• Следствие ведет Ева Даллас, #40

Глава 12

 Уэбстер отключил телефон, поговорив в частном режиме, и взглянул через стол, за которым только что наслаждался поздним ланчем.

 – Мне очень жаль.

 – Ничего страшного. – Дарсия улыбнулась ему. – Тебе надо уходить?

 – Скоро. – Он протянул руку, накрыл ее ладонь. – Я предпочел бы остаться.

 – У нас есть вечер. Если ты свободен и заинтересован.

 – И то и другое. Какие у тебя планы?

 – По чистой случайности у меня есть два билета в театр… на мюзикл. Бродвейский мюзикл числится у меня в списке важных дел в Нью-Йорке. – Она подняла бокал с шампанским. – А ты – нет. Но я внесла дополнение в список.

 – Самый счастливый день в моей жизни. – Уэбстер был в восторге. – Если я попаду на «Олимпус», что мне внести в список важных дел?

 – Гм… Коктейли на крыше Башни Аполлона. Вид потрясающий. Верховая прогулка вдоль озера Афины, пикник в молодом приозерном лесу. Я. Ты прилетишь на «Олимпус»?

 – А ты выпьешь со мной коктейль на крыше? Прокатишься на лошади вдоль озера, поедешь на пикник в лесу?

 – Да.

 – У меня скоро отпуск, но сначала я должен закончить кое-какие дела. Как только закончу, подам заявление на отпуск.

 – Отлично, я покажу тебе мой мир. – Дарсия взглянула на их сомкнутые руки. – Может, это глупо, Дон, то, что мы тут делаем? Что у нас начинается?

 – Может быть. – Он крепче сжал ее руку. – Меня это не волнует, Дарсия.

 – Меня тоже. – Дарсия со смехом покачала головой. – Это так не похоже на меня. Я очень практичная женщина.

 – И самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо видел.

 Дарсия рассмеялась от души.

 – У тебя взгляд такой… наверное, у меня тоже. Вот сижу я здесь, в этом чудесном ресторане, в этом потрясающем городе, а думаю только об одном: я сижу здесь с красивым мужчиной, и он не может отвести от меня глаз.

 – Мне больше ни на что не хочется смотреть.

 – Красивый, обаятельный мужчина, – добавила Дарсия. – Но красота, даже обаяние – это всего лишь внешние качества, оболочка.

 – У тебя потрясающая оболочка, и мне пока нравится все, что я под ней нашел.

 – Это всего лишь второе наше свидание, – напомнила ему Дарсия, и ее глаза заискрились, как шампанское в бокале. – Нам еще многое предстоит открыть друг в друге.

 – Я очень хочу открыть тебя, Дарсия. Давай не будем торопиться. Да это вряд ли было бы возможно – торопиться, ведь через несколько дней мы окажемся на двух разных планетах, на Земле и на спутнике.

 – Я обычно действую осмотрительно, не спеша. Ты же знаешь, на работе бывает трудно, она отнимает много времени, поэтому в личной жизни я предпочитаю простоту. – Дарсия опять подняла бокал с шампанским и улыбнулась Уэбстеру. – Я не пригласила тебя вчера к себе в отель, потому что это – ты и я – будет непросто.

 – Я и сам последнее время избегаю сложного в личной жизни. Но я хочу видеть тебя снова, проводить с тобой время. Хочу посмотреть, что будет дальше.

 – Я уже думала о том, что будет дальше. И я уже знаю, чего бы мне хотелось, поэтому сегодня вечером приглашу тебя к себе в номер.

 Уэбстер улыбнулся ей в ответ.

 – Я очень на это рассчитываю.

 

 Пустив в ход данные, пересланные ей Уэбстером, Ева провела анализ бухгалтерских документов отдела Рене. Потом она сделала анализ анализа. Идущие потоком цифры, непонятные проценты вызвали у нее головную боль. А главное, она так и не увидела четкой схемы. Ничего такого, на что можно было бы указать пальцем. Она так и не вычленила какого-то главного злодея в бухгалтерии.

 Ева отвлеклась от цифр. Может, если дать им полежать, они покажутся ей более осмысленными. Зато она начала новый поиск по личному составу отдела Рене. И вот тут, как ей показалось, она нащупала четкую схему, из которой выпадали детектив Лайла Стронг, зеленый салага-рядовой и пара других детективов. Они явно представляли собой исключения.

 Рене нужны чистые копы, решила Ева. Заниматься мелочовкой, сдавать нефальсифицированные рапорты, ну и служить козлами отпущения, когда ей это понадобится. Использовать их, а потом терять. Тем или иным способом.

 Вспомнив Гейл Девин, Ева оглянулась на Пибоди.

 Ее напарница с головой погрузилась в работу и будет работать, Ева это знала, сколько бы ни потребовалось времени, сколько бы защитных слоев при этом ни пришлось снять.

 Ева перевела взгляд на доску.

 С одной стороны, Рикки Кинер. Неудачник, преступник, подонок, свинья. Но теперь он принадлежит ей.

 С другой стороны, детектив Гейл Девин была, судя по всем отчетам, хорошим копом с хорошим чутьем и кодексом чести. Она обратилась со своими подозрениями по поводу босса к другому копу – старше годами и более опытному, – которого она уважала.

