• Следствие ведет Ева Даллас, #15

ГЛАВА 14

 Наконец-то Ева поймала Теодора Макнамару. Сует­ливая секретарша, похожая на птичку, повела ее в офис, что-то щебеча о плотном расписании доктора и необходимости беречь его драгоценное время.

 – Сегодня у доктора очень много дел. Как вы знае­те, доктор Макнамара только что вернулся с важной консультации в Париже…

 – Ему предстоит не менее важная консультация в Нью-Йорке, – парировала Ева.

 Она нарочно ускорила шаг, заставив секретаршу вприпрыжку бежать по стеклянному коридору, соеди­нявшему офис Макнамары с главным зданием клиники Форрестера. Отсюда был хорошо виден медицинский вертолет, заходивший на посадку. Ева следила за полу­дюжиной ожидавших машину врачей и представляла се­бе, какой стоит там шум. Но в коридоре было тихо, прохладно и пахло цветами.

 Казалось, что Макнамара надежно защитился от не­удобных соседей.

 Офис был отделан в белых тонах. Стены, ковры, стулья и даже форма местных сотрудников были неукос­нительно белыми. «Здесь как в яичной скорлупе», – подумала Ева.

 Они миновали несколько стеклянных дверей, раз­двигавшихся при их появлении, и свернули в новый ко­ридор, заканчивавшийся тяжелой и блестящей белой дверью. Секретарша подобострастно постучала.

 – Доктор Макнамара, к вам лейтенант Даллас с по­мощницей.

 – Да-да. Проследите, чтобы нам не мешали. Десять минут. Входите, лейтенант. Мое время дорого.

 Он сидел у стеклянной стены за массивным белым письменным столом, напоминавшим глыбу льда. Стол размещался на возвышении, куда нужно было поднять­ся по трем ступенькам, и Макнамара смотрел на про­стых смертных, как орел из гнезда.

 Гладкие короткие волосы, прикрывавшие его череп как шапочкой, тоже были белыми. На длинном лице выделялись пронзительные темные глаза, недовольно смотревшие из-под кустистых седых бровей. Черный костюм резко контрастировал с девственно-белым уб­ранством комнаты.

 – О, боже, – пробормотала себе под нос Пибоди, – это же великий и ужасный волшебник из страны Оз…

 – Изложите свое дело, – властно приказал Макна­мара. – У меня мало времени.

 «А он любит запугивать», – подумала Ева. Им не предложили сесть, но, даже стоя, она была вынуждена смотреть на хозяина кабинета снизу вверх.

 – Вы сберегли бы нам обоим уйму времени, если бы ответили на сообщения, которые я посылала вам в Париж.

 – Консультация была для меня важнее. Я не рабо­таю на нью-йоркскую городскую полицию.

 – Однако вы являетесь жителем данного города, что дает мне право продолжить опрос в Центральном управлении. И я сделаю это, если сочту нужным. Ну что, продолжим пререкания, или вы согласитесь сотруд­ничать с нами добровольно?

 – Вы у меня в кабинете. Это значит, что я согласен сотрудничать.

 Раздосадованная Ева поднялась на возвышение. Те­перь уже Макнамаре пришлось смотреть на нее снизу вверх, и на его лице отразился холодный гнев.

 – Пибоди, снимки.

 Пибоди с наслаждением следила за тем, как ее на­чальница расправляется с властным старикашкой.

 – Слушаюсь, лейтенант.

 Она достала фотографии, и Ева положила их на гладкую поверхность стола.

 – Вы узнаете кого-нибудь из этих женщин?

 – Нет.

 – Брайна Бэнкхед, Грейс Лутц, Моника Клайн. Эти имена ничего вам не говорят?

 – Нет.

 – Странно. Последние дни их портреты и имена мелькали во всех средствах массовой информации.

 Макнамара не моргнул глазом.

 – Как вам известно, меня не было в городе.

 – Я слышала, что в Париже принимают передачи из Нью-Йорка.

