- Трилогия круга, #2
3
На вершине скалы был начерчен магический круг. Время от времени снизу доносились звуки проезжавших машин. Но никто не поднимался на скалу, чтобы пощелкать фотоаппаратом или просто постоять над морем.
Наверное, боги стараются помочь им, подумал Хойт.
— Сегодня ясный день. — Мойра посмотрела на небо. — Ни облачка.
— Такой ясный, что можно увидеть Галлим на той стороне залива.
— Голуэй.[8] — Гленна встала, собираясь с духом. — Мне всегда хотелось туда съездить, полюбоваться на залив. Побродить по Шоп-стрит.
— Мы обязательно туда поедем. — Хойт взял ее за руку. — После Самайна. А теперь нам нужно отыскать пленников. Ты точно знаешь, куда переместить их, если мы сможем их вызволить?
Гленна кивнула.
— Надеюсь, все получится. — Она сжала ладонь Мойры. — Сосредоточься. И повторяй за мной.
Гленна почувствовала первую волну магии, исходящую от Хойта. Она устремилась навстречу этой силе, увлекая за собой Мойру.
В этот день и в этот час
Взываю к силе твоей. Для нас,
Богиня Морриган, молю.
Даруй нам волю и силу свою.
Именем твоим ищем ответ,
Прошу, выведи нас на свет.
— Повелительница, — произнес Хойт. — Покажи нам тех, которых держат под землей против их воли. Помоги найти то, что потеряно.
— Ослепи кровожадных чудовищ. — Мойра старалась сосредоточиться, не обращая внимания на вихрь, образовавшийся вокруг них. — Чтобы не пострадали невинные.
Богиня-мать, используй свою мощь,
Освободи день, прогони ночь.
Мы будем искать, мы все обойдем,
По воле твоей мы скрытое найдем.
Последнюю часть заклинания они произнесли все вместе.
На них обрушились тьма, мрак и влажный воздух, пропитанный запахами смерти и разложения. Потом слабо замерцал свет, замелькали тени. Послышался человеческий плач — отчаянный, безутешный, — стоны и бессвязное бормотание тех, у кого еще остались силы хоть что-то произнести.
Они плыли по лабиринту туннелей, кожей ощущая холодный воздух, словно их тела действительно перенеслись под землю. И содрогались от увиденного.
Слабый зеленоватый свет освещал клетки, втиснутые — три ряда в глубину, четыре в высоту — в пещеру. Внутренним взором они пронзали тьму, видели лужи крови на полу, лица обезумевших от страха людей. Прямо у них на глазах вампир отпер одну клетку и вытащил из нее женщину. Она издала слабый звук, похожий на скрип; казалось, ее глаза уже мертвы.
— Лора скучает, — произнес вампир, волоча женщину за волосы по грязному полу. — Ей нужна игрушка.
В одной из клеток мужчина с криком бросился на прутья.
— Ублюдки! Ублюдки!
Слеза, катившаяся по щеке Гленны, казалась ледяной.
— Хойт.
— Попробуем. Того, кто кричит. Он сильный, и это нам поможет. Сосредоточься на нем. Только на нем.
Гленне, кроме образов, требовались слова, и она начала декламировать заклинания. Мойра присоединилась к ней.
Земля задрожала.
Ларкин пел. Что-то о черноволосой девушке из Дары. Блэр не вслушивалась в слова, а любовалась чистым, сильным голосом парня. Он пел, как человек, привыкший громко разговаривать в пабе или в поле. Так приятно слушать его песню под аккомпанемент неумолчного рева волн, чувствовать на щеке теплый луч солнца.
Ей было непривычно видеть кого-то рядом с собой. Она привыкла ждать одна.
— А у тебя нет такой маленькой штучки? С музыкой внутри?
— Нет. Извини. В следующий раз, когда представится случай, я куплю себе пару «Окли Тампе»[9] со встроенным МРЗ-плеером. Солнцезащитные очки. — Она показала очки у себя на лице, подумав, что Ларкин тоже не отказался бы от них. — С этой маленькой штучкой, внутри которой музыка.
