• Следствие ведет Ева Даллас, #6

Глава 9

 Рорк вышел из здания и увидел Пибоди, кото­рая в одной руке несла чемоданчик, а другой дер­жала за руку мальчика. Рорк подумал, что с ее стороны это очень предусмотрительно. Мальчиш­ка с такими плутовскими глазами вряд ли будет сидеть и ждать с четырьмя долларами в кармане, пока с ним побеседуют полицейские.

 Он велел себе забыть то, что видел две минуты назад, и сосредоточиться на настоящем.

 – Пибоди, у вас, я вижу, обе руки заняты.

 – Ага, – вздохнула она. – Служба помощи несовершеннолетним обычно не торопится. – Она с тоской взглянула на отель. Если Ева велела принести чемоданчик, значит, там, наверху, – место преступления, которое надо обследовать. А ей вместо этого приходится работать нянькой. – Полагаю, ребенка туда вести не следует. Может быть, вы отнесете лейтенанту чемоданчик?

 – Я, пожалуй, побуду с мальчиком.

 Пибоди расплылась в благодарной улыбке.

 – Это даже лучше! – Она буквально с рук на руки передала Рорку мальчика. – Только не поте­ряйте его, – предупредила она на ходу.

 Рорк и мальчишка оценивающе посмотрели друг на друга.

 – Учти, я бегаю быстрее, – сообщил Рорк, догадавшись о его намерениях. – Кроме того, я опытнее. – Рорк наклонился и погладил котен­ка. – Как его зовут?

 – Соня.

 – Что ж, не самый сообразительный из гно­мов, зато самый добродушный, – улыбнулся Рорк. – А тебя как зовут?

 Мальчик удивленно посмотрел на Рорка: боль­шинству взрослых, которых он знал, был известен только наркотик «Белоснежка».

 – Кевин, – ответил он и немного успокоился, увидев, как мурлычет под рукой Рорка Соня.

 – Рад с тобой познакомиться, Кевин. Я – Рорк.

 Он протянул руку мальчишке, и тот, польщен­ный таким обращением, с достоинством подал ему свою.

 – Как ты думаешь, Соня голоден?

 – Наверное.

 – Здесь неподалеку стоит торговка с тележ­кой. Прогуляемся?

 – Ему нравятся соевые хот-доги. – Кевин се­менил рядом с Рорком, чувствуя себя на седьмом небе от счастья. Свежий синяк на пол-лица вы­делялся огромным ярким пятном на бледном ли­чике.

 – Единственный достойный выбор для знаю­щего толк в еде!

 – Смешно вы говорите.

 – Это – лучший способ заставить людей по­верить, что ты говоришь что-то ужасно важное.

 Он держал мальчишку за руку, а когда они по­дошли к тележке, отпустил его, и Кевин радостно ринулся к прилавку, на котором были выставле­ны хот-доги и булочки.

 – Я тебе говорила, чтобы ты здесь не ошивался! – Продавщица замахнулась на Кевина, но тот ловко увернулся и отпрыгнул в сторону. – Я мальчишкам-грязнулям не подаю! – Она схва­тила огромную двузубую вилку и принялась ею размахивать. – Будешь вертеться под ногами, я твою кошку на части разрублю и печенку изжарю!

 – У меня есть деньги! – Кевин прижал к себе котенка, но не отступал: у него живот подводило от голода.

 – Ага! Расскажи кому-нибудь еще. Иди по­прошайничай в другом месте, не то опять синяк заработаешь.

 Рорк шагнул к Кевину, положил руку ему на плечо и пронзил продавщицу ледяным взглядом.

 – Ты решил, что будешь есть, Кевин?

 – Она сказала, что Сонину печенку поджарит!

 – Это я пошутила. – Торговка улыбнулась во весь рот, продемонстрировав зубы, не только давно не леченные, но и давно не чищенные. – У меня для здешних мальчишек всегда найдется веселое словцо и пара сандвичей.

 – О, полагаю, вы – обыкновенная фея. Дай­те-ка нам штук шесть хот-догов, три пакетика картошки, пару фруктовых кебабов, пачку пече­нья и… Что ты будешь пить, Кевин?

 – Апельсиновую газировку, – пробормотал Кевин, у которого в предвкушении пира закружи­лась голова.

