9

 Мэри Пэт не любила окольных путей и предпочитала идти напролом, а лучший способ удовлетворить любопытство относительно домовладелицы Джеда – это съездить в ее магазин.

 «Салон Доры» порадовал Мэри Пэт не только приятной атмосферой, но и неожиданной встречей.

 – Привет, Ли.

 – Привет. – Ли отставила массивную стеклянную плевательницу, с которой стирала пыль. – Что занесло тебя в эту часть города?

 – День рождения мамы. – И незачем уточнять, что день рождения будет только через три месяца. – Мне очень понравился бочонок для печенья, который Джед купил мне здесь, и я подумала, что смогу подобрать что-нибудь необычное.

 – У нас полно необычного. Как дети?

 – О, сводят нас с ума. Я считаю дни, оставшиеся до начала занятий.

 – Кто не считает? – Мозги Ли заработали быстро. Мэри Пэт – отличный источник информации о Джеде. – Итак, вы с Джедом – друзья.

 – Уже много лет. – Рассматривая прелестный сервиз, Мэри Пэт только и ждала подходящего момента будто бы между прочим расспросить Ли о ее сестре. – До того как Джед стал капитаном, он и Брент были напарниками, работали вместе шесть лет. У твоей сестры прелестный магазинчик. Как давно она в бизнесе?

 – С первого класса, – сухо ответила Ли. – Она всегда любила всяческие сделки. Но официально – три года.

 «Жесткая деловая женщина», – подумала Мэри Пэт.

 – У нее тут есть очень красивые вещи. – Она перевернула ценник на сосуде для смешивания коктейлей в стиле арт деко[10] и почти неслышно присвистнула. – Надеюсь, у нее больше не было неприятностей?

 – Слава богу, нет. – Ли прошла к столику и налила кофе из серебряного кофейника в две серебряные чашечки. – Со сливками и без сахара, насколько я помню?

 – М-м-м. Спасибо.

 – Мы благодарим бога за Джеда. Хорошо, что рядом с Дорой живет полицейский.

 – И к тому же один из лучших. Брент думает, что, если Джед очухается и вернется на работу, лет через десять его назначат шефом полиции.

 – Правда? – Помня о диете, Ли насыпала в свою чашку жалкие пол-ложечки сахара.

 Мэри Пэт гнула свою линию:

 – Я удивилась, когда он сюда переехал. Твоя сестра – настоящий предприниматель: домовладелица, хозяйка магазина.

 – О, Дора любит править бал.

 Пробивная, бесцеремонная, решила Мэри Пэт, радуясь, что ей пришло в голову пошпионить на благо Джеда.

 Из соседнего помещения раздались голоса, и почти тут же молодая женщина провела к выходу пожилую даму, опирающуюся на толстую палку.

 – Пожалуй, я знаю, где найти то, что вы ищете, миссис Хендершот.

 – Обязательно позвоните мне. – Голос старушки оказался удивительно сильным для такого хрупкого тела. – Моя правнучка выходит замуж через два месяца. Молодые люди всегда так спешат.

 – Не волнуйтесь. – Поддерживая старушку под руку, Дора – в одном шелковом костюмчике – вышла на улицу к стоявшему у входа классическому «Десото». – Мы обязательно найдем для нее отличный подарок.

 – Не разочаровывайте меня. – Сев за руль, миссис Хендершот бросила свою палку на пассажирское сиденье. – Уходите, девочка, вы простудитесь.

 – Слушаюсь, мадам. – Автомобиль миссис Хендершот с ревом влился в поток транспорта, и Дора вернулась в магазин, потирая озябшие руки. – Из нее вышла бы отличная автогонщица.

 – Женщине в таком возрасте не следует водить машину, – заявила Ли, наливая сестре кофе.

 – Почему? Она управляет этим старым танком как профессионал. Доброе утро. Ли вам помогает?

 У Мэри Пэт было достаточно времени, чтобы изучить свою жертву. С легкой завистью она оценила элегантность и жакета с цветочным узором, и прямой узкой юбки абрикосового цвета, удивилась тому, что женщина, проводящая весь день на ногах, выбрала лодочки на высоких каблуках, обратила внимание на огромные сапфиры в ушах. Интересно, настоящие или стразы?

 – Я пришла за подарком на день рождения. Мы с Ли соседи.

