• Мечты, #1

14

 – Тебе получше? – Угу. – Наклонившись над раковиной, Марго умывала лицо. – Кажется, у меня совсем сдали нервы.

 – Чтобы успокоить нервы, лучше всего поплакать немного. – Сьюзен протянула ей полотенце, похлопала по плечу. – А ты, по-моему, всегда любила поплакать.

 – Бедный мистер Т.! – Марго зарылась лицом в полотенце. – Отлично я вас встретила: разрыдалась через две секунды.

 – Он обожает, когда у него на плече рыдают. В эти моменты он чувствует себя настоящим мужчиной. А теперь… – Сьюзен положила руки Марго на плечи, развернула ее к себе. – Дай-ка я на тебя посмотрю. Ничего страшного. Немного румян, тени – и все будет в порядке. Надеюсь, у тебя все здесь?

 Марго открыла дверцу стеклянного шкафчика, висевшего над раковиной. Он был сверху донизу заставлен баночками и флаконами.

 – Предметы первой необходимости!

 – Умница! Все еще пользуешься «Белла Донной»? – заметила Сьюзен. – А я свою выкинула.

 – Ой, миссис Т.!

 – Они меня разозлили, – пожала плечами Сьюзен.

 Это была хрупкая и изящная женщина, очень похожая на Лору. Она умела поддерживать форму: каталась на лыжах, неистово играла в теннис и плавала так, словно была чемпионкой Олимпийских игр. У нее были коротко остриженные пепельные волосы и прелестное лицо, за которым Сьюзен тщательно следила.

 – Но ведь я попала в гадкую историю, – напомнила ей Марго.

 – Из чего не следовало, что с тобой не нужно возобновлять контракт. Да ладно, без них тебе, кажется, только лучше.

 Марго улыбнулась ее отражению в зеркале.

 – Я действительно очень по вас скучала!

 – Меня интересует только одно: почему, попав в беду, ты не обратилась к нам с Томми? – Сьюзен прошлась по ванной. – Мы узнали обо всем только через несколько недель. Да, мы были на фотосафари, но Джош с Лорой знали, как с нами связаться!

 – Мне было стыдно… – Марго сама не понимала, почему ей так легко признаться в этом Сьюзен. – Я наделала столько ошибок! Связалась с женатым человеком и позволила ему себя использовать… Нет, даже хуже! Я была настолько глупа, что не понимала, что он меня использует! Я погубила свою карьеру, испортила себе репутацию и, в довершение всего, едва не разорилась.

 – Да, – сказала Сьюзен задумчиво, – полный набор. Много тебе пришлось потрудиться, чтобы все это натворить?

 – Я действительно сама во всем виновата! – Марго уверенной рукой накладывала на веки тени.

 – Полагаю, тот человек, с которым ты была, тоже имел к этому некоторое отношение… Ты его любила?

 – Хотела полюбить! – Даже в этом ей было легко признаться. – У меня была потребность с кем-то связать свою жизнь. Только жизнь я тогда представляла как сплошные развлечения и никакой ответственности…

 – Ты говоришь об этом в прошедшем времени, – заметила Сьюзен.

 – Потому что надеюсь, что все это в прошлом. – Марго подвела брови. – Но тогда, естественно, выбрала человека совершенно неподходящего, с которым нельзя было рассчитывать на что-то постоянное. Это моя обычная ошибка, миссис Т.!

 Сьюзен помолчала немного, наблюдая за тем, как умело Марго красится.

 – Знаешь, что меня всегда в тебе беспокоило, Марго? Твоя самооценка.

 – Мама тоже постоянно говорит, что я себя переоцениваю.

 – Дело не в этом. Мы с Энн даже как-то поспорили, а спорим мы очень редко. Ты судила о себе по своей внешности, и это естественно. Ребенком ты была поразительно красива, а детям с такой внешностью всегда бывает труднее. Труднее потому, что люди судят о них по их красоте, и они сами начинают судить о себе так же.

