- Следствие ведет Ева Даллас, #29
Глава 6
Ева успела съесть огромный гамбургер, пока изучала записи о криминальном прошлом Дориана Вэдима. Её телефон нагрелся от звонков, потому как Дориан не просто просочился сквозь систему, но и прилично наследил при этом в Америке и Европе. Еве пришлось разговаривать с детективами и следователями из Чикаго, Бостона, Майами, Лос-Анджелеса, Восточного Вашингтона и из нескольких европейских городов.
Она сделала множество записей, затребовала уйму файлов и пообещала копам из других городов держать их в курсе расследования.
Где-то во время этого процесса Рорк вышел из комнаты. Она установила еще одну доску, прикрепила к ней свои записи и уже разговаривала с главой службы безопасности из дома Тиары Кент, когда Рорк вернулся.
Ева подняла палец, делая ему знак подождать.
— Продолжайте дальше. Если увидите этого парня на одном из дисков — хотя бы мельком — дайте мне знать. Да, хоть днем, хоть ночью. Спасибо.
Она выключила телефон и произнесла:
— Главное из того, что мне сказали копы со всего чертового земного шара, с которыми я разговаривала, так это то, что Вэдим — это хитрый мошенник с совестью и проворностью змеи, а еще его эго величиной с…. Айдахо большой штат?
— Есть и побольше, — ответил Рорк, — но, думаю, и этого будет достаточно.
— Хорошо, сойдемся на Айдахо, к тому же он интересуется богатыми женщинами и запрещенными препаратами. Будь я проклята, если он проскользнет у меня сквозь пальцы. Я собираюсь схватить его как можно быстрее и надолго посадить за решетку, — сказала она Рорку. — Если он засветился хоть на одном диске камер службы безопасности из здания жертвы, то это — ха-ха — еще один гвоздь в крышку его гроба.
— Тогда тебе должно быть интересно, что я обнаружил в его финансах.
На сосредоточенном лице Евы появилось раздражение:
— У меня нет полномочий на просмотр его финансов, по крайней мере, пока.
— Вот именно поэтому я и воспользовался незарегистрированным оборудованием. Он мне не нравится, — отчетливо произнес Рорк, прежде чем Ева успела что-то возразить.
— Да, все четко и ясно. Но сейчас мне еще не нужны его финансовые данные, и я не могу использовать информацию, добытую незаконными способами, поэтому…
— Так не используй их. И если ты не так любопытна как я, то я могу сохранить данные у себя.
Он подошел к настенной панели бара и достал оттуда бутылку брэнди. Ева подождала, пока он наполнил свой бокал.
— К черту правила. Что ты нашел?
— Он официально не является владельцем клуба, но в то же время клуб принадлежит ему — удивительно, но это так. Он создал несколько фондов и зарегистрирован как его менеджер.
— Дело сомнительное, — прокомментировала Ева, — но это не нарушение закона.
— А еще он довольно тесно повязан с этим клубом — на мой взгляд, куда теснее, чем должно быть, когда имеешь дело с подпольными заведениями. Я бы даже сказал, что в конечном итоге штат Айдахо может оказаться мал. Его расходы по накладным куда больше чем прибыль, особенно, если учитывать расходы на зарплату.
— Ты забрался в финансовые документы по «Кровавой бойне»?
— С этим не возникло проблем. — Рорк повернулся к ней и сделал глоток виски. — Совершенно ничего сложного. Он несет убытки, причем каждую неделю. Хотя его частные финансы этого не отражают. Наоборот, наблюдается стабильная прибыль. Ничего такого, что указывало бы на наличие других счетов, из которых он тянет деньги. Но я пока провел довольно поверхностный поиск.
— Что еще может приносить ему прибыль? — спросила Ева, и Рорк улыбнулся.
— А вот это другой вопрос.
— Запрещенные препараты вполне могут быть частью этого. Уклонение от уплаты, шантаж, вымогательство. Он ведь мошенник…. Он мог бы собрать хороший урожай, но если дело только в деньгах, то зачем убивать дойную корову, не успев вытянуть из нее все до последней капли? Здесь дело не только в деньгах, — произнесла она, прежде чем Рорк успел ответить. — Это слишком очевидная выгода.