 – Это Мэри Пэт Чэпмен, – сказала Ли.

 Мгновенно вспыхнувшая дружелюбная улыбка Доры в пух и прах разнесла заранее составленное мнение разведчицы.

 – Я так вам рада. – Дора протянула руку. – Я надеялась, что смогу познакомиться с вами. Брент просто очаровал меня и успокоил. Кстати, вам понравился бочонок?

 – Понравился. – Мэри Пэт расслабилась. – Так понравился, что я решила присмотреть у вас подарок для мамы. – Она поколебалась секунду и отставила чашку. – Но это не главная причина, а главная – я хотела посмотреть на вас.

 В глазах Доры засверкали веселые искорки.

 – Кто станет вас винить? Ну, пока вы составляете мнение обо мне, почему бы нам не поискать подарок для мамочки? Что бы вы хотели подарить ей?

 – Понятия не имею. Вы были замужем?

 Дора чуть не хихикнула. Настоящий допрос!

 – Нет. Но однажды была почти помолвлена. Ли, помнишь Скотта?

 – К сожалению.

 – Он переехал в Лос-Анджелес, и наш роман угас сам собой. Как насчет флакончика для духов? Вот, очень миленькие: хрусталь, фарфор, стекло ручной работы.

 – Может быть. У мамы есть туалетный столик. О, какая прелесть. – Мэри Пэт взяла в руки бутылочку в форме сердца с рельефными цветами. – Вы считаете свой бизнес прибыльным?

 Дора усмехнулась:

 – Меня не интересует банковский счет мужчины, даже такой солидный, как счет Джеда. Меня гораздо больше интересует его тело. Этот флакончик стоит семьдесят пять долларов, но, если он вам нравится, я дам десятипроцентную скидку. В честь знакомства.

 – Продано, – с такой же усмешкой ответила Мэри Пэт. – На него приятно смотреть, не правда ли?

 – Очень. Сделать подарочную упаковку?

 – Да. – Мэри Пэт последовала за Дорой к прилавку. – Обычно я не столь бесцеремонна, но Джед, можно сказать, член семьи.

 – Я понимаю. Если бы не понимала, то могла бы проявить не меньшую бесцеремонность.

 Окрыленная результатами своего визита, Мэри Пэт рассмеялась.

 – Хорошо. Знаете, Дора, Джеду необходимо… – Она осеклась, поскольку в магазин через внутреннюю дверь вошел мужчина, о котором шла речь.

 – Конрой, так тебе нужны эти… – Он умолк, прищурился. – Мэри Пэт.

 – Приветик. – Ее улыбка получилась слегка натянутой. – И представить не могла, что встречу тебя здесь.

 Но Джед хорошо ее знал, очень хорошо. С нарочитой небрежностью он сунул руки в передние карманы джинсов.

 – Что ты здесь делаешь?

 – Покупаю подарок. – В доказательство она помахала кредитной карточкой. – Маме.

 – Надеюсь, ей понравится. Если нет, она может обменять эту вещь в течение месяца. – Повернувшись к Джеду спиной, Дора подмигнула Мэри Пэт, затем обратилась к Джеду: – Ты что-то хотел?

 От раздражения язык плохо его слушался.

 – Какие полки тебе нужны: стационарные или съемные?

 – Ты можешь сделать съемные? Потрясающе. – Просияв, Дора снова обернулась к Мэри Пэт: – Джед так мне помогает. Не представляю, как я раньше без него обходилась.

 – Ничего нет лучше мастера на все руки под боком, – согласилась Мэри Пэт. – В прошлом году Джед помог Бренту привести в порядок нашу гостиную. Вы просто должны ее увидеть.

 Джед решил, что с него довольно, и мрачно оглядел обеих женщин.

 – Мэри Пэт, ты тактична, как атомный взрыв.

 Дверь с грохотом захлопнулась за ним.

 – Он такой дружелюбный, такой сдержанный, – сказала Дора.

 – Именно за это мы его и любим.

 Несколько минут спустя Мэри Пэт покинула магазин, очень довольная результатами своих утренних трудов.

 

 Эта женщина просто напрашивается на неприятности, угрюмо думал Джед, вгрызаясь в доску электропилой. Уверена, что сама со всем справится. Не мешало бы доказать ей, как сильно она ошибается. И он бы доказал… если бы она не была так близка к истине, по крайней мере по одному пункту.

