- Следствие ведет Ева Даллас, #38
19
Швейцар бросил взгляд на машину Евы, и его сразу перекосило. Он покинул свой пост и подошел к ней. Правда, улыбочку надел, это ей пришлось признать.
— Чем-нибудь я могу помочь вам, мисс?
Выйдя из машины, Ева показала ему жетон.
— Кое-чем можете. Во-первых, проследите, чтобы моя машина осталась там, где я ее поставила. Во-вторых, пропустите меня в квартиру Адриенны Джонас. В-третьих…
— Я должен спросить у мисс Джонас, прежде чем вас пускать, э-э-э… — Он еще раз глянул на жетон. — …Лейтенант.
— Что ж, желаю удачи. Она как раз на пути в морг.
— Да что вы такое говорите! — На его лице отразились искреннее огорчение и растерянность. Ева даже пожалела, что не проявила больше такта. — Мисс Джонас умерла? А что случилось?
— Вы хорошо ее знали?
— В жизни не видел другой такой приятной леди. Всегда поздоровается, всегда улыбнется. Это был несчастный случай?
— Нет, кто-то сознательно умертвил ее.
— Да что вы такое говорите! — воскликнул он. — Вы хотите сказать, кто-то убил ее? С какой стати кому-то убивать такую милую леди?
— Вот именно это мне и хотелось бы узнать. Вам придется меня пропустить. — Как он сам раньше присматривался к ее жетону, Ева присмотрелась к бейджику с именем у него на груди. — Льюис! Ко мне должен подъехать гражданский консультант. Вам придется пропустить и его тоже.
— Прошу вас, дайте мне минутку.
Он снял щегольскую красную шляпу с серебряным позументом, склонил голову и закрыл глаза. Растроганная таким безыскусным проявлением чувств, Ева растерялась. Она машинально сунула руки в карманы и позволила ему провести эту минуту скорби.
Он тяжело вздохнул, надел шляпу и расправил плечи.
— Я должен зарегистрировать ваш жетон. — Он распахнул дверь в тихий, прохладный, безупречно убранный вестибюль. — И мне нужно знать имя консультанта.
Ева еще раз извлекла жетон.
— Рорк.
Привратник вскинул голову.
— О! — Он опять, на этот раз еще внимательнее, присмотрелся к жетону. — Я не знал… не понял. Прошу прощения, что задержал вас, лейтенант Даллас.
— Все в порядке.
Значит, дом принадлежит Рорку. А что еще на свете новенького?
— Прошу вас, лифт номер два до пятьдесят первого этажа, а потом… Господи, у меня мысли путаются! — Он почесал затылок, покачал головой. — Мисс Бонита уже там, наверху. Поднялась примерно полчаса назад.
— Мисс Бонита?
— Мисс Бонита Уоллес, ассистентка мисс Джонас, и Марибель — это экономка. Она незадолго до вашего прихода ушла за покупками. Мне предупредить мисс Бониту, что вы поднимаетесь?
— Нет. Кто еще на нее работает или живет в квартире?
— Есть еще Кэти. Что-то вроде девочки на побегушках, но она сегодня еще не приходила. У Марибель своя квартира рядом с мисс Джонас.
— Хорошо. Спасибо.
— Она в квартире пятьдесят один ноль-ноль, лейтенант, — сказал он вслед Еве, когда она направилась к лифту. — Не хочу учить вас вашей работе или что-то в этом роде, но вы уж с ней помягче как-нибудь, с мисс Бонитой, я вас очень прошу. Как бы эта новость ее не убила.
Ева кивнула и вошла в лифт. Вообще-то убийство убивает, размышляла она. Она набрала упомянутые привратником имена в карманном компьютере, пока лифт бесшумно и плавно поднимал ее на пятьдесят первый этаж.
Нажимая на кнопку звонка рядом с широкими двойными дверями квартиры пятьдесят один ноль-ноль, Ева посетовала, что не знает, как это — «быть помягче».
