- Знак Семи, #1
6
Сидя за стойкой и расправляясь со своей порцией блинов, Кэл увидел ее. На ней были те же ботинки на высоких тонких каблуках, потертые джинсы и яркая, как у кардинала, вязаная шапочка, из-под которой выбивались белокурые волосы.
Куин обмотала шею шарфом, который вызвал у него ассоциацию с разноцветным плащом Иосифа. Ассоциацию оправдывал и видневшийся под расстегнутой курткой свитер цвета спелой черники.
В ней есть что-то яркое и притягивающее глаз, даже если бы она оделась в темно-коричневое, подумал Кэл.
Он наблюдал, как взгляд девушки скользит по лицам посетителей, словно Куин оценивает, какое место выбрать, к кому подсесть. Уже работает, так ему показалось. Наверное, писатель всегда работает. Несмотря на краткое знакомство, он был абсолютно уверен, что ее мозг никогда не отдыхает.
Куин его заметила. Улыбнулась своей лучезарной улыбкой и двинулась по проходу. Он чувствовал себя, как маленький ребенок в игре с мячом, которого оттесняли другие дети, размахивающие руками и кричащие: «Меня! Меня! Выбери меня!»
– Доброе утро, Калеб.
– Доброе утро, Куин. Угостить вас завтраком?
– С удовольствием. – Она наклонилась над его тарелкой и потянула носом, вдыхая аромат блинов с маслом и сиропом. – Готова поспорить, они изумительны.
– Лучшие в городе. – Кэл отрезал вилкой толстый ломоть и протянул ей. – Хотите попробовать?
– Я не смогу этим ограничиться. Это моя слабость. – Она присела на табурет, повернулась и, разматывая шарф, с улыбкой обратилась к официантке: – Доброе утро. Пожалуйста, кофе и, надеюсь, у вас найдется что-то вроде гранолы с какими-нибудь фруктами.
– Есть «Спешл Кей», и я могу нарезать вам банан.
– Превосходно. – Куин протянула руку через стойку. – Меня зовут Куин.
– Писательница из Пенсильвании. – Кивнув, официантка крепко пожала руку Куин. – Мэг Стенли. Берегитесь этого субъекта, Куин, – кивком головы она указала на Кэла. – Такие тихони могут быть опасны, как змеи.
– Ничего, у нас острый язык и отличная реакция.
– Быстрые ноги – это важное преимущество, – со смехом ответила Мэг, наливая кофе. – Сейчас принесу ваши хлопья.
– Неужели, – вслух произнес Кэл, подцепляя вилкой очередной блинчик, – кто-то добровольно соглашается завтракать «походной смесью»?
– Дело в привычке. Я еще только привыкаю. Но если каждый день буду приходить сюда на завтрак, то обязательно – я себя знаю – не удержусь и попробую блины. В вашем городе найдется тренажерный зал, центр здоровья или накачанный парень, который сдает в аренду свой тренажер?
– В подвале местного клуба есть маленький тренажерный зал. Только для членов клуба, но я раздобуду вам пропуск.
– Правда? Вы полезный человек, Кэл.
– Точно. Не хотите отменить заказ? Сначала удовольствие, потом беговая дорожка?
– Не сегодня. Но все равно спасибо. Итак. – Она попробовала кофе, обхватила чашку ладонями и принялась прихлебывать, разглядывая Кэла сквозь поднимавшийся от чашки прозрачный пар. – Теперь, на нашем втором свидании…
– А я не пропустил первое?
– Вы угостили меня пиццей и пивом, сводили в боулинг. В моей классификации все это подпадает под определение свидания. А теперь вы угощаете меня завтраком.
– Овсяные хлопья с бананом. Люблю, когда свидание обходится недорого.
– Понятное дело. Но поскольку у нас свидание, и все такое… – Она рассмеялась и еще раз отхлебнула кофе. – Я хочу кое о чем рассказать.
Куин посмотрела на Мэг, которая поставила перед ней белую керамическую чашку с хлопьями и дольками банана.
