Глава 5

 

 Втечение следующих трех дней Шейн работала, как никогда в жизни. Все вещи в свободной спальне и столовой были описаны, упакованы в коробки и запечатаны. Дом был выметен и вымыт сверху донизу. Она штудировала каталоги антиквариата, пока не вникла во все тонкости. Каждый из принадлежащих ей предметов был описан и систематизирован. Датирование и оценка занимали много времени, и часто она засиживалась допоздна, чтобы подняться на рассвете. И все же ее энергия была неиссякаема. Чем больше она работала, тем больше увлекалась, что побуждало ее двигаться дальше.

 С течением времени в ней укрепилась уверенность в том, что она на правильном пути. Ей нужно было выбрать свой путь, и приходилось жертвовать и рисковать. Она во что бы то ни стало хотела добиться успеха.

 Магазин обещал стать не только источником дохода, но и приключением. И, хотя Шейн с нетерпением ждала начала этого приключения, подготовка к нему тоже доставляла ей удовольствие. Она наняла кровельщика и сварщика, выбрала и заказала олифу и краску. В один дождливый полдень ей доставили материалы из списка Вэнса. Такие рутинные события вызывали у нее радостный трепет, потому что все эти бревна, гвозди и болты означали продвижение к цели. Шейн говорила себе, что лавка древностей «Энтитем» и музей станут реальностью, когда первая доска будет прибита на место.

 Она на радостях позвонила Вэнсу, и, если верить его словам, он должен был начать работу на следующее утро.

 Сидя с чашкой какао на кухне, Шейн слушала непрекращающийся стук дождя по крыше и думала о нем. Их разговор по телефону был кратким и деловым. Она не обиделась. Она уже привыкла к переменам его настроения. Это только прибавляло ему привлекательности.

 За окном было темно. В мокром стекле отражался призрачный кухонный свет. Она лениво подумала, не зажечь ли огонь, чтобы выгнать холод и сырость, но вставать не хотелось. Вместо этого она потерла друг о друга босые ноги и пожалела, что все ее носки лежат наверху.

 Капля вяло упала с потолка в подставленное ведро. Иногда то там, то здесь раздавался тихий всплеск. Несколько ведер были расставлены в стратегических местах по всему дому. Шейн нравился дождь и одиночество. Подлинное одиночество было для нее новым ощущением. Занятая своими делами и мыслями, она не искала общества, но и не чуралась бы его. Она вспоминала Вэнса. Интересно, не сидит ли он сейчас и не смотрит ли на дождь сквозь темное окно?

 Да, он ей очень нравился, это следовало признать. И не только когда целовал ее, нагоняя на нее ужас и восторг. Само его присутствие волновало ее — чувствовалось, что за его внешним спокойствием скрывается бурный темперамент. Он обладал удивительной внутренней энергией. Энергией человека, который с трудом переносит и даже ненавидит безделье. Потеря работы, подумала она и сочувственно вздохнула, должно быть, ужасно его огорчает.

 Шейн понимала, как необходимо ему чем-то заниматься, быть активным, хотя ее собственные всплески энергии чередовались с периодами непростительной лени. Она делала все быстро, но не торопясь. Она была одинаково способна работать часами без устали и спать до полудня без угрызений совести. Что бы она ни делала, она делала это с увлечением. Ей было важно отыскать приятное даже в самом скучном и утомительном труде. Но Вэнс, решила она, устроен иначе. Он не нуждался в развлечениях.

 Шейн не пугало такое различие в темпераментах. Интерес к истории плюс четыре года работы в школе помогли ей познать человеческую натуру. Не страшно, что их мысли и настроения не всегда совпадают. Иначе было бы просто скучно. На свете есть много более интересных вещей, чем абсолютная гармония.

 Она видела, что он не чужд юмора и, возможно, даже самоиронии. И он был совсем не холоден. Приняв его недостатки и их различия, она приняла и собственное увлечение.

 То, что она почувствовала при первой встрече, только усилилось.

