• Ночные Рассказы, #2

Глава 9

 Дебора схватила свою вечернюю сумочку и положила руку на стойку, стараясь сориентироваться. Такой большой, шикарный отель, размышляла она, но как же он раздражает. Хотя она пыталась смотреть на сложившуюся ситуацию с юмором, сердце ее бешено колотилось. Она выругалась, ударившись бедром о кресло, и стала пробираться сквозь темноту.

 Хотя она понимала, что это глупо, но темнота давала ей одновременно и чувство загнанности, и ощущение покоя.

 Скрипнула дверь. В комнату пробился лучик света, затем опять воцарилась чернота.

 — Эй, красавица!

 Дебора застыла, затаив дыхание.

 — У меня для вас послание! — Голос был высокий, в конце каждой фразы раздавалось хихиканье. — Не волнуйтесь. Я не причиню вам вреда. Сам Монтега хочет вас видеть, и он сойдет с ума, если я доставлю вам неприятности.

 Дебора почувствовала, как тело покрылось мурашками. Он ее не видит, уговаривала себя Дебора, борясь с парализующим страхом. Темнота ставила их в равное положение.

 — Кто вы?

 — Я? — Опять хихиканье. — Вы искали меня, но меня найти нелегко. Поэтому меня и зовут Мышь. Для меня доступны все ходы и выходы.

 Он бесшумно двигался в ее сторону. Дебора могла лишь догадываться, откуда доносится его голос.

 — Вы, наверное, очень умны.

 Когда он заговорил, она осторожно передвинулась влево.

 — Я хороший. Я лучший. Нет никого лучше старого Мыша. Монтега говорил, он искренне жалеет, что ему не удалось поговорить с вами раньше. Он хочет, чтобы вы знали, что он не спускает с вас глаз. И с вашей семьи.

 — Моей семьи?

 — Он знает кое-кого в Денвере. Довольно скользкий народ. — Он уже подошел ближе, настолько близко, что она чувствовала его запах. Но она не отодвинулась. — Если вы будете сотрудничать с нами, можете быть уверены, что ваша сестра и все остальные будут целы и невредимы. Улавливаете?

 Дебора засунула руку в сумочку и нащупала прохладу металла.

 — Да, улавливаю. — Вынув металлический предмет, она прицелилась в сторону говорившего. Ее рука не дрогнула, когда надо было дать залп.

 Он, вскрикнув, упал на кресла. Дебора, обежав его, плечом ударилась о стену и несколько мгновений шарила по стене, пока не нашла дверь. Мышь вопил и ругался, а она дергала дверь, но та не поддавалась.

 — О боже, о боже! — Охваченная паникой, Дебора упорно дергала за ручку.

 — Дебора!

 Она услышала, что ее зовут по имени.

 — Отойди в сторону!

 Дебора отступила, наткнувшись на что-то. В ту же минуту раздался удар, затем другой, и дверь рухнула под напором кулаков. Перед ней в освещенном дверном проеме стоял Гейдж.

 — Ты в порядке? — спросил он, ощупывая ее.

 — Да, да! — Игнорируя собравшуюся толпу, она уткнулась лицом в его плечо. — Он там! — Когда Гейдж попытался отодвинуть ее, Дебора взмолилась: — Нет, пожалуйста!

 Гейдж кивком послал в комнату двух охранников.

 — Я правда в порядке! — По-прежнему прерывисто дыша, она повернулась, посмотрела в его зловещее лицо и схватила его за руки. — Правда! Он даже не дотронулся до меня! Он пытался напугать меня, Гейдж, но не причинил мне никакого вреда.

 Он оглядел ее бледное лицо и хриплым голосом спросил:

 — И поэтому я не должен убивать его?

 Поддерживаемый с обеих сторон дородными охранниками, плачущий Мышь поплелся прочь, закрывая руками лицо. Дебора заметила, что на нем униформа официанта.

 Встревоженная взглядом Гейджа, она попыталась привлечь его внимание к себе:

 — Ему сейчас гораздо хуже, чем мне! Я прыснула в него вот этим! — Дебора нетвердой рукой показала ему газовый баллончик. — Я ношу его с той ночи в переулке!