— Ты можешь носить на себе музыку? — Лицо Ларкина просияло. — Поистине, ваш мир полон чудес!
— Не знаю, как насчет чудес, но техникой он напичкан под завязку. Жаль, я не догадалась захватить с собой плеер. — Слушать музыку легче, чем разговаривать. Блэр никогда раньше не коротала время с напарником, болтая о разных пустяках и рассказывая истории из жизни.
Это ее раздражало.
— Не переживай. Эх, была бы у меня моя трубка.
— Трубка? — Блэр повернулась к нему. Загорелое лицо этого ирландского бога никак не вязалось с трубкой. — Ты куришь трубку?
— Курю? Нет, нет. — Он рассмеялся, сменил позу, поднес руки ко рту и пошевелил пальцами. — Играю. На волынке. Иногда.
— А… — У него золотистые глаза, цвета густого меда. Наверное, у Ларкина будет шикарный вид в очках «Окли», хотя жалко скрывать за стеклами такие глаза. — Понятно.
— А ты на чем-нибудь играешь? В смысле музыки.
— Я? Нет. Никогда не было на это времени. Если не считать барабанного ритма на шкурах вампиров. — Блэр снова прибегла к жестикуляции — похоже, они привыкли говорить друг с другом загадками — и несколько раз рубанула рукой воздух.
— А теперь твой меч просто поет — я сам слышал. — Ларкин дружески хлопнул ее по плечу. — Кстати, мне кажется, тут превосходное место для битвы. — Он принялся пальцами отбивать ритм на рукояти меча. — Море, скалы, яркое солнце. Да, отличное место.
— В самый раз, если тебе, конечно, нравится не иметь возможности для отступления и прыгать по скользким скалам. С риском оступиться и утонуть.
Ларкин с жалостью посмотрел на нее и вздохнул.
— Ты не учитываешь атмосферу, драматизм обстановки. А вампира можно утопить? — вдруг спросил он.
— Нет. Они… Чувствуешь? — Земля под ногами задрожала, и Блэр выпрямилась, отодвинувшись от скалы.
— Чувствую. Может, чары подействовали. — Ларкин вытащил меч и окинул взглядом склон. — Может, теперь появятся пещеры.
— Даже если появятся, мы туда не пойдем. Ты обещал.
— Я держу слово. — На его лице промелькнуло раздражение. Теперь это солдат, отметила Блэр, а не играющий на волынке землепашец. — Но если один из них попробует высунуть голову хоть на дюйм… ты что-нибудь видишь? По-моему, ничего не изменилось.
— Нет, ничего. Может, это наша троица магов на утесе проделала очередной трюк. У них было достаточно времени, чтобы что-то предпринять. — Не снимая руку с дротика на поясе, она подошла к обрушивающемуся на скалы прибою. — Отсюда ничего не видно. Послушай, а ты можешь превратиться в птицу? Например, в сокола или ястреба? И посмотреть, что там происходит?
— Конечно, могу. Только я тут тебя одну не оставлю.
Блэр сердито передернула плечами. Снова придется объяснять.
— Я стою на солнце, а вампиры не могут выйти. Кроме того, я давно работаю одна. Давай посмотрим, как там маги. Не люблю находиться в неведении.
Ларкин подумал, что это не займет много времени. За несколько минут можно подняться в небо и вернуться назад. Сверху он будет видеть Блэр и тех, кто посмеет напасть на нее, а также троих чародеев на вершине утеса.
Поэтому он отдал Блэр меч и представил себе сокола: его сильное тело, его острое зрение, его сердце. Мерцающее сияние окружило Ларкина, проникло внутрь. Руки превратились в крылья, губы вытянулись в клюв, ногти заострились и стали костями; от боли перехватило дыхание.
А потом он стал птицей.
Золотистый сокол взмыл в небо и с победным криком сделал круг над Блэр.
— Ух ты! — Она подняла голову, наблюдая за полетом птицы, стремительным и гордым. Блэр уже наблюдала за превращениями Ларкина, скакала на нем, когда он обращался в боевого коня. И все равно онемела от изумления.
— Как это сексуально!