 – Но ведь это мое единственное достоинство! Кейт всегда была умной, Лора – доброй, а я…

 – Как грустно, что ты так в этом убеждена. Нельзя слепо верить окружающим.

 – Но вы мне так никогда не говорили, – заметила Марго, аккуратно убирая косметику в шкафчик. – Теперь я пытаюсь думать и действовать иначе, миссис Т.

 – Ну и хорошо. – Сьюзен обняла Марго за талию, и они пошли в комнату. – Ты еще молода, и все пути перед тобой открыты. И голова у тебя хорошая. Жаль только, что ты столько времени потратила на пустяки.

 – Ох! – смущенно улыбнулась Марго. – Как вы верно сказали.

 – Подожди, я не договорила. Ты доставила много беспокойства своей матери. А эта женщина заслуживает не только любви и уважения, но и восхищения. Немногие решатся в двадцать три года, пережив такое горе, уехать с маленьким ребенком за океан и начать новую жизнь. Но речь не об этом, – Сьюзен усадила Марго на краешек кровати. – Ты профукала свои деньги и оказалась на краю пропасти. Но, – она взяла поникшую Марго за подбородок и заглянула ей в глаза, – ты не прыгнула вниз! Ты не Серафина. Ты расправила плечи и доказала, что готова встретить свою судьбу с гордо поднятой головой! А на это требуется гораздо больше смелости.

 – Со мной рядом были люди, готовые мне помочь.

 – У всех они есть. Только дураки и эгоисты думают, что никто их не поддержит. И совсем уж глупые отказываются от протянутой руки.

 Она подала Марго свою руку; Марго схватила ее и прижалась к ней щекой.

 В этот момент в комнату вошла Лора.

 – Тебе лучше? – повторила она слова матери и, увидев Марго и Сьюзен вместе, вздохнула с облегчением.

 – Намного. – Марго встала и оправила юбку. – Извини, что я бросила тебя одну.

 – Ничего страшного. На самом деле там сейчас всем занимается папа. Представь себе, он уже продал три вещи и, судя по тому, как он сейчас очаровывает Минн Уайли, продаст и четвертую.

 – Минн внизу? – встрепенулась Сьюзен. – Пойду помогу ее очаровывать; уверяю вас, она выйдет, нагруженная покупками! – У двери она остановилась и погладила Лору по плечу. – У вас здесь очень красиво, девочки. По-моему, вы сделали правильный выбор.

 – Она о нас очень беспокоится, – шепнула Лора, когда Сьюзен вышла. – О тебе и обо мне.

 – Знаю. Давай покажем ей, какие мы сильные! Ведь правда, мы сильные, Лора?

 – Еще бы! Опозоренная знаменитость и обманутая жена…

 – Зато теперь тебя больше никто не обманет! – сверкнула глазами Марго.

 – Никогда! Слушай, пока я не забыла… Почему это Кэнди смотрела на меня так, словно хотела вырвать мне печень?

 – А-а, это… – усмехнулась Марго. – Очевидно, она не умеет по-другому выражать свою благодарность. Мне пришлось рассказать ей, кто придумал позвать мистера Хансена, когда мы ее заперли.

 Лора закрыла глаза, боясь подумать о том, что ждет ее на следующем собрании комитета по охране парков. Они с Кэнди были там сопредседательницами.

 – Обязательно было об этом рассказывать?

 – Просто необходимо! Она дважды назвала тебя «бедняжкой Лорой».

 Лора снова открыла глаза и ехидно улыбнулась.

 – Понятно. Интересно, трудно ли будет запереть ее в клубной раздевалке?

 – Для таких сильных женщин, как мы с тобой? Сущий пустяк!

 – Надо об этом подумать. – Лора взглянула на часы: у нее теперь вся жизнь была расписана по минутам. – Кстати, сегодня у нас семейный ужин: ведь мы наконец-то все в сборе. Кейт будет ждать нас дома, а Джошу я оставила сообщение.