– Я подумала, что сюда нужно добавить двухпроцентное молоко, – сказала официантка.
– Совершенно верно, спасибо.
– Что-нибудь еще?
– Пока хватит, Мэг, – ответил Кэл. – Спасибо.
– Позовете, если нужно.
– Рассказ, – напомнил Кэл, когда официантка удалилась.
– Мне снился сон.
Он внутренне напрягся – еще до того, как она ровным, тихим голосом подробно изложила все, что ей приснилось ночью.
– Я понимала, что это сон, – заключила Куин. – Я всегда это знаю, даже не просыпаясь. Обычно сны меня взбадривают, даже страшные. Понимаете, все ведь происходит не на самом деле. У меня не вырастает вторая голова, чтобы я могла поссориться сама с собой, я не прыгаю с самолета со связкой красных воздушных шариков в руке. Но сегодня… Не могу сказать, что ощущаю прилив сил. Например, я не просто считала, что мне холодно. Я действительно мерзла. Мне не просто приснилось, что меня сбивает с ног и я падаю. Утром на теле обнаружились синяки, которых не было, когда я ложилась спать. Свежие синяки на бедре. Разве можно пораниться во сне, если это просто сон?
Можно, подумал Кэл. В Хоукинс Холлоу.
– А вы не падали с кровати, Куин?
– Нет, ниоткуда я не падала. – В ее голосе впервые послышалось раздражение. – Я проснулась, обнимая столбик кровати, как давно потерянного возлюбленного. И все это случилось до того, как я снова увидела маленького красноглазого ублюдка.
– Где?
Она умолкла и зачерпнула ложкой овсяные хлопья. Кэл не знал, к чему отнести промелькнувшее на ее лице отвращение: к еде или воспоминаниям.
– Вы читали «Жребий» Стивена Кинга?
– Конечно. Крошечный городок, вампиры. Отличная вещь.
– Помните тот эпизод? Маленькие мальчики, братья. Одного подстерегли на лесной тропе и превратили в вампира. Однажды ночью он пришел к брату.
– Нет ничего страшнее детей-вампиров.
– На самом деле не так уж и страшно. Тот маленький вампир будто висел за окном. Парил в воздухе и царапал стекло. У меня точно так же. Он прижимался к стеклу – должна заметить, мой номер на втором этаже. А потом сделал в воздухе красивое сальто назад и исчез.
Кэл накрыл ее ладонь своей, попытался согреть.
– У вас есть номер моего телефона, Куин, и домашнего, и сотового. Почему вы не позвонили?
Она проглотила пару ложек хлопьев, потом улыбнулась Мег и подняла пустую чашку, прося еще кофе.
– Я понимаю, что мы встречаемся, Кэл, но у меня нет привычки в половине четвертого утра звонить каждому парню, который сводил меня в боулинг, и кричать: спасите! Я бродила по болотам Луизианы в поисках призрака королевы вуду – не думайте, что я не понимаю, как это звучит. Я одна переночевала в доме с привидениями на побережье штата Мэн и брала интервью у парня, одержимого, как говорили, минимум тринадцатью демонами. Потом была семья оборотней в Таллахасси. Но этот ребенок…
– Вы не верите в оборотней и вампиров, Куин.
Она повернулась на табурете и посмотрела ему прямо в глаза.
– Мой разум открыт для любых предположений – как круглосуточное кафе. Учитывая обстоятельства, ваш, должно быть, тоже. Нет, не думаю, что это вампир. В конце концов, первый раз я увидела его днем. Но и не человек, хотя данный факт не делает его менее реальным. Он связан с Языческим камнем. И с тем, что здесь происходит каждые семь лет. Но на этот раз он пришел рано, правда?
Да, подумал Кэл, она уже работает, а ум у нее острый, как лезвие бритвы.
– Это не самое подходящее место для таких разговоров.
– Назовите другое.
