12

 Направляясь к полицейскому участку впервые после отставки, Джед не переставал задавать вопрос: не изобрел ли он еще один способ наказать себя? Вполне можно было встретиться с Брентом в любом другом месте и избежать болезненных воспоминаний.

 Но он вошел в свой старый участок, место, где провел восемь из четырнадцати лет службы, потому что знал: рано или поздно ему придется это сделать. После вчерашнего срыва он понял, что ему придется посмотреть в глаза еще многим и многим фактам.

 Ничего не изменилось. В спертом воздухе все так же стоял запах пролитого кофе, не очень чистых тел, застоявшегося табачного дыма и еще более отвратительный, но неизменный запах дезинфицирующих средств. И все те же знакомые звуки: трезвон телефонов, стук клавиш компьютеров, слишком громкие голоса.

 Отсутствие пистолета под мышкой усугубляло его неловкость. Более того. Он чувствовал себя голым.

 Джед чуть не выскочил на улицу, но двое полицейских в форме, направлявшиеся на патрулирование, явно узнали его, а тот, что слева – Снайдер, вспомнил Джед, – отдал ему честь.

 – Капитан, сэр.

 Все больше молодежи с каждым годом, подумал Джед. Этот вообще вряд ли начал бриться.

 – Офицеры, – коротко кивнул он и обреченно двинулся дальше.

 У стола дежурного Джед остановился и стал молча ждать, пока широкоплечий сержант повернется к нему.

 Глядя сзади на эти бычьи плечи и шею, ни за что не догадаешься, что у парня лицо как у плюшевого медвежонка.

 – Привет, Райан.

 Сержант расплылся в такой широкой улыбке, что его глаза почти исчезли в мягких складках румяной ирландской кожи.

 – Капитан! Черт побери. – Перегнувшись через стол, сержант как тисками сжал руку Джеда. – Рад вас видеть. Очень рад.

 – Как дела?

 – О, по-старому. Все как прежде. Лоренцо ранили на прошлой неделе в винной лавке.

 – Я слышал об этом. Как он?

 – Поправляется. – Райан подмигнул. – Прошли те времена, когда парень небрежно стирал кровь и возвращался на улицы.

 – Сначала разжевав пулю зубами.

 – Вот именно. – Кто-то позвал Райана, и он крикнул, чтобы подождали. – Нам тут скучновато без вас, капитан. Голдмен не так уж плохо командует. Я хочу сказать, что он умеет перекладывать бумажки, но посмотрим правде в глаза: он – козел.

 – Привыкнете.

 Райан покачал головой:

 – Нет, сэр. Не ко всему можно привыкнуть. Парни знали, что с вами всегда можно поговорить напрямик. Знали, что найдут вас на улице не реже, чем в кабинете. К Голдмену приходится пробиваться через заслон инструкций. – Добродушное лицо сержанта скривилось в ухмылке. – Не выходит из кабинета, если только его не ждут репортеры.

 Джед невозмутимо слушал легко льющийся поток информации.

 – Хорошая пресса никогда не мешала департаменту. Лейтенант Чэпмен здесь? Мне надо поговорить с ним.

 – Конечно. Кажется, он в своем кабинете. Проходите.

 Джед не тронулся с места.

 – Райан, дай мне гостевой пропуск.

 Райан порозовел от смущения.

 – К черту, капитан.

 – Сержант, мне нужен гостевой пропуск.

 – Меня тошнит, – пробормотал Райан, вытаскивая пропуск. – Я должен это сказать: меня тошнит.

 – Ты сказал.

 Джед прикрепил пропуск к рубашке.

 Ему пришлось пройти через весь участок, старательно игнорируя удивленные лица, вопрошающие глаза. Он предпочел бы медленный вальс на горячих углях. Каждый раз, как кто-то окликал его по имени, каждый раз, когда он останавливался, чтобы перекинуться парой слов, сжимались все внутренности.

 Когда Джед добрался до кабинета Брента, у него уже свело шею и стучало в висках.