— Согласен. Держу пари, это даже чересчур очевидно. Я могу тщательно просмотреть финансы Кент, но мне кажется, что она была из тех людей, кто разбрасывается деньгами также легко, как и конфетти в новогоднюю ночь.
— Это точно. Одной обуви у нее было несколько сотен пар.
— Не вижу здесь никакой связи, — продолжил Рорк, в то время как Ева удивленно округлила глаза. — Если у меня будет достаточно времени, то я смогу найти его потайные финансы и связать любой необычный доход с подобными расходами Кент.
— Но если будет достаточно времени, — повторила Ева. — Ты говоришь о часах или днях?
— Беря во внимание предмет поисков, это может занять несколько дней.
— Вот черт. Но покопаться в этом не помешает. Хотя это не то, что позволит нам взять его.
— И снова вынужден согласиться. — Он подошел ближе и присел на край ее стола. Ему нравилось, когда он мог смотреть прямо в эти глаза цвета виски. В глаза копа. — Это может придать определенный вес твоим обвинениям, но не станет твоим молотком. А что касается клуба, то у него точно имеется двойная бухгалтерия, которая включает в себя высокие и наверняка незаконные членские взносы, нелегальные переводы и прочие подобные вещи. И это я тоже найду для тебя, но мне нужно время.
— Тебя определенно полезно иметь рядом. — Ева постучала пальцем по его колену. — И не только для секса.
— Дорогая, мне очень приятно это слышать. Могу сказать тоже самое и о тебе. — Он наклонился и нежно поцеловал её — еще одна причина, по которой ему нравилось сидеть на этом месте. — А что касается Вэдима, будь он умнее, то поддерживал бы свои доходы и расходы ближе к официальным данным. Но он не так умен, как думает.
— Но ты-то умнее, чем даже он думает о самом себе, — она на секунду замолчала, а потом добавила: — Особенно если ты работаешь со мной.
— Не хватит ли комплиментов на сегодня? Думаю, мне нужно почаще прижимать тебя к стене.
Ева рассмеялась и взяла свою чашку с кофе. Она сделала глоток, хотя напиток стал уже холодным.
— Утром я наверняка узнаю, что ДНК Вэдима совпадает с той, что нашли на месте происшествия, а если повезет, то он мелькнет и на одной из камер службы безопасности в здании Кент. Я планирую прижать барменшу и разбить в пух и прах её подтверждение дурацкого алиби босса. К обеду я уже посажу его в камеру. А затем мы сможем поработать с его финансами и записями. Это поможет придать вес моему молотку.
Рорк наклонил голову.
— Если только не… Что? Я слышу это сомнение в твоем голосе.
— Если не считать того, что это слишком просто, Рорк. Все это чертовски просто. Он отдал нам образец крови даже не глазом моргнув, даже, наоборот, — с улыбкой.
— Мне эта улыбка тоже не понравилась, — добавил Рорк.
— Правда? Согласна с тобой. Он должен был знать, что оставил у Кент свою ДНК, которая может выдать его, но он не стал настаивать на том, чтобы я достала ордер. А ведь мне могло потребоваться время на то, чтобы добыть его. Может, он не настолько умен, как считает, но он и не дурак. В тот момент он даже не волновался, и меня это беспокоит.
— Значит, у него припрятан туз в рукаве. Тогда тебе нужно будет просто побить его козырем. А теперь скажи мне, что еще тебя беспокоит?
— Не понимаю, о чем ты.
— Пока мы были в клубе, ты несколько раз словно была в другом месте. И это повторилось один или два раза, даже после того, как мы ушли из клуба. Где ты была в это время в своих мыслях?
— Мне нужно было многое обдумать… — начала Ева.
— Ева. — Он произнес только это слово. Но это было все, что ему было нужно сказать.
— Я видела своего отца. Я стояла в этом паршивом месте, и он шел ко мне. Ко мне, — повторила она. — Не к нам, не к нашей группе, а именно ко мне.
— Да, так оно и было.