 – Две банки. Да, и шоколадные палочки.

 – Да, сэр, сейчас, сэр, – засуетилась продав­щица, а Кевин стоял и, широко раскрыв рот, смотрел на Рорка.

 – Хочешь что-нибудь еще? – спросил Рорк, доставая из кармана мелочь.

 Кевин покачал головой. Он никогда не видел столько еды сразу. Соня, почуяв ароматный за­пах, бешено замяукал.

 – На! – Рорк вытащил из пакета хот-дог и протянул Кевину. – Возьми и иди подожди меня около машины лейтенанта.

 – Ладно.

 Кевин сделал три шага, а потом обернулся, по­казал продавщице язык и убежал.

 Рорк, не обращая внимания на оживленную болтовню торговки, положил на прилавок деньги и взял пакет.

 – Запомните то, что я скажу. Если вы хоть раз дотронетесь до мальчика, я об этом узнаю. И за­жарена будет не кошкина печенка. Ясно?

 – Да, сэр. Совершенно ясно. Да. – Она при­брала деньги и посмотрела на Рорка. – Не дума­ла, что у него есть папаша. Я была уверена, что он один из этих, беспризорных. Они здесь бегают – что твои крысы. Порядочным людям житья не дают.

 – Так… Тогда ставим другую задачу. – Рорк схватил торговку за руку, едва сдерживаясь, чтобы ее не сломать. – Мне понадобится секунд трид­цать, чтобы дойти до машины. Потом я обернусь. И вас здесь я видеть не хочу.

 – Но это мой угол!

 – Советую найти другой. – Рорк отпустил ее, взял пакет и, сделав пару шагов, услышал, как разворачивается тележка.

 На капоте машины сидели Кевин с котенком, каждый – со своей половинкой хот-дога. Рорк присоединился к ним, положив пакет посере­дине.

 – Угощайся.

 Рука Кевина потянулась к пакету и замерла в воздухе.

 – Я могу взять все, что захочу?

 – Все, что сможешь съесть! – Рорк взял паке­тик с картошкой и, взглянув на угол, увидел, что тележка исчезла. – Она всегда такая гадкая?

 – Угу. Большие мальчишки зовут ее Стукачкой, потому что она, чуть что, вызывает патруль. У нее под прилавком рация. Но вы ее здорово на­пугали.

 Рорк с улыбкой наблюдал, как Кевин набивает рот шоколадом. «Да, – подумал он, – для многих жизнь – штука такая переменчивая, что лакомого кусочка никто напоследок уже не оставляет».

 – Расскажи мне о человеке, который просил тебя дождаться лейтенанта Даллас.

 – Да обычный мужик.

 Кевин взял еще одну сосиску, разломил ее по­полам. Мальчик с котенком ели с одинаковой жад­ной сосредоточенностью и о манерах не заботи­лись. Внезапно раздался вой полицейских сирен, и Кевин замер. К дому подъехали две черно-бе­лые полицейские машины.

 – Они тебя не тронут, – тихо сказал Рорк.

 – Вы что, тоже полицейский?

 Рорк расхохотался в голос, и Кевин, глядя на него, тоже осторожно улыбнулся. Ему ужасно хо­телось взять Рорка за руку, но он решил, что это было бы не по-мужски. Поэтому он только подо­двинулся к нему поближе и, почувствовав запах дорогого одеколона, решил, что пахнет от него просто замечательно.

 – Вот чего мне не хватало! – Рорк пригладил мальчишке вихры. – Хорошо посмеяться от ду­ши – особенно если день начался отвратительно. Знаешь, я ведь тоже уличный бродяжка, только немного подрос. На, запей, а то поперхнешься.

 – Ага. – Кевин приник ртом к банке. – Этот мужик… он так же разговаривал.

 – Как?

 – Ну, будто пел. Голос – то вверх, то вниз.

 – Да, ирландский мальчишка останется таким всегда, – пробормотал Рорк. – А как он выгля­дел?

 – Не знаю. Вроде высокий.

 – Молодой, старый?

 Кевин хмыкнул и пожал плечами.

 – Ему, наверное, жарко было.

 – Почему ты так решил?

 – На нем было пальто, длинное такое, шляпа, ну и это, шарф с перчатками. И потом от него во­няло. – Кевин наморщил нос, фыркнул и снова принялся за еду.

