• Следствие ведет Ева Даллас, #40

Глава 10

 Не каждый день ей выпадало портить машины, тем более с одобрения полицейского департамента, и Ева уже прикидывала, как будет писать об этом отчет.

 Поручила гражданскому эксперту-консультанту (бывшему вору) вывести из строя казенное средство передвижения старшего офицера Департамента полиции и безопасности Нью-Йорка.

 Нет, пожалуй, так писать не годится.

 – Она не имеет право носить офицерское звание, – пробормотала Ева.

 Сидя за рулем, Рорк бросил на нее вопросительный взгляд.

 – Ты же не чувствуешь себя виноватой на этот счет?

 – Я не чувствую себя виноватой. Но мне… неловко, – решила она. – Это была моя идея, и это хороший шаг. Это собственность департамента, поэтому командир может одобрить такой шаг и отдать приказ о его исполнении. И у нас есть молчаливая поддержка БВР в лице Уэбстера. И все равно, выходит, что я коп, умышленно и тайно ломающий машину другого копа. Вот и приходится напоминать себе, что она не имеет права называться копом.

 – Как скажешь, дорогая. Лишь бы это как-нибудь пережить. А вообще-то ты могла бы и удовольствие получить. Я, например, собираюсь. – Рорк улыбнулся ей и шутливо пихнул ее в бок. – Уголовщина и впрямь имеет свои светлые стороны. Иначе на свете не было бы так много уголовников.

 – Это не уголовщина. Это санкционировано департаментом.

 – А ты притворись, что участвуешь в уголовщине.

 Ева лишь закатила глаза в ответ на это.

 – В здании имеется серьезная система безопасности, что и неудивительно, раз она коп, да к тому же грязный. Подземный гараж для жильцов…

 – Ты мне уже говорила, поэтому я прогулялся по записям этого гаража и определил ее машиноместо. Второй уровень, номер двадцать три.

 – Я просто напоминаю. – Пришлось признать, что это помогает ей преодолеть ощущение уголовщины. – Гостевая парковка ограничена третьим уровнем. Визитеры должны проходить проверку. Самый простой способ – вписать фамилию и номер квартиры…

 Рорк бросил на нее быстрый насмешливый взгляд.

 – Да нет, есть способы попроще.

 – Вот что я нашла, – упрямо продолжала Ева, – после твоей прогулки по записям. Квартира 1020, Фрэнсис и Уиллоу Мартин. На въезде в гараж будут камеры и на всех уровнях тоже.

 – Ну-ну…

 – Они запишут машину, отметят на въезде и на выезде, – продолжала Ева. – Но если ты все правильно сделаешь, у Рене не будет причин что-то подозревать и требовать диски на проверку.

 – Я часто думал: каким бы ты была подельником, если бы мы с тобой встретились в прежней жизни. И теперь, увы, вынужден признать, что ничего бы из этого не вышло. Боюсь, дорогая Ева, что ты слишком большая пуританка.

 – Сочту за комплимент, – проворчала она сквозь зубы.

 – Это лишь доказывает, что я прав.

 – Слушай, умник, я не хочу давать ей ни малейшего повода сомневаться в сломанной машине или слишком внимательно присматриваться к новой.

 – Можешь мне довериться, – просто ответил Рорк и свернул к въезду в гараж.

 – Квартира 1020, – напомнила Ева.

 – Я помню, – отозвался Рорк. И в этот самый миг ворота разъехались.

 – Как, черт побери, ты это сделал?!

 – Я мог бы сказать, что это профессиональный секрет, но раз уж я среди друзей, так и быть, отвечу: я активировал одно устройство, как только подъехал. Оно включило механизм открывания ворот и в то же время ненадолго отключило камеры. У них на мониторах видео будет мигать, но это ненадолго. Пока мы въезжаем, – добавил Рорк, умело спускаясь по серпантину, – а потом пока выезжаем.

 «Ловко, – подумала Ева. – Чертовски здорово. И все же…»

 – Не понимаю, почему это проще, чем ввести чьи-то данные.

 – Да, но мы же не знаем Фрэнсиса и Уиллоу, разве не так? Может, они блокировали доступ для гостей или улетели на Сен-Мартен и сейчас занимаются сексом на пляже.

