• Следствие ведет Ева Даллас, #7

ГЛАВА 16

 – Боже мой, Даллас, – Фини дернул плечом, над которым она склонилась, – не дыши мне на шею!

 – Извини. Сколько времени понадобится, чтобы запустить твою программу?

 – Вдвое меньше, если ты не будешь надо мной ви­сеть.

 – Хорошо, хорошо. – Ева подошла к окну и при­слонилась лбом к стеклу. – Дождь со снегом, – сказала она больше для себя, чем для Фини. – Жуткие автомобильные пробки.

 – В это время года пробок всегда больше. Слишком много этих чертовых туристов. Вчера вечером мы с женой попробовали съездить в магазин – она хотела купить свитер. Ты не представляешь: люди как волки перед убитым оленем! Больше я туда не сунусь.

 – Проще делать покупки по Интернету.

 – Да, но эти чертовы сайты часто зависают – все пытаются что-нибудь купить. А я не кладу жене под елку меньше дюжины подарков, собираю их с самой весны.

 – Дюжину?! – Слегка встревоженная, она оберну­лась. – Я всегда считала, что достаточно одного…

 – Я мужчина, Даллас. А ты еще слишком неопытна в браке. Один подарок ничего не значит. Только не­сколько! Чем больше, тем лучше.

 – Ужас, я погибла!

 – У тебя есть еще пара дней. Ну, вот и готово.

 Проблемы с подарками на время вытеснили из ее головы работу.

 – Запускай, – опомнилась она.

 – Я уже сделал это. Вот и наш мужичок.

 «Можно попросить мистера или миссис Кейтс?» – раздался довольно приятный голос.

 – Я убрал все другие голоса, поэтому паузы, – объ­яснил Фини.

 «Доброе утро, миссис Кейтс. Это Николас Клаус. Хотелось бы узнать, как идет работа над моим ожере­льем».

 – Я могу прокрутить всю пленку, но для верифика­ции этого достаточно.

 – Акцент неясный, – заметила Ева. – Он явно не напирал на него. Что ж, жаль… Теперь ты поставишь голос Руди?

 – Уже. Это с пленки допроса, только его голос.

 «Мы советуем нашим клиентам встречаться в пуб­личных местах. Если кто-то соглашается встречаться в приватной обстановке – это его личное дело».

 – Теперь запускаем программу. Эта малышка точно фиксирует буквально все: частоту, интонации, тональ­ность. Она так же точна, как и сравнительный анализ отпечатков пальцев.

 Фини нажал несколько кнопок, и на экране ком­пьютера появилась надпись «Обработка». По экрану за­бегали какие-то полосы, начали пересекаться волны и диаграммы. Менялся цвет различных компонентов.

 – Постой-ка, Даллас… Так. У нас проблема. Они не совпадают. Это другой голос, совершенно другой.

 – Черт! – Она запустила пальцы в волосы. – По­дожди, дай подумать. А что, если он говорил через при­бор, изменяющий голос?

 – Это, конечно, возможно, но машина все равно нашла бы какие-нибудь совпадения. Максимум, что я могу, это попытаться найти электронные блокировки и убрать их. Но я достаточно много работал с этой про­граммой, чтобы уверенно сказать: это два совершенно разных парня. – Фини бросил на нее сочувственный взгляд. – Сожалею, Даллас. Это отбрасывает тебя на­зад?

 – Да. Все равно сделай максимум, Фини. Кстати, а что там с исследованием видеопленки?

 – Работа идет, но медленно.

 – Давай заканчивай ее, а я пока свяжусь с Мирой. Может быть, у нее уже готов его психологический порт­рет.

 Ева позвонила, и ей сказали, что доктора нет, но предварительные данные готовы и посланы ей по элек­тронной почте.

 По дороге в свой кабинет она продолжала размыш­лять над голосом человека, который говорил по телефо­ну с ювелиршей. Голос приятный… А не мог ли Руди попросить кого-нибудь позвонить миссис Кейтс? В сле­дующий момент она призналась себе, что это, конечно, возможно, но крайне маловероятно.

 Войдя в кабинет, Ева обнаружила там Пибоди, ко­торая очень мило болтала с Чарльзом Монро.

 – Пибоди?

