• Следствие ведет Ева Даллас, #11

ГЛАВА 20

 Они решили сначала навестить Трухарта, и тут Пибоди заявила, что нужно зайти в магазин за подарком.

 – Это займет всего пять минут.

 – Но мы уже отправляли ему цветы!

 Горы вещей и огромные толпы галдящих людей – все это вызывало у Евы тошноту и головокружение. Она предпочла бы встретиться в темном переулке с разъяренным боксером-тяжеловесом, чем зайти хотя бы в один магазин.

 – Это было от всех, – спокойно объясняла Пибоди. – А теперь мы купим подарок только от нас двоих.

 Ева остановилась перед рекламой электронного прибора для определения артериального давления и частоты пульса.

 – Нет, этот мир сошел с ума! Просто свихнулся.

 – Нас это не касается, мы же не за сувенирами при­шли сюда. – «А вообще-то, – подумала Пибоди, – по­дарить огромную клизму было бы неплохой шуткой». – Когда парень в больнице, ему нужны игрушки.

 – Ну да, когда у парня сломана нога, ему необхо­дим футбольный мяч…

 Ева ворчала, но покорно шла за Пибоди в отдел иг­рушек. Она отдавала себе отчет, что, видимо, лишена чего-то, присущего большинству людей, поскольку совершенно не переносила гудки, скрежет, рев и выстре­лы, которыми сопровождались подобные игры.

 – Как ты думаешь, все эти люди безработные? – спросила она, с ужасом глядя на толпу, перетекающую из одной секции в другую.

 – Мы попали в обеденный перерыв.

 – Нам, как всегда, крупно повезло!

 Пибоди направилась в секцию электронных разви­вающих игр. «Пусть что-нибудь делает сам, – подумала она. – Это поможет ему не чувствовать себя слабым».

 – Ой, посмотрите! Это новый «Уличный супербо­ец»! Эта штука почти волшебная. – Она взяла коробку и посмотрела на цену. – «Рорк индастрис»… Хм, нам полагается скидка, или что-нибудь в этом роде. Ладно, и так неплохо. Наверное, у Рорка целая фабрика подоб­ных штуковин, а?

 – Возможно.

 Пибоди провела лентой контрольного товарного шифра по сканеру.

 Ева вставила свою кредитную карточку в аппарат для идентификации и оплаты, и на мониторе появилась надпись: «Спасибо за покупку, Ева Даллас. Подождите, пожалуйста, несколько секунд, пока ваша кредитная карточка будет проверена».

 – Я отдам свою половину в день зарплаты, хорошо? – сказала Пибоди.

 «Спасибо, что подождали, Ева Даллас. Стоимость вашей покупки сто шестьдесят долларов и пятьдесят во­семь центов, включая налоги и сборы. Вследствие „Ав­торизации номер один“ с вашего счета не будут сняты деньги за этот товар. Приятного дня».

 – Чего ты несешь, железяка?! – крикнула Ева и от­стучала на дисплее: «Что такое „Авторизация номер один“?

 Через несколько секунд на мониторе появился от­вет: «Авторизация номер один, „Рорк индастрис“. Это означает, что вы можете приобретать все товары этого производителя бесплатно».

 – Вот это да! Мы можем обчистить весь магазин. – Пибоди обвела жадным взглядом многочисленные при­лавки, ломящиеся от товаров. – Могу я взять одну из этих штук?

 – Заткнись, Пибоди!

 «Требую оплаты по кредитной карточке, без „Авто­ризации номер один“, – отстучала Ева на клавиатуре аппарата.

 Тут же пришел ответ: «Невозможно. Вам придется выбрать товар другого производителя».

 – Черт! – Ева сунула игру в руки Пибоди. – Это ему так просто не пройдет!

 – Послушайте, если уж мы оказались здесь, мо­гу я…

 – Нет.

 – Но…

 – Нет! – Ева выскочила на улицу и бросилась к ма­шине.

 – Большинство женщин были бы счастливы, если бы их мужья дали им открытый кредит на все покуп­ки, – заявила Пибоди, усаживаясь на пассажирское сиденье.

