• Следствие ведет Ева Даллас, #15

ГЛАВА 18

 Рорк встретил их у дверей и сразу увидел, что его опасения подтвердились: Ева была вне себя. Лично он предпочел бы закрыть дверь перед носом у Пибоди и Макнаба, подхватить жену на руки и уложить ее в по­стель. Но Ева, словно прочитав его мысли, открыла дверь пошире, пропуская гостей в дом.

 – Я решила, что удобнее привезти их сюда.

 – Мы можем взять такси, – сказала Пибоди, вели­кодушно жертвуя возможностью понежиться несколько часов в здешней роскошной кровати.

 – Не говори глупостей. – Рорк провел рукой по во­лосам Евы. – У нас полно места. Макнаб, о чей кулак ты споткнулся?

 – Монро. – Макнаб фыркнул и почувствовал, что разбередил разбитую губу. – Мы споткнулись о кулаки друг друга.

 – Хвастаться тут нечем. – Ева сняла куртку. – Приземляйтесь. Как и было сказано, инструктаж состо­ится в шесть. Выберите спальни в разных концах дома.

 – Гм-м… – только и сказала Пибоди.

 Рорк засмеялся и похлопал ее по руке.

 – Она имела в виду не это.

 – И это тоже, – бросила Ева. – Где Мэвис и Трина?

 – В бассейне. Вместе с Леонардо, который приехал часа два назад. Я ретировался, когда они решили устро­ить заплыв в голом виде.

 – Они голые? – встрепенулся Макнаб. – Голые и мокрые? Знаете, я тоже не прочь поплавать… Все, молчу, молчу! – пробормотал он, когда Пибоди поджала губы.

 – Время игр закончилось. Спать. – Ева показала на лестницу. – Завтра нам предстоит решающая операция, и я хочу, чтобы вы оба были бодрыми. Где лягут эти ру­салки и их друг?

 – О, где-нибудь, – небрежно ответил Рорк. – Шла бы ты наверх. Я сам размещу эту компанию.

 – Ладно. Мне еще нужно кое-что закончить. – Она шагнула к лестнице. – Но чтобы никакой беготни по коридорам!

 – Какая строгая… – пробормотала себе под нос Пибоди, когда Ева скрылась из виду.

 – Просто усталая и сердитая, вот и все. А теперь ступайте в лифт, – показал рукой Рорк. – Думаю, ком­ната придется вам по вкусу. Места хватит обоим.

 

 Сначала Ева зашла в кабинет мужа и вывела на эк­ран план Гринпис-парка. Высветив площадку для пик­ника, она дала задание компьютеру выбрать наиболее важные места для расположения своих людей. Потом нужно будет проверить, но сначала спать, спать, спать! Осталось только подготовить список людей, которых она отобрала для участия в операции, составить приказ и переслать копию Уитни.

 «Душ, – подумала Ева, когда веки начали слипать­ся. – Может быть, душ смоет туман перед глазами и даст возможность поработать еще часок».

 Она побрела в спальню, и тут запищал мобильник.

 – Даллас слушает…

 – Я так и думал, что застану тебя по карманно­му… – Морс громко зевнул. – Наш вечерний гость ос­тавил этот мир в семь сорок. Перед тем он имел непри­ятное столкновение с тупым предметом. Это столкнове­ние должно было закончиться смертью через час. Может быть, меньше. Если человеку вышибли мозги, трудно точно определить, когда он умрет.

 – Понятно. – Измученная Ева опустилась на валик дивана, стоявшего в передней части комнаты. – Морс, мне очень неприятно это говорить, но я уже все знаю от репортеров. У тебя завелся какой-то болтун.

 – Не может быть! Господи, куда мы катимся?!

 – До чего же ты жизнерадостный…

 – Если любишь свою работу, то любишь и весь мир. Но я все же не думаю, что твои репортеры знают результаты токсикологического анализа.

 Она помотала головой, и тут в спальню вошел Рорк.

 – Его одурманили наркотиками?

 – Между первоначальными повреждениями и по­следним смертельным ударом доктор получил сердеч­ный стимулятор.

 – Его пытались оживить? – У Евы путались мысли, но она сумела взять себя в руки, не дав Морсу открыть рта. – Нет, это не имеет смысла. Просто они хотели, чтобы Макнамара прожил еще немного.

