• Знак Семи, #2

8

 Утром пошел холодный, мелкий дождь. Зарядил на целый день, словно нудная головная боль, подумал Фокс. Ничего не поделаешь, придется терпеть.

 Из корзины с чистым бельем — постирать он себя заставил, но одежду не разложил — Фокс извлек толстовку с капюшоном. По крайней мере, можно быть на девяносто процентов уверенным, что толстовка чистая. Или на семьдесят пять. Понюхав, он поднял шансы до ста процентов.

 Потом нашел джинсы, белье, носки — поиски носков заняли больше времени, поскольку требовалась пара одинаковых. Одеваясь, Фокс окинул взглядом спальню и поклялся, что найдет время и силы убрать это проклятое белье. Даже несмотря на то, что в конечном счете опять придется стирать и складывать одежду. И в ближайшие десять дней он заправит постель и уберет остатки мусора.

 И если удастся дойти до этого этапа, то, возможно, найдется уборщица, которая не сбежит после первого же дня. Или не уборщица, а уборщик, размышлял он, открывая первую за день банку колы. Наверное, парень справится лучше.

 Нужно подумать.

 Фокс надел старые ботинки и — поскольку продолжал размышлять о домашнем хозяйстве — убрал туфли в шкаф. Воодушевившись, сунул туда же корзину с бельем.

 Потом схватил ключи, еще одну банку колы и печенье «Девил догз» — это будет его завтраком по дороге. Спускаясь по ступеням крыльца, он увидел Лейлу.

 —Привет.

 —Я только подошла. Мы увидели, что твой пикап еще здесь, и я попросила Куин меня высадить. Решила поехать с тобой.

 —Отлично. — Он протянул ей печенье. — Хочешь?

 —Нет, спасибо. Сыта по горло настоящими «собаками из ада».

 —Ну, да. — Фокс разорвал обертку. — Как ни странно, они не мешают мне наслаждаться печеньем с тем же названием.

 —Ты же ими не завтракаешь, — заметила Лейла.

 Фокс промолчал, откусывая печенье.

 —Мой желудок остановился в развитии в возрасте двенадцати лет. — Фокс распахнул дверцу у пассажирского сиденья пикапа. — Как спалось?

 Забираясь в машину, Лейла оглянулась на него.

 —Нормально. — Она подождала, пока он сядет за руль. — Даже после того, как Сибил рассказала, что они с Гейджем столкнулись — в буквальном смысле — с собакой из ада. Это случилось, когда они ехали с твоей фермы.

 —Ага, Гейдж просветил меня, когда я обставлял его в пинбол. — Фокс поставил банку колы в держатель, откусил печенье. Потом включил зажигание и выехал на дорогу.

 —Я решила поехать с тобой, потому что хотела поделиться кое-какими мыслями насчет сегодняшнего дела.

 —А я думал, ты не можешь без меня.

 —Пытаюсь не поддаваться влиянию гормонов.

 —Очень жаль.

 —Возможно, однако... Куин вчера здорово досталось. Надеюсь, мы с тобой попробуем ее защитить. Главная цель — найти дневники, если они там есть. Но если дневники в доме, то речь идет о настоящем, а не о прошлом. В противном случае, опять вся надежда на Куин. Но...

 —Ты хочешь избавить ее от головной боли. Мы попробуем. Надеюсь, ты не делилась этой идеей с Куин.

 —Я подумала, что, если ты согласишься, можно представить дело так, как будто эта мысль пришла нам в голову по дороге. — Лейла улыбнулась. — Как видишь, работаю над стратегией. Тебе снились сны?

 —Только о тебе. Мы сидели в моей конторе, а на тебе было очень короткое красное платье и туфли на высоких каблуках с ремешками. Они меня просто убивали. Ты сидела на моем столе и смотрела на меня. Я был в кресле. Ты облизнула губы и сказала: «Я готова писать диктант, мистер О'Делл».

 Лейла слушала, вскинув голову.

 —Сочиняешь.

 Он одарил ее очаровательной улыбкой.

