Глава 13

 «Когда я покину Палм-Спрингс, лучше всего с головой окунуться в работу», – решила Кэйси. Но прежде всего она поедет домой. Предновогодний день будет последним днем, проведенным здесь. Остается лишь обо всем сказать Джордану. Тщательно взвесив свое намерение, подумав об Элисон, она решила не говорить до первого января. Билет на самолет уже был заказан. Лучше ни о чем не думать в эти оставшиеся дни, чтобы окончательно их не испортить, и не только себе. Нет, на все про все она оставит последние двадцать четыре часа.

 – Я бы обставила тебя в третьем гейме, если бы не сделала подряд две ошибки.

 Они с Джорданом шли с теннисной площадки, и Кэйси помахивала в воздухе ракеткой.

 – И если бы ты подал в четвертом гейме как следует, я бы и этот сет выиграла. А ты слишком хитрый противник, всегда остаешься в выигрыше.

 Он взял у нее ракетку, немного опасаясь – столь самозабвенно и нерасчетливо Кэйси ею размахивала.

 – Смотри-ка, вон Элисон сидит у бассейна. Похоже, она рьяно выполняет домашнее задание.

 Они подошли ближе, и Элисон, увидев их, приветливо махнула рукой. Затем опять вновь посмотрела в свои тетради, сокрушенно вздохнув:

 – Дядя Джордан, я не знаю, что делать с этим заданием.

 – Не знаешь? – Он положил ракетки на столик под зонтиком. – А в чем дело?

 – Я должна найти пять типичных признаков восьмидесятых годов. Ну что-нибудь, например, если понадобится, вложить в капсулу времени. Такие предметы, которые бы показали обществу будущего, какова была наша культура.

 – Элисон, – Джордан усмехнулся и провел пальцем по ее носу. – Зачем ты спрашиваешь писателя, когда перед тобой стоит антрополог?

 – Ой, я и забыла. – И она с надеждой посмотрела на Кэйси. – А что бы ты положила в капсулу времени?

 – Дай подумать.

 Кэйси прищурилась от солнца, бившего прямо в глаза.

 – Ну, скажем, такой наборчик: пшеничный колос, бачок с нефтью, хорошую финку, кассету с забойной рок-музыкой и пару мокасин от Гуччи, пойдет?

 Джордан рассмеялся.

 – И это все, что, по-твоему, достойно сохраниться от восьмидесятых?

 Элисон, нахмурясь, все усердно записала.

 – А что такое финка?

 – Это…

 – О нет, – холодно оборвал Джордан Кэйси.

 – Не заводи ее, Элисон. А то она добавит тебе в этот список таких вещей, что в школе тебя вряд ли похвалят.

 – Ладно, – вздохнула девочка, все так же хмурясь. – Наверное, это все надо еще раз обдумать. – Она посмотрела на Кэйси укоризненным взглядом и ушла, чтобы выполнять задание дома.

 – Не думаю, что Элисон или ее учительница готовы принять твое мнение насчет нашего общества.

 – Это мой научно обоснованный анализ культуры в ее нынешнем состоянии, от технологий до мод, – уверенно заявила Кэйси. – И знаешь, Джордан, у тебя после тенниса действительно разгоряченный вид. Тебе надо остыть.

 Она сильным толчком отправила Джордана в бассейн. Он вынырнул, отводя волосы с глаз.

 – Это всего лишь импульс, – сказала она, рассмеявшись и уперев руки в бока. – Я никогда не могла контролировать свои порывы.

 Джордан молча подплыл к краю бассейна.

 – Извини, Джордан, но у тебя действительно был распаренный вид, а вода, наверное, замечательная. Ты не очень сердишься, нет? Подожди, я помогу тебе выбраться.

 Она протянула руку и в ту же минуту поняла, что совершила ошибку. Он немедленно дернул ее на себя, и Кэйси ушла в воду прямо с головой. Она вынырнула, отплевываясь.

 – Я так и знала, – весело заявила Кэйси.

 – Ну, как водичка? – Джордан чувствовал себя отличником.

 – Потрясающая.

 Она погребла одной рукой, а другую сунула в воду и стащила с ноги кроссовку.