 – Детка, ты заслужила плюшевого мишку. Это ве­щество стимулирует сердечную деятельность и быстро всасывается. Если бы пациент попал к нам минут на двадцать-тридцать позже, мы бы не нашли его следов.

 – Они не давали старику умереть, чтобы отвезти его к реке и убить уже там. Но он бы все равно умер в ре­зультате первичных повреждений, верно?

 – Без неотложной медицинской помощи – конеч­но. Но даже с ней шансы Макнамары были минималь­ными. Скорее всего, он умер бы и без последнего удара.

 – Значит, они договорились добить его по дороге. Беспомощного, потерявшего сознание…

 – Даллас, твои подопечные – мерзкие типы. Я от­правлю эти данные нашему общему другу Ренфрю. Его гипотеза о разбойном нападении не стоит выеденного яйца.

 – Спасибо за то, что ты сделал это сам.

 – Мы с тобой в одной упряжке. Даллас, ради бога, ляг и поспи. Даже у моих пациентов сил больше, чем у тебя.

 – Да, сейчас… – Она дала отбой, но продолжала сидеть, глядя на мобильник. И заморгала только тогда, когда Рорк начал снимать с нее портупею. – Ты раз­местил их в одной комнате, верно?

 – Какое тебе дело до сексуальной жизни подчинен­ных? У тебя что, нет других забот?

 – Мои подчиненные завтра приползут на инструк­таж на карачках, потому что остаток ночи будут… Что ты делаешь?

 – Снимаю с тебя ботинки. Ложись в постель.

 Ева смотрела на его макушку. Боже мой, какие у этого человека волосы… Черные, шелковистые; так и хо­чется погрузить в них пальцы. И уткнуться лицом…

 Она отодвинулась.

 – Я хочу принять душ и еще часок поработать.

 – Нет, Ева. Хватит! – Рассерженный Рорк так швыр­нул ботинки, что они стукнулись о стену и разлетелись в разные стороны. – Я не собираюсь равнодушно сле­дить за тем, как ты доводишь себя до обморока. Либо ты ляжешь сама, либо я уложу тебя силой.

 Ева нахмурилась. Склонность Рорка к насилию, о су­ществовании которой знали они оба, проявлялась не так часто. Раз гнев мужа вырвался наружу, Морс был совершенно прав.

 – Я видела его лицо. Я смотрела ему в лицо, – тихо сказала она. – Рорк, я не могу спать, потому что видела его! – Ева прижала пальцы к глазам, а потом встала. – Я смотрела на него и понимала, что ничего не увидела бы, если бы не знала этого заранее.

 Она подошла к окну, рывком распахнула его и сде­лала глубокий вдох.

 – Он совсем мальчик. Лицо еще по-детски округ­лое. Волосы рыжие и кудрявые, как у куклы. Сегодня он убил человека, отнял жизнь у ближайшего родствен­ника, причем сделал это с заранее обдуманным намере­нием и крайней жестокостью. А потом сидел и разгова­ривал со мной. Лил слезы. Разыгрывал скорбь. Он пре­восходный актер, и я ничего не поняла бы. Не увидела бы его подлинную сущность.

 В ее голосе слышались усталость и отчаяние. Рорк не мог этого вынести.

 – Почему?

 – Потому что его лицо ничего не выражало. Ни ужа­са, ни раскаяния. – Ева стремительно повернулась. – Он наслаждался! Мой визит к нему просто повысил став­ки. Та же игра, но на новом уровне. – Она смотрела на мужа невидящими глазами. – Рорк, мне хотелось изуве­чить его. Своими руками. Заехать кулаком в морду и бить, пока он не сдохнет. Уничтожить.

 – Но ты сумела уйти. – Рорк подошел к Еве, кото­рая плакала, но не догадывалась об этом. – Ты уничто­жишь его, посадив за решетку до конца жизни. Ева… – Он взял ее лицо в ладони и начал стирать слезы пальца­ми. – Милая Ева, ты вконец измучила себя. Если ты не отдохнешь, кто заступится за этих женщин?

 Она обхватила его запястья.

 – В последний раз мне снилось, что отец стоит здесь и из его ран, нанесенных мной, льется кровь. Он сказал, что я никогда не избавлюсь от него. И он был прав. Я убиваю его, а он приходит снова. Стоит и ждет. Я не могу лечь. Не могу уснуть, потому что знаю, что опять увижу его!

 – Не сегодня. – Рорк привлек ее к себе. – Сегодня мы этого не позволим. Даже если ты и не уснешь… – он провел губами по виску жены, – то отдохнешь.