 – Я же не идиотка! – обиделась Ева. – Я их проверила. Она акушерка, и завтра ей на работу. И ни на каком они не на Сен-Мартене, и никаким сексом не занимаются.

 – Что ж, тем хуже для них. Может, они ужинают в ресторане. Может, она сейчас роды принимает, а Фрэнсис, пользуясь ее отсутствием, ускользнул из дому к своей молодой любовнице и занимается с ней сексом. – Рорк остановил машину и высунул из окна руку с карманным компьютером. – Короче, мы не знаем, что на уме у Фрэнсиса и Уиллоу. Так какой смысл рисковать?

 – Что ты делаешь?

 – Одну минутку.

 Ева подвинулась на сиденье. Он стянул волосы на затылке – рабочий режим – и набирал какие-то комбинации цифр, а черт его знает, может, и букв на ручном пульте. Легкая улыбка играла на его губах, но Ева хорошо изучила эти глаза. Он был сосредоточен на том, что делал.

 – Ну вот, теперь все схвачено.

 – Что схвачено?

 – Ближайшие пять минут камеры на этом уровне будут показывать зону так, как она выглядит сейчас, то есть без нас. – Рорк проехал вперед. – Это не королевский музей, но все равно было бы неловко, если бы охранник вдруг решил проверить гараж и увидел, как я вожусь с тачкой Рене.

 Рорк осторожно пристроился рядом с машиной Рене.

 – Это много времени не займет, – сказал он Еве, выбираясь наружу.

 Ева, хмурясь, открыла пассажирскую дверцу, вышла из машины. Она открыла было рот, чтобы напомнить Рорку, что капот наверняка заперт, но порадовалась, что не успела ничего сказать. Он открыл капот на счет «раз».

 – Как ты обесточил сигнал тревоги без…

 – Тихо!

 Рорк вынул из кармана еще одну из своих игрушек, присоединил ее к чему-то под капотом тонкой, как нитка, проволочкой. Потом набрал еще какую-то команду с цифрами и буквами, вспыхивающими красным светом на маленьком дисплее. Он следил за циферками, затем приостановил последовательность. Ввел еще одну команду, создал еще одну комбинацию кодов. И с улыбкой протянул ей устройство:

 – Вот, нажми ввод.

 – Почему я?

 – Ну, мы же подельники.

 – Вот черт! – Ева нажала на кнопку и отчетливо услышала несколько пронзительных электрических разрядов.

 – Отлично сработано. Ты прирожденная уголовница.

 – Ну укуси меня.

 – Мое любимое занятие. – Рорк опять начал вводить коды и команды, потом отключил устройство и закрепил крышку капота.

 – Это все?

 – Все. Я ввел дополнительное время блокировки камер на случай, если ты захочешь обыскать машину. Хочешь, я ее открою? Помогу тебе забраться внутрь?

 Она хотела. Господи, как она хотела!

 – У меня разрешения нет.

 – Педантка. То же самое, что пуританка. – Рорк выждал, пока Ева боролась с собой.

 – Нет. Если мне придется обыскивать ее машину, я предпочитаю новую. С ордером или приказом командира. Поехали.

 – Было весело. – Рорк забрался на водительское сиденье и развернул машину. – Но все-таки неудовлетворительно.

 – Что ты сделал с машиной?

 – Идентифицировал, скопировал и нейтрализовал код центральной компьютерной системы несовместимой командой, испускаемой диагностическим клоном, подающим сигналы прямо в… – Рорк умолк и улыбнулся Еве. – Обожаю наблюдать, как у тебя взгляд стекленеет от всех этих терминов. Вот почти такой же взгляд у тебя бывает, когда кончаешь.

 – Ой, я тебя умоляю! – Ева сделала строгое лицо и бросила на него грозный взгляд.

 – Именно мне и только мне дано право заглядывать в эти глаза в такие моменты. Ладно, к делу. Я поджарил несколько чипов, которые вырубят стартер. Я отдал еще одну команду, и теперь, когда она сядет в машину и попытается ее завести, поворот ключа даст старт дальнейшей реакции и полностью спалит двигатель.

 – Ладно, это хорошо. А это пройдет диагностику?

 Рорк испустил долгий, преувеличенно тяжкийвздох.

