Глава 13

 Давненько у меня не было практики, смущенно думал Эли, пока они торопливо поднимались по лестнице. Секс – это вам не катание на велосипеде.

 Базовые навыки, конечно, никуда не подевались, но процесс требует техники, ритмичности, изящества. Ему было приятно осознавать, что когда-то он был весьма неплох в этом деле. Никто не жаловался, в том числе и Линдси.

 До сих пор никто не жаловался.

 – Нам нужно перестать об этом думать, – объявила Эйбра, когда они подошли к двери дома. – Моя голова забита этими мыслями, и готова спорить, и ваша тоже.

 – Возможно.

 – Так и не думайте тогда.

 Она сняла с себя ветровку, повесила ее на крючок, после чего неожиданно сорвала с него куртку и впилась поцелуем в его губы.

 Его мозг если и не разорвался от необычности происходящего, но все мысли из него точно сразу же куда-то улетучились.

 – Вот, оказывается, как все срабатывает, – произнесла Эйбра.

 – Да, давно забытое возвращается, – ответил Эли. Схватив Эйбру за руки, он притянул ее к себе. – Не хотелось бы делать это в прачечной или на полу кухни. Но в данный момент оба этих места мне кажутся вполне привлекательными.

 Эйбра рассмеялась и снова поцеловала его. И тут же принялась расстегивать пуговицы его рубашки.

 – Нам ничто не мешает начать все прямо здесь.

 – Согласен, – понимая бессмысленность подобных разговоров, отозвался Эли. На ней был мягкий голубой пуловер, точнее, был раньше, потому что он уже сорвал его и отбросил в сторону. Оба стрелой бросились вверх по лестнице.

 Эйбра расстегнула его ремень и потащила его из петель. В следующую секунду они взбежали на лестничную площадку.

 Оба еле стояли на ногах.

 – Может, нам все-таки лучше в спальню? – предложила Эйбра.

 – Неплохая мысль, – ответил Эли и снова схватил ее за руку.

 Они бросились в спальню, как двое детей, что мчатся наперегонки к новогодней елке. Правда, в таких случаях дети на бегу не срывают друг с друга одежду.

 Когда они влетели в спальню, Эли снял с нее белую блузку, оказавшуюся под пуловером.

 – О боже, посмотрите на себя.

 – Потом.

 Она наконец вытащила ремень и бросила его на пол.

 Эли понял, что они вряд ли успеют нырнуть в постель, хотя они были к этому близки. Он начисто забыл и о технике, и ритмичности, и тем более об изяществе. Похоже, Эйбра абсолютно не возражала против его забывчивости.

 Он жаждал прикоснуться к ее груди, почувствовать ее женственную округлость и гладкость кожи. Жаждал прижаться к ней губами, чтобы она запустила пальцы в его волосы.

 В следующее мгновение она выгнулась ему навстречу, как будто предлагая в дар свое тело.

 Эли жадно вдыхал ее запах, этот божественный запах морской богини, вызвавший в его сознании образ русалок и сирен. Ее мускулистое, как будто высеченное резцом скульптора тело буквально вибрировало энергией, сливавшейся с его собственной.

 Когда они, яростно хватая ртом воздух и издавая стоны, упали на кровать, Эли понял, что готов на все, что угодно, и готов принята все, что угодно.

 Боже, как же мучительно она хотела его! Эти мгновения казались ей безумными, стремительными, сказочными. Его руки касались ее. Ее руки касались его. Она уже знала его линии и очертания, но теперь могла трогать, могла чувствовать – не успокаивать или утешать, но воспламенять. Она мечтала зажечь его, воспламенить, и пусть пламя страсти испепелит их обоих.

 Все потребности, приятные, сильные, здоровые потребности, которые она таила в себе, вырвались на свободу и грозили растоптать любую мысль о сдержанности или осторожности.

 Она не могла насытиться поцелуями. Этот неутолимый голод становился все острей и острей, подобно лезвию, которое правят на точильном круге. Она набросилась на Эли и вонзилась зубами ему в плечо, но он перевернул ее на спину и пальцами нащупал ее раскаленный источник страсти.

 Эйбру молнией пронзил – мощный оргазм, потрясший все ее существо. Оглушенная накрывшей ее волной блаженства, она обняла его:

 – О господи! Прошу тебя! Давай!