На голове у женщины, открывшей дверь, было не меньше пяти фунтов курчавых черных волос, а ее кожа имела цвет кофе со сливками, который так любила Пибоди. Ее глаза цвета весенней листвы остановились на лице Евы да так и застыли. Застыли надолго. Ева поняла, что может не беспокоиться и не соображать, как бы быть с ней помягче.
— Я вас знаю. — Низкий хрипловатый голос прерывался. — Я знаю, кто вы такая. Это Адриенна? С ней что-то случилось? — Ее губы задрожали, рука стиснула дверной косяк. — Прошу вас, скажите сразу.
— Я обязана проинформировать вас, что Адриенна Джонас мертва. Сочувствую вашей утрате.
Бонита Уоллес покачнулась, но, когда Ева бросилась ее поддерживать, выпрямилась и удержалась на ногах сама. Слезы показались в этих глазах цвета нежной листвы, но не пролились.
— Кто-то убил Адриенну?
— Да.
— Кто-то убил Адриенну, — повторила Бонита. — Ее здесь не было, когда я приехала. Она не отвечает по мобильному. Кто-то убил Адриенну.
Она не собиралась падать в обморок, визжать или ударяться в истерику, подумала Ева, но это еще не значит, что она не в шоке. Под словом «помягче», решила она, могут скрываться самые разные вещи.
— Мне хотелось бы войти. Почему бы нам не войти и не сесть?
— Да-да, мне надо сесть. Да-да, входите.
Прихожая замыкалась еще одной парой двойных дверей, сейчас открытых, ведущих в просторную гостиную с высоким потолком и широкими — во всю стену — окнами. Под окнами располагались встроенные сиденья.
Бонита медленно опустилась в кресло.
— Когда?
— Сегодня рано утром. Ее нашли в Центральном парке возле Большого холма. Вам известно, как она могла там оказаться?
— У нее была назначена встреча. В три часа утра.
— Встреча с кем?
— С Дэррином… — Голос изменил Боните. Она покачала головой и откашлялась. — С Дэррином Васински. Это клиент. Он хотел устроить там свадьбу дочери, и именно в три часа утра. Она обручилась там со своим женихом именно в это время. — Бонита прикрыла глаза рукой и глубоко вздохнула. — Простите! Я пытаюсь говорить связно.
— Не спешите. Хотите что-нибудь? Может, воды?
— Нет. Он назначил Адриенне встречу прямо там, чтобы она имела представление о местности… ну… как это место выглядит в этот час. Его дочь жаждет романтики, но чтобы все было не как у других. Что-то такое, чего никто никогда не делал. Он хотел, чтобы Адриенна все устроила. О боже, боже! Дэррин тоже убит? О господи!
— Нет. Он новый клиент?
— Нет, он и раньше к нам обращался, и лично, и по работе. Он финансовый директор в нью-йоркском отделении «Интелликор».
«Ну еще бы», — мысленно прокомментировала Ева.
— Надо было мне с ней пойти. — Дыхание у Бониты прерывалось, она изо всех сил пыталась овладеть собой. — Адриенна такая самостоятельная… Она может постоять за себя. Но мне надо было пойти вместе с ней. Мы с ней вчера были на вечеринке, она собиралась в парк прямо оттуда.
— А где была вечеринка? — насторожилась Ева.
— В доме Уинстона Дадли. Там еще все было в самом разгаре, когда я ушла где-то в половине второго. Я не знаю, когда она ушла. Она встретилась с Дэррином? Вы не знаете, что там…
— Он лично назначил эту встречу? — перебила Ева.
— Да. Он прислал ей письмо по электронной почте. Вчера после обеда. Лейтенант, Дэррин не стал бы причинять вред Адриенне, могу вам поклясться. Он прекрасный человек, преданный своей семье… Поэтому он и пошел на это — дочке хотел угодить.
— Вы, или мисс Джонас, или кто-то еще из персонала говорил с ним лично об этих приготовлениях?
— Нет, только по электронной почте. Все придумалось в последнюю минуту, и мы бы не стали этим заниматься, но Дэррин наш постоянный клиент с давних пор.