 – Сам не знаю, как только я терплю все эти циничные оскорбления? Впрочем, знаю. Ради этого остекленевшего взгляда. Диагностика покажет дефект стартера, который, в свою очередь, испортил двигатель.

 – Бесподобно. Спасибо.

 – Всегда пожалуйста. Ну что? Навестим любимого мошенника?

 – Да, они нас ждут.

 

 Лейтенант Рене Оберман, негодующе стуча каблуками, проследовала через «загон» в прескверном настроении.

 – Лейтенант, – начала было детектив Стронг, но получила в ответ яростный взгляд, говоривший «заткнись, мать твою».

 – Офицер Гайзер, позвоните в отдел снабжения и скажите им, что мне срочно нужны бумаги по моей машине. Срочно!

 – Да, лейтенант.

 – И я не хочу больше видеть тот хлам, что они выволокли этим утром из моего гаража. Ни-ког-да! А если взамен они дадут мне такое же дерьмо, они жизни не обрадуются!

 – Да, лейтенант, – повторил он, хотя Рене уже скрылась за дверью своего кабинета.

 Рене попятилась, увидев у себя в кабинете Еву в одном из кресел для посетителей.

 – Лейтенант. Я смотрю, у вас тут в отделе наркотиков щадящий режим.

 – Отстаньте от меня. – Рене обогнула стол, выдвинула нижний ящик и швырнула в него сумку. – Этим утром моя машина перевернулась брюхом кверху и подохла.

 – Сочувствую, – сказала Ева без малейшего сочувствия в голосе. – Паршивые у нас тачки.

 – А теперь приходится иметь дело с этими идиотами из отдела снабжения и автомобильного пула.

 – Паршиво, – согласилась Ева. – Я вам прибавлю головной боли.

 – Слушайте, Даллас, вы меня уже достали! Мне пришлось передать вам секретные данные, полученные с помощью моего осведомителя.

 – Вашего мертвого осведомителя.

 – Мертвого или живого, данные остаются секретными. Кое-какие из этих дел сейчас в суде, другим еще предстоит попасть в суд. Если информация будет скомпрометирована, под угрозой окажется и исход процессов.

 Лицо Евы окаменело.

 – Уж не хотите ли вы намекнуть, лейтенант, чтоя могла бы передать информацию подсудимому или его адвокату?

 – Я ни на что не намекаю, лишь констатирую факт. Не знаю, как вы руководите своим отделом и кто может иметь доступ к вашим данным. Но вы не оставили мне выбора. Теперь у вас есть информация, и я считаю, что на этом вопрос закрыт.

 – Ошибаетесь. Для начала причиной смерти Кинера стала передозировка «Трахобола», подслащенная почти неразбавленным «Зевсом». Вот я и удивляюсь: откуда уличный наркоман, толкавший в основном травку, сумел достать такую бомбу?

 – Я же вам говорила, – снисходительно, как маленькому ребенку, объяснила Рене, – Кинер использовал все, что попадало в руки.

 – Да, вы говорили. Вот я и спрашиваю: откуда он взял такую дорогую дурь? Мне надо знать, кто в вашей команде работает с «Трахоболом», кого с этой дурью застукали и так далее. Мне нужны эти файлы.

 – Что за вздор! Да как вы смеете являться ко мне в кабинет и намекать, будто кто-то из моих людей передал моему осведомителю дорогие наркотики?

 «Бесподобно, – подумала Ева. – Просто бесподобно».

 – Я ни на что подобное не намекала. А может,стоило? Честно говоря, с учетом моих текущих задачэто была бы любопытная версия. Очень любопытная.

 Рене стукнула кулаком по столу.

 – А теперь послушайте меня…

 – Ой, я дико извиняюсь. – Миниатюрная женщина с черными, как гуталин, волосами, стянутыми в два крысиных хвостика, просунула в дверь голову. Она щелкнула во рту ярко-розовой жевательной резинкой и окинула двух лейтенантов равнодушным взглядом шоколадно-карих глаз. – Кто из вас тутбудет лейтенант Рене Оберман? – В ее голосе слышался густой бруклинский акцент.

 Рене смерила взглядом женщину, не упуская ничего: крысиные хвостики, дешевую белую рубашку поло, мешковатые штаны, серые кеды.