А земля продолжала дрожать. Не выпуская меча Ларкина, Блэр извлекла из ножен свой клинок и повернулась к отвесной стене утеса; за спиной у нее ревело море.
Высоко в небе над скалами парил сокол. Острое зрение позволяло ему различать отдельные травинки и лепестки редких цветов, которые с трудом пробивались к солнцу сквозь трещины в скалах. Он видел длинную ленту дороги, уходящее к горизонту море и береговую линию, где вода встречалась с землей. Сокол жаждал полета, жаждал охоты. Но человек внутри его подавил это желание.
Ларкин увидел внизу свою сестру, ведьму и мага, крепко державшихся за руки, чтобы устоять на дрожащей земле. Вокруг них разливалось сияние — ослепительно-белый и яростный свет, который вращающимся вихрем поднимался вверх, словно башня, заставляя сотрясаться не только землю, но и воздух.
Ветер набросился на сокола, схватил за крылья жадными пальцами. Ларкин слышал голоса, звучавшие в унисон, чувствовал силу, горячей струей пронзавшую воздушные вихри. Затем ветер ударил его, и птица, кувыркаясь, полетела вниз.
Блэр услышала крик сокола, увидела, что он по спирали падает вниз. С подступившим к горлу комом она наблюдала, как Ларкин кувыркается в воздухе. Напряжение не отпустило ее, даже когда птица выровнялась и расправила крылья. Чуть позже сокол нырнул к земле и грациозно опустился рядом с ней.
Превращение в человека заняло не больше секунды. И вот перед ней снова стоит Ларкин — бледный и задыхающийся.
— Что это было, черт возьми? Что случилось? Я думала, ты разобьешься. У тебя из носа кровь идет.
Голос девушки был еле слышен, и Ларкин тряхнул головой, словно хотел восстановить слух.
— Неудивительно. — Он вытер кровь. — Там, наверху, что-то происходит, и, похоже, очень серьезное. Свет чуть не ослепил меня, а ветер — просто зверь. Не могу сказать, грозит ли им опасность, — не знаю. Но думаю, нам лучше подняться и проверить.
— Ладно. — Блэр протянула ему меч, и в этот момент земля ушла у нее из-под ног. Потеряв равновесие, девушка наклонилась вперед. Ларкин успел подхватить ее, но сила инерции отбросила его на скалу, и они оба едва не свалились в воду.
— Прости, прости. — Ей пришлось ухватиться за него, чтобы не упасть. — Что случилось? Тебе больно?
— Дыхание сбилось — всего лишь. Очередная волна прибоя окатила их брызгами.
— Проклятье. Лучше убраться отсюда.
— Не возражаю. Держись.
Они крепко ухватили друг друга, пытаясь устоять на ногах. Камни и дерн посыпались со склона утеса. Карабкаться наверх будет непросто, если вообще возможно.
— Я могу отнести нас обоих, — сказал Ларкин. — Тебе нужно только держаться, а я…
Он умолк, потому что скала перед ними задрожала и начала менять свои очертания. Через мгновение она раскрылась.
— Ага, — пробормотал он, — что тут у нас?
— Чары рассеялись, или их кто-то снял. Могут быть неприятности.
— Надеюсь.
— Я тоже.
И тут из пещеры на них устремились вражеские воины. Высокие, мощные, вооруженные мечами.
— Почему они…
— Это не вампиры. — Блэр оттолкнула Ларкина, приняла боевую стойку. Трясущаяся земля, подумала она, мешает не только им, но и противнику. — Сражайся. Потом все объясню.
Девушка вскинула меч, отражая первый удар. Рука ее дрогнула, и одновременно под ногами просела земля. Используя инерцию, она нырнула вниз, отразила следующий удар и выхватила из-за пояса один из дротиков.
Потом проткнула дротиком ногу противника. Он споткнулся, вскрикнул, потом упал, пронзенный мечом.
«Один готов», — подумала Блэр, подавив жалость. Она повернулась вокруг своей оси и, едва удержавшись на ногах — земля теперь вспучилась, — скрестила мечи с врагом, появившимся у нее за спиной.
Краем глаза она заметила, что Ларкин сдерживает натиск сразу двух противников.