 Две чаши весов, сказала себе Ева. Но она знала – знала! – что хотя Рене и не втыкала шприц в вену Кинеру, хотя она лично и не ломала шею Девин, именно она убила обоих.

 На той же чаше весов должен был быть детектив Гарольд Штрауб, получивший смертельный удар ножом в темном переулке, в то время как его напарник ушел невредимым.

 И они не одни, наверняка были и другие. И если только она не свалит Рене, они будут не последними.

 Ева открыла записи Эллоу и начала читать.

 Ей понравился его стиль – краткий, даже скупой, но дотошный. Она заметила, что он постоянно сомневался в накладных сержанта Ранча. А когда она сравнила записи Эллоу с замечаниями Рене в его личном деле, пока он служил под ее командованием, стало ясно, что она столь же постоянно отмечала его как симулянта и склочника, не способного ужиться с товарищами по отделу.

 Ева открыла собственный файл по делам Эллоу за семь месяцев, по характеристикам, по накладным. Ей не хотелось отвлекать Пибоди, и она послала напарнице записку, чтобы та сделала то же самое поДевин и провела, как она сама по Эллоу, вероятностный анализ.

 Пока компьютер работал, она начала изучать материалы по делу Джеральди, которые Рене переслала ей под нажимом.

 Пришлось прерваться, когда вошел Уэбстер.

 – У тебя что-то есть? – спросила Ева.

 – Ничего существенного. А что?

 – У тебя такой вид, будто у тебя что-то есть. У тебя вид довольный.

 – Я счастливый парень. Мне везет.

 Ева отмахнулась.

 – Ладно, а что у тебя есть несущественного?

 – Марселл, напарник Штрауба, того, кто погиб при исполнении. У БВР есть на него досье.

 – Из-за Штрауба?

 – Нет. Кое-какие дела еще до Штрауба. Его допрашивали и проверяли из-за сомнительной ликвидации пять лет назад. Очевидцы утверждали, что Марселл выстрелил – на полную мощность, дважды – после того, как подозреваемый бросил оружие и сдался.

 – И к какому решению пришли?

 – Его оправдали. Очевидцами были два других толкача, на их показания посмотрели косо. У подозреваемого действительно было незарегистрированное оружие, и один выстрел он произвел. Марселл упорно держался своей истории: подозреваемый не бросил оружие и готовился разрядить его во второй раз. Провели реконструкцию, и она не смогла опровергнуть его слова. Однако в деле была записка, и мне пришлось ее изъять без уведомления. Большой, жирный вопросительный знак. Дело было заново открыто и пересмотрено, когда оба свидетеля умерли насильственной смертью.

 – Как и Штрауб.

 – Да. У Марселла было алиби в обоих случаях. Железное.

 – По Штраубу – да, – согласилась Ева. – Железно фальшивое. А что он пустил в ход по тем двум свидетелям?

 – Он был в засаде вместе с другим офицером. По странному совпадению – с Фрименом. – Уэбстер сел в кресло. – Я знаю, что он гнилой – и Фримен тоже. Ты это знаешь. Судя по почерку, оба сгнили давно, у них на могилах это написано большими золотыми буквами. Но мы до тех могил еще не добрались.

 – Мы к ним куда ближе, чем сутки назад, – проворчала Ева.

 – С этим не поспоришь. Есть и другие новости. Я открыл свой собственный файл по каждому члену команды Рене, включая ее саму. Там полно тени, Даллас. Если бы я мог показать это моему боссу, мы бы живенько добрались до тех могил и закрыли дело.

 – Люди умеют прятаться в тени и ускользать, Уэбстер. Марселл же ускользнул. Я не стану рисковать и грохать крышкой раньше времени ради громкого успеха БВР.

 – Плевал я на громкий успех, Даллас.

 – Я бы тебя не пригласила, если бы думала, что он тебе важен. Я созвонилась и встретилась с детективом-сержантом Эллоу, он передал мне свои записи за те семь месяцев, что был в ее команде. Неудивительно, что ей хотелось от него избавиться. Он ничего не упускает.

 – Ты посвятила его в дело?

 – Я сделала обдуманный ход. Он знал, что Ранч снимает сливки, и доложил об этом своему лейтенанту.

 – Он это зафиксировал?

 – У него подробные записи, он отметил время, даты. Вряд ли мы найдем подтверждение этому в ее файлах. Что он получил в ответ? Первое отстранение за тридцать лет карьеры. Он подозревал Рене. Я записала мой разговор с ним, сделала копию для тебя. Приложила файл по Гейл Девин.

 – Второй офицер в ее команде, павший при исполнении.

 – Эллоу знал ее. Со своими тревогами и сомнениями по поводу лейтенанта и команды она пришла к нему. Их мнения совпали. Но, мне кажется, вместо того чтобы перевестись в другой отдел, она не только осталась, она надавила. Она поговорила с кем-то еще или начала записывать что-то, и они ее убрали.

 – Если ты права… Черт побери, Даллас, мне кажется, ты права! Но тогда получается, что она убила двух копов!

 – Держу пари, их было больше. Пибоди, – Ева кивком указала на напарницу, – работает по делу Девин. Она пошлет тебе копию всего, что найдет, со своими выводами. Свяжется с тобой, если ей придется копать под прикрытием.