 Гейдж не знал, смеяться ему или ругаться. Вместо этого он привлек ее к себе и поцеловал.

 — Похоже, мне ни на минуту нельзя выпускать тебя из виду.

 — Дебора! — сквозь толпу зевак пробрался Джерри. — Ты в порядке?

 — Сейчас в порядке. Где полиция?

 — Я уже им позвонил. — Джерри взглянул на Гейджа: — Вы бы убрали ее отсюда.

 — Я в порядке! — настаивала Дебора, радуясь, что длинное платье скрывает ее трясущиеся колени. — Мне придется пойти в полицейский участок и написать заявление. Но сначала я должна позвонить.

 — Я позвоню, куда тебе нужно. — Джерри быстро сжал ее руку.

 — Спасибо, но это должна сделать я. — За его спиной она заметила мэра. — Ты окажешь мне услугу, если на некоторое время отвлечешь от меня Филдса.

 — Заметано! — Он снова посмотрел на Гейджа: — Позаботьтесь о ней!

 — Что я и собираюсь делать. — Прижимая Дебору к себе, Гейдж быстро повел ее подальше от толпы, через холл к лифтам.

 — Куда мы идем?

 — У меня здесь свой офис, оттуда ты сможешь спокойно говорить. — В лифте он снова повернул ее к себе и спросил: — Что произошло?

 — Ну вот, я так и не попудрила нос! — Она, глубоко дыша, уткнулась лицом в его воротник. — Сначала меня перехватил Филдс и прочитал мне нотацию. Он недоволен моей работой. — Когда дверь лифта открылась, она взяла его под руку, и они пошли по коридору. — Когда мы расстались, я была вне себя от ярости. В дамской комнате я хотела поправить макияж и успокоиться. — Она действительно успокаивалась, и дрожь, по счастью, проходила. — Кстати, там очень мило!

 Он бросил на нее взгляд, просовывая ключ в замочную скважину.

 — Я рад, что тебе понравилось.

 — Очень понравилось. — Она вошла в гостиную его апартаментов и прошла по толстому ковру. — Пока не погас свет. Только я начала ориентироваться, как дверь открылась и он вошел. Неуловимый Мышь. — Внутри у нее все сжалось. — У него было послание ко мне от Монтеги!

 При одном только упоминании этого имени мышцы Гейджа напряглись.

 — Сядь! Я налью тебе бренди!

 — А где телефон?

 — Вон там. Пройди вперед.

 Гейдж боролся с собственными демонами, подойдя к бару за графином и двумя бокалами. Дебора была одна и при всей своей находчивости оказалась уязвима. Когда он услышал ее крик… Он с такой силой сжал графин, что побелели пальцы. Если бы на месте посланца оказался сам Монтега, Дебора была бы уже мертва! И он бы пришел к ней на помощь слишком поздно.

 Потерять ее… ничего страшнее с ним не могло случиться ни в прошлом, ни в будущем.

 Она сидела, очень прямая, очень напряженная, лицо слишком бледное, глаза слишком темные. В одной руке она держала трубку, другой вертела шнур. Гейдж сразу понял, что первым делом она позвонила своему зятю.

 Они угрожали ее семье. Он видел, что малейший риск для их благополучия ей страшнее любого покушения на собственную жизнь.

 — Пожалуйста, звони мне каждый день! — настаивала она. — Обеспечь Силле охрану на радиостанции. Дети… — Она закрыла лицо рукой. — Господи, Бойд! — Какое-то время она слушала, кивала, пыталась улыбаться. — Да, я знаю, знаю. Ты не зря получил звание капитана. Со мной все будет в порядке. Да, и осторожной. Я люблю тебя. Всех вас. — Она снова помолчала, сделала глубокий вдох. — Да, я знаю. Пока.

 Она положила трубку. Ничего не говоря, Гейдж сунул ей в руки бокал. Сначала она его держала, обхватив руками, глядя на янтарную жидкость. Сделав еще один глубокий вздох, поднесла бокал ко рту и начала жадно глотать. Содрогнувшись, допила до дна.

 — Спасибо.