 – Я всегда думала, – и она швырнула кроссовку через его голову за край бассейна, – что, оказавшись в безвыходной ситуации, надо извлечь из нее наибольшую пользу. – Она сбросила с ноги вторую кроссовку, нырнула и стремительно поплыла глубоко подводой.

 Но тут нырнувший вслед Джордан поймал ее за талию, повернул к себе, и она вздрогнула от неожиданности, слившись с ним в поцелуе. Под водой. Сердце у Кэйси забилось бешено. Когда она вынырнула, ее пульс неистовствовал.

 – Я тоже хочу использовать безвыходную ситуацию как можно выгоднее, – и Джордан слегка прикусил мочку ее уха.

 – Ты делаешь мне больно. – И она сделала глубокий вдох.

 Он растрепал ее волосы.

 – Знаешь, они цветом в медь, когда мокрые или на солнечном свету. В тот первый день, когда ты приехала, я смотрел из окна. Ты плавала в бассейне, и с тех пор я не могу не думать о тебе ежеминутно.

 Она положила голову на его плечо. Трудно быть сильной, когда он так нежен. Ей снова захотелось ему сказать, что она его любит, что у нее сердце разрывается при мысли о разлуке, но что она ответит ему, если он попросит ее остаться? А может, она уже знала это, и потому, собственно, и созрел ее тайный план отъезда. Если смотреть правде в глаза, их отношения продолжаться не могут, у них нет будущего. Если бы он мог полюбить ее… Но тут Кэйси тряхнула головой – хватит раскисать от жалости к себе.

 – Давай наперегонки. Я гораздо лучше плаваю, чем играю в теннис. Джордан улыбнулся.

 – Хорошо. Даю тебе фору. Кэйси вздернула брови.

 – Вы только подумайте, какое чувство мужского превосходства! – Она отбросила волосы, упавшие на глаза. – Ладно, согласна.

 И стремительно, словно ракета, рассекла воду. Джордан, подождав немного, двумя мощными гребками опередил ее. Кэйси сделала гримаску.

 – Ну конечно, – начала она и встала на дно в мелкой воде, – вот если бы я выросла в поместье с бассейном, как ты…

 Но было похоже, что он совсем не слышал ее. Кэйси проследила за его взглядом.

 Простая рубашка с короткими рукавами, которую она надела для игры в теннис, намокнув, сильно обтянула ей грудь. Теперь это был не покров, а эротический вызов. Мокрые шорты легкой материи прилипли к бедрам. Будь она совсем голой, она не стала бы соблазнительней. Вода стекала по гладким волосам.

 «Наверное, в таком вызывающем купальном костюме лучше нырнуть поглубже», – решила Кэйси. Она очутилась в его объятиях, не доплыв и до середины. Джордан впился в ее рот жадно, отчаянно. И снова они погрузились под воду, не размыкая объятий. Кэйси замерла, страх и страсть боролись в ее сердце. Она ощущала себя в невесомости, в плену совершенной беспомощности. Она могла бы побороть их, но воля ее покидала, и Кэйси крепче прильнула к Джордану. Он вынырнул вместе с ней на поверхность. Оба стали жадно глотать воздух, не сводя глаз друг с друга.

 – Ты дрожишь, – внезапно заметил он. – Я тебя напугал?

 – Не знаю. – Кэйси буквально лежала в воде, а Джордан поддерживал их обоих на плаву.

 – О Джордан, я тебя хочу, – вдруг выдохнула она. Желание было неожиданно и невыносимо острым, бороться не было сил.

 Он снова нашел ртом ее губы. Его возбуждение удваивалось силой ее желания.

 – Как долго ты сможешь не дышать? – проговорил он вполголоса.

 – Совсем недолго, – рассмеялась она и снова потянулась к его губам. Возбуждение становилось безумием. – Времени не хватит. И мы тогда утонем, да?

 – Возможно. – Он провел рукой от ее талии к бедру и снова к талии. – А тебя это заботит?

 – Сейчас нет. Поцелуй меня снова. Только поцелуй и ничего не говори.

