Глава 17

 Утром, после занятия тай-чи и похода на рынок, Эйбра вернулась в Блафф-Хаус, затем сделала крюк, заехала еще в одно место и снова остановила машину. Она не знала, как Эли отнесется к ее подарку, но была уверена, что от него будет толк. Во всяком случае, она попытается убедить Эли в его полезности.

 Это, конечно, не совсем честно, потому что она не любит манипулировать людьми. Но в данном случае хотелось верить, что она права в своем решении.

 Разгружая машину, Эйбра посмотрела на часы. В списке сегодняшних дел у нее не только обычная уборка, но и ликвидация оставленного полицейскими хаоса. Ничего, как-нибудь справимся. Затем они с Эли поедят вместе, после чего она отправится домой, где у нее занятие йогой.

 Такие вот дела ожидают ее сегодня.

 Войдя внутрь, она на кухне увидела Эли. Он наливал себе кофе.

 – Я думала, ты работаешь.

 – Я и работал, то есть работаю. Пришлось пройтись по дому, чтобы привести мысли в порядок и кое-что обдумать… – Он не закончил фразу и удивленно округлил глаза, глядя на обнюхивавшую ему ноги собаку.

 – Что это?

 – Это Барби.

 – Барби? Ты серьезно? – удивился Эли и неожиданно для себя почесал четвероногое создание за ушами.

 – Да, я в курсе, что Барби – блондинка с бюстом, но собаки сами не могут выбирать себе имена, – ответила Эйбра и, искоса наблюдая за Эли, принялась выкладывать продукты из пакетов. Тот забыл о кофе и гладил собаку по голове. По его лицу было видно, что знакомством с Барби он доволен.

 Пока все идет нормально.

 – Да она хорошенькая. Ты красавица, Барби, – сообщил Эли, продолжая ласкать собаку. Та, в свою очередь, радостно повизгивала и терлась о его ноги. – Ты присматриваешь за собаками? Выгуливаешь их по просьбе хозяев?

 – Не совсем так. Барби – милашка. Ей четыре года. Ее хозяин умер пару недель назад. Дочь покойного хотела забрать ее себе, но ее муж аллергик. Есть внук, но он живет в съемной квартире, в которой запрещено держать домашних животных. Так что бедняжка Барби лишилась хозяина и одновременно лучшего друга и не смогла остаться у его родственников. Неделю назад ее временно взяли в один дом, и местная организация любителей собак пытается пристроить ее в хорошие руки. Барби здорова, хорошо воспитана, стерилизована. Обычно люди хотят иметь щенков, так что эту старушку пристроить будет нелегко. Тем более что любители собак хотят оставить Барби в Виски Бич, это ее родные места, ее берег.

 – Береговая собака Барби? – улыбнулся Эли и нагнулся, чтобы почесать собаке брюхо.

 – Точно. Вообще-то я хотела взять ее к себе, но мой распорядок дня мне это не позволяет. Барби охотничья собака. Порода – чесапикский ретривер, вернее, небольшая помесь. Такие собаки очень общительны, ласковы, любят общество.

 Эйбра закрыла дверцы буфета и лукаво улыбнулась:

 – Ты ей понравился. Ты же любишь собак.

 – Люблю, у нас в доме всегда их держали. Мне всегда казалось, что моя семья… – неожиданно Эли выпрямился. – Подожди минуту.

 – Ты работаешь дома.

 – Но я не искал для себя собаку.

 – Иногда бывает хорошо получить что-то, даже если ты это что-то не ищешь. Кроме того, в ее присутствии есть важный плюс.

 – Какой?

 – Барби! Голос!

 Собака тут же села, подняла голову и дважды жизнерадостно гавкнула.

 – Она выполняет фокусы?

 – Она лает, Эли. Я подумала об этом, когда нас лаем встретила собака Стоуни, когда мы приблизились к его дому. В Блафф-Хаус кто-то сумел пробраться, даже несмотря на сложную систему сигнализации. Так что давай не будем полагаться только на высокие технологии. Собака своим лаем обязательно вспугнет взломщиков. Ты почитай об этом в Интернете, там описывается много таких случаев.

 – Ты считаешь, что мне стоит взять себе собаку только потому, что она лает по команде?

 – Она лает, когда слышит, как кто-то входит в комнату, и перестает лаять, когда ей приказывают замолчать. Так написано у нее в ее собачьем паспорте.