 Он поднял Еву на руки и понес к дивану.

 – Что ты собираешься делать?

 – Мы будем смотреть кино, – сказал он.

 – Кино? Рорк…

 – Ты делаешь это недостаточно часто. – Рорк уса­дил ее и начал выбирать дискету. – Иногда нужно по­гружаться в воображаемый мир. Драмы и комедии, чу­жая радость и чужая скорбь позволяют на время отвлечь­ся от своей собственной.

 Он быстро вернулся, сел рядом и положил голову Евы себе на плечо.

 – Я рассказывал тебе про эту картину. «Магда Лейн». Когда-то она помогла мне забыть свои несчастья.

 Прижиматься к Рорку и чувствовать его руку на та­лии было удивительно приятно. Комната наполнилась звуками музыки, на экране переливались яркие краски…

 – Сколько раз ты ее смотрел? – спросила она.

 – Думаю, десятки. Тс-с… Пропустишь титры.

 Ева смотрела на экран. Когда веки опустились, она продолжала слушать. А потом уснула.

 

 Когда Ева проснулась, было тихо и темно, но рука Рорка продолжала обнимать ее. Странно, что усталость никуда не исчезла. Шел шестой час, она проспала доб­рых три часа, этого должно было хватить…

 Стоило Еве пошевелиться, как рука Рорка напря­глась.

 – У тебя есть еще несколько минут.

 – Не могу. Мне нужно полчаса, чтобы принять душ и привести в порядок мозги. Интересно, можно ли при­нимать душ лежа?

 – Это называется ванна.

 – Нет, ванна – это не то же самое.

 – Почему ты говоришь шепотом?

 – Разве? – Ева села и откашлялась. В горле перши­ло так, словно кто-то насыпал в него толченого стекла. – Кажется, я немного охрипла.

 Рорк включил бра и заставил Еву откинуться на спину.

 – Ты бледная, как призрак. – Он положил ладонь на ее лоб и изменился в лице. – Похоже, у тебя жар.

 – Нет! – При мысли об этом Еву бросило в дрожь. – Я не больна. Я не могу позволить себе заболеть.

 – Всю эту неделю ты почти не спала, жила на од­ном кофе, вот и заболела. Черт побери, Ева, ты просто издеваешься над своей иммунной системой!

 – Неправда. – Она хотела встать, но комната за­кружилась, и Ева снова упала на диван. – Я просто вы­полняю свои служебные обязанности.

 – Я на месяц привяжу тебя к кровати. И приставлю сторожа. – Он встал и пошел к телефону.

 – Не понимаю, с чего ты разозлился. – Ее голос зву­чал так жалобно, что Ева сама испугалась. – Просто я еще толком не проснулась.

 – Если попробуешь встать с дивана, я тут же отвезу тебя к врачу.

 – Не вздумай, приятель! Иначе мы еще посмотрим, кому понадобится помощь. – Но угроза прозвучала еле слышно и не произвела нужного действия.

 Рорк только посмотрел на нее и нажал на кнопку.

 – Соммерсет, Ева заболела. Поднимись, пожалуйста.

 – Что? Что ты делаешь?! – Ева попыталась сесть, но Рорк вернулся и уложил ее на место. – Пусть только попробует! Если он прикоснется ко мне, я изувечу вас обоих! Где мое оружие?

 – Либо он, либо больница.

 Ева со свистом втянула в себя воздух.

 – Ты мне не начальник!

 – Посмотрим, – ответил он. – Попробуй ослу­шаться.

 Ева рывком села, но Рорк толчком заставил ее лечь. Тогда она слегка отползла и ткнула его кулаком в живот.

 – Слава богу, что у тебя еще сохранились силы. Правда, удар был так себе. Девчачий.

 Это оскорбление едва не лишило ее дара речи.

 – При первой возможности я завяжу твой член уз­лом!

 – Это будет забавно. – Рорк посмотрел на вошед­шего Соммерсета. – У нее жар.

 – Никакого жара у меня нет! Не прикасайся ко мне! Убери руки! – Она ругалась и сопротивлялась, но Рорк сел на нее верхом и схватил за запястья.

 – Детский сад… – Соммерсет покачал головой и положил ладонь ей на лоб. – Температура слегка повы­шена. – Потом длинные пальцы дворецкого ощупали ее железки. – Покажите язык.

