• Квартет невест, #1

15

 В понедельник не объявились ни машина, ни мать. Во вторник терпение Мак начало иссякать, но все ее звонки и на домашний телефон матери, и на мобильный неизменно переводились на голосовую почту.

 В среду утром Мак уже всерьез подумывала подать в полицию заявление об угоне своей машины, но быстро поняла, что именно ей придется вносить за мать залог, и отправилась в главный дом выпрашивать завтрак.

 — У Паркер срочный вызов. Субботняя невеста проснулась с прыщом на лице или чем-то в этом роде. Эмма ждет раннюю доставку, так что остались только мы с тобой.

 — То есть оладий не будет?

 — На оладьи у меня нет времени. Господи, скорее бы миссис Грейди стряхнула со своих ног островной песок и вернулась домой. Я должна делать листья и цветы. Возьми булочку.

 — Паркер сказала хотя бы примерно, когда вернется?

 Лорел оторвала взгляд от теста для цветов.

 — Линда не вернула твою машину?

 — Они обе пропали без вести. Я оставила дюжину сообщений на голосовой почте. Когда Линда их услышит, ее уши начнут кровоточить и отвалятся. Я пригрозила объявить машину в розыск.

 — Так сделай это. Вон телефон.

 — Меня арестуют за идиотизм, ведь я сама дала ей ключи. Я проеду мимо ее дома. У меня еще одна съемка, и нужно забрать заказ, который не был готов в понедельник. И мне нужны новые туфли.

 — Картер не объявлялся?

 — Почему ты спрашиваешь?

 — Потому что ты собираешься купить туфли, а это твоя утешительная процедура. Ты ему звонила?

 — Зачем? Что я могу ему сказать? Что мне жаль? Я уже это сказала. Что я была не права? Да, я была не права, я знаю, что была не права, но это не меняет то, что я чувствую.

 — И что же ты чувствуешь?

 — Я ничего не понимаю, я боюсь. Я чувствую себя идиоткой. Можешь все это удвоить, потому что я безумно по нему скучаю. Мне не хватает разговоров с ним. Поэтому я не должна с ним видеться и разговаривать.

 — У тебя какая-то нечеловеческая логика.

 — Может, он вообще не хочет ни видеть меня, ни разговаривать со мной.

 — Трусиха.

 — Может быть. Только трусиха без машины. — Мак помолчала, наблюдая, как Лорел раскатывает тесто. — Ты не могла бы одолжить мне свою?

 — Могла бы. Но это значило бы потакать твоим отношениям с Линдой. Для этого я слишком тебя люблю.

 — Это не потакание, а бизнес. Я запихнула бы оборудование в ее нелепую игрушку, но Линда не оставила ключи. Клиент же не виноват ни в моем малодушии, ни в эгоизме Линды.

 — Не виноват, — согласилась Лорел, принимаясь формочкой вырезать первые цветы.

 — Я так злюсь. Конечно, злость немного отвлекает от страданий по Картеру, но с тем же успехом я могла бы страдать в собственной машине. Почему Линда так поступает? Только не говори — потому, что я ей это позволяю. Я клянусь — я поклялась бы на крови, — что не собиралась одалживать ей эту проклятую машину. Я ни за что не наступила бы на те же грабли, если бы не особые обстоятельства.

 — Я хотела бы поверить, но ничего не меняется, Мак. Ты отдаешь все, она — ничего. Линда, как всегда, в шоколаде. Она вернет твою машину, если и когда захочет. Ты будешь злиться и ругаться. Она выльет на тебя обычное дерьмо, а потом все начисто забудет, поскольку получила, что хотела, и снова стала центром твоего мира. Злись, ругайся сколько влезет.

 — И что же мне, по-твоему, делать? Забить ее штативом?

 — Я помогу тебе спрятать тело.

 — Да, ты помогла бы. — Мак вздохнула. — Ты настоящий друг. А я не всегда трусливая и бесхарактерная.

 — Никто и не говорит. Наверное, поэтому я и злюсь ужасно, когда ты проявляешь трусость и малодушие. И ведь всегда с ней. Заставь ее хоть раз заплатить, Макензи. Вот увидишь, в следующий раз получится гораздо легче.