 Слава богу, подумал Эли, ибо медлить уже нельзя. Когда он рывком проник в нее, земля не просто вздрогнула, а, наверное, раскололась напополам.

 Окружающий мир полетал вверх тормашками. Его тело как будто воспламенилось, а затем взорвалось восторгом и радостью, требуя еще и еще.

 Эйбра как будто прилипла к нему, обхватив его рукам и ногами в безумной скачке, стремительной и шумной. Быстрые ритмические шлепки разгоряченной плоти о плоть, сумасшедший скрип кровати, частое дыхание перекрывали ленивый плеск волн, который в эти минуты отдавался в спальне негромким шепотом.

 Эли показались, будто он унесен этим вихрем звуков, ставших аккомпанементом их страсти. Он как будто провалился в нее. За мгновение до того, как кончить, он был готов поклясться, что парит в воздухе, слишком высоко и слишком далеко, уплывает в сладкую боль.

 Они не двигались. За время их постельного марафона – от старта до финиша – стемнело. Впрочем, Эли не удивился бы, скажи ему кто-то, что в результате этой безумной скачки он просто ослеп.

 Лучше побыть еще немного там, где он сейчас находится. Ведь как приятно ощущать под собой ее тело. Восхитительно, ни с чем не сравнимо. Хотя на лице ее читалась умиротворенность, сердце продолжало громко биться в такт его сердцу. Это неистовое биение позволило ему ощутить себя богом.

 – Я не уверен, что у меня все получилось.

 – Еще как! А вот я не знаю, когда мне захочется в следующий раз.

 Эли смущенно моргнул.

 – Неужели я сказал это вслух?

 – Я отлично тебя понимаю, – рассмеялась Эйбра. – Я не была уверена ни в тебе, ни в себе. Теперь же мне кажется, будто от меня исходит свет. Странно, почему я не освещаю всю комнату, как факел.

 – Мне кажется, что мы ослепли.

 Почувствовав, как он пошевелился, Эйбра открыла глаза.

 – Нет, я тебя вижу. Просто сейчас темно. Сегодня ночью – новолуние.

 – У меня такое ощущение, будто я упал на луну.

 – Путешествие на луну. – Его слова заставили ее улыбнуться, и она растрепала ему волосы. – Мне это нравится. Единственное, что мне сейчас хочется, – это немного воды. Иначе я умру от жажды. Ну и поесть тоже не мешало бы, чтобы набраться сил для возвращения на землю.

 – Я принесу воды. Вода у меня есть в… – Эли перекатился через нее, потянулся за прикроватный столик, но ничего не обнаружил. Его рука коснулась лишь голого пола. В следующую секунду он скатился с кровати. – Что за черт?

 – С тобой все в порядке? – Она пододвинулась к краю кровати и встревоженно посмотрела на него. – Что ты делаешь на полу?

 – Не знаю.

 – Где лампа? Где столик?

 – Понятия не имею. Неужели мы оказались в параллельной вселенной? – Эли встал и, потирая ушибленный бок, попытался разглядеть окружающую обстановку. – Здесь что-то не так. Дверь, что ведет на террасу, должна быть там. Но ее почему-то там нет. А еще… подожди секунду.

 Он осторожно прошел по темной комнате и чертыхнулся, ударившись ногой о стул. Обойдя его, Эли наконец нащупал лампу на прикроватном столике и щелкнул выключателем.

 В комнате загорелся свет.

 – Почему я оказалась здесь? – удивленно спросила Эйбра.

 – Потому что кровать переехала сюда. Раньше она стояла вон там.

 – Так это мы передвинули кровать?

 – Она была вон там, – повторил Эли и подошел к ней. – Теперь она стоит здесь. – Он вернулся на прежнее место. Эйбра приподнялась и села с ним рядом. Оба с любопытством разглядывали пустое место между двумя прикроватными столиками.

 – Какая мощная сексуальная энергия, – прокомментировала она.

 – Я бы уточнил – мощные ее выбросы. С тобой такое раньше случалось?

 – Нет, в первый раз.

 – Со мной тоже, – признался Эли и улыбнулся. – Я отмечу этот день в календаре.

 Она рассмеялась и обняла его обеими руками за шею.

 – Давай оставим кровать здесь и посмотрим, удастся ли нам в следующий раз задвинуть ее обратно.