 Нет, этого она не вынесет. Завтра она уже будет лететь прочь отсюда, видимо, навсегда. Не сможет протянуть руку и коснуться его, чувствовать его объятие. Три месяца ее жизни будут поглощены новыми событиями, все станет воспоминанием. Ну как она сможет уехать? Как она сможет остаться? Цена, которую ей придется заплатить за любовь, уже казалась Кэйси невыносимо высокой. Но она постарается еще хоть что-нибудь урвать у разлуки. Последнюю ночь. Одну последнюю ночь, целиком.

 – Джордан, давай не пойдем сегодня на вечеринку.

 И Кэйси отодвинулась, чтобы видеть выражение его лица.

 – Я должна быть сегодня с тобой, так, как мы были в Нью-Йорке. Нельзя нам куда-нибудь исчезнуть, только на эту ночь? Завтра Новый год. Мы будем вдвоем в последнюю ночь этого года. Только ты и я.

 – Снять номер в «Хайэт»? С шампанским и икрой? Помнится, ты большая любительница икры.

 – Да. – Она внезапно, судорожным, быстрым движением, обхватила его шею и прижалась к нему щекой. – Пусть даже пицца и пиво в мотеле «Последний шанс» – все равно. Я люблю тебя.

 Она не могла этого не сказать.

 – Я так люблю тебя.

 И, прежде чем он успел что-то ответить, она крепко поцеловала его в губы.

 – Джордан!

 Голос Беатрисы неожиданно нарушил тишину. Джордан неспешно оторвался от поцелуя.

 – Мама? – Он взглянул вверх, по-прежнему обнимая Кэйси. – Ты уже вернулась? Так рано?

 – Чем ты занимаешься?

 – Ну, плаваю, – беспечно ответил он, – и целую Кэйси. Тебе что-нибудь нужно?

 – А ты помнишь, что у нас есть слуги, которые в любой момент могут здесь оказаться?

 – Да. И что?

 Глаза Беатрисы сверкнули, но она сдержалась, и Кэйси невольно восхитилась ее чувством собственного достоинства.

 – Звонил Гарри Роде. Ему через час нужно встретиться с тобой по делу. Он сказал, что это крайне важно.

 – Хорошо. Спасибо.

 – Ты ее рассердил, Джордан, – заметила Кэйси, когда Беатриса удалилась.

 – Я, пожалуй, рассержу ее еще больше, – сказал он задумчиво. «Настало время перемен, – подумал он. – Как говорится, кардинальных». Он унаследовал дом, но, может быть, умнее будет оставить его матери и увезти куда-нибудь Элисон. И Кэйси… С Кэйси тоже надо все обсудить. «Ну, у нас впереди целая ночь», – решил он и опять прижал ее к себе.

 – Если ты будешь готова, когда я вернусь от Гарри, мы сможем уединиться пораньше.

 – Закругляйся поскорее, – ответила Кэйси.

 

 Кэйси только что высушила волосы, когда кто-то постучал в дверь ее комнаты.

 – Войдите, – сказала она, открывая встроенный шкаф. «Опять надеть зеленое платье?» – подумала Кэйси и сняла его с вешалки. – Привет, Миллисент.

 Горничная мялась на пороге.

 – Мисс… – Миллисент сложила руки перед собой. Вид у нее был несчастный. – Миссис Тейлор хотела бы вас видеть в своей гостиной.

 – Сейчас? – Кэйси теребила пальцами ткань платья.

 – Да, пожалуйста.

 «Я не прочь бы обойтись без подобных эскапад, – подумала Кэйси и снова повесила платье в шкаф. – Встреча будет несомненно неприятной». Выражение лица горничной весьма красноречиво говорило об этом.

 – Хорошо. Я сейчас приду. Миллисент откашлялась.

 – Я должна вас проводить. Кэйси вздохнула. Что ж, Миллисент ни в чем не виновата.

 – Тогда веди, – предложила она и последовала за горничной.

 Миллисент постучала в дверь Беатрисы, повернула ручку и поспешила удалиться. Кэйси сделала глубокий вдох и вошла.

 – Миссис Тейлор?

 – Войдите, мисс Уайет, – Беатриса даже не повернулась, сидя за своим столом цвета слоновой кости, – и закройте дверь.