 – У меня нет времени на сплетни и прочую чепуху. И на отгадывание загадок тоже. Мисс Даллас, если вы скажете мне, о чем речь…

 – Лейтенант Даллас. Насколько я знаю, вы участ­вовали в научном проекте, осуществлявшемся клини­кой Форрестера совместно с «Аллегани Фармацевтикалс», в ходе которого проводились эксперименты с не­которыми веществами.

 – Предназначенными для лечения сексуальных расстройств и бесплодия. Исследования были успешны­ми, – добавил он, – и позволили получить два лекарства, совершившие переворот в медицине.

 – Но проект был закрыт из-за дороговизны, а также из-за слухов о злоупотреблениях лекарствами и сексу­альном преследовании некоторых участников проекта.

 – Ваша информация неверна. Ни о каких злоупот­реблениях речи не шло. Проект позволил получить важ­ные результаты и был закрыт, потому что достиг своей цели.

 – Однако кто-то продолжает экспериментировать. Две женщины мертвы, а третья находится в критиче­ском состоянии. Они получили смертельную дозу комбинации препаратов, в просторечии называющихся «Шлюха» и «Дикий Кролик». Кто-то обладает значи­тельными запасами того и другого вещества или воз­можностью создавать их.

 – Лекарства, создающиеся для блага человечества, в руках преступника могут стать оружием. Но защищать население от таких людей – ваше дело, а не мое.

 – Как по-вашему, кто из членов коллектива, про­водившего эксперименты, мог стать преступником?

 – Все врачи и средний медицинский персонал бы­ли проверены и тщательно отобраны.

 – И все же кто-то пользовался препаратами в лич­ных и даже преступных целях. Это не сплетни и не че­пуха, – добавила она, не дав Макнамаре возразить. – Я расследую убийство. Секс и власть – большое иску­шение.

 – Мы ученые, а не сексуальные маньяки!

 – Почему все научные отчеты оказались засекре­ченными? Как и все гражданские иски, предъявленные участникам проекта?

 – Никаких гражданских исков в суд не поступало. Печать никогда не сообщала о злоупотреблениях. А от­четы были засекречены, чтобы не порочить имена и репутации, и оградить достоинство участников проекта от злонамеренных слухов.

 Ева придвинула к нему фотографии.

 – Доктор, имена этих женщин кто-то уже опоро­чил. И не оставил от их достоинства камня на камне.

 – Это не имеет ко мне никакого отношения.

 – Насколько мне известно, проект принес много денег его руководителям и инвесторам. Для приобрете­ния двух запрещенных препаратов, о которых идет речь, тоже нужно много денег. Я ищу двух мужчин, спо­собных либо купить, либо изготовить значительное ко­личество этих препаратов. Мужчин, хорошо разбирающихся в химии и электронике. Мужчин, которые видят в женщинах лишь игрушку. Сексуальных хищников, док­тор Макнамара. Кто из принимавших участие в вашем проекте подходит под это описание?

 – Ничем не могу помочь. Ваши проблемы не имеют никакого отношения ни к проекту, ни ко мне лично. Проект позволил создать лекарства, которые изменили жизнь человечества. Вы пытаетесь опорочить мою ра­боту и мою репутацию только потому, что не знаете своего дела! – Он сунул Еве фотографии. – Вполне возможно, что эти женщины сами поощряли примене­ние наркотиков. Каждая женщина, которая соглашает­ся на встречу с мужчиной, которого она знает только по переписке, проявляет сексуальную инициативу.

 – А я думаю, женщина проявляет сексуальную ини­циативу, потому что природа снабдила ее грудью. – Ева забрала снимки. – Похоже, кое-какая «чепуха» все же до вас дошла. Я ведь не говорила вам, как эти женщины познакомились с теми, кто на них напал.

 – Ваше время истекло. – Он нажал кнопку под сто­лом, и дверь открылась. – Если захотите поговорить со мной еще раз, обратитесь к моим адвокатам. А если я услышу какие-нибудь публичные упоминания моего имени, названия клиники или проекта в связи с вашим расследованием, они обратятся к вам сами.

 Еве очень хотелось припугнуть его публичным скан­далом, но она отказалась от этой мысли. Средства мас­совой информации подняли бы страшный шум, что на­верняка повредило бы расследованию.

