• Следствие ведет Ева Даллас, #24

21

 Им следовало разделиться, это сэкономило бы время и силы. Но риск был слишком велик. Плечо Евы словно криком кричало от боли, но она упорно продвигалась вперед.

 За каждый поворотом, за каждой дверью она готовилась встретить и отразить новую атаку.

 — Вряд ли нас ждет еще одно лобовое столкновение. При такой мощной охране наверху и такой обороне внизу они вправе думать, что никто сюда не прорвется. — Рорк не стал прибегать к помощи своих хитрых машинок и просто взорвал замки на двери с надписью «Экспериментальные исследования». — Силы небесные! — прошептал он, когда они проникли в помещение.

 Медицинские подносы, герметичные ящики, сосуды с прозрачной жидкостью, в которой плавали зародыши на разных этапах развития. Все они были отмечены теми или иными уродствами.

 — Производственный брак, — с трудом проговорила Ева, чувствуя, как кровь стынет у нее в жилах. — Результаты неудачных экспериментов, остановленных на той стадии, когда были замечены отклонения. — Она изучила графики электронных датчиков. Нечто страшнее тошноты подступило и застряло у нее в горле. — А может быть, и так: им позволили развиваться дальше, даже до логического завершения, чтобы их можно было изучать. Экспериментировать с ними, — добавила она, сглатывая горечь. — В них поддерживали жизнеспособность, пока они не исчерпали свою полезность.

 Но теперь ничего жизнеспособного здесь больше не было. Только два живых сердца бились в этом помещении: ее и Рорка.

 — Кто-то отключил здесь систему жизнеобеспечения.

 — Где-то есть еще.

 — Ева. — Рорк повернулся спиной к тому, что уже нельзя было изменить, нельзя было спасти, и принялся изучать оборудование. — Здесь не просто отключили систему жизнеобеспечения. Включен Желтый уровень тревоги.

 — То есть?

 — Ну, может, этот уровень включается, когда нарушена система охраны — автоматически, как ты сама предположила. А может быть, это режим ожидания перед включением Красного уровня и полного самоуничтожения.

 Ева повернулась волчком.

 — Дина не могла так сильно нас опередить. Уж не настолько она хороша. А что, если… тревогу включил кто-то другой?

 — Кто-то хочет все похоронить, — согласился Рорк. — Похоронить весь этот бункер со всей начинкой, лишь бы это не попало в чужие руки.

 — Ты можешь отменить команду?

 Он уже работал сканером.

 — Нет, это невозможно. — Он покачал годовой. — По крайней мере, отсюда. Источник не здесь.

 — Ну, так давай найдем источник. Найдем того, кто заправляет этим балаганом, пока тревога не переключилась на Красный уровень.

 Ева повернулась и толкнула дверь. Снаружи в белом тоннеле она увидела Диану, державшую за руку младшую версию самой себя. В другой руке она держала лазерный скальпель.

 — Я умею им пользоваться, — предупредила Диана.

 — Держу пари. — Ева точно знала, что чувствуешь, когда острый луч режет плоть. — Но это было бы чертовски глупо, ведь мы пришли вытащить тебя отсюда. Где Дина? Это она ввела команду на самоуничтожение?

 — Это он. Она его преследует. У него ребенок. — Диана оглянулась на всхлипывающую девочку. — Наша маленькая сестренка.

 — Кого преследует Диана?

 — Уилсона. У него наша младшая. — Диана чуть приподняла ручку девочки. — Ее зовут Дарби. Я убила его — одного из них. Я убила его вот этим. Включила на полную мощность и ударила по глазам. Я убила его.

 — Молодец! Покажи мне, куда они пошли.

 — Она устала. — Диана взглянула на Дарби. — Мне кажется, ей что-то дали, чтобы вызвать сонливость. Она не может бежать.

 — Сюда. — Рорк вышел вперед. — Я ее возьму. Я не дам ее в обиду.

 Диана внимательно взглянула ему в лицо.