 – Я лейтенант Оберман.

 – Кэнди, отдел снабжения. – Бейджик с удостоверением Кэнди, прицепленный к рубашке, прыгал у нее на груди, пока она шла к столу.

 – Давно пора.

 – Ну, мы, бывает, запаздываем. Не разорваться же! Копы вечно гробят тачки. А я вам, между прочим, новенький «Торрент» подогнала. Классом выше прежней, как заказывали. Тут у меня ваши коды и все остальное.

 Рене властно протянула руку.

 – Ну и где?

 – Господи, ну я же не могу передать, пока вы не подпишете! А вы как думали? Думаете, мы за просто так тачки раздаем? Подпишите, проставьте дату, инициалы на каждой странице – все в двух экземплярах. – Кэнди выложила на письменный стол бланки и постучала по ним ногтем с ярко-розовым облезлым лаком. – Вы ж говорите, у вас бог весть какая спешка? Вот меня и послали. Симпатичный кабинетик.

 – Просто передайте мне коды! – рявкнула Рене, размашисто подмахивая бланки.

 – И нечего так злиться! – Кэнди передала запечатанную карту. – Будете менять коды, вы обязаны нас известить – в трех экземплярах, – чтоб у нас все было записано.

 – Прекрасно. Можете идти.

 – Э, нет. Вы должны подписать мой экранчик – вот тут, подтвердить прием новой машины и кодов. А то не подтвердите – меня же потом обвинят. Малоли, может, я казенную тачку на улице толкнула незнамо кому.

 Рене схватила миниатюрный экран и нацарапала на нем имя прикрепленным стилом.

 – Вон пошла.

 – Господи… – Кэнди собрала свои бланки и фыркнула. – Ну и вам доброго здоровьичка.

 – Стоит ли удивляться, что у них там царит бардак, – заметила Рене, когда Кэнди вышла. – Нанимают таких недоумков.

 – Вы получили новую тачку, Оберман. А теперь, если вы готовы, почему бы нам не вернуться к нашей увлекательной дискуссии? Может, объясните мне, что двое ваших детективов делали вчера в квартире моего убитого?

 – Прошу прощения?

 – О нет, моего прощения вы не получите. Напротив, знаете, что я сделаю? Я подам официальную жалобу на вас, на ваших детективов и на ваш отдел за вмешательство и возможное препятствование уголовному расследованию.

 Глаза Рене вспыхнули гневом, она сделала два вызывающих шага к Еве.

 – И вы думаете, что можете приходить в мой отдел, в мой кабинет и угрожать мне и моим людям?!

 – Да, потому что именно это я и сделаю. – «Какого черта?» – сказала себе Ева и сократила расстояние так, что они оказались чуть ли не нос к носу. – Именно это я и сделаю, если меня не удовлетворит ваше объяснение по поводу того, почему детективы Гарнет и Бикс вчера вошли в квартиру Кинера без моего разрешения. И я не просто подам жалобу, если обнаружу, что один из них или оба поставляли убитому наркотики.

 – А я требую, чтобы вы мне объяснили, на каком основании вы делаете такие заявления.

 Ева искривила губы в улыбке.

 – Ничего я вам говорить не обязана. Это мое депо, мое следствие, моя жертва. Вот я и хочу понять, почему вы пытаетесь вставлять мне палки в колеса, почему вы вмешиваетесь, почему тормозите следствие.

 – Это абсурд! И это оскорбительно. Я такие оскорбления никому не спускаю, так что уж поверьте: это я подам официальную жалобу.

 – Да нет, это я вам не спущу того, что пара ваших людей вламывается в квартиру убитого, нарушает целостность улик и подрывает мой авторитет. По правде говоря, я вообще этого не приемлю. Не хотите со мной разговаривать? Без проблем. Мы обе поговорим с Уитни.

 – Вот как вы решаете проблемы, лейтенант? Бегаете жаловаться начальству?

 – Когда это необходимо? Можете даже не сомневаться. – Ева бросила красноречивый взгляд через плечо на портрет майора Обермана. – Я-то думала, вы хорошо это понимаете, тем более что ваш отец занимал эту должность.

 – Только не примешивайте к этому моего отца.