 – Я не принадлежу к большинству женщин.

 Пибоди выпучила глаза.

 – Уж я-то это знаю, как никто!

 Она несколько расстроилась, что не смогла бес­платно пополнить свою коллекцию электронных игру­шек. Но радость, которую испытал Трухарт, став обладателем самой последней модели, улучшила ее на­строение.

 – Это великолепная штука! Я знаю, она только что появилась в продаже.

 Он по-всякому поворачивал коробку здоровой ру­кой, явно томясь желанием сразу начать играть. Его другая рука висела на повязке, шея и грудь были забин­тованы. Правая нога находилась в специальной люльке, и Ева вспомнила, как из этой ноги хлестала кровь пря­мо ей на руки.

 Она предоставила Пибоди вести светскую беседу, поскольку никогда не умела разговаривать с больными.

 – Я почти ничего не помню после того, как упал. – Трухарт поднял глаза на Еву. – Майор Уитни сказал, что вы все-таки взяли Стайлса.

 – Да. – Ну, здесь она знала, о чем говорить. – Это ты его взял. Он находится здесь же, в другой палате. Мы допросим его после того, как уйдем от тебя. Ты хо­рошо сделал свою работу, Трухарт. Он мог бы сбежать от нас, если бы ты не действовал так быстро и реши­тельно.

 – Я сделал не слишком много. – Трухарт пошеве­лился, стараясь найти более удобное положение. – Я бы взял его тихо и без потерь, если бы этот чертов транспортник не начал палить.

 – В том-то все и дело. «Этот чертов транспортник» и его идиотка-начальница получат по полной програм­ме и запомнят этот день на всю оставшуюся жизнь.

 – Этого бы не произошло, если бы они слушались вас. Вы держали всю ситуацию под контролем.

 – Если бы я держала всю ситуацию под контролем, ты бы не оказался здесь. Ты прекрасно прыгнул, но плохо приземлился. Если у тебя проблемы с нервами после всего этого, советую встретиться с нашим психо­аналитиком.

 – Нет, с этим у меня все в порядке. Я хочу как мож­но скорее вновь надеть форму и вернуться на работу. Я надеюсь, когда дело будет закончено, вы позволите мне познакомиться с деталями расследования?

 – Конечно.

 – Лейтенант, я знаю, что вы спешите, но мне хоте­лось вам сказать… Вы ведь встречались в тот вечер с мо­ей мамой?

 – Да, мы поговорили немного. Она очень приятная женщина.

 – Она великолепная! – Его лицо засияло. – Она самая лучшая. Мой отец умер, когда я был ребенком, так что мы всю жизнь одни заботимся друг о друге. Так вот, она рассказала мне, что в тот вечер вы были здесь, ждали, пока меня не вывезут из операционной.

 – Ты постоянно под моим присмотром. – «Пото­му что твоя кровь на моих руках», – добавила она про себя.

 – Для нее очень много значило то, что вы были здесь. Я хочу, чтобы вы это знали. Большое спасибо.

 – Постарайся больше не падать, – пожелала ему Ева на прощание.

 

 На другом этаже, в такой же палате Кеннет Стайлс открыл глаза и посмотрел на медсестру, которая прове­ряла данные подключенных к нему приборов.

 – Я хочу исповедаться.

 Она повернулась к нему с лучезарной профессио­нальной улыбкой.

 – Ну, вот вы и очнулись, мистер Стайлс. Вам надо немного поесть.

 Он очнулся уже довольно давно и все это время ле­жал, размышляя.

 – Я хочу исповедаться, – повторил он.

 Она подошла к его постели и взяла за руку.

 – Вы хотите, чтобы я позвала священника?

 – Нет! – Он сжал ее руку с такой силой, которой она никак не ожидала от него. – Даллас. Лейтенант Даллас. Скажите, что я хочу исповедаться.

 – Вам нельзя слишком волноваться.

 – Найдите лейтенанта Даллас!

 – Хорошо, не беспокойтесь. А сейчас вам надо от­дохнуть. Вы сильно разбились при падении.