 Уэбстер кивнул.

 – Итак, ты сегодня прошла раунд с Гарнетом, и он проиграл. Ты его подставила или он сам подставился?

 – Всего понемногу. Он с Биксом проник в квартиру убитого и пытался это забросать каким-то дерьмом, ссылался на связь с неким крупным расследованием, в которое они зарылись по самые уши. Это был дурацкий ход, они сами вручили мне файлы по тому делу. Подарили, можно сказать. Но дело в том, что файлы неполны. Она кое-что подтерла, перетасовала. Что-то там не складывается. Я прочитала уже столько ее отчетов, что усвоила ее стиль. Она там кое-что перекомпоновала. Скрыла то, что не хотела мне показывать.

 – Хочешь, я поищу, что в этом расследовании есть для БВР?

 – Пока не надо. Я ее игру с фланга обойду. А вот если они учуют, что БВР что-то вынюхивает вокруг Гарнета, это не помешает.

 – Усилить давление на него?

 – Совершенно верно, – кивнула Ева. – Он взорвется. Если мне удастся затащить его на допрос, он ее заложит, спасая себя. И последнее. Хочу, чтоб ты покопался, посмотрел, нет ли какой грязи или намеков на грязь по детективу Лайле Стронг из отдела

 Рене. Она там новенькая, судя по послужному списку, честный коп. И, насколько я могла судить, ей не нравится босс и ситуация в отделе.

 – Честный коп и при этом женщина. – Уэбстер задумался. – Тебе нужен крот.

 – Допустим, я ее использую, если она чиста и если она согласится. Может, ей придется делать или выразить готовность сделать нечто такое, что поставит ее под удар со стороны БВР. Я хочу ее от этого защитить.

 – Я ее проверю. Если она пройдет проверку, у меня все будет документировано. Она будет действовать под прикрытием с нашей санкции. Уитни придется поставить подпись.

 – Это не проблема. – Ева подняла палец, когда зазвонил ее коммуникатор. – Это Фини. Что у тебя? – спросила она в трубку.

 Лицо Фини – печального сенбернара – на экране оживилось улыбкой.

 – Я думаю, тебе это понравится. Рене у себя в машине, только что у нее состоялся телефонный разговор.

 – Валяй.

 – Момент. Подключаю запись.

 – Какого черта! – решила Ева. – Вывести входящую запись звонка на стенной экран. – Она оглянулась и увидела, как ухмыляется, сидя за вспомогательным компьютером, Пибоди.

 – Спасибо.

 На экране появилось изображение Рене за рулем.

 Вот она улыбается, отбивает пальцами ритм по рулевому колесу, даже плечи подергиваются в такт.

 – Ей нравится новая тачка, – прокомментировала Ева. – Куда лучше прежней.

 Когда засигналил телефон Рене, она скосила глаза-опознала звонящего на дисплее приборного щитка, догадалась Ева. Ее лицо окаменело.

 – Черт побери! Переключить звонок на карманный телефон два. – Она выхватила телефон из кармана и сунула в держатель на приборном щитке. -Гарнет.

 Телефон торчал под таким углом, что лица говорящего не было видно, зато его голос слышался вполне отчетливо и ясно.

 – Ты же говорила, что все уладишь! Черт бы тебя побрал, Оберман! Я не стану терпеть отстранение на месяц от этой суки только потому, что ты не знаешь, как ее прихлопнуть.

 – Успокойся. И не звони мне по этому поводу, вообще ни по какому поводу, разве что по безопасному телефону. Ты же знаешь, как я на это смотрю.

 – Я успокоюсь, когда сделаешь то, что надо. Советую вернуть меня на работу.

 – Билл, я пошла с этим напрямую к Уитни. Пошла просить за тебя. Объяснила ситуацию, сказала, что, по моему убеждению, это был просто горячий обмен мнениями между тобой и лейтенантом. Что ты защищал расследование и это совершенно понятно, ты же вложил в это дело столько человекочасов, столько труда… и дело в критической точке. Я за тебя горой стояла, Билл, все как обещала. Именно поэтому Уитни вызвал ее. Она не сдвинулась ни на дюйм.

 – Я сдвину эту чертову суку!

 – Ты будешь слушать меня. Ты будешь меня слушать, – повторила Рене, и ее голос прозвучал как удар хлыста. – Я с ней справлюсь. Попробую другой подход. Держись подальше от всего этого, ты меня слышишь? Если тебя отстранят, я тебе потом компенсирую. Господи, Гарнет, если отстранение останется в силе, смотри на это как на месячный отпуск!Поезжай к морю. Ты любишь валяться на пляже, верно?

 – К черту это и к черту тебя, если ты думаешь, что я дам этой суке лишить меня доли в деле Джеральди.

 – Никто тебя ничего не лишает. Ты совсем с катушек слетел, возьми себя в руки, черт бы тебя побрал. Если бы не ты, мы бы не оказались в таком дерьме.

 Ее голос дрожал от бешенства и злости. Не лучший способ справиться с человеком, у которого запал короток и уже подожжен.

 – Эта чертова Даллас не вцеплялась бы сейчас в волосы ни тебе, ни мне, если бы ты не облажался. И тебе бы сейчас не светило отстранение на месяц, если бы ты владел собой. Это ты на нее набросился. Черт бы тебя побрал! У меня в кабинете, у меня под носом! Это ты руки в ход пустил. Задел ее.