 Небрежно стукнув в дверь, он вошел. Брент сидел за заваленным бумагами столом, прижимая к уху телефонную трубку.

 – Скажи мне что-нибудь новенькое. – Брент поднял глаза, и мгновенно раздражение в них исчезло. – Да, да. Позвони, когда будешь готов говорить начистоту. – Брент положил трубку и откинулся на спинку стула. – То-то мне показалось, что уровень шума в участке повысился. Ты был по соседству и решил заглянуть, так?

 – Нет.

 Джед сел, вытащил сигарету.

 – А, знаю. Соскучился по дозе полицейского кофе.

 – Если до этого дойдет, мне уже ничто не поможет. – Джед чиркнул спичкой. Он не хотел спрашивать, не хотел вмешиваться в их дела… – Голдмен действительно такой козел, как говорит Райан?

 Ухмыльнувшись, Брент поднялся, чтобы налить пару стаканчиков кофе.

 – Ну, мистером Популярностью его не назовешь. На днях я поймал Томаса в раздевалке: он втыкал булавки в маленькую куклу. Я узнал Голдмена по глазкам-пуговкам и большим зубам.

 Джед взял кофе.

 – И что ты сделал?

 – Сам воткнул пару булавок. Но Голдмен, похоже, чувствует себя отлично.

 Джед усмехнулся. Первый же глоток кофе стер усмешку с его лица.

 – Знаешь, я мог бы замолвить за тебя словечко перед шефом. Думаю, он прислушается к моим рекомендациям.

 – Не заинтересован. – Брент снял очки и попытался стереть пятна со стекол. – Я не умею раздавать поручения. Все кончится тем, что Томас будет втыкать булавки в прелестную куколку в роговых очках. Послушай, Джед, возвращайся.

 Джед уставился в кофе, затем медленно поднял глаза.

 – Не могу, Брент. Я в ужасном состоянии. Верни мне жетон, и я не знаю, кто за это заплатит. Вчера вечером… – Он не смог продолжать и глубоко затянулся сигаретой. – Вчера вечером кто-то был в моей квартире, копался в моих вещах.

 – Еще один взлом?

 Джед покачал головой:

 – Едва заметный. Кое-что сдвинуто, закрыт ящик, который я оставил приоткрытым, – в таком роде. Меня почти весь день не было дома. Занимался имуществом Элейн. – Джед устало потер шею. – А потом выпил, сходил в кино. Вернулся домой, огляделся и набросился на Дору.

 Джед снова отхлебнул кофе. Не горше, чем вкус, уже поселившийся во рту.

 – Я бросился на нее, не раздумывая. Заподозрил в преступлении и приговорил. – Джед с отвращением раздавил в пепельнице сигарету, встал и зашагал взад-вперед по кабинету. – Я напугал ее до смерти.

 – Господи, Джед. Ты не… ты не ударил ее?

 – Нет. – Он заслужил такой вопрос, и нечего обижаться. – Я запугал ее и сам пришел в ужас, когда остыл. Я просто сорвался и не хочу повторить что-либо подобное, прикрываясь полицейским жетоном. Этот жетон кое-что значил для меня.

 – Я знаю тебя почти десять лет и ни разу не видел, чтобы ты злоупотребил им.

 – И не собираюсь. В любом случае я пришел не за этим. Дора не была в моей квартире. Тогда кто же?

 – Может, вернулся тот, кто был в первый раз. Искал что-нибудь ценное.

 – У меня почти нет вещей, но в ящике была пара сотен долларов, пистолет, плеер «Сони». Квартира Доры набита ценностями.

 – Сигнализация?

 – Я осмотрел ее и ничего не заметил. Этот парень – профессионал. Может быть, один из сподвижников Спека. Решил отомстить за него.

 – Спек – не из тех, кому хранят верность после смерти. – Однако, как и Джед, Брент не мог отмахнуться от этой возможности. – Я проверю. Почему бы не установить наблюдение за зданием?

 В обычных обстоятельствах Джеду была бы противна сама мысль об охране, сейчас он лишь согласно кивнул.