 – Меня всегда удивляло, что некоторые врачи ни в грош не ставят человеческую жизнь. – Ева сошла с воз­вышения и отдала фотографии Пибоди. – Мы еще по­говорим, – бросила она и вышла из кабинета. Дверь со стуком закрылась за их спинами.

 – Ну и тип, – вздохнула Пибоди. – Женоненави­стник и деспот, каких поискать. Наверное, считает себя полубогом.

 Ева мрачно взглянула на нее.

 – Он что-то знает. Я должна это выяснить. Но все нужно сделать без сучка и задоринки. Свяжись с адво­катами Макнамары и вызови его на формальный до­прос в управление. Нужно будет добраться до этих за­секреченных отчетов. Возвращайся в управление и на­чинай оформлять документы.

 – Он будет бороться.

 – Но в конце концов проиграет. Я поработаю на дому. Если получу новые данные, тут же сообщу.

 

 Когда Ева приехала домой, Рорк уже вернулся, но она не стала заходить к нему в кабинет. Сев за письмен­ный стол, она начала готовить отчеты. Ева была хорошо знакома с обычаями полубогов и знала, что должна сроч­но позаботиться о собственной безопасности. Она не сомневалась, что Макнамара будет жаловаться, и про­жужжит уши не только ее непосредственному начальст­ву, но даже мэру и самому губернатору. И не могла до­пустить, чтобы пострадали интересы дела, которым она занималась.

 Когда результат оказался более или менее удовлетворительным, Ева отправила отчеты всем заинтересо­ванным лицам. Затем настал черед засекреченных отче­тов. Для проведения следствия о нескольких убийствах позарез требовалось получить к ним доступ. Но дело было хитрое. Даже если бы ее требование удовлетвори­ли, на это могло уйти несколько драгоценных дней.

 Конечно, существовал более быстрый способ. Ева посмотрела на дверь, отделявшую ее от кабинета Рорка. Если поручить эту работу мужу, он сделает ее быстро, надежно и незаметно. Она уже переступала границы дозволенного и, если будет нужно, сделает это еще раз. Но сначала нужно попробовать воспользоваться официальными каналами.

 Ева подошла к компьютеру и приказала вывести все доступные сведения о докторе Теодоре Макнамаре на настенный экран.

 Времени это заняло немного. Обнаружив, что док­тору семьдесят восемь лет, Ева подумала, что у него яв­но были хорошие врачи-косметологи. Список закон­ченных им учебных заведений и подготовленных науч­ных отчетов производил внушительное впечатление. Был женат однажды и имел от этого брака одного ре­бенка. Дочь.

 Ева поджала губы и задумалась. Услышав за спиной стук двери, она заговорила, не оборачиваясь:

 – Представь себе, что ты имеешь дело с человеком, который не любит женщин и считает их зловредными созданиями. Вообще-то он считает зловредными всех, но женщин ставит на самое последнее место. И называ­ет меня «мисс», – проворчала она.

 – И этот человек до сих пор жив?! – Рорк подошел и начал массировать ей плечи. Внезапно до Евы дошло, что он обладает таинственной способностью сразу попадать в нужное место.

 – Я бы ему врезала, но этому типу почти восемьде­сят. Кстати, у него один ребенок, который, к несчастью, оказался существом женского пола. Огромное разочарование, верно?

 – Верно, если он полный болван.

 – Да, он болван. Но почему он не повторял попы­ток? Если у него были проблемы с женой – бесплодие или еще что-нибудь, – существовало множество других способов. Даже сорок-пятьдесят лет назад. Возможно, ему самому не хватало солдат для такой работы, а про­вериться он, разумеется, и не подумал. Вот засранец!

 – Как мужчина могу сказать, что невозможность произвести на свет потомство – тяжелое испытание для мужской психики. – Рорк провел губами по ее воло­сам. – Если бы я захотел иметь ребенка, то пошел бы на все.

 – Проверка на бесплодие – вещь неприятная и глу­боко личная. Особенно для человека с гипертрофиро­ванным самолюбием. – Ева обернулась и посмотрела на мужа.

 – Ты интересуешься моим мнением, потому что у меня гипертрофированное самолюбие?