 – А чего она у меня под ногами путалась?

 – А ты у меня под ногами путаешься. Я ради тебя в лепешку расшибаюсь, а мне не нравится расшибаться в лепешку. Запомни это.

 – А ты не забудь, что я могу с тобой сделать, если будешь мне гадить. Помни, кто знает, где все трупы зарыты, где вся грязь хранится. Хочешь сохранить все, что у тебя есть, Рене, лапочка моя? Вот и позаботься, чтобы у меня все мое осталось.

 – Сволочь! – вырвалось у нее, когда он прервал связь. Она стукнула кулаком по рулю.

 В эфир вернулся голос Фини:

 – Здорово, а? После этого она въехала в свой гараж. Посидела там какое-то время в машине, вся кипела. Больше ни с кем не контактировала.

 – Очень мило. Прямых признаний в преступлениях нет, зато много намеков. Он потек, и она это знает.

 – Он ей по-прежнему нужен, – вставил Уэбстер, – вот она и старается его отмазать.

 – Безусловно, – согласилась Ева, – дело не только в этом. Он на нее работает, она его наняла, и ей позарез нужно, чтобы он помнил, кто вожак стаи.

 – Она выходит из себя, когда подвергают сомнению или подрывают ее власть и авторитет. – Пибоди дождалась подтверждающего кивка от Евы. – Но в глубине своей поганой душонки она вовсе не так уверена в себе, как ей хотелось бы думать. Она боится упустить рычаги управления, потому что рычаги управления для нее важнее всего на свете.

 – Я думаю, Мира гордилась бы таким анализом, – сказала Ева.

 – Страх делает ее опасной.

 – Ну что ж, сделаем ее очень, очень опасной. – «Лично я, – мысленно добавила Ева, – буду этим упиваться». – Нам придется подождать. Посмотрим, как она собирается со мной справиться. В расследовании дела Джеральди, если верить пересланному файлу, Гарнет и Бикс отслеживали поставку большой партии товара семье Джеральди, а более конкретно – Энтони Джеральди. Партия должна поступить в ближайшие две недели. Рене кое-что подтерла в файле, но я восстановлю исходник. Я установила, что Энтони Джеральди торгует в основном «Зевсом» и тяжелыми секс-наркотиками типа «Кролика» и «Шлюхи».

 Ева нахмурилась, когда ее телефон известил о еще одном входящем звонке.

 – Ой, вы только посмотрите! Да это сама Рене, лапочка моя! Фини, оставайся в режиме конференции. Изолировать входящий звонок от текущего контакта.

 – Даллас, – ответила она с ноткой нетерпения в голосе.

 – Лейтенант. – Рене глянула на нее с экрана суровым взглядом. – Догадываюсь, что я сейчас не пользуюсь вашим расположением.

 – Вы у меня в самом низу списка.

 – Мне кажется, мы неудачно начали знакомство, и неудачное начало лишь усугубилось сценой в моем кабинете этим утром. Надеюсь, мы с вами сможем договориться, найти золотую середину. Я хочу угостить вас коктейлем, извиниться и все прояснить. Как лейтенант лейтенанту.

 – Я расследую дело, Оберман.

 – Мы с вами обе занятые женщины. Это недоразумение между нами деструктивно. Я пытаюсь найти общий язык, Даллас, чтобы мы могли все это сгладить и спокойно работать дальше.

 Ева откинулась назад, словно задумавшись.

 – Хотите угостить меня коктейлем? Прекрасно. В пабе «О'Райли», Седьмая улица, Верхний Вест-Сайд. Через час.

 – Отлично. Увидимся там.

 – А может, это подстава, – заговорила Пибоди, как только Рене отключила связь. – Может, она послала Бикса или другого громилу устроить тебе засаду.

 – Она не может себе позволить изъять меня из обращения в данный момент. Только не сейчас, когда у нас это «недоразумение». Когда все Управление судачит, как мы с ней столкнулись лбами. Она зажгла бы новый конфликт, а ей хочется пригасить уже горящий.

 – Она может дать знать Гарнету, где и когда ты будешь, – вставил Фини. – Натравить его на тебя. И тогда вся вина падет на него, а она останется ни при чем.

 – Если он провалится и его возьмут, он начнет говорить. Она это знает.

 – Он не начнет говорить, если она его свалит.Он идет на тебя, валит или хотя бы выводит из строя,и тут она приходит на помощь, валит ради тебя одного из своих собственных офицеров. Отличная игра.

 Еве пришлось признать, что он прав.

 – Да, но мне кажется, она не так умна, как ты, Фини, да и времени у нее нет на подготовку. Она еще не дошла до края. Она зла и выбита из колеи.

 – Я поеду с тобой, – упрямо заявила Пибоди. – Буду тебя прикрывать.

 – Пибоди, она меня уже проверила, она знает, кто ты такая, знает, что ты моя напарница. Стоит ей тебя засечь, и все развалится.

 – Я тебя прикрою. – Уэбстер бросил взгляд на часы. – Она меня не знает, а БВР в моем лице умеет маскироваться. Меня она не засечет.

 – Да не будет она на меня покушаться! Это не ее игра. Только не сейчас.