 – Я был бы благодарен. Если кто-то охотится за мной, я не хочу, чтобы пострадала Дора.

 – Считай дело сделанным. А теперь скажи, как ты собираешься мириться с Дорой.

 Джед уставился на плакат на противоположной стене и фыркнул.

 – Я извинился, черт побери. И предложил съехать, но ей, кажется, все равно. – Он еще что-то пробормотал под нос, но Брент расслышал.

 – Неужели? Ты что-то сказал о цветах?

 – Я купил ей эти чертовы цветы. Она даже не взглянула на них. И не желает смотреть на меня. Я бы наплевал, только…

 – Что – только?

 Джед резко развернулся и хмуро уставился на друга.

 – Брент, она меня достала. Я не знаю, как она это сделала, но она зацепила меня. Я свихнусь, если не получу ее в ближайшее время.

 – Плохой признак. Очень плохой признак.

 – Тебя это веселит?

 – Ну… да. – Брент усмехнулся и надел очки. – Если честно, здорово веселит. Насколько я помню, ты всегда очень хладнокровно управлял своими желаниями. Я считал это следствием первоклассного воспитания. А теперь ты стоишь с рыболовным крючком во рту, и тебе это очень идет.

 Джед ответил свирепым взглядом.

 – Итак, она злится, – невозмутимо продолжал Брент. – Приятель, она заставит тебя попотеть, поунижаться.

 – К дьяволу. Я не собираюсь унижаться. – Джед сунул кулаки в карманы. – Но лучше бы она злилась, а не боялась. – И, говоря это, он осознал, что не сможет больше вынести страх в ее глазах. – Пожалуй, на обратном пути куплю еще цветов.

 – Может, лучше камешки. Что-нибудь на шею.

 – Драгоценности? Я не собираюсь зарабатывать прощение взяткой.

 – Тогда зачем цветы?

 – Цветы – не взятка. Как женатый мужчина, ты должен это знать. Цветы сентиментальны. Драгоценности дарят из корыстных побуждений.

 – Между прочим, не знаю никого корыстнее разъяренной женщины. Можешь спросить мою жену. – И уже вслед Джеду Брент крикнул: – Эй, Скиммерхорн! Я с тобой свяжусь.

 Тихо посмеиваясь, Брент вернулся за свой стол и нашел в компьютере файл, касающийся Спека.

 

 Джед удивился, увидев Дору за письменным столом. Он отсутствовал больше трех часов, а за то короткое время, что он знал ее, она никогда не возилась с документами и половины этого времени. Дора явно предпочитала общение с покупателями, а может, ей нравился процесс получения денег.

 Возможно, и то, и другое.

 Но его не удивило, что она, как и утром, абсолютно проигнорировала его. Он был вполне готов к подобному приему.

 – Я кое-что принес тебе.

 Джед водрузил на стол большую коробку и с некоторым удовлетворением заметил в ее глазах проблеск интереса.

 – Это всего лишь халат. Вместо того, что я порвал вчера.

 – Понимаю.

 Джед нервно дернул плечами. Ему казалось, что он заслужил большей реакции за свои страдания: шатаясь по отделу женского белья в сопровождении сияющей продавщицы, он чувствовал себя извращенцем. Правда, в результате он покинул отдел с практичным махровым халатом.

 – Надеюсь, я не ошибся с размером, но, может, проверишь.

 Дора медленно закрыла чековую книжку, сложила руки на столе и взглянула на него, только вместо любопытства ее глаза сверкали гневом.

 – Давай проясним ситуацию, Скиммерхорн. Ты думаешь, что трогательным пучком цветов и халатом расчистишь себе дорогу?

 – Я…

 Дора не дала ему ни шанса.

 – Ты думаешь, что я растаю от пучка маргариток? Так? Не знаю, как ты справлялся раньше, приятель, но со мной этот фокус не пройдет. – Она поднялась и, хлопнув по коробке, наклонилась к нему. Если бы взгляд мог убивать, он уже валялся бы на полу, истекая кровью. – Непростительное поведение нельзя оправдать парой жалких подарков и щенячьим выражением лица.