 — Только попробуйте, и мне придется вас убить.

 — Договорились. К нам спешит подмога. — Он вскинул девочку на руки.

 — Скорей бы они пришли. Сюда. Бежим!

 Она побежала вперед. Ева бросилась за ней и опередила Диану, заставив идти у себя за спиной. Еве по-прежнему приходилось проверять все проемы и повороты и только после этого давать отмашку.

 Дверь с надписью «Вынашивание» так и была открытой. Ева ворвалась внутрь, Диана вбежала следом. Уже во второй раз шок заставил Еву попятиться. Внутренность помещения напоминала улей, и в каждом из сообщающихся отсеков в густой прозрачной жидкости плавал зародыш. Трубочка — репродуцирующая, как предположила Ева, пуповину, — соединяла каждый плод с некой массой, видимо, искусственной плацентой. При каждом отсеке имелся электронный датчик, записывающий и воспроизводящий на мониторе показатели дыхания, сердцебиения, мозговых волн. Здесь же были указаны дата зачатия, донор и другие данные Тихого Зачатия.

 Ева отскочила, когда один из обитателей инкубатора вдруг перевернулся в своем отсеке, как рыба-мутант, плавающая в мутных водах.

 Каждый зародыш имел свои стимулы, тоже перечисленные на мониторе. Музыка, голоса, иностранные языки. И бесконечное биение сердец. Их были десятки.

 — Он убил Айкона. — Диана указала на тела, лежащие на полу. — Во всяком случае, этого Айкона. Он хочет это уничтожить.

 — Что?

 — Он хочет взять то, что ему нужно, тех, кого он сам отобрал, а все остальное уничтожить. Дина хотела все уничтожить, но не смогла. — Диана огляделась. — Мы вошли сюда и поняли, что она не сможет. Она пошла вон туда. Пошла за ним. За одним из них. Его может быть больше, чем двое.

 Ева повернулась к Рорку.

 — Уведи их отсюда. Подними их наверх и выведи из здания.

 — Ева!

 — Я не могу делать и то и другое. Ты должен это сделать. Ты должен увести их в безопасное место. Как можно скорее.

 — Не проси меня бросить тебя здесь одну.

 — Кроме тебя, мне некого просить. — Она бросила на него умоляющий взгляд и бросилась в том направлении, где скрылась Дина.

 Ева проникла в лабораторию, представлявшую собой, как она догадалась, зону зачатия. Жизнь зарождалась в прозрачных сосудах размерами поменьше, чем в отделе Вынашивания. Электроды издавали механическое гудение.

 Дальше шел банк клеточного материала. Холодильные отсеки, помеченные ярлыками. Имена, даты, коды. Потом она миновала операционные, смотровые.

 Добравшись до очередной двери, Ева увидела за ней очередной коридор, очередной туннель. Она вошла, повела оружием в разные стороны и мгновенно отскочила обратно за дверь, когда луч лазера ударил в стену.

 Ева сорвала с плеча винтовку, перехватила ее так, чтобы можно было стрелять одной рукой, а в другой сжала бластер. Она послала струю огня направо, налево, опять направо и нырнула вперед, продолжая стрелять.

 Она увидела, как упал мужчина. Полы белого докторского халата распластались, как крылья. Перевернувшись, она уловила краем глаза какое-то движение слева от себя и слепо выстрелила в том направлении.

 Раздался вой. В нем было больше злобы, чем боли. Ева поняла, что задела его. Он упал и пополз, волоча за собой парализованную ногу. Она позволила собственному бешенству выплеснуться наружу: подбежала и яростным пинком перевернула его на спину.

 — Доктор Уилсон, я полагаю?

 — Ты не сможешь это остановить, это неизбежно. Гиперэволюция, право человека на бессмертие.

 — Не трудись расхваливать свой товар, я не покупаю. Дело сделано, конец твоему бессмертию. Тут столько твоих трупов, что я со счету сбилась. Где Дина?

