Глава 39

 Такого Эмма не ожидала. Она попала в настоящий плен его сильных рук, прижимающих ее к упругому мускулистому телу, в плен его губ, обжегших ей рот. Эмма готовилась к отвращению или ужасу, которые охватят ее, как она ожидала, в объятиях мужчины. Но ощущала лишь тепло, удовольствие и леденящую остроту страсти.

 Эмма не хотела поддаваться этим чувствам. И Майклу. Это означало снова оказаться в чьей-то власти. Но она не успела ничего предпринять, ибо Майкл уже отпустил ее.

 Он молча смотрел на нее широко раскрытыми глазами, а Эмма стояла неподвижно. Да, она попала в плен, но это уже не имело значения. Потому что она вновь обрела способность чувствовать, хотя уже перестала надеяться, что это когда-нибудь произойдет.

 Гнев покинул Майкла так же быстро, как и вспыхнул.

 — Я не хочу, чтобы ты боялась меня.

 Выбор за ней. Эмма прочла это в его глазах. Если она в плену, то в плену своих желаний, своих грез.

 — Я не боюсь.

 Эмма не стала возражать, когда Майкл приподнял ее лицо. Не попыталась отпрянуть, когда его губы прикоснулись к ее рту. Нежные, мягкие. Выбор за ней. Майкл ощутил перемену, неуверенный отклик. Ее рот приоткрылся, тело, прильнувшее к нему, словно таяло, затем нежные руки обвили его, а губы приоткрылись.

 Он поднял ее на руки и, продолжая целовать то легко и дразняще, то крепко и опьяняюще, понес в спальню.

 Окна были занавешены, и Майкл пожалел, что у него нет свечей.

 Когда он осторожно положил ее на кровать, Эмма постаралась расслабиться. Дальше все произойдет быстро, а ей хотелось, чтобы Майкл продолжал свои ласки. Но она знала, что будет дальше. Полагала, что знает.

 Майкл лег рядом. Он не стал тут же бросаться на нее, срывая одежду. Его губы снова ласкали, соблазняя и успокаивая. Хотя тело Эммы напряглось как струна, она казалась такой хрупкой. Майкл уткнулся лицом в ее волосы, впитывая нежный запах, и ее чуть дрожащие пальцы слегка погладили его по груди, едва не сведя с ума.

 Застонав от удовольствия, он начал дразнить языком губы Эммы, смущая и соблазняя ее. Она ждала, что он будет только брать, но он продолжал отдавать.

 Руки легко пробежали по ее телу, вызвав у нее волнение. Но страха не было. К ней проявили наконец великодушие. И сочувствие. Ее вдруг пронзило наслаждение столь глубокое и столь непонятное, вызвавшее необъяснимую жажду, и она прижалась к Майклу. Неужели она способна испытывать такое к мужчине? Сжав руками голову Майкла, она притянула ее к себе, чтобы снова утонуть в горячих влажных поцелуях.

 Когда он чуть отстранился, Эмма протестующе застонала.

 — Я хочу смотреть на тебя, — сказал Майкл. — Я так долго этого ждал.

 Он ласкал ее волосы, глядя, как они стекают с его пальцев на подушку, затем, не сводя с нее глаз, медленно расстегнул блузку. На лице Эммы появились смятение и легкая тень страсти.

 Когда она прикрылась рукой, Майкл коснулся губами ее пальцев и медленно опустился к груди. Она была маленькая и упругая. Любимая до боли.

 Ее кожа вспыхивала от малейшего прикосновения. Майкл наслаждался ее вкусом, мягкой шелковистостью. Он слышал частое неровное дыхание Эммы. Ее тело изогнулось, когда он снял с нее блузку.

 Его губы, казалось, были везде. Майкл покрывал быстрыми поцелуями ее лицо и плечи, затем медленно начал спускаться по груди вниз. Эмма почувствовала его зубы, но боли не ощутила. Только исступление. Он стянул с нее брюки дюйм за дюймом, неотступно следуя за ними губами, сводя Эмму с ума.

 Ее переполняло желание. Никогда прежде она не хотела близости столь страстно. Только мечтала об этом. Эмма дрожала от переполнявших ее чувств, но Майкл продолжал целовать и ласкать, так что ей пришлось вцепиться руками в простыню.

 Жар стал невыносимым, но она хотела продолжения. Когда пальцы Майкла скользнули по ее бедрам, тело отозвалось судорогой наслаждения, стало невозможно дышать, голова наполнилась шумом, отозвавшимся внутри и ужаснувшим ее. В безумстве страха и удовольствия Эмма рванулась навстречу Майклу. Экстаз восторга оглушил ее, когда она достигла вершины, заставив без сил упасть на кровать.

 — О господи, как ты прекрасна!

 Майкл, едва переведя дух, снова начал целовать ее. Эмме захотелось выкрикнуть его имя, но она смогла только прошептать:

 — Пожалуйста.

 Она дышала со всхлипами, чувства, сменяя друг друга, сливались в огромную лихорадочную радость. И все же ей было этого недостаточно.

 — Я хочу…

 Она вскрикнула, взмахнув рукой, и что-то с грохотом упало на пол.

 — Говори.

 Майкл решил, что сошел с ума, услышав свой голос. Возбуждение достигло небывалой степени, но он все-таки удержался.

 — Смотри на меня и говори.

 Эмма видела только лицо Майкла и свое отражение у него в глазах.

 — Я хочу тебя, — выдохнула она.

 —

 Эмма проспала час, обессиленно растянувшись поперек кровати. Майкл долго сидел рядом, гладя ее по голове и думая, как удержать ее. Все эти годы он бесконечное число раз представлял себя возлюбленным Эммы. Но в своих фантазиях он опирался на опыт близости с другими женщинами.