 Она поправила ему постель, удовлетворенная тем, что он успокоился и закрыл глаза.

 – Я пойду закажу вам что-нибудь поесть.

 Выйдя из палаты, медсестра остановилась около по­лицейского, который дежурил за дверью, и сказала, что больной очнулся и ему скоро принесут обед.

 – Я вынужден буду обыскать того, кто его прине­сет, – предупредил полицейский.

 Сестра недовольно фыркнула и достала переговор­ное устройство, чтобы доложить дежурному врачу о со­стоянии Стайлса.

 – Да, – вспомнила она, – пациент Стайлс просит найти какого-то Далласа. Это имя что-нибудь вам гово­рит?

 Полицейский кивнул и достал свою рацию.

 

 -Он настоящий полицейский, – сказала Пибоди, когда они шли по коридору.

 – Да, но, к сожалению, пока еще очень зеленый. Ну, ничего, со временем покраснеет. – Ева достала из кармана зазвонивший мобильный телефон. – Даллас.

 – Лейтенант, говорит сержант Кларк с поста у па­латы Кеннета Стайлса. Подозреваемый очнулся и про­сит найти вас.

 – Я уже в больнице и иду к вам.

 – Вовремя! – Пибоди направилась было к лифту, но затем, вздохнув, последовала за Евой на лестницу. – Я думала, мы уже нагулялись…

 – Здесь же всего один этаж!

 – Один этаж равен двум пролетам лестницы. Тер­петь не могу таскаться пешком!

 – В таком случае тебе надо есть поменьше печенья.

 – Ах, оно осталось только в далеких воспоминани­ях! Вы думаете, Стайлс созрел для откровенного разго­вора?

 – Для чего-то он явно созрел – иначе не стал бы меня искать. Он не знает, что мы нашли Карвелл и узнали, что Драко – отец Карли. Посмотрим, какую пьесу он нам начнет играть, прежде чем мы раскроем карты.

 Ева остановилась около дверей палаты.

 – Как дела, Кларк? Были какие-нибудь посети­тели?

 – Ни души. Он очнулся несколько минут назад. Медсестра сказала, что он пришел в себя и спрашивает вас.

 – Хорошо, отдохните пятнадцать минут.

 – Спасибо. Я отойду.

 Ева открыла дверь, на секунду оцепенела, а затем стремительно бросилась внутрь. Подбежав к кровати, она схватила ноги Стайлса и попыталась его припод­нять.

 – Снимите же его!

 Пибоди уже взобралась на кровать и боролась с уз­лом.

 – Я держу его, лейтенант!

 Кларк подбежал и своими мощными руками на не­сколько сантиметров приподнял Стайлса, который по­весился на скрученной простыне.

 – Он не дышит, – сообщил Кларк, когда тело упа­ло на него. – Мне кажется, он не дышит.

 – Позовите врача! – В страшном гневе Ева встала на колени и уперлась ладонями в грудь Стайлса, пыта­ясь сделать ему массаж сердца. – Давай, сукин сын! Ты будешь дышать! – Она прильнула ртом к его губам и начала делать искусственное дыхание.

 – Боже мой! Боже мой! Кеннет! – В дверях стояла Айрин Мансфилд, рядом валялся букет цветов, выпав­ший из ее рук.

 – Выйдите отсюда! Давай, давай! – По лицу Евы градом катился пот. Наконец она услышала шаги бегу­щих по коридору людей, зазвенели тревожные звонки.

 – Отойдите! Отойдите, пожалуйста!

 Она отодвинулась, встала на ноги и стала наблюдать за работой врачей.

 Линия на мониторе была прямая, а это означало, что пульса нет. «Вернись! – приказывала мысленно Ева. – Черт тебя побери, вернись!»

 Она видела, как ему сделали укол адреналина.

 – Реакция отсутствует, – сказал кто-то.

 Врачи быстро смазали гелем небольшие диски. Последовал приказ «Начали!», после чего тело Стайл­са подпрыгнуло от сильного электрического разряда. Но линии сердца на мониторе оставались белой и го­лубой.