 Вопреки логике и здравому смыслу, сердце подсказывало ей, что он — мужчина, которого она ждала. Говоря себе, что это невозможно, Шейн знала, что невозможное случается наравне с возможным. Любовь с первого взгляда? Как нелепо. Но…

 Невозможно или нелепо, но сердце Шейн определилось. У нее, правда, легко возникали симпатии, но это были серьезные симпатии. Она была юной и впечатлительной, когда влюбилась в Сая, но ее любовь была самой настоящей. Она долго не могла его забыть.

 Шейн не питала иллюзий насчет Вэнса Бэннинга. Он трудный человек. Несмотря на присутствие доброты и юмора, он никогда не смог бы измениться. В нем слишком много злости, энергии. И хотя Шейн верила в любовь с первого взгляда, ей было известно, что это не всегда взаимно.

 Он желал ее. Ее это смущало, поскольку она никогда не воспринимала себя как объект вожделения, но сейчас ей было ясно, что это так. А он, как бы ни хотел ее, соблюдал дистанцию. Всему виной его сдержанность, решила она, а еще осторожность и приобретенный опыт, которые сдерживали его страсть.

 

 Она лениво отхлебнула из чашки и уставилась в темноту. Проблема, на взгляд Шейн, заключалась в преодолении преграды. Она знала, что такое любовь, а также что такое боль и опустошение. Она была готова принять боль, но только не опустошение во второй раз. Она любила Вэнса Бэннинга, и надо было сделать так, чтобы он полюбил ее. Улыбнувшись своим мыслям, Шейн поставила чашку на стол. Она была воспитана побеждать.

 За окном вспыхнули фары машины. Удивившись, Шейн направилась к задней двери, чтобы посмотреть, кого это принесло в такую непогоду. Приставив ладони к лицу, она вглядывалась в темноту сквозь стекло. Машина была знакомая. Шейн тут же распахнула дверь. Холодный дождь ударил ей в лицо, но она рассмеялась, глядя на Донну, прыгавшую среди луж.

 — Привет! — со смехом крикнула Шейн и посторонилась, давая подруге проскочить в дверь. — Ты малость промокла!

 — Ах, как смешно. — Донна сняла плащ и повесила его на крючок у двери, затем скинула промокшие башмаки. — Я подумала, что ты уже погрузилась в спячку. Вот, держи. — Она вручила Шейн банку с кофе.

 — Подарочек к возвращению домой? — Шейн с удивлением крутила банку в руках. — Или намек, что ты хочешь кофе?

 — Ни то и ни другое. — Донна покачала головой и провела рукой по мокрым волосам. — Ты забыла это на днях в магазине.

 — Да? — Шейн на миг задумалась, затем рассмеялась. — Ах да, точно. Спасибо. А кто же в магазине, пока ты развозишь заказы? — Она поставила банку в буфет.

 — Дейв. — Донна со вздохом плюхнулась на стул. — Его сестра сидит с Бенджи, так что он выставил меня на улицу.

 — Ага, в дождь и холод.

 — Он видел, что я маюсь. — Донна посмотрела в окно. — Похоже, этот дождь никогда не кончится. — Она поежилась, глядя на босые ноги Шейн. — Неужели тебе не холодно?

 — Я хотела разжечь огонь, но потом мне стало лень, — рассеянно ответила Шейн и улыбнулась.

 — Ты простудишься.

 — У меня есть теплое какао. — Шейн потянулась за второй чашкой. — Будешь?

 — Да, спасибо.

 Донна взъерошила мокрые волосы, затем сложила на коленях руки, но не смогла долго усидеть спокойно.

 — Я должна сказать тебе, а то лопну. — Лицо Донны расплылось в широкой улыбке.

 — Ну-ну?

 — У меня будет второй ребенок.

 — Ах, Донна, это замечательно! — Шейн ощутила легкий укол зависти, который тут же задушила, и бросилась обнимать подругу. — Когда?

 — Еще целых семь месяцев ждать. — Донна, смеясь, вытирала капли дождя с лица. — Я так рада, как и в прошлый раз. Дейв тоже, хотя делает вид, что ему это нипочем. Он уже разболтал всем, кто сегодня заходил в магазин.

 — Какая ты счастливая.