 – Говори что хочешь, я выдвигаюсь на прикрытие.

 – На прикрытие чего? – спросил возникший в дверях кабинета Рорк.

 – Мне оно ни для чего не нужно. Я собираюсь выпить с Рене по ее приглашению. Назначила ей встречу в пабе «О'Райли» через час. Я сегодня слегка подогрела ситуацию, и она хочет ее остудить.

 – Она уже убила… или заказала убийство двух копов, – сказал Рорку Уэбстер. – Может, и больше, но двух мы точно установили. Бывает, знаешь что-то, а доказать не можешь, – повернулся он к Еве, предвосхищая ее возражения. – Я собираюсь ее прикрыть, – вновь обратился он к Рорку. – У меня в машине другой костюм. Она меня не узнает.

 – Я сам прикрою лейтенанта, – предложил Рорк. – Точнее, мы с Уэбстером пойдем вместе.

 – Она знает Даллас, – возразил Уэбстер, – а значит, знает и тебя, знает, что вы женаты. Она не станет разговаривать, если ты будешь там торчать.

 – Но она же меня не увидит, верно? – Рорк обратился к Еве: – Объясни Уэбстеру, почему ты выбрала «О'Райли».

 – Потому что это близко и потому что паб принадлежит тебе.

 – За барной стойкой есть закуток. Потайная комната, – пояснил Рорк, увидев, что Уэбстер не понимает. – Мы сможем наблюдать за ситуацией оттуда.

 – За мной уже наблюдают. – Ева постучала себя по груди. – Ты же на меня повесил эту чертову штуку не далее как этим утром.

 – Да, повесил, – согласился Рорк. – И это была чертовски приятная обязанность. Мы будем наблюдать на месте. Вы все еще хотите переодеться, детектив?

 – Да. На случай, если придется выйти из потайной комнаты по каким-либо причинам.

 – Ну что ж, в таком случае Соммерсет проводит вас в свободную комнату.

 – Отлично, пойду переоденусь.

 – Все это совершенно лишнее, – повторила Ева, когда Уэбстер вышел.

 – Она убивает копов. Ты – коп. – Рорк похлопал ее пальцем по подбородку. – Я тебе больше скажу: ты мой коп.

 – Если вы собираетесь нежничать, я отключаюсь, – предупредил Фини. – Мы будем прикрывать тебя отсюда, Даллас.

 – Все меня так прикрывают, что вот-вот задушат, – проворчала Ева.

 – Зато у меня стало легче на душе, – вставила Пибоди.

 – Ну, значит, я страдаю не напрасно.

 – Пока ты там выпиваешь с Рене, я позвонюМакнабу, попрошу его приехать и помочь мне в работе.

 Ева раздраженно передернула плечами.

 – Можешь меня подвезти, – предложил Рорк. – Когда войдешь и убедишься, что все чисто, я проведу Уэбстера с черного хода в закуток. А по дороге можем обсудить прошедший день.

 

 – Можешь поехать с нами, – пригласила Ева Уэбстера.

 – Вообще-то мне нужны свои колеса: после встречи с Рене у меня другая встреча намечена… если ничего не случится. У меня есть жизнь помимо работы, Даллас, – добавил он, когда она озадаченно нахмурилась. – И я ею займусь, как только мы покончим с работой.

 – Ладно, как знаешь.

 Рорк занял пассажирское сиденье.

 – Итак, что ты сегодня такое натворила? Почему Рене хочет купить тебе выпивку?

 – Я втравила Гарнета в отстранение на тридцать дней, причем мне это ничего не стоило, никаких усилий. Он разорался прямо у нее в кабинете, прямо ей в лицо. И теперь она выглядит плохо: босс не умеет контролировать своих людей.

 – Наверняка тебе это доставило колоссальное удовольствие.

 – О да! Ну и помимо всех прочих дел, я сегодня съездила в Бронкс.

 По дороге в паб Ева рассказала Рорку о своем разговоре с детективом-сержантом Эллоу.

 – Ты дала Пибоди это задание по детективу Девин из-за того случая в душевой кабинке.

 – Отчасти. Она не упускает мелких деталей, а мне нужны ответы поДевин, но у меня самой сейчас нет времени в этом копаться. Девин заслуживаетполноценного расследования. И если Пибоди сумеет собрать доказательства, указывающие на Рене или ее команду, это перевесит тот случай в душевой кабинке. Это не месть, не желание поквитаться, это справедливость. Она поможет добиться справедливости для другого копа, и для нее это будет очень важно.

 – Вот тебе и разница, дорогая Ева, между сильным, умным и – хотя тебе не понравится это слово – чутким лидером и тем, кто стремится только квыгоде.

 Ева предпочла бы «чуткому», например, «проницательного», но спорить не стала.

 – Как все могли это проглядеть, Рорк? Начиная с ее отца… Хотя, наверно, бывают случаи, когда отец не видит… или вынужден притворяться слепым. Но возьмем ее наставника. Я его проверила. Безупречная репутация, прекрасные выпускники. Мне кажется, это отец выбрал для нее наставника: они восемь лет проработали напарниками. И он тоже ее не раскусил. Мира не раскусила, Уитни не раскусил, ее капитан, ее первый лейтенант. Она прошла между дождевыми каплями.