 Он усмехнулся. Молодой, красивый. И, приглядевшись, поняла Ева, совершенно безумный.

 — Которая из них?

 До нее донесся вопль отчаяния и ужаса:

 — Нет!

 Не желая терять ни минуты, Ева вырубила его ударом рукоятки бластера по голове и сдернула висевшую у него на шее кодовую карту-ключ. Она побежала на крик и еле успела засечь Дину, скрывшуюся за какой-то дверью.

 Дверь была помечена «Ясли, стадия I», и сквозь стекло Ева ясно видела прозрачные контейнеры с младенцами. Потом она заметила Уилсона. Он прижимал электрошокер к нежному подбородку новорожденного младенца. Ева замерла. Если она ворвется внутрь, он, возможно, убьет Дину, а уж новорожденную — наверняка.

 Она оглядела коридор. Должен быть еще какой-то выход. Ей стало нехорошо, когда она увидела двери, помеченные как «Ясли, стадия II» и «Ясли, стадия III».

 «Откуда у детей столько энергии?» — удивился Рорк. Диана пробежала, не останавливаясь, целую милю по этим бесконечным коридорам. Он держался рядом одной только силой воли. Кровь из пореза на лбу заливала ему глаза, кровь сочилась на плече, двухлетняя девочка, которую он нес на руках, стала казаться ему свинцовой к тому времени, как они добрались до лифта.

 Таким же свинцовым был и страх, лежавший у него на сердце.

 — Я сама знаю, как отсюда выбраться. Вы потеряете слишком много времени, если подниметесь со мной наверх, а потом будете опять спускаться. Нас никто не пытался остановить. Никто не тронет нас сейчас. Никому до нас дела нет.

 Рорк быстро принял решение.

 — Поднимайся прямо наверх и выходи. У меня там машина. На парковке пункта скорой помощи. Черный Зед-Икс-5000.

 На один миг проявилась ее истинная натура девочки-подростка.

 — Клево!

 — Возьми ее, возьми ключ. — Рорк вынул из кармана кодовую карточку. — Поклянись мне, Диана, поклянись жизнью своей матери, что ты пойдешь к машине, сядешь в нее и запрешься изнутри. Вы обе должны там сидеть, пока мы не выйдем.

 — У вас кровь идет. Вы потеряли много крови, вы хотели нам помочь. И она послала вас с нами, как Дина послала меня с Дарби. — Диана протянула руки и взяла девочку. — Ладно, я клянусь. Клянусь жизнью Дины, жизнью моей матери. Я запрусь с ней в машине и буду вас ждать.

 — Возьми вот это. — Рорк дал ей наушник. — Когда благополучно выберешься наружу, надень это и объясни человеку, который слушает на том конце, где мы находимся и как сюда добраться. — Немного поколебавшись, он протянул ей электрошокер. — Пустишь его в ход только в случае крайней необходимости.

 — Никто мне раньше не доверял. — Она сунула шокер в карман. — Спасибо.

 Когда дверь лифта закрылась, Рорк бросился бежать.

 Ева подползла к двери «Стадия II» и открыла ее карточкой, которую взяла у Уилсона. Внутри было пять колыбелек. В них спали дети… черт, откуда ей было знать? Наверно, им было по несколько месяцев. Даже во сне они были под наблюдением мониторов.

 Как и дети, которых она видела в следующей секции — «Стадия III», — которые спали на узеньких, как в каком-нибудь приютском дортуаре, кроватках. Ева насчитала пятнадцать.

 Внутренние двери между секциями открывались без карточки. Во всяком случае, двери «Стадии II». Ева видела Дину в «Стадии I». Она стояла с поднятыми руками. Ее губы двигались. Еве не требовалось слышать слова, чтобы понять, что она умоляет. Это было написано у нее на лице.

 «Заставь его положить девочку, — мысленно приказала Ева. — Заставь его опустить шокер хоть на дюйм, хоть на одну чертову секунду. Это все, что мне нужно».