 А ни одна из них не похожа на Эмму.

 Если ему придется умолять, он будет умолять. Если придется драться, будет драться. Терять ее он больше не собирается.

* * *

 Когда Эмма проснулась, Майкла не было. Лежа на животе, она пыталась осознать, что произошло с ее телом. Неужели она действительно чувствовала все это, делала все это? А ведь несколько часов назад она была уверена, что никогда не захочет ощутить чьих-то прикосновений. Возможно, к ней впервые прикоснулись по-настоящему. Улыбнувшись, Эмма перевернулась на спину и лениво подумала о необходимости одеться и поискать Майкла.

 Тут она увидела его пистолет в кобуре, висящей на стуле в нескольких футах от кровати. Хотя воспоминания об ужасной последней встрече с Дрю сохранились только как смутные обрывки, Эмма помнила отчетливо, как она держала в руках пистолет и нажимала на курок.

 Меньше чем за два года она успела влюбиться, выйти замуж и убить. Теперь до конца жизни ей предстоит гадать, как она смогла все это сделать.

 Когда дверь спальни распахнулась, Эмма натянула на себя одеяло.

 — Уже проснулась, — одобрил Майкл. — Я решил, что ты, наверное, проголодалась.

 Он был в джинсах и футболке с надписью «Департамент полиции Лос-Анджелеса», но без обуви и показался Эмме скорее пляжным ловеласом, чем человеком, способным выстрелить из пистолета. Майкл наклонился, и от его поцелуя у нее закружилась голова.

 — Я подумал, что можно устроить пикник.

 — Пикник? Где?

 — Здесь. — Он бросил на кровать принесенных цыплят. — Тогда соседи не будут шокированы твоей наготой.

 — Я могу одеться, — засмеялась Эмма.

 — Ни в коем случае, — возмутился он, открывая банку колы. — Ты не против музыки?

 Линда Ронстадт запела «Голубой ручей», а Майкл перешел к делу и распечатал упаковку.

 — Хочешь?

 Эмма смотрела, как он впился в кусок.

 — Я не могу есть раздетая.

 — Можешь.

 Майкл протянул ей ножку. Она неуверенно откусила и засмеялась:

 — Правда не могу.

 Отложив цыпленка, он стянул с себя футболку и надел на Эмму:

 — Так лучше?

 — Намного. — Футболка хранила его запах, отчего Эмма вдруг ощутила зверский голод. — Я никогда еще не устраивала пикник в кровати.

 — На пляжном полотенце или в кровати — разница небольшая. Будем есть, слушать музыку, а потом займемся любовью. Но здесь нам не помешает песок.

 — Не понимаю, как все это произошло.

 — Ничего. Буду рад повторить это специально для тебя.

 — Тебе… — Она умолкла, недовольная собой.

 — Ты ведь не хотела спросить, было ли мне хорошо?

 — Нет… Что-то вроде того. — Эмма снова принялась за цыпленка. — Не бери в голову.

 Радуясь ей, себе, всему на свете, Майкл погладил ее по обнаженной руке:

 — Желаешь оценку по десятибалльной системе?

 — Майкл, заткнись.

 — Разумеется. Потому что ты не вписываешься в нее. — Но он только возбудил ее.

 — Я никогда… Я не думала, что смогу… — пробормотала Эмма и выпалила: — Я думала, что я фригидна.

 Майкл чуть не захохотал, но по ее лицу понял, что она не шутит. «Опять Латимер», — подумал он.

 —Ты ошиблась.

 Его небрежный ответ попал в точку. Подняв глаза, Эмма улыбнулась:

 — Если бы тогда на пляже я подчинилась инстинкту, то уже давно убедилась бы в обратном.

 — Почему бы тебе не подчиниться ему сейчас?

 Эмма колебалась, но потом обняла Майкла за шею и поцеловала. Тот бросил через плечо недоеденного цыпленка, и оба со смехом упали на кровать.

 —Останься на ночь, — попросил он, когда Эмма начала одеваться.

 — Не сегодня. Мне нужно подумать.

 — Вот этого я и боялся. — Майкл прижал ее к себе. — Я люблю тебя, Эмма. Почему бы тебе не подумать об этом? Ты должна мне поверить.

 — Я хочу поверить. Но сейчас не верю даже себе. Не так давно я считала, что Дрю любит меня, а я люблю его, однако ошибалась и в том, и в другом.

 — Черт тебя побери, Эмма! — Оборвав себя; Майкл отошел к окну, поднял шторы, и в комнату вползли сумерки.

 — Я вас не сравниваю.

 — Точно?

 — Да. — Майкл не сможет понять, какой это для нее прогресс — самой подойти к нему и прижаться щекой к его спине. — Я в себе не уверена. Мои проблемы начались не с Дрю, поэтому мне необходимо уяснить, чего же я хочу. За один день, проведенный с тобой, этого не поймешь. — Вздохнув, Эмма поцеловала его в плечо. — Бев с папой скоро возвращаются в Лондон.

 — Если ты собираешься уехать с ними, то прежде подумай хорошенько, — яростно блеснул глазами Майкл.

 — Ты меня не запугаешь. Я уже справилась со страхом. — Произнеся эти слова, Эмма осознала, насколько они верны. — Я думаю о том, чтобы остаться здесь. Им необходимо разобраться со своей жизнью, а я должна решить, что мне делать с моей.

 — Ты хочешь, чтобы я отошел в сторону?

 — Но не слишком далеко. — Эмма снова обняла его. — Я не хочу потерять тебя. В этом я уверена, только не знаю, как себя вести. Не могли бы мы еще повременить?

 — Хорошо. Но я не собираюсь ждать вечно.

 — И я тоже.