 – Она же не всегда была грязной, – возразил Рорк.

 – Черта с два она не была! – взорвалась Ева. – Я готова допустить, что она начала свой «бизнес» несколько лет назад, но грязной она была всегда. Разные копы у нее работают, они начинают что-то подозревать. И что мы видим? По крайней мере двое из них мертвы. Знаешь, почему она не встала между мной и Гарнетом этим утром? Хотя должна была, обязана была, грязная она или чистая. Почему она не вмешалась, не заткнула ему рот сразу же, на низком старте? Потому что ей было приятно, что он на меня набросился. Этакая приятная щекотка. Ей это понравилось, и, будь я проклята, она была бы в восторге, если бы он избил меня до крови. Она понимает, что этого допустить нельзя, на это ей мозгов хватает, пришлось взять ситуацию под контроль, но уж больно ей было приятно. Я разворошила ее аккуратную кучку, ей хотелось посмотреть, как он мне кровь пустит.

 – И при этом ты не хотела прикрытия?

 – Ей хотелось бы пустить мне кровь, – повторила Ева, – но она не может себе это позволить. Пока еще не может. – Она нашла место в квартале от паба и запарковала машину. – Раз уж у Уэбстера личная жизнь, придется тебе подождать, пока он подъедет и запаркуется. Войдешь вместе с ним.

 – Сначала я войду со своей женой – по крайней мере, провожу и посмотрю, как она войдет. Они уже приготовили для вас угловой столик.

 – Ты что, охрану туда послал?

 – Дорогая, – Рорк потер пальцем ямочку у нее на подбородке, – у меня там всегда охрана. Это же ирландский паб, в конце концов.

 Ее телефон опять подал голос.

 – Это Дарсия. Можешь понаблюдать за мной отсюда. Я буду говорить сдругим копом, пока преодолеваю полквартала. Считай, я прикрыта со всех сторон, хотя… как знать? Вдруг злодей ка-ак выскочит!А я со страху в обморок – хлоп!

 Рорк невольно рассмеялся, провожая ее взглядом.

 – Даллас.

 – Привет. Я думала, может, и вправду выпьем, как хотели?

 – Честно говоря, прямо сейчас было бы идеально, – на ходу решила Ева. – Или, скажем, минут через тридцать? В пабе «О'Райли». – Ева продиктовала Дарсии адрес. – Сможете туда добраться?

 – Мне нравится перемещаться по Нью-Йорку.

 – Отлично. Слушайте, я сейчас как раз туда вхожу. У меня там встреча – деловая – с другим копом. Вы могли бы оказать мне услугу?

 – С удовольствием.

 – Не подходите к столу, если только я не подам сигнал. Если не подам, значит, мне надо еще немного времени – это дело проработать. Когда подам сигнал, подходите как ни в чем не бывало. Как будто вы меня только что заметили, хотя мы договаривались о встрече.

 – Без проблем. А вы мне расскажете, в чем дело?

 – Как-нибудь на днях.

 – Хорошо, через полчаса.

 – Шеф Анджело!

 Услышав официальное обращение, Дарсия улыбнулась.

 – Да?

 – А с вами легче работать, чем мне запомнилось.

 – Но я же не на работе, верно?

 Ева сунула телефон в карман и вошла в паб «О'Райли».

 Из динамиков лилась скрипичная музыка – негромкая, звучавшая фоном к разговорам посетителей, зашедших сюда перехватить стаканчик после работы. Ева знала, что через несколько часов музыканты выйдут в зал и, устроившись в одной из кабинок со своими инструментами и пинтами пива, наполнят помещение веселыми плясовыми мелодиями и печальными песнями, а бармены с ног собьются, наполняя стаканы и огромные пивные кружки. Паб будет набит битком.

 Невысокая рыженькая официантка помахала Еве и показала на столик на двоих. Ева помнила ее еще с того раза, когда присоединилась к Рорку и его двум приезжим деловым партнерам, желавшим побывать в ирландском пабе в Нью-Йорке.

 – Принести вам выпить, лейтенант? – спросила рыжая, удерживая поднос на бедре.

 – Спасибо, пока не нужно.

 Ева села спиной к стене и оглядела посетителей.

 Коллеги, расслабляющиеся после работы, несколько туристов, парень, изо всех сил старающийся закадрить пару девчонок чуть за двадцать. Девчонки с куда большим успехом морочили ему голову.

 Копов, кроме нее самой, в пабе не было.

 И тут вошла Рене.

 Она сменила костюм начальницы на кокетливое черное платьице, которое выгодно подчеркивало фигуру и оставляло сильные руки обнаженными. К этому наряду она подобрала огненно-красные босоножки на каблуке в милю длиной, открывавшие пальцы с намазанными таким же огненным лаком ногтями. Светлые волосы падали на плечи. На шее красовалось ожерелье из блестящих металлических звеньев с круглой красной подвеской.

 Она тоже оглядела помещение, отметила Ева, медленно обвела его умело подкрашенными глазами. Потом послала Еве дружескую улыбку и направилась к столу.

 «Ей приятно сознавать, что она привлекает внимание, – подумала Ева, – что мужчины выделяют ее среди других, а женщины гадают, кто она такая».