 —Возможно, но гарантирую, что сегодня мне приснится именно этот сон. Может, сходим куда-нибудь? Видела бар у реки? Отличное местечко. В субботу вечером живая музыка. Приглашают приличных музыкантов.

 —Звучит так нормально. Одной рукой я пытаюсь найти опору в нормальном, а другую все глубже погружаю в невозможное. Это...

 —Сюрреалистично. Я забываю — в промежутках между Седмицами я забываю об этом на целые недели и даже месяцы. Затем внезапно накатывает. Это тоже сюрреалистично. Живешь себе, работаешь, развлекаешься, а потом — бац, и все вспоминается снова. Причем чем ближе, тем чаще. — Его пальцы барабанили по рулевому колесу в такт музыке. — Поэтому приятный бар с хорошей музыкой — просто способ напомнить себе, что жизнь продолжается. Несмотря ни на что.

 —Разумный подход. Не уверена, что смогу в этом себя убедить, но музыку послушаю с удовольствием. Когда?

 —Ну... В девять? Устроит?

 —Отлично. — Увидев, что Фокс сворачивает на дорогу к ферме, Лейла вздохнула. Она только что назначила свидание мужчине, с которым у нее установилась телепатическая связь. Сюрреалистично — это еще слабо сказано.

 Лейла подумала, что невежливо входить в дом без приглашения. Конечно, Фокс вырос в этом доме, но теперь он здесь не живет. Она попыталась представить, как входит в квартиру родителей в их отсутствие, но не смогла.

 —Так нельзя, — запротестовала она, когда они вошли в гостиную. — Похоже на вторжение. Я понимаю, почему мы хотим все сделать в их отсутствие, но это выглядит... — Лейла искала подходящее слово. — Невежливо.

 —Мои родители всегда рады гостям. В противном случае они запирали бы дверь.

 —Но...

 —Приходится расставлять приоритеты, Лейла, — развела руками Куин. — Причина, по которой мы сюда пришли, важнее привычных понятий о вежливости. Вчера я столько узнала, не входя в дом. И просто обязана продолжить, войдя внутрь.

 —Кстати, у меня тут возникла идея. Мы с Лейлой ее обсудили по дороге. Если ты не возражаешь, Куин, сначала попробуем мы с Лейлой. Возможно, нам удастся увидеть, где находятся дневники — если они здесь. Или хотя бы почувствовать их присутствие.

 —Хорошая мысль. И не только потому, что я не хотел бы еще раз подвергать тебя такому испытанию, — прибавил Кэл, поймав настороженный взгляд Куин. — Это может сработать, а связь между Фоксом и Лейлой ослабит побочные эффекты.

 —А если не получится, — заключил Фокс, — уступим место тебе.

 —Ладно, в этом есть смысл. Можете мне поверить, я не горю желанием снова почувствовать, как моя голова раскалывается на части.

 —Хорошо, тогда приступим. Тут самая старая часть дома. На самом деле, насколько нам известно, раньше дом состоял из этой комнаты и еще одной, наверху. По логике вещей, если он стоит на месте другого дома или хижины, то предыдущая постройка была именно здесь. И, возможно, дом сделан из тех же материалов, о чем свидетельствует вчерашнее путешествие Куин.

 —Например, камин. — Куин подошла к камину, переступила через Лэмпа, который уже растянулся у огня, провела рукой по камням. — Мне нравится идея тайника за камнями и кирпичом.

 —Если мы расковыряем раствор и начнем вытаскивать камни, не будучи на сто процентов уверенными, отец меня убьет. Готова? — Фокс повернулся к Лейле.

 —Как всегда.

 —Смотри на меня. — Он взял ее за руки. — Просто смотри на меня. Ни о чем не думай. Представляй. Маленькая тетрадь с рукописным текстом. Чернила поблекли. Вспомни почерк Энн. Ты видела в других дневниках.

 Какие красивые у него глаза. Удивительный цвет старого золота. И руки не похожи на изнеженные руки юриста. Не такие, как у мужчин, которые носят только портфель и работают за письменным столом. Сильные и умелые руки, знакомые с физическим трудом. И пахнет от него дождем — но не только.