 — Да. — Подруга смущенно улыбнулась. — Я целый день придумываю имена. Как тебе Шарлотта или Сэмюэл?

 — Очень необычно. — Шейн вернулась к плите, разлила какао и поставила чашки на стол. — Выпьем за крошку Шарлотту или Сэмюэла.

 — А может быть, Эндрю или Джастина, — сказала Донна, когда они чокнулись.

 — Сколько всего детей ты собираешься заводить? — Шейн искоса взглянула на нее.

 — Одного зараз, — ответила Донна, горда похлопывая себя по животу.

 Этот жест вызвал у Шейн улыбку.

 — Так ты говоришь, сестра Дейва нянчит Бенджи? Разве она уже окончила школу?

 — Да, этим летом. Сейчас подыскивает работу. — Донна с довольным вздохом откинулась на спинку стула. — Она хотела пойти в колледж, но с деньгами трудно, да и подработать надо. — Донна сочувственно сдвинула брови. — Самое большее, что она сейчас может, так это урвать пару вечерних занятий два раза в неделю. Такими темпами она никогда не выучится.

 — Хм. — Шейн задумчиво изучала свое какао. — Пэт, кажется, была очень способной.

 — Да и красивая она, как картинка.

 Шейн кивнула.

 — Передай ей, чтобы она заглянула ко мне, ладно?

 — К тебе?

 — Когда магазин откроется, мне нужен будет помощник на неполный рабочий день. Месяц-два пусть подождет, а потом, если не найдет ничего другого, мы с ней договоримся.

 — То-то она обрадуется! — воскликнула Донна. — Но ты уверена, что сможешь кого-то нанять?

 Тряхнув головой, Шейн подняла чашку.

 — Я уверена, что через полгода у меня будет полный порядок. — Она помолчала, накручивая локон на палец.

 Донна знала: этот жест означает, что подруга нервничает. Она нахмурилась, но ничего не сказала.

 — Я хочу, чтобы магазин работал семь дней в неделю, — продолжала Шейн. — Ведь на выходных больше всего покупателей, особенно если я смогу заманить туристов. Мне нужно будет вести бухгалтерию, учет, делать закупки. Одной мне всего не успеть. Если уж я взялась, то надо делать все как следует.

 — Ты никогда не делаешь ничего наполовину, — заметила Донна со смесью восхищения и беспокойства. — Я бы на твоем месте до смерти боялась.

 — Мне немного страшно, — призналась Шейн. — Как представлю себе, на что это все будет похоже… покупатели, торговля… За всем следить, все учитывать… — Ее глаза округлились. — И с чего я взяла, что все это потяну?

 — Сколько я тебя знаю, за что бы ты ни бралась, всегда справлялась. — Донна помолчала, пристально глядя на Шейн. — Ты все равно будешь пробовать, сколько бы препятствий я тебе ни перечислила?

 Шейн улыбнулась, на щеках появились ямочки.

 — Да.

 — Тогда я тебе ничего не скажу, — пошла на попятный Донна. — Только то, что если кто это и потянет, то только ты.

 Шейн, глядевшая до того в свою чашку, подняла глаза на Донну.

 — Это почему?

 — Потому что ты отдашь своему делу все, что у тебя есть.

 Услышав такой простой ответ, Шейн рассмеялась.

 — А ты точно знаешь, что этого хватит?

 — Да, — с такой серьезностью ответила Донна, что Шейн перестала смеяться.

 — Надеюсь, ты не ошибаешься, — пробормотала она. — Хотя поздно уже начинать об этом волноваться. А вообще, — прибавила она, повеселев, — что новенького, кроме Джастина или Сэмюэла?

 Помявшись, Донна выпалила:

 — Шейн, на днях я видела Сая.

 — Да ну? — Шейн выгнула бровь и отхлебнула из чашки. — Я тоже его видела.

 — Он вроде как… — Донна облизнула губы, — огорчен твоими планами.

 — Огорчен или недоволен? Это совершенно разные вещи. — Шейн улыбнулась, заметив, что румянец на щеках Донны стал ярче. — Не беспокойся об этом. Мои идеи никогда не нравились Саю, но мне теперь на это плевать. На самом деле, чем больше ему не нравится, тем больше я уверена, что я на верном пути. Он ни разу в жизни не рисковал, не ему судить. — Увидев, что Донна закусила нижнюю губу, Шейн в упор взглянула на нее. — Ну что еще?