 – В паспорте? Ты шутишь?

 – Я не шучу.

 – Но большинство собак лает, – стоял на своем Эли. – С паспортом или без паспорта. Это не причина, чтобы взять в дом собаку.

 – По-моему, это то, что тебе нужно сделать. Потому что она лает, потому что ей нужен дом в Виски Бич. Кроме того, вы составите друг другу компанию, вам будет веселее вместе.

 – Собак нужно кормить, поить, выгуливать. Им нужно создавать условия, водить к ветеринару, им нужна повседневная забота.

 – Все верно. Ты получишь ее вместе с полным комплектом – мисками, поводком, собачьей едой, игрушками, ветеринарным сертификатом. Барби, как говорится, упакована от и до. Ее воспитал щенком старый джентльмен, и она отлично знает, как себя вести. Любит мужчин, и жить у мужчины ей будет лучше. Любит приносить предметы, которые кидает хозяин. Ладит с детьми. Лает на чужих. Если ты захочешь отправиться на прогулку, в доме кто-то будет в твое отсутствие.

 – Она не кто-то. Барби – собака.

 – Взломщик узнает это по ее лаю и побоится залезать в дом. Послушай, может, тебе стоит взять ее хотя бы на несколько дней, так сказать, на пробу? Что ты на это скажешь? Если она тебя не устроит, я возьму ее к себе или уговорю Морин приютить ее. Морин мне не откажет, у нее мягкое сердце.

 Барби сидела степенно, как воспитанная дама, не сводя с Эли больших карих глаз и слегка склонив голову набок. Она как будто хотела спросить: ну, как, что же со мной будет?

 Эли почувствовал, что, как утопающий, хватается за соломинку.

 – У настоящего мужчины не может быть собаки по имени Барби, – беспомощно произнес он.

 Победа, решила Эйбра и шагнула к нему.

 – Тебя никто не станет в этом упрекать.

 Барби вежливо лизнула его руку. Эли понял, что пропал.

 – Ну, хорошо, всего на несколько дней.

 – Разумное решение. Я пока займусь делами. Пожалуй, начну с верхнего этажа. Пылесосить буду, когда ты устроишь себе перерыв.

 – Отлично. Дело сделано. Ты знаешь, что это была ловушка. И, кроме того, ты знаешь, что и я это знаю.

 – Согласна. – Эйбра взяла в ладони его лицо. – Ты прав, все было именно так. – С этими словами она поцеловала его в губы. – Мне придется как-то загладить мою вину.

 – Ты меня разбалуешь такими обещаниями.

 – Верно! – рассмеялась она и снова поцеловала его. – Придется мне задабривать тебя вдвое сильнее. Ладно, продолжай работать.

 И она вышла из кухни.

 – Я покажу Барби мой дом, – крикнул ей вслед Эли и задумчиво посмотрел на собаку. Та, в свою очередь, задумчиво посмотрела на Эли. Затем подняла и протянула лапу. Лишь бессердечный человек отказался бы принять ее и «обменяться рукопожатием».

 – Похоже, у меня появилась собака по имени Барби. На несколько дней.

 Когда он вышел из кухни, Барби, радостно помахивая хвостом, последовала за ним.

 – Пожалуй, тебе нужно пойти со мной.

 Собака направилась вместе с ним в кабинет. Эли сел за стол, и Барби обнюхала клавиатуру компьютера. Затем, клацая когтями по твердым половицам, отошла в сторону.

 Слава богу, подумал Эли, что она неназойлива. Это тебе в плюс, Барби.

 Эли проработал несколько часов, походил по кабинету, затем снова сел и после недолгих раздумий вновь потянулся к компьютеру.

 Он отправил своему литагенту, женщине, с которой был знаком еще по университету, электронное письмо, в котором сообщил, что подготовил довольно большой отрывок будущей книги, и предложил с ним ознакомиться. Волевым усилием выбросив из головы все сомнения по поводу готовности отрывка, он прикрепил к письму первые пять глав и щелчком мыши отправил письмо.

 – Сделано, – произнес он и вздохнул.

 Когда встал, то едва не споткнулся о Барби.

 Последние два часа она почти не напоминала о своем присутствии. Бесшумно пройдясь один раз по комнате, собака легла под кресло и свернулась калачиком.

 Теперь Барби подняла на него глаза и вежливо повозила по полу хвостом.