 Она уже готова была рискнуть, но увидела систему громкой связи на стене у двери, включила ее и прислушалась.

 — В этом нет смысла. В этом нет смысла. Отдай ее мне, прошу тебя.

 — Смысл есть. Свыше сорока лет работы, достижений, надежд. Мы и на тебя возлагали большие надежды, Дина. Ты была одним из наших лучших достижений. И все это ты отбросила. Ради чего?

 — Ради собственного выбора, ради жизни и смерти. Я не одна такая, и я не первая. Сколько таких, как я, покончили с собой, потому что не могли существовать, зная, во что ты нас превратил?

 — Превратил? А знаешь, чем ты была раньше? Уличным отребьем, крысой из сточной канавы. И ты была уже в кусках, когда тебя доставили к нам. Даже Уилфрид не смог тебя собрать. Мы спасли тебя. Мы спасали тебя раз за разом, снова и снова. Мы усовершенствовали тебя. Мы сделали тебя безупречной. Ты существуешь, потому что я это позволил. А теперь я могу положить этому конец.

 — Нет! — Она бросилась вперед, когда он сильнее надавил электрошокером под челюсть новорожденной. — Тебе это ничего не даст. Все кончено, ты же знаешь, что все кончено. Но ты все еще можешь уйти. Ты можешь выжить.

 — Кончено? — Его лицо горело лихорадочным возбуждением. — Все только начинается. В следующем веке то, что я создал, станет существованием рода человеческого. И я там буду, я сам все это увижу. Смерть для меня больше не преграда. А вот ты…

 Он вздернул руку с шокером, и Ева ворвалась в дверь. Но не успела она выстрелить, как он вскинул малютку и закрылся ею, как щитом.

 Ева распласталась на полу и избежала молнии, ударившей в дверь у нее над головой. Воздух взорвался плачем младенцев и воем сирен.

 — Полиция! — объявила она, стараясь перекричать гвалт, и нырнула в ближайшее укрытие. — Клиника закрыта. Бросай оружие. Положи девочку.

 Компьютерное устройство над самой ее головой взорвалось и посыпалось водопадом осколков.

 — Ну, значит, не договорились, — пробормотала Ева.

 Она не могла ответить огнем, пока девочка была у него. Но можно попытаться отвлечь его, решила Ева, прикидывая расстояние до дверей, ведущих в коридор. Она уловила движение за стеклом. Это был Рорк, занимавший позицию для стрельбы. Ева промолчала только потому, что не знала: ругаться ей или кричать «ура!».

 — Ты окружен, Уилсон. Ты покойник. Я лично уже изъяла двух твоих клонов из обращения. Хочешь быть третьим? Дело твое.

 Он испустил крик, полный лютой злобы. Ева приготовилась сделать бросок к дальним дверям, но тут увидела, что ребенок, которого он держал, взлетел на воздух. Ей потребовалась секунда, чтобы сгруппироваться, но Дина уже выпрыгнула из укрытия.

 Выстрел Уилсона застиг ее в прыжке, в тот самый миг, когда ее руки схватили девочку.

 — Ты умрешь! Вы все умрете! Вы будете болеть, страдать, влачить жалкое существование. Я сделал бы людей богами. Помните, кто это остановил, кто обрек вас на смертность. Начать уничтожение!

 Он поднялся, его лицо дергалось, как у бесноватого. Когда он прицелился в Еву, она выстрелила, и в тот же миг Рорк вломился в дверь. Уилсон рухнул под их ударами.

 Опять завыли сирены, и бесстрастный компьютерный голос забубнил:

 Внимание, внимание, начато самоуничтожение системы. У вас есть десять минут для безопасной эвакуации. Внимание, внимание, данные помещения будут уничтожены через десять минут.

  Прекрасно. Ты можешь это остановить? — повернулась она к Рорку.

 Он поднял с пола небольшое устройство, лежавшее рядом с телом Уилсона.

 — Это всего лишь пусковой механизм. Одноразового действия. Мне пришлось бы найти источник, чтобы отменить команду.

