- Трилогия круга, #2
6
Они вернулись к повседневным делам — тренировались, разрабатывали стратегию и тактику. По звукам и вспышкам из башни Блэр понимала, что маги тоже не сидят без дела.
Но чем бы они ни занимались, тягостное ожидание становилось невыносимым.
— Нужно что-то предпринять. — Она нанесла несколько быстрых ударов по тяжелой груше, подвешенной в дальнем конце бывшего зала. — Мы ходим по кругу. Пора бы разорвать этот круг. Встряхнуться.
— Согласен. — Ларкин наблюдал за ней, размышляя, сколько раз она вымещала обиду и разочарование на большом мешке с опилками. — Думаю, надо предпринять дневной набег на пещеры.
— Старо. — Она продолжала тузить мешок — левой, левой, затем правой. — Повторяешься.
— Нет. Мы там были, но не стали нападать, правда?
Раздраженная справедливостью его слов — а еще больше тем, что Ларкин не напомнил, что именно ее едва не использовали вампиры после экспедиции в Керри, — она искоса взглянула на него.
— Нам не выйти оттуда живыми. По крайней мере, всем.
— Возможно, только мы и так можем погибнуть, прежде чем все это закончится.
«Неприятная, но правда, — подумала Блэр. — И с этим нужно считаться».
— Да, такая вероятность не исключается.
— Значит, нужно найти средство задать им жару — не входя внутрь и не подвергая себя опасности. Хотя я не прочь потревожить их в собственном логове — для разнообразия. — Он взял дротик и метнул в манекен.
Блэр понимала его чувства — и разделяла. Но она не настолько глупа.
— Нам нежелательно сражаться на их условиях и на их территории. Спускаться в пещеры равносильно самоубийству.
— Для вампиров — если мы осветим пещеры.
Блэр нанесла еще один удар по груше, потом повернулась к Ларкину.
— Осветим?
— Огонь. Только мы должны быть вдвоем. Остальные, особенно Мойра, никогда на это не согласятся.
Заинтригованная, она принялась разматывать резиновые бинты с запястий.
— Кстати, давно хотела тебя спросить. Про дракона. Ты дышишь огнем?
Ларкин удивленно уставился на нее.
— Дышу огнем?
— Да. Но ведь драконы — огнедышащие, да?
— Нет. Зачем? Да и как они это сделают?
— А как человек превращается в дракона? Ладно, проехали. Еще одной сказке конец. И чем же ты собираешься поджечь пещеры?
Он поднял меч.
— Достаточно кому-то одному пробраться всего на пару шагов внутрь. Я бы с радостью. Но… — Он снова опустил меч. — Огненные стрелы гораздо практичнее.
— Стрелять огненными стрелами в пещеры средь бела дня? Это привлечет внимание. Я не затыкаю тебе рот, — поспешно добавила Блэр, не давая ему возразить. — Землетрясение и полет дракона прошли незамеченными. Люди не видят того, что не хотят видеть. Но тут другое дело. В пещерах пленники.
— Знаю. Мы их можем спасти?
— Это практически невозможно.
— Если бы я сидел в клетке и ждал, пока меня подадут на стол одной из этих тварей или превратят в такого же, то предпочел бы погибнуть в огне. Ты говорила то же самое.
— Думаю, ты прав, но, чтобы пробить брешь, нам нужна полноценная атака. Прав ты и в том, что нам никогда не уговорить остальных. — Блэр приблизилась к нему вплотную и посмотрела прямо в лицо. — Да и ты не сможешь этого сделать.
Ларкин подошел к манекену и выдернул дротик. Разум подталкивал его на решительный шаг. Но душа… была против.
— А ты?
— А я смогу. Потом мне придется жить с этим, но я выдержу. Эту войну я веду всю жизнь. И без потерь не обойтись. Гибнут невинные люди — надо рассматривать это как сопутствующие потери. Если бы я думала, что подобная атака поможет нам выиграть войну или просто нанести серьезный урон Лилит, то давно бы это сделала.