 – Дружок, твоим самолюбием можно было бы заас­фальтировать Мэдисон-сквер. Но оно у тебя совсем другое, чем у этого недоумка. Может быть, именно этим объясняется его уход из частной практики в науку. Он занялся изучением сексуальных расстройств и бес­плодия… Давай-ка проверим, что представляет собой его дочь.

 Ева снова села за компьютер и запросила сведения о Саре Данвуд, урожденной Макнамара.

 – Я человек добродушный, – начал Рорк, – а по­тому прощаю тебе это страшное оскорбление. Более то­го, я выполнил твое поручение. Сообщения не только блокированы. Они будут передаваться на специальный адрес, который я создал для тебя.

 – Я не просила передавать их мне, – нахмурилась Ева.

 – Семь бед – один ответ. – Рорк поднял ее со сту­ла, обхватил руками ягодицы и крепко прижал к се­бе. – Вот. Это вправит тебе мозги.

 – Не отвлекай меня. Я на работе. И, вообще, успо­койся. Что с тобой сегодня?

 – То же, что всегда. – Рорк засмеялся и отпустил ее. – Ладно, давай посмотрим, что у нас есть на эту даму.

 – Ей пятьдесят три года, – задумчиво пробормота­ла Ева. – С самого начала пошла по стопам отца. Те же школы, те же высшие учебные заведения, те же больни­цы. А потом наука. Один брак. Один ребенок. Под ко­пирку! За исключением того, что у нее родился маль­чик. Посмотри-ка на его дату рождения! Через год по­сле начала проекта. К тому времени она была замужем целых восемь лет. Меня ничуть не удивило бы, если бы эта женщина проводила опыты на самой себе.

 Ева шумно выдохнула.

 – Но такое это имеет отношение к убийству, черт побери? А ведь связь есть, нюхом чую! Ее муж тоже был участником творческого коллектива, но он слишком стар, чтобы оказаться одним из подозреваемых. А сын слишком молод. Хотя… Сколько ему – двадцать один, двадцать два? Не так уж и молод. Давай-ка запросим сведения о Люциусе Данвуде.

 

 Пока компьютер выводил на экран данные о Лю­циусе Данвуде, всего в нескольких кварталах от жили­ща Рорка сам Люциус шел в парадную гостиную своего городского дома. Дед редко наносил ему визиты, а та­ких скоропалительных и вовсе никогда не было.

 Если король спустился со своего трона – значит, у него были для этого веские причины. При мысли о том, каковы могут быть эти причины, у Люциуса вспотели ладони. Он рассеянно вытер их, о слаксы, пригладил густые рыжие кудри и, войдя в комнату, изобразил ве­селую улыбку.

 – Дедушка, какой приятный сюрприз! Я не знал, что ты вернулся.

 – Я прибыл вчера вечером. Где Кевин?

 – Как всегда, за своими компьютерами. Может быть, выпьешь? У меня есть отличный шотландский вис­ки. Думаю, он придется тебе по вкусу.

 – Люциус, это не визит вежливости. Я хочу погово­рить с тобой и с Кевином.

 – Конечно. – По спине Люциуса потекла струйка пота. Он поднял трубку внутреннего телефона, нажал несколько кнопок и небрежно сказал: – Кевин, приехал мой дедушка и хочет тебя видеть.

 – Немедленно, – добавил Макнамара.

 – Конечно. Как прошло твое путешествие? – Лю­циус подошел к старинному бару с крепкими напитка­ми. Дед мог не пить, но внуку выпивка была сейчас необходима.

 – Продуктивно. Слово, которое после окончания университета стало тебе незнакомо.

 – После окончания с отличием, – напомнил Лю­циус, наливая виски в тяжелый хрустальный стакан. – По окончании трудов праведных я взял годичный отпуск. Кроме того, я кое-что делаю в собственной лабо­ратории. Маленький личный проект. Ты ведь хорошо знаешь, что это такое.

 Макнамара быстро отвернулся. Этот мальчик стал для него разочарованием. Тяжелым разочарованием. А ведь сам помогал создавать его, выбрав дочери в мужья наи­более подходящего человека. Человека, похожего на са­мого Теодора Макнамару. Умного, образованного, силь­ного. И честолюбивого.