 – Закрой глаза, – велел Рорк и, увидев, как мгновенно мальчик повиновался, улыбнулся. – Какие на мне ботинки? Только не подглядывай.

 – Черные. Они блестят и почти не скрипят, когда вы идете.

 – Хорошо. А на нем какие были?

 – Тоже черные, на красной подошве. Высо­кие. О таких все мальчишки мечтают. Они были немного потрепанные, но это даже лучше, когда потрепанные.

 – Так. А какого цвета у меня глаза?

 – Синие-синие, как на картинке.

 – А у того какие?

 – Кажется, зеленые. Но не такие зеленые, как у Сони. Вроде зеленые, только злые и… Вот у вас тоже были злые, когда вы со Стукачкой говорили. А у него злые и трусливые. Это хуже. Люди с та­кими глазами бьют больнее.

 – Это да, – пробормотал Рорк и обнял Кеви­на за плечи. – Отлично у тебя получилось. Лейте­нант Даллас сказала бы, что из тебя выйдет хоро­ший полицейский.

 – Дерьмовая работенка, – покачал головой Кевин.

 – Иногда, – согласился Рорк. – А кто тебе синяк составил, Кевин?

 Он почувствовал, как мальчишка напрягся.

 – Наткнулся на что-то.

 – Со мной тоже такое часто случалось в детст­ве. Мама тебя искать не будет?

 – Не-а. Она допоздна работает, поэтому днем спит. И злится, когда я ей спать мешаю.

 Рорк осторожно взял мальчика за подбородок, заглянул ему в глаза. Дженни он спасти не смог, и с этим придется смириться. Но сколько вокруг за­брошенных детей…

 – Ты хочешь остаться с матерью?

 Кевину этот человек казался похожим на анге­ла – он видел таких в кино.

 – Другого места у меня нет.

 – Я тебя не об этом спрашиваю, – тихо ска­зал Рорк. – Ты хочешь остаться с ней или уедешь с людьми из детской комиссии?

 Кевин судорожно сглотнул.

 – Там тебя сажают в клетку, а потом продают?

 – Вовсе нет, – пробормотал Рорк и подумал, что вообще-то похоже. Много лет назад он сам предпочел отцовские кулаки. – А ты хотел бы от­правиться куда-нибудь в совсем другое место?

 – А с вами можно? Я бы на вас работал…

 – Не сейчас. – Рорк легонько погладил маль­чишку по, голове. – Я знаю людей, которые тебе наверняка понравятся. Если захочешь, я устрою так, чтобы ты пожил с ними: вам понадобится время, чтобы присмотреться друг к другу.

 – А Соня поедет со мной?

 Рорк с грустью отметил, что от матери Кевину было отказаться легче, чем от котенка.

 – Конечно.

 Кевин, прикусив губу, взглянул на отель.

 – И мне не надо будет туда возвращаться?

 – Нет, – твердо сказал Рорк. «До тех пор, пока за деньги можно будет купить свободу и право выбора», – добавил он про себя.

 

 Выйдя на улицу, Ева с удивлением и даже с не­которым раздражением обнаружила, что Рорк с мальчиком все еще там. Они стояли и разговари­вали с какой-то женщиной. По темно-синему кос­тюму, рации в кармане и кислому выражению ли­ца Ева догадалась, что это работник социальной службы.

 «Какого черта она не увозит ребенка?» – подумала Ева. Она надеялась, что и мальчик и Рорк уйдут до того, как тело отправят в морг.

 – Все вещественные доказательства собра­ны, – доложила Еве подошедшая Пибоди. – Сейчас вынесут тело.

 – Пойдите скажите им, чтобы пять минут по­дождали.

 Она направилась к Рорку и вздохнула с облег­чением, когда увидела, что женщина куда-то по­шла с мальчиком. Ребенок обернулся, улыбнулся Рорку и помахал ему рукой.

 – Эти люди из комиссии, как всегда, не торо­пятся, – заметила Ева.

 – Слишком много заброшенных детей. – Он обернулся к ней и неожиданно поцеловал. – Не­которым приходится находить дорогу самим.

 – Я на службе, – пробормотала она, смущен­ная таким неуместным проявлением чувств. – А ты бери такси и поезжай домой. Я тоже скоро приеду, только сначала…

 – Я подожду.