 «Больное место, горячая кнопка», – подумалаЕва, заметив, что голос Рене задрожал.

 – Не советую вам устраивать мне обструкцию.Я подам жалобу на обоих ваших людей, я протащуих через официальный допрос. Я обвиню их в незаконном проникновении, препятствовании правосудию – и это только для начала! – если не получу ответов на некоторые вопросы.

 Рене повернулась на каблуках и отошла к столу.

 – Я переговорю с моими детективами по этомуделу и свяжусь с вами, когда все узнаю.

 «Надо же, как ты взбесилась, – отметила Ева. -И как тебе хочется убедить нас обеих, что ты тут главная!»

 – Вы не поняли меня, Оберман. Вы поговоритесо своими людьми в моем присутствии, прямо сейчас, или они поговорят со мной в комнате для допросов под протокол. Выбирайте, и хватит понапрасну тратить мое время.

 Если бы Рене верила, что сможет пустить в ход оружие против товарища по службе и остаться ни при чем, она бы выстрелила. Еве показалось, что она прикидывает шансы.

 Но прикидки оказались не в ее пользу. Вместо этого она щелчком включила интерком.

 – Детективы Гарнет и Бикс – ко мне в кабинет.Немедленно. – Она повернулась к Еве. – Я не позволю вам терроризировать моих людей, лейтенант.

 – Терроризировать? И в мыслях не было.

 Гарнет вошел на шаг позади Бикса. Оба были втемных костюмах с аккуратно завязанными галстуками, у обоих ботинки блестели, как зеркало.

 «Вроде копы, а выглядят прямо как федералы», – подумала Ева. Гарнет бросил на нее ледяной взгляд.

 – Закройте дверь, детектив Бикс. Лейтенант Даллас, детективы, присаживайтесь.

 – Нет. Спасибо, – ответила Ева после секундной паузы.

 – Ну как угодно. – Рене села за стол. «Заняла командную позицию», – подумала Ева. Плечи назад, руки сцеплены, лицо суровое. – Детективы, лейтенант Даллас утверждает, что вчера днем вы двое проникли в жилище Рикки Кинера, ныне покойного. Лейтенант является ведущим следователем по делу Кинера.

 – По убийству Кинера, – поправила ее Ева. – Это следствие по делу об убийстве.

 – Лейтенант Даллас рассматривает это как убийство, хотя судмедэксперт еще не определил, было ли это убийство, самоубийство или несчастный случай.

 – Вы ошибаетесь, лейтенант Оберман. Судмедэксперт уже определил, что это убийство. Сегодняутром. Но дело не в этом.

 – Судмедэксперт вынес заключение, что это убийство? – переспросила Рене. – Я хочу видеть отчет.

 – Я здесь не для того, чтобы давать вам информацию, а чтобы получать ее от вас. Двое ваших подчиненных вошли вчера в квартиру Кинера между тем часом, когда я проинформировала вас о смерти нашего осведомителя, и тем временем, когда мы с напарницей отправились по тому же адресу. А это значит, лейтенант, что вам было уже известно о егосмерти и моем расследовании, когда ваши люди вошли в квартиру – в нарушение процедуры и моих полномочий.

 Рене вскинула палец.

 – Утверждения лейтенанта Даллас верны? -спросила она у мужчин. – Вы действительно отправились в квартиру Кинера и вошли в нее?

 «Ага, значит, покрывать их ты не хочешь, трусливая хитрая сука, – подумала Ева. – Пусть болтаются в петле, да?»

 Гарнет не сводил глаз с Рене.

 – Могу я перекинуться с вами словечком с глазу на глаз, лейтенант?

 – А вот этого не будет, – опережая Рене, ответила Ева. – Или я услышу ваш ответ прямо сейчас, или предъявлю вам обоим обвинение, о чем я уже предупредила вашего лейтенанта. И проинформирую командование.

 – Детективы, я знаю, что вы сейчас заняты расследованием по делу Джеральди. Не понимаю, как это могло привести вас в квартиру Кинера, если, конечно, информация лейтенанта верна.

 – У нас была наводка. Анонимный звонок. – Гарнет взглянул на Еву, а потом перевел взгляд на Рене. – Лейтенант, следствие по делу Джеральди – это конфиденциальная информация.