— Но ты считаешь, что я не смогу.
— Я это точно знаю.
— Потому что я слаб?
— Нет. Просто в тебе нет жестокости.
Ларкин повернулся и метнул дротик, пронзивший сердце манекена.
— А в тебе, получается, есть?
— Мне приходится быть жестокой. Ты не видел того, что видела я, ты не знаешь всего, что известно мне. Я должна быть такой. Иначе бы я этим не занималась.
— Ты воин и охотник. Это дар и одновременно долг. Иногда приходится быть жестоким. Я тоже могу исполнить свой долг, и если придется пожертвовать людьми, я это сумею пережить. Буду мучиться, казнить себя, но сделаю то, что требуется.
«При сильном давлении, — подумала она, когда Ларкин ушел, — он либо становится жестким, либо ломается».
Именно поэтому Блэр предпочитала действовать в одиночку. Поэтому она одна. Не нужно ни объясняться, ни оправдываться. После Джереми она поняла, что единственный способ делать свое дело — оставаться одной.
Услышав приглушенный хлопок, донесшийся из башни, Блэр подняла голову. Конечно, некоторым это дано: близость, союз. Но сначала они должны понять друг друга, принять все недостатки. Не просто терпеть, а принять.
Если примерить это на свою жизнь, то ей, судя по всему, подобное не грозит. Блэр снова перебинтовала руки и принялась колошматить тяжелую грушу.
— Представляешь себе какую-то знакомую сволочь? — В дверях появился Киан.
Блэр едва удостоила его взглядом. Теперь она работала не только руками, но и ногами. Боковой удар, потом назад, потом двойной прыжок. С нее градом лил пот, дыхание было коротким и прерывистым.
— Учителя алгебры в десятом классе.
— Наверняка он заслуживает хорошей взбучки. Тебе она в жизни пригодилась? Я имею в виду алгебру.
— Ни разу.
Киан наблюдал, как она разбежалась и с такой силой ударила грушу ногой, что та едва не сорвалась с крепления.
— Ты в отличной форме. Странно, но на груше я вижу лицо Ларкина, — с улыбкой произнес он, когда Блэр сделала перерыв, чтобы отдышаться и глотнуть воды. — Я столкнулся с ним на лестнице. Он выглядел раздраженным, что с ним редко бывает — парень довольно дружелюбен, правда?
— Я раздражаю людей.
— Точно. А он мил.
— И мне нравится.
— Гм. — Киан подошел, взял несколько ножей и принялся метать их в мишень в противоположном конце комнаты. — Проживи ты среди людей столько, сколько я, ты научилась бы различать слабые сигналы. И удивлялась бы выбору, который делают люди. Я вот никак не могу понять, почему бы вам просто не броситься в объятия друг другу? Опасные времена, грядет конец света, и так далее.
Она резко выпрямилась, так что хрустнули позвонки.
— Я не прыгаю в постель к первому попавшемуся парню — хотя это не твое дело.
— Разумеется. Тебе самой решать. — Киан подошел к мишени, выдернул ножи и протянул Блэр — непринужденным, почти дружеским жестом. — Но мне кажется, что его достоинства не ограничиваются близостью и доступностью.
Блэр подбросила нож в воздух, проверяя его вес, затем метнула в мишень. Точно в «яблочко».
— Что за внезапный интерес к моей сексуальной жизни?
— Просто изучаю реакции людей. Брат покинул свой мир и перешел в этот. Богиня указала направление, и он подчинился.
— Хойт не просто послушался богиню.
— Нет, — согласился Киан после недолгого раздумья. — Он пришел, чтобы найти меня. Мы же близнецы, и связь между нами очень глубока. Кроме того, он по природе своей обязателен и верен.
Теперь Блэр направилась к мишени, чтобы вытащить ножи.
— И еще он силен и отважен.