«А просьба постоянного клиента с большим стажем, пришедшая в тот момент, когда Джонас уже не было дома, когда она была уже на вечеринке у Дадли, куда он не случайно ее пригласил, это гарантия, что она окажется именно там, где им нужно, и в нужный час».
— Мне нужны копии этих сообщений. Скажите, а мисс Джонас когда-нибудь выполняла заказы мистера Дадли или мистера Мориарти?
— Да, они оба наши давние клиенты. Что это было? Ограбление?
— Нет.
— Я бы ни за что не поверила, что Адриенну может убить грабитель. Она знает самооборону, у нее черный пояс в нескольких видах единоборств, она всегда носила с собой газ в баллончике и сирену.
— В сумке?
— Баллончик с газом — в сумке. А сирена у нее на часах. Вот — у меня точно такие же. — Бонита постучала по запястью. — Адриенна всем, кто с ней работает, раздала по таким часам. Нам приходится бывать в самых необычных местах, часто в не самое подходящее время. Мы все занимаемся на курсах самообороны. Она заботилась о нас, — добавила Бонита, и первая слеза покатилась по ее щеке. — Вы можете мне сказать, что с ней случилось?
«Все равно это скоро выйдет наружу».
— Она была повешена.
— О боже, боже! — Кофейная кожа Бониты посерела, она стиснула руки на коленях. — Неужели все это происходит наяву?
— Я понимаю, как вам тяжело, но мне нужны эти письма. И позвольте мне пройтись по квартире. Это нужно для следствия. У нее есть свой кабинет? Она здесь работала?
— Да-да. Мы в основном работаем в соседней квартире, но работа всегда выплескивается в жилые комнаты, это неизбежно.
— Вы, мисс Джонас и Кэти?
— О боже, я должна сказать Кэти. Она сегодня придет только в полдень. Надо ей позвонить. И Биллу, и Джули.
— Кто такие Билл и Джули?
— Ее родители. Они живут в Талсе. Она родом из Талсы.
— Мы сами уведомим ее родителей. Вы можете позвонить им позже, после того как я с ними поговорю.
— Хорошо. Да. Я так и сделаю. Я забеспокоилась, когда сегодня утром ее здесь не оказалось. Но я подумала: вдруг она вернулась на вечеринку после встречи с клиентом, вдруг кто-то пригласил ее домой? Такого почти не бывает, но Адриенна… она иногда встречалась с Брэдфордом Зандером. Он тоже был вчера на вечеринке. Но она не отвечала по телефону, а ведь она всегда настаивала, чтобы мы обязательно отвечали по телефону или хотя бы подтверждали, что звонок принят. Но я все успокаивала себя, что это ничего не значит, дам ей еще несколько минут, может, она душ принимает или… А потом я увидела вас у дверей и все поняла. Мы на вас целое досье собрали.
— Что вы на меня собрали?
— Ой, простите, я не то имела в виду. — Бонита Уоллес вытерла мокрые от слез щеки ладонями. — Адриенна считает, что надо быть готовыми ко всему. В один прекрасный день вы могли стать нашей клиенткой. Поэтому мы собираем информацию: статьи и основные данные. Она восхищалась вами. Она твердо верила, что женщина оставляет глубокий след, когда делает нужное и важное дело. И как только я вас увидела, сразу поняла, почему ее нет дома, почему она не отвечает по телефону. Она — моя лучшая подруга на всем белом свете, и я сразу поняла: вы пришли сказать мне, что она умерла. — Бонита всхлипнула, но постаралась удержать слезы. — Вы найдете того, кто с ней это сделал. Она ждала бы этого от вас. Я отведу вас в ее кабинет.
Стоило им подняться, как у двери прозвенел звонок.
— Извините меня.
Бонита встала и направилась к двери, а Ева чуть передвинулась на диване, чтобы не терять ее из виду. Она увидела, как вошел Рорк и взял Бониту за руки. Говорил он тихо, Ева различала только мягкие, утешающие интонации голоса.
Когда Бонита повернулась, Ева убедилась, что слезы взяли над ней верх.
— Идемте в кабинет. Я дам вам распечатку этих писем.