 – Спасибо, что согласились со мной встретиться. – Рене опустилась на свободный стул. – Надеюсь, я не опоздала.

 – Нет.

 – Вы часто здесь бываете? Похоже, это приятное местечко. Непретенциозное. Бар рабочего человека.

 «Интересно, что бы она сказала, если бы встреча состоялась в клубе у Крэка?» – спросила себя Ева.

 – Бываю иногда, – ответила она и перехватила взгляд официантки. – Симпатичное платьице, – отметила она. – Но вам вовсе не обязательно было переодеваться ради меня.

 – По правде говоря, я позже встречаюсь за ужином с родителями. А вы уже…

 Она смолкла, когда к столу подошла рыженькая официантка.

 – Что вам подать, дамы?

 – Пепси со льдом, – сказала Ева.

 – Да бросьте, Даллас, расслабьтесь. – С ослепительной улыбкой Рене легким движением головы отбросила назад волосы. – Мы же не на службе, верно? И я угощаю.

 – Пепси, – повторила Ева, – со льдом.

 – Ну, я, по крайней мере, не на службе. Я выпью мартини с водкой. Безо льда, две оливки.

 – Сию минуту принесу. – Официантка поставила на стол плоскую вазочку с солеными коржиками и пошла выполнять заказ.

 – Я хотела спросить, встречались ли вы когда-нибудь с моим отцом.

 – Официально – нет.

 – Надо будет вас с ним познакомить. Я уверена, что вы друг другу понравитесь. – Рене взяла коржик, разломила пополам и принялась грызть. – Нам нужно бы вместе поужинать. Вы, ваш муж, мой отец и я. Мне бы очень хотелось познакомиться с Рорком.

 – Почему?

 – Как и мой отец, он человек известный и наделенный, как мне кажется, даром быть лидером. Иначе и быть не могло: ведь он добился такого успеха. Должно быть, это потрясающе – быть замужем за человеком, обладающим такой колоссальной властью, такими разнообразными интересами. Я слыхала, вы этим летом проводили отпуск в Европе.

 – Хотите поговорить о моих летних каникулах?

 – Не понимаю, почему бы нам с вами не подружиться.

 – Хотите список причин?

 Рене со вздохом откинулась на спинку стула, продолжая грызть кусочек коржика.

 – Мы и впрямь не лучшим образом начали свое знакомство. И большую часть ответственности за это неудачное начало я готова взять на себя. Я расстроилась из-за Кинера и, признаюсь, вела себя собственнически. Мы столкнулись лбами, хотя было бы куда разумнее и уж, бесспорно, продуктивнее работать в тандеме.

 Ей опять пришлось умолкнуть, потому что вернулась официантка с заказанными напитками и спросила:

 – Что-нибудь еще я могу вам принести?

 – Спасибо, этого достаточно, – ответила Ева.

 Рене подняла свой бокал.

 – Почему бы нам не выпить за новый старт?

 Ева не прикоснулась к своему стакану.

 – Почему бы вам не определить, что такое новый старт?

 

 Стоя в потайной комнате, Уэбстер наблюдал за встречей.

 – Она нарочно выводит Рене из себя.

 – Это она умеет, – согласился Рорк. – Она ее заводит. Чем упорнее Ева отвергает предложения, тем больше Рене будет давить.

 – Это отличная стратегия. Гарнет давит на нее с одной стороны, Даллас блокирует с другой. Ты хоть понимаешь, что Даллас ее провоцирует? Хочет, чтобы Рене напала, натравила на нее Бикса.

 – Я очень хорошо знаю свою жену.

 Уэбстер расслышал легкий нажим, сделанный на словах «свою жену», и негодующе сунул руки в карманы.

 – Я думал, мы этот вопрос решили раз и навсегда.

 – Трудно удержаться и время от времени тебя не подколоть. Ты лучше погляди, как они сидят, – указал Рорк. – Ева сидит в ленивой позе, расслабленная, Рене подалась вперед. Изо всех сил пытается привлечь внимание. Ногой выбивает ритм под столом – напряженный ритм. Она рассержена. – Он обернулся и улыбнулся Уэбстеру. – Пива хочешь?

 – Хочу, но пока это не кончится, я на операции. А ты пей, если хочешь.

 – Да нет, я тоже подожду.

 За столом Рене потягивала мартини.

 – Я прошу прощения за то, что не стала с вами полностью сотрудничать по Кинеру. Он долгое время был моим осведомителем, и хотя я в последние годы не так часто прибегала к его услугам, нас многое связывает. С самого начала я почувствовала, что вы от меня отгораживаетесь. Я на это среагировала. У нас с вами разные стили работы, Даллас, это же очевидно. И они столкнулись. Мне бы хотелось, чтобы мы оставили эти разногласия позади.

 Ева пожала плечами и наконец взяла свой стакан.

 – Следствие по делу Кинера может потребовать новой информации от вас. Возможно, мне придется допросить членов вашей команды, знавших Кинера, имевших с ним дело.

 – Я поняла. Но я уже сейчас могу вам сказать, что ни я, ни кто-либо из моих людей не прибегал к услугам Кинера в последнее время. Раньше он иногда снабжал меня кое-чем по мелочи, а я взамен давала ему двадцатку. Но в последнее время я держала его в списке главным образом из сентиментальных соображений. Он крепко подсел на наркотики, его информация становилась все менее и менее надежной. У него не осталось полезных для нас контактов.

