• Следствие ведет Ева Даллас, #15

ГЛАВА 17

 К прибытию Евы тело успели отправить в морг и оцепить место его обнаружения. На узком участке меж­ду дорогой и рекой нескончаемой лентой тянулись склад­ские помещения из кирпича и железобетона. Вся по­лоска земли была омыта ярким белым светом полицей­ских прожекторов.

 Вокруг оцепления суетились репортеры, напоми­навшие толпу жаждущих субботним вечером прорвать­ся в престижный клуб. Они поднимали невообразимый шум, приставая ко всем с вопросами, мольбами и просьбами. Полицейские стояли грудью, как вышибалы. Боль­шинству хватало здравого смысла не реагировать на просьбы, обещания и прямой подкуп. Но Ева знала, что рано или поздно кто-нибудь из них проявит слабость и произойдет утечка информации. Она нацепила значок на куртку и начала энергично прокладывать путь сквозь толпу.

 – Даллас, эй, Даллас! – Надин Ферст схватила ее за локоть. – В чем дело? Почему тебя вызвали? Какое ты имеешь отношение к Теодору Макнамаре?

 – Я коп. А он мертв.

 – Кончай, Даллас! – Даже в резком искусственном свете Надин умудрялась выглядеть бодрой и готовой к прямому эфиру. – Тебя не гоняют на каждое убийство, совершающееся в этом городе.

 Ева бросила на Надин сердитый взгляд.

 – Меня и сюда никто не пригнал. А теперь отойди в сторону. Ты мне мешаешь.

 – Ладно, ладно. Но говорят, что все это выглядит как убийство в результате разбойного нападения. Ты тоже так считаешь?

 – Я пока ничего не считаю. Слушай, подруга, про­пусти, или я привлеку тебя за противодействие след­ствию!

 Надин отошла в сторону.

 – Тут что-то происходит, – шепнула она своей кинооператорше. – Что-то важное. Смотри в оба. Я по­звоню своему человеку в морге и узнаю, что они там нарыли. Не своди глаз с Даллас, – добавила Надин. – Раз ее вызвали, она здесь главная.

 

 Ева пробилась сквозь строй репортеров и зевак и ощутила кислый запах речной воды. Техники из следст­венной бригады продолжали работу; на спинах их кур­ток фосфоресцировали желтые инициалы. Лучи пере­носных прожекторов падали на черную гладь воды, напоминающей нефть.

 «Ночное убийство, совершенное на улице, всегда ок­рашено в черное и белое», – подумала Ева. Она сделала знак женщине в форме.

 – Кто ведет первичное дознание?

 – Детектив Ренфру… Вот тот – маленький, темно­волосый, в коричневом костюме и галстуке, – с оттен­ком насмешки добавила та. – Стоит, подбоченившись, и смотрит на воду, как будто ждет, что преступник сей­час приплывет к нему на спине.

 – О'кей, – кивнула Ева. – Расскажите подробно, что здесь случилось.

 – Два докера заметили плывущий по реке предмет. Сказали, что у них был санкционированный профсою­зом перерыв, но лично я думаю, что они просто использовали реку как туалет. Звонок раздался в двадцать два тридцать. Позвонивший назвался Диком Джонсом. Ли­бо тело пробыло в воде недолго, либо рыбы не прояви­ли к нему интереса. Страшные раны на лице и голове. На нем не было ни одежды, ни ценностей. Вообще ни­чего. Установить личность удалось по отпечаткам паль­цев. Труповозка увезла тело пятнадцать минут назад.

 – Это ваш патрульный участок, сержант… Льюис?

 – Да, мэм. Мы с партнером получили сигнал по те­лефону «девять-одиннадцать». Прибыли на место про­исшествия ровно через три минуты. Докеров вокруг бы­ла целая туча, но никто ничего не трогал. И вот еще что, лейтенант… Я сказала об этом детективу Ренфру, но он и ухом не повел. Примерно в полумиле отсюда дотла сгорела машина. Шикарный седан последнего образца, без пассажиров. Судя по течению, именно там потер­певшего могли бросить в воду.

 – Хорошо, спасибо. Кажется, с этим Ренфру каши не сваришь, верно?

 – Да, мэм, – подтвердила Льюис. – Это еще тот фрукт.