 – Джошу? – Спускаясь по лестнице, Марго почувствовала, что ей ужасно хочется курить. – Слушай, я должна тебе кое-что сказать…

 – Да? Смотри, Марго! Папа уселся за кассу, а мама заворачивает покупки. Правда, они замечательные?

 – Лучше всех.

 Как трудно рассказать Лоре, что она провела ночь в «Темплтоне» с ее братом! Да и стоит ли? Судя по тому, как они сегодня расстались, это вряд ли повторится…

 – Так что ты мне хотела сказать?

 – Что я продала твое белое бисерное платье.

 – Отлично. Оно мне никогда не нравилось.

 

 Увидев Джоша в Темплтон-хаусе, Марго подумала, что, пожалуй, была права в своих прогнозах: он не обращал на нее абсолютно никакого внимания.

 Джош поднялся в солярий, где все собрались, обнял родителей, потом подошел к подносу с закусками. Он шутил с племянницами, беседовал с Кейт о налогообложении, принес Лоре минеральной воды. А что до женщины, с которой он провел ночь, занимаясь тем, что в некоторых штатах до сих пор считается преступлением, то с ней он держался, как старший брат с маленькой и капризной сестричкой, – ласково и чуть пренебрежительно.

 Марго ужасно хотелось вонзить ему в глотку вилку!

 Но она сдерживалась, даже когда оказалась за столом между ним и Кейт.

 «Ведь сегодня семейный праздник», – напомнила она себе. Все в сборе. Даже Энн, которая считала, что слуги не должны сидеть за столом с хозяевами, удалось уговорить к ним присоединиться. Наверняка это мистер Т. постарался. Он был мастером на уговоры.

 Джош очень походил на своего отца. Томас Темплтон был высок и строен, несмотря на свои годы. Мужчина, которого Марго обожала уже двадцать пять лет, старился красиво. Морщины, которые испортили бы женщину, только подчеркивали выразительность его серых глаз. Волосы у него были по-прежнему густые, чуть с проседью.

 А его улыбка и взгляд – пристальный и ласковый – всегда очаровывали всех.

 Рассказывали, что юность у него была бурной и соблазнил он множество женщин. А в тридцать познакомился с Сьюзен Конвей. По ее же собственным словам, она приложила максимум усилий и одержала над ним победу.

 Марго с улыбкой слушала, как мистер Т. рассказывает внучкам о стадах слонов и о львах, которых они с Сьюзен видели на фотосафари.

 – А у нас на видео есть мультфильм «Король-лев», дедушка! – Кейла размазывала вилкой по тарелке брюссельскую капусту, надеясь, что произойдет чудо и она исчезнет сама собой.

 – Мы его тысячу раз смотрели, – сказала Али и отбросила за спину волосы жестом, который переняла у Марго.

 – Посмотрим в тысячу первый, правда? – подмигнул Томас Кейле. – Устроим видеомарафон! А тебе что нравится, Али?

 – Фильмы, где целуются, – хихикнула Кейла. – Она хочет, чтобы Брендон Рено поцеловал ее в губы!

 – Не хочу! – залилась краской Али. Да, младшей сестре нельзя доверять никаких тайн. – Ты – просто малышка! Ребенок-поросенок.

 – Алисон, не обзывай сестру, – привычно одернула ее Лора. В последнее время девочки ссорились целыми днями.

 – Ага, а ей можно молоть любую чушь! Потому что она, видите ли, еще маленькая…

 – Я не маленькая!

 – А я-то думал, что ты моя маленькая внучка, – грустно вздохнул Томас. – Я думал, вы обе мои маленькие внучки, а вы, оказывается, выросли, и я вам больше не нужен.