 Кэйси вошла и тут же зашарила по карманам в поисках сигареты. Комната ее подавляла, в ней так же тяжело было бы жить, как общаться с этой женщиной.

 – Чем я могу быть вам полезна, миссис Тейлор?

 – Садитесь, мисс Уайет. – Беатриса указала рукой на стул. – Пришло время с вами побеседовать.

 Кэйси села в ожидании неизбежного.

 – Вы затянули свое пребывание у нас, насколько могли.

 Беатриса, сложив перед собой руки на столе, наконец повернулась к ней.

 «Сегодня ты не сможешь меня никак и ничем уязвить, – сказала себе Кэйси. – Это мой последний день».

 – Почему бы вам прямо не высказать то, что у вас на уме, миссис Тейлор, и тем сберечь нам обеим время? – громко сказала она вслух.

 – Я просмотрела ваши рекомендации. – Беатриса постучала золотой ручкой по столу, – вы, по-видимому, считаетесь экспертом в своей области.

 – Вы меня проверяли! – Кэйси почувствовала нарастающий гнев и постаралась взять себя в руки.

 – Поступая так, я установила, что вы внучка Сэмюела Уайета. Я немного знакома с его дочерью, вашей тетей. Несколько лет назад вы были объектом скандальной истории. – Она снова постучала по столу золотой ручкой. Видимо, и у этой дамы были какие-то нервы. Хотя обыкновенно об этом не возникало и мысли. – Большая жалость, что вы не остались жить у тети, и вас воспитал ваш дед, человек, несомненно, не светский.

 – Пожалуйста, – тихо сказала Кэйси, – не сердите меня.

 Беатриса заметила, что внешнее спокойствие Кэйси дало трещину. Вот это и было ее первой целью.

 – Вы не упомянуты в завещании своего дедушки с отцовской стороны.

 – Вы и это пронюхали? – Кэйси медленно закипала.

 – А я все делаю очень тщательно, мисс Уайет, – почти безмятежно ответила Беатриса, пропуская мимо ушей неуважительное словечко.

 – А мы доберемся сегодня до сути дела?

 – Конечно, – кивнула Беатриса, – видите ли, хотя в финансовом отношении вы платежеспособны, но вряд ли…

 – Купаюсь в деньгах? – закончила за нее Кэйси.

 – Да, употребляя вашу терминологию, – снизошла Беатриса, – и ваше пребывание здесь было для вас очень выгодной сделкой. И совершенно понятно, что, преследуя будущие выгоды или их возможность, вы завязали отношения с Джорданом и Элисон.

 – Будущие выгоды? – повторила Кэйси, чувствуя, как внутри у нее буквально занимается пламя.

 – Не думаю, что стоит пояснять мою мысль. – Беатриса положила перо. – Джордан очень богатый человек А Элисон, достигнув совершеннолетия, тоже станет очень богатой наследницей.

 – Ах, вот как! – Кэйси изо всех сил сжимала руки, пытаясь сохранять спокойствие. – Вы намекаете, что я надеюсь поправить свои дела за счет Джордана и Элисон. – Она в упор смотрела на Беатрису, не отводя взгляда – Тяжело с вами, миссис Тейлор, неужели вам никогда не приходило в голову, что я неравнодушна к ним независимо от величины их банковских счетов?

 – Нет, это исключено. – Беатриса выдержала паузу. – Я ведь и прежде имела дело с вашим типом женщин. Такой была мать Элисон, но мой старший сын ничего не желал слышать. Он женился на ней, несмотря на мои возражения, и покинул дом, переселившись чуть ли не на другой конец страны. Конечно, – продолжала она, откинувшись на спинку стула и поедая Кэйси взглядом, – в данном случае об этом нет и речи. Джордан не имеет намерения на вас жениться. Ему достаточно и любовной интрижки. И, выражаясь в вашем стиле, вы перегнули палку.

 Кэйси очень хотелось швырнуть в нее чем-нибудь. Чтобы на совершенной белизне одеяния Беатрисы появилось грязное, безобразное, как и мысли, пятно. Но Кэйси строго контролировала себя.

 – Я все прекрасно понимаю в наших отношениях с Джорданом, миссис Тейлор. Я не строю далеко идущих планов и не питаю никаких надежд. Вам не о чем беспокоиться.