 — И что ты предлагаешь? Я же не могу вызвать копов. Я сама дала ей чертовы ключи. И я думаю… нет, я знаю, она нарочно не оставила свои…

 — О, мне нравится этот взгляд. Ты уже не похожа на малодушную трусиху. Что ты задумала?

 — Линда оставила машину.

 — О-о. Мы хотим разбить игрушку? Подожди, я накину пальто и прихвачу старую бейсбольную биту Дела.

 — Нет, боже, жестокая душа.

 — Я люблю что-нибудь крушить. Отличное лекарство.

 — Мы не будем причинять вред машине — она невинная жертва, мы ее отбуксируем. Я могу это устроить.

 — Неплохо, но тогда Линде даже не придется за ней приезжать.

 — Не к ее дому. — Мак сощурилась, продумывая до конца свой план. — Помнишь, как несколько месяцев назад один парень вмазался в новую машину Дела? Тот механик обо всем позаботился. Пригнал тягач, обеспечил автомастерскую, все. Черт побери, как же его звали? Где Паркер с ее магическими визитками?

 — Позвони Делу. Он наверняка помнит. И знаешь, почему мы друзья? Когда ты борешься, Мак, ты прекрасна.

 — Так ты одолжишь мне свою машину?

 — Обзвони всех, и она твоя.

 

 Завершив съемку, переделав намеченные дела и выполнив поручение Лорел, Мак решила, что заслужила новые туфли… а учитывая триумфы и страдания последних недель, пожалуй, и новые сережки.

 Сережки за Линду. Туфли за Картера. Торжество и раскаяние.

 Может, заехать к нему, пока она еще чувствует себя сильной и справедливой. Они же взрослые, разумные люди, далеко не безразличные друг другу. Они, безусловно, найдут какой-нибудь компромисс, какое-никакое решение, золотую середину.

 Она не хочет его терять, она не хочет жить без него…

 

 Мак бродила по огромному универмагу, пока не наткнулась на священный Грааль — обувное царство «Нордстрома».

 Может, купить и новые сапоги? Сапог ведь много не бывает. Новые туфли и новые сапоги подарят ей непоколебимое ощущение уверенности, столь необходимое для встречи с Картером. Можно прихватить бутылку вина как искупительную жертву. Они будут разговаривать, и он будет смотреть на нее так, как смотрит только он. И… нет, нельзя уподобляться Линде и задерживаться, ведь она лишила Лорел средства передвижения.

 А вот просто заглянуть к Картеру и подарить бутылку вина — хорошая мысль… Представить все как шутку, разрядить напряжение. Эй, я принесла тебе вино. Может, вечером привезешь его ко мне? Разумеется, придется заехать в супермаркет и купить продукты. Или совершить налет на запасы миссис Грейди.

 Нет-нет, думала Мак, нацеливаясь на ярко-голубые ботильоны, мгновенно завоевавшие ее сердце. Ужин необходимо приготовить. Необходимо показать Картеру, что она готова потрудиться ради их отношений, показать, как много он для нее значит.

 Именно поэтому она и перепугалась до смерти.

 — Простите… Мередит, не так ли?

 Мак обернулась и уставилась на смутно знакомую блондинку.

 — Нет, вы ошиблись.

 — Но ведь вы свадебный фотограф?

 — Да. Макензи.

 — Ну, конечно! Простите. Я Стефани Горден. В прошлую субботу мы познакомились на свадьбе моего кузена.

 — Да, верно. Как поживаете?

 — Среди обуви великолепно, как всегда. Какие изумительные сапоги! Мы с Корин сегодня развлекаемся. Корин! Иди сюда и познакомься с Макензи.

 О, боже! Как могла судьба вручить ей потрясающие сапоги и в тот же момент лягнуть в живот?

 — Корин, это Макензи. Она свадебный фотограф и очень хороший друг Картера.

 — Неужели?

 — Здравствуйте, Корин.

 М-да, к удару в живот можно смело добавить пощечину. Сплошное совершенство — от изящных красных остроносых лодочек до романтично рассыпавшихся по плечам, блестящих темных кудрей.

 Глаза, бездонные и завораживающие, оценили Мак, красивые губы изогнулись в вежливой улыбке.

 — Привет, Макензи. Потрясающие сапожки.

 Даже голос идеальный, с горечью признала Мак. Низкий и самую чуточку хрипловатый.