 Дора почувствовала, что срывается на крик, и умолкла, пытаясь овладеть собой.

 – Продолжай, – тихо сказал Джед. – Говори до конца.

 – Хорошо. Отлично. Ты врываешься в мою квартиру, вываливая на меня обвинения. Почему? Потому что я оказалась под рукой и потому, что тебе не понравилось, как развиваются наши отношения. Ты даже не подумал, что мог ошибиться, ты просто бросился в атаку. Ты напугал меня до смерти, а самое отвратительное… – Она сжала губы и отвернулась. – Самое унизительное – я просто дрожала и плакала. Я не сопротивлялась. – Теперь, признавшись, она немного успокоилась и снова повернулась к нему. – И это гложет меня больше всего.

 Он прекрасно понимал ее.

 – Ты – чокнутая, если сожалеешь, что не бросилась на меня.

 – Не в этом дело.

 – Именно в этом. – Гнев снова зашевелился в нем, только на этот раз направленный на него самого. – Господи помилуй, Дора, ты столкнулась с маньяком, тяжелее тебя на тридцать килограммов. Что бы ты сделала? Свалила бы меня на пол?

 – Я знаю приемы самообороны. – Она гордо вскинула голову. – Я могла что-нибудь сделать.

 – Ты сделала. – Он вспомнил, как ее слезы остудили его пыл. – Ты сумасшедшая, если стыдишься своего страха.

 – Скиммерхорн, я не думаю, что оскорбления помогут тебе все уладить. – Она откинула волосы с лица. Не машинально, заметил Джед. Очень устало. – Послушай, у меня был тяжелый день…

 Дора умолкла, когда он взял ее за руку, и замерла. Но он ласково погладил ее руку. Работая, она закатала рукава жакета, и он видел синяки, следы своих пальцев.

 – Я могу извиняться до бесконечности, но это ничего не изменит. – Его глаза были выразительнее слов. Он отпустил ее и сунул руки в карманы. – Я не могу сказать, что никогда не оставлял синяков на женщине, потому что это было бы неправдой. Но это всегда происходило при исполнении служебных обязанностей, ничего личного. Я причинил тебе боль. И я не знаю, как это исправить.

 Он направился к лестнице.

 – Джед. Подожди минутку.

 Наивная дурочка, сказала она себе, быстро же ты сдалась.

 Она открыла коробку. Халат был почти таким же, как ее, но другого цвета. Она провела пальцем по ярко-зеленому воротнику.

 – У них не было белого. – Кажется, Джед никогда еще не чувствовал себя таким идиотом. – Ты носишь яркое, поэтому я…

 – Очень мило. Но я не сказала, что прощаю тебя.

 – Хорошо.

 – Я бы предпочла, чтобы мы вернулись к нормальным отношениям. Я не люблю враждовать с соседями.

 – Ты имеешь право установить свои правила.

 Дора чуть улыбнулась.

 – Представляю, как ты страдаешь, отказываясь от власти.

 – Ты никогда не была мужчиной, покупающим женское белье. Ты ничего не знаешь о страданиях. – Ему хотелось коснуться ее, но он сдержался. – Дора, мне очень жаль.

 – Я знаю, правда, знаю. Утром я злилась на себя не меньше, чем на тебя. И не успела остыть, как возникли проблемы в магазине. Так что, когда ты вернулся, я жаждала крови.

 – Какие проблемы?

 – Кража. – Ее взгляд снова стал жестким. – Сегодня утром, вскоре после того, как ты уехал покупать власяницу.

 Джед не улыбнулся.

 – Ты уверена, что вчера перед закрытием все было на месте?

 – Я знаю свои вещи, Скиммерхорн.

 – Вчера ты сказала, что вернулась за несколько минут до меня.

 – Да, что это…

 – Ты была расстроена, когда я оставил тебя. Ты все еще была расстроена сегодня утром. Ты могла не заметить.