 

 В который раз Ева пожалела, что у нее нет ни терпения, ни способностей к дипломатии, – сейчас от нее требовалось и то и другое.

 Почувствовав ее приближение, Ренфру обернулся, обвел Еву взглядом, присмотрелся к ее значку и нахму­рился.

 – Никто не звал сюда копов из центрального управ­ления.

 Ева, которая была выше на добрых три сантиметра, следила за тем, как Ренфру выпрямляется во весь рост. «О да, – думала она, глядя на воинственную позу коротышки, – с этим типом каши не сваришь».

 – Из управления мне не звонили. Детектив Ренфру, я не собираюсь вторгаться на вашу территорию. Просто ваша жертва имеет отношение к одному из моих дел. Думаю, мы могли бы помочь друг другу.

 – Я не нуждаюсь в вашей помощи. Один из нас здесь лишний. Мне нужно работать.

 – А мне, детектив, нужно знать, что здесь про­изошло.

 – Собираетесь воспользоваться тем, что выше меня по званию? – Ренфру покачался на носках и ткнул в нее пальцем. – Прилетаете сюда и хотите перехватить у меня важное дело, чтобы снова появиться на всех экра­нах? Не выйдет! Я здесь главный!

 Ева представила себе, что хватает этот палец и с трес­ком ломает его. Но ее голос остался спокойным.

 – Ренфру, мне наплевать на экраны. Я не собираюсь ни пользоваться своим званием, ни отнимать у вас это дело. Мне нужно выяснить, почему человек, которому завтра предстоял официальный допрос в управлении, был найден мертвым в реке. Я прошу вас проявить эле­ментарную вежливость и согласие сотрудничать.

 – Вежливость и согласие сотрудничать? Черта с два! Вы проявили вежливость и согласие сотрудничать, ко­гда пару месяцев назад громили Сто двадцать восьмой отдел? Я не люблю копов, которые закладывают своих!

 – Вы пользуетесь не теми источниками, детектив Ренфру. В Сто двадцать восьмом отделе коп убивал копов.

 Коротышка насмешливо фыркнул.

 – Это вы так говорите!

 – Да, говорю. А сейчас кто-то убивает женщин, ко­торые думают, что их ждет приятный вечер. Ваше дело связано с моим. Ну что, будем стоять здесь и препи­раться или поделимся информацией, которая позволит быстро закончить сразу два следствия?

 – Это мой участок! – Ренфру снова ткнул в нее пальцем. – Кто успел первым, тот и прав. А теперь ухо­дите, иначе я удалю вас отсюда!

 Еве мучительно захотелось дать коротышке по мор­де, но она сунула руки в карманы.

 – Удалите меня, Ренфру. – Ева вынула диктофон, прикрепила его к куртке и полюбовалась на покраснев­шее и напрягшееся лицо детектива. – Официально уда­лите меня с места совершения преступления, которое потенциально связано с моим делом о нескольких убий­ствах. Удалите меня после того, как я попросила вас оказать мне любезность и обменяться информацией, ко­торая может помочь расследовать два дела одновре­менно.

 Ева посмотрела на него сверху вниз и выждала пять томительных секунд. Стоявшие рядом технические слу­жащие бросили работу и уставились на них.

 – Удалите меня, – снова сказала она, – но сначала подумайте, как это действие будет выглядеть в официаль­ном протоколе, в средствах массовой информации, пред­ставители которых стоят вокруг, и как вы будете оправ­дываться перед своим начальством.

 – Выключите это проклятый диктофон!

 – И не подумаю. Это сильно упрощает дело. Я, лей­тенант Ева Даллас, требую у детектива… – она посмот­рела на его значок, – Мэтью Ренфру представить отчет о расследовании смерти Теодора Макнамары. Послед­ний был потенциальным свидетелем и потенциальным подозреваемым в деле о нескольких убийствах, кото­рым я занимаюсь.

 – Вы сможете прочитать мой отчет, когда он будет готов. Вот и все, что я могу сказать вам, лейтенант. По­ка что ничего другого у меня нет.

 Он шагнул в сторону. Ева шумно выдохнула и по­вернулась к одному из членов следственной бригады.

 – Что у вас есть?