— Да, конечно. — Киан взял ножи и метнул в мишень. — Но есть вероятность, что я стану свидетелем его смерти. А мне это ни к чему. Даже если Хойт переживет битву, то со временем состарится — его тело разрушится, и он умрет.
— Веселая перспектива, да? А может, он тихо покинет этот мир во сне после долгой, счастливой жизни. Или его хватит удар после классного секса?
Киан улыбнулся, но улыбка не затронула холодных синих глаз.
— Насилие, природа — результат один. Я видел больше смертей, чем видела ты, больше, чем тебе предстоит увидеть. Хотя в этом смысле опыт у тебя гораздо шире, чем у остальных. Что отделяет нас — тебя и меня — от них.
— Тут у нас нет выбора.
— Ошибаешься — есть. Я кое-что знаю об одиночестве и о том, как рассеять его, хотя бы на время.
— Значит, я должна наброситься на Ларкина просто потому, что мне одиноко?
— Это один из возможных ответов. — Киан вновь выдернул ножи из мишени, но теперь убрал их на место. — Другой заключается в том, чтобы получше присмотреться к парню и к тому, что он видит, когда смотрит на тебя. Опасность и воздержание обострят твои чувства. Хочешь пару раундов?
— Пожалуй.
Ей стало легче. Несколько синяков того стоили. Ничто так не приводит в порядок мысли, как яростная схватка с вампиром — даже с тем, который не собирается тебя убивать. Осталось лишь спуститься на кухню и что-нибудь перекусить перед вечерней тренировкой.
Но сначала нужно заскочить к себе и смазать синяки волшебной мазью Гленны.
Она вошла в комнату и оказалась на холме над Долиной Молчания.
— О, черт. Черт, черт. Я не хочу больше этого видеть.
— Ты должна. — Морриган стояла рядом с ней в бледно-голубой накидке, развевающейся на ветру. — Ты должна тут все знать назубок: каждый камень, каждую ямку, каждую травинку. Это поле боя. Последний рубеж человечества. Тут, а не в пещерах Керри.
— Значит, мы просто ждем?
— Нет, не только. Ты охотник, и ты делаешь свое дело. Все, что ты предпринимаешь, все твои решения приближают тебя к этому сражению.
— Одна-единственная битва. — Блэр устало провела рукой по волосам. — Все остальное — просто стычки, ведущие к ней. Не больше. Неужели тут все закончится?
Взгляд изумрудных глаз Морриган остановился на Блэр.
— Война никогда не закончится. Ты знаешь и чувствуешь эту простую истину каждой клеточкой своего тела. Но если Лилит победит, миры погрузятся в хаос. Людей ждут бесконечные страдания, мучения, смерть.
— Понятно. А хорошие новости?
— Все, что нужно, у вас уже есть. Круг шести достаточно силен, чтобы победить в этой битве.
— Но не закончить войну. — Блэр вновь окинула взглядом неприветливый пейзаж. — Для меня она никогда не закончится.
— Выбор за тобой, дитя мое. Так было всегда.
— Мне хочется все бросить. Иногда хочется, а иногда… Я думаю: вы только посмотрите, что я делаю, что умею. И у меня появляется ощущение… наверное, правоты. Но в другие дни, когда я возвращаюсь с охоты, а в доме никого нет, я чувствую такую тяжесть, такую опустошенность…
— Тебе не хватает любви. — Голос Морриган стал ласковым. — Но все, что с тобой произошло и происходит, закаляет тебя. Тебе предстоит выиграть много сражений, разрешить много загадок. И всегда, дитя мое, у тебя будет выбор.
— Уклониться — это не выбор. Итак, мы придем сюда и победим. Потому что должны сделать это. Я не боюсь умереть. Нельзя сказать, что хочу, но не боюсь.
Она снова окинула взглядом долину: клочки тумана и торчащие из них скалы. И как всегда, по спине пробежала дрожь. Она увидела себя, распростертую на земле. Окровавленную. Убитую.