 – Я буду твоей маленькой внучкой, дедушка, – серьезно ответила Кейла и вдруг увидела, что чудо все-таки произошло – брюссельская капуста исчезла у нее с тарелки. И оказалась на дедушкиной. – Я всегда буду твоей маленькой внучкой!

 – А я не маленькая, – заявила Али, не желая сдаваться, но губы у нее дрожали.

 – По-моему, уже не маленькая, – подтвердила Лора. – И значит, ты больше не будешь ругаться за столом с сестрой.

 – Ой, не знаю… – Марго подняла свой бокал; при свечах вино в нем искрилось пурпуром и золотом. – Я всегда ругалась за столом с Кейт.

 – Ты первая начинала, – заявила Кейт.

 – Нет, ты!

 – По крайней мере, последнее слово всегда оставалось за мной, – Кейт улыбнулась и взглянула на Джоша. – А тебя отсылали из-за стола.

 – Потому что мама тебя жалела. Но все равно ты вечно оказывалась в проигрыше!

 – Это я-то оказывалась в проигрыше?! Да ты просто не знал, что мне ответить! Даже когда я была в возрасте Али…

 – Правда, хорошо оказаться дома, Томми? – Сьюзен подняла бокал. – Так приятно видеть, что жизнь продолжается, но ничего не меняется. Энни, дорогая, как ты без меня справлялась с девчонками?

 – Это было непросто, миссис Т. Моя мама, например, всегда держала на кухне палку. Отличную толстенную палку!

 Забыв про обиды, Али удивленно уставилась на Энн.

 – Тебя мама била палкой?!

 – Раза два в жизни. И сидеть после этого было чистым наказанием. Зато потом только взглянешь на палку, сразу вспоминаешь, как надо себя вести.

 – Ты, как я помню, пользовалась деревянной поварешкой, – Марго, вспомнив это, заерзала на стуле.

 – Кстати, отличное средство от глупых разговоров.

 – Ты однажды и меня приложила, помнишь, Энни? – сказал Джош.

 – Правда? – Сьюзен удивленно посмотрела на сына. – Никогда об этом не слышала.

 Джош сделал глоток вина и краем глаза взглянул на Энн.

 – Мы с Энни решили, что это останется нашей маленькой тайной.

 – Это и было тайной, – пробормотала Энн. – До сегодняшнего дня. – Она откашлялась, сложила руки на коленях. – Прошу прощения, миссис Т. Я понимаю, что не должна была наказывать мальчика.

 – Какая чепуха! – Сьюзен заинтересованно смотрела то на Энн, то на Джоша. – Но я хочу знать, что он натворил.

 – А что, если я был ни в чем не виноват? – попробовал возразить Джош, но Сьюзен только фыркнула презрительно.

 – Не было дня, чтобы ты не напроказничал. Так что же он сделал, Энни?

 – Он меня просто изводил! – Столько лет прошло, но Энн помнила и его упрямый взгляд, и капризный тон. – Должна признаться, что такого вредного ребенка, как мастер Джош, я в жизни не встречала. Он мог довести кого угодно до белого каления.

 – Упорство, – заявил Джош, улыбнувшись Энни, – это фамильная черта Темплтонов! Правда, папа?

 – Не могу с тобой не согласиться. Множество раз оно мне помогало добиться своего.

 – А я все-таки очень хочу услышать про Джоша, – сказала Марго, отставив бокал в сторону, и с вызовом посмотрела на него. – И сколько же раз ты его стукнула, мама?

 – Я не считала, но…

 – А я считал. Пять раз подряд! – Он ответил Марго таким же взглядом. – И продолжаю утверждать, что виновата была Марго!

 – Я?! Ну конечно! Всегда виноватой была я!

 – Он дразнил тебя постоянно, – вставила Энн. – И мисс Лору тоже. А когда с нами стала жить мисс Кейт, у него появилась новая мишень. Ему было лет двенадцать, и справиться с ним было невозможно.