 Еще раз к его груди приложили диски, и вновь тело Стайлса подпрыгнуло и упало. Однако на этот раз зара­ботал биппер, а голубая линия сердца вздрогнула и ста­ла медленно краснеть.

 – Синус ритма. Есть пульс!

 За спиной Евы кто-то ахнул, и она оглянулась. В дверях по-прежнему стояла Айрин, закрыв лицо ру­ками.

 

 -Сообщите о его состоянии.

 – Он жив. – Врач с холодными глазами и шафра­новой кожей мельком взглянул на Еву. – Из-за острой нехватки кислорода в крови поражены некоторые участки мозга. Если нам удастся сохранить ему жизнь, это поправимо.

 – А вы сможете сохранить ему жизнь?

 – Мы для этого здесь находимся. – Он положил свой блокнот в карман халата. – У него хорошие шан­сы. Если бы он повисел еще несколько минут, этих шансов вообще бы не было. Медицина прошла боль­шой путь и добилась серьезных успехов, но оживлять мертвых мы еще не научились.

 – Когда я смогу поговорить с ним?

 – Вам этого никто сейчас не скажет.

 – Хотя бы приблизительно!

 – Он может прийти в себя к завтрашнему утру. Но пока мы не закончим полное обследование, я не могу сказать, насколько поврежден мозг и сколько времени понадобится на его полное восстановление. Не исклю­чено, что пройдут недели, прежде чем он сможет отве­чать на самые простые вопросы. Его мозг сейчас ищет пути, чтобы обойти пораженные участки, проложить новые маршруты для мышления. Но это требует вре­мени.

 – Мне необходимо быть рядом в первую же минуту, когда он сможет говорить!

 – Заверяю вас, что вам сообщат.

 К Еве подошел Кларк.

 – Лейтенант, вот медсестра, которую вы хотели ви­деть.

 Ева прочитала карточку на кармашке халата.

 – Пожалуйста, расскажите мне все, миссис Орманд.

 – Я и не подозревала, что он собирается покончить с собой. Мне казалось, что он не способен на это… фи­зически, я имею в виду. Он был слаб, как ребенок!

 – Если человек решил покончить счеты с жизнью, он найдет способ. Никто вас ни в чем не обвиняет.

 Медсестра расслабилась и стала говорить откровен­нее.

 – Я пришла к нему в палату, чтобы проверить его состояние и снять показания приборов. Через некото­рое время он пришел в себя и сказал мне, что хочет исповедаться. Я решила, что ему нужен священник. Нас часто об этом просят. Но он рассердился и назвал ваше имя. Сказал, что хочет вас видеть, чтобы исповедаться.

 – В чем?

 – Этого он не говорил. Я, признаться, решила, что он убил того, другого, актера Ричарда Драко… – Ева ничего не ответила, и медсестра пожала плечами. – Я успокоила его, пообещав найти вас, а потом сообщи­ла о его просьбе полицейскому. Больше я ничего не знаю.

 – Хорошо. Спасибо. – Ева отпустила медсестру и повернулась к Кларку. – Я прошу вас еще подежурить здесь. Смену пришлю через час. Если в состоянии Стайлса за это время произойдут изменения, вы должны сра­зу сообщить мне об этом.

 – Есть, сэр. А как быть с простыней, на которой он повесился? Ею ведь надо кому-то заняться… – пробор­мотал Кларк.

 – Ею займутся.

 Ева повернулась на каблуках и направилась к Пибоди, которая беседовала с Айрин.

 – Как Кеннет? – Айрин с трудом поднялась со стула.

 – Они повезли его в палату интенсивной терапии.

 – Я решила, что он… Когда я увидела его, я реши­ла… – Она буквально упала обратно на стул. – О гос­поди, неужели несчастья еще не закончились?!

 – Элиза Ротчайлд говорит, что трагедии повторя­ются трижды.

 – Суеверие! Я никогда не была суеверной, но те­перь… Скажите, он выздоровеет?

 – Врач настроен оптимистично. Как вы узнали, что Кеннет Стайлс находится здесь?