 – В этом доме есть и другие кровати. Можем поэкспериментировать. Я думаю… Черт, черт! Мощная сексуальная энергия. Эйбра. Кровать здесь, столики там, а презервативы в другом месте. Я не подумал, я совсем забыл…

 – Все в порядке, не волнуйся. Я принимаю таблетки. И долго ты копил свою сексуальную энергию?

 – Чуть больше года.

 – Я примерно столько же. Все в порядке. Эти тылы, образно выражаясь, прикрыты. Слушай, почему бы нам сначала не поесть и не восполнить потерю жидкости, а уж потом решить, что и где мы будем двигать?

 – Мне нравится ход твоих мыслей.

 Эйбра, нисколько не хвасталась, когда обещала хороший суп. Суп и впрямь оказался превосходным. Эли же решил, что Эйбра всегда говорит правду и никогда не набивает себе цену.

 Они сидели за кухонным столом. Он – в спортивных штанах и футболке, Эйбра – в халате Эстер. Отведав супа с замечательным хрустящим хлебом и выпив вина, они поговорили о фильмах, которые ей хотелось бы посмотреть, о книгах, которые оба читали.

 – Эли рассказал о недавней находке в библиотеке.

 – У меня есть подозрение, эта книга написана женщиной, скрывшейся за мужским псевдонимом.

 – В твоих словах слышится некая предвзятость и сварливые нотки.

 – Никоим образом, – возразил Эли. – Профессия «писатель» не имеет пола. Но меня поразил женский слог. Мое предположение подкрепляется временем написания книги. Книга получилась цветистой и определенно романтичной. Но в целом она мне понравилась, хотя ее и следует отнести к жанру художественной литературы.

 – Хотелось бы убедиться самой. Можно мне ее почитать?

 – Конечно. Теперь, когда в подвале появилась эта яма, думаю, есть смысл хорошенько просмотреть все книги в библиотеке, узнать, что там еще пишут о «Калипсо», Натаниэле Бруме, о моих предках, в том числе о Виолетте.

 – Если хочешь, могу в этом помочь. Я давно хотела попросить у Эстер разрешения взять что-нибудь из ваших книг, но так и не осмелилась. Мне всегда нравились романы или книги на тему «помоги себе сам».

 Поскольку в глазах Эли Эйбра была одной из самых умных и независимых женщин, которых он когда-либо встречал, он счел нужным спросить:

 – Какая же тебе самой нужна помощь?

 – Все зависит от обстоятельств. Но когда я только перебралась сюда, я чувствовала себя не вполне уверенно. Я прочла массу книг о поиске душевного равновесия после психологической травмы.

 Эли накрыл ее ладонь своей.

 – Не хочу вызывать у тебя неприятные воспоминания. Лучше скажи, какой срок он получил?

 – Двадцать лет. Обвинитель настаивал на изнасиловании, побоях, покушении на убийство, и ему грозило пожизненное. Адвокат свел все к нападению на сексуальной почве, но поскольку в деле фигурировал нож, то ему дали по максимуму. Не думаю, что до этого дошло бы, но…

 – Факт преследования, предварительный умысел, незаконное проникновение в дом, свидетельства соседей. Он должен был знать, чем рискует. Что ты думаешь по поводу этих двадцати лет?

 – Меня это устроило. Я довольна. Если он получит досрочное освобождение, я приду в суд и попрошу слова. Я покажу мои фотографии, сделанные после того, как он избил меня. Пусть это мстительность с моей стороны, но…

 – Это не так.

 – Даже если это и так, мне все равно. Во мне все давно перегорело. Но мне легче на душе, когда я знаю, что он в тюрьме, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы он оставался там сколько надо. Пусть он будет далеко от меня и от всех, на кого посмеет поднять руку. Так я обрела душевное равновесие и теперь могу делать то, что открывает для меня новый образ мысли.

 Она улыбнулась и проглотила еще одну ложку супа.

 – А твое душевное равновесие, Эли? Ты достиг его?

 – В данный момент у меня такое ощущение, что могу пройти колесом по натянутому канату.

 Эйбра улыбнулась и поднесла к губам бокал с вином.

 – Секс – лучшее изобретение человечества.

 – Тут нечего спорить. Согласен.

 – Может, тебе стоит вставить в книгу больше эротических сцен, добавить в нее больше секса, чтобы твой текст не посчитали слишком цветистым и женственным.

 – Чувствую, ты меня подначиваешь. Бросаешь мне вызов.