 Их неспособность зачать ребенка стала для Теодора источником постоянного раздражения, но зато помогла ему создать проект. Проект способствовал его карьере, подарил ему внука. А сейчас все могло полететь к чер­товой матери.

 Нет, он этого не допустит. Его имя ничем не запят­нано – и останется таким.

 А ведь он вложил столько сил в этого ребенка! Рас­тил, учил, дал возможность беспрепятственно разви­вать выдающиеся способности, которыми его одарила природа. Но мальчишку испортили. «Во всем виновата его мать, – мрачно подумал Теодор. – Женская сла­бость. Холила его, лелеяла и вконец избаловала».

 А теперь этот мальчишка мог погубить его репута­цию и карьеру.

 – Чем же ты занимаешься, Люциус?

 Внук наполнил еще один стакан.

 – Пока я не готов к разговору об эксперименте, хо­тя он идет неплохо… Как поживает бабушка?

 – Как обычно. – Теодор взял протянутый ему ста­кан, пристально посмотрел в лицо внука и увидел то, что видел всегда. Непроницаемую стену. – Скучает по тебе. Пока я отсутствовал, у тебя не нашлось времени даже позвонить. Не говоря о визите.

 – Я трудился как пчелка. – Виски сделал свое де­ло. – Навещу ее в самое ближайшее время… А вот и Кевин.

 Он вернулся к бару, налил стаканчик для друга и еще один для себя.

 – Доктор Макнамара, какой приятный сюрприз!

 – Ты повторил мои слова. – Люциус протянул Ке­вину стакан. – Не часто нам оказывают такую честь… Это все, – сказал он секретарю и опустился в кресло. – Так о чем пойдет речь?

 – Я хочу видеть твою лабораторию, – непреклон­ным тоном сказал Макнамара.

 – Боюсь, не получится. – Люциус сделал глоток виски. – Ты же знаешь, как ревниво мы, ученые, отно­симся к своим экспериментам. Тс-с! Большой-большой секрет. В конце концов, я научился скрытности у тебя, не правда ли?

 – Ты снова пользовался запрещенными препара­тами?

 – Нет. Я запомнил урок. Разве не так, Кевин? Мы оба запомнили урок, который ты преподал нам в про­шлом году, отправив на реабилитацию. Тс-с… – повторил он и чуть не хихикнул. – Большой-большой сек­рет…

 – Ты лжешь! – взорвался Макнамара. Он подошел к Люциусу и в ярости выбил из его руки стакан. – Ду­маешь, я не вижу признаков? Вы опять пользовались ими. Оба. Разрушили свой разум, свое будущее, уступив мерзкой слабости!

 – Этот стакан был фамильным наследством. – У Люциуса задрожали руки, однако гнев и с детства въевшаяся в плоть и кровь ненависть к деду помогли ему побороть страх. – Тебе следовало бы с большим ува­жением относиться к таким вещам.

 – Ты будешь говорить мне об уважении? Сегодня в мой офис приходила полиция. Они задавали мне во­просы. Завтра я должен явиться в правление для официальной дачи показаний. Кроме того, они потребова­ли доступа к засекреченным научным отчетам.

 – Ай-яй-яй! – Яркие голубые глаза Люциуса за­мерцали, он бросил на Кевина взгляд озорного маль­чишки. – Вот это будет скандал! Кевин, как ты дума­ешь, что случится, если будут разоблачены мрачные тайны и роковые страсти, которые способствовали на­шему с тобой зачатию?

 – Я думаю, это будет очень неудобно.

 – Да уж! Совокупления под неусыпным надзором великого Теодора Макнамары. Никаких свеч, никакой музыки, никакой романтики. Ни шума, ни суеты. Про­стой клинический процесс с использованием сексуаль­ных стимуляторов, имевший одну-единственную цель – создать нас. – Он рассмеялся и налил себе еще вис­ки. – И успех не заставил себя ждать!

 – Целью эксперимента было продление репродук­тивного периода! – Голос Макнамары дрожал от гне­ва. – Я считал вас обоих достаточно взрослыми, чтобы понимать значение того, в чем вам довелось участво­вать. Но теперь вижу, что ошибся.