 — Твой зять хороший полицейский. Он не допустит, чтобы с ними что-нибудь случилось.

 — Несколько лет назад он спас Силле жизнь. Тогда они и влюбились друг в друга. — Дебора красноречиво смотрела на него влажными глазами. — Я так беспокоюсь, Гейдж! Они — моя семья! Если я потеряю их, я потеряю все! Одна мысль о том, что я сделаю что-то такое, что может… — Дебора замолчала, страшась произнести невероятное. — Когда погибли мои родители, я думала, что в моей жизни не может произойти ничего страшнее этого! Но теперь… — Она повернула голову и взглянула на бутылку бренди. — Моя мать была полицейским!

 Он знал. Он знал это, но сейчас не стал прерывать ее, чтобы дать Деборе выговориться. Своей большой рукой он накрыл ее маленькую руку.

 — Она была хорошим полицейским, а может быть, мне только так говорили. Когда они погибли, мне было всего двенадцать лет. Я ее почти не знала. Она не была предназначена для материнства!

 Дебора не обратила внимания на его руку, но Гейдж чувствовал ее боль.

 — А отец? Он был адвокатом, общественным защитником. Он всячески пытался объединить семью или, по крайней мере, создать видимость семьи! Но только им обоим не удалось осуществить это! — Она снова отхлебнула бренди, благодарная за его внимание. — В тот день в школу приехали двое в униформе, меня забрали и привезли домой. Мне кажется, я уже знала, что мама мертва. Мне сказали как можно мягче, что погибли оба, и отец и мать. Оба сразу! Одному подонку, которого защищал отец, удалось протащить оружие. Когда они находились в комнате для совещаний, он сбежал.

 — Я сожалею, Дебора. Я знаю, как тяжело потерять семью!

 Она кивнула, отставив в сторону пустой бокал.

 — Думаю, именно поэтому я решила стать адвокатом или прокурором. Оба моих родителя посвятили свою жизнь служению закона, и оба по гибли, защищая его! Я не хотела, чтобы эта жертва была напрасной! Ты понимаешь меня?

 — Да. — Он поднес ее руки к губам. — По какой бы причине ты ни приняла решение стать юристом, оно было правильным! Ты хороший прокурор!

 — Спасибо.

 — Дебора! — Гейдж помедлил, пытаясь точнее сформулировать свою мысль. — Я уважаю и твою целеустремленность, и способности…

 — Я чувствую, но что дальше?

 — Хочу попросить тебя оставить это дело. Предоставь его мне. Я все сделаю так, как делала бы ты. Я говорю о преследовании Монтеги и иже с ним!

 Дебора с минуту молчала, чтобы прояснить свои мысли.

 — Гейдж, после выволочки мэра я сидела в дамской комнате совершенно разъяренная. Но потом, взяв себя в руки, начала обдумывать свое положение и свои мотивы. И тут мне пришло в голову, что, возможно, мэр прав и мне следует передать это дело в более опытные руки, а главное, в руки менее лично заинтересованного человека! — Дебора тряхнула головой. — Но теперь я не могу! Они угрожали моей семьей. Если я отступлю, то никогда больше не смогу верить в себя! Я должна закончить дело сама! — Прежде чем он успел ответить, она положила руки на его плечи. — Я не согласна с твоими методами, но сердцем понимаю твои действия и понимаю, почему ты поступаешь так! Это все, что я хотела сказать тебе!

 Что он мог ответить на это?

 — Тогда, полагаю, мы в тупике.

 — Мне нужно спуститься и сделать кое-какие заявления. — Дебора поднялась, протянув ему руку. — Ты идешь со мной?

 

 Конечно, ей не дадут поговорить с Мышью! Но она полагала, что кое-какую информацию она сможет собрать, пообщавшись с нужными людьми. А в понедельник у нее будут полицейские отчеты. Дебора была уверена, что полиция примет все меры предосторожности при охране Мыши, чтобы не допустить повторения «несчастного случая», происшедшего с Парино.

 Чтобы получить ответы на свои вопросы, она была готова заключить сделку не только с Мышью, но и с самим дьяволом!