 — Шейн… — Пальцы подруги беспокойно пробежали по краю чашки, — думаю, я должна тебе сказать… то есть лучше ты узнаешь от меня, чем еще от кого-то. Сай…

 Шейн терпеливо ждала.

 — Что же Сай? — наконец не выдержала она.

 Донна с несчастным видом подняла голову:

 — Он встречается с Лори Макэйфи.

 Шейн охнула, и Донна зачастила:

 — Прости, конечно, прости, но я считаю, ты должна знать. Я решила, что тебе будет легче услышать об этом от меня, чем… Боюсь, у них это серьезно.

 — Лори… — медленно произнесла Шейн, глядя, как вода капает в ведро. — Лори Макэйфи?

 — Да. — Донна потупилась. — Ходят слухи, что будущим летом они собираются пожениться. — Несчастная Донна ждала, что скажет на это Шейн. Услышав дикий взрыв смеха, она в страхе взглянула на подругу, подумав, что у той истерика.

 — Лори Макэйфи! — Шейн ударила ладонями по столу и безудержно расхохоталась. — О, как чудесно! Замечательно! О боже! Боже, какая дивная пара!

 — Шейн… — Донна подыскивала слова, обеспокоенная такой реакцией.

 — Ах, жаль, что я не знала раньше. Я бы его поздравила! — Вне себя от радости, Шейн уронила голову на стол.

 Приняв это за знак отчаяния, Донна погладила ее по волосам:

 — Сай не для тебя. Ты достойна лучшего.

 Эти слова вызвали у Шейн новый приступ смеха.

 — Донна! Донна, ты помнишь, какие аккуратные костюмчики она носила в школе? У нее были одни пятерки по домоводству! — Шейн пришлось даже отдышаться, прежде чем продолжить. — Она написала реферат на тему планирования семейного бюджета!

 — Пожалуйста, дорогая, не думай об этом. — Донна шарила глазами по кухне, ища чего-нибудь успокоительного. Например, бренди.

 — У нее будут собственные колодки для обуви, — говорила Шейн ослабевшим от смеха голосом, — они их все подпишут, чтобы не перепутать. Ай да Сай! — Она треснула кулаком по столу. — Лори, Лори Макэйфи!

 Перепуганная Донна осторожно сказала:

 — Послушай… — И тут она вдруг поняла, что подруга вовсе не сражена горем, а изнемогает от смеха. Пристально взглянув в большие блестящие глаза Шейн, она сухо сказала: — Что ж, я так и думала, что ты расстроишься.

 — На свадьбу я им подарю викторианскую этажерку, — жалобно стонала Шейн. — Донна, ну, спасибо тебе, вот повеселила!

 — Я знала, что ты огорчишься. — Донна недоумевающе усмехнулась. — Только постарайся не плакать на людях.

 — Я буду держать себя в руках, — пообещала Шейн с улыбкой. — Ты такая милая. Ты что, и правда думала, что я бегаю за Саем?

 — Нет, я не была уверена, — призналась Донна. — Но вы же… ну, вы так долго были вместе. Я же помню, ты ходила как убитая, когда вы расстались. И потом ты больше об этом никогда не говорила.

 — Мне понадобилось время, чтобы зализать раны. Они долго заживали. Я любила его, но теперь все прошло. Он нанес удар по моей гордости, но я выжила.

 — Да я бы сама его убила, — пробурчала Донна. — Подумать только, за два месяца до свадьбы.

 — Лучше, чем через два месяца после, — логично заметила Шейн. — Мы бы никогда с ним не ужились. Но теперь Сай и Лори Макэйфи…

 На этот раз они рассмеялись вместе.

 — Шейн, — Донна вдруг снова стала серьезной, — но люди думают, что ты до сих пор влюблена в Сая.

 Шейн пожала плечами:

 — Людей не переделаешь. Пусть себе думают.

 — Или говорят, — добавила Донна.