 – Да! – Она вскочила и вытянулась по стойке «смир­но». – Чарльз… то есть мистер Монро имел… хотел…

 – Обуздайте свои гормоны, сержант! Чарльз?

 Он улыбнулся, поднимаясь с подлокотника ее кресла.

 – Ваша помощница помогала мне скоротать время, пока я вас ждал.

 – Считай, что я поверила. Что за дело у тебя ко мне?

 – Может, в этом ничего и нет, но… – Он пожал плечами. – Одна из женщин моего списка знакомств пару часов назад позвонила мне. Похоже, у нее сорва­лась увеселительная поездка с партнером за город на выходные. Она полагает, что я вроде как мог бы заме­нить его, хотя раньше мы особо не общались.

 – Это великолепно, Чарльз. – Стремясь как можно скорее приступить к работе, Ева села к столу. – Но если ты зашел посоветоваться по поводу твоей личной жизни…

 – С этим я могу справиться сам. – В качестве под­тверждения он подмигнул Пибоди, что заставило ее по­краснеть от удовольствия. – Дело в том, что я подумал, не включить ли эту дамочку в нашу игру. Но, зная, как может все повернуться, решил предварительно пооб­щаться с ней, чтобы понять, что она собой представ­ляет.

 – Выяснил что-нибудь интересное?

 Он наклонился к Еве.

 – Я родился под счастливой звездой, мой прелест­ный лейтенант! – Оба сделали вид, что не заметили гневного взгляда Пибоди. – Она сразу раскололась. У нее большая накладка с парнем, и она вывалила пере­до мной все это дерьмо. В общем, однажды она видела, как он разговаривал с каким-то рыжим, а потом сооб­щил ей, как ему пришло в голову обставить их первую встречу: явиться к ней с подарками, нарядившись Санта-Клаусом.

 Ева медленно подняла голову – в ее взгляде сквози­ло неподдельное внимание.

 – Продолжай.

 – Я тоже полагаю, что стоит. – С выражением яв­ного самодовольства он расправил плечи. – Она рас­сказала, что не в восторге от этой идеи, и попыталась его отговорить. Но около десяти вечера в дверь позво­нили, и, глянув в глазок, она увидела Санта-Клауса с большой серебряной коробкой. Должен сказать, что при этих словах у меня чуть удар не случился. Но она продолжала веселиться, поведав, что лишила этого нахального негодяя удовольствия, не открыв ему дверь. Ей не нужен был его дурацкий подарок.

 – Она не пустила его… – пробормотала Ева.

 – И полагаю, только поэтому она смогла поболтать со мной сегодня.

 – Ты случайно не знаешь, на что она живет?

 – Она танцовщица. Балет.

 – Да, это подходит. Мне нужны ее имя и адрес. Пи­боди?

 – Готово. Черил Запатта, Запад, Двадцать восьмая улица. Это все, что у меня есть.

 – Мы найдем ее!

 Чарльз замялся.

 – Послушайте, может быть, я неправильно сделал, но я ей все рассказал. К этому времени вы уже встрети­лись один на один с Надин Ферст, и я полагал, что все уже вышло наружу. Я попросил ее продолжать знако­миться через фирму, сказал, что прикрою ее… – Он вздохнул. – В общем, она запаниковала. Долго причи­тала, а потом заявила, что срочно уезжает. Я не уверен, что теперь вы сможете ее найти.

 – Если она пустилась в бега, считай, мы получили ордер на обыск в фирме «К вашим услугам». Ты все правильно сделал, Чарльз, – сказала Ева после некото­рого размышления. – Если бы эта женщина не узнала всего, она могла бы передумать и открыть дверь в сле­дующий раз. Ты – молодец.

 – Всегда к вашим услугам, лейтенант. – Чарльз поднялся. – Вы не скажете мне, что делать дальше?

 – Занимайся своим списком.

 – Ммм… А вы не могли бы мне помочь выбраться из затруднительного положения? – Он бросил убийст­венный взгляд на Пибоди. – У меня просто голова кругом идет.

 – Ты в этом уверен? Давай, давай, ступай себе!

 Ева помахала ему рукой и углубилась в доклад док­тора Миры. Полностью захваченная чтением докумен­та, она не заметила, что ее помощнице понадобилось двадцать минут, чтобы помочь Чарльзу выбрать между лестницей и лифтом.