 – Гляжу, ты и впрямь хорошая, воспитанная собачка.

 Хвост дернулся снова.

 – Хочешь прогуляться у моря?

 Эли не знал, какую команду следует отдавать в таких случаях. Может, собаки понимают полные предложения? Тем не менее Барби тут же вскочила, всем своим видом демонстрируя радость.

 – Принимаю это как знак согласия.

 Собака спустилась следом за ним по лестнице и радостно взвизгнула, стоило ему взять в руки поводок, который Эйбра оставила на кухонном столе. Затем, когда вошли в комнату-прачечную, где Эйбра вытаскивала из стиральной машины подсушенное белье, взвизгнула еще раз.

 – Как ваши дела? – поинтересовалась она и, сложив белье в корзину, почесала Барби за ушами. – Неплохой денек сегодня, верно?

 – Хочу немного прогуляться. Барби согласилась составить мне компанию, – сказал Эли и натянул на себя куртку. – Не хочешь пойти с нами?

 – Я бы с удовольствием, но у меня сегодня день расписан буквально по минутам.

 – Твой босс считает, что ты заслужила небольшой отдых, – пошутил Эли.

 – Я сама себе босс, сама себе хозяйка, – улыбнулась в ответ Эйбра. – Ты всего лишь платишь мне за работу. – Иди, подружись с Барби. Когда вернетесь, я приготовлю поесть. Да, возьми вот это. – С этими словами она достала из корзинки с собачьими игрушками красный мячик и протянула ему.

 – Спасибо.

 Она была права, сказав, что сама распоряжается собой, подумал Эли. Ее независимость импонировала ему, его восхищала способность Эйбры находить работу себе по нраву, работу, которая ей нравится. Его самого когда-то устраивала юриспруденция. Про писательский труд он мог сказать лишь то, что для него это что-то вроде отдушины, источник творческой самореализации.

 Теперь он и его жизнь почти во всем зависят от женщины из Нью-Йорка, у которой сочный бруклинский акцент и острый критический взгляд на окружающий мир.

 Только не надо на этом зацикливаться, внушал он себе, ведя Барби к берегу. Но поскольку эти мысли упорно отказывались оставить его в покое, а собака, радостно повизгивая, тянула вперед, он остановился и стал разглядывать берег.

 Наверное, собаку не следует спускать с поводка, но, черт побери, на пляже никого нет.

 Эли отстегнул поводок и, вытащив из кармана мячик, кинул его как можно дальше.

 Барби, вздымая фонтанчики песка, бросилась вслед за игрушкой. Схватив мячик зубами, она устремилась обратно, к будущему хозяину. Эли снова кинул мячик, и так повторилось еще не один раз. Он даже потерял счет этому упражнению. Ему удалось добиться того, что при правильном броске Барби ловила мяч на лету, не давая упасть на землю.

 Каждый раз, поймав «добычу», собака приносила мяч Эли и клала у его ног. При этом оба обменивались радостными взглядами.

 Нет, конечно, он ведет себя несолидно, но всякий раз мальчишка в его душе брал верх над взрослым человеком. Наконец он метнул мячик в воду – решил посмотреть, как Барби поведет себя.

 Барби громко тявкнула, причем вполне радостно, и устремилась к морю. Плавала она, как… как и подобает ретриверу, решил Эли, с улыбкой наблюдая за ней. Вскоре собака подплыла к берегу, с довольным видом сжимая в зубах мяч.

 Уронив его к ногам Эли, она отряхнулась, обдав будущего хозяина солеными брызгами.

 – Какого черта! – сердито воскликнул он и снова бросил мячик в воду.

 В итоге Эли пробыл на берегу больше, чем намеревался. Побыл бы еще, но заныла рука, которой он бросал мяч. Однако и он, и Барби остались довольны. Вскоре они зашагали обратно к дому.

 На кухонном столе его ждала обтянутая пищевой пленкой тарелка с сандвичем и горкой салата. Рядом – упаковка печенья для собак «Сахарная косточка» и записка. «Угадай, кому что».

 – Забавно. Похоже, нам предлагают перекусить.

 С этими словами Эли взял в руки печенье. В свою очередь, Барби легла на пол и состроила умильную мордочку. Глядя на нее, невозможно было не улыбнуться.

 – Черт побери, Барби, ты хорошая собака!

 Он вышел на террасу и поел на открытом воздухе. Барби лежала рядом с его креслом.