— Словно во сне. Вокруг туман, свет и шум. Я знала, что все это для эффекта, для шоу, но… Думаю, это меня зацепило, а потом я посмотрела ему в глаза. Ты сказал, что он социопат, что он убийца. И это так, я видела это. Но я видела не только это. Когда я посмотрела на него, то увидела того монстра, который жил в моем отце. Я видела, как он смотрит на меня. И это… это вызывает у меня тошноту. Это пугает меня.
Рорк наклонился к ней, взял за руку.
— Ева, то, что мы с тобой знаем о существовании монстров, не всегда помогает спать спокойно или жить с легким сердцем. Но это помогает нам быть готовыми бороться с ними.
— Мне казалось, что он все понимает. — Ева сильнее сжала его руку. Только Рорку она могла рассказать об этом. А раньше было время, когда она никому не могла сказать подобное. — Я знаю, что это всего лишь мое воображение, мои собственные… демоны, наверное, ты бы так это назвал, но когда он посмотрел на меня, мне показалось, что он все понимает. Как будто он видит эту маленькую испуганную девочку внутри меня.
— Ты не права. Все, что он видел, это женщину, которая не намерена отступать.
— Надеюсь, что это так, потому что был момент, когда я хотела убежать. Без оглядки, — голос Евы дрогнул. — Вампиры бывают разные, ты тоже об этом говорил. Разве мой отец не был вампиром, пытаясь вытянуть из меня жизнь, пытаясь сделать меня чем-то меньшим, чем человек? Я проткнула его ножом, а не осиновым колом. Может, поэтому он продолжает приходить в мои сны.
— Ты сама себя сделала такой. — Рорк наклонился совсем близко к ней и обхватил её лицо руками. — И твой отец никогда не смог бы понять, кем ты стала. И Вэдим не сможет. Не важно, как он выглядит, он никогда не сможет увидеть настоящую тебя.
— Но он думает, что может.
— Это его ошибка. Ева, может, ты захочешь поговорить об этом с Мирой?
— Нет. — Она обдумала эту идею и через несколько секунд покачала головой и снова повторила: — Нет, по крайней мере, не сейчас. Секс с тобой отодвинул жти мысли на второй план. А когда мы посадим его, то я полностью избавлюсь от них.
Она накрыла его ладони своими и посмотрела ему в глаза:
— Я не хотела говорить тебе, что мне было страшно, и еще меньше хотела рассказывать о причине этого страха. Наверное, это было глупо.
— Да.
Ева сердито нахмурилась:
— А разве ты не должен был сказать что-то вроде: «Нет, это не так. Бла-бла-бла» А потом начать меня утешать, обнять и предложить мне шоколад?
— Ты явно не читала примечания в книге о семейной жизни. Такие вещи должна делать женщина. Думаю, мне позволительно быть более грубым, а потом спросить, не хочешь ли ты по-быстрому перепихнуться.
— Перепихнись сам с собой, — ответила Ева, и он засмеялся. — Но все равно спасибо.
— Предложение всегда в силе и ждет тебя на столе.
— Да, да, а еще на полу, в гардеробе или на парадных ступенях. Пора работать, умник, а не забавляться.
Ева встала, подошла к доске, и Рорк знал, что в этот момент она уже успокоилась и пришла в норму.
— Множественные нарушения закона в прошлом. Таинственный доход. Он был знаком с жертвой, и ее типаж подходит ему, словно сшитый на заказ костюм. Паршивое алиби. Он разыгрывает шоу в своем клубе, обворовывая богатеньких идиотов с помощью истории о вампирах, возможно даже шантажирует их, продавая незаконные препараты. Но у него есть что-то еще, — пробормотала Ева. — И это что-то делает его чертовски самоуверенным.
— Осторожнее, лейтенант, — предупредил её Рорк.
Ева обернулась и тут же поймала шоколадку, которую он перебросил ей через всю комнату. Она улыбнулась, разорвала обертку, затем откусила кусочек и продолжила изучать записи на доске.
Когда Аллессерия закончила смену, ей хватило благоразумия не торопиться, а делать все так же, как она делала это всегда. Она закрыла все счета, убрала все коды и передала свой пост сменщику.