 Конечно, он ее не боится. Этого еще не хватало. Но… Джед отложил пилу и вытащил сигарету. Дора точно его нервирует.

 Ему нравится ее смех. И он испытывал странное восхищение, слушая, как она откликается на реплики актеров в кинотеатре. Да, черт побери, язык у нее хорошо подвешен, размышлял Джед, но он мог бы сидеть рядом с ней хоть час, не говоря ни слова, и не чувствовал бы никаких провалов в разговоре.

 И было бы глупо отрицать, что ему нравится, как она выглядит. Большие глаза и короткие юбки. И никакого легкомыслия. Просто так ее не возьмешь. Он вспомнил, как она разобралась с бухгалтером: сжатые кулаки, огонь в глазах!

 Джед поймал себя на том, что ухмыляется, и раздавил ботинком сигарету.

 Он не позволит себе увлечься. Ему не нужна головная боль. Ему не нужны осложнения. Тем более из-за разгулявшихся гормонов.

 Может быть, виноваты фантазии. Нечего было представлять, как он освобождает Айседору Конрой от одного из ее аккуратных костюмчиков. Пожалуй, слишком много времени провел он за этими фантазиями. Но это не значит, что он собирается претворять их в жизнь.

 В конце концов, размышлял он, его воспитали замкнутым, подозрительным и циничным – в лучших традициях Скиммерхорнов. Годы полицейской службы лишь развили эти качества. И поскольку он не доверяет женщинам, то вполне может не распускать руки.

 Десять минут неподвижного стояния на холоде остудили его кровь. Джед собрал доски и отправился в дом.

 Она все еще сидела за своим столом. Саркастическое замечание замерло на его языке, когда он увидел ее лицо: мертвенно-бледные щеки, темные влажные глаза.

 – Плохие новости? – спросил он, тщательно маскируя заинтересованность. Она не ответила, и он отложил доски, подошел к столу. – Дора?

 Она подняла голову. Крупная слеза скатилась по ее щеке. Джед видел, как плачут сотни женщин. Одни – притворно, расчетливо; другие – безудержно, в безысходном горе. Однако он не мог вспомнить, чтобы те слезы действовали на него так, как эта единственная слеза.

 Ее веки дрогнули, и еще одна слеза поползла по ее лицу. С каким-то придушенным стоном Дора вскочила. Его разум приказывал оставить ее в покое, но он подлетел к ней, схватил и решительно развернул к себе.

 – В чем дело? Что-то с отцом?

 Пытаясь овладеть собой, она отрицательно покачала головой. Ей так хотелось положить голову на его плечо. Может, оттого, что это плечо было так близко, она подавила свое желание.

 – Сядь. – Джед подвел ее к стулу. – Хочешь, я позову твою сестру?

 – Нет. – Дора сжала губы. – Уходи.

 Джед бы с удовольствием подчинился, но и без этого слишком много вины чувствовал за собой. Он прошел в крошечную ванную и налил в чашку тепловатой воды.

 – Вот. Выпей. Потом сядь, закрой глаза и сделай несколько глубоких вдохов.

 – Что это, Скиммерхорн? Твое универсальное лекарство?

 Ему захотелось утешить ее, погладить по голове, но он сунул руки в карманы.

 – Что-то вроде этого.

 Дора выпила, чтобы унять рези в горле.

 Какой хрупкой она выглядит с закрытыми глазами, думал Джед. Не похожей на полную жизни женщину, так возбуждавшую его совсем недавно. Он сел на край стола и стал ждать.

 – Ладно, – сказала Дора через минуту. – Твое лекарство помогло. – Она вздохнула и открыла глаза. – Спасибо.

 – Что так расстроило тебя?

 – Телефонный звонок. – Дора шмыгнула носом и вытащила из ящика пачку бумажных салфеток. – Я познакомилась с этим милым стариком на аукционе перед Рождеством и позвонила узнать, нет ли у него того, что нужно моей клиентке. – Она судорожно вздохнула. – Он умер. Он был убит в своем магазине на прошлой неделе во время ночной кражи со взломом.

 – Мне жаль.

 Джед ненавидел эти слова. Они всегда казались ему бесполезными.