Ей хотелось спросить, правда ли это, или игра воображения, но Блэр знала, что богиня не ответит.
— Ну что ж, если мне суждено умереть, — решила Блэр, — я захвачу с собой чертову кучу этих тварей.
— Через неделю вы, круг шести, придете к Пляске Богов и перенесетесь в Гилл.
Блэр отвернулась от склона и посмотрела в лицо Морриган.
— Неделя.
— Неделя, считая с сегодняшнего дня. Вы сделали все, что должны были сделать. Собрались вместе, многому научились и теперь отправитесь в Гилл.
— Как?
— Узнаешь. Через неделю. Ты должна доверять своим товарищам, своим чувствам. Если круг шести не доберется до Гилла и не явится туда в назначенный час, твой мир и все остальные миры погрузятся во тьму.
Солнце погасло. В наступившей темноте Блэр услышала крики, вой, плач. В воздухе вдруг запахло кровью.
— Ты не одна, — сказала Морриган. — Даже здесь.
Потом все исчезло. Блэр смотрела в глаза Ларкина, чувствовала его пальцы, сжимавшие плечи.
— Ну вот, ты здесь, ты вернулась. — Она была так ошеломлена, что не сопротивлялась, когда Ларкин притянул ее к себе, обнял и прижался губами к ее волосам. — Ты вернулась, — повторил он. — Что это было, вампир?
— Нет. Уф. Отпусти меня.
— Не торопись. Ты вся дрожишь.
— Да нет. Это ты дрожишь.
— Возможно. Ты меня до смерти напугала. — Он слегка отодвинулся. — Ты стояла и смотрела в пространство невидящими глазами. Не слышала, когда я окликнул тебя. Не видела меня, когда я стал прямо перед тобой. А твои глаза… — Ларкин прижал губы к ее лбу. «Так родители проверяют, нет ли у ребенка температуры», — подумала она. — …были такими темными и глубокими.
— Морриган. Она устроила мне небольшую экскурсию. Но со мной все в порядке.
— Может, хочешь прилечь, отдохнуть? Немного прийти в себя. Я побуду с тобой.
— Нет, я же сказала: все в порядке. Я думала, что ты на меня злишься.
— Злился… чуть-чуть. Ты крепкий орешек, Блэр. Я еще никогда не тратил столько сил, ухаживая за женщиной.
— Ухаживая? — вырвалось у нее. — Терпеть не могу ухаживаний.
— Это я понял, но ничего не поделаешь. Но как еще мужчина может показать женщине, что она привлекает его? В любом случае, как бы я ни обижался или злился, я всегда буду рядом с тобой.
«Все мужчины одинаковы», — мелькнуло у нее в голове.
— Со мной все в порядке. Просто немного взбудоражена от того, что получила послание богов.
— Какое послание?
— Лучше собрать всех, чтобы мне не повторять одно и то же несколько раз. В библиотеке, — решила она. — Там удобнее всего.
Блэр мерила шагами комнату, ожидая Гленну и Хойта. Вероятно, магию не могут прервать даже послания богов. Пытаясь побороть нетерпение, она теребила два крестика, висевшие у нее на шее. Один она носила почти всю жизнь. Его передавали в семье из поколения в поколение — от Нолы, а значит, и от Хойта. Крест Морриган, один из тех, что богиня дала ему, отправляя на битву в другой мир, в другую эпоху.
Второй они с Гленной отлили с помощью магии из фамильного серебра и волшебного огня. Эмблема команды и щит, который каждый из них, кроме Киана, никогда не снимал.
Первый крест когда-то спас ей жизнь, вспомнила Блэр. Значит, магия важнее нетерпения.
Тем не менее, когда Мойра предложила ей чай, она отрицательно покачала головой.
Мысленно Блэр уже проделывала то, что предстояло сделать, — и ей это не нравилось. Хоть какое-то движение — то, чего все они хотели. То, чего им не хватало.