 А вкус у него будет как у печенья.

 Он хотел ее. Представлял, как его руки гладят ее обнаженную кожу, касаются груди, живота. Чувствовал, как его губы и язык скользят по жаркому телу...

 В постели, где нет никого, кроме нас.

 Вскрикнув, Лейла отдернула руки. Его голос звучал прямо у нее в мозгу.

 —Что вы видели? — спросил Кэл. — Дневники?

 Не отрывая взгляда от Лейлы, Фокс покачал головой.

 —Сначала нам нужно убрать кое-какие помехи. Еще раз? — Теперь он обращался к Лейле. — Используй свои полочки.

 Она кивнула, чувствуя поднимающийся изнутри и заливающий кожу жар. И постаралась абстрагироваться от желаний, своих и его.

 Мир сузился до точки. Лейла слышала обрывки своих и чужих мыслей, напоминающие гомон на вечеринке с коктейлями. Чувствовала тревогу, сомнения, ожидание — сложную смесь чувств. Их она тоже отодвинула в сторону.

 В голове не осталось ничего, кроме дневника. Коричневый переплет из высохшей от времени кожи. Пожелтевшие страницы и выцветшие чернила.

 Теперь, когда подступает тьма, я всего лишь женщина, тоскующая по любимому.

 —Не здесь, — произнес Фокс, осторожно разрывая связь между собой и Лейлой. — Не в этой комнате.

 —Нет, не здесь.

 —Тогда моя очередь, — расправила плечи Ку-ин. — Попробую сосредоточиться на Энн, на дневнике. Может быть, увижу момент, как она берет тетради с собой и прячет, например, в отцовском доме в городе. В старой библиотеке.

 —Нет, не в старой библиотеке, — медленно произнесла Лейла. — И не в этой комнате.

 —Где-то здесь, — закончил Фокс. — Это очевидно. Они должны быть здесь.

 Может, внизу. — Гейдж постучал ногой об пол. — Энн могла спрятать дневники под половицу, если тут были половицы.

 —Или закопать, — предположила Сибил.

 —Если они под домом, нам не повезло, — заметил Гейдж. — Брайан расстроится, начни мы вынимать камни из камина, но, боюсь, предложение разрушить дом, чтобы откопать из-под него какие-то дневники, ему совсем не понравится.

 —Ты неуважительно отозвался о дневниках, но в остальном прав, — согласилась Сибил.

 —Нужно попробовать еще раз. Будем обходить все комнаты, — предложила Лейла. — А подвал? В доме есть подвал? Если Энн их закопала, сигнал там будет сильнее. Я не могу поверить, что дневники недоступны. Джайлз рассказал ей, что должно случиться, рассказал о нас... о тебе.

 —Она могла закопать тетради, чтобы они не потерялись и не были уничтожены. — Кэл размышлял вслух, расхаживая по комнате. — Чтобы их не нашли слишком рано или не те люди. Но Энн хотела, чтобы мы их нашли, должна была хотеть. Хотя бы из сентиментальных побуждений.

 —Согласна. Я знаю, что она чувствовала. Энн любила Джайлза. Любила сыновей. И всей душой надеялась, что у тех, кто придет вслед за ней, все получится. Мы — ее шанс снова быть вместе с Джайлзом, освободить его.

 —Давай попробуем снаружи. Да, тут есть фундамент, — сказал Фокс Лейле. — Но мы можем сосредоточиться на всем доме, стоя снаружи. И на сарае. Скорее всего сарай стоял там и во времена Энн. Нужно его проверить.

 Как и предполагал Фокс, дождь все еще шел, мелкий и редкий. Лэмпа и двух собак, живших у родителей, он загнал в дом, чтобы не путались под ногами. Потом вместе с остальными вышел под непрекращающуюся морось.

 —Прежде чем мы начнем. Мне только что в голову пришла идея — насчет сигнала вызова Бэтмена.