 – Я встречалась с ним только один раз. Перехватила у него пару лотов. После аукциона мы с Ли заехали к нему, и он угостил нас горячим шоколадом. Его убили на следующую ночь. К телефону подошел его сын.

 – Грабителя поймали?

 – Нет. – Дора подняла на Джеда глаза, теперь сухие. – Я не знаю никаких деталей. Я не спрашивала. Как ты справляешься со всем этим? – Она сжала руку Джеда с удивительной силой. – Как ты справляешься с этими ужасами каждый день?

 – Полицейские относятся к таким вещам иначе, чем штатские. По-другому нельзя.

 – Ты ушел из полиции, потому что перестал смотреть на это как полицейский?

 – Это одна из причин.

 Он освободил руку. Так было легче мысленно отдалиться от Доры.

 – Я не думаю, что это серьезная причина.

 – Я думал.

 – Интересный выбор времени глагола, Скиммерхорн. – Дора поднялась, с сожалением отметила, что тошнота еще не совсем прошла. – Тебе следовало сказать «я думаю»… если только ты не передумал. Мы могли бы обсудить это, но сейчас у меня нет сил. Я должна поговорить с Ли.

 

 Зубной врач Грег Демоски и Рене Демоски, его жена и ассистентка – специалист по гигиене полости рта, вернулись домой ровно в шесть часов вечера. И, как обычно, они ссорились. Они осыпали друг друга упреками и отпускали язвительные замечания все двадцать минут, пока ехали в машине от зубоврачебного кабинета Грега, и продолжали ссориться в гараже, пока Грег парковал их бронзовый «БМВ» рядом с их щегольской «Тойотой Супра», и пока шли к новенькому, построенному на разных уровнях дому.

 – Мы могли бы поужинать в каком-нибудь ресторанчике, – ныла Рене, высокая блондинка, уже начинающая полнеть. – Мне иногда хочется посмотреть на людей, у которых не разинуты рты. Ну что у нас за жизнь, Грег!

 – Мне нравится, – пробормотал он. – Перестань, Рене, расслабься. А я хочу спокойно посидеть в собственном доме. Неужели я так много прошу?

 – А я хочу повеселиться. – Рене дернула дверцу холодильника и вынула кастрюльку с тунцом. – Но нет! Простояла весь день на ногах, начистила кучу чужих зубов, а теперь еще должна готовить ужин.

 Грег сразу отправился в гостиную за виски.

 – И не смей уходить, когда я с тобой разговариваю.

 Рене задвинула кастрюльку из жаропрочного стекла в духовку и бросилась вслед за мужем.

 И остановилась словно вкопанная… так же, как и Грег пару секунд назад. Все в комнате было разбито или свалено в кучу посередине, где раньше лежал персидский ковер. Уголок с аппаратурой напротив дивана и кресел был удручающе пуст. Исчезли и телевизор, и видеомагнитофон, и музыкальный центр.

 – О, Грег! – Забыв о своих обидах, Рене бросилась к мужу. – Нас ограбили!

 – Успокойся! Иди в кухню и вызови полицию.

 – Все наши вещи! Все наши чудесные вещи!

 – Это просто вещи. Купим новые. – Грег обнял ее и поцеловал в макушку. – Но у меня есть ты, а у тебя – я.

 Рене подняла на мужа глаза, полные непролитых слез.

 – Ты серьезно, Грег?!

 – Конечно. – Дрожащей рукой он погладил ее по голове. – А когда полицейские тут разберутся, мы поедем в город. Только ты и я.

 

 Ди Карло довольно насвистывал под песню Тины Тернер, рвущейся из автомобильного стереоприемника. Книгодержатели в форме русалок, шестьсот долларов, которые Демоски прятали в морозилке, дорогое кольцо с рубинами и бриллиантами, беспечно оставленное на туалетном столике, и выручка за электронику, проданную одному из старых приятелей, – очень удачный день. Удалось оправдать дорожные расходы. Теперь в Виргинию – за чучелом попугая, и можно побаловать себя номером в первоклассном отеле.

 После этого останется лишь быстренько съездить в Филадельфию за картиной.

 Еще день-два, и Эдмунду Финли придется признать, что Энтони Ди Карло надежен и изобретателен… и достоин вознаграждения за оказанные услуги.