 – Странный вопрос! Я узнала об этом из новостей по телевизору сегодня утром. Сказали, что он был ра­нен, когда пытался покинуть город, и что он главный подозреваемый в убийстве Ричарда. Но я в это не верю! Ни минуты не верила! Я хотела встретиться с ним, что­бы сказать это.

 – А почему вы в это не верите?

 – Потому что Кеннет не способен на убийство. По­добные преступления совершают хладнокровные и рас­четливые люди. А Кеннет – не такой.

 – Иногда убийцами бывают люди весьма импуль­сивные, – заметила Ева.

 – Если вы его подозреваете, значит, вы совершенно его не знаете! А я знаю Кеннета. Он не может никого убить.

 – Вы знаете женщину по имени Анна Карвелл?

 – Карвелл? Не думаю. А что, я должна ее знать?

 Ева пожала плечами.

 – Надеюсь, вы понимаете, что если Ричарда Драко убил Кеннет Стайлс, то, значит, именно он вложил в ваши руки нож?

 Айрин затрясло, все краски на ее лице моментально поблекли.

 – Вот еще одна причина, я уверена, по которой это не мог быть Кеннет.

 – Почему же?

 – Он слишком джентльмен. Я могу идти, лейте­нант?

 – Да, вы можете идти.

 Айрин направилась к двери, но на пороге останови­лась.

 – Вы боролись за его жизнь. Я видела это. Вы счи­таете его убийцей, но боролись за его жизнь. Почему?

 – Может быть, я не хочу, чтобы он избежал суда.

 – Думаю, все не так просто. Здесь есть что-то еще, но я не могу понять, что.

 

 – Длинный выдался денек, – вздохнула Пибоди, когда они остались одни.

 – Он только начался. Ну ладно, встали и пошли. Нам еще надо посетить множество различных мест.

 Она вышла из комнаты и практически нос к носу столкнулась с Надин.

 – Что ты здесь делаешь? – удивилась Ева. – Мне казалось, несчастные случаи – слишком мелкая тема для тебя.

 – Для тебя же она не мелкая! Как состояние Кенне­та Стайлса?

 – Без комментариев,

 – Послушай, Даллас, у меня в больнице есть свой источник информации. Мне сообщили, что Стайлс пы­тался повеситься. Это он убил Ричарда Драко? – В туф­лях на высоченных каблуках Надин с трудом поспевала за Евой, но все же ей удавалось не отставать. – Ты об­виняешь его в убийстве? Есть ли у тебя другие подозре­ваемые? Ты подтверждаешь, что Стайлс был ранен при попытке побега?

 – СМИ уже сообщили об этом.

 – Конечно, но со словами «предположительно» и «вероятно». А мне нужно подтверждение.

 – А мне нужен отпуск! Боюсь, что ни один из нас не сможет осуществить свое желание в ближайшее время.

 – Ладно, Даллас, сдаюсь. – Надин взяла Еву под руку и отвела в сторону от Пибоди и своего многострадального оператора. – Прости меня. Но я просто с ума схожу, не могу спать. Дай мне хоть что-нибудь! Даже без записи на пленку. Я не могу жить дальше, не выйдя из этого порочного круга.

 – Тебе не стоит лезть в эту историю.

 – Я знаю. Ведь если моя связь с Ричардом выплы­вет наружу, у меня будут весьма серьезные неприятно­сти – и в личном плане, и в профессиональном. Но ес­ли я буду сидеть и ждать, как будут развиваться собы­тия, я действительно сойду с ума. Так что предпочитаю рискнуть.

 – Как много он для тебя значил?

 – Очень много! Все это закончилось задолго до его смерти, но я все равно не в состоянии…

 – Найди меня в управлении через час. Я расскажу тебе, что смогу.

 – Спасибо. Если бы ты могла мне сказать, что Кеннет…

 – Через час, Надин. – Ева сурово посмотрела на нее. – Не подгоняй судьбу.

 

 Через двадцать минут Ева и Пибоди были в номере Анны Карвелл, но никого там не нашли.

 – Она соскочила! – Пибоди осмотрела пустой туа­лет и подошла к Еве. – Вы знали, что ее не будет здесь?

