27

 Шериф Куртис Диаборн испытывал врожденную неприязнь к чужакам. А поскольку он считал чужаками даже полицейских Лос-Анджелеса, то решил, что парень с Восточного побережья требует особенно осторожного обращения.

 Шериф был высок и мускулист, тщательно ухаживал за рыжеватыми усами и гордо носил накрахмаленную форму и до блеска начищенные ботинки, однако за военными манерами мелькало бездонное обаяние деревенского парня, которым Диаборн очень разумно и успешно пользовался.

 Когда незваные гости вошли в его кабинет, шериф встал из-за стола и крепко, но сдержанно пожал им руки.

 – Капитан Скиммерхорн. Очень удобно, что вы оказались в наших краях, как раз когда у нас появился неопознанный труп.

 Джед раскусил Диаборна мгновенно.

 – Я высоко ценю ваше сотрудничество, шериф. Уверен, что лейтенант Чэпмен обрисовал вам наши трудности. Ваша быстрая работа послужит утешением вдове офицера Трейнора.

 Он выбрал правильную линию поведения. Глаза Диаборна заледенели, губы вытянулись в тонкую линию.

 – Ваш лейтенант сообщил мне, что этот парень убил полицейского. Я только сожалею, что койоты не сильно заинтересовались им. Садитесь, капитан, мисс Конрой.

 – Благодарю вас. – Джед сел, с трудом подавляя нетерпение: если торопить Диаборна, дело только затянется. – Мне сказали, что тело пока не опознали.

 Диаборн тоже уселся, и стул жалобно застонал под ним.

 – Мы исключили ограбление. Бумажник исчез, но осталось бриллиантовое кольцо на мизинце и золотая цепь на шее. – Диаборн презрительно фыркнул, давая понять, что считает подобные украшения недостойными мужчины. – Труп в неважном состоянии, но и без коронера видно, что послужило причиной смерти. Пуля в живот. На брезенте, в который был завернут труп, крови мало. Несомненно, что тело переносили после того, как парень истек кровью. Похоже, он долго и нелегко умирал. Прошу прощения, мадам. Коронер подтвердил это.

 – Я хотел бы посмотреть рапорт коронера, если вы не возражаете, – начал Джед. – И собранные вами улики. Чем больше я узнаю, тем полезнее для дела.

 Диаборн задумчиво забарабанил пальцами по столу и наконец решил, что мистер Восточное Побережье ведет себя вполне уважительно.

 – Думаю, мы сможем помочь вам. У нас есть брезент и то, что осталось от его одежды. Когда вы закончите осмотр, я прикажу, чтобы вам принесли документы. Если хотите взглянуть на тело, мы обратимся к коронеру.

 – Благодарю вас. Можно мисс Конрой подождать здесь?

 – Конечно. – Диаборн восхищался женщинами, знающими свое место. – Устраивайтесь поудобнее.

 – Спасибо, шериф. Я не хотела бы путаться у вас под ногами. – Сарказм был едва завуалирован, но Диаборн пропустил его мимо ушей. – Можно позвонить по моей кредитной карточке?

 – Пожалуйста. – Диаборн показал на телефон на своем столе. – Первая линия.

 – Благодарю.

 Бесполезно обижаться на Джеда, подумала она. А пока он занимается своими полицейскими делами, она предупредит родных, что задерживается на несколько часов. Когда Джед и Диаборн вышли из кабинета, Дора села за стол и улыбнулась. Интересно, заметил ли Джед, что Диаборн назвал его капитаном… во всяком случае, он даже не поморщился.

 Несомненно, к весне он вернется на службу, и очень любопытно будет посмотреть на абсолютно счастливого Джеда Скиммерхорна.

 – Добрый день. «Салон Доры».

 – У тебя изумительный голос, дорогая. Никогда не думала заняться телефонным сексом?

 Ли звонко рассмеялась.

 – Только об этом и думаю. Ты откуда? С высоты в девять тысяч метров?

 – Нет. – Дора откинула упавшие на лицо волосы и улыбнулась офицеру, который принес кружку с кофе и папку. – Спасибо, сержант, – поблагодарила она, умышленно повысив его в звании.