 – Ничего. Тело запуталось в водорослях, иначе оно продолжало бы плыть дальше. Ренфру – осел. Он дол­жен был искать место выше по течению, где труп бросили в воду.

 – Время смерти?

 – Семнадцать сорок.

 – Спасибо.

 – Не за что. Чего-чего, а вежливости и желания со­трудничать мне хватает.

 

 Ева увидела Пибоди и устремилась к ней.

 – Пойдем со мной.

 Они выбрались из толпы и миновали оцепление в самой узкой его части.

 – Съезди и осмотри сожженную машину. Роскош­ный автомобиль, последняя модель. Это в полумиле от­сюда. Выясни, на чье имя он зарегистрирован.

 – Есть, мэм лейтенант.

 Ева вынула телефон и тут заметила Макнаба.

 – Что это с тобой?

 – Маленькая ссора. – Он осторожно потрогал под­битый глаз.

 – Пибоди, это ты стукнула Макнаба?

 – Нет, мэм.

 – Раз уж ты здесь и не ссоришься с моей помощни­цей, то тоже займись этим пожаром. Пибоди, опроси свидетелей. Первыми на месте преступления были сержант Льюис и ее партнер. Постарайся выудить у них еще что-нибудь. Но к следователю не суйся. Этот детек­тив Ренфру – редкая задница.

 – Вы уже врезали ему по рогам, мэм?

 – Нет, но была близка к этому.

 Она отвернулась и набрала номер. Ей ответил хрип­лый со сна голос патологоанатома.

 – Эй, Морс, я тебя разбудила?

 – По-твоему, раз ты никогда не спишь, то и другим спать не обязательно? Соображаешь, сколько сейчас вре­мени?

 – Дружба – понятие круглосуточное. Слушай, у тебя в морге находится труп Теодора Макнамары.

 – Доктора Макнамары?

 – Его самого.

 Морс присвистнул.

 – Поскольку об этом говоришь ты, а не кто-нибудь другой, ясно, что знаменитый доктор умер не своей смертью.

 – Его недавно выловили из Ист-Ривер, и непохоже, что он решил немного поплавать.

 – Если ты хочешь попросить, чтобы я занялся им в первую очередь, то напрасно тратишь время. Знамени­тостей и так обслуживают по первому разряду.

 – Дело в другом. Я не расследую это преступление, но Макнамара связан с моими убийствами на сексуаль­ной почве. Сегодня днем я беседовала с ним и вызвала на завтра для формального допроса. Мне срочно нужны результаты аутопсии. Все сведения о теле и то, что ус­пел установить патологоанатом, осматривавший труп.

 – Почему бы тебе не попросить об этом следователя?

 – Я ему не нравлюсь. И, скажу тебе честно, он мне тоже.

 – Как его зовут?

 – Детектив Мэтью Ренфру.

 – Ах, этот… Знаю я его. Маленький ублюдок с не­учтивыми манерами и узким кругозором.

 – Иными словами, полная задница.

 – Иными словами, мне нужно встать и лично осмот­реть новопреставленного. Я тебе сообщу.

 – Спасибо, Морс. Я у тебя в долгу.

 – Золотые слова.

 

 Пока Ева разговаривала, журналисты за ее спиной маялись от безделья, уже переслав в редакции краткие репортажи с места события.

 – Пойдем отсюда, – сказала она Макнабу, когда ему удалось пробиться к ней. – Туда, где нет репорте­ров. Как только средства массовой информации сооб­щат о случившемся, мы потеряем все свои преимущества.

 – Это был седан Макнамары. Сгорел, как факел. По­жарники говорят, что там применили вещество, уско­ряющее горение. РД-52. Что-то вроде горючей кисло­ты. Ты чиркаешь спичкой, вспыхивает пламя и сжигает металл. Все было сделано очень тщательно. К счастью, водитель, который увидел вспышку, подошел поближе, и у него хватило ума заметить удостоверение личности водителя до того, как оно испарилось. Еще пять-десять минут – и мы бы ничего не узнали.

 – Они считают себя слишком умными. Удостовере­ние личности следовало сжечь раньше, чем машину. Маленькие ошибки… – Ева оглянулась на реку. – Разбойное нападение? Черта с два! Кто станет грабить че­ловека, не побрезговав даже одеждой, и при этом бросит роскошный седан? Могу держать пари, что после наше­го разговора Макнамара нанес визит своему убийце.