 – Разве ты не хочешь, чтобы в конце книги твой герой обрел душевное равновесие? – Она подалась вперед и коснулась губами его губ. – А я бы помогла тебе набрать побольше фактического материала для твоей книги.

 – Было бы глупо отказываться от такого любезного предложения. – Не сводя с нее глаз, Эли провел рукой по ее бедру. – Пол кухни мне кажется очень интересным местом.

 – Надо попробовать и такой вариант.

 Когда Эйбра попыталась прижаться к нему, зазвонил дверной звонок.

 – Черт побери! Не забыть бы о твоем предложении.

 Открыв дверь, Эли увидел за порогом Винни. Нет, душевного равновесия он явно еще не достиг, потому что при виде полицейского в форме у него участился пульс.

 – Привет, Винни.

 – Эли, послушай. Я как раз про жал мимо и собирался было домой, потому что моя смена закончилась. Хотел зайти к тебе, потому что… Привет, Эйбра!

 – Привет, Винни, – ответила она, появившись за спиной Эли. – Заходи, погреешься.

 – Я не вовремя, извини. Давай завтра поговорим, Эли.

 – Нет, нет. Входи, Винни. Мы как раз едим суп, который сварила Эйбра.

 – Налить тебе? – предложила «автор» супа.

 – Нет, спасибо, не хочу. Я всего пару часов назад ел.

 – Я делаю Эли массаж. Два раза в неделю, – пояснила Эйбра. – Кроме того, слежу за тем, чтобы он вовремя питался. И еще мы занимаемся сексом. Это нечто новое в нашем расписании дел.

 – Отлично. О господи, Эйбра, что ты такое говоришь?

 – Почему бы тебе не зайти и не поговорить с Эли? Я сварю вам кофе.

 – Не хочу вам мешать.

 – Поздно отнекиваться, – ответила Эйбра и ушла в глубь дома.

 Эли улыбнулся и посмотрел ей вслед:

 – Она – замечательная.

 – Верно. Послушай, Эли, ты мне понравился. По крайней мне понравился в тот день, и я не собираюсь менять к тебе отношения. Ты только не слишком ею увлекайся.

 – Постараюсь, обещаю тебе. Слушай, заходи. Давай посидим, поговорим. – Эли повернулся в сторону гостиной и остановился, увидев, что Винни разглядывает массажный столик. – Она не принимает никаких возражений.

 – Пожалуй, ты прав, – ответил Винни и засунул большие пальцы за петли форменных брюк. – Эли, я в курсе, что к тебе приходили детективы Корбетт и Вулф.

 – Да у меня с ними состоялся интересный разговор.

 – Корбетт – нормальный и умный мужик и хороший коп. И очень дотошный. Вулфа я не знаю, но совершенно ясно, что он как пес вцепился зубами в кость и ни за что ее не отпустит.

 – Он уже год назад вцепился в меня и не выпускает, – ответил Эли и опустился на диван. – У меня даже шрамы остались.

 – Сейчас же он вцепится в Эйбру и в меня.

 – Прими мое сочувствие, Винни.

 Винни покачал головой и опустился на стул.

 – Знаешь, я не нуждаюсь в сочувствии. Но мне кажется, тебе следует знать, что он пойдет на все, чтобы дискредитировать Эйбру, которая обеспечивает тебе алиби. Да и на меня замахнется по причине нашего с тобой знакомства.

 – Он упрям как осел, – произнесла Эйбра, подойдя к ним с кофейником в руках. – И, похоже, крайне опасен.

 Винни взял предложенную чашку кофе.

 – Он – опытный и знающий жизнь коп с солидной репутацией. Хочешь знать мое мнение? Он настроен против тебя, Эли, и уверен на все сто, что ты виноват. Если он поймет, что не способен доказать твою вину, то разъярится как бык.

 – К сожалению, я никак не могу принять обвинение в убийстве только ради того, чтобы у него был чистый послужной список.

 – Он знал Дункана.

 – Я это понял.

 – Послушай, я не копал глубоко, но интуиция мне подсказывает, что они хорошо знали друг друга. Поэтому у него есть отличный повод, чтобы сломать тебя. Но на этот раз у тебя есть алиби.

 – Мое алиби – это я сам.