– Я обещал завтра отвести вас к камню – и выполню обещание. Тогда и обсудим подробности. Сегодня не могу, – прибавил Кэл, предупреждая ее вопрос. – Дел по горло, да и завтра удобнее. По прогнозу следующие два дня будет тепло и солнечно. – Он достал из кармана бумажник. – Выпавший снег должен растаять. – Положив деньги за оба заказа на стойку, он перевел взгляд на ботинки Куин. – Если у вас нет более подходящей обуви, советую что-нибудь купить. В этих вы не продержитесь и полумили.
– Вы и не представляете, сколько я смогу продержаться.
– Откуда мне знать? Завтра увидимся – а может, и раньше.
Куин хмуро посмотрела ему вслед, потом повернулась к Мэг, которая подвинула к ней чашку со второй порцией кофе.
– Скользкий, как змея. Вы были правы.
– Еще бы – я знаю этого парня с рождения.
Заинтригованная, Куин поставила локоть на стойку и принялась задумчиво ковырять остатки овсяных хлопьев. Вероятно, сильный страх, пережитый ночью, и раздражение от утреннего разговора с мужчиной подавляют аппетит сильнее любых весов в ванной. Мэг была приятной женщиной в коричневых вельветовых брюках, обтягивавших широкие бедра, и фланелевой рубашке с закатанными до локтей рукавами. Доброе морщинистое лицо окружала копна каштановых волос в мелких, как у пуделя, кудряшках. Мелькнувший в карих глазах огонек подсказал Куин, что официантка не прочь поговорить.
– Итак, Мэг, что еще вы знаете? Расскажите о Языческом камне.
– Ерунда все это, если хотите знать.
– Неужели?
– Просто до людей время от времени доходят… – Она покрутила пальцем около уха, – кое-какие слухи. Думаю, люди сами себя накручивают. Одно тянет за собой другое. Хотя все эти домыслы полезны для бизнеса – вы понимаете, о чем я. Сюда приезжает куча любопытных простаков, расспрашивают, фотографируют, покупают сувениры.
– А вы сами ничего такого не замечали?
– Видела, как время от времени здравомыслящие люди начинали вести себя глупо, а дурные становились еще дурнее. – Она пожала плечами. – Люди как люди, хотя иногда слетают с катушек.
– Мне тоже так кажется.
– Если хотите узнать об этом побольше, загляните в библиотеку. Там есть книги о нашем городе – история и всякое другое. А Салли Кифейфер…
– Салли из боулинга?
Мэг фыркнула.
– Да, она любит боулинг. Заведующая библиотекой. Салли может многое рассказать, если вы ее расспросите. Любит поговорить и может бесконечно рассуждать на любую тему – пока у вас не возникнет желание заклеить ей рот скотчем.
– Именно так я и поступлю. У вас тут продается скотч?
Мэг снова рассмеялась и покачала головой.
– Если вы действительно хотите поговорить и узнать что-то интересное, вам нужна миссис Эббот. Она заведовала старой библиотекой и почти каждый день приходит в новую.
Взяв оставленные Кэлом деньги, официантка переместилась на другой конец стойки, чтобы наполнить чашки ожидавшим клиентам.
Кэл направился прямо к себе в кабинет. Его ждали обычные утренние дела: документы, телефонные звонки, электронная почта. И утром, до открытия клуба, пока не пришли тренироваться команды местной лиги, у него назначена встреча с отцом и с парнем, отвечающим за видеоигры.
Он подумал о стене огня на Мейн-стрит, которую видел накануне вечером. С учетом двух видений Куин – постороннего человека – сомнений не оставалось: существо, досаждавшее городу, уже проснулось.
Беспокоил его и сон Куин. Подробности – где она побывала, что видела. Описание пруда, поляны, оставшиеся на теле синяки – по его мнению, все это означало, что Куин как-то вовлечена в эти события.
Разумеется, не следовало исключать родственные связи, и нужно найти способ это выяснить. Хотя у него много родственников и никто из них, кроме самых близких, ничего не чувствовал даже во время Седмицы.
Обходя клуб, Кэл махнул рукой Биллу Тернеру, который полировал дорожки. Низкое гудение громоздкого механизма заполняло пустой зал.