 – Ева… – грозно предупредил Рорк, когда она креп­ко стиснула губы. Пришлось подчиниться.

 – Где у вас болит? – спросил старик.

 – В заднице. Эта болезнь называется «Соммерсет».

 – Я вижу, ваше чувство юмора не пострадало… Не­большая инфекция, – сказал он Рорку. – Во всем ви­новаты усталость, стресс и детские вкусы в еде. Ничего, вылечим. У меня есть все необходимое. Но день-другой придется полежать в постели.

 – Отпусти меня, – негромко сказала Ева, когда Сом­мерсет ушел. – Сейчас же.

 – Нет. – Руки Евы дрожали, но Рорк догадывался, что гнев тут ни при чем. – Позволь ему закончить. Тебе холодно?

 – Нет. – Однако ее знобило, а от борьбы нещадно болело все тело.

 – Тогда почему ты дрожишь? – Он негромко выру­гался, снял со спинки дивана плотное покрывало и за­кутал Еву, не дав ей открыть рта.

 – Черт побери, Рорк, сейчас он придет, начнет ме­ня шпынять и попытается заставить выпить какое-ни­будь пойло собственного изготовления. А я нуждаюсь всего-навсего в горячем душе. Дай мне встать! Есть у тебя сердце или нет?

 – Есть. – Он прижался лбом к ее лбу. – И в этом вся беда.

 – Мне уже лучше. Честное слово. – Это была на­глая ложь, – у нее срывался голос. – Обещаю тебе: ко­гда я закончу это дело, возьму выходной, просплю два­дцать часов подряд и буду есть одни овощи.

 Рорк невольно улыбнулся.

 – Ева, я люблю тебя.

 – Тогда не пускай его сюда! – Услышав стук двери лифта, Ева широко раскрыла глаза. – Он идет. Ради всего святого, спаси меня!

 – Ей нужно сесть. – Соммерсет поставил поднос на стол. На подносе стоял стакан какой-то молочной жидкости, лежали три белые таблетки и шприц.

 Ева обмякла, откинувшись на подушки, но когда Рорк слегка отодвинулся, она сделала рывок. Сражение было ожесточенным, но коротким. Не моргнув глазом, Соммерсет подошел к дивану, зажал ей нос, сунул таб­летки в рот и залил их жидкостью из стакана.

 Когда Ева закашлялась, старик улыбнулся Рорку.

 – Я помню, что пару раз делал с вами то же самое.

 – Именно тогда я и научился этому.

 – Снимите с нее рубашку. Нужно сделать укол. Так витамины подействуют быстрее.

 Чтобы сберечь время и собственную шкуру, Рорк просто задрал рукав ее блузки.

 – Так сойдет?

 – Вполне.

 Ева заплакала от унижения. Болело все – голова, тело, душа… Когда игла коснулась ее предплечья, она этого почти не почувствовала.

 – Не плачь, маленькая. – Рорк обнимал ее и гладил по голове. – Все уже позади. Не плачь.

 – Убирайся, – пробормотала Ева, продолжая при­жиматься к нему. – Убирайся немедленно.

 – Оставьте меня с ней наедине. – Соммерсет тро­нул Рорка за плечо и почувствовал укол жалости, уви­дев его лицо. – На пять минут.

 – Ладно. – И все же Рорк продержал ее в объятиях еще минуту. – Я буду в тренажерном зале.

 Когда он ушел, Ева свернулась в клубок. Соммерсет сел рядом и молчал, пока она не перестала шмыгать носом.

 – Он испытывает к вам очень сильное чувство, – начал Соммерсет. – Такого еще не было. Женщины, которые приходили и уходили до вас, были для него лишь временным увлечением. Рорк мог о них заботиться, ибо, несмотря на пережитые испытания, он очень доб­рый человек. И все же до вас ничего подобного не было. Разве вы не видите, как он переживает?

 Ева пошевелилась и начала вытирать руками мокрое лицо, словно вместе со слезами можно было стереть и унижение.

 – Ему не из-за чего переживать.

 – Но он переживает и будет переживать. Лейтенант, вы нуждаетесь в отдыхе. Вам требуется провести несколь­ко дней без работы и нервотрепки. И ему тоже. Причем ему в особенности. Но без вас он на это не согласится.

 – Я не могу. Только не сейчас.

 – Можете.

 Ева закрыла глаза.

 – Зайдите в мой кабинет и посмотрите на фотографии мертвых женщин, приколотые к доске. А потом скажите мне, что я должна сделать перерыв.