 Когда Пибоди вошла в комнату, Ева сидела, поло­жив голову на руки.

 – Она все выяснила про этого сукина сына. Мне нечего на него повесить!

 – Вы имеете в виду Руди?

 – Его персональные индексы не совпадают с теми, которые записаны в его документах. Потенциал физи­ческого насилия – ниже нормы. Он хитрый, умный, увлекающийся, хладнокровный и сексуально недораз­витый. Но, по мнению доктора, он нам не подходит. Черт! У его адвоката уже есть копия этого документа. Мне не позволят и приблизиться к нему!

 – Но ведь он же сам признался…

 – Мы не знаем, что побудило его это сказать. – Ева постаралась взять себя в руки и сосредоточиться. – Мы вернемся назад и начнем все сначала. Мы повторим все допросы, начиная с гибели первой жертвы.

 

 В восемь сорок пять Ева приплелась домой. Она и так была достаточно взвинчена, а тут еще Соммерсет поприветствовал ее в холле со своей самой отвратитель­ной ухмылкой и сообщил, что у нее есть не более пят­надцати минут, чтобы привести себя в порядок, прежде чем начнут прибывать гости. Это отнюдь не заставило ее бежать сломя голову в спальню, но там она увидела Рорка, одетого и благоухающего после душа, и ей стало совестно.

 – Я быстренько, – сказала Ева и начала сбрасывать с себя одежду по дороге в ванную комнату.

 – Дорогая, это вечеринка, а не судебное заседа­ние. – Он с явным удовольствием наблюдал, как она раздевается. – Не торопись, занимайся собой, сколько тебе надо.

 – Ну да! Дать этому толстомордому еще одну воз­можность нажаловаться на меня? О, черт, душ просто ледяной!

 – Дорогая, ты свободна и совершенно не нужда­ешься в одобрении Соммерсета. – Рорк не удержался и заглянул в открытую дверь ванной комнаты. Ева мы­лась так же, как делала все остальное: быстро и эффек­тивно, не теряя времени и не делая лишних движений. – Обычно люди всегда опаздывают на подобные мероприятия.

 – Я опаздываю не только на вечеринки. – Ева взвизгнула, потому что шампунь попал ей в глаза. – Я по­теряла своего главного подозреваемого и теперь должна начинать все сначала. – Она протянула руку к лосьону для волос и замерла. – Дьявол, эту штуку надо нано­сить на сухие или на мокрые волосы?

 Рорку пришла отличная идея, до которой она бы не додумалась: он взял лосьон и налил себе на ладонь.

 – Позволь мне.

 Ей захотелось замурлыкать, когда он начал нежно втирать жидкость ей в голову. Но она подозрительно посмотрела на него.

 – Не дури мне голову, парень! У меня на тебя нет времени.

 – У меня и в мыслях не было того, что ты подума­ла. – При этом он с улыбочкой взял лосьон для тела и вылил себе на ладонь. – Я просто хочу тебе помочь со­браться. – Ласкающими движениями он втирал жид­кость ей в плечи и грудь. – Я же вижу, как ты измотана.

 – Послушай… – Ева глубоко вздохнула, когда он начал массировать ей живот, опускаясь все ниже и ниже. – Мне кажется, ты забрел куда-то не туда.

 – Радость моя, а ты не хотела бы немного опоздать к гостям?

 Он поцеловал ее в шею и слегка укусил.

 – Может, и хотела бы, но не собираюсь этого де­лать, – заявила она и выскользнула из его рук.

 – Жаль, что ты не пришла на двадцать минут раньше.

 Решив, что созерцание ее обнаженного тела отнюдь не успокаивает его кровь, Рорк вышел из ванной ком­наты.

 – Я быстро – только немного приведу лицо в поря­док. – Ева встала перед зеркалом, не позаботившись о том, чтобы набросить халат. – Как я должна одеться к подобному мероприятию?

 – Я все приготовил.

 На мгновение она прекратила неумело накладывать румяна и воскликнула:

 – Я должна надеть твой костюм?

 – Ева, умоляю тебя!

 Она усмехнулась.

 – Хорошо, у меня все равно нет времени придумать что-нибудь другое.

 Размышляя над прической, она вошла в спальню и увидела Рорка, разглядывающего то, что некоторые могли бы назвать платьем.