В кабинете он первым делом проверил электронную почту и с облегчением выдохнул, увидел письмо от Гейджа.
«Я в Праге. Нужно закончить одно дело. Вернусь в Штаты через пару недель. Без меня не делай бо́льших глупостей, чем обычно».
Ни приветствия, ни подписи. Как это похоже на Гейджа. Тут уж ничего не поделаешь.
«Свяжись со мной, как только вернешься, – ответил Кэл. – Тут уже неспокойно. С глупостями подожду до твоего приезда – у тебя они получаются лучше».
Щелкнув по кнопке «Отправить», он написал письмо Фоксу.
«Нужно поговорить. У меня дома, в шесть часов. Пиво есть. Принеси что-нибудь из еды, только не пиццу».
Он сделал все, что мог, подумал Кэл. Жизнь должна идти своим чередом.
Куин вернулась в гостиницу за ноутбуком. Если идти в библиотеку, то компьютер может пригодиться. А поскольку она подозревала, что большинство книг – если не все, – которые найдутся в местной библиотеке, она уже прочла, ценным источником информации может стать миссис Эббот.
Похоже, до завтрашнего дня из Калеба Хоукинса слова не вытянешь.
Войдя в вестибюль гостиницы, она увидела бойкую блондинку за стойкой портье – Мэнди, вспомнила Куин, мысленно пролистав записную книжку, – и брюнетку с короткой стильной стрижкой, устроившуюся в глубоком кресле.
Бросив на брюнетку быстрый оценивающий взгляд, Куин увидела женщину лет двадцати пяти с усталым от долгого путешествия, но очень привлекательным лицом. Джинсы и черный свитер плотно облегали спортивную фигуру. У ее ног громоздились чемодан, чехол с ноутбуком, еще одна сумка, поменьше, вероятно для косметики и других женских мелочей, а также великолепная, вместительная сумка хобо из красной блестящей кожи.
Улыбнувшись, Куин ощутила укол зависти.
– Еще раз здравствуйте, мисс Блэк. Если вам что-нибудь нужно, подождите минутку.
– Нет, спасибо.
Поднимаясь по лестнице, Куин услышала любезный голос Мэнди:
– Вот и все, мисс Дарнелл. Сейчас позвоню Гарри, чтобы он отнес ваши вещи.
Куин, верная себе, тут же перебрала несколько версий, объясняющих появление здесь «Мисс Дарнелл с Потрясающей Красной Сумкой». Остановка по дороге в Нью-Йорк. Нет, слишком уж необычное место для остановки в пути, и слишком рано, чтобы прерывать путешествие.
Если она приехала в гости к родственникам и друзьям, то почему не остановилась у них? А может, просто не хочет жить у родных или друзей?
Или это деловая поездка, размышляла Куин, входя в номер.
Если «Красная Сумка, Которую Мне Хотелось Бы Иметь» задержится здесь хотя бы на несколько часов, она найдет способ выяснить, что, как и почему. Тут Куин нет равных.
Куин взяла ноутбук, а также запасной блокнот и пару карандашей – на тот случай, если ей повезет. Потом достала телефон и переключила его на виброзвонок. Больше всего на свете ее раздражали звонки мобильников в библиотеке или в театре.
Подумав немного, она сунула в сумку карту графства, которая пригодится, если возникнет желание осмотреть окрестности.
Экипировавшись таким образом, она стала спускаться по лестнице, намереваясь поехать на другой конец города, в библиотеку Хоукинс Холлоу.
Куин знала, что старинное каменное здание на Мейн-стрит, где раньше располагалась библиотека, теперь занято местным клубом и тренажерным залом, который она также собиралась навестить. В начале нового столетия на красивом холме в южной части города построили новую библиотеку. Здание тоже выглядело каменным, но Куин не сомневалась, что это просто облицованный плиткой бетон. Два этажа, два симметричных крыла, портик в центре. Приятный для глаз старинный стиль. Вероятно, за этот проект отчаянно сражалось местное историческое общество.