 – Согласен.

 – Если бы Ренфру не был полным болваном, мы могли бы раскрыть это дело, не сходя с места. – Она за­думчиво посмотрела на реку. – Но Данвуд не знает, что Ренфру болван. Конечно, Ренфру известит только бли­жайшего родственника, которым является жена покой­ного. У него нет причины приплетать к этому делу вну­ка. А у меня нет причины, которая помешала бы нанести молодому человеку визит, выразить соболезнования в связи с постигшей его утратой и опросить. Люциус Данвуд. Узнай его адрес. Потом мы вытрясем из него душу.

 – Сейчас узнаю.

 

 Они разошлись в разные стороны, и Ева сделала но­вый звонок. На этот раз домой.

 – Привет, – сказала она, услышав голос Рорка. – Ну что, они еще не ушли?

 Рорк только пожал плечами. Громкая музыка и по­лупьяный смех говорили сами за себя.

 – Послушай, извини, что я втравила тебя в это де­ло. Может быть, ты запрешься где-нибудь? Они тебя ни за что не найдут.

 – Я подумаю. Догадываюсь, что ты задерживаешься.

 – Не знаю, надолго ли. Тут много работы. Если я не закончу дело сегодня ночью, то Мэвис и Трина понадо­бятся мне утром. Так что, наверное, лучше запереть их.

 – Не волнуйся. Думаю, они скоро уймутся.

 – Дай-то бог. Минутку… – Она повернулась к Макнабу. – Ну, что?

 – Адрес есть, но он липовый.

 – Что ты хочешь этим сказать?

 – Согласно справочным данным, Люциус Данвуд проживает в Фан-хаусе на Таймс-сквер. Но я был там много раз и знаю, что это большой развлекательный электронный центр. Там нет ни постоянных обитателей, ни жилых квартир.

 – Ему нравится играть, – бросила Ева. – Отойди на минутку. – Убедившись, что рядом никого нет, она продолжила разговор с Рорком. – Послушай…

 – Ты хочешь, чтобы я нашел настоящий адрес Данвуда?

 – Так ты все слышал? Да, хочу. Макнамара явно знал этот адрес. Находясь тут, я не могу получить доступ к досье, потому что первичное дознание ведет на­стоящая собака на сене.

 – Понял. – Видимо, Рорк успел уйти в другую ком­нату. Во всяком случае, музыки Ева больше не слышала.

 – Я могу позвонить Уитни и получить доступ, но это слишком хлопотно. Кроме того, я начинаю чувство­вать себя сплетницей.

 – Угу…

 – Можно было бы обратиться к Фини и воспользо­ваться каналами ОЭС, но сегодня ночью я уже вытащи­ла из постели одного человека…

 – А я еще не ложился. Так что все в порядке.

 Ева тяжело вздохнула.

 – Формально я имею право на доступ к некоторым данным, поскольку речь идет о подозреваемом. Относят­ся ли к ним сведения о его адресе, вопрос спорный. Но утром я все равно получила бы к ним доступ, поэтому…

 – Зачем ждать? Адрес нужен тебе сию минуту, или ты предпочитаешь немного подумать?

 Ева перевела дыхание, поняв, что Рорк находится в своем кабинете.

 – Давай адрес.

 – Записывай… Кстати, лейтенант, поскольку его дом находится всего в нескольких кварталах от нас, я на­деюсь, что ты вернешься домой еще до того, как я окон­чательно свихнусь.

 – Постараюсь изо всех сил. За мной еще один долг.

 – Можешь не сомневаться, я веду строгий учет.

 Ева дала отбой и махнула Макнабу.

 – Позови Пибоди. Мы уезжаем.

 

 Подойдя к своей машине, она увидела Надин. Та стояла, опершись о капот, и внимательно изучала свои ногти.

 – Ты подпираешь задницей муниципальную собст­венность, – заметила Ева.

 – Почему мэрия всегда покупает самые уродливые машины?

 – Не знаю, но при первой возможности поговорю об этом с нашим представителем в Конгрессе.

 – Ходят слухи, что вы с детективом Ренфру сильно поцапались.

 – Слухи – это по твоему ведомству.