— Медвежья лапа! — крикнула Блэр.
— Хорошая идея. — Рука Ларкина стала толще и длиннее. Он взмахнул острыми черными когтями, другой рукой продолжая орудовать мечом.
Пока они удерживают позицию, подумала Блэр, но не более того. Здесь нет пространства для маневра, а стоит сделать один неверный шаг, и кувырком полетишь в воду. Разобьешься о камни и утонешь. Это похуже, чем смерть от меча. Но путь наверх все равно закрыт — по крайней мере, пока. Выбора у них нет — только сражаться, стараясь удерживать позиции.
Она упала на землю, откатилась в сторону, и меч обрушился на камень в дюйме от ее лица. Затем девушка с силой ударила противника ногой, сбросив его в море.
«Слишком их много, — подумала Блэр, — слишком много. — Она снова вскочила на ноги и с трудом восстановила равновесие. — Но могло быть и хуже…»
Свет изменился, потускнел. Вместе с внезапно наступившими сумерками с неба посыпались первые капли дождя.
— Господи Иисусе, она насылает тьму!
Из пещеры крадучись выходили вампиры. Море и мучительная смерть утопленника вдруг показались не такими уж страшными.
Блэр сосредоточилась, и ее меч охватило пламя. Они с Ларкином остановят вампиров огнем — одних отпугнут, других убьют. Но если врагов будет слишком много…
— Нам не справиться, Ларкин. Превращайся в сокола и лети к остальным. Уводи их отсюда. Я задержу этих, сколько смогу.
— Не говори глупости. Давай. — Он бросил ей свой меч. — Держись.
Ларкин снова изменил облик, только на этот раз рядом с Блэр был уже не сокол. Золотистый дракон расправил крылья, попятился и ударом хвоста смел первого врага, выскочившего из пещеры.
Не раздумывая, Блэр вскочила на спину дракона, обхватив ногами его змеевидное тело. Взмахнула мечом, отбила атаку слева. А потом они взмыли вверх, сквозь туман и мглу.
Она ничего не могла с собой поделать — радостный крик вырвался из ее груди. Откинув голову назад, Блэр вскинула оба меча вверх. Клинки охватило пламя.
Ветер закружил их, земля стремительно удалялась. Она вложила один меч в ножны и провела рукой по спине дракона. Отливавшая золотом чешуя была похожа на полированные драгоценные камни, гладкие и теплые. Взглянув вниз, Блэр увидела землю, море и клубящиеся клочки тумана, скрывавшие острые челюсти скал. На вершине высокого утеса на мокрой траве распростерлись три тела.
— Спускайся туда. Скорее! — Блэр знала, что он в любом обличье слышит и понимает ее, но в данном случае могла бы не тратить слов понапрасну.
Ларкин уже стрелой несся вниз, так что ветер свистел в ушах. Едва дракон коснулся земли, Блэр соскочила с его спины. Ларкин снова превратился в человека.
Изнутри поднялась ледяная волна страха, но тут Блэр увидела, что Хойт с трудом сел и потянулся к Гленне. Из носа у него шла кровь; у Гленны тоже. Ларкин перевернул Мойру на спину, и Блэр увидела кровь на губах девушки.
— Вставайте, нам нужно уходить. Враг может броситься в погоню, а при желании они способны двигаться очень быстро. — Блэр помогла Гленне встать. — Давайте, скорее.
— У меня голова кружится. Прости…
— Обопрись на меня. Ларкин… Он уже принял решение.
Откинув со лба влажные волосы, Блэр подтолкнула Гленну к коню, в которого он превратился.
— Садись. Вместе с Мойрой. Мы с Хойтом следом. Идти можешь? — спросила она Хойта.
— Могу. — Ноги у него дрожали, но маг все же двигался, и довольно быстро. Ларкин пустился галопом. — Столько времени прошло. Уже сумерки.
— Нет, это все ее рук дело. Лилит. Она сильнее, чем я думала.
— Нет. Не Лилит. — Хойту пришлось опереться на плечо Блэр, чтобы не упасть. — У нее есть кто-то или что-то, кому такое по силам.