Припарковав машину на стоянке, она залюбовалась скамейками под деревьями – вероятно, летом тут можно уютно устроиться с книгой в прохладной тени.
Типичная атмосфера библиотеки, подумала Куин. Запах книг и пыли, тишина.
На стене яркое объявление – в десять тридцать в детской секции проводится «Исторический час».
Куин шла по залу. Компьютеры, длинные столы, картотека, несколько человек бродят среди стеллажей, парочка стариков листают газеты. Слышалось негромкое жужжание и щелканье копировального аппарата, приглушенное звяканье телефона на информационной стойке.
Напомнив себе о необходимости сосредоточиться – чтобы стряхнуть чары, которыми, по ее мнению, обладали все библиотеки, – Куин направилась прямо к стойке. Приглушенным голосом, которым обычно говорят в библиотеках и церквях, она обратилась к худощавому библиотекарю:
– Доброе утро. Мне нужны книги по истории города.
– Второй этаж, западное крыло. Лестница слева от вас, лифт прямо за ней. Ищете что-нибудь конкретное?
– Нет, спасибо, просто хочу порыться. Миссис Эббот сегодня здесь?
– Миссис Эббот на пенсии, но почти каждый день приходит к одиннадцати. Наша добровольная помощница.
– Еще раз спасибо.
Куин выбрала лестницу. Красивые ступеньки, подумала Куин, почти как в «Унесенных ветром». Мысленно надев на глаза шоры, чтобы бороться с искушением, исходящим от книжных полок и читальных залов, она добралась до раздела местной истории.
Это был скорее зал – мини-библиотека, – чем раздел. Красивые, удобные стулья и столы, лампы с янтарными абажурами, даже скамеечки для ног. И гораздо больше, чем ожидала Куин.
Хотя не следует забывать, что во времена Войны за независимость и Гражданской войны в окрестностях Холлоу Хоукинс шли жестокие сражения.
Книги об этих событиях занимали отдельную секцию, рядом с секциями, рассказывавшими о графстве, штате и городе.
Кроме того, отдельная секция была посвящена местным авторам.
Именно к ней первым делом направилась Куин и сразу же поняла, что это настоящее сокровище. Больше десятка книг она видела впервые – они не попадались ей до приезда в город. Изданные небольшими местными издательствами, на плохой бумаге, за собственные средства.
Названия – «Кошмар в Холлоу», «Правда о Холлоу» – обещали нечто интересное. Куин разложила на столе ноутбук, диктофон, блокнот и взяла с полки пять книг. И только потом заметила скромную бронзовую табличку:
Франклину и Мэйбл Хоукинс,
в знак благодарности
от библиотеки Хоукинс Холлоу.
Франклин и Мэйбл. Вероятно, предки Кэла. Куин подумала, что, возможно, именно на их пожертвование и был основан этот раздел. Особенный раздел.
Устроившись за столом, она наугад выбрала книгу и погрузилась в чтение.
Странички блокнота постепенно заполнялись именами, географическими названиями, датами, свидетельствами очевидцев, разнообразными теориями. Затем Куин почувствовала запах лаванды и детской присыпки.
Подняв голову, она увидела ухоженную пожилую даму в фиолетовом костюме и черных удобных туфлях.
Волосы на голове напоминали тающий снежок, линзы очков в прозрачной оправе были такими толстыми, что Куин удивлялась, как уши и нос выдерживают их вес.
На шее дамы поблескивало жемчужное ожерелье, на пальце обручальное кольцо, а запястье охватывал кожаный ремешок часов с огромным циферблатом, который, похоже, выбирался из соображений практичности, как и туфли на толстой подошве.
– Я Эстелл Эббот, – скрипучим голосом представилась дама. – Юный Дэннис сказал, что вы меня искали.
Сидевшему за информационной стойкой Дэннису, по всей видимости, давно уже перевалило за шестьдесят, а значит, женщина, называвшая его юным, должна быть лет на двадцать старше.