 – Я просто был очень темпераментным, – заявил Джош. – И все-таки я настаиваю, что Марго…

 – Стыдно, мистер Джош! Она на четыре года младше, – сказала Энн таким тоном, что он снова почувствовал себя двенадцатилетним. – Как ты мог подговорить их лазать по скалам в поисках этого идиотского клада?! А ведь я просила вас хотя бы час побыть во дворе. Хотя бы час! – повторила она и посмотрела на него с укором. – Чтобы я могла спокойно догладить белье. Но вы словно испарились, я нигде не могла вас найти. Вы могли разбиться…

 – А, это та история, – улыбнулась Марго. – Но хотелось бы знать, почему во всем была виновата я.

 Джош откашлялся, и стало ясно, что он, как в детстве, побаивается Энни.

 – Ты сказала, что знаешь, где искать. Что ты видела сокровища и что у тебя есть золотой дублон.

 – Ну и что? – пожала она плечами. – Я наврала.

 – Если бы я об этом знала, ты бы тоже получила!

 Джош с довольным видом повернулся к Марго.

 – Поняла?

 – А ты все снес, как настоящий мужчина? – Томас похлопал сына по плечу. – Пострадал за даму?

 – Он вопил как резаный, – заметила Энн строго, и все расхохотались. – Но мне было еще больнее, чем ему. Я была уверена, что меня уволят за то, что я подняла руку на хозяйского сына.

 – Я бы только прибавила тебе жалованье! – сообщила Сьюзен.

 – Нет ничего сильнее материнской любви, – буркнул Джош.

 – Но, знаете, через час он подошел ко мне, и было видно, что он о многом успел подумать. – Теперь Энн смотрела на Джоша с любовью и гордостью. – Он извинился и попросил, чтобы все это осталось между нами.

 – Молодчина! – И Томас снова хлопнул его по плечу.

 После ужина, когда Лора пошла укладывать детей, а все остальные расположились в гостиной, Марго вдруг поняла, как тосковала по таким семейным сборищам.

 Лампы лили мягкий свет на обитые шелком стены, на темные окна с незадернутыми шторами. Нежные цвета восточных ковров подчеркивали матовый блеск золотистого паркета.

 Идеальная гостиная идеального дома! И эта старинная мебель являлась неким символом – но не богатства, а верности традиции. Свежие цветы, любовно расставленные Энн, стояли в фарфоровых и хрустальных вазах. Двери на террасу были открыты, ночь была тихой и теплой, всходила луна. Изящная, спокойная, гостеприимная комната. Марго поняла вдруг, что, обзаведясь собственным домом, она думала прежде всего об изяществе, а о спокойствии и гостеприимстве как-то забыла.

 Джош и Кейт сидели за роялем и импровизировали в четыре руки что-то похожее на медленный блюз. «Какая неспешная и в то же время страстная музыка! – подумала Марго. – И как она подходит Джошу…» Играл он редко, и она успела забыть, как прекрасно он это делает. И почему-то вспомнила совсем о другом – о том, как прекрасно эти руки умеют ласкать…

 Слыша, как они с Кейт смеются, видя, как они склоняют друг к другу головы, она вдруг с досадой почувствовала, что ревнует.

 Как странно… Даже колени почему-то дергаются. Впрочем, ничего удивительного: Джош весь вечер ее дергал, постоянно придирался к ней. Нет, она не позволит ему испортить удовольствие от семейного ужина! Она будет наслаждаться обществом Темплтонов, домом, который так любит, а он пусть идет ко всем чертям!

 А Джош, кажется, абсолютно игнорировал ее настроение. Ну хоть бы обернулся, хоть бы заметил, с каким презрением она на него смотрит!

 Марго была слишком поглощена своими чувствами и не заметила, как Темплтоны молча переглянулись. Сьюзен кивнула и встала: она хотела пойти наверх и поговорить с дочерью.