 —Насчет чего? — переспросила Куин.

 —Аварийная сигнализация, — объяснил Фокс. — Я могу принять сигнал, точно так же, как я чувствую ваши мысли здесь. Это вроде настройки радиоприемника. Если вы попытаетесь со мной связаться, я почувствую. Вы тоже почувствуете мой сигнал. Придется повторить вызов несколько раз, но это все равно быстрее, чем набирать номер телефона.

 —Телепатический сигнал тревоги. — Куин поправила черную шапочку. — Безлимитный тариф и минимум абонентов. Мне нравится.

 —А если ты сам попадешь в беду? — Под легкой курткой у Лейлы была толстовка с капюшоном; цвет ее можно было определить как светло-лиловый. Выйдя во двор, она надела капюшон, прикрыв голову.

 —Тогда свяжусь с Кэлом или Гейджем. Мы уже проделывали такой трюк во время Седмицы. — Или с тобой, прибавил он про себя, когда ты научишься. — Мы здесь играли. Помните? — Фокс повернулся к Кэлу и Гейджу. — Это у нас был форт, хотя мы не называли его фортом, слишком воинственно для Барри и О'Деллов. Поэтому мы называли его своим клубом.

 —Отсюда мы уничтожили тысячи врагов. — Гейдж остановился, сунув руки в карманы. — И здесь мы миллион раз умирали.

 —Здесь мы строили планы отпраздновать день рождения у Языческого камня. — Кэл остановился. — Помните? Я совсем забыл. Идея пришла нам в голову за пару недель до дня рождения.

 —Гейджу.

 —Да, валите все на меня.

 —Мы были... Черт, дайте подумать. Занятия в школе закончились. Только что. Это был первый день полной свободы, и мама разрешила мне сидеть тут до самого вечера.

 —Никаких обязанностей по дому, — продолжил Фокс. — Теперь я вспомнил. На один день меня освободили от всех обязанностей. Всего на один. Первый день школьных каникул. Мы играли здесь.

 —Крутые полицейские против наркобаронов.

 —Как вариант ковбоев и индейцев.

 —Мальчик из семьи хиппи не будет изображать жадного завоевателя, сражающегося с аборигенами. Если бы ты слышала хотя бы одну лекцию Джоанны Барри на эту тему, ты бы тоже не стала. — От воспоминаний на губах Гейджа мелькнула улыбка. — Мы были так возбуждены. Сентябрь казался очень далеким. Жара, яркое солнце, зеленая трава, голубое небо. Помню, я не хотел заканчивать игру. Да, это была моя идея. Большое приключение, полная свобода.

 —Мы все за нее ухватились, — напомнил Кэл. — Прямо здесь все и распланировали. — Он указал на увитые виноградом камни. — Будь я проклят, если это совпадение.

 Они остановились и замерли на мгновение. Вспоминают, предположила Лейла. Трое мужчин одного возраста, выросшие вместе. Гейдж в кожаной куртке, Кэл во фланелевой рубашке и кепке, Фокс в толстовке с капюшоном. Интересно, подумала она, поза указывает на неразрывную связь, а выбор одежды отражает индивидуальность каждого.

 —Лейла. — Фокс протянул руку. Ее пальцы были холодными. На ресницах поблескивали капли дождя. Даже без физического контакта он чувствовал ее тревогу и нетерпение. — Оно придет само. Не пытайся ускорить — никаких усилий. Расслабься, смотри на меня.

 —Мне трудно делать эти две вещи одновременно.

 На его губах мелькнула довольная улыбка.

 —С этим мы попробуем разобраться позже.

 А пока попытайся представить дневник. Только дневник. Начинаем.

 Фокс был одновременно мостом и якорем. Потом Лейла поймет, что опыт и знания помогли ему стать для нее и тем, и другим. Он был рядом, пока она переходила мост. Она чувствовала капли дождя на лице, почву под ногами. Вдыхала запахи земли, сырой травы, мокрого камня. В ушах стоял гул, тихий, но неумолчный. С изумлением она поняла, что слышит, как растут трава, листья, цветы. Все живое тянулось навстречу весне и солнцу.