– Да. – Куин встала, подошла к даме и протянула руку. – Мня зовут Куин Блэк. Миссис Эббот, я…
– Знаю. Писатель. Мне понравились ваши книги.
– Большое спасибо.
– Не за что. Если бы не понравились, я бы вам так прямо и сказала. Вы ищете материал для новой книги о Холлоу.
– Да, мэм.
– Тут довольно много информации. Полезной. – Она окинула взглядом стопку книг на столе. – И всякой чуши.
– В таком случае, может, вы уделите время – чтобы отделить зерна от плевел. Я с удовольствием приглашу вас на ленч и ужин, когда вам…
– Вы очень добры, но в этом нет необходимости. Давайте присядем и попробуем разобраться, что к чему.
– С удовольствием.
Эстелл села на стул – спина прямая, колени сомкнуты – и сложила ладони на коленях.
– Я родилась в Холлоу, – начала она, – и прожила тут все свои девяносто семь лет.
– Девяносто семь? – Удивление Куин было искренним. – Вообще-то я довольно точно определяю возраст, но мне казалось, что вам как минимум на десять лет меньше.
– Хорошая наследственность, – небрежно улыбнулась Эстелл. – Восемь лет назад – пятого числа будущего месяца будет годовщина – я потеряла своего мужа Джона. Мы прожили вместе семьдесят один год.
– Как же вам это удалось?
Еще одна улыбка.
– Научитесь смеяться. В противном случае при первой же возможности вы пришибете его молотком.
– Это нужно записать.
– У нас шестеро детей, четыре мальчика и две девочки, и все они до сих пор живы и, слава богу, здоровы. От них у нас девятнадцать внуков, двадцать восемь – на данный момент – правнуков, пятеро представителей следующего поколения, и еще двое на подходе.
Куин в изумлении вытаращила глаза.
– Наверное, в Рождество у вас настоящий сумасшедший дом – в хорошем смысле.
– Все разъехались кто куда, но время от времени нам удается собрать почти всех в одном месте.
– Дэннис сказал, что вы на пенсии. Вы были библиотекарем?
– Я начала работать в библиотеке, когда мой младший пошел в школу. Вернулась в колледж и получила диплом. И проработала там больше пятидесяти лет в старом здании на Мейн-стрит. Мы с Джонни любили путешествовать по миру, много повидали. Одно время думали перебраться во Флориду. Но наши корни здесь оказались слишком глубокими. Я перешла работать на полставки, а когда заболел Джонни, уволилась. После его смерти вернулась – старая, в новое здание – в качестве добровольного помощника или экспоната, как кому нравится. Я все это вам рассказала, чтобы вы получили обо мне кое-какое представление.
– Вы любите мужа, детей и внуков. Вы любите книги и гордитесь своей работой. Вы любите этот город и с уважением относитесь к прожитой в нем жизни.
Эстелл одобрительно посмотрела на нее.
– Вы догадливы и умеете ухватить суть. Вы сказали, что я люблю мужа, а не любила, использовали настоящее время. Это характеризует вас как наблюдательную и отзывчивую молодую женщину. По вашим книгам видно, что у вас непредвзятый и пытливый ум. Скажите, мисс Блэк, вы смелый человек?
Куин вспомнила о лице за окном, о языке, плотоядно облизывающем зубы. Она испугалась, но не убежала.
– Хотелось бы думать. Пожалуйста, называйте меня Куин.
– Куин. Похоже на фамилию.
– Да, это девичья фамилия моей матери.
– Ирландского происхождения. Кажется, с гэльского она переводится как «консультант».
– Совершенно верно.
– У меня тут куча всякой информации. – Эстелл постучала пальцем по виску. – И мне кажется, ваше имя исполнено смысла. Чтобы написать книгу, которую заслуживает Хоукинс Холлоу, вам потребуется объективность и чутье юридического консультанта.
– Почему вы сами ее не написали?
– Не всякий любитель музыки способен ее исполнить. Позвольте познакомить вас с некоторыми фактами, часть которых вы, вероятно, уже знаете. В лесах, что подступают к городу с запада, есть особое место, которое считалось священным и недоступным, пока его не обнаружил Лазарус Твисс.