 — Это невозможно.

 Ева бросилась туда, где лежала Дина, все еще прижимавшая к себе надрывающегося младенца.

 — Мы вас вытащим.

 — Спасите ее. Спасите детей. Отменить команду нельзя. Много точек, много уровней. Времени нет. Прошу вас, спасите их. Со мной все кончено.

 — Полиция и медицинская помощь уже в пути. Они на подходе, я их слышу. — Ева оглянулась на Рорка. — Дети в соседних комнатах. Забери их.

 — Возьмите ее, прошу вас, возьмите ее. — Дина попыталась передать девочку Еве.

 Ева неловко подхватила ребенка одной рукой. Дина была права: с ней все было кончено. В тех местах, где одежда обгорела от разряда, виднелось голое тело, прожженное кое-где до кости. Кровь уже сочилась у нее изо рта, из ушей. Она не добралась бы и до двери.

 — Диана и малышка?

 — Спасены. — Ева оглянулась на Рорка за подтверждением. — Они выбрались.

 — Отведите их к Авриль. — Дина стиснула руку Евы. — Прошу вас. Ради бога, прошу вас, отведите их к Авриль, отпустите их. Предсмертное признание. Я вам делаю предсмертное признание.

 — Времени нет. Рорк? — Она передала ему ребенка. — Вытащи отсюда этих детей. Немедленно.

 Внимание, внимание, весь персонал должен эвакуироваться немедленно. Помещения будут уничтожены через восемь минут.

  Я убила их всех. Авриль ничего не знала. Я убила Уилфрида Айкона-старшего, Уилфрида Айкона-младшего, Эвелин Сэмюэлс. Я хотела… О боже!

 — Не надо. Вы правы, вам конец. Я не смогу вам помочь. — До Евы доносился детский крик и плач, топот ног, но она не сводила глаз с лица Дины. — Мы выведем всех.

 — Вынашивание. — Дина стиснула зубы и зашипела от боли. — Если вы вынете их из инкубаторов, нарушите герметичность… они погибнут. Они не могут… — Кровь потекла у нее из глаз, как слезы. — Их нельзя спасти. Я это знала, но хотела сделать то, что сделал

 Уилсон. Я хотела… но не смогла. Оставьте их, спасайте остальных. Умоляю вас, отпустите их. Авриль… она позаботится о них. Она…

 — Здесь есть еще кто-то?

 — Нет. Надеюсь, что нет. Ночью только роботы. Уилсон… Наверно, Уилсон отключил их. Убил клонов Айкона. Сукин сын! Я умру там, где родилась. Что ж, так и должно быть. Скажите Диане… Она сама поймет. А маленькая…

 — Дарби. Ее зовут Дарби.

 — Дарби. — Дина улыбнулась, хотя ее глаза уже стали подергиваться дымкой.

 Ее рука разжалась и упала.

 Внимание, внимание, весь персонал должен эвакуироваться немедленно. Помещения будут уничтожены через семь минут.

  Ева, ясли эвакуированы. Служба спасения поднимает детей. Нам надо уходить. Скорее.

 Ева поднялась на ноги, повернулась и увидела, что Рорк все еще держит младенца.

 — Зона вынашивания. Она сказала, что к ней нельзя прикасаться. Если нарушить герметичность, все погибнут. Докажи, что это не так.

 — Не могу. — Он схватил ее за руку и вытащил в коридор. — Жизнеобеспечение, искусственные утробы — все это часть системы. Если она отключена, кислород не поступает.

 — Как ты можешь…

 — Я смотрел. Я уже проверил. Было бы время, можно было бы попробовать обойти команду. Но времени нет. Мы не смогли бы их спасти, не смогли бы вовремя поднять отсеки, даже если бы обошли команду. Мы не можем их спасти.

 Ева увидела ужас в его глазах, тот же холодный ужас, что сжимал ей сердце.

 — Значит, просто бросим их здесь?