 Томас налил себе бренди, закурил сигару – а позволялось ему выкурить в день только одну – и уселся на диван. Заметив взгляд Марго, он указал ей на место рядом.

 – А вы не боитесь, что я снова разрыдаюсь?

 – Не беда, у меня наготове чистый носовой платок.

 Она села и пощупала белый уголок платка, торчавший у него из кармана.

 – Ирландское полотно… Мама учила меня гладить на ваших платках. Они были такими мягкими и так приятно пахли после стирки! Каждый раз, когда я вижу ирландское полотно, я вспоминаю, как стояла у гладильной доски и наглаживала ваши платки.

 – Увы, искусство глажки теперь предано забвению.

 – Если бы гладить доверяли мужчинам, это случилось бы много лет назад.

 Томас рассмеялся и потрепал ее по коленке.

 – А теперь расскажи мне о своем новом деле. Марго знала, что он ее непременно об этом спросит, и боялась, что не сможет ничего толком объяснить.

 – Спросите Кейт, она даст полный отчет.

 – И Кейт спрошу обязательно. Но сейчас мне интересно знать, чего ты хочешь добиться?

 – Просто хочу зарабатывать на жизнь. Ведь все, что у меня было, я потеряла…

 – Пустила по ветру, девочка моя, выражайся точнее! А теперь что делаешь?

 Вот за это она его и любила: никакой сентиментальности.

 – Пытаюсь заставить людей покупать то, что я хочу продать. За последние годы я собрала кучу всяких вещей. Пожалуй, это единственное, что мне по-настоящему удалось. Знаете, мистер Т., когда я паковала вещи в миланской квартире, я вдруг поняла, что никогда специально не старалась окружить себя красивыми и ценными предметами. Но получилось именно так! По-моему, у меня просто острый глаз на такие вещи.

 – Согласен. Ты всегда отличалась отменным вкусом.

 – Одного вкуса мало. Жаль, ума не было: тратила деньги на какие-то безделушки, хорошо, что хоть теперь я поняла, как извлечь из этого выгоду. Но покупка здания – это ведь тоже большой риск.

 – Если бы это было бесперспективное предприятие, Кейт не позволила бы вам вкладывать в него деньги и тем более не вложила бы свои.

 – Шестьсот тридцать семь долларов за квадратный фут, включая ремонт, обстановку и деньги на обзаведение, – бросила Кейт через плечо.

 – Хорошая цена. – Томас выпустил облако дыма. – А кто делал ремонт?

 – «Баркли и сыновья» взяли на себя плотницкие работы, сантехнику и электрику. А красила я сама!

 – Да ну?! – усмехнулся он. – А как насчет рекламы?

 – Я, признаться, воспользовалась интересом, который проявляла ко мне пресса. Поэтому появилось несколько интервью, нас даже снимали для телевидения. Но теперь Кейт собирается просчитать, можем ли мы выделить деньги на рекламу.

 – А как ты собираешься пополнять ассортимент?

 Это была больная тема, но Марго ответила сразу же:

 – Я собираюсь посещать аукционы и распродажи. И еще я хотела переговорить со знакомыми моделями и дизайнерами, узнать, не захотят ли они продавать нам ненужную им одежду. Но придется, конечно, думать и о других путях. Нас уже, например, спрашивают, не появится ли одежда больших размеров.

 Марго забралась на диван с ногами, устроилась поудобнее. Никто с таким интересом не ведет деловые разговоры, как мистер Т.!

 – Конечно, мы работаем всего два дня, но я уверена, что все у нас получится. Ни у кого больше нет такого магазина! – Она забыла о своем волнении, и голос ее звенел от удовольствия. – Во всяком случае, я не знаю, кто торгует одновременно одеждой от известных дизайнеров, драгоценностями, мебелью и фарфором.

 – Не забудь про кухонную утварь и картины, – вставил Джош.