 – Не заметить что?

 – Пропало ли что-нибудь из квартиры. Пойдем посмотрим.

 – О чем ты говоришь?

 – Кто-то был вчера в моей квартире.

 Дора не ответила, но ее лицо выразило сомнения.

 – Я говорю это не ради оправданий, но кто-то был в моей квартире. – Джед постарался говорить спокойно. – Полицейские видят то, что не видят гражданские. Я подумал, что кто-то из людей Спека решил попугать меня, но, возможно, ошибся. Кто-то искал ценности.

 – А как же сигнализация? И твои новые замки?

 – Нет таких замков, которые нельзя открыть.

 Джед схватил ее за руку и поволок к лестнице.

 – Ну, тебе удалось меня успокоить. Минуту назад я злилась на магазинного воришку, теперь ты говоришь, что грабитель рыскал по моей квартире. Оказывается, я не знала своего счастья.

 – Просто проверим. Где ключи?

 – Там не заперто. – Его испепеляющий взгляд привел ее в бешенство. – Послушай, всезнайка, наружная дверь заперта, и я сидела внизу. Кроме того… – Она распахнула дверь. – Здесь никого не было.

 – Неизвестно. – Джед проверил ее замок. Никаких следов постороннего вмешательства. – Вчера ты запирала дверь?

 – Может быть. – Дора надула губы. – Не помню.

 – Держишь дома деньги?

 – Немного. – Она подошла к двухтумбовому письменному столу и открыла ящик. – Вот они. На месте. Как и все остальное.

 – Ты не смотрела.

 – Джед, я знаю, что ничего не пропало.

 Он обвел взглядом комнату, узнавая антикварные вещицы так же легко, как лица преступников.

 – Что случилось с картиной? Той, что висела над диваном?

 – Абстрактная? Мама решила, что она ей нравится, и я отдала ей на некоторое время. – Дора показала на два портрета, заменившие картину. – Я подумала, что пока эта парочка составит мне компанию, но ошиблась. Они такие строгие…

 – Драгоценности?

 – Конечно, у меня есть драгоценности. Ладно, ладно. – Она смиренно направилась в спальню, открыла шкатулку, стоявшую на низком комодике. – Похоже, все здесь. Трудновато вспомнить, потому что я кое-что одалживаю Ли, а она – мне… – Дора вытряхнула из бархатного мешочка серьги с изумрудами. – Если бы кто-то ковырялся здесь, то уж это бы не оставил. Изумруды настоящие.

 – Ладно, – сказал Джед, бегло осмотрев содержимое шкатулки. Его не удивило, что украшений Доры хватило бы на дюжину женщин. Дора обожала чрезмерность во всем. И его не удивило то, что ее спальня так же загромождена и все равно уютна, как и гостиная. И так же женственна.

 Джед уставился на кровать: обтянутое синей парчой изящное изголовье, ярко-синее атласное покрывало, гора пестрых подушек.

 – Ну и кроватка.

 – Мне нравится. Людовик XV. Правда, копия. Я купила ее в одном отеле в Сан-Франциско. Не смогла устоять перед этим изголовьем. Я люблю по вечерам развести огонь в камине и читать, сидя в постели. – Дора закрыла шкатулку. – Просторные комнаты, камин в спальне – именно поэтому я купила этот дом. Прости, капитан, мне нечего заявить полиции.

 Джед должен был бы испытать облегчение, но дурные предчувствия не отпускали его.

 – Дай мне список украденного. Мы… то есть Брент мог бы отправить людей по ломбардам.

 – Я уже сообщила в страховую компанию.

 – Позволь мне помочь.

 На этот раз он не сопротивлялся желанию дотронуться до нее, проверить, не отшатнется ли она. Когда он провел пальцами по ее руке, она лишь улыбнулась.

 Итак, он прощен. Вот так, просто.

 – Даже если это простая магазинная кража, не очень умно отвергать услуги капитана полиции.