 – О, всего лишь помощник шерифа, мадам. – Он покраснел и ухмыльнулся. – Не стоит благодарности.

 – Сержант? – переспросила Ли. – Ты в тюрьме? Я должна выслать залог?

 – Пока нет. – Дора взяла кружку и рассеянно постучала пальцем по папке, которую положил на стол помощник шерифа. – Просто Джед занимается одним делом. – Ни к чему упоминать трупы, решила она. Совсем ни к чему. – Поэтому мы вылетим позже. У вас все в порядке?

 – Все прекрасно. Утром мы продали английский письменный столик.

 – Понимаю.

 Как всегда, расставаясь с особенно любимой вещью, Дора почувствовала одновременно и удовольствие, и сожаление.

 – Покупатель даже не торговался, – гордо сообщила Ли. – Да, как прошла твоя встреча?

 – Встреча?

 – Ну, твое дело?

 Пытаясь выиграть время, Дора подцепила пальцем обложку папки.

 – Нормально, но не думаю, что в конце концов буду этим заниматься.

 – Надеюсь, ты все-таки не потратила время зря. Видела кинозвезд?

 – Нет, ни одной.

 – Ничего страшного. Вы с Джедом позагорали?

 – Что-то в этом роде.

 Дора не стала уточнять, что видела Джеда в самолете больше, чем после того, как они приземлились.

 – Позвони мне, когда прилетишь. Я хочу знать, что ты в целости и сохранности.

 – Хорошо, дорогая. Но не думаю, что мы прилетим раньше десяти по вашему времени, так что начинай волноваться не раньше одиннадцати.

 – Постараюсь держать себя в руках. Да, должна предупредить, что мама планирует неформальное сборище… чтобы поближе познакомиться с Джедом. Думаю, тебе следует это знать.

 – Большое спасибо. – Вздохнув, Дора лениво открыла папку. – Попробую подготовить Джеда к… – Она лишилась дара речи, увидев фотографию. Голос сестры с трудом проник в ее сознание.

 – Дора? Дора? Ты еще там? Говори. Нас не разъединили?

 Титаническим усилием воли Дора заставила себя заговорить, но, даже переведя взгляд на стену, не избавилась от ужаса. Фотография словно отпечаталась в ее мозгу.

 – Нет. Прости, я должна идти. Перезвоню тебе позже.

 – До завтра, дорогая. Желаю безопасного полета.

 – Спасибо. До свидания.

 Очень медленно, очень осторожно Дора положила трубку на рычаг. Ее ладони заледенели и стали влажными. Еле дыша, она снова опустила взгляд на фотографию.

 Ди Карло. То, что осталось от его лица, не вызывало сомнений. Дора так же не сомневалась в том, что он умер в страданиях. Занемевшими пальцами она отложила первую фотографию и уставилась на вторую.

 Теперь она знала, как отвратительна и жестока смерть. Никакие голливудские ужасы не подготовили ее к этой безобразной реальности. Она видела, куда попала пуля, видела, где пировали животные. Палящее солнце оказалось таким же безжалостным, как пуля и хищники. Цветная фотография лежала перед ней, одновременно и жуткая, и беспристрастная.

 Дора не могла отвести взгляд, даже когда жужжание в голове перешло в грохот, зрение затуманилось, а раздутое тело словно оторвалось от фотографии и подплыло к ее округлившимся от ужаса глазам.

 Джед вошел в кабинет и выругался, увидев ее мертвенно-бледное лицо и открытую папку. Он, как молния, подскочил к ней, отдернул стул от стола и прижал ее голову к коленям.

 – Просто дыши медленно, – приказал он, быстро захлопывая папку.

 – Я позвонила Ли. – Дора отчаянно сглотнула подступившую к горлу желчь. – Я просто разговаривала с Ли.

 – Не поднимай голову. И дыши.

 – Попробуйте это. – Диаборн протянул Джеду стакан с водой. В его голосе прозвучало сочувствие. Он помнил свою первую жертву убийства. Большинство хороших полицейских помнят. – В задней комнате есть кушетка, если девушка захочет прилечь.