— Двое снаружи, — тихо сказала Мойра. — Уже несколько дней мы никого не видели, а сейчас они появились. Двое, на самой границе леса.
Блэр шагнула к окну, стала за спиной Мойры и окинула взглядом опушку.
— Да, вижу. Но с трудом.
— Может, взять лук?
— Слишком далеко в темноте, — ответила Блэр, потом пожала плечами. — А почему бы и нет? Если не попадешь, то хотя бы продемонстрируешь, что мы не спим.
Мойра вышла, и Блэр окинула взглядом комнату. Киан развалился в кресле с книгой и бокалом вина. Ларкин сидел на диване, потягивая пиво и наблюдая за ней.
Ей не хотелось чая, который заварила Мойра, не хотелось успокаиваться. Но и алкоголь, притуплявший чувства, ее тоже не привлекал.
Блэр вновь прошлась по комнате, вернулась к окну. Вампир слева рассыпался в прах. Стрелы она не заметила, но увидела, как второй вампир попятился и растворился среди деревьев.
«Нет, мы не спим», — подумала она.
— Простите, что заставили себя ждать, но мы не могли просто так все бросить. Чай. Превосходно. — Войдя в комнату, Гленна направилась прямо к столу и налила две чашки, себе и Хойту. — Что-то случилось?
— Да. Подождем Мойру. Она поднялась наверх — подстрелила одного из вампиров, они появились снаружи.
— А-а. — Гленна вздохнула. — Значит, вернулись. Так было хорошо без них.
— Смогла достать только одного. — Мойра с луком в руке вошла в комнату. — Второго не увидела — слишком темно. А тратить стрелу мне не хотелось. — Она поставила лук и колчан у окна. На тот случай, если они снова понадобятся.
— Отлично, все собрались. Морриган нанесла мне визит — или я ей. Смотря с какой стороны посмотреть.
— У тебя было видение? — спросил Хойт.
— Называй как хочешь. Я видела поле битвы. Пустое. Только ветер, туман и богиня. Много загадочных слов, но в конце она сказала, что мы должны отправиться в Гилл через неделю, считая с сегодняшнего дня.
— Мы возвращаемся? — Мойра шагнула к Ларкину и схватила его за плечо. — Мы возвращаемся в Гилл.
— Так сказала богиня, — подтвердила Блэр. — У нас неделя на сборы. Необходимо выяснить, что нам нужно, все упаковать, закончить ваши магические дела в башне. Мы пойдем к каменному кольцу, через которое вы попали сюда. — Она кивнула Ларкину и Мойре. — Тем же путем, что и Хойт. Не знаю, как оно действует, но…
— У нас есть ключи, — объяснила Мойра. — Их дала Морриган. Один мне, один Хойту.
— Значит, готовимся к отъезду. Берем столько оружия, сколько сможем унести. Настойки, мази — все, что скажут Гленна и Хойт. Думаю, главная трудность — как доставить туда Киана. Будем надеяться, что день будет дождливым, или выйдем из дома после захода солнца. За нами снова наблюдают, и Лилит будет знать, что мы тронулись в путь. Ничуть не сомневаюсь, что нам попытаются помешать.
— И сообщат Лилит, что мы покинули дом, — добавила Гленна.
— Она поймет, куда мы ушли. Отправляясь в Гилл, мы приведем ее за собой. — Рука Мойры крепче сжала плечо Ларкина. — Я принесу несчастье своему народу.
— Тут ничего не поделаешь, — попыталась успокоить ее Блэр.
— Тебе не понять, потому что ты с детства привыкла к этому, — возразила Мойра. — Я хочу домой. Так сильно хочу, что не высказать словами. Но привести с собой зло? А если битва не состоится? Может, нам удастся найти врата, через которые проходит Лилит, и каким-то образом запереть их. Тогда мы изменим судьбу.