 — Скоро у них будет более интересная тема для разговоров, — небрежно возразила Шейн. — Кроме того, я слишком занята, чтобы обращать внимание на такую ерунду.

 — Я так и поняла по свалке у тебя на крыльце. Что там под брезентом?

 — Доски и все такое.

 — Что ты будешь с этим делать?

 — Я? Ничего. Делать будет Вэнс Бэннинг. Хочешь еще какао?

 — Вэнс Бэннинг! — Пораженная Донна подалась вперед. — Расскажи! — потребовала она.

 — Да пока нечего рассказывать. Так будешь еще какао?

 — Нет, больше не хочу, — нетерпеливо отмахнулась Донна. — Шейн, зачем Вэнсу Бэннингу доски?

 — Прибивать будет.

 — Зачем?

 — Я его наняла.

 Донна скривилась.

 — Зачем?

 — Потому что он плотник.

 — Шейн!

 Шейн героически сдерживала улыбку.

 — Слушай, он потерял работу, он талантливый плотник, как раз такой мне и нужен, так что… — Она развела руками.

 — И что ты о нем разузнала? — Донна заявляла права на свежие новости.

 — Совсем немного, — поморщилась Шейн. — Да почти ничего. Он почти ничего не говорит.

 Донна самодовольно ухмыльнулась.

 — Ну, это-то я и так знала.

 В ответ Шейн лишь сдержанно хмыкнула.

 — Он может быть грубым, когда хочет. Он очень гордый, и у него чудесная улыбка, но он редко улыбается. Сильные руки, — пробормотала она, но тут же спохватилась. — Он добрый, но скрывает это. Мне кажется, он умеет смеяться над собой, хотя и забыл, как это делать. Он пашет как лошадь, потому что, когда ветер с его стороны, я целый день слышу, как он стучит и пилит. — Она посмотрела в окно в сторону тропинки. — Я его люблю.

 — Да, но что же… — У Донны перехватило дыхание, она поперхнулась и закашлялась. — Что?

 — Я его люблю, — повторила Шейн весело. — Дать тебе воды?

 В течение без малого минуты Донна молча смотрела на нее. «Подружка шутит», — сказала она себе. Но лицо Шейн было совершенно серьезным. Донна решила, что ее долг, как замужней женщины и матери семейства, указать на опасность подобных мыслей.

 — Шейн, — начала она тоном, преисполненным материнской заботы, — ты совсем недавно познакомилась с этим человеком. И…

 — Я с первого взгляда узнала его, — спокойно перебила Шейн, — я выйду за него замуж.

 — Замуж! — Не находя слов, Донна залепетала что-то бессвязное.

 Шейн пришлось подняться, чтобы налить ей воды.

 — Он… он… попросил тебя?

 — Конечно нет! — усмехнулась Шейн, протягивая Донне стакан. — Он ведь только со мной познакомился.

 В попытке уяснить подобную логику Донна закрыла глаза и сосредоточилась.

 — Ничего не понимаю, — через некоторое время призналась она.

 — Я сказала, что выйду за него замуж, — повторила Шейн, садясь на место. — Он пока об этом не знает. Сначала нужно дождаться, чтобы он тоже в меня влюбился.

 Донна отставила нетронутый стакан в сторону и строго взглянула на Шейн.

 — Мне кажется, у тебя от напряжения крыша поехала.

 — Я много об этом думаю, — говорила Шейн, не обращая внимания на слова Донны. — Первое: как я могла влюбиться в него с первого взгляда, если ошиблась? То есть я не ошиблась. И второе: если я права, то рано или поздно он в меня влюбится.

 Проследив ход ее мыслей, Донна обнаружила в них кучу неувязок.

 — И как ты собираешься заставить его в себя влюбиться?

 — Нет, заставить нельзя, — возразила Шейн безмятежным и одновременно уверенным тоном. — Он влюбится в меня так же, как я влюбилась в него.

 — Что ж, у тебя и раньше были сумасшедшие идеи, Шейн Эббот, но эта всем идеям идея. — Донна сложила руки на груди. — Ты собралась замуж за человека, который не знает, что он на тебе женится, и ты будешь тихо сидеть и ждать, пока его осенит.