 – Я бы смог это сказать, но он не сможет. – Ста­рик взял стакан и протянул ей. – Допейте. Для завер­шения работы вам понадобятся силы, энергия и ясная голова.

 Ева хмуро покосилась на стакан. Ей не хотелось при­знаваться, что лечение Соммерсета уже начало делать свое дело.

 – А вдруг это яд?

 – Яд, – с улыбкой повторил он. – И как я об этом не подумал? Ладно, в другой раз.

 – Ха-ха! – Она взяла стакан, допила остатки и по­морщилась. – Неужели нет способа сделать лекарство хоть чуточку повкуснее?

 – Наверно, есть. – Соммерсет поставил стакан на поднос и поднялся. – Но я имею право на свои малень­кие радости. А теперь советую вам проделать несколько несложных физических упражнений.

 У Евы не было на это времени, но она все же послу­шалась и прошла в зал. Рорк редко пользовался трена­жерами, предпочитая в поте лица качать пресс. И одновременно следить за экраном, куда поступали биржевые новости, сопровождавшиеся комментариями диктора.

 Ева не понимала ни слов, ни символов. Она подошла к лежавшему навзничь мужу и опустилась на колени.

 – Прости меня.

 Рорк продолжал поднимать и опускать штангу.

 – Тебе полегчало?

 – Да. Рорк, прости меня. Я вела себя как идиотка. Не сердись на меня, ладно? Я этого не вынесу.

 – Я не сержусь. – Он поднял штангу, поставил ее на рогульки и сел. – Просто иногда у меня сжимается сердце.

 – Я не могу стать другой. И не могу делать ничего другого.

 Он взял полотенце и вытер лицо.

 – А я и не хочу, чтобы ты менялась или занималась чем-нибудь другим. Просто у меня нет сил наблюдать за тем, как ты сама роешь себе могилу.

 – Ты всегда вытаскиваешь меня оттуда и не даешь зарыться.

 Рорк посмотрел на ее лицо. «Все еще бледное, – по­думал он. – Почти прозрачное».

 – Похоже, на этот раз мне не хватило скорости.

 – Давай отправимся в Мексику.

 – Что?

 – Дом в Мексике давно пустует. – Ева обрадова­лась, что ей удалось удивить мужа. Значит, ее дела не так уж плохи. – Когда все будет позади, давай проведем там долгий уик-энд.

 Рорк задумался, потом накинул ей на шею полотен­це и привлек к себе.

 – Похоже, роли переменились. Кто кого тянет?

 – Давай тянуть друг друга. Я закончу дело, а ты тем временем постарайся выкроить несколько дней. Мы улетим, будем лежать на пляже, пить и трахаться, как обезьяны. Будем смотреть фильмы, пока глаза не поле­зут на лоб.

 – А потом снова трахаться, как обезьяны!

 Ева обхватила ладонями его щеки.

 – Мне пора идти на инструктаж. Ну что, договори­лись?

 – Да. – Рорк прижался губами к ее лбу и успокоил­ся: лоб был холодный. – Договорились.

 Ева встала и пошла к дверям, но на пороге оберну­лась. Он все еще сидел на скамье, жилистый, потный, обтянутый черным трико, – и не сводил с нее глаз. При этом глаза Рорка были такими голубыми, ясными и про­зрачными, что в них можно было нырнуть и очутиться в глубине его души.

 – До тебя не было никого, – пробормотала Ева. – Я хочу, чтобы ты это знал. Когда я занималась каким-нибудь делом и вдруг давала слабину, как случи­лось сегодня ночью, никто не помогал мне. Да я и не хотела ничьей помощи – просто потом я брала себя в руки и делала. Но если бы так продолжалось и дальше, рано или поздно наступил бы день, когда я больше не смогла бы заниматься своим делом. И это стало бы для меня концом…

 Ева сделала глубокий вдох.

 – Рорк, твоя помощь позволяет мне снова выпря­миться во весь рост. Ты тоже заступаешься за мертвых. Я очень хочу, чтобы ты это знал.

 Она быстро вышла. Рорк долго смотрел ей вслед.

 

 Когда в шесть минут седьмого Ева вошла в свой ка­бинет, она была бледной, с воспаленными глазами, но голова у нее работала четко. Пибоди и Макнаб уже совершили налет на кухню. Только что прибывший Фини раскладывал закуски на ее письменном столе.