— Выясним. — Она наполовину несла, наполовину тащила его к микроавтобусу, в который Ларкин уже усаживал женщин. — Гленна, ключи. Я поведу.
Порывшись в кармане, Гленна достала ключи.
— Нам просто нужна минутка. Несколько минут, чтобы прийти в себя. Это было… сильно. Мойра?
— Со мной все в порядке. Просто немного кружится голова. И чуть-чуть подташнивает.
Я никогда… Никогда не сталкивалась ни с чем подобным.
Блэр ехала довольно быстро, чтобы оторваться от возможной погони, и все время посматривала в зеркало заднего вида.
— Землетрясения, искусственные сумерки, молнии. Адская прогулка. — Она притормозила, увидев, что на небе снова появилось солнце. — Похоже, от нас отстали. Пока. Никто не ранен? Только шок?
— Нет, не ранены. — Хойт обнял Гленну и губами прикоснулся к ее мокрым от слез щекам. — Не надо. Не плачь, агра.
— Их так много. Так много. Они кричали. Блэр набрала полную грудь воздуха и осторожно выдохнула.
— Это не ваша вина. Вы пытались, сделали все, что смогли. Ведь с самого начала вероятность того, что удастся освободить пленников, была очень мала.
— Но мы спасли. — Гленна уткнулась лицом в плечо Хойта. — Пятерых. Вытащили их, а потом силы нас оставили.
Потрясенная, Блэр съехала на обочину и остановилась.
— Вы освободили пятерых? Где они?
— В больнице. Я подумала…
— Гленна рассудила, что если удастся вытащить людей, то лучше перенести их в такое место, где они будут в безопасности и где им смогут оказать помощь. — Мойра посмотрела на свои руки.
— Разумно. Очень разумно. Их сразу подлечат, а нам не придется отвечать на неуместные вопросы. Поздравляю!
Гленна подняла голову; взгляд ее был полон боли.
— Их там столько! Очень, очень много.
— Но пятеро живы и теперь в безопасности.
— Я знаю, что ты права. Знаю. — Гленна выпрямилась и вытерла лицо ладонями. — Просто это такое потрясение.
— Мы сделали то, зачем пришли. Даже больше.
— Кто это был? — спросил Ларкин. — Те, кто на нас напали. Ты сказала, что они не вампиры.
— Наполовину. Они все еще люди. У них пили кровь, и, наверное, не раз. Но им самим не позволяли ее пробовать и превращаться в вампиров.
— Тогда почему они сражались с нами?
— Ими управляют. Я бы назвала это порабощением. Эти люди лишены воли и делают то, что им прикажут. Я насчитала семь человек — рослых и сильных. Четверых мы убили. Вероятно, больше у Лилит нет — или есть, но немного. Их очень трудно держать под контролем.
— Значит, был бой? — спросила Гленна. Блэр снова выехала на дорогу.
— Пещеры открылись. Лилит бросила на нас первый отряд, полувампиров. А потом проделала этот трюк с погодой.
— Ты думала, я брошу тебя там, — негромко проговорил Ларкин, обращаясь к Блэр. — Оставлю тебя им на растерзание.
— Главное — выжить.
— Возможно, но я не бросаю друга или товарища по оружию. Кем ты меня считаешь?
— Интересный вопрос.
— Я не трус. — Голос Ларкина звенел от напряжения.
— Нет — это уж точно. — А смогла бы она сама бросить его? Нет, призналась себе Блэр. Ни за что. И всерьез обиделась бы на подобную просьбу. — Но другого способа сохранить жизнь остальным и лишить Лилит победы мне в тот момент просто не пришло в голову. Откуда мне знать, что в твоем репертуаре есть превращение в дракона?
— В дракона? — выдохнула сидевшая сзади Гленна.
— Ты многое пропустила — жаль. Да, нам пришлось туго. Но дракон? Боже, Ларкин, наверное, его кто-нибудь видел. Но все остальные думают, что им померещилось.
— Почему?
— Потому что всем известно, что драконов не существует.
Ларкин удивленно повернулся к ней.
— У вас тут нет драконов?