 – Согласно слухам, он полный болван и ты поста­вила его на место. Но тебя это не интересует. – Она пригладила волосы. – Зато тебя, я полагаю, интересует дедукция. Это уже по твоему ведомству. Я догадываюсь, что доктор Теодор Макнамара как-то связан с убийства­ми на сексуальной почве, которыми ты занимаешься. Что разбойное нападение не имеет никакого отношения к его смерти в реке, и что ты прекрасно знаешь, кто имен­но нанес ему вечером эти раны на голове и лице. И что этот «кто-то» играет главную роль в твоих убийствах.

 – Слишком много догадок, Надин.

 – Ты подтверждаешь это?

 Ева помолчала, потом взяла Надин за локоть и отве­ла в сторону. Операторша увязалась было следом, но Ева остановила ее стальным взглядом.

 – Не сердись, – сказала подруге Надин. – Эта де­вушка делает свое дело.

 – Мы все делаем свое дело. Выключи диктофон.

 – Диктофон?

 – Не заговаривай мне зубы. Никаких записей, ина­че я ничего не скажу.

 Надин тяжело вздохнула для проформы, а затем от­ключила диктофон, пришпиленный к ее лацкану золо­той булавкой.

 – Так и быть, никаких записей.

 – И никакого прямого эфира.

 – Выходит, я должна держать язык за зубами?

 – Надин, у меня нет времени с тобой торговаться. Насколько мне известно, сегодня вечером умерла еще одна женщина, но ее пока не обнаружили. Если ты расскажешь о своих догадках в эфире, завтра может поя­виться новая жертва.

 – Ладно. Я ничего не буду передавать в эфир, пока ты не позволишь.

 – Макнамара действительно имеет к этому отноше­ние. Сегодня днем я разговаривала с ним. Он не захотел помочь следствию. Думаю, он знал, кто убийца, или по­дозревал это. Догадываюсь, что после нашей беседы он отправился к этому человеку, после чего получил удар по голове и угодил в реку.

 – Ты всего лишь подтвердила мои догадки, – разо­чарованно протянула Надин.

 – Это еще не все. Я считаю, что причиной этих убийств является проект, над которым работали клини­ка Форрестера и «Аллегани Фармацевтикалс» примерно двадцать пять лет назад. Секс, скандалы, злоупотребле­ние запрещенными препаратами, подкуп и заговор мол­чания. Копни эту историю, – и ты окажешься на голо­ву впереди остальных информационных сетей.

 – Имел ли Макнамара прямое отношение к убий­ствам?

 – Несколько лет назад он потратил много времени, сил и денег, чтобы утаить от общественности некоторые факты. Он отказался добровольно сообщить следствию информацию, необходимую для раскрытия убийств двух женщин и покушения на убийство третьей. Убивал ли он сам? Нет. Несет ли он ответственность за убийства? Это вопрос из области морали и к моему ведомству не отно­сится.

 Ева отвернулась и хотела пойти к машине, но Надин тронула ее за руку.

 – Я связывалась с моргом. Примерно за час до смер­ти Макнамара получил несколько сильных ударов по голове и лицу. Судя по ране на правом запястье, он пытался защищаться. Первоначальные повреждения нане­сены тупым предметом, имевшим около двадцати сан­тиметров в ширину, но смертельный удар был нанесен другим орудием. Длинным и узким металлическим предметом вроде ломика для снятия покрышек, который имеется в любом наборе автомобильных инструмен­тов. – Она сделала паузу. – Я считаю, что делиться ин­формацией – это и значит проявлять вежливость и со­гласие сотрудничать.

 – Я с ужасом думаю о том, что эта фраза будет пре­следовать меня ближайшие шесть недель.

 

 Ева вернулась к машине.

 – Макнаб, сядешь сзади.

 – А почему не впереди? Я выше ее по званию. И но­ги у меня длиннее.

 – Потому что она моя помощница, а ты – бесплат­ное приложение. – Ева залезла в машину и молчала, пока Макнаб не перестал ворчать и не устроился на заднем сиденье. – Сейчас мы нанесем визит Люциусу Данвуду.

 – Как вы раздобыли его адрес?

 Она посмотрела на Макнаба в зеркало заднего вида.

 – У меня есть свои источники получения данных. Пибоди, пойдешь со мной. Макнаб, ты останешься в машине.