 – Я не исключала такой возможности. Она умна. Достаточно умна, чтобы понять, что я вернусь.

 – Вы думаете, она убила Драко?

 – Она – часть этого дела. – Ева заглянула в ван­ную комнату. Запах Анниных духов еще не выветрил­ся – духов хладнокровной женщины.

 – Мне связаться с властями в Монреале? Начать процедуру экстрадиции?

 – Не суетись. Она наверняка это предусмотрела. Если Анна вообще жила в Монреале, туда она уже не вернется. Она исчезнет, – пробормотала Ева, – но не уедет далеко. И мы этим воспользуемся. Вызывай экс­пертов!

 – Без ордера на обыск?

 – Мой муж – один из владельцев отеля. Не забы­вай об этом. Я спущусь вниз поговорить с местной службой безопасности.

 

 Пока Ева заканчивала дела в отеле «Палас», пока она добралась до управления и доложила обо всем про­исшедшем Уитни, прошло довольно много времени. И на встречу с Надин она, конечно, опоздала. Так что Ева даже не очень разозлилась, обнаружив, что Надин уже сидит в ее кабинете.

 – Почему тебе позволили войти сюда?

 – Потому что я принесла пончики. Полицейские уже много десятилетий питают к ним слабость.

 – А где моя порция?

 – Извини, но твои коллеги набросились на них, как стая крыс, и смели все до одного. Полагаю, Бакстер да­же крошки с пола подобрал.

 – Этот мог! – Ева села за стол. – А где же твоя ка­мера?

 – Она осталась в машине.

 – Тащи ее сюда быстрее. Я не собираюсь ждать це­лый день.

 – Но я думала…

 – Слушай, ты хочешь эксклюзивное интервью или нет?

 – Ты же знаешь, что хочу! – Надин достала свой мобильный телефон и вызвала оператора. – Может быть, тебе стоит слегка подкраситься и, в частности, замазать эти темные круги под глазами? – Надин достала свою сумочку и вынула барсетку с принадлежностями для макияжа. – Можешь воспользоваться.

 – Убери от меня это дерьмо!

 – Дело твое, но ты выглядишь так, будто не спала целую неделю. – Надин вытащила зеркальце и начала подкрашиваться. – Кроме того, ты выглядишь злой и озабоченной.

 – А я действительно злая и озабоченная.

 – На экране телевизора всегда надо выглядеть хо­рошо. У тебя, между прочим, прелестный свитерок. Ка­шемир?

 Озадаченная, Ева посмотрела на свой толстый сви­тер под горло.

 – Не знаю. Он голубой. Материал будет в эфире се­годня вечером?

 – Клянусь твоей задницей.

 – Хорошо.

 «Кое-кто сегодня ночью будет плохо спать, – поду­мала Ева. – И на сей раз это буду не я!»

 

 Надин установила нужный ракурс для съемки, по­смотрела на монитор и приказала поправить свет.

 – Надин, это же ведь не конкурс красоты!

 – Твои слова только подтверждают, что ты совершен­но ничего не понимаешь в телерепортажах. Чуть-чуть в сторону. Так. Ты можешь убрать этот уличный шум, Лю­си? Тут такой грохот, будто мы сидим на вокзале.

 – Я отфильтрую большинство этих звуков. – Опе­ратор подкрутила что-то и кивнула: – Я готова, жду ва­шего сигнала.

 – Ну что ж, сделаем репортаж века. Запись! Я На­дин Ферст, «Канал-75», – начала она, глядя прямо в камеру. – Мы ведем репортаж из Управления полиции, из кабинета лейтенанта Евы Даллас, которая руководит расследованием убийства актера Ричарда Драко. – На­дин повернулась лицом к Еве. – Лейтенант, какую по­следнюю информацию вы можете сообщить нам о ва­шем расследовании?

 – Расследование идет полным ходом. Наш департа­мент изучает сразу несколько версий.

 – Мистер Драко был убит на сцене, на глазах у це­лого зала зрителей. Насколько мне известно, вы сами были среди них.