 — Мы спасем ее. — Рорк неловко перехватил малышку повыше, стиснул руку Евы и потянул ее за собой. — Бежим! Если мы не уйдем сейчас, нам уже не выбраться.

 Ева бежала по трупам тех, кого она убила, по телам мальчиков, созданных, чтобы убивать. Ее преследовал запах смерти, запах крови — ее и Рорка.

 Они пролили кровь, но этого оказалось мало.

 «Ничто не может остановить зло», — вспомнила Ева. Она сама это говорила.

 Внимание, внимание, достигнута красная черта безопасной эвакуации. Весь оставшийся персонал должен быть эвакуирован немедленно. Помещения будут уничтожены через три минуты.

 — А не могла бы она заткнуться к той самой матери?

 Она хромала, но упорно бежала. Ее бедро полыхало болью. Бросив взгляд на Рорка, она увидела, что его лицо под мазками засохшей крови бело, как кость, и блестит от пота.

 Впереди она увидела лифт. Двери были закрыты.

 — Их нельзя оставлять открытыми, — проговорил Рорк с тяжелой одышкой и передал ребенка ей. Еву это ужаснуло не меньше, чем ведущийся механическим женским голосом обратный отсчет. — Не было времени усилить безопасность и держать их открытыми. — Он всунул в щель карточку. Раз, другой. — Мать твою! Не считывается! Засалилась от пота, да и в крови вся. — Он вытащил носовой платок и начал полировать карточку, ругаясь на гэльском себе под нос.

 Девочка на руках у Евы кричала так, словно ее били молотком.

 Красная черта плюс сто двадцать секунд. Помещение будет уничтожено через две минуты.

 Рорк еще раз всунул карточку в прорезь, и они прыгнули в лифт.

 — Уличный уровень! — крикнул он и снова выругался, когда Ева попыталась передать ему девочку. — Какого черта? Ты же ее держишь!

 — Нет, ты ее держи. Я командую операцией.

 — Плевал я на это. Я всего лишь шпак.

 Ева выразительно положила руку на рукоятку электрошокера.

 — Только попробуй передать ее мне, и я тебя поджарю. И это будет самооборона.

 Красная черта плюс девяносто секунд. Весь персонал должен быть удален на безопасное расстояние.

  На пятки наступает, — пробормотала Ева. Пот катился у нее по спине.

 — Ты знаешь другой путь?

 — Эта штука еле тащится. Нет, я тебе точно говорю, этот долбаный лифт мог бы ехать и побыстрее. — Она скрипнула зубами, когда голос объявил Красную черту плюс шестьдесят секунд. — Если мы будем тут торчать, когда там все взорвется, он все равно вывезет нас наверх?

 — Вероятно.

 Она уставилась на кнопки, словно ее гневный взгляд мог ускорить движение лифта.

 — Мы не могли их вытащить при любых раскладах. Что бы мы ни сделали.

 — Нет, не могли. — Рорк положил свободную руку ей на плечо.

 — Ты взял эту, чтобы я могла оставить остальных. Чтобы мне пришлось уйти, вытащить ее. Чтобы у меня было на руках что-то существенное. Чтобы заставить меня уйти.

 — Помимо всего прочего, я надеялся, что именно ты будешь ее держать по пути наверх. У меня уже перепонки лопаются.

 Уничтожение через тридцать секунд.

  Если не выберемся, считай, что я тебя люблю и т. д., и т. п.

 Рорк засмеялся и переложил ребенка так, чтобы обнять ее за плечи.

 — Аналогично. Да, это был крутой подъем.

 Когда начался последний отсчет, Ева стиснула его руку.

 Уничтожение через десять секунд, девять, восемь, семь…

 Двери открылись. Они пулей вылетели из лифта. Ева услышала, что счет дошел до трех, прежде чем тяжелые двери герметически закрылись у них за спиной.

 Она подобрала пальто там, где бросила его, и проскочила через складское помещение вместе с Рорком.