 Жизнь хороша, решил Эли, если исключить из нее убийства, взломы и туман подозрительности. Во всяком случае, сейчас она кажется ему прекрасной.

 Когда он вернулся к себе наверх, то услышал, как поет Эйбра. Он заглянул в спальню, поскольку на голос первой туда зашла Барби. Первое, что бросилось в глаза, – искусно сложенное полотенце на кровати. Оно безошибочно напоминало фигурку собаки. Рядом лежал самоклеящийся листок для записей, вырезанный в форме сердечка. На нем большими буквами было выведено:

 

 Барби любит Эли.

 

 Подняв голову, он увидел подушку. Скорее всего, ее принесла сюда Эйбра. Подушка лежала на полу возле двери, ведущей на террасу. Судя по тому, как Барби устремилась к подушке, она и раньше ею пользовалась.

 – Да, конечно, устраивайся поудобнее и чувствуй себя как дома.

 С этими словами он пошел туда, откуда доносилось пение.

 Дверь на террасу в бабушкиной спальне была широко распахнута, хотя проникавший внутрь воздух был довольно прохладным. На террасе, на переносной сушилке развевалось на ветру недавно постиранное постельное белье.

 Хотя Эстер в доме не было на прикроватном столике в вазе стоял букетик полевых фиалок.

 Пустяк, подумал Эли, но такой милый. Эйбра прекрасно разбирается в важности таких, казалось бы, мелочей.

 – Привет! Как погуляли? – спросила она, стягивая наволочку с подушки.

 – Отлично. Барби, оказывается, любит плавать.

 Эйбра с террасы видела их обоих и с радостью наблюдала за ними.

 – Это ее стихия. Она обожает воду.

 – Угу. Сейчас она устроилась на своем месте, собирается поспать.

 – Еще бы. Купание отнимает много сил.

 – Верно, – произнес он и, обойдя кровать, встал рядом. – Чем ты тут занимаешься!

 – Я решила, что, поскольку скоро здесь соберутся все твои родственники, нужно постирать и высушить белье.

 – Хорошая мысль. Простыни и так выглядят свежими.

 – Эли, у меня еще куча дел.

 – Ты сама себе начальника, – напомнил он ей. – Можешь сама планировать свои дела.

 Эли обнял ее и поцеловал, Эйбра признала свое поражение, хотя и пыталась протестовать.

 – Да, могу, но хочу ли я?

 Он принялся стягивать с не топик.

 – Я оставляю собаку у себя. Так что не нужно больше никаких ловушек, – сказал он. – Но с тебя причитается.

 – Ну, если ты ставишь вопрос таким образом…

 Приподнявшись, она потянула с него рубашку.

 – Кто-то ходил в качалку, – произнесла она и провела языком по его голой груди.

 – Кто-то.

 – И ел протеины. – Она обхватила ногами его за талию, потянулась вверх, подалась вперед и опрокинула его на спину на кровать. – Я должна убирать дом и получать за это деньги, а не раздеваться вместе с тобой в этой роскошной старинной кровати.

 – Можешь называть меня мистер Лэндон, если это поможет тебе облегчить совесть.

 Эйбра тихонько рассмеялась, прижимаясь губами к его коже.

 – Думаю, что в данном случае я смогу договориться с собственной совестью. Совесть, она ведь гибкая.

 Верно, мысленно согласился он. Как и ее длинные руки, длинные ноги, ее тело. Когда же это гладкое гибкое тело прикоснулось к нему, его как будто пронзило электрическим током.

 Мышцы определенной части его тела, лишь недавно вновь напомнившие ему о своем существовании, сжались и напряглись, стоило ее губам прикоснуться к нему. Тем временем ее умелые руки принялись ласкать его.

 Возбуждать, ублажать, соблазнять уже соблазненного.

 Раздеться в постели. Именно этого он и хотел.

 Он стянул тесные джинсы сначала с ее бедер, а затем с ног.

 Эйбра выгнулась дугой, ее руки судорожно хватали руками и комкали простыни. В следующий миг ее захлестнула нараставшая с каждой секундой волна наслаждения. Вскоре ее как будто унесло безумным вихрем куда-то ввысь.

 Она приподнялась и притянула Эли к себе, обняв его. Теперь они стояли на коленях друг напротив друга.

 В открытые двери комнаты ворвался порыв ветра. Эйбре стало жарко, ее кровь как будто закипела.