 Дора шагнула вперед, но он не шевельнулся, и она просто оказалась на шаг ближе к нему. Ее сердце замерло в груди от чувства, не имеющего ничего общего со страхом.

 – Список внизу.

 – Я должен сказать: ты была права.

 – Это всегда приятно узнать. В чем я была права?

 – Я бесился из-за того, что происходило между нами.

 – О! – Ее голос дрожал, но с этим она ничего не могла поделать. – И что же происходило между нами?

 Его глаза потемнели, напомнив ей о кобальтовых бокалах в витрине ее магазина.

 – Я хотел тебя. Я думал о том, как раздеваю тебя, касаюсь тебя, чувствую тебя под собой… И такова ли на вкус твоя кожа, как обещает ее аромат.

 Дора как завороженная смотрела на него.

 – Именно это?

 – И я потихоньку сходил с ума.

 – А теперь лучше?

 Джед отрицательно покачал головой:

 – Хуже. Теперь я представляю, что делаю все это в той кровати. Если хочешь отомстить за вчерашнее, просто скажи, что не заинтересована.

 Только сейчас Дора заметила, что затаила дыхание, и выдохнула воздух, грозивший разорвать легкие. «Заинтересована»? Не очень точное слово.

 – Я думаю… – Она неуверенно рассмеялась, запустила обе руки в волосы. – Думаю, я бы сказала, что готова тщательно рассмотреть твое предложение и напомнить тебе о нем.

 – Ты знаешь, где меня найти.

 – Да, знаю.

 Джед не думал, что смутит ее, но ему это нравилось.

 – Не хочешь поужинать где-нибудь? Мы могли бы… обсудить условия.

 Дора чувствовала себя очень юной и очень глупой.

 – Я не могу. У меня свидание… с племянником. – Она схватила щетку с серебряной ручкой, положила ее обратно на комод. – Он в том возрасте, когда презирают девчонок, и время от времени я хожу с ним в кино или в галерею игральных автоматов. Что-то вроде мальчишника.

 – Ты – девчонка.

 – Не для Риччи. – Дора снова затеребила в руках щетку. – Я не возражаю против «Оборотней из ада», что делает меня одним из мальчишек.

 – Как скажешь. – Джед ухмыльнулся. – Мы устроим свой мальчишник в другой раз.

 – Конечно. Может быть, завтра.

 – Думаю, смогу втиснуть это мероприятие в свое расписание. – Он ласково вынул щетку из ее беспокойных пальцев и положил на место. – Почему бы не спуститься за тем списком?

 Когда они благополучно вышли из спальни, Дора вздохнула с облегчением. Она обязательно обдумает все это… как только снова сможет соображать.

 – Ключи внизу? – спросил Джед, выходя в коридор.

 – Что?.. Ах да.

 – Хорошо.

 Он захлопнул дверь.

 

 Ди Карло мог бы наслаждаться роскошью апартаментов отеля «Ритц-Карлтон»: широченной мягкой кроватью, бесплатным баром, отличным обслуживанием, массажисткой по вызову.

 Он мог бы наслаждаться… если бы достал картину.

 Поскольку картины у него не было, он кипел от злости.

 Если бы не неожиданное появление парня из соседней квартиры, он бы заполучил картину… или узнал бы ее местонахождение.

 Вряд ли стоит звонить Финли. До второго января еще есть время. Конечно, ночная неудача нарушила его график, но это всего лишь отсрочка, а не катастрофа.

 Ди Карло разжевал еще один орех и запил его оставшимся от ленча «Божоле». Черт побери! Как этот парень узнал, что его квартиру обыскивали?

 Раскинувшись в кресле, Ди Карло шаг за шагом прокрутил в голове свои ночные действия. Он не нарушил порядок в квартирах, не взял ни одной вещицы… несмотря на искушение. А то, что он взял внизу, вполне сойдет за магазинную кражу.

 Парень заподозрил соседку, значит, можно не менять планы. Надо просто попробовать еще раз. И сделать то, что планировал в минувшую ночь… в точности. Только теперь женщину придется убить.