 – Но ведь мы не были настоящими участниками проекта, правда? – возразил Люциус. – Мы были его ре­зультатом. У нас не было выбора. Впрочем, как и у большинства его участников. Кевин, разве не это мы обна­ружили, когда читали отчеты?

 – Эти отчеты засекречены! Вы не могли…

 – Секреты существуют для того, чтобы их раскры­вать, – парировал внук. – А правила – для того, чтобы их нарушать. Дед, во имя науки ты нарушил множество правил. Почему мы с Кевином не имеем права сделать то же самое во имя… собственного удовольствия?

 – Что вы натворили? – грозно спросил Макнамара.

 – Это не имеет к тебе никакого отношения.

 – Нет, имеет, раз меня вызывают на официальный допрос! Но самое большое отношение это имеет к вам. Потому что мне будут задавать вопросы об убитых женщинах и выйдут прямо на вас.

 – На нас? – Кевин поставил стакан. – Но это не­возможно! Как они могли узнать…

 – Замолчи! – Люциус вскочил. – Что они говори­ли о нас? Что ты им сказал?

 Макнамара ухватился за спинку кресла и остался стоять, хотя ему отчаянно хотелось сесть.

 – А я до последнего момента не хотел этому верить. Значит, вы действительно убили этих женщин?

 – Не смеши меня. Убийство? Ты выжил из ума. Ес­ли у тебя сложности с полицией… – Тираду Люциуса прервала звонкая пощечина.

 – Ты мне отвратителен! Я возлагал на тебя все свои надежды, а ты… Посмотри на себя! Ты растратил талант на пустяки, на наркотики и эгоистичное стремление к удовольствиям!

 – Это ты создал меня. – На глаза униженного Люциуса навернулись слезы. – Я – твое порождение.

 – Я дал тебе все, что мог. Все! Но тебе всегда было мало.

 – Ты давал мне только приказы! Вечно чего-то тре­бовал! Я ненавидел тебя всю свою жизнь. Теперь я живу так, как хочу, и ты ничего с этим не сделаешь!

 – Ты прав. Совершенно прав. Но я и не собираюсь ничего делать. На этот раз я не стану выручать тебя из беды. Не стану платить за твою защиту и ради этого приносить себя в жертву. Когда они найдут тебя – а они это сделают, – я не ударю палец о палец!

 – Ты не позволишь им арестовать меня. Я – все, что у тебя есть.

 – Тогда помоги бог нам обоим.

 Решив сменить тактику, Люциус схватил Теодора за руку и взмолился:

 – Дед, давай не будем ссориться! Я прошу проще­ния. Я просто переутомился. Мы с Кевином очень мно­го работали.

 – Работали? – повторил Макнамара. – Господи, когда вы успели превратиться в чудовищ? Ведь у вас было все!

 – Доктор Макнамара, мы ученые. – Кевин встал и подошел к Люциусу. – Это ошибка. Вот и все. Просто была ошибка. Произошел несчастный случай.

 – Да, несчастный случай. – Люциус попытался уса­дить деда в кресло. – Возможно, мы слегка увлеклись. Но такие вещи случаются, когда ты пытаешься… расширить пространство. Ты ведь меня понимаешь! В кон­це концов, это были всего лишь женщины. Подопыт­ные животные.

 – Не прикасайся ко мне! Вы оба пойдете под суд. И заплатите за свои преступления. Если хотите, чтобы я вам помог, то завтра пойдете в полицию вместе со мной. Я найму хороших адвокатов и настою на психиатриче­ской экспертизе.

 – Мы не сумасшедшие! Неужели ты позволишь им посадить меня под замок? Собственную плоть и кровь?

 Взбешенный Макнамара оттолкнул Люциуса. Он едва стоял на ногах, но сдаваться не собирался.

 – Я годами закрывал глаза на ваши мерзости. Старался видеть в вас обоих то, чем вы могли бы быть…

 – Мы делали то же самое, что делал ты поколение назад. – Люциус вытер рот дрожащей рукой. – Ты да­вал препарат участникам проекта, частично с их ведома, частично без, ради того, чтобы они спарились и зачали. Ты говоришь, что делал это ради продления репродук­тивного периода. А мы делали то же самое для развле­чения. Причем куда более тонко.