 – А тебя он будет упрямо считать лгуньей, лжесвидетельницей… – произнес Винни, повернувшись к Эйбре, – которая защищает своего…

 – Сейчас в ходу слово «хахаль», – не дала ему договорить Эйбра. – Вулф попытается опорочить меня, но он обречен на неудачу. Вижу по твоему лицу, что, по-твоему, было бы легче и проще, если бы я не спала с Эли. Я… нет, мы все усложняем. Но истина остается истиной, Винни.

 – Я просто хочу, что вы знали: Вулф пойдет далеко. Он будет копаться в ваших жизнях. Он уже поковырялся в жизни Эли, так что будь готова, что он протянет свои грязные лапы и к твоей, Эйбра.

 – Это меня не волнует. Эли знает про Деррика.

 – Отлично, – кивнул Винни и допил кофе. – Не хотел доставлять вам беспокойство, просто предупредил.

 – Спасибо тебе. Ты правильно сделал.

 – Баллистическую экспертизу уже провели? – спросила Эли.

 – Я не имею права сообщать тебе подробности расследования, – ответил Винни, пожав плечами. – В вашем доме хранится коллекция старинного оружия, принадлежащая твоей бабушке. Она мне как-то показывала ее. Я не помню, чтобы видел там пистолет 32-го калибра.

 – Верно, – небрежно отозвался Эли, оценив деликатней намек. – Ничего подобного в коллекции нет, да и в моем доме тоже.

 – Ладно, мне пора. Спасибо за кофе, Эйбра.

 – Всегда пожалуйста.

 Эли встал и проводил Винни до двери.

 – Спасибо, что пришел, Винни. Я не забуду этого.

 – Береги ее. Она знает, какими жестокими могут быть люди, но по-прежнему верит в добро. Так что не обижай ее.

 Эли решил, что и без того прилагает к этому все усилия. Но неприятности обладают способностью проникать даже в самую тонюсенькую щель, стоит им лишь появиться.

 С этими мыслями он вернулся в гостиную. Эйбра, шевелила кочергой поленья в камине, выпрямилась в полный рост и обернулась к нему. В следующее мгновение языки пламени взвились вверх.

 – Чтобы ни случилось, – начал он, – кого бы ни обвинили, ты будешь здесь, со мной и поэтому готовься к тому, что они от тебя не отстанут. Будут копаться в твоей личной жизни, в твоих поступках, в твоей работе, расспрашивать о семье и друзьях. Каждую частичку твоей жизни будут рассматривать под микроскопом, засыплют тебя кучей неприятных вопросов. Ты ведь когда-то уже прошла через нечто подобное. Но теперь это для тебя в прошлом. Если ты решишь пойти со мной до конца, то все повторится сначала.

 – Все верно. И?

 – Тебе нужно все как следует взвесить и сделать правильный выбор. Понять, готова ли ты к этому или нет.

 Эйбра спокойно и с достоинством посмотрела на него.

 – Из твоих слов следует, что я еще ничего для себя не решила. И ты хочешь знать, способна ли я принять взвешенное решение и отвечать за его последствия?

 – Я не это имел в виду.

 – Знаешь, Эли, не надо спасать меня от себя самой. С этим я отлично справляюсь сама, без помощников. Я не против того, чтобы ты присматривал за мной, потому что считаю, что люди должны заботиться друг о друге, но Винни не прав. Извини, но я услышала ваш разговор. В пустом доме отличная акустика, а слух у меня острый. Да, я знаю, насколько жестокими могут быть люди. И вряд ли они когда-либо станут лучше. Но мне хочется верить, что все-таки станут, а это совсем другое дело.

 – Люди бывают жестоки, если им дать даже не шанс, а лишь легкий намек на свободу действий.

 – Нехорошо так говорить. Но с другой стороны, учитывая последние события, я тебя не виню за такие слова. Когда-нибудь мы с тобой еще поспорим на эту тему. А сейчас… ты хочешь знать, что я думаю?

 – Да, конечно.

 – Я думаю, что хотя пол кухни на вид весьма неплох, но диван гораздо удобнее. Не хочешь в этом убедиться?

 – Хочу, – ответил он и подошел к ней ближе. Еще как хочу.

 Когда они, лишившись остатков сил, наконец добрались до кровати, Эйбра поняла, что Эли не любитель постельных нежностей. Впрочем, он заработал – пусть не целое очко по ее шкале, а только пол-очка, потому что не стал протестовать против нежностей с ее стороны.

 Она проснулась в серых мутноватых сумерках, когда Эли повернулся, чтобы высвободиться из ее объятий.