 – Она справится. – Продолжая легко прижимать голову Доры, Джед взял стакан. – Вы не оставите нас на минуту, шериф?

 – Конечно. Не спешите.

 Диаборн закрыл за собой дверь.

 – Теперь подними голову осторожно. Если почувствуешь, что снова теряешь сознание, просто опусти голову.

 – Я в порядке. – Но подавить дрожь оказалось труднее, чем справиться с тошнотой. Дора закрыла глаза. – Думаю, я произвела неизгладимое впечатление на шерифа.

 – Выпей. – Джед поднес стакан к ее губам, заставил сделать глоток. – Я хочу, чтобы ты чувствовала себя лучше, когда я начну орать на тебя.

 – Подожди немного. – Дора открыла глаза и сделала еще глоток. Да, он злится. Здорово злится, но об этом она побеспокоится позже. – Как ты можешь смотреть на это? – тихо спросила она. – Как ты можешь выдерживать это регулярно?

 Джед обмакнул пальцы в холодную воду и потер ей шею.

 – Хочешь прилечь?

 – Нет, я не хочу прилечь. – Дора отвернулась. – И если тебе так необходимо орать, давай, и поскорее покончим с этим. Но ты должен знать, что я не хотела это видеть. Мне не нужно было это видеть.

 – Теперь начинай забывать.

 – Так поступаешь ты? – Дора заставила себя снова взглянуть на него. – Просто откладываешь подобное в сторону и забываешь?

 – Мы говорим не обо мне. Ты подошла слишком близко, Дора. Это не твое дело.

 – Не мое дело? – Она облизнула пересохшие губы, отставила стакан и встала. – Мужчина из этой папки пытался изнасиловать меня. Он точно убил бы меня. Это не может быть не моим делом. Но даже зная то, что он сделал и пытался сделать, я не могу оправдать то, что вижу на этих фотографиях. Просто не могу. И хочу знать, можешь ли ты?

 Джед прекрасно понимал ее, но это только ухудшало ситуацию.

 – Дора, если ты хочешь знать, могу ли я жить с этим, то да, могу. Я могу смотреть на это. Могу прямо сейчас пойти к коронеру и посмотреть на сам труп. И я могу с этим жить.

 Она кивнула и нетвердо подошла к двери.

 – Я подожду тебя в машине.

 Джед изучил фотографии и выругался. Не из-за увиденного, а потому, что это видела Дора.

 – Как она? – спросил вошедший Диаборн.

 – Нормально. – Джед отдал папку шерифу. – Я хотел бы воспользоваться вашим предложением и поговорить с коронером.

 – Думаю, вы и труп хотите увидеть.

 – Я был бы вам очень признателен.

 – Никаких проблем. – Джед надел шляпу. – По дороге можете прочитать протокол вскрытия. Очень интересно. Наш приятель отлично поел перед смертью.

 

 Дора отказалась от предложенной стюардессой еды и тихонько потягивала ледяной имбирный эль. Ее организм восставал даже при мысли о еде, и она изо всех сил пыталась отключиться от запахов мяса и майонеза, поглощаемых другими пассажирами.

 У нее было много времени на размышления. Достаточно времени, чтобы преодолеть шок и отвращение.

 – Ты еще не наорал на меня.

 Джед продолжал разгадывать кроссворд. Он предпочел бы перечитать рапорты Диаборна, но придется подождать, пока он не останется один.

 – Показалось излишним.

 – Лучше бы наорал и перестал на меня злиться.

 – Я не злюсь на тебя.

 – Ты меня не одурачишь. Ты почти не разговаривал со мной с тех пор, как мы покинули Лос-Анджелес. И если бы я не сваляла дурака в кабинете шерифа, ты бы разорвал меня в клочья. – Джед оторвался от кроссворда и увидел ее натянутую улыбку. – Ты же хочешь этого.