 Лейла слышала легкий шелест крыльев пролетавшей птицы, шорох лапок белки, бегущей по ветке дерева.

 Как здорово, подумала она, ощущать себя частью всего этого. Так было всегда. И будет вечно. То, что дышит, растет, спит. Живет и умирает.

 Потом запах земли, дыма, влаги, кожи. Она слышала вздох дождя, покидающего тучу, шепот бегущих облаков.

 Она плыла по мосту.

 Боль была внезапной, как удар — словно что-то взорвалось внутри. Голова, живот, сердце. Вскрикнув, она успела увидеть тетрадь — на мгновение, как вспышку. Потом образ исчез, и остались только боль, слабость и головокружение.

 —Прости, я ее упустила.

 Она покачнулась, и Гейдж подхватил ее под мышки.

 —Спокойно, крошка. Расслабься. Сибил!

 —Да. Я ее держу. Обопрись на меня. Ты молодец.

 —Я слышала, как движутся облака, как растет сад. Цветы гудели под землей. Боже, я чувствовала себя...

 —Пьяной? — предположила Куин. — Ты выглядела, как пьяная.

 —Примерно так. Уф. Фокс, ты... — С трудом сфокусировав взгляд на Фоксе, Лейла умолкла. Он стоял на коленях на мокром гравии. Друзья сидели на корточках по обе стороны от него. Рубашка Фокса была в крови.

 —Господи, что случилось? — Ее мысль инстинктивно потянулась к нему, но натолкнулась на стену. Покачнувшись, Лейла опустилась на четвереньки рядом с ним. — Ты ранен. У тебя кровь идет из носа.

 —Не впервой. Черт, я только что постирал эту идиотскую толстовку. Отойдите, дайте место. — Он вытащил из кармана платок, прижал к носу и сел на корточки.

 —Его нужно увести в дом, — начала Куин, но Фокс покачал головой, потом прижал свободную руку ко лбу, словно боялся, что голова слетит с плеч. — Дайте мне минуту.

 —Кэл, принеси ему воды. Попробуем способ твоей матери, Фокс. — Сибил встала ему за спину. — Дыши. — Она нашла нужные точки. — Насчет беременности нужно спрашивать?

 —Не самое подходящее время меня смешить. Что-то мне неважно.

 —Почему ему хуже, чем Куин? — спросила Лейла. — Наша связь должна была ослабить удар, а получилось наоборот. Стало хуже. Ты знаешь. — Она бросила яростный взгляд на Гейджа. — Почему?

 —Зная О'Делла, могу предположить, что он тебя заслонил и принял весь удар на себя. А из-за вашей связи удар получился очень сильный.

 —Это правда? — Лейла в ярости повернулась к Фоксу. — Я слушала облака, а ты подставлял лицо для удара.

 —Твое лицо красивее моего. Немножко. Помолчи минутку, ладно? Имей жалость к раненому.

 —Не смей больше так делать. Смотри на меня и слушай. Не смей больше так делать. Пообещай, или я больше в этом не участвую.

 —Терпеть не могу ультиматумов. — Сквозь пелену боли в его глазах сверкнуло раздражение. — Они меня только злят.

 —А знаешь, что злит меня? Ты мне не веришь и думаешь, что я не способна выполнить свою часть работы.

 —Доверие и распределение обязанностей тут ни при чем. Спасибо, Сибил, уже лучше. — Фокс осторожно встал, взял протянутую Кэлом воду, залпом выпил. — Они за южной стеной, завернуты в промасленную бумагу. Не могу сказать, сколько. Два, может, три. Ты знаешь, где инструменты, Кэл. Я вернусь через минуту и помогу.

 Он бросился в дом, в ванную рядом с кухней, и там его буквально вывернуло наизнанку — словно он беспробудно пил двое суток. Желудок сжимали спазмы, голова раскалывалась. Фокс плеснул водой в лицо, прополоскал рот. Потом постоял немного, опираясь на раковину и пытаясь отдышаться.