 — Да. Думаю, они станут моими.

 — Итак, вы знакомы с Картером Магуайром.

 — Мы вместе учились в школе. Некоторое время.

 — Правда? — Корин рассеянно сняла со стеллажа босоножки без задника на невысоких тонких каблуках. — Он никогда не упоминал вас. У нас был роман.

 — Корин и Картер! — с энтузиазмом воскликнула Стефани. — Это было практически одно слово. Так странно, что мы с вами столкнулись. Я как раз рассказывала Корин, что слышала, будто Картер с кем-то встречается, и что видела вас вместе на свадьбе Брента.

 — Забавно.

 — И как поживает Картер? — спросила Корин, ставя босоножки обратно на стеллаж. — Все еще погружен в свои книги?

 — Похоже, он находит время вынырнуть и глотнуть воздуха.

 — Давно его не видела, а вы?

 — Некоторое время.

 — Вы должны сравнить свои впечатления. — Стефани дружески подтолкнула Корин бедром. — Корин могла бы вам дать много советов относительно Картера.

 — Да, это было бы забавно, но я предпочитаю радость открытий. Картер — потрясающий мужчина и слишком сложный для сравнений. Простите, я вижу пару туфель, буквально созданных для меня.

 Мак бросилась в другой конец обувного отдела, а Стефани изумленно изогнула брови:

 — Потрясающий? Картер? Видимо, он изменился с тех пор, как ты его бросила, Кор. Вообще-то в субботу на свадьбе он действительно выглядел сексуально. Может, тебе следовало поболтаться с ним подольше.

 — Кто сказал, что я не могу вернуть его, когда захочу? — Корин опустила взгляд на свои туфельки. — Пожалуй, я даже знаю, куда надеть обновку.

 Стефани хмыкнула:

 — Ты дряная девчонка, Кор.

 — Мне просто скучно. — Корин хмуро посмотрела вслед Мак, решив, что на ней те ботильоны смотрелись бы гораздо лучше, чем на костлявой рыжей нахалке. — И почему Картер должен достаться ей? Я первая его приметила.

 — Я думала, Картер тебе надоел.

 — Это было раньше. — Испустив долгий вздох, Корин села, обвела взглядом гору обуви на полу. — Беда в том, Стеф, что ты замужем. Ты забыла азарт охоты, соревнования. Победы.

 Корин сбросила лодочки, надела розовые с металлическим блеском босоножки на шпильках.

 — Мужчины — как туфли. Их надо примерить, поносить… пока они хорошо на тебе смотрятся. Затем забросить в шкаф и купить новые. Корин встала, изогнулась, изучая свое отражение в зеркале.

 — А иногда можно и вытащить их из шкафа, снова примерить и оценить результат. — Она оглянулась и увидела, что Мак примеряет голубые сапоги. — Единственное, чего ни в коем случае нельзя делать, так это пускать посторонних рыться в своем шкафу.

 

 Рутина, как полагал Картер, имеет свои плюсы. Дела потихоньку делаются, кое-какой комфорт создается, руки и мысли заняты. Он повесил пальто в шкаф, поднялся в домашний кабинет, выложил на стол бумаги, с которыми придется поработать вечером. Проверил автоответчик. И испытал разочарование, не услышав оживленного голоса Мак.

 Паркер посоветовала не давить на Мак. Ладно. Он даст ей еще день-два.

 Он умеет ждать. Он очень хорошо умеет ждать. Но вдруг он понял, что больше всего хочет, чтобы Мак сама заехала к нему.

 Картер спустился вниз покормить кота и приготовить себе чай. Он выпил чай прямо за кухонным, рабочим столом, просматривая дневную корреспонденцию.

 Неужели его жизнь всегда будет такой обыкновенной? Такой устоявшейся? Неужели он будет двигаться по этой проторенной дороге и через год? Боже, и через десять лет?

 Ему было гораздо комфортнее до того, как Макензи снова вошла в его жизнь.

 — Разумеется, я вовсе не планировал остаток жизни провести в одиночестве, — поведал он коту. — Но ведь время не поджимало, не так ли? Я еще долго мог бы наслаждаться рутиной, своим домом, своей работой, свободой, вытекающей из одиночества. Боже милостивый, мне всего тридцать.