Стараясь не сутулиться, она прошла в комнату персонала, где на время смены оставляла свою сумку и верхнюю одежду. И даже здесь — за закрытыми дверями — выражение ее лица оставалось спокойным, а движения ничем не отличались от повседневных. Все знали, что в каждой секции клуба находились камеры наблюдения, босс отчетливо дал это понять.
Нельзя было знать, кто за тобой наблюдает.
Она зевнула, и это вовсе не было притворством. Смена была долгой и очень напряженной, ведь посетители «Кровавой бойни» предпочитали постоянно быть «накачанными». Она, как обычно, положила чаевые в сумку, спрятав их во внутреннем кармане на молнии. Повесив сумку на плечо, она надела поверх нее куртку.
Затем женщина обмотала вокруг шеи клубный шарф со светящимися маркерами так, что один его конец свисал на грудь, а другой — между лопаток.
Мерцающая золотая пентаграмма с кроваво-красными буквами «КБ» защищала её словно талисман, и никто не посмеет приставать к ней по дороге сквозь туннели. Дориан дал это понять еще в самом начале, расправившись с наркоманом, который напал на одну из официанток в первую неделю после открытия клуба.
Ходили слухи, что беднягу разорвало на кусочки и что следов крови на земле практически не было.
Наверняка это просто чушь собачья. Скорее всего. Но этого было достаточно, чтобы никто больше не пробовал приставать к посетителям или сотрудникам клуба, на одежде которых виднелись эти символы.
Но все же она привычным жестом проверила карман, в котором лежали мини-парализатор и пульт с кнопкой тревоги.
Вес этих спасательных средств придавал ей больше уверенности.
Она направилась к выходу и, как это всегда бывало во время пересменки, вышла из клуба с группой других работников. Так было безопаснее. Они почти не разговаривали друг с другом, поэтому она могла собрать все свои мысли воедино, пока они шли через вонь и тени, через грохот музыки и ужасные крики.
Она думала, что сможет с этим справиться — слишком хорошие деньги за это платили. С такими зарплатой и чаевыми — если экономить — она смогла бы уехать из города и внести первый взнос за маленький уютный домик.
Домик, где будет хороший двор для её ребенка. А потом она найдет себе дневную работу.
Этот план казался идеальным, и она могла о себе позаботиться. Но то, с чем она столкнулась сейчас, было уже чересчур. Клуб, тоннели, да и сам босс. Все это было уже чересчур, и она собиралась вернуться работать на наземный уровень, устроиться на две работы, чтобы была возможность откладывать небольшую сумму каждую неделю. Дом в Куинсе[11], двор, собака — всему этому придется подождать еще несколько лет.
Аллессерия в последний раз вышла из «Кровавой бойни».
«Я отправлю ему письменное заявление» — в конечном итоге решила Аллессерия, выйдя на тротуар. А в качестве причины она укажет своего сына. Дориан знал, что у нее совместное опекунство над ребенком, и она сможет сослаться на излишнюю напряженность и сложность ночной работы.
Он ничего не сможет с этим поделать, убедила себя женщина, снимая с себя блестящую пентаграмму и убирая ее в карман. Ничего, о чем она могла бы подумать или что он хотел бы сделать. С той зарплатой, которую платил Дориан, он сможет найти ей замену, ему нужно было лишь щелкнуть пальцами.
Пусть кто-нибудь другой смешивает свиную кровь — Боже, она надеялась, что это и вправду была свиная кровь — с джином, чтобы получилось «Кровавое Мартини», или добавляет сухой лед, чтобы приготовить «Кладбище».
А с нее хватит.
Визит копов стал последней каплей. Она не могла это больше выносить.
Дориан заставил её солгать, значит, для этого была причина.
Когда Аллессерия снова спустилась под землю — на этот раз, чтобы поехать на метро домой — она призналась себе, что солгала даже раньше, чем он об этом попросил. Что-то подсказало ей, что будет лучше изобразить из себя дурочку.