— Было бы неплохо, если бы вы дали мне и список тех, кто знал, что мисс Джонас собирается на эту встречу в парк и когда она состоится.
«Не нужно мне все это, — подумала Ева, — но ей поможет чем-то себя занять».
— Хорошо. — Бонита провела их обратно в прихожую и через оставшиеся открытыми двери в другую большую квартиру.
Здесь жилая комната была переоборудована в приемную с таким расчетом, решила Ева, чтобы клиенты чувствовали себя комфортно. Стильно, светло, встроенные шкафы, в недрах которых, как предположила Ева, скрывались развлекательные экраны и прохладительные напитки.
«Потом, — пообещала себе Ева, — надо будет пройтись по остальным помещениям, по личному пространству».
— Можете мне сказать, были ли у нее неприятности с кем-нибудь? Может, какой клиент остался недоволен, даже рассержен, предъявлял претензии? Может, личные проблемы?
— У нее не было недовольных клиентов. Она находила решение любых проблем, и, если это было не то, что они хотели, у нее был прямо-таки дар убеждать их, что это оно самое и есть или даже лучше, чем они ожидали. И личных драм у нее не было. Не было серьезных связей. Она говорила, что еще не готова к серьезным отношениям. Честное слово, я просто не представляю, кто мог с ней такое сотворить. Люди ее любили, это было основой ее успеха. Она давала людям то, что они хотели, дарила им радость, делала их счастливыми.
Бонита провела их в другую жилую комнату, поменьше, а оттуда — в кабинет. Он напомнил Еве кабинет Миры. Не по обстановке, по атмосфере — женственной, изящной и деловой в одно и то же время.
— Могу дать вам эти письма на диске, или, может быть, вы предпочитаете распечатку на бумаге?
— Мне не помешало бы и то и другое.
— Хорошо.
Бонита села, включила компьютер. Закончив работу, она вручила Еве тонкую папку с распечаткой и диск в конверте.
— Я бы хотела просмотреть другую корреспонденцию и клиентские файлы.
— Я, наверно, должна сказать, что наш бизнес основан на доверии и неразглашении информации. Но я сейчас не могу даже думать об этом. И я знаю, что Адриенна разозлилась бы ужасно, что такое случилось… Извините, это звучит по-дурацки.
— Нет, это звучит совершенно правильно.
Бонита улыбнулась:
— Она бы дала вам все, что нужно для вашей работы, и ждала бы того же от меня. Если захотите еще что-нибудь скопировать или перебросить, просто скажите мне, пожалуйста.
— Без проблем.
— Если я вам больше не нужна, мне бы хотелось остаться одной на несколько минут.
— Да, конечно. Мисс Уоллес?! — окликнула ее Ева, когда Бонита двинулась к выходу. — Мне кажется, мисс Джонас прекрасно умела выбирать себе друзей.
— Очень мило было с твоей стороны ей это сказать, — прошептал Рорк.
— Но я себя чувствую совсем немило. Не только Адриенна сегодня разозлилась. Но я же тебе говорила, я справлюсь.
— Следует ли мне понять это так, что ты злишься на меня?
— Нет, — вздохнула Ева. — Ну, немножко. Но в основном потому, что ты здесь, а я могла бы треснуть тебя по башке, если бы захотела.
— Если бы я не пришел, ты бы на меня не злилась, но и треснуть меня по башке не смогла бы.
— Только не надо сейчас на мне демонстрировать свою логику. У них была длинная ночь, шумная вечеринка и их тайное личное развлечение на стороне. Они решили использовать вечеринку и друг друга для алиби плюс еще преимущество — заманить Джонас, куда им надо. Один выскальзывает, гарпунит шеф-повара, затем, чуть позже, другой выскальзывает, вешает организаторшу торжеств. И они прикрывают друг друга. А кстати, ты мне не говорил, что этот дом — твой.
— Я мажоритарный акционер, но я об этом даже не вспомнил, когда ты дала мне адрес. Я ее немного знал. Адриенну, — пояснил Рорк.