 Дав свои показания, она долго и утомительно ждала, когда их распечатают, чтобы дать ей на подпись. В субботнюю ночь участок был переполнен. Игроки, сутенеры, дилеры, жертвы грабежей и изнасилований, члены преступных групп и продажные общественные защитники — все это была ее повседневность, аспект системы, которую она представляла и в которую верила! Но она с облегчением вышла оттуда.

 — Какая долгая ночь! — пробормотала Дебора.

 — Ты очень хорошо держалась. — Гейдж коснулся рукой ее щеки. — Наверное, ты устала.

 — Вообще-то я умираю от голода. Мы так и не пообедали!

 — Я куплю тебе гамбургер!

 Она рассмеялась и обняла его. Вероятно, некоторые вещи, самые драгоценные, могут быть очень просты.

 — Мой герой!

 Он прижался губами к ее шее.

 — Я куплю тебе дюжину гамбургеров! — проговорил он. — А потом, ради бога, Дебора, пойдем ко мне домой!

 — Да. — Она потянулась губами к его губам. — Да!

 

 Он сумел поставить настоящее представление. Превосходное. Когда Дебора вместе с ним вошла в спальню, в окна проникал лунный свет, а пламя свечей нежно трепетало. Воздух наполнял аромат роз, а голоса сотни скрипок придавали обстановке особую романтичность.

 Она не понимала, как он успел устроить это с помощью одного короткого телефонного звонка из маленького шумного кафе, куда они зашли поесть. Да это ее и не беспокоило! Достаточно того, что он это устроил!

 — Как здесь прекрасно! — Дебора была возбуждена, понимая, что это смешно после страстной прошлой ночи. На все еще дрожащих ногах она прошла к столику, где в хрустальной чаше со льдом стояла бутылка шампанского. — Ты подумал и об этом?

 — Я думал только о тебя! — Разливая по бокалам вино, он целовал ее плечо. — Я представлял тебя здесь сто раз, нет, тысячу раз! — Гейдж протянул ей бокал.

 — Я тоже! — Бокал дрожал в ее руке. Она боролась с желанием, стремящимся вырваться на свободу. — В первый раз ты поцеловал меня в башне, открыв передо мной целый мир. Я никогда не испытывала подобного чувства раньше!

 — А ведь я упрашивал тебя тогда остаться со мной, несмотря на то что ты была сердита! — Он поигрывал ее скользящей сережкой, попутно поглаживая чувствительную мочку. — И спрашивал себя, хотелось ли тебе остаться.

 — Не знаю. Видимо, да.

 — Думаю, этого достаточно! — Он снял с нее вторую сережку и положил обе на стол. Потом принялся вытаскивать шпильки из ее волос, все время наблюдая за ней. Он уже привык всегда наблюдать за ней! — Ты дрожишь.

 Его руки были нежны, а глаза полны ожидания.

 — Я знаю.

 Он принял бокал из ее мягких пальцев и отставил его в сторону. Глядя на нее, он продолжал освобождать ее волосы, щекоча нежными кончиками пальцев ее затылок и шею.

 — Ты не боишься меня?

 — А что ты можешь со мной сделать?

 Его темные глаза опасно вспыхнули, но он лишь нагнул голову, чтобы поцеловать ее в висок. Задыхаясь, Дебора устало попросила:

 — Поцелуй меня, Гейдж!

 — С удовольствием! — Он нежно погладил ее щеку, но это ее не удовлетворило. Ее дыхание участилось.

 — Только не надо искушать меня, Гейдж!

 Он провел пальцем по ее обнаженной спине и улыбнулся, когда она затрепетала.

 — Это доставляет мне удовольствие. — И ему хотелось, чтобы для нее это тоже было удовольствием.

 В прошлую ночь он выплеснул на нее всю страсть, все свои неистовые и яростные желания. Сегодня он хотел проявить свою любовь гораздо нежнее, а для этого нужно было выдержать атаку стремительных стрел ее желания.

 — Мы занимались любовью в темноте, — шептал он, расстегивая пуговки платья. — Сегодня я хочу тебя видеть.