 – Здесь вам что, кафе?

 – Нужно немного заправиться. – Фини жевал кусо­чек бекона. – Матерь божья, это же настоящая свини­на! Интересно, когда я в последний раз ел свинину?

 Ева вырвала у него полоску бекона и съела ее сама.

 – Черт побери, раз так, положи мясо на тарелку. Будете есть и слушать одновременно. Пибоди, где мой ко­фе? Похоже, я попала в параллельный мир.

 Пибоди проглотила кусок яичницы с ветчиной.

 – Может быть, в этом параллельном мире я лейте­нант, а вы… – Грозный взгляд Евы заставил ее замол­чать. – Лейтенант, позвольте налить вам кофе.

 – Налей. Остальные члены бригады прибудут сюда к восьми ноль-ноль. Я уже получила компьютерную диа­грамму с указанием расположения каждого. Мы ее обсудим и при необходимости изменим. Фини, я предла­гаю, чтобы ты взял в машину Макнаба. Будете вместе вести наблюдение.

 – Мэм, я предпочитаю занять позицию в парке и принять участие в задержании! – возмутился Макнаб.

 Ева покосилась на него и стащила с тарелки Фини еще один кусочек ветчины.

 – Тебе следовало подумать об этом до того, как всту­пать в драку. Теперь твоей физиономией только детей пугать. А заодно и птичек.

 – Что, получил? – усмехнулся Фини. – Будешь си­деть со мной в машине.

 – Тебе понадобится еще один электронщик, – ска­зала Ева. – Ты лучше знаешь своих людей, так что вы­берешь его по своему усмотрению.

 – Вот и хорошо, потому что я уже выбрал. Им ста­нет Рорк. – Фини показал пальцем на дверной проем.

 – Доброе утро. – Рорк по-прежнему был в черном, но элегантные рубашка и брюки делали его еще более грозным и опасным. – Прошу прощения. Я опоздал?

 – Думаешь, что ты хитрее всех?

 Муж отнял у Евы кусок ветчины, который она сама стянула у Фини.

 – Ничего подобного, лейтенант. Просто я хорошо себя знаю и считаю, что идеально подхожу для данной операции.

 – Ладно, это решать ему. – Ева показала большим пальцем на Фини. – Но помни, это моя операция!

 Рорк откусил кусочек свинины и вернул остаток Еве.

 – Разве я мог это забыть?

 

 В восемь тридцать Ева проинструктировала осталь­ных членов бригады и начала распределять роли и по­зиции.

 – Эй! – помахал рукой детектив Бакстер. – Поче­му это я должен изображать бродягу?

 – Потому что у тебя самая подходящая для этого внешность, – отрезала Ева. – В лохмотьях нищего ты будешь выглядеть очень сексуально.

 – Эта роль больше подойдет Трухарту, – стоял на своем Бакстер. – У него вид настоящего мошенника.

 – Лейтенант, я не возражаю.

 Ева посмотрела на Трухарта.

 – Нет, ты слишком молодой и здоровый. А Бакстер изрядно потрепанный. Рорк, вы с Пибоди будете играть роль прогуливающейся парочки. – Она взяла лазерную указку и показала на экран. – Трухарт, ты припаркуешься здесь и прикроешь этот сектор.

 – Мне досталась самая лучшая роль, – улыбнулась Пибоди и победно взглянула на Макнаба.

 – К подозреваемому близко не подходить, – преду­предила Ева. – В это время дня в парке полно народу. Люди приходят перекусить, дети бегают наперегонки. Днем парк посещают члены клубов любителей ботани­ки и школьники-экскурсанты. Подозреваемый выбрал не слишком оживленное место, но и там будут люди. Так что оружие можно будет применять только в случае крайней необходимости. Я не хочу, чтобы нашего дружка кто-то спугнул, и он ускользнул из сети.

 Она села на край стола.

 – Кроме того, вы должны быть готовы к появлению второго подозреваемого. Вполне возможно, что они ра­ботают в паре. Если вы заметите или подумаете, что заметили его, сообщите об этом Фини. Но повторяю, не приближайтесь к нему. Если он появится, за ним нужно будет установить наблюдение.

 Ева обвела взглядом комнату.

 – Чтобы надежно запереть клетку, я должна дож­даться, пока эта задница наполнит отравленный бокал и подаст его мне. Когда это случится, мы возьмем его – а возможно, обоих сразу. Быстро, четко и без шума. Во­просы есть?