— Нет, — медленно произнесла Блэр, скосив на него глаза.
— Ты слышала, Мойра? В Ирландии нет драконов!
Девушка открыла усталые глаза.
— Кажется, она имеет в виду, что в этом мире вообще нет драконов, а не только в Ирландии.
— Невероятно. Правда?
— Никаких драконов, — подтвердила Блэр. — Ни единорогов, ни крылатых коней, ни кентавров.
— Ну и ладно. — Ларкин похлопал ее по руке. — Зато у вас есть автомобили, и это еще интереснее. Я проголодался, — прибавил он через секунду. — А вы? Эти превращения совершенно опустошили мой желудок. Может, остановимся где-нибудь и купим эти хрустящие штуки в пакетиках?
Они жевали соленые чипсы и пили газированную воду прямо из бутылки. Победным пиром это не назовешь, но все почувствовали себя в безопасности, что значительно улучшило их настроение.
Когда они вернулись, Блэр сунула ключи от микроавтобуса в карман.
— Вы трое идете в дом. Вы еще до конца не пришли в себя. А мы с Ларкином займемся оружием.
Хойт взял сумку с кровью, которую купил у мясника.
— Отнесу Киану.
Блэр подождала, пока они скроются в доме.
— Нужно с ними поговорить, — сказала она Ларкину. — Обсудить кое-какие условия и ограничения.
— Обязательно. — Он облокотился на микроавтобус и посмотрел в сторону дома. Так приятно и немного непривычно, что они с Блэр иногда понимают друг друга без слов. — Я правильно тебя понял? Им нельзя использовать такую сильную магию — по крайней мере, делать это не часто, только когда нет другого выхода.
Носовое кровотечение, тошнота, головная боль. — Блэр вытащила оружие из грузового отсека. Если у тебя есть команда, от ответственности за других никуда не деться. Выбора нет. — Достаточно одного взгляда на Мойру, чтобы понять: у нее болит голова. Такое физическое напряжение им явно не на пользу.
— Когда я увидел их на земле, то сначала подумал…
— Да. — Она тяжело вздохнула. — Я тоже.
— Знаешь, я начал испытывать особенные чувства к Хойту и Гленне. И к Киану, если на то пошло. Это значительнее и глубже, чем дружба. Может, даже сильнее, чем родство. Мойра… Она все время была со мной. Я не смогу жить, если с ней что-нибудь случится. Если я не смогу ее защитить.
Отложив оружие, Блэр села на пол микроавтобуса у раскрытой задней дверцы.
— Если с ней случится самое худшее — с любым из нас, — это не будет твоей виной. Каждый должен сам позаботиться о себе и делать все возможное, чтобы защитить других. Но…
— Ты не понимаешь. — Ларкин пронзил ее яростным взглядом. — Мы неразделимы.
— Нет, не понимаю, потому что в моей жизни не было такого человека. Но мне кажется, я достаточно хорошо узнала Мойру и уверена: она обидится или даже разозлится, если догадается, что ты считаешь себя ответственным за нее.
— Нет. Ты не права. Ответственность означает обязанность отвечать за возможные последствия действий и поступков, а это совсем другое. Любовь. Ты ведь знаешь, что такое любовь, правда?
— Да. Знаю. — Раздраженная, Блэр хотела спрыгнуть на землю, но Ларкин повернулся, загородив дорогу.
— Думаешь, я ничего не чувствовал, когда мы стояли рядом, спиной к морю, и отбивались от демонов, выскакивающих из тьмы? Думаешь, я ничего не чувствовал и мог спокойно уйти, спасая свою жизнь и выполняя твою просьбу?
— Я не знала, что ты собираешься достать из шляпы дракона, поэтому…
Блэр умолкла и напряженно выпрямилась — пальцы Ларкина обхватили ее подбородок.
— Думаешь, я ничего не чувствовал тогда? — повторил он. Его золотистые глаза стали глубокими и печальными. — И теперь ничего не чувствую?
«Проклятье, — подумала она. — Сама себя загнала в ловушку».
— Я не спрашиваю о твоих чувствах.