 Под ногами у нее послышалось глухое громыхание, пол завибрировал. Ева подумала о том, что осталось внизу, в инкубаторах, в отсеках улья. Потом она решительно прогнала эти мысли, затолкала в дальний угол сознания. Не думать об этом хотя бы сейчас. Так или иначе, кошмары скоро вернутся к ней.

 Она накинула пальто. Руки у нее дрожали, но видел это только Рорк.

 — Мне придется задержаться. Это займет какое-то время.

 Он бросил взгляд на полицейское ограждение.

 — Можешь не спешить. Я буду снаружи.

 — Отдай ее кому-нибудь из патрульных. Скоро здесь будет Детская служба. Они займутся несовершеннолетними.

 — Я буду снаружи, — повторил Рорк.

 — Покажись врачу, — крикнула Ева ему вслед. — Пусть тебя подштопают.

 — В этой клинике? Нет, спасибо.

 — Тоже верно, — вздохнула она и отправилась делать свою работу.

 Оказавшись на улице, Рорк прошел прямо к своей машине. И опять на него накатила волна облегчения, когда он увидел Диану, лежащую на заднем сиденье, и свернувшуюся рядом с ней малышку Дарби.

 Он открыл дверцу и нагнулся, когда глаза Дианы открылись.

 — Ты сдержала слово, — сказал Рорк.

 — Дина убита. Я знаю.

 — Мне очень жаль. Она умерла, спасая… спасая твою сестру. — Диана протянула руки, и он отдал ей малышку. — Она помогала спасти детей.

 — Уилсон мертв?

 — Да.

 — Весь?

 — Все, что мы нашли. Уничтожена вся подпольная клиника. Уничтожено все: оборудование, документация, технология.

 Ее красивые глаза смотрели на него спокойно и решительно.

 — Что вы теперь собираетесь с нами делать?

 — Отвезу вас всех к Авриль.

 — Нет, это не годится. Тогда вы будете знать, где мы. Ведь она не останется, если вы узнаете, а нам нужно время, прежде чем снова тронуться в путь.

 Она была совсем еще ребенком, и у нее на руках было двое детей. И все же в каком-то смысле она была старше его. И не она одна, все они были старше его.

 — Ты сможешь добраться до нее самостоятельно вместе с ними двумя?

 — Да. А вы нас отпустите?

 — Это все, о чем просила ваша мать. Это было ее последнее и единственное желание. Она думала, что так будет лучше для вас. Для всех вас.

 Точно так же его мать думала о нем. Его мать умерла, думая, что поступает так, как будет лучше для него. Разве он мог этого не уважать?

 Диана вылезла из машины, держа за руку двухлетнюю девочку и другой рукой прижимая к себе новорожденную.

 — Мы вас не забудем.

 — И я вас не забуду. Будь осторожна.

 Рорк провожал их глазами, пока они не скрылись из виду.

 — Бог в помощь, — прошептал он, потом взял свой телефон и позвонил Луизе.

 Ева присоединилась к нему только через два часа. Бросив взгляд на фургон мобильного медпункта, стоявший рядом с его машиной, она прошептала:

 — Слушай, я устала. Я хочу домой.

 — Как только я проведу осмотр, можешь считать себя свободной. — Из фургона показалась Луиза. — К сожалению, дезинфекции у меня на борту нет. От вас обоих так и разит.

 Уже занимался рассвет. Ева решила не тратить время и забралась в фургон вслед за Луизой.

 — Никаких транквилизаторов, никаких болеутоляющих. Мне и без того плохо, не хочу окончательно отупеть. — Она бросила свирепый взгляд на Рорка, вошедшего следом. Он лишь улыбнулся в ответ.

 — Лично я ничего не имею против транквилизаторов. Надо немного расслабиться, сбросить напряжение.

 — Он что, под кайфом? — спросила Ева у Луизы и зашипела, когда шприц впился ей в плечо.