 – Поезжай домой, Popк!

 – Она уже мертва, Ева. Я прекрасно знаю: сейчас вынесут не Дженни, а то, что когда-то бы­ло ею.

 – Ну хорошо, делай что хочешь. – Она при­казала по рации выносить тело и все же постара­лась его отвлечь. – А о чем ты беседовал с дамой из комиссии?

 – Я высказал пожелания относительно его дальнейшей жизни.

 – Какие же?

 – Я подумал, что Ричард Дебласс и Элизабет Барристер ему подойдут. – Он заметил, как на­хмурилась Ева, и добавил: – Ты ведь помнишь, их дочь была убита почти год назад. Элизабет дав­но говорила мне, что они с Ричардом хотят усы­новить ребенка.

 Ева познакомилась с Рорком как раз во время расследования дела Дебласс.

 – Как в жизни все переплетается, – вздохнув, сказала она. – Для кого-то потеря, для кого-то – обретение… Кажется, это называется «жизненны­ми циклами».

 Рорк увидел санитаров, выносивших пласти­ковый мешок с телом, и все-таки отвернулся.

 – Мальчишке нужен дом, а мать его постоян­но выгоняет на улицу. Ему сейчас семь лет – во всяком случае, он так считает. Он даже не знает дня своего рождения.

 – А много ли ты решил пожертвовать в дет­скую комиссию? – сухо поинтересовалась Ева.

 Рорк улыбнулся.

 – Достаточно, чтобы быть уверенным, что мальчишка получит свой шанс. – Он вдруг про­тянул руку и дотронулся до ее волос. – Слишком уж много детей плутает по темным переулкам. Мы с тобой это по себе знаем.

 – Когда об этом задумываешься, такая тоска подступает, – вздохнула Ева. – А мальчишка мне понравился. У него замечательная улыбка.

 – Да.

 – Мне придется с ним поговорить – и поско­рее, раз уж ты решил отправить его в Вирджинию.

 – Думаю, он тебе не понадобится. Он расска­зал мне все, что мог.

 – Рассказал? – Ева мгновенно напряглась, и Рорк подумал, как быстро она превращается в полицейского. – Ты его расспрашивал?! Черт поде­ри, ты допрашивал его по делу, которое расследу­ют? Расспрашивал ребенка одного, без родствен­ников и без представителя детской комиссии? О чем, черт подери, ты думал?

 – Я думал о юноше и девушке, которые когда-то любили друг друга.

 Ева принялась расхаживать взад-вперед по тротуару, стараясь унять злость. Двух минут ей не хватило.

 – Ты же прекрасно понимаешь, что я не могу использовать полученную тобой информацию! А если мальчик хотя бы заикнется о том, что го­ворил с тобой, мы окажемся по уши в дерьме. Твоя жена – офицер, ведущий расследование; главный подозреваемый – твой служащий, а кро­ме того – твой друг. И ты думаешь, кто-нибудь тебе поверит?

 – Я отлично понимал, что ты все воспримешь именно так, поэтому записал весь разговор. – Рорк вытащил из кармана мини-диктофон. – Можешь приобщить это к делу. Ты прекрасно знаешь, что монтировать запись у меня времени не было.

 – Ты записал разговор с несовершеннолетним по делу об убийстве! – Ева в отчаянии всплеснула руками. – Да, вот уж подарочек!

 – Можешь не благодарить, – любезно отве­тил он. – Даже если ты не захочешь приобщать это к делу – хотя я уверен, что ты можешь найти способ обойти закон, – я не верю, что ты ре­шишь этого не слушать. Твое упрямство все-таки имеет границы.

 Ева выхватила у него из рук диктофон и сунула его в карман.

 – Учти: при первой же возможности я примчусь к тебе в офис и запишу какое-нибудь твое совещание.

 – Для тебя, дорогая, двери открыты всегда!

 – Посмотрим, будет ли тебе так же весело, если я сорву какую-нибудь многомиллионную сделку.

 – Знаешь, за удовольствие полюбоваться этим я готов и заплатить. – Рорк, все еще улыбаясь, достал из кармана пакетик. – Вот, смотри, я сбе­рег для тебя немного шоколада – а это, учитывая обстоятельства, было совсем нелегко.