 – Но…

 – Я предпочитаю пойти с сержантом в форме, а не с детективом, который выглядит так, словно побывал в уличной пьяной драке. Ты останешься в машине со включенным мобильником и будешь слышать все про­исходящее. Если у нас возникнут трудности, вызовешь подкрепление, а потом сам решишь, ждать ли подкреп­ления или спешить к нам на помощь. А пока что найди мне другой адрес. Кевина Морано.

 Выбрав меньшее из зол, Макнаб вынул карманный персональный компьютер и положил ноги на спинку переднего сиденья.

 – Эй, тут к спинке присобачена шоколадка!

 Не успела Пибоди повернуться, как Ева оскалила зубы.

 – Первому, кто ее тронет, оторву руки и засуну их ему в нос!

 Делия тут же заняла исходное положение.

 – У вас, оказывается, припрятана целая гора сладо­стей.

 – Это не гора, а неприкосновенный запас, еще не обнаруженный наглым вором, который регулярно обы­скивает мой кабинет. – Ева сделала многозначительную паузу. – Но рано или поздно он… или она за это за­платит!

 Пибоди пожала плечами.

 – Ко мне не относится. Я все равно на диете.

 – Красотка, тебе не нужна диета, – усмехнулся Макнаб. – Ты просто хорошо сложенная женщина.

 – Макнаб… – сказала Ева.

 – Да, мэм?

 – Заткнись.

 – Даллас, у нас все в порядке. Мы теперь пара.

 – Пара чего? Нет, молчи! Ничего не говори. Пусть на земле воцарится тишина.

 Пибоди сумела подавить смешок, а потом попыта­лась отрегулировать кондиционер.

 – Он сломан. Сядь спокойно.

 Пибоди молча опустила стекло. Макнаб заерзал на сиденье.

 – Сэр, а о деле говорить разрешается?

 – О каком деле?

 – Адрес Кевина Морано. Оказывается, он прожи­вает на стадионе «Янки». Хотите, я свяжусь с Рорком и попрошу… То есть, – поправился он, увидев лицо Евы в зеркале заднего вида, – не хотите ли вы воспользо­ваться собственными источниками получения данных?

 – Нет. Я уже знаю, где он живет.

 

 Когда она остановилась перед величественным ста­рым особняком, шел второй час ночи. В доме было тем­но, если не считать яркой красной точки на пульте ох­ранной системы.

 – Макнаб, ты вооружен?

 – При мне электрошокер.

 – Держи его наготове и включи мобильник. Не приближайся к дому, пока я не подам сигнал. Пойдем, Пибоди. Разворошим это осиное гнездо.

 Ева пошла по дорожке. Когда она поднялась на пер­вую ступеньку, охранная система ожила и грозно за­жужжала. Ева нажала на кнопку звонка. В ту же секунду над крыльцом вспыхнул свет, и система выдала первое предупреждение.

 ВЫ НАХОДИТЕСЬ ПОД НАБЛЮДЕНИЕМ. ПОЖА­ЛУЙСТА, НАЗОВИТЕ СВОЕ ИМЯ И РОД ЗАНЯТИЙ. ПРИ ЛЮБОЙ ПОПЫТКЕ ВТОРГНУТЬСЯ В ПОМЕЩЕНИЕ ИЛИ НАНЕСТИ ЕМУ УЩЕРБ, СИСТЕМА ТУТ ЖЕ ИЗВЕС­ТИТ ПОЛИЦИЮ И СОСЕДЕЙ.

 – Лейтенант Даллас, нью-йоркская городская по­лиция. – Она прижала к экрану свой значок. – Мне нужно поговорить с Люциусом Данвудом по официальному делу.

 ПРОШУ ПОДОЖДАТЬ ОКОНЧАНИЯ УДОСТОВЕРЕ­НИЯ ВАШЕЙ ЛИЧНОСТИ… ПРОШУ ПОДОЖДАТЬ, ПО­КА МИСТЕР ДАНВУД ПОЛУЧИТ СООБЩЕНИЕ О ВА­ШЕМ ВИЗИТЕ.

 – Лейтенант, вы думаете…

 Ева незаметно для видеокамеры наступила Пибоди на ногу.