 – Иди к черту! Я этого не надену!

 – Мевис принесла его еще утром. Леонардо сшил это платье специально для тебя. Оно будет очень хоро­шо смотреться на тебе, вот увидишь.

 Ева уставилась на серебряный шедевр с солидным вырезом спереди и еще большим сзади.

 – Почему бы мне не выйти вообще голой и сэконо­мить время?

 – Только примерь – и посмотрим.

 – А что мне надеть под него?

 Он провел кончиком языка по губам.

 – Все необходимое уже на тебе.

 – Господи Иисусе! – Поморщившись, словно от зубной боли, она втиснулась в платье. Материя нежно облегала тело, ниспадая вниз водопадом складок, лас­кающих кожу, как любовник. Платье откровенно де­монстрировало ее смуглую кожу и подчеркивало соблазнительные изгибы тела.

 – Дорогая Ева, – торжественно произнес Рорк и, взяв ее за руку, заставил повернуться вокруг себя. – Иногда ты просто сводишь меня с ума. Сейчас именно тот случай.

 – Так это принадлежит мне или как?

 Он улыбнулся.

 – Оно твое минимум на несколько месяцев. Но до Рождества приемов больше не предвидится.

 Ева решила отнестись к этому философски и надела протянутые Рорком туфли.

 – Да, но здесь нет кармана, куда я могу положить мобильный телефон. Мне могут позвонить.

 – Пожалуйста! – Он держал в руке до смешного маленькую вечернюю сумочку, по цвету и фактуре под­ходящую к туфлям.

 – Что-нибудь еще?

 – Ты великолепна, – улыбнулся он. В этот момент на улице раздался автомобильный гудок, сообщивший, что первые гости уже прибыли. – И пунктуальна. Пой­дем вниз, я хочу всем показать мою жену.

 – Я не пудель! – пробормотала она, заставив его вновь рассмеяться.

 

 Через час дом был наполнен людьми, музыкой и светом. Осматривая зал, Ева мысленно благодарила Рорка за то, что ему даже в голову не пришло ожидать от нее участия в подготовке ко всему этому.

 Вдоль стен стояли столы, ломившиеся от серебря­ных блюд с различной снедью: копченая ветчина из Виржинии, фаршированные утки из Франции, кровавая говядина из Монтаны, омары, семга, устрицы, горы свежих овощей, собранных только сегодня утром и кра­сочно уложенных в красивые пирамиды. Различные виды десерта, который мог бы заставить даже политического узника прекратить голодовку протеста, располагались вокруг искусственного дерева, украшенного пирожны­ми и орнаментом из марципанов.

 Ева поразилась, что муж все еще может удивлять ее своими новыми способностями.

 Парящая в воздухе елка была украшена тысячами белых фонариков и серебряных звездочек, огромные окна показывали не дождь со снегом, которые засыпа­ли грязные улицы города, а голограммы сказочной кра­соты. Идиллические рождественские пейзажи радовали глаз – по замерзшим прудам катались на коньках па­рочки, дети весело скатывались на санках со снежных горок, освещенных лучами яркого зимнего солнца.

 «Все эти детали очень в характере Рорка», – поду­мала она.

 – Эй, красотка, скучаешь в одиночестве?

 Ева весьма удивилась, почувствовав чью-то руку на своем заду, и, обернувшись, увидела Макнаба.

 Он моментально стал красным, потом белым, затем вновь красным.

 – Боже, лейтенант!

 – Твоя рука лежит на моей заднице, Макнаб. Мне не кажется, что ты хочешь, чтобы она там оставалась.

 Он отдернул руку, как будто обжегся.

 – Боже! Черт! Прошу прощения! Я не узнал вас. Я хотел… Я не знал, что это вы. Я думал… Вы выгляди­те… – Больше слов у него не было.

 – Полагаю, что детектив Макнаб пытается сделать тебе комплимент, Ева. – Рорк стоял рядом с ними и жестко смотрел в полные ужаса глаза Макнаба. – Не правда ли, Ян?

 – Да. Это…

 – А теперь, когда, мне кажется, он осознал, что именно твой зад он гладил, я должен убить его. Прямо здесь. – Рорк взял Макнаба за его красный галстук. – Прямо сейчас.