 Эли же подумал о том, как удивительно красива она в эти мгновения. Ветер разметал ее волосы, а лучи солнца как будто жидким золотом залили ее тело. Вдвоем они как будто оказались на необитаемом острове, где нет ничего, кроме неумолчного рокота прибоя, крика чаек, солнца и вечного голубого неба.

 Теперь его обнимали ее руки, нежные и вместе с тем требовательные, ласковые и одновременно властные.

 Он брал то, что она предлагала, давал то, что она просила. Его тело крепко вжималось в нее, их губы слились в жадном ненасытном поцелуе. Она откинула голову назад, подставляя шею его губам.

 Затем она громко выкрикнула его имя, всего лишь его имя, и он почувствовал, что в любую секунду потеряет последние капли самообладания.

 Он лежал лицом вниз, она – лицом вверх. Оба отчаянно пытались отдышаться. Не открывая глаз, Эйбра протянула к нему руку. Нащупав его ладонь, она сплела его пальцы со своими.

 – Это был чертовски приятный перерыв в работе.

 – Мой новый любимый вид отдыха, – пробормотал Эли.

 – Мне действительно нужно вставать и снова браться за работу.

 – Давай я напишу письмо, в котором все объясню твоей главной начальнице, – пошутил Эли.

 – Моя главная начальница не купится на это. Уж очень она строгая.

 Эли повернул голову и затуманенным взглядом посмотрел на ее прелестный профиль.

 – Нет, не строгая, не наговаривай на нее.

 – Ты же на нее не работаешь. Она может быть жуткой стервой.

 – Я обязательно передам ей твои слова.

 – Лучше не надо. Она уволит меня. Кто же тогда будет убирать твой дом?

 – Ты права, – согласился Эли, обнимая ее одной рукой. – Я помогу тебе справиться с остальными делами по дому.

 Эйбра отклонила его предложение, быстро и нежно. Ей столько нужно всего сделать, а он ее отвлекает. Однако она пока решила не спешить.

 – Почему ты сам не занимаешься своей работой?

 – Я отдыхаю остаток дня.

 – Собачья любовь?

 – Нет, – он погладил ее по волосам и сел в постели. – Я закончил и отредактировал большой кусок текста и отправил его моему литагенту.

 – Молодец! – Эйбра резко приподнялась и тоже села. – В самом деле?

 – Надеюсь через несколько дней получить оценку моим трудам.

 – Дай и мне почитать этот отрывок. – Когда Эли отрицательно мотнул головой, она дурашливо закатила глаза. – Вообще-то я тебя понимаю. Более или менее. Но, может, дашь почитать хотя бы один эпизод? Один? Или хотя бы страницу?

 – Может быть. Позже. – Немедленно отвертись от ее просьбы, подумал он, она умеет уговаривать. Совсем как собака. – Сначала я напою тебя вином, чтобы ты слегка опьянела.

 – Я могу слегка опьянеть и сегодня вечером. Занятие йогой сегодня будет у меня дома.

 – Когда-нибудь. Позже. Я помогу тебе расставить по местам вещи, которые копы во время обыска свалили в кучу.

 – Хорошо. Уговорил. Можешь для начала снять белье с постели, это сейчас самое главное.

 Когда она встала с кровати, Барби трижды пролаяла.

 – Превосходно, – пробормотал Эли и потянулся за брюками. Через несколько секунд он услышал, как собака сбежала вниз по лестнице и зашлась лаем. Скорее всего, на пороге чужие.

 – Этот раунд ты выиграла, – произнес он, надевая рубашку. – Но ты голая.

 – Успокойся, сейчас оденусь.

 – Жаль. Голая домоправительница – любопытное зрелище, – сострил Эли. Эйбра улыбнулась и вышла из спальни.

 Эли громко позвал Барби. Эли Лэндон, подумал он, ты возвращаешься к жизни, здоровый и сильный.

 Спустившись на первый этаж, он приказал собаке успокоиться. К его удивлению, та послушалась его и, когда он подошел к двери и открыл ее, села с ним рядом.

 Увидев на пороге полицейских, Эли едва не поддался панике и не захлопнул дверь прямо у них перед носом. Слава богу, что среди них нет Вулфа, подумал он.

 – Здравствуйте, детектив Корбетт. Привет, Винни.

 – Славная собачка, – похвалил Корбетт.