 Платье соскользнуло с нее и блестящим голубым озером легло к ее ногам. На ней было только кружевное белье, обнимающее грудь и прозрачное на бедрах. От ее красоты у него перехватило дыхание.

 — Тогда смотри! — Дебора принялась ловко развязывать его галстук и расстегивать знакомые запонки. — И не отвлекайся! — Она раздвинула полы рубашки и коснулась губами его разогретой кожи. Кончик ее языка оставил влажный след прежде, чем она подняла голову и сделала приглашающий кивок. Ее ярко-голубые глаза сверкнули под ресницами. — Поцелуй меня сейчас!

 Он впился в ее губы. По комнате пронесся двойной стон, низкий и гортанный. Ее руки медленно скользнули по его груди и плечам, стаскивая с него смокинг. Ее пальцы сжались, а затем безвольно разжались, когда его поцелуи стали мягче, глубже, нежнее.

 Он поднял ее на руки, словно она была хрупким хрустальным бокалом, а не существом из плоти и крови. Неотрывно глядя на нее, он некоторое время позволял ее губам дразнить и мучить свои губы.

 Потом он сел на постель и стал покрывать ее тело легкими, как перышко, поцелуями. Его губы продолжали оказывать разрушительное действие на ее разум. Он с удовлетворением отметил, что она стала податливей. Сердце ее колотилось. Он хотел ее именно такой. Полностью расслабленной. Полностью принадлежащей ему. Вдыхая ее теплый экзотический запах, он думал, что может вот так держать ее на руках часами. Целыми днями.

 Она чувствовала невероятно нежное прикосновение его пальцев, его ладоней, его трепещущих губ. Ее тело казалось чрезвычайно легким, а руки, наоборот, тяжелыми, как свинец. Музыка и его шепот смешались в ее голове в одну соблазнительную песню.

 Она знала, что никогда не была более уязвимой и в то же время хотела подчиняться ему.

 Это и была любовь… потребность более сильная, чем голод или жажда.

 У Деборы вырвался тихий вздох, когда его губы начали блуждать по ее напрягшимся соскам. Он намеренно медленно скользил языком под застежкой ее бюстгальтера, дразня ее, а пальцы нежно поглаживали кожу ног над чулками, скользили по треугольнику ее трусиков.

 Осторожно, одним толчком, он коснулся ее своей возбужденной плотью. Дебора с явным удовольствием выгнулась навстречу ему. Казалось, она таяла в его руках! Потеряв голову, затаив дыхание, она прижалась к нему.

 — Гейдж, возьми меня!

 — Конечно! — Он заглушил поцелуем ее вскрик и, дрожащую, положил на кровать.

 Теперь он может взять ее, горячую, влажную, жаждущую… Лунный свет играл на ее коже и распущенных волосах. В ее взгляде из-под темных, густых ресниц он читал откровенное желание.

 Но ему хотелось продолжить игру.

 Он отстегнул ее чулки и почти лениво спустил их вниз, наблюдая при этом за ее реакцией. Она была явно удивлена! А он, продолжая целовать ее, спускался все ниже, пока не дошел до щиколотки.

 Пойманная в ловушку наслаждений, она заставила его проделать то же самое с другой ногой. Он повторил свое путешествие и наконец так раззадорил ее, что она гневно выкрикнула его имя и, чуть не плача, с неожиданной силой обхватила его.

 Она была распалена. Ей уже всего было мало. Она отчаянно срывала с него рубашку, трещавшую по швам. Чувствуя дрожь его мускулов и учащенное дыхание, она с силой потянула за ремень его брюк…

 — Я хочу тебя! — Ее жадный рот тянулся к его губам. — О боже, как я хочу тебя!

 Ее пальцы скользили по его спине, животу. Желание одолело его. Он не мог устоять перед ее отчаянными руками, ее горячим телом! Внутри у него все горело.

 Дрожащие от возбуждения, они стояли с закрытыми глазами на коленях посреди развороченной постели. Гейдж пытался расстегнуть крючки лифа, но, запутавшись, безжалостно разорвал его. Схватив за бедра, он поднял ее на себя.