 – Моя кофеварка не продается! – возмутилась Марго. – И картины тоже. Но все остальное… – Она снова обернулась к Томасу. – Да я, черт подери, продам свое белье, если дадут хорошую цену!

 – Ты уже и так продаешь свое белье, – напомнила ей Кейт.

 – Пеньюары, – поправила Марго. – Лора, кстати, тоже кое-что отдала в магазин. А Кейт даже шлепанцы жалеет.

 – Я их ношу!

 – Как бы то ни было, люди к нам идут, и многие покупают.

 – А ты счастлива?

 – Не знаю, счастлива ли, но полна решимости.

 – Марго! – Он снова потрепал ее по коленке. – В делах это одно и то же. А почему бы тебе не установить киоск у нас в отеле?

 – Признаться, я не думала об этом…

 – И напрасно! У нас есть с десяток бутиков и ювелирных магазинчиков, так почему бы не открыть еще магазин наших девочек? – Томас взмахнул сигарой, обсыпавшись пеплом, который Марго смахнула у него с колен. – Джош, почему ты об этом не подумал? Ты ведь знаешь: «Темплтон» всегда опекает своих и поддерживает малый бизнес.

 – Я уже обо всем договорился, – ответил Джош, продолжая наигрывать на этот раз какие-то буги-вуги. – Лора собирается отобрать вещи и для отеля, и для курорта.

 Марго открыла рот от удивления.

 – Ты мог хотя бы сказать мне об этом!

 – Мог. – Он взглянул на нее через плечо, не переставая играть. – Но не сказал. Лора лучше знает, что подойдет для темплтоновских постояльцев.

 – А я бы так ничего об этом и не узнала?!

 – Ну вот, начинается, – пробормотала Кейт.

 – Я не меньше вашего знаю о постояльцах «Темплтона»! – возмутилась Марго и вскочила с дивана. – Я сама, черт подери, иногда останавливалась в «Темплтоне»! А если ты заинтересован в товарах из «Претензии», то должен переговорить со мной.

 – Хорошо. – Джош наконец оторвался от рояля и взглянул на часы. – В семь я играю в теннис с мамой, в девять тридцать – собрание администрации. Предлагаю встретиться в восемь сорок пять, чтобы обсудить все заранее. Папа, это время тебя устраивает?

 – Вполне. – Томас взял в руки рюмку с бренди.

 – Отлично. – Джош снова взглянул на Марго. – Кстати, Энни уже собрала твою сумку. Может, пойдешь и заберешь ее?

 – Мою сумку? – переспросила она озадаченно. – Зачем мне сумка?

 – Чтобы тебе не нужно было каждое утро мчаться в магазин переодеваться. Гораздо удобнее держать одежду там, где спишь.

 Марго покраснела – но не от смущения, а от ярости.

 – Я сплю или здесь, или в магазине!

 – Теперь нет. – Он подошел к ней, крепко взял за руку и объявил присутствующим: – Сейчас Марго живет со мной в отеле.

 – Послушай, мерзавец, если я однажды допустила ошибку и переспала с тобой… – прошипела Марго ему на ухо.

 – Мы с тобой вообще глаз не сомкнули, – напомнил он ей. – Но сегодня нам необходимо выспаться: у меня завтра трудный день. Так что нам пора.

 – Хорошо, я пойду с тобой. – Она не удержалась и толкнула его ногой. – С удовольствием пойду, чтобы иметь возможность высказать тебе с глазу на глаз все, что я о тебе думаю!

 Выждав некоторое время после того, как за ними закрылась дверь, Кейт повернулась к Томасу.

 – Ну что, дядя Томми, как ты думаешь, кого из них найдут утром в луже крови, а у кого обнаружат холодное оружие? Я ставлю на Марго, – решила она. – В гневе она страшна!

 Томас вздохнул, пытаясь осмыслить происходящее.

 – А я, Кэти, все-таки на своего мальчика. Он никогда не проигрывает, если этого не хочет.