 – Хочешь меня подкупить?

 – Я просто слишком хорошо знаю твои сла­бости.

 Ева разорвала обертку и впилась в шоколадку зубами.

 – Только не надейся, что я перестану на тебя злиться.

 – Я в отчаянии.

 – Да заткнись ты наконец! Я сейчас отвезу те­бя домой, – сообщила она, откусив еще кусок, – Но пообещай, что не будешь мешать мне. Я соби­раюсь побеседовать с Соммерсетом.

 – Если ты прослушаешь запись, то убедишь­ся, что человек, описанный Кевином, – не Соммерсет.

 – Благодарю за подсказку, но, думаю, я сама во всем разберусь. Боюсь только, что шансов за­ставить майора поверить словам семилетнего маль­чишки так же мало, как заставить меня танцевать обнаженной в ночном клубе.

 И Ева ринулась к машине.

 – Если тебя пугает атмосфера ночного клу­ба, – заметил Рорк, догоняя ее, – можешь потре­нироваться дома.

 – Поцелуй меня в задницу!

 – Дорогая, я бы с удовольствием, но ты на службе.

 – Садись, черт подери, в машину! – Она не­заметно кивнула на Пибоди, которая ждала в ма­шине и последние несколько минут тактично притворялась слепоглухонемой.

 – Ева, умоляю, перестань демонстрировать свою страсть на людях. Подумай о моей репутации.

 – Если ты не прекратишь, я тебе устрою та­кую демонстрацию страсти, что ты неделю хро­мать будешь!

 – О, я, кажется, уже возбудился. – Рорк с улыбкой открыл дверцу и дружески кивнул Пи­боди.

 – Может быть, я пересяду назад? – осторож­но спросила Пибоди.

 – Нет-нет, что вы! Будем надеяться, что вас она не пришибет, – шепнул ей Рорк.

 – Вот спасибо! Большое спасибо.

 – Пибоди, у вас что, насморк? – спросила Ева, выезжая на дорогу.

 – Нет, мэм, аллергия. У меня аллергия на се­мейные скандалы.

 – Это не семейный скандал. Когда он начнет­ся, я вас предупрежу. Держите. – Она протянула Пибоди последнюю шоколадку. – Ешьте и мол­чите.

 – Постараюсь.

 Ева взглянула в зеркальце на Рорка.

 – А ты моли бога, чтобы у Соммерсета было алиби на сегодняшнее утро!

 

 Алиби не оказалось, и Ева готова была рвать на себе волосы,

 – Что значит «вышел по делам»?!

 – Я встал, как обычно, в пять утра и отпра­вился на утреннюю пробежку, А потом сел в ма­шину и поехал на рынок за продуктами.

 Ева сидела на подлокотнике кресла в гости­ной.

 – Я разве вам не говорила, чтобы вы никуда не ходили один?

 – Лейтенант, я не привык к приказам относи­тельно распорядка своего дня.

 – Если вы не будете меня слушаться, в вашем распорядке дня появится мытье в общей душевой и прогулки по тюремному дворику!

 – Ваша грубость мне кажется неуместной, – холодно ответил Соммерсет.

 – А мне кажется неуместной ваша обидчи­вость. Сегодня около девяти утра мы обнаружили на Восемьдесят седьмой улице тело Дженни О'Лири. Ее повесили.

 Соммерсет побледнел, ноги у него подкоси­лись. Словно сквозь сон, он услышал, как кто-то ругается, а затем его усадили в кресло и поднесли к губам стакан.

 – Выпейте! – велела Ева. – Выпейте и возь­мите себя в руки. У меня мало времени. Если вы сейчас упадете в обморок, я с вами возиться не буду.

 Ее слова возымели тот эффект, на который она и рассчитывала.

 – Со мной все в порядке. Просто это известие меня поразило.

 – Вы ее знали?

 – Естественно, знал. Они с Рорком были не­которое время близки.

 – А теперь она мертва. – Ева говорила ровно, без всякого выражения, но, увидев, что Соммерсет пришел в себя, она почувствовала облегче­ние. – Советую вам вспомнить все шаг за шагом: куда вы поехали, что делали, кого видели, кто с вами говорил, сколько этих проклятых яблок вы купили. Сейчас я – единственный человек, кото­рый может вам помочь.