 – Вы убивали!

 – Подопытный кролик есть подопытный кролик. Это приемлемая жертва.

 Горло Макнамары сжалось от ужаса.

 – Вы уничтожили сами себя. Я иду в полицию. Вы не люди. Мой эксперимент закончился крахом.

 Люциус пришел в ярость. Он схватил первое, что попалось под руку, – это оказалась настольная лам­па, – и изо всех сил ударил деда по голове.

 – Мы люди! Люди! – На кресло и ковер брызнула кровь, и тщетно пытавшийся защититься Теодор пова­лился на бок. – Они посадят нас в тюрьму! В тюрьму, старый ублюдок! – Он шатался, кричал и продолжал молотить деда лампой. – Я не собираюсь садиться в тюрьму из-за твоей глупости!

 Тяжело дыша, Люциус отошел в сторону и бросил лампу.

 – О, боже… – Голос Кевина звучал негромко и ува­жительно. – Он умер?

 Лицо Макнамары было в крови, рот оскалился. Все еще отдуваясь, Люциус наклонился и проверил пульс.

 – Нет еще. – Потом он сел на корточки и заставил себя собраться с мыслями. – Но умрет. Другого выхода нет. Он бы выдал нас полиции. Выдал бы, как будто мы ничто.

 Кевин хватал ртом воздух и не сразу смог загово­рить.

 – Мы не можем этого позволить, – наконец про­бормотал он.

 – Нужно закончить дело. – Люциус осторожно под­нялся. – Но не здесь. Мы вывезем его из дома и сдела­ем вид, что это было разбойное нападение.

 – Господи, как тебе удалось…

 – Я оказал услугу нам обоим. – Глядя на распро­стертого деда, Люциус похлопал Кевина по руке. Он уже снова полностью владел собой. – Старик перестал быть полезным. И представлял собой опасность. По­этому мы исключили его из уравнения.

 – Да, это следовало сделать. Но, боже мой, я нико­гда не видел столько крови.

 – Если тебя тошнит, уйди отсюда.

 – Нет, меня не тошнит. – Бледный и потный Ке­вин не мог отвести глаз от тела Теодора. – Сколько крови… Это как наваждение. С другими… с женщинами все было почти красиво. Но тут… – Он облизал губы и посмотрел на друга. – Как это было? Что ты почувство­вал, когда ударил его?

 Люциус нахмурил лоб и задумался. Его руки, лип­кие от крови, больше не дрожали, в голове проясни­лось.

 – Силу, – наконец ответил он. – Возбуждение. Прилив энергии.

 – Я тоже хочу попробовать!

 – Тогда мы покончим с ним вместе. Но не здесь. – Люциус посмотрел на наручные часы. – Нам нужно поторопиться. Сегодня вечером у меня свидание.

 

 Это не заняло много времени. Они все продумали.

 Машину деда пришлось загнать в гараж. Доктор Макнамара гордился тем, что всегда и всюду ездил сам, без шофера. Собственно, это его и погубило.

 С помощью Кевина Люциус завернул обнаженное тело деда в пластик и засунул его в багажник.

 – Он мог кому-нибудь сказать, что поехал сюда, – заметил Кевин.

 – Маловероятно. Он терпеть не мог рассказывать кому-то о своих личных делах.

 – А твоей бабке?

 – Ей – меньше всех. – Люциус сунул в багажник сумку с одеждой. – Ему бы не пришло в голову делить­ся с ней своими планами, а ей бы не пришло в голову спрашивать. Ну, вот. – Он захлопнул багажник и потер руки. – Ты перепрограммировал камеру над входом?

 – Да. У них не будет записей того, что кто-то сюда приезжал.

 – Отлично. Твой компьютер указал идеальное для нас место. Я поведу машину деда, ты поедешь следом, мы закончим дело, а потом утопим тело и сумку с ба­рахлом. Ты достаточно загрузил ее?

 – С избытком. Пойдет на дно, как камень.