 – Ты встаешь?

 – Ага. Извини, что разбудила тебя.

 – Ничего страшного. Который час? – спросил он, чувствуя, что Эйбра снова обняла его.

 – Около шести. Можешь еще поспать. У меня в восемь занятие, – сообщила она и поцеловала его в шею. – Какие у тебя планы?

 – Как обычно. Выпью кофе и за работу.

 Впрочем, погладив ее по гладкой длинной спине, Эли понял, что планы можно подкорректировать.

 – Тогда у тебя есть время вместе со мной сделать несколько коротких упражнений на растяжку. В награду за это я сделаю тебе завтрак.

 – А нельзя ли заняться этим прямо здесь?

 Эйбра не стала протестовать, когда он перевалил ее на спину и вошел в нее, а лишь глубоко вздохнула и радостно улыбнулась:

 – Прекрасный способ поприветствовать восход солнца.

 Это было медленно и легко, как будто они плыли в спокойном море. Неторопливый, безмятежный контрапункт ночному безумию, грому и молниям страсти. Начало нового дня несло с собой обещание свежести, новизны и надежды на лучшее.

 Ей хорошо были видны его лицо, его глаза, на дне которых темной тенью затаилась тревога. Ее натура властно требовала изгнать тени, вытеснить их светом.

 Она отдалась ему ради его удовольствия, отодвинув на задний план удовольствие собственное. Она пустилась в плавное и нежное путешествие к вершине, а затем вновь устремилась вниз и в какой-то миг – их общий миг – увидела свет.

 Она лежала, не выпуская его из объятий, наслаждаясь этими секундами счастья, как будто купалась в блаженстве.

 – Сегодня ты должен думать обо мне.

 Эли повернул к ней голову и коснулся губами ее шеи.

 – Я уверен, что все будет хорошо.

 – Ты специально думай сегодня обо мне, – уточнила Эйбра. – Допустим, в полдень. Будем посылать во Вселенную мощные позитивные сексуальные мысли.

 Эли оторвал голову от подушки.

 – Сексуальные мысли? Во Вселенную?

 – Это не повредит Вселенной. Куда девают свои мысли писатели, художники, изобретатели и прочие люди творчества? – изрекла Эйбра и, подняв руки, покрутила в воздухе указательными пальцами.

 – А откуда они приходят?

 – Оттуда, – ответила она и, опустив руки, провела по позвоночнику Эли вниз и снова вверх. – Люди вынуждены открывать свою сущность и тянуться к ним. Положительные это мысли или отрицательные, все зависит только от тебя самой. Один из способов поймать хорошие мысли – начать день, открыв себя миру.

 – Мне кажется, мы только что это сделали.

 – Тогда шаг второй. – Эйбра откатилась в сторону, встала и юркнула в ванную. Сможешь достать мне шорты или спортивные брюки? Буду благодарна и за какой-нибудь шнурок – хочу подвязать волосы. Кстати, можно я воспользуюсь одной из запасных зубных щеток? Я видела их в шкафчике в ванной.

 – Не возражаю. – Эли решил, что Эйбра знает о таких мелочах даже больше, чем он сам, поскольку ими занимается.

 Он нашел для нее шорты и шнурок, а сам натянул спортивные брюки.

 – Они слишком велики для тебя, – сказал Эли, когда она вышла из ванной.

 – Ничего страшного, – ответила Эйбра, надевая шорты. – Можешь встретиться со мной в спортивном зале.

 – Вообще-то я…

 – Мы с тобой провели довольно много времени голыми и при очень интимных обстоятельствах, Эли.

 С ней было трудно спорить, особенно когда она стояла перед ним в одних лишь шортах, обнаженная выше пояса.

 – По-моему, дыхательные упражнения и упражнения на растяжку не должны вызвать никакой неловкости, – заявила Эйбра, натягивая белый топик. – Мне нужна резинка для волос. Я оставила ее в сумочке. В спортзале, – повторила она и вышла из комнаты.

 Возможно, он просто рассчитывал улизнуть от занятий йогой. При чем здесь неловкость, сказал он себе. Просто он предпочитает начать день с чашки кофе, как все нормальные люди.

 Эйбру он нашел в спортивном зале. Она сидела, скрестив ноги, на одном из двух ковриков. Руки на коленях. Глаза закрыты.

 По логике, в огромных шортах ей полагалось выглядеть смешно. Тогда почему же она смотрится так сексуально, так умиротворенно и просто идеально соответствует ситуации?