 – Я уже сама позаботилась о себе, – сказала Ева сухо. – Вы, кажется, слегка перепили, детектив?

 – Да, кажется.

 – Рорк, почему бы тебе не позаботиться о нем? Мира уже пришла. Мне надо поговорить с ней.

 – Чудненько! – Рорк обнял Макнаба за плечи и сжал чуть сильнее, чем требовала вежливость.

 Еве понадобилось много больше времени, чем она предполагала, чтобы пробраться через весь зал. Ее всегда удивляло, как много люди разговаривают на приемах. И в основном ни о чем. Она торопилась к Мире, но вне­запно ее взгляд упал на Пибоди, которая выглядела со­вершенно не как Пибоди. Она была в широких вечерних брюках темно-золотого цвета и в узком жакете без рукавов. Под обнаженный локоть ее нежно поддержи­вал Чарльз Монро.

 «Мира может подождать», – подумала Ева и устави­лась на Монро отнюдь не доброжелательным взглядом.

 – Великолепный дом у вас, лейтенант! – осклабил­ся он.

 – Я не помню вашего имени в списке приглашен­ных.

 Пибоди покраснела и сникла.

 – В приглашении говорилось, что можно привести друга.

 – И это он – друг?

 Пибоди пожала плечами, а Чарльз, наклонившись к Еве, понизил голос до интимного шепота:

 – У меня свободное время, Даллас, которое я волен проводить по своему усмотрению, в частности, с пре­красной девушкой, которая мне нравится. Если вы хо­тите, чтобы я ушел, скажите. В конце концов, это ваш дом.

 – Ну почему же? Она уже большая девочка.

 – Да, она уже большая, – пробормотала Пибо­ди. – Минуточку, Чарльз, – добавила она и, схватив Еву за руку, оттащила в сторону.

 – Эй!..

 – Никаких «эй»! – Голос Пибоди дрожал от гнева, когда она волокла Еву в угол. – Я не обязана согласо­вывать свое свободное время или друзей с вами, и у вас нет ни малейшего права ставить меня в дурацкое поло­жение.

 – Подождите, подождите…

 – Не собираюсь! – Потом Пибоди вспомнит выра­жение шока на лице Евы, но в этот момент она была слишком возбуждена, чтобы замечать что-либо вокруг и реагировать на это. – То, что я делаю в нерабочее время, не имеет ничего общего с моими профессиональными обязанностями. Если мне захочется танце­вать на столе, это мое личное дело. Если мне захочется купить дюжину мужиков, чтобы они имели меня с завязанными глазами по воскресеньям, это мое личное де­ло. А если мне захочется культурно встретиться с инте­ресным и привлекательным мужчиной, который поче­му-то захотел встретиться со мной, это тоже мое личное дело!

 – Я только…

 – Меня это не интересует, – произнесла Пибоди сквозь зубы. – На работе вы можете мне приказывать! Но на этом ваши полномочия и заканчиваются. Если вы не хотите, чтобы мы с Чарльзом находились здесь, – мы уйдем.

 Пибоди повернулась на каблуках, но Ева успела поймать ее за локоть.

 – Я не хочу, чтобы вы уходили. Я извиняюсь за то, что вторглась в вашу личную жизнь. Надеюсь, это не испортит вам вечера. Простите меня.

 И все-таки она никак не могла успокоиться и все еще сотрясалась от непонятной обиды, когда наткну­лась на Миру.

 – Я не хочу уводить вас с вечеринки, но прошу не­сколько минут, в частном порядке.

 – Конечно. – Озабоченная ее официальным тоном и бледностью, Мира отошла с ней. – Что случилось, Ева?

 – Это действительно частный вопрос. – Ева при­казала себе отбросить все личные чувства. – Мы мо­жем поговорить в библиотеке.

 – О! – воскликнула Мира, всплеснув руками, ког­да они вошли в библиотеку. – Какая прекрасная ком­ната! Это же настоящее сокровище! Увы, теперь не мно­гие люди ценят ощущение и запах настоящих книг. А ведь какое удовольствие – сесть в кресло с теплой книгой в руках, вместо того чтобы сидеть за холодным, бездушным компьютером.

 – Рорк влюблен в книги, – бросила Ева, закрывая дверь. – Я хотела поговорить с вами по поводу теста Руди. Могу я задать несколько вопросов?

