшая сестра. Роз слишком молода, чтобы быть ей матерью.
Карла, родная мать, всегда была слишком занята собственной жизнью, чтобы думать о таких мелочах, как свет над парадной дверью. Может, и это сыграло свою роль в одержимости мелочами ее дочери.
—Какой прекрасный дом, — задумчиво сказала Стелла. — Он будто мерцает в темноте. Неудивительно, что Роз его любит.
—Потрясающий. А когда зацветут сады, просто глаз не отвести.
—Она могла бы проводить иногда экскурсии по дому и саду.
—Когда-то Роз так и делала. Раз в год. Перестала после того, как вышвырнула этого подонка Кларка. Я на вашем месте не стал бы затрагивать эту тему. — Логан не дал Стелле возразить. — Если она захочет возобновить сию традицию, то так сделает.
Уже привыкнув к его манерам, Стелла думала, что Логан обойдет капот и откроет ее дверцу.
—Я жду не дождусь, когда наконец увижу сады в полном блеске. И я благодарна судьбе за то, что мне довелось пожить здесь какое-то время и познакомить детей с местными традициями.
—Есть еще одна традиция. Поцеловать девушку на прощание.
На этот раз он двигался медленнее. Стелла успела замереть в предвкушении и, когда их губы встретились, почувствовала, как мурашки разбегаются по коже, прокладывая дорожки к горлу, животу... Логан провел языком по ее губам, погрузил руки в волосы, погладил плечи, бедра и теснее прижал к себе.
«Мышцы...» — отрешенно подумала она. О боже! Вот уж чего ему не занимать. Стальные мышцы, только теплые... Логан чуть переместился, прижал ее спиной к дверце, и его поцелуй стал яростным, жадным. В его объятиях она казалась себе маленькой и хрупкой, голова кружилась, ожившее тело звенело от желания.
—Подожди, — умудрилась прошептать Стелла. — Подожди минутку.
—Не сейчас.
Логан жаждал гораздо большего, но понимал, что придется смириться с поцелуем, и не хотел спешить. Он впитывал сладость ее губ, эротичную дрожь ее тела и представлял, как мог бы овладеть ею быстро и жадно... Или сдерживая бушующее желание, пока не сойдет с ума.
Отстранившись от нее, увидев ее затуманенные глаза, Китридж понял, что возможно все. Только в другой раз, в другом месте.
—Будем притворяться, что остановимся на этом?
—Я не могу... — Она оглянулась на дверь.
—Не сегодня, — уточнил Логан.
—Тогда не будем.
—Хорошо.
—Но я не могу бросаться в такие отношения, как в омут. Мне необходимо...
—Спланировать. Подготовиться.
—Спонтанность вообще не мой конек, а спонтанность... такого рода при двух детях практически невозможна.
—Хорошо. Спланируй. Подготовься. И дай мне знать. Я чемпион по спонтанности. — Логан снова стал целовать ее, а когда отпустил, она уже не чувствовала под собой ног. — У тебя есть мои телефоны. Позвони. — Он отступил. — Иди в дом, Стелла. По традиции нужно не просто поцеловать девушку на прощание, но и подождать, пока она не исчезнет за дверью, а потом уйти прочь, с нетерпением ожидая новой встречи.
—Спокойной ночи. — Стелла вошла в дом, как в тумане поднялась по лестнице, забыв погасить свет внизу, и услышала, вернее поняла, что слышит пение, только когда была в двух шагах от спальни своих сыновей.
В одно мгновение она оказалась у двери. И увидела. Увидела в свете ночника силуэт, сияние белокурых волос, блеск глаз, смотревших на нее в упор.
Ее обдало холодом, словно ледяная ладонь ударила гневно, наотмашь... и тут же холод исчез, как и видение.
На подкашивающихся ногах Стелла метнулась в проход между кроватями, погладила две родные головки. Гэвин. Люк. Приложила ладони к их щекам, к спинкам, как давным-давно, когда они были младенцами. Так нервная мать убеждается в том, что ее дитя дышит.
Паркер лениво перекатился на другой бок, приветственно заворчал, разок ударил по полу хвостом и снова заснул.
«Пес чувствует меня, мой запах, знакомый запах. А как же с ней!Почему он не лает на нее! Может, я просто схожу с ума?..»
Стелла разделась, приготовилась ко сну, отнесла одеяло с подушкой в комнату сыновей, легла между их кроватями и до утра охраняла от того, чего не может быть.