 – Но я не желаю далее выносить ваше присутствие под крышей моего дома. Чтобы устранить ваше влияние на Элисон, потребуются целые месяцы.

 – Надеюсь, вся жизнь, – и Кэйси встала. «Надо как можно скорее убраться из этой комнаты». – Вам больше никогда не удастся отливать ее по собственному образцу. Она переросла эту форму.

 – Джордан является опекуном Элисон, – бесстрастно произнесла Беатриса.

 Сам тон, не слова, заставил Кэйси остановиться. Она почувствовала укол страха.

 – Да.

 Беатриса немного переменила позу, чтобы посмотреть Кэйси прямо в глаза.

 – Если вы не уедете сегодня же днем, я буду вынуждена, в интересах Элисон, подать иск в суд против Джордана, чтобы лишить его опекунских прав.

 – Но ведь это же абсурд! – Кэйси снова почувствовала страх, вдвое сильнее прежнего. Ее охватил озноб. – Ни один суд не отнимет у Джордана эти права, чтобы передать вам.

 – Возможно, да, возможно, и нет, – и Беатриса изящно пожала плечами. – Но вы сами знаете, какое это тяжелое испытание – судебная тяжба, особенно тяжба из-за ребенка. А преследование по суду за аморальное поведение сделает эту тяжбу особенно неприятной.

 – Он же ваш сын, – почти прошептала Кэйси. – Вы не можете так поступить. А Элисон? Джордан любит ее и сделает все, чтобы ей было хорошо.

 – Элисон нуждается в защите, – Беатриса холодно посмотрела на Кэйси. – А особенно в этом нуждается Джордан.

 – Защите? Вы просто хотите вечно держать его около себя! Если не послушный сын – то хотя бы иллюзия этого.

 Она подошла к Беатрисе вплотную. Наверное, ей все это снится. Но нет, даже кошмар не причиняет такой боли.

 – Вы не сделаете этого. Вы не сможете. Она же еще ребенок. И она его любит. – Нет, она ни за что не расплачется перед этой женщиной. – Вы же не любите Элисон. Она вам не нужна, как и я была не нужна своей тетке. Одно лишь тщеславие и высокомерие. Боже, если бы вы знали, как себя чувствуешь, когда из-за тебя вот так сражаются, вы бы ни за что так не поступили.

 Беатриса легонько вздохнула и усмехнулась.

 – Это все слова. Выбор за вами. Но это невероятно, невозможно. Однако Кэйси понимала, что Беатриса именно так и поступит.

 – Я уеду завтра, – сказала она тихо. – И я не стою такого беспокойства с вашей стороны, миссис Тейлор.

 – Нет, сегодня, прежде чем Джордан вернется. И чтобы вы ни словом не обмолвились ему обо всем этом.

 – Хорошо, – согласилась Кэйси. В голосе ее слышались слезы. Она едва их сдерживала. – Вы боитесь, потому что я способна на то, чего вам не дано. Я люблю их обоих. А вы не умеете любить вообще никого, кроме себя в модных тряпках посреди толпы таких же, как вы. Вам нужны вещи, а не люди. Надеюсь, моими стараниями Джордан и Элисон никогда не станут вашими вещами.

 Беатриса снова повернулась к Кэйси спиной.

 – Миллисент уже должна собрать ваши вещи, а Чарльз отвезет вас туда, куда вы укажете. – Она невозмутимо открыла чековую книжку. – Но я хотела бы компенсировать вам ваше молчание, а также причиненное вам неудобство, мисс Уайет.

 Кэйси изо всей силы стукнула кулаком по чековой книжке. Беатриса удивленно посмотрела на нее.

 – Не испытывайте далее моего терпения, – яростно прошипела Кэйси. – Я вам дала слово. Таков мой выбор, как вы изволили выразиться. Мой свободный выбор, – горько добавила она.

 Она медленно подняла руку и выпрямилась.

 – Настанет время, и вам придется расхлебывать то, что вы сегодня натворили. Вы даже не представляете, что вы сегодня потеряли, миссис Тейлор.