 – Но тогда почему же его убили, да еще и постарались представить дело как передоз? Кому понадобилось прибегать к таким ухищрениям?

 – На этот вопрос я ответить не могу. Надеюсь, ваш собственный осведомитель снабдит вас информацией, способной пролить свет на это дело. Рассчитываю на ваше сотрудничество. Я дам вам все, что смогу, для вашего следствия. Но я хочу быть в курсе. Я хочу знать, что у вас есть.

 – Я перешлю вам все данные, какие сочту нужным.

 – Ну, это уже кое-что для начала. – Явно довольная таким развитием событий, Рене включила серьезность. – По поводу моего детектива. Даллас, я хочу, чтоб вы поняли: когда Гарнет и Бикс пошли в квартиру Кинера, это было просто… просто неудачное стечение обстоятельств. Если бы они знали, что он мертв, что вы ведете следствие, уверяю вас, они пришли бы к вам с полным признанием.

 – А вот я кое-чего не понимаю, – призналась Ева. – Если Кинер растерял свои контакты, если он ничего вам не давал, кроме всякой мелочи и так далее, почему же ваш детектив считал, что он имеет отношение к делу Джеральди? Он был настолько в этом уверен, что позволил себе незаконно вторгнуться в его жилище. Я так и не получила ответа на этот вопрос.

 – Они проверяли наводку, и, честно говоря, мне кажется, что это был пустой номер. Я согласна, они поспешили, я с ними обоими уже об этом поговорила. Если бы они проинформировали меня, прежде чем идти по следу, я бы им сказала, что Кинер мертв. Мы бы избежали всех этих недоразумений. Я вам обещаю: это не повторится. А теперь по поводу Гарнета…

 – Лучше не начинайте на эту тему.

 – Этого не избежать. – Рене беспомощно развела руками. – Я его лейтенант. Он был абсолютно и категорически не прав. Ему нет оправдания.

 – Прекрасно, мы согласны. Вопрос закрыт.

 – Неужели у вас нет ни капли сочувствия? – возмутилась Рене. – Он вспылил. Вы его спровоцировали, и он вспылил. Он много перерабатывал в последнее время. Прихватывал сверхурочные по расследованию, ему пришлось побегать в буквальном смысле ногами. Он был на грани, а спор с вами толкнул его за эту грань.

 – Это он меня толкнул. Чуть с ног не сбил, – напомнила Ева.

 – Я об этом глубоко сожалею. Я переслала вам файл, и теперь вы сами можете убедиться, насколько его роль важна в раскрытии дела Джеральди. Прошу вас проявить хоть немного понимания. Позвольте мне самой наказать моего офицера, наказать по-своему. Вы же не станете меня уверять, что никто из ваших никогда не огрызался на вас или на старшего офицера.

 – Если бы один из моих людей вел себя так, как ваш сегодня, я бы сама подала на него рапорт. И я бы не стала изобретать для него извинения, а уж тем более – плакаться, что он вам нужен для следствия, хотя он явно неадекватен и не способен вести дело.

 Ева увидела, как в паб вошла Дарсия. В эту самую минуту рука Рене на столе сжалась в кулак.

 

 – О черт, – пробормотал Уэбстер, когда Дарсия вплыла в зону обзора. – Кто бы мог подумать? Рорк выгнул бровь, заметив реакцию Уэбстера.

 – Она очень привлекательна, не так ли? Знойная брюнетка. Это Дарсия Анджело, шеф полиции на «Олимпусе».

 – Знаю. Мы встречались.

 – Правда? – Рорк широко улыбнулся, сложив два и два. – С каждой минутой становится все интереснее.

 – Очерт, – повторил Уэбстер, – мне и впрямь понадобится пиво.

 

 В пабе Дарсия подошла к бару, покачала головой в ответ на вопрос бармена, села на табурет и принялась незаметно наблюдать за столом.

 – Я беру ответственность на себя, – начала Рене.

 – Поздновато уже.

 – Черт побери, мне правда нужен Гарнет. Вы надавили, он надавил… Он был не прав, он заслужил большой, крепкий, увесистый шлепок по рукам. Я об этом позабочусь. Две недели без зарплаты после закрытия дела, и еще две он проведет за бумажной работой. Я прошу вас только отменить взыскание.

 Теперь Ева переменила позу, подалась вперед.

 – Вам хватает наглости просить меня о таком одолжении, хотя вы были там и сидели сложа руки, не вмешивались, пока ваш человек оскорблял меня, угрожал мне, ударил меня. Вы хотите шлепнуть его по рукам – и не сейчас, а когда вам будет удобно? Вы меня заманиваете ужином с папочкой, хотите дорожку проложить. Думаете, я буду сидеть, как послушная собачка, и говорить «да, пожалуйста»? Ваш человек – сорвиголова, он не уважает старших по званию. Включая вас. Никому не позволено говорить мне то, что он мне сегодня наговорил, и уходить как ни в чем не бывало. Будь я на вашем месте, я бы его уволила.

 – Но вы не на моем месте, – процедила Рене.

 – Вот именно. – Ева пожала плечами и послала незаметный сигнал Дарсии. – Он – ваша проблема.