 – Я думаю о том, как нелегко будить мистера Данвуда, чтобы сообщить ему о смерти дедушки. Но для плохих новостей нет подходящего времени, так что ждать до утра не имеет смысла.

 – Вы правы, лейтенант. – Пибоди откашлялась и сделала серьезное лицо, поняв, что их не только видят, но и слышат.

 Прошло несколько минут, прежде чем на первом этаже зажегся свет. Звуконепроницаемая дверь откры­лась бесшумно, и Ева впервые увидела Люциуса Данвуда. Его ярко-рыжие волосы были растрепаны. Длинная белая ночная рубашка, перехваченная в талии, прида­вала Данвуду вид молодого человека, который крепко спал и недоумевает, почему его разбудили.

 – Прошу прощения. – Он мигал, как сова. – Вы из полиции?

 – Совершенно верно. – Ева снова предъявила зна­чок. – Вы Люциус Данвуд?

 – Да. А в чем дело? Какие-то неприятности у со­седей?

 – Если такие неприятности есть, мне о них неизвест­но. Мистер Данвуд, можно войти и поговорить с вами?

 – Конечно, входите. Прошу прощения, я еще тол­ком не проснулся. – Он отошел в сторону и жестом при­гласил их пройти в просторный вестибюль с мраморными полами и трехъярусной серебряной люстрой. – Я лег два часа назад. Не привык к тому, что мне в дверь зво­нит полиция.

 – Мне очень жаль, что пришлось потревожить вас так поздно. Я принесла вам тяжелую весть. Может быть, присядем?

 – Какую весть? Что случилось?

 – Мистер Данвуд, мне очень жаль, но ваш дедушка умер.

 – Мой дедушка?

 Ева с невольным восхищением следила за тем, как он побледнел и вытер рот слегка дрожащей рукой.

 – Но как это могло… Произошел несчастный случай?

 – Нет, его убили.

 – Убили?! О господи, господи! Мне действительно нужно сесть. – Люциус подошел к длинной серебряной скамье и рухнул на нее. – Не могу в это поверить. Может быть, я сплю? Что случилось? Что с ним случилось?

 – Сегодня вечером ваш дедушка был обнаружен в Ист-Ривер. Ведется следствие. Мистер Данвуд, я от души сочувствую вашей утрате, но вы оказали бы нам боль­шую помощь, если бы ответили на несколько вопросов.

 – Конечно. Конечно, отвечу.

 – Вы здесь один?

 – Один. – Люциус бросил на Еву подозрительный взгляд и тут же опустил голову.

 – Если вы один, то моя помощница могла бы позво­нить кому-нибудь, чтобы этот человек приехал и побыл с вами.

 – Нет-нет. Я в порядке. Все будет в порядке.

 – Когда вы в последний раз видели своего дедушку?

 – Он улетал из Нью-Йорка по делу. Какая-то кон­сультация. Это было несколько недель назад.

 – Он не говорил вам, что чего-то боится и не чувст­вует себя в безопасности?

 – Нет. С какой стати? – Люциус снова поднял гла­за. – Не понимаю…

 – Возможно, вашего дедушку убил человек, кото­рого он знал. За несколько часов до обнаружения тела сгорел автомобиль, зарегистрированный на имя вашего деда. Машина была припаркована неподалеку от стоян­ки грузовиков на Восточной Сто сорок третьей улице. Вы не знаете, какие дела могли привести вашего деда в промышленную зону?

 – Понятия не имею. Его автомобиль сгорел? Это похоже… похоже на какую-то кровную месть. Но дедуш­ка был гуманистом, посвятившим свою жизнь медици­не и науке. Должно быть, произошла какая-то ужасная ошибка.

 – Вы тоже изучаете медицину?

 – Я закончил медицинский факультет, но пока не устроился на работу. – Он прижал пальцы к виску, и тут Ева увидела голову дракона на сапфире, вделанном в золотое кольцо, которое Люциус носил на правой ру­ке. – Я хотел подумать и решить, какая отрасль меди­цины привлекает меня больше всего. Мой дед оставил большое научное наследие. Он был моим наставником и вдохновителем… – Люциус осекся и отвернулся.

 – Я уверена, что он очень гордился вами. Значит, вы были близки?