 Кэйси вышла из комнаты и чуть не свалилась с ног, она просто физически ощущала боль, рвущую на куски ее душу. Нужно подождать несколько минут, прежде чем она сможет взять себя в руки. Да, надо еще повидаться с Элисон. Она не уедет, не попрощавшись с ней. Только бы найти те единственно верные слова. Кэйси медленно пошла по холлу, двигаясь словно во сне. «Господи, помоги мне не заплакать, прощаясь с ней».

 Она почувствовала, как больно сжалось сердце. Но она овладела собой и повернула ручку двери в комнату девочки бестрепетными пальцами.

 – Кэйси! – и Элисон взглянула на нее снизу вверх. На ее кровати свернулся щенок, а девочка сидела рядом и пощипывала струны гитары. – А я выучила новую песенку. Сыграть тебе?

 – Элисон, – Кэйси подошла и села рядом.

 – Что случилось? – нахмурясь, спросила девочка, внимательно вглядываясь в лицо Кэйси. – У тебя странный вид.

 – Элисон, ты помнишь, я говорила, что однажды мне придется уехать?

 Увидев страх в глазах Элисон, она потрепала ее по щеке.

 – Вот день и наступил.

 – Нет, – Элисон отложила гитару и схватила Кэйси за руку. – Тебе не надо уезжать. Ты можешь остаться.

 – Я уже все тебе объясняла. Помнишь? Насчет моей работы?

 – Ты не хочешь оставаться? – И глаза ее наполнились слезами. Кэйси едва не запаниковала.

 – Элисон, это же не вопрос желания или нежелания. Я не могу.

 – Ты бы смогла. Ты бы смогла, если бы захотела.

 – Элисон, посмотри на меня.

 Кэйси знала, что еще минута, и она не выдержит. Но и оставить все как есть было невозможно.

 – Иногда людям приходится поступаться своими желаниями. Я люблю тебя, Элисон, но я должна уехать.

 – Но что я буду делать?! – Это был почти вопль. Девочка обвила руками шею Кэйси.

 – У тебя останется Джордан. Я буду тебе писать, обещаю. И наверное, летом ты сможешь приехать ко мне. Мы с тобой уже говорили об этом.

 – До лета еще так долго.

 Кэйси крепко ее обняла.

 – Иногда время идет очень быстро, – тихо сказала она и, сняв золотое колечко с пальца, втиснула его Элисон в ладонь. – Это тебе. Когда ты вдруг подумаешь, что я тебя разлюбила, посмотри на него и будь уверена, что этого не может быть.

 И, встав, Кэйси быстро пошла к двери. Боль в сердце становилась все острее, но времени оставалось в обрез.

 – Элисон. – Она помедлила, взявшись за ручку двери. – Передай Джордану, что я… – Она покачала головой и открыла дверь. – Просто заботься о нем вместо меня.

 

 В ее гостиничном номере горела только одна лампа, но даже этот тусклый свет резал ей глаза. Однако у Кэйси не было сил встать и выключить его. Она изнемогла от слез, ей было нехорошо: тоскливо и пусто. Из других номеров доносились звуки праздничного веселья.

 "Сейчас я была бы с ним, – подумала Кэйси. – У меня была бы последняя прекрасная ночь. Что он подумал, вернувшись домой и узнав, что я уехала? Уехала, не сказав ему ни слова. Он никогда этого не поймет. Он вообще не сможет этого никогда понять. Недоумение и ярость – вот что владеет им сейчас.

 Или равнодушие и облегчение? – и покачала головой. – Что толку гадать! Все кончено".

 И тут она услышала, как звякнул и повернулся в замке ключ. Когда Джордан вошел, она ничего не сказала. Душа болела и ныла.

 – Тебе, Кэйси, надо бы накидывать цепочку на дверь, если ты не хочешь, чтобы нарушали твое одиночество. – И он швырнул ключ на стол. – А ключи довольно легко раздобыть. Надо только сунуть двадцать долларов и сочинить правдоподобную историю. Ты ведь тоже мастерица сочинять.

 Она осталась сидеть. Угрозы Беатрисы мешали ей сразу же броситься в его объятия.

 – Как ты нашел меня?