 – Садись и устраивайся поудобнее. Подыши пару минут.

 – Я и так дышу целый день. И ночью тоже.

 Уголки ее губ тронула улыбка.

 – Я говорю о сознательном дыхании. Животом так, будто надуваешь детский шарик, только через нос, а не через рот. Долгое глубокое размеренное дыхание. Живот вздымается и опадает. Освободи свое сознание. Расслабься.

 Эли был не уверен, что умеет освобождать сознание иначе, чем работая над книгой. Но сочинительство не расслабляет сознание, а, наоборот, заставляет работать. Но если ему хочется поскорее получить кофе, придется подышать.

 – Теперь сделай вдох и подними руки вверх, пока ладони не встретятся, а потом выдохни и опусти руки. Вдохни и выдохни. Вдох! – произнесла она тихим спокойным голосом. – Выдох! Вверх, вниз!

 После дыхательных упражнений она заставила Эли растягивать скрещенные ноги, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Вытянуть вперед одну ногу, нагнуться к ней. Вытянуть другую. Он почувствовал, что напряжение понемногу уходит из тела. Наконец Эйбра велела ему встать перед его ковриком.

 И улыбнулась ему. Сквозь окно за ее спиной в комнату лился утренний свет. Попроси она его в этот миг завязаться узлом, Эли, не раздумывая, выполнил бы ее просьбу.

 Но она лишь попросила его стоя повторить те упражнения, которые он выполнял, лежа на полу. Просто дышать и растягивать мышцы. Размеренно. Медленно и умиротворенно. Так, как они совсем недавно, поутру, занимались сексом.

 Под конец она велела ему лечь на спину, повернуть ладони вверх и закрыть глаза. При этом она говорила о необходимости расслабиться, вдыхать свет и выдыхать тьму, и потирала кончиками пальцев его виски.

 К тому времени, когда она вернула его в реальность, велев снова сесть и нагнуться вперед, чтобы – как она выразилась – запечатать опыт, у него возникло ощущение, будто он немного понежился в теплом море.

 – Отлично, – похвалила она и похлопала его по колену. – Готов к завтраку?

 Эли посмотрел ей в глаза.

 – Они мало тебе платят.

 – Кто?

 – Те, кто приходит на твои занятия йогой.

 – Ты же не знаешь, сколько я беру за занятия.

 – Все равно мало.

 – За индивидуальные занятия. – Она улыбнулась и провела пальцами по его руке. – Хочешь знать, сколько?

 – Ну…

 – В общем, подумай, – сказала она, вставая. – Делай эти упражнения по растяжке мышц шеи. Через каждые два-три часа после сидения за компьютером. Не забывай также разминать плечи, – добавила Эйбра, когда они стали спускаться по лестнице. – Я, пожалуй, сделаю омлет, а ты завари кофе.

 – Не трать время на омлет. У тебя же сейчас занятие.

 – У меня есть время. За массажным столиком я могу вернуться, когда приду прибраться и принесу продукты.

 – Мне кажется… у меня такое чувство… мне немножко не по себе от того, что ты занимаешься домом, готовишь еду и все такое прочее, после того как мы с тобой спали вместе.

 Эйбра открыла холодильник и принялась доставать из него все необходимое для завтрака.

 – Хочешь меня уволить?

 – Нет! Просто подумал, что стоит воспользоваться своим положением нанимателя.

 Эйбра достала разделочную доску и нож.

 – От кого исходила инициатива?

 – Вообще-то от тебя, но только потому, что ты не оставила мне выбора.

 – Приятно слышать. – Помыв спаржу и грибы, Эйбра положила их на разделочную доску. – Мне нравится работать в твоем доме. Я люблю готовить. Люблю наблюдать за тем, как люди с удовольствием едят то, что я им приготовила. Благодаря мне ты за последнее время немного поправился, но это тебе только на пользу. Мне нравится заниматься с тобой сексом. Давай условимся – если что-то изменится и мы перестанем устраивать друг друга, то честно в этом признаемся. Если тебе покажется, что я делаю что-то не так по дому, если тебе разонравится моя еда и секс со мной, ты скажешь, договорились? Справедливое предложение?

 – Более чем.

 – Отлично. – Эйбра достала сковородку и бутылку с оливковым маслом и с улыбкой спросила: – Кофе будешь?