 – Да, хотел бы. Но я злился не на тебя. Я злился потому, что ты увидела те фотографии. Потому что знал: ты вошла в дверь, которую не сможешь закрыть легко и навсегда. Но я ничего не мог изменить.

 – Ты прав в одном: увидев эти фотографии, я действительно подошла слишком близко, и мне было бы легче, если бы ты рассказал мне, что узнал от шерифа Диаборна и коронера. Лучше знать, чем предполагать.

 – Особенно не о чем говорить. – Но Джед уронил газету на колени. – Мы знаем, что Ди Карло вылетел в Лос-Анджелес перед Новым годом, арендовал автомобиль, зарегистрировался в отеле. Но он не ночевал в своем номере и не вернул автомобиль. Машину еще не нашли. Также выяснилось, что он заказал авиабилет в Акапулько, но не воспользовался им.

 – Значит, в ближайшем будущем он не планировал вернуться на Восточное побережье. Ты думаешь, он прилетел, чтобы встретиться с Финли?

 – Если и так, он не зарегистрировался в его офисе. Если придерживаться теории о том, что Ди Карло работал на себя, то, может, ему просто не повезло. Или у него был партнер, и они не договорились.

 – Как хорошо, что у меня нет партнеров, – прошептала Дора.

 – Но я думаю, что он работал на Финли, приехал с докладом, и Финли убил или приказал его убить.

 – Но почему? Ведь Ди Карло не закончил работу? Картина все еще у меня.

 Джед пожал плечами:

 – Может быть, именно поэтому. Однако у нас нет никаких улик против Финли. Мы знаем только, что Ди Карло прилетел в Лос-Анджелес и был убит где-то между тридцать первым декабря и вторым января. Он умер от огнестрельной раны в живот и, судя по небольшому количеству крови на брезенте, был перенесен несколько часов спустя. У кого-то хватило самообладания вытащить его бумажник, чтобы оттянуть опознание в случае обнаружения тела. Синяки на лице на несколько дней старше. Я сам их наставил. Остальные повреждения нанесены после смерти.

 Джед не смог сказать ей, что у Ди Карло также были прострелены коленные чашечки.

 – Понимаю. – Дора продолжала потягивать эль, как лекарство. – И никаких признаков борьбы?

 – Правильно, мисс Дру. – Джед одобрительно сжал ее руку. Она старается справиться со своим ужасом, думал он и восхищался ею за это. – Приговоренный отлично поел перед смертью: фазан, вино и клубника с белым шоколадом.

 Желудок Доры отреагировал спазмами, и она поняла, что не скоро еще сможет есть.

 – Тогда можно предположить, что он не ожидал смерти.

 – Трудновато столько съесть, если ты напряжен. Диаборн занят по горло проверкой ресторанных меню. На брезенте еще обнаружили белые камешки и мульчу.

 – Интересно, сколько в Лос-Анджелесе клумб.

 – Я говорил тебе, что полицейская работа скучна. У Финли есть сады?

 – Огромные. Он очень гордится ими и был разочарован от того, что облачность не позволила показать их мне в свете звезд. Но я кое-что видела с террасы. – Дора побледнела. – Очень ухоженные сады, много мульчи, узкие дорожки выложены белым камнем.

 – У тебя зоркие глаза, Конрой. – Джед наклонился и поцеловал ее. – А теперь закрой их.

 – Пожалуй, я посмотрю кино. – Дрожащими руками она взяла наушники. – Что там показывают?

 – Новый фильм с Костнером. Кажется, он играет полицейского.

 – Отлично. – Дора вздохнула, надела наушники и постаралась сбежать от реальности.

 

 Робкие мужчины, как маленькие собачки, чувствуют настроение своих хозяев. Уайнсэп вошел в кабинет Финли, чуть ли не заламывая руки.

 – Мистер Финли, вы хотели видеть меня?

 Не поднимая глаз от контракта, Финли одним росчерком пера лишил работы двести человек, затем откинулся на спинку рабочего кресла.

 – Эйбел, как давно ты работаешь на меня?

 – Восемь лет, сэр.

 – Восемь лет… Большой срок. Ты доволен своей работой, Эйбел?