И сказать, что она никогда не видела эту девушку — Тиару Кент, которая опрокинула полдюжины кровавых коктейлей в свой первый визит в клуб и провела чертовски много времени в личных апартаментах Дориана. Да, она не видела, чтобы они уходили вместе, но, откровенно говоря, она не видела, как уходил ни один из них в те дни, когда Тиара приходила в клуб. А это значило, что они могли незаметно выскользнуть из апартаментов Дориана.
И, кроме того, в последнюю смену Аллессерия не видела Дориана примерно с полуночи. Он не спускался проверить работу на нижнем этаже, как она сказала копам. Он не спускался сюда — по крайней мере, она этого ни разу не видела — после того, как Тиара Кент поднялась с ним по этим ступенькам.
А ведь она всегда его замечала, потому что в такие моменты ее кожа покрывалась пупырышками.
Он мог убить Тиару Кент. Он мог это сделать.
Скрестив руки на груди, Аллессерия вошла в вагон метро, думая о том, как поступить, и что она может сделать. Дюжину раз она говорила себе, что просто уйти уже будет достаточно. Это не ее дело, ей лучше заниматься своими проблемами. Ей хватит и простого увольнения.
Но, выходя из метро на своей остановке, Аллессерия подумала о сыне, о том, как пыталась научить его поступать правильно, стоять за правое дело. Чтобы в будущем он мог стать хорошим человеком.
Поэтому, идя домой по темной улице, она достала из кармана карточку, которую женщина-коп оставила на стойке, и телефон.
Нервное покалывание поползло от поясницы к затылку. И хотя Аллессерия сказала себе, что это глупо, она все же не удержалась и бросила беспокойный взгляд через плечо. Сейчас было уже не о чем волноваться, совершенно не о чем. Она была далеко от клуба и уже вернулась на наземный уровень. И насколько Дориан знал, она поддержала его, на все сто процентов.
Она уже практически пришла домой. Она была в безопасности.
Но все же Аллессерия остановилась под ярким фонарем, пока набирала номер Евы. Попав в режим голосовой почты, она глубоко вдохнула и произнесла:
— Лейтенант Даллас, это Аллессерия Картер, бармен из «Кровавой бойни».
Она сделала паузу и снова посмотрела через плечо, когда нервное покалывание стало таким сильным, словно в нее вцепились острые когти. Ей что-то послышалось? Шаги, порыв ветра?
Но она не увидела ничего, кроме игры света и тени и темных, пустых окон зданий.
Но все же Аллессерия решила продолжить, чувствуя, как дрожат её колени.
— Мне нужно поговорить с вами, эм, поговорить о Тиаре Кент. Если вы сможете связаться со мной как можно…
Он появился из ниоткуда, ворвался, словно темный и жестокий порыв ветра. Ужас заставил Аллессерию судорожно вдохнуть и обернуться, а потом она попыталась отступить назад. Ей удалось издать только короткий вскрик, прежде чем его рука сомкнулась на её горле, не давая возможности даже дышать. Он поднял женщину над землей, словно она совсем ничего не весила.
— Ты, — произнес он спокойным, почти ласковым тоном, — сделала очень серьезную ошибку.
Аллессерия сопротивлялась, её ноги дергались в воздухе, словно у висельника, когда он вытащил её из освещенного фонарем пространства. Красные точки мелькали перед ее глазами, в то время как легкие молили о глотке воздуха, а рука судорожно пыталась найти в кармане пульт с тревожной кнопкой.
Её ноги глухо ударились о поломанные ступени, слезы боли брызнули из глаз. Зрачки Аллессерии расширились от ужаса, когда он улыбнулся, и она увидела — хотя это и казалось невероятным — блеск клыков.
В темноте эти сверкающие острые зубы вонзились ей в шею.
Следующим утром, едва успев одеться, Ева схватила уже вторую кружку кофе.
— Я хочу проверить компьютер в домашнем кабинете, посмотреть, может, ночью пришел отчет из лаборатории.
— Это становится навязчивой идеей, не так ли? — спросил Рорк со своего места, где он изучал утренние финансовые отчеты на настенном экране в спальне. — Еще только 7 часов утра.
— У тебя свои навязчивые идеи, — Ева кивнула в сторону лабиринтов из чисел, — а у меня — свои.