 И я разговариваю с котом, хотя мечтаю совсем иначе проводить вечера. Не обижайся, парень. Только кому придет в голову остепениться и жить с кем-то только ради того, чтобы избежать одиночества. Любовь — не аморфное литературное понятие и не недостижимый идеал. Любовь реальна и необходима. Черт побери, она все меняет. Абсолютно все. И я не могу быть таким же, каким был до того, как полюбил. И смешон тот, кто в это верит.

 Насытившийся кот уселся на задик, окинул хозяина долгим взглядом и принялся умываться.

 — Ну, она не так рассудительна, как ты. Раз уж мы об этом заговорили, я скажу тебе кое-что еще. Я ей подхожу. Я — именно то, что ей нужно. Я ее понимаю. Ладно, нет, не понимаю. Беру эти слова назад. Но я ее знаю, что тоже очень важно. И я знаю, как сделать ее счастливой, как только она перестанет упрямиться и признает это.

 Картер решил, что даст Макензи еще двадцать четыре часа. Если она не придет к нему в отведенный промежуток времени, он просто возьмет ситуацию под свой контроль. Необходимо разработать план действий: подумать, что сказать, что сделать. Он открыл ящик, чтобы достать блокнот и карандаш…

 — О, нет. К черту планы и конспекты. Мы прекрасно справимся без них. — В раздражении Картер захлопнул ящик и не успел убрать палец. Очень типично, подумал, он, посасывая больное место, и решил утешиться горячим сандвичем с сыром.

 Если бы Мак образумилась, они были бы сейчас вместе и, может, готовили настоящий ужин. Такой ужин, за которым можно поговорить. Интересно, получили ли они тот важный заказ. Можно было бы отпраздновать ее победу.

 Он хотел рассказать Мак о забавной истории, написанной одним из его учеников, и об оправданиях, которые придумал другой, не сдавший задание.

 Нельзя не признать, что временная амнезия — очень творческий ход.

 Он хотел рассказать все это Мак. Поговорить обо всем, что действительно важно, и о мелочах, о всех мелочах, из которых, собственно, и складывается жизнь. Надо только доказать Мак, что она тоже этого хочет. Нет, не только хочет, вспомнил он. Он должен доказать ей, что она может все это получить.

 Картер положил сандвич на сковородку, открыл шкафчик, чтобы достать тарелку.

 Когда в парадную дверь постучали, он чуть не стукнулся головой о распахнутую дверцу шкафчика.

 «Макензи!» — подумал он и поспешил к двери.

 Открывая дверь, он мысленно уже видел Мак, поэтому только через несколько неловких секунд узнал Корин.

 — Картер. — Корин вошла смеясь, грациозно покружилась и закончила пируэт пылкими объятиями. Затем она откинула голову и прижалась губами к его губам.

 — Сюрприз, — промурлыкала она, прожигая его темными сверкающими глазами.

 — А, да, конечно. Корин. — Он высвободился из ее рук. — Ты… хорошо выглядишь.

 — Ой, что ты. Я так устала. Я раза три объехала квартал прежде, чем набралась храбрости. Картер, не разбивай мне сердце. Скажи, что рад меня видеть.

 — Нет. То есть… Я совсем не ждал тебя.

 — Ты не собираешься пригласить меня в дом?

 — Ты уже вошла.

 — Ты всегда так точен. Не хочешь закрыть дверь или заставишь меня унижаться на холоде?

 — Прости. — Он закрыл дверь. — Ты поймала меня врасплох. Чего ты хочешь, Корин?

 — Больше, чем заслуживаю. — С мольбой в глазах она сняла и протянула ему пальто. — Выслушай меня. Пожалуйста.

 Дергаясь в капкане хороших манер и замешательства, он повесил ее пальто в шкаф.

 — Мне казалось, что я уже это сделал.

 — Я поступила с тобой глупо и гадко. Ты имеешь полное право вышвырнуть меня вон. — Корин прошла в гостиную. — Когда я вспоминаю, что я сделала, что сказала… Картер, мне так стыдно. Ты был так добр со мной, так подходил мне. С тобой я становилась лучше. Я думала о тебе. Много думала.

 — А как же… — Он мучительно вспоминал имя. — Джеймс?

 Корин закатила прекрасные глаза.