 – Это верно. Природа этого преступления и место его совершения заставили нас провести без преувеличе­ния тысячи допросов и опросов свидетелей. – И, счи­тая, что долги надо всегда отдавать, Ева сделала допол­нение: – Детектив Бакстон из нашего отдела провел кропотливую работу по проверке и отсеву самой важ­ной информации.

 – Это правда, что часто люди, которые видят одно и то же событие, воспринимают его по-разному?

 – Это справедливо для непрофессионалов. Поли­цейские обучены воспринимать события объективно.

 – Это означает, что ваше свидетельство является самым важным?

 – Можно и так сказать.

 – Правда ли, что коллега Драко – Кеннет Стайлс, который тоже был занят в том спектакле, – рассматри­вается вами как главный подозреваемый?

 – Этот человек был допрошен, как и все остальные участники спектакля. Как я уже сказала, мы рассматри­ваем несколько версий. А поскольку круг подозревае­мых сузился, мы планируем провести арест в течение ближайших двадцати четырех часов.

 – Арест?! – Эта новость выбила Надин из седла, но лишь на мгновение. – Вы можете назвать имя вашего главного подозреваемого?

 – Я пока не вправе давать такую информацию. Мо­гу сообщить только, что человек, который убил Ричарда Драко, а затем Лайнуса Квима, будет в тюрьме в течение двадцати четырех часов.

 – Но кто…

 – Это все, Надин. Выключай камеру.

 Ева встала из-за стола, и Надин махнула рукой опе­ратору.

 – Выключай, Люси. Это будет бомба, Даллас! Если бы ты согласилась, мы могли бы дать этот материал в прямом эфире.

 – Нет, он должен быть в эфире сегодня вечером, попозже. Все равно ты выстрелишь эту сенсацию пер­вой.

 – Не буду спорить. Не могла бы ты дать мне по­больше фактов, чтобы заполнить вводную часть? Дета­ли расследования, точное количество допрошенных, количество затраченных человеко-часов… Что-нибудь в этом роде.

 – Ты можешь взять это из официальных сообще­ний для прессы.

 – Подожди меня в машине, Люси. – Дождавшись, когда оператор вынесла все свое оборудование из каби­нета, Надин повернулась к Еве: – Не для публики, Даллас…

 – Ты узнаешь все, что тебе надо, завтра. Но у меня к тебе тоже есть вопрос. Ты в своем репортаже не упо­мянула Рорка, его связь с театром, с постановкой и со мной. Почему?

 – Об этом уже много всего сказано. Даже чересчур. А мне нужны только горячие факты.

 – Так я тебе и поверила! Рорк – один из самых из­вестных людей в стране. Надин пожала плечами:

 – Ладно, считай это платой. – Она помахала в воз­духе своим кошельком. – За девичник.

 – Хорошо. – Ева залезла в карман своей куртки и достала оттуда кассету. – Вот.

 – Что это? – Когда кассета оказалась у нее в руках, Надин все поняла. Ее пальцы крепко сжали добычу. – Это запись, которую сделал Ричард? Со мной?..

 – Ее изъяли из фигурирующих в деле вещественных доказательств. Это единственная копия. Мне кажется, это поможет тебе выйти из порочного круга.

 К горлу Надин подступил ком. Ее переполняли про­тиворечивые чувства. Она молча уставилась на кассету.

 – Да. Да, это поможет. Это просто разорвет его!

 Вцепившись в кассету обеими руками, она разлома­ла страшную улику.

 Ева кивнула головой в знак одобрения.

 – Некоторые женщины не смогли бы удержаться от соблазна посмотреть на себя в таком фильме. Но, мне кажется, ты умнее их.

 – Теперь стала. Спасибо, Даллас. Я не знаю, как я смогу тебе…

 Ева решительно отступила назад.

 – Только не вздумай целовать меня!

 Счастливо рассмеявшись, Надин бросила сломан­ную кассету в сумочку, решив, что она окажется в пер­вом же мусорном бачке, который встретится на пути.

 – Ладно, обойдемся без глупостей. Но с меня при­читается, Даллас.

 – Кто же будет возражать?! Ты, например, в следующий раз можешь отбить у коллег для меня пончик.