 — Немного. Главным образом это переутомление. Ну и потеря крови немалая. Глубокая плечевая рана плюс порез на голове. Не понимаю, как он до сих пор на ногах держится. Кстати, то же самое касается и тебя. Я предпочла бы взять вас обоих в клинику.

 — Я предпочла бы оказаться в Париже и пить шампанское.

 — Летим прямо завтра. — Рорк сел рядом.

 — У тебя полон дом ирландских родственников, — напомнила Ева.

 — Ты совершенно права. Ну, значит, мы останемся дома и напьемся вдрызг. Мои ирландские родственники должны оценить старый добрый запой. А если нет, значит, они мне не родственники. Верно?

 — Интересно, что они подумают, когда мы приползем домой на бровях, вонючие, как скунсы, и все в крови? Черт бы тебя побрал, Луиза!

 

 — Без транквилизаторов к тебе не подступишься. Сама напросилась.

 Ева возмущенно фыркнула и тут же снова втянула в себя воздух, готовясь к новой медицинской атаке.

 — Я тебе скажу, что они подумают: что мы живем полноценной и захватывающей жизнью.

 — Я люблю тебя, дорогая Ева. — Рорк потерся носом о ее шею. — И тэ дэ, и тэ пэ.

 — Нет, он не просто под кайфом. Он совсем рехнулся, — решила Ева.

 — Отправляйтесь домой и поспите хоть немного, — сказала Луиза, закончив манипуляции. — Завтра мы с Чарльзом придем пораньше, и я обработаю вас еще раз.

 — То-то будет потеха. — Ева выпрыгнула из фургона и скривилась от боли в раненом бедре.

 — Спасибо, Луиза. — Рорк поцеловал ей руку.

 — Обычная работа. Я тоже живу полноценной и захватывающей жизнью.

 Ева дождалась, пока фургон не отъедет.

 — Где Диана и остальные две?

 Рорк взглянул на чуть светлеющее небо.

 — Понятия не имею.

 — Ты дал им уйти?

 Он встретился с ней взглядом. Глаза у него были усталые, но совершенно ясные.

 — А у тебя были другие планы?

 Ева немного помолчала.

 — Я созвонилась с Фини и попросила снять слежение за датчиком. В этом больше нет нужды. Когда клиника взорвалась, все эти датчики были обесточены. Официально Диана Родригес мертва. Погибла при взрыве в клинике Тихого Рождения. Об остальных двух несовершеннолетних никаких записей нет. И не могло быть.

 — А без документов человек официально не существует.

 — Вот тебе преимущества технологии. Авриль Айкон исчезла. У меня имеется предсмертное признание Дины, снимающее с нее всякую ответственность за убийства, произошедшие в зоне моей юрисдикции. Но и без этого признания прокурор не собирается предъявлять ей обвинение. В настоящий момент любая попытка ее обнаружить будет рассматриваться как неэффективная трата времени, сил и средств департамента. Федеральные власти могут придерживаться иного мнения.

 — Но они ее не найдут.

 — Скорее всего, нет.

 — У тебя будут неприятности?

 — Минимальные. Совсем скоро Надин произведет свой собственный взрыв. Что там было, под землей? — Ева повернулась и бросила взгляд на клинику. — Все превратилось в пыль. Федералы, вероятно, смогут идентифицировать и отследить кое-кого из клонов, но большинство из них сумеет раствориться в толпе. Они же все-таки умны. Насколько я понимаю, на этом все кончается.

 — Тогда поехали домой. — Рорк обхватил ее лицо ладонями, поцеловал в лоб, в нос, в губы. — Нам с тобой есть что отметить в День благодарения.

 — Да, нам есть что отметить. — Ева стиснула его руку, как тогда, когда смерть следовала за ними, отсчитывая последние секунды.

 А потом, выпустив его руку, она обогнула машину и села рядом с ним. Он занял место за рулем.

 Мир никогда не был идеальным местом и никогда не будет. Но сейчас, когда солнце вставало над ее богом забытым городом, Ева решила, что она согласна и на такой мир. Ей показалось, что это чертовски выгодная сделка.