 — Я ошиблась и была наказана за то, что причинила тебе боль. Я очень быстро поняла, что просто увлеклась. Картер, он — мальчишка по сравнению с тобой. Умоляю, скажи, что ты меня прощаешь.

 — Дело прошлое, Корин.

 — Давай помиримся. Если позволишь, я заглажу свою вину. Дай мне шанс, Картер. — Она подошла к нему, провела пальцами по его щеке. — Ты помнишь, как нам было хорошо вместе? Мы могли бы вернуть прошлое, Картер. — Она обвилась вокруг него. — Я снова могла бы стать твоей. Просто возьми меня.

 — Я думаю, нам следует…

 — Будем разумными после. — Корин прижималась к нему, он пытался отодрать ее от себя. — Я хочу тебя. Я так сильно тебя хочу. Ни о чем другом даже думать не могу.

 — Подожди. Стоп. Так нельзя.

 — Хорошо. Как скажешь. — Она ослепительно улыбнулась, обеими руками взбила прическу. — Сначала поговорим. Все, как ты хочешь. Налей мне бокал вина, и мы… Что-то горит?

 — Я не… о, черт.

 Картер метнулся в кухню, и улыбка Корин превратилась в злобный оскал. Против ее ожиданий Картер не растаял, не упал к ее ногам. Придется потратить больше времени и приложить больше усилий, чем она думала, но так даже интересней. Она его все равно соблазнит и получит гораздо большее удовольствие.

 В конце концов постель была единственным местом, где он не давал ей скучать.

 Услышав, что Картер возвращается, Корин смягчила улыбку.

 — Прости, я кое-что готовил. Послушай, Корин, я высоко ценю твои извинения и… предложение, но… Прости.

 И в этот момент снова раздался стук.

 Качая головой, Картер отправился открывать парадную дверь. Его мозги, уже перегруженные до предела, при виде Мак моментально отключились.

 — Привет. — Мак протянула бутылку вина. — Давай помиримся. Я все испортила и надеюсь, ты дашь мне шанс исправиться. Если да, то, может, заглянешь ко мне сегодня на ужин. С вином. Эй, смотри, какая красивая этикетка.

 — Ты… я… Макензи.

 — Картер, кто там?

 Кошмар. Только это слово и пришло ему на ум. Кошмар.

 Из кухни выплыла Корин. По изменившемуся лицу Мак Картер понял, что все еще хуже, чем он думал.

 — Это не…

 — О, вино, как мило. — Корин вынула бутылку из онемевшей руки Картера. — Картер как раз собирался налить мне вина.

 — Вообще-то, я… Макензи Эллиот, это Корин Мелтон.

 — Да, я знаю. Ну, наслаждайтесь вином.

 — Нет. Не уходи. — Картер подскочил к ней, схватил за руку. — Погоди. Постой. Зайди в дом.

 Мак выдернула руку.

 — Шутишь? Только попробуй еще раз схватить меня, и разбитой челюстью не отделаешься.

 Макензи зашагала к машине — он еще сумел сообразить, что не к своей, — однако на этом его неприятности не закончились. Подойдя к распахнутой двери, Корин нанесла решающий удар:

 — Картер! Милый, вернись скорее, ты же простудишься!

 Рутина? Неужели всего несколько минут назад он боялся проторенных дорог?

 

 Мак ворвалась в дом и заорала с порога:

 — Где все, черт побери?

 — Мы в кухне! Пытались дозвониться до тебя по сотовому! — крикнула Эмма. — Иди сюда.

 — Вы не поверите, что я сегодня пережила. Сначала в обувном отделе «Нордстрома» я наткнулась на бывшую Картера, которая чуть не испортила мое мелочное удовольствие от устроенной матери гадости. Почему никто не предупредил меня, что она красавица? — выпалила Мак, швыряя пальто на табурет. — Да еще на потрясающих красных шпильках! А ее манеры, голос и прочее… Сексапильная красотка! Я потратила шестьдесят баксов на вино для Картера в знак примирения и еще восемьдесят на разное дерьмо, чтобы состряпать ему ужин, и что я нахожу в его доме? Ну, догадайтесь! Нет? Я вам расскажу. Ее. Корин Мелтон в черном кашемировом джемпере с огромным вырезом, в котором виднеются розовые кружавчики — нырни сюда, сладкий мой. А Картер, возбужденный и обалдевший, знакомит нас! И сейчас она пьет мое чертово вино. Паркер схватила Мак за руки.