— Ты был ее клиентом?
— Нет. — Рорк сунул руки в карманы и обошел комнату кругом. — Мне посредники не нужны, я могу сам устроить себе все, что захочу. А если у меня нет времени или я не хочу его на это тратить, у меня есть Каро и Соммерсет. Но у нее была блестящая репутация. — Рорк коснулся пальцами фотографии на стене, на которой Адриенна и Бонита стояли в обнимку и улыбались. — Прелестная женщина, — добавил он, — с бездной вкуса и обаяния. Я знаком с несколькими ее клиентами, они работали с ней и с Бонитой Уоллес. Как им удалось заманить Адриенну в парк?
Ева вкратце изложила ему суть дела, одновременно пробегая глазами распечатку писем.
— Этот парень — Васински — скажет, что понятия не имеет об этом деле. И он скажет правду. Мне, конечно, придется его проверить, но все окажется точно так же, как у остальных. Просто подставное лицо. Только, в отличие от остальных, он знал убитую.
— А это уже нечто новенькое, — заметил Рорк.
— Да, они с каждым разом повышают ставки. Смотри, прямо здесь, в письме к ней, он будто бы просит ее не звонить ему по телефону, потому что он весь день будет на совещаниях. Просит ничего не оставлять в голосовой почте, потому что хочет сделать сюрприз, а жена может проверить его сообщения и так далее в том же духе. Писать только на этот электронный адрес, который он специально создал, — не его обычный адрес! — чтобы все держать в секрете, пока работа не будет готова.
— И она ни в чем не усомнилась, — предположил Рорк.
— Он — ее давний клиент, она его хорошо знает. Он упоминает имя жены, имя дочери, он подпустил столько личных моментов, что она поверила. Он тут даже упоминает, что ему будто бы известно, что ее пригласили на эту вечеринку. Так с какой стати ей сомневаться? Может, ей случалось выслушивать и не такие странные просьбы.
Ева села за стол и начала листать самую свежую корреспонденцию.
— Раз уж ты здесь, а я еще не треснула тебя по башке, может, проверишь настольный телефон?
— Я это сделаю при одном условии. Перестань себя винить. Прямо сейчас. Сию минуту.
— А я и не виню. Ну… ладно! — Ева еще раз взглянула на фотографию и отметила про себя, что была права: Адриенна Джонас при жизни была очень красивой женщиной. — Я чувствую, что отстаю в этом забеге, и поэтому еще двое мертвы. Но я также знаю, что забег ведется нечестно. Все так устроено, чтобы я не знала, кто жертва, и тратила время на проверку подставных и их алиби.
— А зачем тратить время, если ты знаешь, что они подставные, а их алиби — туфта?
— Потому что я не могу играть по их правилам. Я должна представить прокурору, а потом и судье с присяжными, что я расследовала, проверила и отбросила лишнее. Что я собрала все доказательства. Может, этот Дэррин Васински с ума свихнулся и вдруг решил закрутить бешеный роман с убитой. Вдруг он решил сымитировать чей-то почерк и убил, потому что она отказалась бежать с ним в Мозамбик или она пригрозила рассказать его жене, что у них был грязный секс в Мозамбике, когда он якобы ездил в Альбукерке по делам?
— Но ты всему этому не веришь ни единой секунды.
— Ни единой наносекунды, но это надо проверить, подтвердить, вычеркнуть из списка. Когда я вычеркну подставного из списка, чтобы там не было поля для маневра, останется голая схема. И мне придется только установить достаточное основание для обвинения и косвенные улики для ордера на обыск. И тогда я приведу их на скамью подсудимых.
Ах, как же Ева хотела привести их на скамью подсудимых! Как же ей хотелось увидеть на скамье подсудимых этих самодовольных ухмыляющихся ублюдков!
— Эти ублюдки думают, что они такие умные, такие ловкие, мало того, они думают, что закон их не достанет, потому что они — богатые и важные господа, а я должна играть по правилам. Но именно правила в конечном счете их повяжут и задушат. Компьютер, ответ на адрес на экране. Без текста.