— Проверь почту через свой телефон. И поешь что-нибудь, пока будешь этим заниматься.
— И как, по-твоему, я могу проверить сообщения с рабочего компьютера на мобильном телефоне?
Рорк только вздохнул и поднялся. Он подошел к Еве и протянул руку.
— Они все связаны, моя технологически-неосведомленная дорогая жена, ведь они все являются устройствами связи.
— Да, да, но тогда тебе нужно запоминать все эти коды и последовательности, и намного проще…
Ева замолчала и только хмуро смотрела как Рорк набрал на телефоне комбинацию цифр и сказал:
— Передать все новые входящие сообщения с домашнего компьютера Даллас, — приказал он.
«Принято… На домашнем компьютере Даллас нет новых входящих сообщений».
— Хм. Хорошо, это не так сложно, как я думала. А можно проверить еще и компьютер в Центральном Управлении?
«Принято… Есть одно новое входящее сообщение голосовой почты».
— Черт возьми! — Ева выхватила устройство из рук Рорка. — Я же сказала им связаться со мной по-домашнему номеру, как только они…
— Лейтенант Даллас, это Аллессерия Картер, бармен из «Кровавой бойни».
— В ней заговорила совесть, — решила Ева, изучая лицо на экране. — Похоже, она идет домой. Выглядит напуганной.
— Мне нужно поговорить с вами, эм, поговорить о Тиаре Кент. Если вы сможете связаться со мной как можно…
Раздался какой-то звук — порыв ветра? Ева увидела руку в черной перчатке, которая внезапно появилась на экране и сомкнулась на горле Аллессерии.
— Черт побери, будь оно проклято! — Пальцы Евы вцепились в руку Рорка, когда изображение стало размытым, затем, видимо, телефон упал на тротуар и экран погас.
— Покажи запись еще раз, — приказала она Рорку, в то время как сама доставала переговорное устройство. — Диспетчерская, срочно сообщение от лейтенанта Евы Даллас. Нужна машина, которая находится ближе всего к…
Ева быстро просмотрела свои записи в поисках адреса, который выудила из личного дела Аллессерии, нашла его и зачитала вслух:
— Вероятная жертва нападения Аллессерия Картер. Женщина, белая, 34 года, волосы черные, среднего телосложения. Я уже выезжаю.
— Я поеду с тобой, — сказал Рорк. — Я ближе, чем Пибоди. Свяжешься с ней по дороге.
Спускаясь бегом по лестнице, он спросил:
— Ты думаешь, что она жива?
— Может, она смогла вырваться и убежать. Может, он просто хотел напугать её. Черт возьми, я просто выбрала ее в качестве новой жертвы для него. Я заставила её засветиться.
— Ты не делала ничего подобного. — Рорк схватил её куртку со столбика перил и протянул её Еве, потом начал надевать свою. — Он сам выбрал ее в тот момент, когда попросил солгать. Я поведу.
Ева знала, что он сможет доехать туда быстрее, и, кроме того, это позволило ей позвонить Пибоди и выслушать доклад из диспетчерской. В квартире Аллессерии на звонки никто не отвечал.
— Заходите внутрь, — приказала Ева. — Жизнь жертвы находится под угрозой. Я предполагаю, что она убита. Черт вас побери, заходите внутрь.
Ева стучала кулаком по ноге, ожидая ответа, в то время как Рорк пробивался на её полицейской машине сквозь потоки и пробки утреннего траффика.
— Диспетчерская вызывает лейтенанта Еву Даллас. Офицеры докладывают, что сейчас в квартире никого нет. Следов взлома не обнаружено.
«Нет», — подумала Ева, — «их и не будет. Он напал на нее в другом месте».
— Начать немедленный поиск в радиусе пяти кварталов. Повторяю описание. Жертва — женщина, белая, 34 года, волосы черные, глаза карие, последний раз её видели в черных брюках и рубашке и красной куртке.
Ева закончила разговор и посмотрела в лобовое стекло.
— Я знаю, — сказала она, хотя Рорк молчал. — Я знаю, он не оставил её в живых.