 – Если дело зашло так далеко, лейтенант, думаю, мне лучше дождаться адвоката.

 – О, отлично, так и поступите! Давайте, встав­ляйте мне палки в колеса! – Она развернулась и начала расхаживать по комнате. – Думаете, поче­му я здесь перед вами пресмыкаюсь? Да потому, что вы ему дороги! Улики, которые указывают на вас, косвенные, но они накапливаются. Скоро нас начнут дергать СМИ, а следовательно, и на­чальство. Прокурору нужно будет хоть кого-то задержать, и найдется достаточно оснований, чтобы выбрать именно вас. Пока что – для допроса.

 Ева остановилась и уставилась в пустоту.

 – Если дойдет до прокурора, очень велика ве­роятность того, что меня отстранят от дела. Так или иначе, думаю, у нас есть неделя, не больше. А потом, скорее всего, вам придется иметь дело с другим следователем.

 Соммерсет задумался, потом кивнул.

 – Воистину, черт знакомый лучше черта не­знакомого.

 Ева кивнула в ответ, достала диктофон, поста­вила его на стол, села.

 – Тогда – за работу.

 – Кстати, я купил десять килограммов яб­лок. – Он почти улыбнулся, чем поверг Еву в не­сказанное изумление. – Будет яблочный пирог.

 – Ого! – только и смогла произнести она.

 

 Через полтора часа Ева с дискетами и голов­ной болью поднялась к себе в кабинет и чуть не завыла в голос, увидев Макнаба, который сидел, взгромоздив ноги в пестрых носках на ее рабочий стол.

 – Чувствуйте себя как дома, детектив.

 – Прошу прощения, лейтенант. Решил устро­ить небольшую передышку.

 – Меня загнали в угол, Макнаб, а следова­тельно, вас тоже. Так что времени на передышки у нас нет. Где Пибоди?

 – Она в одном из помещений вашего замка собирает информацию, касающуюся сегодняш­ней жертвы. Скажите, она действительно пред­ставляет собой ходячий кодекс полицейского или, сняв форму, превращается в человека?

 Ева открыла термос и налила себе кофе.

 – Вы подумываете о возможности снять фор­му с сержанта Пибоди, Макнаб?

 – Нет-нет! – Он с такой поспешностью вско­чил на ноги, что серьги в его ухе зазвенели, как рождественские колокольчики. – Нет, – повто­рил он еще раз. – Я просто полюбопытствовал. Она не в моем вкусе.

 – Тогда, может быть, оставим пустую болтов­ню и начнем работать?

 Ева наклонилась к экрану, а Макнаб за ее спи­ной закатил глаза. Да, кажется, обе дамы – поли­цейские до мозга костей.

 – Оборудование, которое прислал Рорк, выше всяких похвал, – сообщил он. – Конечно, ушло время на установку и программирование, но я на­строил его на автоматическое отслеживание всех поступающих звонков. Да, чуть не забыл: вам поступило два сообщения. Надин Ферст просила связаться с ней при первой же возможности. И еще звонила некая Мэвис, фамилии не назвала. Она сказала, что сегодня вечером заглянет.

 – О, благодарю вас за интерес, проявленный к моим личным звонкам.

 Макнаб не стал реагировать на издевку.

 – Да мне нетрудно. Эта Мэвис – ваша подруга, да?

 – Да, и живет с парнем, который вас положит одной рукой на обе лопатки.

 – Это – лишняя информация. Так, может, я пока перекушу? Детектор пытается установить, откуда этот сукин сын звонил вам в последний раз. Он чертовски умен. Посылает сигналы во все стороны. Цюрих, Москва, почему-то Де-Мойн, Бирмингем… Мне это начинает нравиться.

 Ева вспомнила, что и у Фини порой появляет­ся тот же восхищенный взгляд. «Видно, в ком­пьютерном отделе все чокнутые», – подумала она.

 – Мне плевать, куда его посылают, Макнаб, мне надо знать, откуда.

 – Запаситесь терпением. Пока ясно только, что с вами говорили из Нью-Йорка.

 – Точнее! Мне нужен адрес.

 – Пытаюсь установить. Детектор как раз ищет зону, из которой отправлен сигнал. А я бы, пожа­луй, не отказался от гамбургера. Найдется?