Минутку, пожалуйста… Адрес был удален. Желаете воспользоваться другим адресом того же лица?
— Нет. Отменить задание. Итак, первый этап: адрес, который он открыл, чтобы ее заманить, уже закрыт. Могу пари держать, стерли его удаленным доступом. Что ж, мы можем с этим работать.
— Можем. — Рорка, конечно, до чертиков раздражали ее строгие правила и сроки, но он готов был признать, что, только не срезая углов, а тщательно обводя их, она добивается результатов. — Прекрасно. Любой спец из ОЭС засечет тебе местонахождение компьютера, с которого был создан, а потом удален этот адрес. Но они-то наверняка тоже это учли.
— Значит, использовали комп другого подставного лица или пошли в интернет-кафе с фальшивым удостоверением. Все равно оставили след. Пока что они идут впереди, но оставляют крошки печенья, и по этим крошкам я их найду.
Рорк невольно улыбнулся и провел рукой по ее волосам.
— В сказке были хлебные крошки.
— А я предпочитаю печенье. И крошек у меня столько, что я из них слеплю целое чертово печенье. Но насчет ОЭС ты прав. Я их сюда вызову, пусть покопаются.
— Пока ты будешь их вызывать, я найду тебе, где создан аккаунт.
Ева заколебалась.
— Разрешение у нас есть. Валяй. И все-таки я вызову ОЭС. Пусть займутся делом, а я вернусь в Управление, только по пути в морг загляну. Прямо сезонная распродажа — два по цене одного.
— Ну и шуточки у тебя! — покачал головой Рорк.
— Юмор черный, — согласилась Ева, — зато помогает с ума не сойти. Если найдешь, где этот комп, — и смотри, работай честно, без этих твоих косяков! — я получу разрешение обследовать всю квартиру убитой. Мало ли что мы еще найдем.
Она ничего не нашла в квартире Адриенны, что могло бы ей пригодиться, но, покопавшись в файлах, убедилась, что и Дадли, и Мориарти пользовались ее услугами в прошлом. С разрешения Бониты Уоллес Ева воспользовалась телефоном в квартире убитой, чтобы уведомить ближайших родственников.
Когда она закончила разговор, Рорк, склонившись над ней, поцеловал ее в макушку.
— Их эта новость убила. Но и тебе было больно.
— Я не могу сейчас об этом думать. — Она не могла позволить себе переживать. Только не сейчас. — Он использовал удаленный доступ. Скорее всего, одноразовый телефон. Оба раза. И открыл, и закрыл.
— Один и тот же аппарат оба раза, — подтвердил Рорк. — С него же и письма посылал. Из разных мест. Места я тебе засек.
— Мне надо все это собрать воедино. Ты мне время сэкономил, так что по башке я тебя не тресну.
— Моя башка тебе благодарна и в то же время удивительным образом разочарована.
— Я не знаю, когда вернусь домой, — предупредила Ева.
— И я не знаю, когда вернусь домой. Я раскидал кое-какие дела, которые надо было раскидать, поэтому я еду с тобой в Управление и посмотрю, чем смогу помочь Фини.
— Я бы тебе сказала, что Фини сам справится, но у меня на руках девять мертвецов… Не откажусь ни от какой помощи. Нет смысла просить тебя не покупать моим копам гору жратвы?
Рорк жизнерадостно улыбнулся ей в ответ:
— Ни малейшего, если я проголодаюсь.
Когда они спустились на улицу, он обхватил ее лицо ладонями.
— Нет смысла говорить тебе, что надо поспать хоть часок — хотя бы на полу у тебя в кабинете?
— Только не сегодня. — Подал голос ее коммуникатор. — Погоди. Даллас.
— Скажи, что ты меня любишь, — потребовала Пибоди.
— Не могу. Мой муж стоит рядом. Вдруг он что-нибудь заподозрит?
— Он поймет, — уверенно заявила Пибоди, — когда вы оба услышите, что я нашла. Угадай, чья мамочка крутила огненно-страстный роман с покойным французским шефом, когда он еще не был покойным. Примерно лет двадцать пять назад.