 Лейла ждала его на кухне.

 —Мы еще не закончили.

 —Хочешь поскандалить? Пожалуйста, но потом. В данный момент у нас есть дело.

 —Я и пальцем не пошевельну, пока ты не пообещаешь, что больше не будешь меня заслонять.

 —Не могу. Я даю только те обещания, которые в состоянии выполнить. — Он отвернулся и стал рыться в шкафах. — В этом доме одна холистическая дрянь. Хоть бы какой экседрин.

 —Ты не имеешь права...

 —Подай на меня в суд. У меня есть парочка хороших адвокатов. Мы такие, какие есть, Лейла. Ничего не поделаешь. Меня уже не изменить. Я поступил так, как считал правильным. Ради тебя, ради нас. Я не позволю, чтобы ты пострадала, если могу этому помешать, и не стану клясться не делать все возможное, чтобы тебя защитить.

 —Если ты думаешь, что я женщина и поэтому слабее и не способна...

 Фокс резко обернулся. Несмотря на гнев, лицо его оставалось бледным как полотно.

 —Господи, только не размахивай феминистским флагом. Ты видела мою мать? Твой пол не имеет к этому никакого отношения — за исключением факта, что я от тебя без ума, что — откровенно говоря — было бы невозможно, если бы ты была парнем. Я выжил. У меня болит голова, из носа течет кровь, и мне пришлось расстаться с завтраком — а также с ужином и, возможно, парой внутренних органов. Но если не считать желания, чтобы в этом чертовом доме нашелся аспирин и банка кока-колы, то в остальном я в порядке. Если хочешь злиться, злись. Но злись по делу.

 Он сжал пальцами лоб. Лейла открыла лежавшую на столе сумочку и достала маленькую коробочку с эмблемой полумесяца на крышке.

 —Вот. — Она протянула две таблетки. — Это адвил.

 —Хвала Господу. Не жадничай. Дай еще пару штук.

 —Я все еще злюсь, по делу или не по делу. — Лейла достала еще две таблетки и внутренне поморщилась, когда он проглотил лекарство, ничем не запив. — Пойду помогу остальным — все-таки я часть команды. Но сначала скажу. Если ты от меня без ума, подумай, что я почувствовала, когда увидела тебя на земле, в крови, корчащегося от боли. Есть много способов причинить страдания. Подумай об этом.

 Она ушла, но Фокс остался на кухне. Возможно, в ее словах есть резон, но теперь у него нет сил думать об этом. Он достал из холодильника кувшин с ледяной водой, который там всегда держала мать, и выпил стакан, чтобы избавиться от остатков раздражения и неприятного вкуса во рту.

 Чувствуя себя не совсем уверенно, Фокс предоставил работать зубилом Гейджу и Кэлу. В конечном счете придется рассказать родителям. Особенно если не удастся поставить камень на место, не оставив следов.

 Нет, сказать нужно в любом случае: иначе он будет чувствовать себя виноватым.

 В любом случае они поймут — лучше, чем некая брюнетка, — почему ему хотелось все это проделать в их отсутствие. Возможно, им это не понравится, но родители не станут нести всякую чушь насчет того, что он им не доверяет.

 —Постарайтесь его не расколоть.

 —Это же камень, О'Делл. — Гейдж ударил молотком по зубилу. — А не алмаз, черт бы его побрал.

 —Расскажи это моим родителям, — пробормотал Фокс и сунул руки в карманы.

 —Лучше проверь, тот ли это кирпич. — Кэл выбивал раствор с другой стороны. — Или нам придется разбирать всю стену.

 —Тот самый. Стена тут толщиной в четыре кирпича — поэтому и сохранилась. А этот выпал или Энн его специально вытащила. Прошлое — твоя епархия.

 —Епархия, твою мать. — Кэл нанес следующий удар. Он промок до костей, костяшки пальцев были ободраны. Пальцы почти сразу же зажили, но одежда не высохла. — Поддается.