– Лазарус Твисс, лидер радикальной секты «благочестивых», которая откололась, а если точнее, была изгнана из общины пуритан в Массачусетсе.
– Что подтверждено историческими документами. Коренные жители Америки считали это место священным. А еще раньше, согласно легенде, за этот пятачок земли боролись силы света и тьмы, добра и зла – называйте как хотите – и оставили там свои семена. Эти семена на протяжении веков спали в земле, и лишь камень напоминал о произошедших там событиях. Со временем память о великой битве стерлась или исказилась в фольклоре, и осталось только ощущение, что это не простая поляна и не простой камень.
Эстелл умолкла. В наступившей тишине Куин слышала гудение и щелчки нагревателя и тихие шаги одного из посетителей, направлявшегося в другой раздел библиотеки.
– Твисс приехал в Холлоу, названный в честь Ричарда Хоукинса, который вместе с женой и детьми поселился в этих местах в 1648 году. Запишите, что его старшую дочь звали Энн. Ко времени появления Твисса Хоукинсы и еще несколько человек, бежавшие из Европы по разным причинам, в том числе политическим, уже обосновались в этих местах. Среди них был мужчина, называвший себя Джайлзом Дентом. Он построил хижину в лесу, рядом с торчащим из земли камнем.
– Так называемым Языческим камнем.
– Да. Дент жил тихо, никого не трогал, а поскольку он немного разбирался в медицине, к нему обращались в случае болезни или увечья. Некоторые источники утверждают, что он был язычником, отсюда появилось и название камня.
– Вы сомневаетесь в достоверности этих источников.
– Во всяком случае, название прижилось, вошло в язык и обиход той эпохи. Но Языческий камень существовал задолго до появления в этих местах Джайлза Дента и Лазаруса Твисса. Другие источники утверждают, будто Дент был колдуном, что он околдовал Энн Хоукинс, соблазнил ее и обрюхатил. Третьи подтверждают, что они были любовниками, но настаивают, что Энн пришла к Денту по доброй воле, оставила дом и семью, чтобы делить с ним маленькую хижину рядом с Языческим камнем.
– В любом случае ей – Энн Хоукинс – пришлось нелегко, – предположила Куин. – Околдованная или по доброй воле, она жила с мужчиной вне брака. Если это любовь, то девушка должна была иметь сильный характер.
– Хоукинсы всегда были сильными. Энн потребовалось немалое мужество, чтобы уйти к Денту, остаться с ним, а затем, когда пришло время, покинуть его.
– Тут много противоречивых версий, – возразила Куин. – Почему вы убеждены, что Энн покинула Дента?
– Думаю, она хотела защитить жизни, которые носила в себе.
– Защитить? От кого?
– От Лазаруса Твисса и тех, кто вместе с ним пришел в Хоукинс Холлоу в тысяча шестьсот пятьдесят первом году. Он был силен и вскоре подчинил себе весь поселок. Под запрет попали танцы, пение, музыка и все книги, кроме Библии. Никаких церквей, кроме его церкви, никакого Бога, кроме его Бога.
– Ничего себе свобода религии.
– Целью Твисса была вовсе не свобода. Подобно всем людям, снедаемым жаждой власти, он запугивал, угрожал, наказывал, запрещал, а в качестве орудия устрашения использовал проклятие своего Бога. По мере того как усиливалась власть Твисса, множились наказания и кары. Колодки, плети. Женщинам, подозреваемым в грехе, стригли волосы, мужчин, обвиненных в преступлении, клеймили. И, наконец, тех, кого он обвинял в колдовстве, сжигали на костре. В ночь на седьмое июля тысяча шестьсот пятьдесят второго года, основываясь на показаниях молодой женщины по имени Эстер Дейл, Твисс привел толпу к Языческому камню и Джайлзу Денту. То, что здесь произошло…
Куин подалась вперед, но Эстелл лишь покачала головой.