Блэр всегда полагала, что от судьбы никуда не деться.
— Тогда битва случится здесь, в неподходящем месте. И шансы на победу уменьшатся.
— Мойра. — Ларкин встал, обошел вокруг дивана и посмотрел сестре в лицо. — Я люблю Гилл не меньше, чем ты, но другого пути нет. Так было сказано тебе, и так ты сказала мне.
— Ларкин!
— Зло, о котором ты говоришь, уже проникло в Гилл. Забрало твою мать. Неужели ты хочешь, чтобы теперь я покинул свою мать, хочешь разрушить мою веру? Рискнуть всем, что у нас есть?
— Нет. Прости. Я не боюсь за себя — больше не боюсь. Но я вижу лица тех людей в пещерах, и они превращаются в лица тех, кого я знаю и люблю. И мне страшно.
Она выпрямилась.
— Речь не только о Гилле. Я все понимаю. Мы идем — через неделю.
— Мы соберем армию. — Хойт посмотрел на Мойру. — Ты попросишь свой народ сражаться, объединиться вокруг нас.
— Они будут сражаться.
— Потребуется серьезная подготовка, — заметила Блэр. — А это гораздо сложнее того, чем мы тут занимаемся. Нас всего шестеро. А нужно обучить сотни людей, причем не просто вложить им дротик в руку. Научить убивать вампиров.
— За одним исключением. — Киан поднял бокал в шутливом салюте.
— Никто не посмеет дотронуться до тебя, — пообещала Мойра, и он ответил ей ленивой улыбкой.
— Маленькая королева, если бы я не был в этом уверен, то устроил бы прощальную вечеринку и пожелал вам счастливого пути.
— Это еще не все. — Блэр снова подошла к окнам, чтобы проверить, не приближаются ли к дому вампиры. — Насколько мы можем судить, Лилит тоже собирается в дорогу. Возможно, она попадет туда даже раньше нас. Можем ли мы каким-то образом — с помощью магии — узнать, открывала ли она дверь в другой мир?
— Наверное. — Гленна посмотрела на Хойта. — Думаю, да.
— Нет необходимости. Лилит не может воспользоваться Пляской Богов. — Ларкин вновь потянулся за пивом. — Кажется, Мойра, ты говорила, что демону не войти в каменный круг?
— Совершенно верно. Они не могут войти в круг, не говоря уже о том, чтобы с его помощью перемещаться между мирами.
— Тогда возникает еще одна проблема.
В ответ на замечание Блэр Киан снова поднял бокал.
— Похоже, мне все-таки придется разбрасывать конфетти.
— Да, неприятность. Я и забыл. — Ларкин поджал губы, потом сделал еще глоток. — Значит, необходимо найти обходной путь. Насколько я понимаю, если мы нужны в Гилле вшестером, то должен существовать способ попасть туда. Осталось лишь его найти.
— Или вместе, — Хойт поставил чашку на стол, — или никто.
— Ага. — Ларкин кивнул. — Никого не оставим. И коня с собой возьмем. — Вспомнив, он непринужденно улыбнулся Киану. — Если ты не возражаешь.
— Будем думать. Может, магия? — Блэр повернулась к Хойту.
— Богиня подскажет. Должна. Если мы с Гленной попытаемся сами открыть проход и пропустить в каменный круг Киана, то можем все разрушить и навсегда закрыть этот путь. Никто больше не попадет туда — и не вернется обратно.
— Меняя природу какого-либо явления, — пояснила Гленна, — каждый раз рискуешь столкнуться с последствиями этого воздействия. У магии довольно много общего с физикой. Каменный круг — священное место, и мы не вправе осквернять его. В то же время Киан должен попасть в Гилл — по указанию богини. Так что надо поискать лазейку.
— Если существует какой-то другой вход, которым пользуется Лилит, то он подойдет и для Киана. — Блэр нахмурилась. — На крайний случай. Мне не хочется разделять команду. Особенно в день отъезда.