 – Неужели это Барби? – поинтересовался Винни и, когда собака завиляла хвостом, почесал ее за ушами. – Значит, теперь у тебя появилась Барби, собака покойного мистера Бридла. Он умер во сне пару недель назад. Когда обеспокоенный сосед зашел его проведать, то обнаружил Барби. Она сидела, охраняя мертвого хозяина. Это хорошая, верная собака. Настоящий друг человека.

 Как будто вспомнив о цели своего прихода, Винни выпрямился и подтянулся.

 – Извини, Эли. Я просто обрадовался, видя, что она попала в хорошие руки.

 – Да, хорошая собака, – подхватил Корбетт, но тут же перешел к делу: – Сможете уделить нам несколько минут, мистер Лэндон?

 – В последнее время я очень часто слышу от полицейских этот вопрос, – ответил Эли и, отойдя в сторону, впустил их в дом.

 – Мистер Хансон сообщил мне о новом взломе вашего дома, и поэтому я попросил его вместе со мной зайти и поговорить с вами. Скажите, у вас была возможность внимательно осмотреть дом и выяснить, не пропали ли какие-нибудь вещи? Может быть, что-то находится не там, где обычно?

 – После недавнего обыска очень многое оказалось не там, где было раньше. Мы вместе расставляли все обратно, но до сих пор не обнаружили никакой пропажи. Это явно не вор, во всяком случае, не вор в классическом смысле этого слова.

 – У меня есть ваше вчерашнее заявление, и я хотел бы, чтобы вы рассказали мне, чем вчера занимались.

 Корбетт на секунду замолчал. Это в комнату, полностью одетая, с бельевой корзиной в руках вошла Эйбра.

 – Здравствуйте, мисс Уолш.

 – Здравствуйте, детектив. Привет, Винни. Сегодня день уборки. Могу я предложить вам кофе? Что-нибудь другое не хотите выпить?

 – Нет, благодарю вас, – ответил Корбетт. – Вы были с мистером Лэндоном, когда он обнаружил взломанную дверь?

 – Да, была. Почти каждый вечер пятницы я работаю официанткой в нашем пабе. Эли пришел – когда это было? – по-моему, в полдевятого вечера. Они, то есть он и мистер Стоуни Триббет, сидели и пили пиво и оживленно беседовали.

 – Стоуни Триббет – местный житель, – пояснил Хансон.

 – Мы пробыли в пабе до закрытия, – продолжил Эли. – Мы с Эйброй проводили Стоуни до дома, потом пришли сюда.

 – Мистер Хансон утверждает, что вы позвонили ему в 1.43 ночи.

 – Верно. Мы вошли в кухню, и я увидел, что панель сигнализации чем-то испачкана. Потом проверил дверь и увидел следы взлома. И я изменил код сигнализации. Снова изменил.

 – И подстраховался собакой, – сказала Эйбра и погладила Барби по голове.

 – Вы видели незнакомые машины, незнакомых людей на берегу или на улице?

 – Нет, не видел, но я тогда особенно и не приглядывался. До этого выходил из дома или сидел на террасе и читал. Ничего подозрительного я не заметил. И в паб я не собирался, решил туда пойти неожиданно, в самую последнюю минуту. И никому не говорил, что ухожу. Мое решение было спонтанным.

 – Вы обычно куда-нибудь уходите вечером в пятницу?

 – До этого я всего один раз был в пабе.

 – А там вы никого не заметили? Того, кто вызвал бы у вас подозрения? Чье поведение было странным?

 – Нет.

 – А я вот кое-что хочу сказать, – вступила в разговор Эйбра, повернувшись к полицейскому. – Тоник с лаймом.

 – Простите, не понял.

 – Сейчас объясню. Может, я и ошибаюсь, но я обслуживала одного посетителя, которого раньше в глаза не видела. Он сидел один, в дальней части зала и пил тоник с лаймом. Он сделал три заказа, но третью порцию так и не выпил.

 – Что же в этом странного? – спросил ее Корбетт.

 – Большинство тех, кто постоянно приходит в паб повидаться с друзьями, чаще всего пьют пиво или вино. Этот самый посетитель, возможно, не хотел напиваться или пришел просто послушать музыку. У нас выступает хорошая рок-группа. Но…

 – Продолжайте, – попросил Корбетт.