— Делафлот трахал мамашу Дадли?
— Так говорят, причем по-французски. В то время в Европе этот роман наделал много шума. Убитый был моложе, а она была все еще замужем за папашей Дадли. Она его бросила — папашу Дадли — и стала открыто жить с Делафлотом. Продолжался роман всего ничего — около полугода, но брак с Дадли распался, и, если верить сплетням, скандал причинил много неприятностей семейству Дадли.
— Пибоди, я к тебе очень привязана. Большего не заслужила.
— У-у-у… А я-то думала, ты меня любишь…
— Найди мне связь между Адриенной Джонас и Мориарти. Я уже знаю, что он не один раз был ее клиентом. Найди мне что-нибудь, тогда и поговорим о любви. Как дела с мокасинами?
— Я с головой зарылась во внебрачные романы, мир моды и светских развлечений, скандалы со знаменитостями. Я проверю.
— Я еду в морг. Когда закончу, вернусь в Управление. Отполируй мне это дело, Пибоди.
— По-моему, оно уже начинает блестеть. Честное слово, мне так кажется.
Ева отключила связь.
— Мне пора.
— Что там насчет обуви? — спросил Рорк, пока она садилась в машину.
— Подонок был в тех же мокасинах, что мы срисовали с камеры наблюдения, когда я допрашивала его этим утром. Крошки печенья.
Рорк проводил ее взглядом и решил непременно купить печенье перед встречей с ней в Центральном полицейском управлении.
Пибоди перезвонила, когда Ева шла по длинному белому коридору морга.
— Я все еще очень к тебе привязана, — предупредила Ева.
— Сейчас ты скажешь, что питаешь ко мне нежные чувства, и это по меньшей мере. Неофициально: Макнаб говорит, что, если это не тот же самый чертов мокасин, он съест его с соусом для барбекю.
— Да он все, что угодно, съест с соусом для барбекю, — отмахнулась Ева. — Мне нужно официальное заключение.
— Фини только что официально подтвердил, что мокасин, который был на ноге у Дадли этим утром, того же размера, той же модели, того же цвета, что и на камере наблюдения в луна-парке.
— Уже теплее, но до нежных чувств все-таки не дотягивает.
— Он не может стопроцентно подтвердить, что это тот самый мокасин. Он дает вероятность восемьдесят восемь и семь десятых процента.
— А мне нужно девяносто с лишним. Пусть попробует еще немного увеличить изображение. И передай ему, что девяносто с лишним лучше, чем восемьдесят восемь.
— Я передам.
Ева сунула коммуникатор в карман и толкнула плечом двойные двери анатомички.
Моррис оторвался от работы и взглянул на нее.
— Ну что ж, Даллас, можно сказать, что у нас тут убийственное лето.
— Скоро-скоро оно станет убийственным для двух самодовольных скотов.
— Сейчас мы к этому вернемся, но сначала позволь тебя поблагодарить за завтрашнее сборище.
— А-а… Я думаю…
— Я понял, что слишком часто отгораживался от друзей. Это проще — погружаться в собственное горе, оставаясь в одиночестве. Время от времени меня надо подталкивать, чтобы я вылезал из своей норы.
— Да. — А у нее-то уже сложился логичный и разумный план — как перенести эту дружескую вечеринку! — Гм… Ну что ж.
— Могу я попросить об одолжении? Мне бы хотелось кое-кого привести с собой.
У Евы сам собой открылся рот.
— Э-э-э… да, конечно. Я не знала, что ты…
— Это не то, что ты подумала. Это Чале… отец Лопес. Мы с ним крепко подружились, и, я знаю, ты высоко его ставишь. И он к тебе очень привязан.
«Все друг к другу привязаны, — подумала Ева. — Священник на вечеринке у копов. Ну, точнее, у одного копа, — подкорректировала она себя. — Черт, а почему бы и нет?»
— Без проблем. Буду рада с ним повидаться.
— Спасибо. А теперь вернемся к твоему тандему.
— Ха. Я назвала это «два по цене одного». Мы оба психи.