 Кэл с Гейджем стали руками вытаскивать кирпич, а Фокс пытался не думать о том, что вся стена может рухнуть, как в игре «Дженга».

 —Весит целую тонну, — проворчал Гейдж. — Больше похож на булыжник. Береги пальцы. — Он выругался, когда его пальцы оказались зажатыми в щели между камнями, потом выпустил камень, позволив ему соскользнуть на землю. Гейдж присел на корточки и принялся сосать кровоточащий палец, а Кэл сунул руку в отверстие.

 —Сукин сын. Я их нашел. — Кэл извлек сверток промасленной бумаги. — Один — ноль в пользу О'Делла. — Потом осторожно, прикрывая содержимое от дождя, развернул бумагу.

 —Не открывай, — предупредила Куин, стоявшая у него за спиной. — Здесь слишком мокро. Чернила могут расплыться. Это дневники Энн Хоукинс. Мы их нашли.

 —Отнесем в дом. Переоденемся в сухое и...

 Земля вздрогнула. Фокса сбило с ног и швырнуло на каменную стену; основной удар пришелся на бедро и плечо. Перед глазами все поплыло, но Фокс нашел в себе силы обернуться. Дом горел. Языки пламени плясали над крышей, вырывались из разбитых окон, к небу поднимался черный дым. Фокс бросился к дому через ревущую стену огня.

 Гейдж перехватил его, он рухнул на землю и в ярости ударил Гейджа в лицо.

 —Там собаки. Проклятье.

 —Держи себя в руках. — Голос Гейджа с трудом пробивался сквозь рев пламени. — Огонь настоящий? Подумай, Фокс. Настоящий?

 Фокс чувствовал жар. Сейчас он был готов поклясться, что настоящий. Глаза слезились от дыма, в горле першило. Усилием воли он отогнал картину охваченного пламенем родного дома и запертых внутри трех беспомощных собак.

 Опираясь на плечо Гейджа и руку Кэла, он встал, Друзья поддерживали его. На мгновение их сила стала его силой, и этого мгновения хватило.

 —Иллюзия. Черт. Еще один обман. — Фокс услышал, как Кэл судорожно выдохнул. — С Лэмпом все в порядке. Собаки целы и невредимы. Очередной трюк.

 Пламя заколебалось, взметнулось вверх и погасло; старый дом как ни в чем не бывало стоял под мелким моросящим дождем.

 Фокс с облегчением вздохнул.

 —Извини, — сказал он Гейджу.

 —Удар у тебя, как у девчонки.

 —А губа разбита.

 —Сейчас заживет. — Гейдж вытер кровь и улыбнулся.

 Кэл подбежал к дому, распахнул дверь, выпустил собак и плюхнулся на ступени крыльца под весом прыгнувшего ему на руки Лэмпа.

 —Здесь его не должно было быть. — Фокс подошел к крыльцу и погладил перила, которые сам когда-то помогал делать. — Раньше он не мог сюда приходить. Наши семьи были в безопасности.

 —Теперь все по-другому. — Сибил присела на корточки и погладила двух других собак, вилявших хвостами. — Смотрите, собаки не напуганы. Они ничего не видели. Только мы.

 —А если бы мои родители были тут?

 —Они тоже ничего не заметили бы. — Куин села на ступеньки рядом с Кэлом. — Сколько раз вы трое видели вещи, которые не замечали другие.

 —Иногда они были реальными, — заметил Фокс.

 —Но не в этот раз. Демон хотел нас напугать, вывести из равновесия. Он... Боже, а дневники?

 —У меня.

 Повернувшись, Фокс увидел стоявшую под дождем Лейлу, которая прижимала сверток к груди.

 —Он хотел причинить тебе боль. Разве ты не почувствовал? Потому что ты нашел тетради. Разве ты не чувствовал ненависти?

 Фокс понял, что не чувствовал ничего, кроме паники, — и это было ошибкой.

 —Очко в его пользу. — Он подошел к Лейле и надел соскользнувший с ее головы капюшон. — Но мы по-прежнему впереди.