 Шейн, подумав, кивнула:

 — Да, так оно и есть.

 — Ничего более нелепого мне не приходилось слышать, — заявила Донна, усмехаясь. — Но, зная тебя, я допускаю, что все будет по-твоему.

 — Я на это и рассчитываю.

 Подавшись вперед, Донна взяла Шейн за руки:

 — А почему ты его любишь?

 — Не знаю. Просто уверена, что не ошиблась. Я почти ничего не знаю о нем, только то, что он сложный человек. Он может обидеть меня, довести до слез…

 — Зачем же тогда…

 — Но он может и рассмешить… — перебила Шейн, — и разозлить. — Она улыбнулась, но ее глаза оставались очень серьезными. — Но он никогда не заставит меня почувствовать себя глупо. И когда я рядом с ним, я знаю. Мне этого достаточно.

 — Да, — кивнула Донна, пожимая руки Шейн, — если ты любишь, то всем сердцем. И доверяешь тоже. Это чудесные качества, но опасные. Жаль, что мы так мало о нем знаем, — закончила она полушепотом. — Будь осторожна.

 — Хорошо, — с легким удивлением пообещала Шейн. — Не беспокойся. Я сумею защитить себя. Пусть я слишком доверчивая, но я не собираюсь оставаться в дураках. — Она снова взглянула в окно, мысленно рисуя себе тропинку к дому Вэнса. — Он непростой человек, Донна, но хороший. Я уверена…

 — Что ж, ладно, — кивнула Донна, а сама подумала, что с Вэнса Бэннинга нельзя спускать глаз.

 После ухода Донны Шейн еще долго сидела на кухне, слушая музыку капель. Дождь все не прекращался. Она понимала, до чего сумасбродны были ее слова, обращенные к Донне, но все же была рада, что высказала их вслух.

 Она вовсе не обладала такой уверенностью, которую стремилась изобразить. В душе она страшилась своей безрассудной любви. Да, она была доверчива, но не наивна и понимала, что доверие может дорого ей обойтись. И все же ее выбор был уже сделан, если этот выбор для нее вообще существовал.

 Шейн встала, выключила свет и пошла бродить по темному дому, по его закоулкам, где каждый скрип был ей с детства знаком. Это ее успокаивало. Она любила свой дом. Она ничего не знала о закоулках души Вэнса. Его странности будоражили ее. Но она любила его.

 Будь это чувство тихим и нежным, она приняла бы его с легкостью. Но внутри у нее бушевала настоящая буря. При всей своей энергии и любви к приключениям Шейн выросла в спокойном, мирном окружении, где главными забавами было побегать по лесу или прокатиться на комбайне во время сенокоса. Любовь к незнакомцу могла быть романтичной и чудесной в книгах, но в действительности она наводила ужас.

 Шейн пошла наверх, привычно избегая наступать на скрипучие доски. Ее окружала гулкая барабанная дробь дождя, прерываемая иногда порывами ветра, ударявшего в окна. Босые ноги тихо касались досок. Капля шлепнулась в ведро, стоявшее посреди холла. Она ловко обогнула ведро.

 Кто она такая, чтобы сидеть и терпеливо ждать, пока Вэнс полюбит ее? — спрашивала она себя. Включив свет в спальне, она подошла к зеркалу. Красавица? Соблазнительница? Она с усмешкой облокотилась о комод, чтобы взглянуть на себя поближе.

 Она увидела только россыпь веснушек, большие темные глаза и ворох кудрей, но не увидела живости, соблазнительной гладкости кожи и чувственности рта. Неужели такое лицо способно сразить мужчину наповал? — подумала она. От этой мысли ей даже стало весело. Отражение в зеркале улыбнулось ей. Вряд ли. Однако ей не нужен поклонник идеальной красоты. Нет, ни лицо ее, ни фигура не могли бы заставить мужчину полюбить ее. Ей оставалось полагаться только на себя и на любовь в своем сердце.

 Шейн широко улыбнулась своему отражению и стала готовиться ко сну. Она всегда считала, что любовь — приключение серьезное.