— А как еще пережить это кошмарное лето? Кстати, наш француз на самом деле родом из Топеки. Урожденный Марвин Клинк.
— Без балды?
— Пибоди провела проверку, включая все данные по законной смене имени. Как бы то ни было, твое предположение на месте оказалось верным: смерть в результате сквозного ранения гарпуном. Гарпун идентифицирован, и лаборатория подтверждает, что вылетел он из гарпунного ружья.
— Вообще-то это не твоя обязанность. Ты что, созванивался с Дики Беренски? И он подтвердил?
— Мы все стараемся по максимуму. К тому же мне было любопытно. А знаешь, он влюблен.
— Да, я слышала.
— Не могу себе представить его в этом качестве.
— Еще бы! — Ева ткнула его в плечо в знак солидарности. — На меня он жуть нагоняет.
Веселые искорки зажглись в темных глазах Морриса, и Еве впервые за этот ужасный день стало немного легче.
— Нехорошо так говорить, но и на меня он жуть нагоняет. Идентификация оружия уже ждет тебя на столе в кабинете. Опять рана в сердце. Острие гарпуна пробило грудь, вошло в сердце и вышло из спины. Гарпун удалили, как видишь, зарегистрировали и отдали в лабораторию. Других ранений нет. Он выпил белого вина незадолго до смерти. Я заказал анализ вина для определения марки.
— Не надо, у меня есть бутылка.
— А мы подтвердим, что вино именно из нее. Он съел легкий обед — салат, креветки на гриле, спаржа в винном соусе и небольшую порцию мороженого крем-брюле.
Несмотря на обстоятельства Ева почувствовала, как у нее разыгрывается аппетит.
— Неплохо пообедал.
— Надеюсь, так оно и было, — кивнул Моррис. — Были в его желудке следы и другой пищи, съеденной уже позже. В очень малых количествах Я думаю, он пробовал то, что готовил. И еще немного сыра и пара крекеров. Наркотиков в организме нет. Он был курильщиком.
— Все сходится, — подтвердила Ева.
— Он делал пластику лица и тела, — продолжал Моррис. — Но вмешательство минимальное. Держал себя в форме, хороший мышечный тонус.
— Что насчет нее? — Ева перешла к телу Адриенны.
— Она не так быстро умерла. Выпила шампанского, потом нейтрализовала его действие. Позже я дам тебе точное время. В желудке кое-какая еда, обычная для вечеринки. Икра, тосты, салат, ягоды. Все это было съедено за два, максимум за четыре часа до смерти. Никаких признаков сексуальных контактов — насильственных или добровольных. — Моррис поднял мертвую руку. — Есть следы небольших ушибов на ладонях и на коленях, соответствующие падению. Вот эти глубокие царапины на шее соответствуют крови и коже у нее под ногтями. Она расцарапала себе шею и, как видишь, сломала при этом три ногтя, причем два из них — под корень. С кровью.
— Старалась отодрать от себя кнут.
— Кнут трижды обмотался вокруг шеи. Удар был нанесен со страшной силой. Местами — видишь? — сорвало кожу, дыхательное горло было перекрыто, гортань раздавлена.
— Она не могла кричать, — заметила Ева.
— Нет, не могла. А если присмотришься… Хочешь очки?
— Нет, я и так вижу. — Ева наклонилась ниже. — Он вздернул ее… может, даже от земли оторвал. Потом еще раз — еще выше, подтащил, вздернул на сук. Шея у нее не сломана. — Ева взглянула на Морриса, и он кивнул в подтверждение. — Значит, ее смерть была ужасной и мучительно медленной. Бесконечной. Минута, может, две, но ей они показались вечностью.
— Боюсь, что так и было. — Моррис тоже склонился над телом. — Она страшно мучилась.
— Тебе придется говорить с ее родителями.
— Я скажу им, что смерть была мгновенной и она ничего не почувствовала. Они захотят мне поверить, значит, поверят.
Шагая в обратном направлении по длинному белому коридору без окон, Ева подумала, что и ей самой хотелось бы в это верить.