— Кроме того, — напомнил Киан, — я понятия не имею, где находится этот чертов вход.
— Совершенно верно. Но может, нам удастся это выяснить.
— Поищем с помощью магии? — Гленна взяла Хойта за руку. — Можно попробовать.
— Нет, я имела в виду не магию. Не совсем магию. — Блэр склонила голову набок и пристально посмотрела на Ларкина. — Говоришь, ты можешь превращаться в любое живое существо?
Он поставил бокал с пивом на стол и улыбнулся.
— Ага. И что мы задумали?
— Ты уверен, что хочешь этого? — Блэр стояла в башне рядом с Ларкином. — Конечно, это моя идея, но…
— Причем превосходная. А теперь ты переживаешь за меня, астор?
— Отправляю тебя в защищенное магией гнездо вампиров, одного и без оружия. О чем тут переживать?
— Мне не нужно оружие, да и нести его будет тяжело, учитывая способ передвижения.
— При малейшем подозрении уходи оттуда. И не строй из себя героя.
— Я героем рожден.
— Я серьезно, Ларкин. Никаких подвигов. — У нее внутри все похолодело. — От тебя требуется только информация. Заметить малейшие признаки того, что Лилит собирается в путь, численность вражеских сил и, если это возможно, вооружение…
— Послушай, ты мне все это уже повторяла несколько раз. Я похож на тупицу?
— Мы дождемся утра и отвезем тебя к самым скалам. Останемся там — на случай, если ты попадешь в беду.
— Скорее всего, днем они опять закроют вход в пещеры — ты сама говорила. А ночью враг не ожидает нападения. Я прекрасно это понимаю. Я солдат, Блэр, и я должен делать то, что от меня требуется. Но при этом выбирать подходящий момент.
— Только не наделай глупостей! — Сдавшись перед напором чувств, она обеими руками схватила его за волосы и притянула к себе.
Страх покинул ее. Нет, она не хотела передать ему свой страх. Поцелуем Блэр наполняла его надеждой и страстью, прижимаясь к нему и дрожа всем телом.
— Не так быстро. — Блэр хотела отстраниться, но Ларкин повернул ее и прижал спиной к стене башни. — Еще не все из нас закончили.
Именно это он искал — пламя. Словно огненная жидкость переливалась от нее к нему, проникала в кровь. Охваченный этим пламенем, Ларкин сжал бедра девушки, его ладони скользнули вверх, затем снова вниз. Теперь он мог взять ее тело с собой — мысленно.
— Киан выманил их… — Мойра умолкла, увидев брата и Блэр в объятиях друг друга, и ее глаза широко раскрылись от удивления. — Простите.
— Ерунда. Всего лишь поцелуй на прощание. — Ладони Ларкина обхватили лицо Блэр. — К утру вернусь. — Потом он повернулся, подошел к Мойре и крепко обнял ее.
Она прижалась к брату.
— Будь осторожен. Я не могу потерять тебя. Я этого не переживу, Ларкин. Помни об этом. Помни, что мы ждем тебя, и возвращайся назад, целый и невредимый.
— С первым лучом солнца. — Он расцеловал ее в обе щеки. — Зажги мне свечу.
— Я буду смотреть… — Блэр заставила себя повернуться и открыть окно, — …в кристалл Гленны, сколько смогу.
— А я не откажусь от французского тоста, когда вернусь. — Он пристально посмотрел ей в глаза.
Они изменились первыми. Блэр поняла, что не замечала этого раньше. Первыми изменились глаза, зрачки и радужная оболочка, а потом появился мерцающий свет.
Вместо человека на нее смотрел сокол. Затем устремился в ночь, безмолвный, словно воздух.
— С ним все будет в порядке, — прошептала Блэр. — С ним все будет в порядке.
Мойра взяла ее за руку, и они вместе смотрели, как сокол растворяется в небе.