 – Понимаете, дело в том, что этот незнакомец ушел сразу после того, как появился Эли. Я взяла у него заказ и направилась к стойке. Там я задержалась всего несколько минут, перебросилась парой фраз со Стоуни. Я стояла лицом к входу и сразу увидела Эли. Я познакомила его со Стоуни и пошла разносить заказы. Когда я принесла тоник с лаймом, того, кто его заказал, уже не было. Он ушел, оставив на столе деньги.

 – Я знаю этот бар, – произнес Корбетт и задумчиво прищурился.

 – Там есть еще один выход, но в него нужно идти через кухню.

 – Все правильно. Он мог уйти сразу после прихода Эли, потому что я на время отвернулась и не видела главного входа.

 Если он вышел не через кухню, а все-таки через вход, то сделал это в тот момент, когда вошел Эли, а я отправилась к стойке, чтобы принести ему пива. Или же он ушел минут через пять после того, как заказал третью порцию тоника.

 – Вы запомнили, как он выглядел?

 – Нет, лишь в общих чертах. Белый, лет тридцать пять – сорок. Каштановые или темно-русые волосы, точно не разглядела. Довольно длинные, лежали на воротнике. Цвет глаз не разглядела. Про телосложение ничего не могу сказать, потому что он сидел. У него огромные широкие ладони. Я смогу вспомнить больше, если мне удастся очистить сознание.

 – Вы готовы поработать с полицейским художником?

 – Да, конечно, но… Вы в самом деле думаете, что этот человек мог забраться в дом?

 – Это предстоит выяснить.

 – Извините, – произнесла Эйбра, переведя взгляд с Эли на Винни Хансона. – Прошлой ночью я как-то не подумала об этом.

 – Вот поэтому мы и проводим повторные следственные действия, – пояснил Хансон.

 – Не знаю, какая может быть от меня помощь. Сами знаете, какой свет в баре, особенно когда играет музыка. А он сидел в дальнем конце зала, где еще темнее.

 – Что он вам сказал? О чем вы говорили? – уточнил Корбетт.

 – Да ни о чем. Он заказал тоник с лаймом. Я спросила, ждет ли он кого-нибудь, потому что в выходные свободные места в баре на вес золота. Он просто повторил заказ. Не очень общительный тип.

 – Мы договоримся с художником, чтобы он пришел в удобное для вас время. Мы свяжемся с вами, – сказал Корбетт. Поскольку Барби обнюхивала его ноги, ему пришлось наклониться и почесать ей голову. – Кстати, собака в доме – это хорошая мысль. Если она громко залает, почувствовав чужого, то любой злоумышленник поостережется лезть в дом.

 Эли проводил полицейских до порога, а когда обернулся, то увидел, что Эйбра стоит, прижимая к бедру корзину с бельем.

 – Мне очень жаль, Эли.

 – Почему?

 – Если бы я прошлым вечером вспомнила того типа, мы могли бы сделать фоторобот. Мне жаль, что я не могу дать точного описания его внешности. Я не обратила на него внимания. Было понятно, что он хочет, чтобы его оставили в покое.

 – Мы не знаем, имеет ли этот незнакомец какое-то отношение к нашим делам. Если же это подозреваемый, то благодаря тебе мы получим хотя бы приблизительное его описание. Согласись, это лучше, чем ничего.

 – Я попозже займусь медитацией и попытаюсь вспомнить точнее. Только не возражай.

 – Я и слова не сказал.

 – Но ты подумал и мысленно произнес даже несколько слов. Пойду, отнесу это в стиральную машину. – С этими словами она посмотрела на часы. – Я опять опаздываю. Завтра я приберу спальни, доделаю то, что не успела сегодня. Сейчас закончу уборку в комнате Эстер и поеду к себе домой. Надо кое-что успеть сделать перед занятием.

 – Потом вернешься сюда?

 – Знаешь, мне действительно нужно закончить то, что я не успела. И еще я хочу побыть одна в пустом доме, чтобы помедитировать. Я приеду к тебе завтра. Нужно взять на себя эту ношу, – сказала она и поспешно вышла в другую комнату.

 – Только мы с тобой остались, Барби. Только ты да я, – вздохнул Эли. Оно даже к лучшему. Он слишком привык к присутствию Эйбры в доме. Пожалуй, для них обоих будет лучше, если у каждого есть свободное время и свободное пространство.

 Увы, легче ему от этой мысли не стало.