 – Полагаю, что да. – Мира несколько удивилась, не сразу отойдя от восхищения библиотекой, и уселась в кресло, обитое мягкой кожей, тщательно расправив юбку своего розового коктейльного платья. – Он не ваш убийца, Ева. Более того, он вовсе не чудовище, каким вы его представляете.

 – Это не имеет ни малейшего отношения к тому, что я хотела бы узнать.

 – А по-моему, имеет. Его отношения с сестрой ра­нят вас на глубоком личном уровне. Ева, она не такая сильная, как вы, но все-таки не беззащитный ребенок. Насколько я понимаю, у него есть способы контроли­ровать ее, но он ее не принуждает.

 – Он ее использует!

 – Да, а она – его. Это взаимно. Я согласна, что он слишком увлечен всем, что касается Пайпер. Он сексу­ально недоразвит. И главная причина, которая исклю­чает его из вашего списка, Ева, это то, что он – импо­тент со всеми, кроме своей сестры.

 – Его шантажировали – и шантажист мертв. Кли­ент ухаживал за его сестрой – и этот клиент тоже мертв.

 – Да, признаю, и именно поэтому я была готова найти в нем способность совершить эти убийства. Но я ее не нашла. У него есть некоторый потенциал физи­ческого насилия – когда он возбужден, когда в опас­ности. Но это лишь вспышки, мгновения. Не в его на­туре планировать и тщательно организовывать преступ­ления, подобные которым вы сейчас расследуете.

 – Итак, мы с ним ошиблись. Что же теперь? Отпус­тить его?

 – Кровосмесительство противоречит закону, но его еще надо доказать. Это будет трудно. Я понимаю, вам очень хочется наказать Руди и освободить сестру от его объятий, но поверьте…

 – Дело не во мне!

 – Именно в вас. – Ей тяжело было смотреть, как мучается Ева, и Мира взяла ее за руку, остановив бес­порядочное метание по комнате. – Я же знаю, вам все время кажется, что она – это вы.

 – Да, наверное, вы правы. – В отчаянии она села рядом с Мирой. – Я слишком сосредоточилась на нем из-за этого и могла упустить что-то, какие-то детали, которые могли привести к убийце.

 – Вы действовали очень логично, шли очень выве­ренными шагами. Чтобы исключить Руди из списка по­дозреваемых, надо было очень внимательно его изу­чить. А это можно было сделать, только предварительно заподозрив в преступлении.

 – Но мне потребовалось на это слишком много вре­мени. Чутье мне все время подсказывало, что он не тот человек, но я игнорировала это. Потому что я постоянно смотрела в себя. А должна была внимательнее посмот­реть на нее, и тогда, я думаю, я бы вернулась назад.

 «Я могла бы быть на ее месте, – постоянно твердил какой-то голос в сознании Евы. – Если бы я не убила су­кина сына, я была бы на ее месте».

 Она опустила голову на руки, затем резко подняла.

 – Боже, я совсем запуталась!

 Мира нежно погладила Еву по голове.

 – Что вы имеете в виду?

 – Я даже не могу нормально провести обычные праздники! При мысли о том, что их надо как-то орга­низовывать, что-то покупать, как-то проводить, – у меня начинает болеть живот.

 – Ах, Ева! – Рассмеявшись, Мира покачала голо­вой. – Рождество всех сводит с ума, это абсолютно нормально.

 – Только не меня. Я раньше никогда не волновалась из-за этого. Вокруг меня никогда в жизни не было столько людей.

 – А теперь есть. – Мира вновь провела рукой по ее волосам. – Как вы собираетесь справляться с этим?

 – Не знаю. Я чуть не вышвырнула Пибоди с этой вечеринки! – От возмущения Ева ударила себя по ко­лену. – Вы знаете, с кем она пришла сюда? С мужчи­ной-проституткой! Нет, вообще с ним все нормально, но он настоящий жиголо – великолепно выглядящий, стройный, интересный жиголо.

 – Это возмущает вас, потому что он вам нравится, но вы презираете его за то, чем он добывает средства на жизнь?

 – Речь не обо мне, а о Пибоди. Он говорит, что хо­чет нормальных отношений, у нее начинают сверкать глаза при взгляде на него. И она не желает со мной раз­говаривать, потому что я позволила себе высказаться о нем нелицеприятно.