– Версий слишком много – как и смертей. Семена, так долго дремавшие в земле, были потревожены. Часть из них проросла, но погибла в огне, который выжег поляну.
Еще меньше известно о том, что произошло сразу после пожара, а также в последующие дни и недели. Однако со временем в поселок вернулась Энн Хоукинс с тремя сыновьями, а через восемь месяцев после смертоносного пожара у Языческого камня Эстер родила девочку. Через несколько месяцев после появления на свет дочери, которую она считала порождением дьявола, бедняжка утопилась в маленьком лесном пруду.
Набрав камней в карманы, подумала Куин и с удивлением почувствовала, что дрожит.
– Вы знаете, что случилось с ее ребенком? А с детьми Энн Хоукинс?
– Сохранились кое-какие письма, дневники, семейные Библии. Но большая часть конкретной информации скрывалась или была утеряна. Потребуется много времени и сил, чтобы докопаться до истины. Могу лишь сказать, что семена дремали в земле вплоть до одной июльской ночи. В ту ночь двадцать один год назад они проснулись – вместе с силой, которая их засеяла. Теперь каждые семь лет они всходят и семь ночей душат Хоукинс Холлоу. Прошу прощения, я теперь быстро устаю. Это раздражает.
– Вам что-нибудь принести? Хотите, отвезу вас домой?
– Вы добрая девочка. За мной заедет внук. Полагаю, вы уже беседовали с его сыном, Калебом.
От ее улыбки в голове Куин словно что-то щелкнуло.
– Калеб ваш…
– Правнук. Почетный, если можно так выразиться. Мой брат Франклин и его жена Мэйбл, моя близкая подруга, погибли в аварии незадолго до рождения Джима, отца Калеба. Мы с Джонни стали дедушкой и бабушкой для внуков моего брата. Я включила их в длинный список потомков, о котором уже говорила.
– То есть вы урожденная Хоукинс.
– Да, и наш род ведет отсчет от Ричарда Хоукинса, основателя Хоукинс Холлоу, – а через него от Энн. – Эстелл умолкла, как бы давая время Куин осознать и проанализировать ее слова. – Он хороший мальчик, мой Калеб, и несет на своих плечах непомерно тяжелую ношу.
– И неплохо справляется, насколько я могу судить.
– Он хороший мальчик, – повторила Эстелл и встала. – Мы еще поговорим.
– Я провожу вас вниз.
– Не беспокойтесь. В комнате отдыха для сотрудников меня ждет чай с печеньем. Я тут вроде домашнего питомца – самое приятное чувство в мире. Скажите Калебу, что мы беседовали и что я бы хотела еще раз с вами поговорить. И не проводите этот чудесный день за книгами. Я их очень люблю, но есть еще и реальная жизнь.
– Миссис Эббот?
– Да?
– Как вы думаете, кто посеял эти семена у Языческого камня?
– Боги и демоны. – Глаза Эстелл были усталыми, но ясными. – Боги и демоны, но грань между божественным и демоническим чрезвычайно тонка, не правда ли?
Оставшись одна, Куин снова села. Да, это тебе не ду́хи, призраки и прочие обитатели ночи. Но в таком случае все совпадает – слова, которые она слышала во сне.
Слова, значение которых она нашла утром.
Бестиа, по-латыни «зверь».
Беатус, по-латыни «блаженный».
Девовео, по-латыни «жертва».
Так-так, подумала Куин. Если уж мы идем по этому пути, пришла пора бросать в бой резервы.
Она достала сотовый телефон. Услышав автоответчик, подавила раздражение и стала ждать сигнала, чтобы оставить сообщение.
– Сиб, это Куин. Я в Хоукинс Холлоу, в Мэриленде. Кажется, нашла кое-что интересное. Можешь приехать? Сообщи, если сможешь. Если нет, тоже сообщи, чтобы я попробовала тебя убедить.
Отключив телефон и отодвинув в сторону стопку книг, она принялась усердно заносить в ноутбук рассказ Эстелл Хоукинс Эббот.