 – Думаю, да. Он был великим человеком. Точнее, стал таким. Я всегда старался быть достойным его. Но такой конец… Раздеть человека догола и бросить его в реку… как мусор. О боже, лишиться перед смертью дос­тоинства! Думаю, он бы этого не вынес. Лейтенант, вы обязаны найти того, кто это сделал. Эти люди должны понести наказание.

 – Мы найдем их, и они будут наказаны. Прошу про­щения, но я обязана задать вам стандартный вопрос. Где вы были сегодня вечером между семью и двенадца­тью часами?

 – Я… О, боже! Мне и в голову не приходило, что я тоже могу оказаться подозреваемым… До половины де­вятого я был здесь. Потом пошел в клуб. Но ни с кем не разговаривал и не видел никого из знакомых. Я надеял­ся… О'кей, скажу вам правду. Я думал познакомиться с какой-нибудь девушкой, но ничего не вышло. Я вер­нулся домой рано. Примерно в половине одиннадцато­го. Это может подтвердить моя охранная система.

 – Значит, вы почти все время были один, и никто не может подтвердить ваше присутствие в клубе?

 – Боюсь, что… Ах да, кажется, у меня сохранился чек за напиток. Думаю, на нем пробиты число и время. Это годится?

 – Вполне. Этим вы окажете следствию большую помощь.

 – Я сделаю все, что могу. Все. Сейчас я схожу за че­ком. Наверно, он остался у меня в кармане.

 – Большое спасибо… Да, должна сказать, что в го­родском банке справочных данных ваш адрес указан неправильно.

 – Простите, не понял.

 – С вашим адресом вышла ошибка. Я нашла его в базе данных вашего дедушки. Можете проверить, когда у вас появится свободное время.

 – Странно… Да, я займусь этим. Прошу прощения, я на минутку.

 

 Когда Люциус вернулся в спальню, его пальцы сжа­лись в кулаки. Следом за ним быстро вошел Кевин.

 – Ты говорил, что они никогда не узнают, кому при­надлежала машина.

 – Да, они это узнали! – огрызнулся Люциус. – Ну и что? Это не имеет значения. Все в порядке. И то, что эта сучка не пришла сегодня к «Жан-Люку», тоже обер­нулось к лучшему. Иначе у меня бы не было этого. – Он вынул чек из кармана брюк. – Полное алиби! Пой­ду играть роль потрясенного и скорбящего внука.

 – А как быть мне?

 – Они не подозревают о твоем существовании, так что можешь успокоиться. Копам и в голову не прихо­дит, что между всем этим и проектом может существо­вать какая-то связь. И что я могу иметь отношение к смерти моего деда. Сиди тихо и не высовывайся, по­нял? Я справлюсь.

 

 Он быстро вернулся в вестибюль.

 – Лейтенант, как я и думал, чек оказался у меня в кармане. – Люциус протянул бумажку Еве.

 – Отлично. Я попрошу помощницу сделать копию для нашего досье.

 – Конечно.

 Он подождал, пока Пибоди сканировала чек.

 – Я могу сделать еще что-нибудь? Хоть что-то?

 – Пока нет. Мы будем поддерживать связь с вами.

 – Сообщите мне, если… нет, когда узнаете, кто это сделал.

 – Вы будете первым, кто это узнает, – пообещала Ева.

 

 Она прошла к машине и села за руль.

 – Хладнокровный сукин сын! Похоже, все это дос­тавляет ему удовольствие.

 – Охранную систему могли перепрограммировать, – сказал с заднего сиденья Макнаб. – Парень, который сечет в электронике, без труда сделает это.

 – Значит, мы ничего из него не выудили, – вздох­нула Пибоди.

 – Ты так думаешь? – Ева побарабанила пальцами по рулю. – Я не назвала имени его деда, а он не спросил. Хотя у него два деда, причем оба живут в Нью-Йорке. Он не спросил, который из них умер, потому что уже знал. Как и то, что его бросили в реку голым. Посколь­ку он сам сделал это. С заранее обдуманным намерени­ем. И перехитрил самого себя, не сказав, что часть вече­ра с ним провел его закадычный дружок и сожитель Ке­вин. Этот тип хотел один греться в луче прожектора.

 – Надо же… Оказывается, кое-что у нас все-таки есть.

 – Как всегда, – маленькие ошибки.