 – Жизнь – это хаос, Ева. Я боюсь, что вы отодви­нули себя от обычной жизни из-за конфликтов и про­блем, которые ранят ваши чувства до сих пор. Если Пи­боди и разозлилась на вас, то только потому, что сейчас у нее нет никого, кем бы она восхищалась больше и кого бы уважала больше, чем вас.

 – О боже!

 – Быть любимым – большая ответственность. Вам надо открыть ей душу, потому что вы для нее много значите.

 – Меня окружают чертовы толпы подобных людей.

 Свет из зала вдруг загородила чья-то тень, и в при­открытой двери появилась голова Соммерсета.

 – Лейтенант, ваши гости спрашивают о вас.

 – Пошел к черту! – Она смущенно улыбнулась, увидев, как Мира с трудом подавила смех. – Вот, на­пример, человек, с которым мне никак не удается нала­дить отношения. Впрочем, я и не слишком стараюсь… Но я не должна портить вам вечер.

 – Мне доставляет удовольствие разговаривать с вами.

 – Спасибо… – Ева попыталась сунуть руки в кар­маны, забыв, что их нет на этом платье, и вздохнула. – Не могли бы вы подождать меня здесь еще минуту? Я хо­тела бы кое-что принести из кабинета.

 – Хорошо. Могу я посмотреть книги?

 – Конечно, распоряжайтесь по своему усмотрению.

 Не желая тратить время на беготню по лестницам, Ева прыгнула в лифт. Она вернулась менее чем через три минуты, но Мира уже сидела в кресле, погруженная в чтение.

 – «Джен Эйр». – Она вздохнула и отложила кни­гу. – Я не перечитывала ее со времен девичества. Она такая трогательная, такая романтичная.

 – Вы можете взять ее почитать, если хотите. Рорк не будет возражать.

 – Она у меня есть. Просто никогда не хватает вре­мени, чтобы почитать. Но все равно спасибо.

 – Я хотела бы преподнести вам вот это. Конечно, еще рановато, но… Я могу и не увидеть вас до Рождества.

 Чувствуя себя до смешного смущенной, Ева протя­нула ей элегантно завернутую коробочку.

 – Как это мило с вашей стороны! – Мира с явным удовольствием взяла коробочку в руки. – Я могу от­крыть ее прямо сейчас?

 – Конечно, она ведь ваша.

 Ева переступала с ноги на ногу, во все глаза с удив­лением глядя, как Мира аккуратно развязывает ленточ­ки и раскрывает оберточную бумагу.

 – Моих родных это тоже приводило в бешенст­во, – сказала она, рассмеявшись. – Я никогда не могла разорвать обертку и ленточки от подарков. Я собирала их и тщательно хранила. У меня был даже секретный ящичек, набитый этими бумажками, о которых я тут же забывала. – Она открыла коробочку и достала ароматный флакон с духами. – Как это мило, Ева! На нем даже написано мое имя.

 – Это специально подобранный для вас букет аро­матов. В одном салоне можно назвать физические дан­ные и черты характера человека, и для него специально создадут духи, которых больше ни у кого нет.

 – Шарлотта… – пробормотала Мира. – Я не пред­полагала, что вы знаете мое имя.

 – Кажется, я слышала его где-то.

 Глаза Миры засверкали от внезапно нахлынувших слез.

 – Вы так заботливы… – Она положила флакон в коробочку и обняла Еву. – Спасибо.

 Ева постаралась скрыть смущение.

 – Я рада, что вам понравилось, я весьма неопытна в этих вещах.

 – Вы все сделали прекрасно. – Она подошла и взяла лицо Евы в свои руки. – Я так люблю вас. А те­перь мне надо пойти и попудриться, потому что другая моя рождественская традиция – немного поплакать над подарками. Я знаю, где туалетная комната, – доба­вила она, нежно погладив Еву по щеке. – А вам надо идти танцевать с вашим мужем и выпить шампанского чуть больше нормы. Внешний мир никуда до завтра не денется.

 – Я должна остановить его!

 – И вы сделаете это. Но сегодня вечером вы долж­ны жить вашей собственной жизнью. Идите и найдите Рорка.