 – О да, сэр. Вы очень щедры, мистер Финли.

 – Надеюсь. И справедлив. Ты согласен, Эйбел?

 – Всегда. – Непрошеный образ окровавленного тела Ди Карло вспыхнул в его мозгу. – Без исключения, сэр.

 – Я думал о тебе, Эйбел, все утро и весь день. И мне пришло в голову, что за эти… восемь лет, ты сказал?

 – Восемь, сэр.

 – Что за эти восемь лет мне почти не приходилось критиковать твою работу. Ты очень квалифицирован, исполнителен и – в большинстве случаев – скрупулезен.

 – Благодарю вас, сэр. – Однако слова «в большинстве случаев» испугали Уайнсэпа. – Я старался изо всех сил.

 – Да, и именно поэтому я так разочарован сегодня. Я верю, что ты старался, но этого оказалось недостаточно.

 – Сэр? – пискнул Уайнсэп.

 – Вероятно, ты не нашел времени прочитать утреннюю газету?

 – Я просмотрел заголовки. Сегодня был очень суматошный день, сэр.

 – Не следует пренебрегать текущими событиями. – Глядя дрожащему подчиненному в глаза, Финли ткнул пальцем в лежавшую на столе газету. – Прочти сейчас, Эйбел.

 – Да, сэр. – Уайнсэп робко приблизился к столу и взял газету. Одна из статей была обведена красными чернилами. – «Тело, найденное туристами», – начал Уайнсэп. – «Неопознанное тело было обнаружено несколько дней назад в расщелине…»

 Финли выхватил у него газету.

 – Ты очень тихо читаешь, Эйбел. Я сам прочту. – И он с выражением прочитал короткую заметку. – Но мы, Эйбел, смогли бы опознать тело, не так ли?

 – Мистер Финли. Сэр. Оно было найдено в нескольких милях отсюда. Никто никогда…

 Уайнсэп съежился и уставился в пол.

 – Эйбел, я ждал от тебя большего. Это моя ошибка. Ты был неаккуратен. Естественно, тело рано или поздно опознают, и мне придется отвечать на новые вопросы. Я уверен, что справлюсь с полицией, но неудобства, Эйбел. Ты должен был оградить меня от неудобств.

 – Да, сэр. Простите, сэр. – Уайнсэп вспомнил отвратительную поездку в горы, вспомнил, как волочил тело, и ссутулился еще больше. – Любых моих извинений будет недостаточно.

 – Конечно. Однако я тщательно изучил твой послужной список и не нашел ничего неприглядного, поэтому постараюсь забыть об этом случае. Через день-два, Эйбел, ты улетаешь на восток. Надеюсь, ты справишься с мисс Конрой с большим мастерством, чем с мистером Ди Карло.

 – Да, сэр. Благодарю вас. Я буду аккуратен.

 – Я в этом не сомневаюсь. – Финли улыбнулся, напомнив Уайнсэпу голодную акулу. – Забудем о твоей плачевной ошибке. Надеюсь, нам больше не придется обсуждать ее.

 – Вы очень великодушны, сэр. – Уайнсэп попятился к двери. – Благодарю вас.

 – Ах да, Эйбел. Я думаю, в данных обстоятельствах тебе следует вернуть ложечку.

 Лицо Уайнсэпа вытянулось.

 – Конечно, сэр.

 Повеселев, Финли проводил взглядом перепуганного подчиненного, почтительно прикрывшего за собой дверь, и решил успокоить себя дыхательными упражнениями.

 Надо получше приглядывать за Эйбелом, с печалью подумал он. А если над ним самим из-за Ди Карло сгустятся тучи, всегда можно бросить преданного Эйбела на съедение волкам.

 Однако Финли искренне надеялся, что до этого не дойдет.

 За себя он не волновался. Когда человек достаточно богат и имеет достаточно власти, он вне досягаемости закона.

 Полиция не посмеет его тронуть. Никто не посмеет.

 А Эйбела можно простить. Если он будет тщательно выполнять полученные инструкции, то, может, в конце концов, и не придется убивать его.