 – Какой вас устроит? – Ева решила быть тер­пеливой.

 – С сыром, на булочке с маком, и побольше горчицы. Да, еще – чашку вашего фантастичес­кого кофе.

 Ева сделала глубокий вдох и спросила, сладко улыбаясь:

 – Как? Без десерта?

 – Ну, если вы настаиваете…

 – Лейтенант! – В комнату вбежала Пибо­ди. – Я получила сведения о сегодняшней жер­тве.

 – Пойдемте в кухню, Пибоди. Я должна по­дать детективу ленч.

 Пибоди пронзила Макнаба убийственным взгля­дом, на который он ответил широченной улыб­кой.

 – Скоро должен вернуться Фини? – поинте­ресовалась Пибоди.

 – Через сто два часа двадцать три минуты. Но разве дело во времени? – Ева принялась готовить гамбургеры. – Так что у вас?

 – Погибшая вылетела из аэропорта Шеннон вчера в четыре часа дня. Прибыла в аэропорт Кеннеди в час дня по местному. Оттуда сразу от­правилась в «Палас» – кстати, номер был забро­нирован и оплачен «Рорк Индастриз».

 – Тьфу ты!

 – В четыре она покинула отель. Я не смогла найти транспортное агентство, которое ее обслу­живало, но имя швейцара узнала. Его смена начи­нается через час. Ключ от номера погибшая оста­вила у портье.

 – Распорядитесь, чтобы в номер никто не вхо­дил. Поставьте там дежурить полицейского.

 – Уже сделано.

 Ева положила гамбургеры на поднос.

 – Вы тоже поешьте. Нам предстоит долгий день.

 Пибоди взглянула на поднос:

 – Пожалуй, хоть в чем-то у Макнаба есть вкус. Ладно, один съем. А вы?

 – Потом. – Ева вернулась в кабинет и швыр­нула поднос на стол. – Приступайте.

 – Зона найдена, ищу сектор. Кажется, мы у цели. – Макнаб схватил гамбургер. – Боже ми­лостивый! – промычал он с набитым ртом. – Ка­кой у вас прекрасный сыр! Хотите откусить?

 – Обойдусь. Кстати, Макнаб, эти серьги моч­ку не оттягивают? Еще парочка – и вам придется под шею подпорку ставить.

 – Увы, мода требует жертв. Вот оно! Пятая зона, сектора А и Б. – Макнаб отодвинул поднос с карты, разостланной на столе. – То есть где-то здесь. Прямо здесь! – Он растерянно взглянул на Еву. – Непосредственно в том месте, где мы в настоящий момент находимся.

 – Это ошибка.

 – Я еще раз проверю, но детектор показал, что разговор велся либо из этого дома, либо из парка. Ваш парк занимает на карте целый сектор.

 – Проверяйте! – приказала Ева и отверну­лась.

 – Слушаюсь, мэм.

 – Макнаб, какова вероятность ошибки?

 – Менее одного процента.

 Ева стиснула зубы и снова повернулась к нему:

 – Скажите, вы могли бы на некоторое время придержать эти сведения? Я не хочу, чтобы они поступили в участок до тех пор, пока я не прове­рю еще одну версию. Вы согласны пойти на это?

 Макнаб взглянул ей в глаза:

 – Расследование ведете вы, Даллас. Звонок поступил к вам. Эти сведения вообще довольно легко потерять…

 – Ценю вашу отзывчивость.

 – А я оценил ваш гамбургер. Я проверю все в обратном порядке, посмотрю, может, еще что-ни­будь выскочит. Фини считает, что вы – один из лучших следователей, а его мнению можно дове­рять. Возможно, вы правы и тут действитель­но что-то не так. Но в таком случае я обнаружу ошибку.

 – Очень на это рассчитываю. Пибоди!

 – Иду, мэм. – Пибоди вошла с тарелкой.

 – Если вы голодны, возьмите еду с собой. Мы едем в участок.

 – Да я быстро… – Поняв, что говорит это Еве вдогонку, Пибоди поставила тарелку перед Макнабом. – Наслаждайтесь.

 – С удовольствием. До встречи, красавица!

 Она окинула его убийственным взглядом и вы­шла.

 – Ничего себе девица, – вздохнул Макнаб и, засучив рукава, принялся за работу.