 – Узнал от Чарльза. – Джордан повернулся, закрыл дверь и навесил цепочку. – Пришлось затратить несколько часов, чтобы разыскать его в одном из баров. У него же сегодня свободный вечер.

 – Ну и ты, похоже, с пользой провел время.

 «Он тоже выпил, – отметила она, – если не очень, то явно достаточно. Надо сохранять спокойствие». Однако руки у нее начали дрожать, и она уцепилась пальцами за край комода.

 Джордан оглядел маленький номер.

 – Как вижу, ты выбрала не «Хайэт»?

 – Нет.

 Сейчас последует тяжелое объяснение, будут сказаны горькие, жестокие слова. Она встала и начала искать сигареты.

 – Не смешно ли? Гостиницы всегда оставляют запасные номера, а я не смогла достать ни одного.

 – Почему ты уехала?

 – Ну, когда-то я должна была собраться и уехать, Джордан, – сказала она и впилась ногтями в ладонь. – Мы оба знаем, что наша работа закончена.

 – Работа?! – Если бы он не сдерживал себя изо всех сил, он бы ее сейчас ударил. Он не ожидал, что она может причинить ему такую боль. Джордан грубо встряхнул ее за плечи. – Значит, все между нами кончено? Кэйси стала дрожать с головы до ног, но он, казалось, не обращал на это внимания. Она еще никогда не видела его таким. Он был груб и разъярен. Пусть уж он ударит ее, лишь бы сцена эта окончилась.

 – Будь ты проклята! – Он снова тряхнул ее, почти сбив с ног. – Неужели ты не могла мне прямо обо всем сказать, сама? Ты трусливо сбежала!

 Кэйси снова уцепилась за край комода. Ее стало подташнивать.

 – Но, Джордан, так лучше. Я…

 – Лучше?! – прорычал он, и Кэйси вздрогнула. – Для кого? Если у тебя не хватило порядочности подумать обо мне, то об Элисон-то ты могла вспомнить?

 Нет, сейчас она не выдержит. Это уж слишком.

 – Я попрощалась с Элисон, Джордан. Ты можешь мне в этом поверить.

 – Как я могу верить хоть единому твоему слову? Элисон просто вне себя от горя. Гляди на меня.

 Он схватил ее за волосы и отогнул голову назад.

 – Я час провел, утешая ее, так она плакала. Я убеждал ее в том, чего сам не понимаю.

 – Я поступила так, как должна была поступить.

 У нее стала кружиться голова. Она должна заставить его уйти и побыстрее.

 – Джордан, ты слишком много выпил. – Теперь она говорила на удивление спокойно. – И ты мне делаешь больно. Я хочу, чтобы ты ушел.

 – Но ты же говорила, что любишь меня. Кэйси сглотнула и выпрямилась.

 – Теперь я думаю иначе. – Она смотрела, как кровь отливает от его лица.

 – Думаешь иначе? – тихо повторил он.

 – Да. А теперь уходи и оставь меня. У меня утром самолет.

 – Шлюха, – прошептал он, притискивая ее к себе. – Нет, я уйду, когда тоже кончу с тобой. У нас ведь, кажется, назначено свидание.

 – Нет. – Испугавшись, она попыталась вырваться. – Нет, Джордан.

 – Нет, мы сейчас с тобой закончим то, что ты начала. Здесь. И теперь.

 . И он впился губами в ее рот, оборвав возражения. Кэйси пыталась оттолкнуть его, почувствовав дикий страх. Неужели даже это он отнимет у нее, воспоминание о радости любить и быть любимой? Он тащил ее к постели. Она отбивалась, но он был сильнее, он обезумел от ярости. «Что же мы такое творим друг с другом?» – пронеслось у нее в голове. Сознание помутилось. Его руки, словно беснуясь, срывали с нее одежду.

 Перед ее глазами проплыло холодное, спокойное лицо Беатрисы.

 «Я не позволю вам так с нами поступать».

 Кэйси перестала отбиваться. Под его губами ее губы стали мягче, уступая. «Я могу дать тебе это, – мысленно сказала она Джордану, и страх ее улегся. – Одна, последняя ночь. Ей все-таки не удалось отнять ее у нас». Она перестала думать и позволила себя любить.