 – Я это прекрасно понимаю, но следствие застопорится или, что еще хуже, развалится, если лейтенант подаст жалобу или предъявит обвинения. Ради всего святого, детектив, вы были вчера в квартире Кинера?

 – До нас дошли слухи, что у него есть инфа… – Гарнет замолчал и опять бросил взгляд на Еву. – Кое-какая информация по одному типу, связанному с нашим расследованием. Вот мы и пошли с ним потолковать. Мы же тогда не знали, что его нет в живых! Мы его не нашли в обычных местах, вот и пошли на квартиру. Он не открывал. Все знают, что Сочник любит свой продукт и не прочь курнуть, расслабиться, отключиться.

 «Она бросила им спасательный пояс с этим делом Джеральди, – решила Ева. – Вот теперь Гарнет и плетет байки».

 – Скажем так, – продолжал он, – если уж мы перешли на официальный тон, нам показалось, что из-за двери квартиры доносится запах запрещенного вещества. Бикс не был точно уверен, это запрещенное вещество или просто дым. Бикс?

 – Подтверждаю. Мог быть и просто дым.

 – Поэтому мы вскрыли квартиру и вошли, чтобы убедиться, не нуждается ли жилец в помощи.

 – Такова ваша версия? – спросила Ева.

 – Так оно и было на самом деле, – стоял на своем Гарнет.

 – И вам понадобилось тридцать минут на осмотр квартиры величиной со стенной шкаф? Вам понадобилось тридцать минут, чтобы убедиться, что там нет дыма, нет пожара и нет запрещенных веществ?

 – Хотите на нас наехать, потому что мы там немного осмотрелись? Мы понятия не имели, что ублюдок мертв! У нас на руках большое расследование, и оно подходит к критической точке. Мы думали, может, у него что-то есть по нашему делу. Не знаю, как вы в убойном отделе дела расследуете, но…

 – Уж точно не так, как вы. Скажите, вы или ваш товарищ что-то взяли в квартире?

 – Да не было там ничего, кроме мусора. Этот придурок жил свиньей и, насколько я знаю, умер свиньей.

 – Этот придурок, который жил свиньей, убит, и я расследую его убийство, – холодно проговорила Ева. – Вы нарушили процедуру и тем самым, скорее всего, скомпрометировали цепочку доказательств, необходимую, чтобы привести убийцу на скамью подсудимых.

 – Я слыхал, он умер от передоза, – пожал плечами Гарнет. – Кому надо было убивать придурка?

 – Правда? Даже если у придурка была информация о типе, связанном с большим расследованием, которое подходит к критической точке?

 Попавшись на вранье, Гарнет понял, что прокололся, и замолчал, а Ева вновь повернулась к Рене.

 – В дополнение к другим уже затребованным данным мне нужны копии всех файлов, связанных с делом Джеральди.

 Теперь Гарнет вскочил на ноги, его лицо пошло пятнами от бешенства.

 – Черта с два ты сунешь нос в мое дело. Что ты нам яйца крутишь? Ради какого-то околевшего скунса? У тебя больше ничего нет, вот и бесишься.

 – Вам лучше бы придержать язык, детектив, – предупредила Ева.

 – Да пошла ты! – прорычал он, не слушая Рене, окликнувшую его по имени. – Да пошла она! – Он волчком повернулся к Рене. – Я не дам ей меня учить, как мне вести мое дело, уничтожать мою работу из-за никчемного дохлого скунса. А ты лучше поддержи меня, черт побери, а не то…

 – Детектив Гарнет! – Голос Рене рассек воздух подобно клинку и пресек его слова.

 – Советую меня поддержать, – пропыхтел он.

 – Я получу эти данные согласно процедуре, детектив. Смиритесь с этим. – Ева подошла чуть ближе, развернулась, вскинула руку. – Вы уже пошли на неповиновение, так что…

 Он опять резко повернулся кругом, и, как она и рассчитывала, стукнул ее локтем. Ева все разыграла как по нотам. Она отшатнулась.

 – Отцепись от меня. Не ты тут рулишь.