 – А он нет. Отлично. Мы сожжем его машину и вернемся домой. И у меня будет уйма времени для того, чтобы переодеться к вечеру.

 – Люциус, ты поразительно хладнокровен. Эта чер­та всегда восхищала меня.

 – Спасибо. Ну что ж, пора в дорогу. Знаешь, пожа­луй, это будет рекорд. Два идеальных преступления за вечер. Предупреждаю: львиная доля очков за первое из них будет принадлежать мне.

 – Не стану спорить. – Кевин дружески хлопнул его по плечу.

 

 – Чист, как слеза ребенка, – сказала Ева, проверив данные Люциуса. – Одно из двух: либо он зомби, ли­бо… как это выражается Мэвис? Ах да, ангел с кры­лышками. В школе был паинькой, правила дорожного движения не нарушал. И тоже соблюдает семейные тра­диции.

 – Поэтому они и называются семейными, – вста­вил Рорк. – Интересно, какими эти традиции будут у нас? Конечно, связанными с преступлениями. Вот толь­ко по какую сторону закона?

 Ева бросила на него красноречивый взгляд, но спо­рить не стала.

 – У него есть дом в городе. Я постараюсь выбрать время и поговорить с ним. Он купается в деньгах, так что по этому параметру проходит. И знает химию.

 – Привлекательный молодой человек, – задумчиво сказал Рорк, кивнув на портрет, сопровождавший пись­менные данные. – Главное слово здесь – «молодой». Всего год как из университета.

 – Я проверю его, потом воспользуюсь результатами этой проверки и посмотрю на реакцию его деда. Думаю, после этого старик станет более сговорчивым.

 – Похоже, он тебя достал.

 – Верно. Но я достану его еще сильнее, когда полу­чу доступ к засекреченным отчетам.

 – Я могу обеспечить тебе этот доступ.

 Ева нахмурилась.

 – Ты уже преступил закон, заблокировав чужой компьютер. Давай сведем такие нарушения к мини­муму.

 – Это блокирование может спасти человеку жизнь. Так что ни о каком преступлении не может быть и речи. К тому же я могу добыть эти засекреченные данные со­вершенно легальным способом. Достаточно простого звонка по телефону в «Аллегани» человеку, который уча­ствовал в этом проекте. Если тебе понадобятся имена, они будут.

 – И для этого достаточно простого звонка?

 – Достаточно.

 – Если так, то давай.

 – Ладно. Но это будет тебе дорого стоить.

 Увидев блеск в его глазах, Ева прищурилась.

 – Убирайся! Я не плачу за информацию сексом.

 – Думай, что идешь на это во имя справедливости, – посоветовал Рорк, притягивая ее к себе на колени.

 

 Когда Ева расплатилась по счету, у нее звенело в ушах, а тело превратилось в воск. Может быть, какие-то кости и остались твердыми, но только не берцовые. Но­ги ее не слушались.

 Рорк с улыбкой посмотрел на жену. На ней остава­лись только полицейские ботинки и подаренный им же бриллиантовый кулон.

 – Знаешь, если бы ты не стала копом, то могла бы сделать карьеру порнозвезды. Лично я предпочел бы этот вариант. О боже, Ева, ты просто картинка.

 – Если ты уже думаешь о втором раунде, то выкинь это из головы. Гони сведения, дружище!

 – Уговор дороже денег. – Рорк поднялся. В отли­чие от Евы, на нем не было даже ботинок. – Может быть, закажешь какую-нибудь еду? – спросил он, направляясь к своему кабинету. – Я умираю с голоду.

 Ева смотрела ему вслед. И он еще говорит о картин­ках… Если бы не работа, она побежала бы за ним сле­дом, защекотала его и впилась зубами в его великолеп­ную задницу. А вместо этого нужно плестись на кухню или звонить Соммерсету…

 Ева наклонилась и начала подбирать с пола одежду.

 – Лови!

 Она выпрямилась, но поскольку руки у нее были заняты, брошенный Рорком халат угодил ей прямо в лицо.

 – Так тебе будет удобнее, – сказал он. – И знаешь что, дорогая? Я бы не отказался от бокала вина.