— А я все равно расскажу, спрашиваешь ты или нет. — Ларкин придвинулся ближе, так что его ноги оказались по обе стороны от ног Блэр; он не отрывал взгляда от ее лица. Любопытно. — Я не могу описать это чувство, потому что, кажется, никогда не испытывал его раньше. Но когда я смотрю на тебя, со мной что-то происходит. Когда вижу тебя в бою. Или даже когда я наблюдал, как ты движешься в тумане, словно волшебное видение.
И с ней происходит то же самое, призналась себе Блэр — когда она сидела на его спине во время битвы. Когда он с восторгом слушал музыку.
— По-моему, зря ты затеял этот разговор.
— А я еще ничего не сказал. Но меня переполняют чувства, и я пока не могу в них разобраться. Поэтому…
Ларкин склонился к ней, но девушка откинула голову. Пальцы Блэр сомкнулись на его запястье.
— Посиди секунду спокойно. — Он усмехнулся. — Ну, что ты? Ты ведь не боишься такого пустяка, как поцелуй?
Она не боится, но явно остерегается. И ей любопытно. Блэр сидела, не меняя позы — одна рука небрежно лежит на полу микроавтобуса, вторая сжимает запястье Ларкина.
Их губы соприкоснулись. Всего лишь легкое, дразнящее касание. Блэр еще успела подумать, что в этой игре он особенно хорош, а потом ее мысли словно заволокло туманом.
«Вот так энергия, — подумал Ларкин. Он предчувствовал это и с удовлетворением ощутил мощный толчок изнутри, словно его встряхнули. — Но еще и сладость», — а вот в этом он не был так уверен. Поцелуй пьянящим вином бурлил в его крови.
Он ощутил глубокое, сильное желание. И надеялся, что Блэр тоже.
Поцелуй получился долгим, и Ларкин услышал тихий мурлыкающий звук, вырвавшийся из горла Блэр. Девушка прижималась к нему всем своим великолепным телом, будто хотела раствориться в нем. Но когда Ларкин попробовал опрокинуть ее на спину, уложить рядом с мечами и топорами на полу машины, она остановила его, упершись ладонью ему в грудь.
— Нет.
— Я слышу «нет», но чувствую совсем другое.
— Возможно, только я говорю — нет.
Он провел пальцем по ее руке, от плеча к запястью, не отрывая глаз от ее лица.
— Почему?
— Не знаю. Я не уверена, что это мне нужно, — поэтому нет.
Блэр отвернулась и принялась собирать оружие.
— Я хочу спросить у тебя. — Блэр оглянулась, и он улыбнулся ей в ответ. — Ты стрижешься так коротко, чтобы очаровывать меня своей шеей? Глядя на этот изгиб, я хочу… лизнуть ее.
— Нет. — Стоит лишь послушать модуляции его голоса, подумала она. Женщины Гилла, наверное, бегают за ним, словно щенки. — Я коротко стригусь для того, чтобы враг не мог схватить меня за волосы, если он захочет драться, как девчонка. — Она вновь отвернулась. — Кроме того, мне это идет.
— Это точно. Ты похожа на королеву фей. Мне всегда казалось, что, если они существуют, у них должно быть такое же сильное и смелое лицо, как у тебя.
Ларкин снова склонился к ней, но Блэр приставила к его груди острие меча. Он опустил взгляд на клинок, потом пристально посмотрел в глаза девушки. Его губы растянулись в лукавой улыбке.
— Это гораздо больше, чем «нет». Я просто хотел еще раз тебя поцеловать. И только. Еще один поцелуй.
— Ну и хитер же ты! — проговорила Блэр после некоторого раздумья. — И я солгала бы, сказав, что едва не поддалась на твою уловку. Но именно потому, что ты хитер и умеешь соблазнять, мы ограничимся одним поцелуем.
— Ладно, пусть будет так. — Он протянул руку, взял топор и ведро с дротиками. — Но я все равно буду мечтать еще об одном. И ты тоже.
— Возможно. — Она направилась к дому с охапкой оружия. — Небольшое разочарование взбодрит меня.
Ларкин покачал головой, глядя ей вслед. Такой очаровательной женщины он еще не встречал.