 – Насколько я могу судить, тут никто не рулит. – Ева бросила быстрый неприязненный взгляд на Рене. – А вы, детектив Гарнет, только что заработали отстранение на тридцать дней. Еще одно слово из ваших уст, и будет шестьдесят, – предупредила она и перевела холодный взгляд наБикса, который медленно поднялся на ноги. – Сядьте, детектив Бикс, если не хотите получить такое же взыскание.

 – Бикс, – негромко проговорила Рене, увидев, что он не двигается, – займи свое место.

 «Хорошая собачка», – подумала Ева, когда он повиновался.

 – Детектив Гарнет, сядьте и успокойтесь. И больше ни слова, – добавила Рене. – Лейтенант Даллас, очевидно, мы здесь имеем ситуацию, когда эмоции берут верх над разумом. Мои детективы ведут трудное расследование, которое случайно пересеклось с вашим. Почему бы нам не поговорить об этом спокойно прямо здесь, у меня в кабинете, почему бы не выработать общую стратегию без ненужного вмешательства в ход любого расследования?

 – Вы просите у меня одолжение? – Вид у Евы был изумленный. – Вот прямо тут, на этом месте, вы просите меня о большом одолжении, хотя не смогли проконтролировать вашего собственного детектива, когда он обратился ко мне в крайне оскорбительной форме – и это даже после того, как я его предупредила, хотя он даже руки в ход пустил?

 – В пылу спора…

 – Черта с два! Я напишу на него докладную и потребую отстранения, потому что, честно говоря, я уверена: вы сами этого не сделаете. Мне придется также подать докладную об инциденте с вторжением в квартиру убитого. Мне придется побеседовать со всеми сотрудниками вашего отдела, занимающимися пресловутым делом Джеральди. Далее, как я уже говорила, мне нужны все данные по любым арестам или расследованиям, касающимся вещества, известного как «Трахобол».

 – Это совершенно…

 Ева подошла поближе, не скрывая своего бешенства.

 – Вы ведь не знаете, как мы ведем дела в моем отделе? Так я вам скажу. Если бы один из моих людей проявил такое недопустимое неуважение к старшему по званию, именно я отстранила бы его от работы. Потому что в моем отделе командую я. Мне нужны данные и файлы по делу Джеральди в течение часа.

 Ева вышла маршевым шагом, с удовлетворением подмечая, как все провожают ее взглядами до самой двери, а детектив Стронг даже не может скрыть легкую усмешку.

 Ее душе хотелось петь, даже плясать, но она сохранила на лице выражение сдержанной ярости и с этим лицом добралась до своего этажа, вошла в свой «загон».

 – Рейнеке! – рявкнула Ева.

 Услышав ее яростный тон, он удивленно вскинул голову и округлил глаза.

 – Лейтенант?

 – Если бы ты послал по матери старшего по званию в моем присутствии, что бы тебе за это было?

 – Послал в уме или вслух?

 – Вслух.

 – Моя задница очень сильно пострадала бы от многократных и мощных прикладываний к ней вашего башмака, лейтенант.

 – Точно! Пибоди, ко мне в кабинет. – Ева сохранила свирепое выражение на лице, пока Пибоди не вошла и, по знаку Евы, не закрыла дверь. – Смотри внимательно, потому что такое нечасто увидишь.

 Ева крутанула бедрами, ритмично взмахивая руками в воздухе.

 – Это ваш танец ликования, лейтенант? – спросила Пибоди.

 – Знаю, ликование довольно сдержанное, но это серьезное дело, оно требует сдержанности. Я только что сделала из Рене рубленый бифштекс, унизила ее, разозлила, подорвала ее авторитет и – это мне бонус – спровоцировала Гарнета на срыв, который будет ему стоить отстранения на тридцать дней. Рапорт напишу лично и незамедлительно.

 – И все это ты сделала без меня?

 – Я же не знала, когда шла, что сорву банк. Мне надо срочно написать на него докладную, подать на отстранение. Срочно, пока я в праведном гневе и все такое. Распишу тебе все в красках, как только смогу. А пока я жду от наших друзей из отдела наркотиков материалов по некоему делу – Гарнет использовал его для прикрытия, чтобы оправдать вторжение в квартиру Кинера.

 – Они это признали?

 – А куда им было деться? Он пустил в ход следствие по делу Джеральди как предлог для проникновения в квартиру Кинера. Разбери это дело на атомы. Велики шансы, что они собираются наварить на этом деле большой куш, когда произведут арест. Давай посмотрим, что и кого мы сможем использовать.