 — Минуточку. Картер был с Корин… своей бывшей?

 — Разве я не это сказала? Ты что, не слышала? А она своим сексуальным голосом зовет: «Картер! Милый, вернись скорее, ты же простудишься!» И он что-то готовил. Я чувствовала запах. Воняло подгоревшим хлебом, но все равно. Мы один раз чуть-чуть поссорились, а он уже сжигает ей тост и наливает мое вино?

 — Не верю, что Картер снова связался со своей бывшей. — Эмма затрясла головой. — Не верю.

 — Она там была, разве нет? Вместе со своим розовым лифчиком!

 — Значит, ты должна была надрать задницы им обоим и забрать свое вино. — Лорел подошла к Мак и стала растирать ей спину. — Но я склонна согласиться с Эммой. Давай-ка вернемся в обувной отдел «Нордстрома». Ты что-нибудь купила?

 — Погоди… Так… Обувной отдел, «Нордстром». А ты как думаешь?

 — Хорошо. Покажешь нам позже. Как ты узнала, что это бывшая Картера? Или она тебя узнала?

 — Она была с этой, как ее там… кузиной жениха с субботней свадьбы. Кузина меня узнала. Вы бы видели, как они свысока смотрели на меня. Возмутительно! Недопустимо! И представляете, эта, не помню, как ее там, хихикает и говорит: «Вы должны сравнить свои впечатления». Идиотка!

 — А тебе не кажется странным, что тем же вечером ты обнаруживаешь Корин у Картера? Кто, кроме меня, чует заговор?

 Лорел и Эмма уверенно подняли руки.

 — О, боже милостивый. — Мак рухнула на табурет. — Она меня обыграла. Я была в шоке, я злилась, ладно, ревновала, когда ее увидела. Но она никак не могла знать, что я к нему заеду. Значит…

 — Думаю, это был бонус. Я ее немного знаю, — напомнила Эмма. — Ее суть: «Я хочу то, что хочешь ты, но еще больше я хочу то, что есть у тебя». Вероятно, она заглянула к Картеру просто проверить, не может ли отобрать его у тебя, а потом…

 — Я подарила ей бутылку вина. — Мак обхватила голову руками. — Я идиотка.

 — Вовсе нет, — запротестовала Паркер. — Ты просто не подлая, не расчетливая, как она. И Картер не такой. Он не был с ней, Мак. Она просто была там.

 — Ты права. Абсолютно права. А я сбежала и оставила ей поле боя. Стоп. Он нас познакомил!

 — Растерялся, уверяю тебя. И что ты теперь будешь делать?

 — Я не знаю. Все так сложно и запутанно. Меня как будто выпотрошили. Наверное, буду есть мороженое и дуться.

 — С тем же успехом можешь есть черную икру и праздновать.

 Мак хмуро уставилась на Паркер.

 — И что, по-твоему, мне праздновать? Свой идиотизм?

 — Вовсе нет. Триумф «Брачных обетов». Мы подписали контракт на свадьбу Симан. Мы получили эту работу.

 — Блеск. Нет, прошу прощения, дайте мне минутку, чтобы переключиться. — Мак потерла лицо, попыталась запихнуть подальше бессильный гнев и собрать силы для триумфа. — Мы правда получили эту работу?

 — Да, да, да. И в доказательство предъявляю белужью икру и «Кристалл». Мы ждали тебя, чтобы открыть бутылку.

 — Какой странный день. — Мак прижала пальцы к закрытым глазам. — Какой чертовски странный день. А знаете что? Это действительно отличный способ его закончить. Открывай эту классную бутылку, Паркер.

 — Как только вылетит пробка, здесь официально запрещается дуться.

 — Уже. — Мак вскочила на ноги. — Я чувствую приближение праздничного настроения. Открывай!

 Паркер разлила шампанское по бокалам и подняла свой.

 — За нас. За лучших подруг и чертовски умных женщин.

 И под триумфальный звон бокалов Мак подумала, что, пока подруги рядом, она справится с чем угодно, она справится со всем, что приготовила ей судьба.