 При этом грубом, безрассудном движении она выгнулась назад, отпустив его плечи. Сквозь слезы Дебора почти в полубезумии выкрикивала его имя, и он, обхватив ее, с силой снова рванул на себя, а потом еще и еще. И, наконец, накрыл ее рот своими губами и затих.

* * *

 Дебора обессиленно лежала на кровати, одной рукой прикрыв глаза, а другую свесив к полу. У нее не было сил двигаться, говорить, а может быть, даже дышать.

 Однако когда Гейдж поцеловал ее плечо, она снова задрожала.

 — Я хотел быть с тобой нежным!

 Она с трудом открыла глаза. Его лицо было совсем рядом. Она чувствовала, как он ласкает ее волосы.

 — Тогда, я думаю, нам стоит повторить!

 Его рот изогнулся в улыбке.

 — У меня такое чувство, что это занятие отнимает много времени!

 — Хорошо! — Она провела пальцем по его губам. — Я люблю тебя, Гейдж! По-моему, сегодня вечером имеет значение только это!

 — Это единственное, что вообще для нас имеет значение! — Он нежно гладил ее руку. Каждое его прикосновение было столь же глубоко и многообещающе, как любовные ласки. — Я принесу тебе вина!

 Когда он встал, она довольно откинулась на подушки.

 — Вот уж не думала, что так бывает! Никогда не думала, что могу быть такой!

 — Какой?

 Дебора мельком увидела себя в широком зеркале, занимающем всю стену комнаты, голую, лежащую на подушках и смятых простынях.

 — Ну, столь экстравагантной, что ли! — Дебора весело рассмеялась. — В колледже меня считали холодной, прилежной и очень недоступной!

 — Так это же колледж!

 Сев на кровать, Гейдж вручил ей бокал.

 — Возможно. Но и когда я начала работать в офисе окружного прокурора, моя репутация упрочилась. — Дебора сморщила нос. — Серьезная О'Рурк.

 — Я больше люблю тебя серьезной. — Он вздохнул. — Мне легко представить тебя в библиотеке, среди пыльных книг, что-то выписывающей из них.

 Дебора скорчила гримасу.

 — Сейчас я предпочитаю выглядеть совсем не так!

 — А мне нравится! — Он наклонился и мягко сжал зубами ее подбородок. — Ты носила бы старомодные платья, сшитые на заказ, какого-нибудь очень консервативного цвета, очень дорогие ботинки и неброские украшения.

 Она нахмурилась, а он продолжал посмеиваться.

 — Ты представляешь меня какой-то скромницей!

 — Но под этим на тебе было бы тонкое, сексуальное белье! — Он намотал на палец оторвавшуюся бретельку. — Очень подходящий выбор для доверенного лица! А потом ты начала бы описывать прецеденты и сводить меня с ума.

 — Как Уорнер Коваски?

 — М-м-м… Пожалуй! — Гейдж наклонился к ее уху и шепнул: — Но я был бы единственным, кто знал, что, чтобы распустить твои волосы, нужно вытащить шесть шпилек!

 Дебора пробормотала:

 — Я знаю, что иногда выгляжу слишком серьезной. Но это потому, что для меня очень важна моя работа! — Она опустила глаза. — Я должна знать, что все делаю правильно, чтобы лучше служить системе, которую представляю.

 Гейдж отодвинулся, чтобы лучше рассмотреть ее, а она глубоко вздохнула.

 — Я понимаю, это отчасти эгоизм и амбиции, но только отчасти! Такой образ мыслей укоренился во мне. Именно потому я так и волнуюсь, как решить нашу проблему.

 — Сегодня вечером мы ее решать не будем!

 — Да, конечно, но…

 — Дебора! Не сегодня! — Он положил палец на ее губы. — Сегодня вечером только ты и я! Мы оба нуждаемся в этом.

 Она кивнула:

 — Ты прав! Я снова стала слишком серьезной.

 — Сейчас проверим! — Он покачал бокал с вином перед ее лицом. Шампанское еще пузырилось.

 — Напившись? — спросила она, подняв брови.

 — Более или менее! — весело ответил он. — Сейчас я покажу тебе менее серьезный способ употребления шампанского! — С этими словами он наклонил бокал, и прохладная струйка потекла по ее груди.