 – Ты ее напугала? Я рада, что ты ее унизила, разозлила, подорвала ее авторитет, но мне бы хотелось, чтобы ты на нее страху нагнала.

 Улыбка Евы стала шире, хотя глаза по-прежнему горели яростью.

 – Пибоди, я вселила в нее страх божий.

 – Хорошо. Отлично. Парни будут спрашивать, что ты задумала.

 – А ты им скажи – только по-тихому! – что один из детективов лейтенанта Оберман устроил мне скандал, выражался нецензурно и ударил меня.

 Глаза Пибоди округлились и едва не выкатились из орбит.

 – Он тебя ударил?

 – Ну, если чисто формально, я постаралась ему подставиться, чтобы был контакт, когда он резко повернулся ко мне. Рене не вмешалась, не пресекла – обязательно об этом скажи! – а потом попыталась меня уговорить спустить инцидент на тормозах. Пусть это разойдется по всему Управлению. Будет им что пожевать.

 – Ода!

 Подражая Еве, Пибоди повращала бедрами, помахала руками и, весьма довольная собой, вышла. Через час Еву вызвали в кабинет Уитни. Он сидел, откинувшись на спинку кресла.

 – У меня только что состоялся долгий разговор с лейтенантом Оберман.

 – Меня это не удивляет, сэр.

 – Она хотела, чтобы я отменил отстранение на тридцать дней детектива Гарнета. Я прочел вашу докладную о нем. Как вам удалось его спровоцировать на… матерную ругань и на физический контакт?

 – Это оказалось на редкость просто. У него взрывной нрав, стоило нажать на нужные кнопки, как он пошел вразнос. Бикс лучше владеет собой, сэр, и мне показалось любопытным, как она к нему обращается. Почти по-матерински. В этом тандеме Гарнет говорит, Бикс слушает. Бикс мгновенно повинуется приказам, Гарнет их игнорирует, по крайней мере в запале.

 – Лейтенант Оберман ссылается на открытое расследование, в котором задействованы и Бикс, и Гарнет, как на причину для отмены или, в крайнем случае, для отсрочки отстранения.

 – Ах да, дело Джеральди. Хотите знать мое мнение, сэр? – Ева дождалась его кивка. – Рене это нарочно приплела, и они попытались на этом отъехать. Но у них не было времени договориться и скоординироваться. Ложь обернулась против них. Они запутались.

 – Она рассказала мне о случившемся – изложила свою версию произошедшего в ее кабинете. Она уверяет меня, что сама накажет своих детективов и заставит Гарнета извиниться перед вами.

 – Я его извинений не приму.

 – И я бы не принял на вашем месте. Но… – Уитни вскинул свои большие руки. – Вы не думаете, что было бы полезнее для нашего следствия, если бы Гарнет остался на службе?

 – Он нестабилен, командир. Он – слабое звено. Он уже зол на Рене, уже ставит под вопрос ее авторитет, да просто не слушается. Из-за него ее планы летят к чертям. И вот сейчас он получил по кумполу, а она его не прикрыла. От этого его недовольство только возросло. Он нарывается на неприятности, особенно теперь, в его нынешней ситуации и настроении.

 – Да, я понимаю, – кивнул Уитни. – Появилась трещина, и вы его используете, чтобы ее расширить.

 – Я думаю, он обрушит ситуацию. Когда мы его возьмем, он ее заложит. Мне бы очень, очень не хотелось идти на сделку с ним, командир, но Гарнет заложит их всех ради приличной сделки. Бикс будет молчать. Он ей предан. А вот Гарнета я расколю.

 – С компромиссами, даже если они дурно пахнут, командованию постоянно приходится иметь дело. Хорошо, лейтенант, отстранение остается в силе. Рене передала вам материалы по делу?

 – Данные поступили как раз в тот момент, когда я получила приглашение от вас, сэр. Я посадила Пибоди их анализировать и сама посмотрю, как только вернусь.

 – Я тоже посмотрю. Вы нажили себе врага в ее лице, Даллас.

 – Она всегда была моим врагом, командир. Просто раньше она этого не знала.