- Следствие ведет Ева Даллас, #46
9
Он поставил кресло так, чтобы сидеть с ней лицом к лицу, закинул ногу на ногу.
– Мне пришлось ходить на ваши паршивые занятия, потому что ничего больше не оставалось. Потом меня на целый месяц заперли дома, а там уж нытики родители не давали мне спуску. Вы наврали им с три короба на родительском собрании: что я лентяй, что у меня все валится из рук, что мне подавай одни компьютерные игры, что мне нет дела до этой вашей никчемной премудрости. Из-за вас я лишился лета: таскался на занятия, пока мои дружки бездельничали. Я не смог поехать на море.
Он стал рассматривать кусачки, наслаждаясь запахом ее страха.
– Худшее лето в моей жизни! Друзья каждый день насмехались надо мной, а мне приходилось торчать в классе с тупицами – а все вы, вам приспичило меня наказать!
Он потянулся к ней, заставил ее разжать кулак, взял за палец и, ухмыляясь, поднес к нему кусачки.
– Сейчас я отдеру с твоего рта ленту, чтобы дать тебе возможность все это объяснить. Как все это видится тебе самой? Заорешь – оттяпаю тебе пальчик. Поняла?
Она кивнула, глядя ему прямо в глаза. Он отогнул край клейкой ленты.
– Один вопль – один палец. – После этого предостережения он оторвал всю ленту.
Она судорожно задышала, дрожа всем телом.
– Я не буду кричать, Джерри.
– Тебя все равно никто не услышал бы, так ты здесь закупорилась, просто я не желаю слышать воплей. – На самом деле ему страсть как хотелось пустить в ход кусачки, почувствовать свою власть, услышать хруст костей, полюбоваться ее перекошенной рожей. Но ее пальцы могли пригодиться для изготовления фальшивого удостоверения.
А вот пальцы на ногах для этого не понадобятся. Пока что он отложил кусачки.
– Так как вы сами на это смотрите, миссис Фарнсуорт? – Как он ни изображал внимание, в глазах оставался зловещий блеск. – Мне очень интересно.
– Честное слово, мне хотелось тебе помочь. – Видя, что он опять берется за кусачки, она зачастила: – Но я взялась за это не с той стороны. Я совершила ошибку. – Она чуть не разрыдалась от облегчения, когда он не стал брать в руки кусачки. За какую-то секунду она приободрилась. – Не надо было поступать с тобой так сурово.
– Вы не оставляли меня в покое с первого дня.
– Потому что у тебя был потенциал. – Возможно, это было не совсем ложью. Она действительно разглядела его потенциал. И непобедимую лень. Она очень старалась, предоставила ему все шансы. То она работала с ним сама, то приставляла к нему в качестве партнера лучшего ученика. – Я ломала голову, как вытащить твой потенциал наружу, как до тебя достучаться. – А вот это ложь, подумала она. Она была хорошим преподавателем, использовала весь свой профессиональный арсенал, чтобы добиться от Джеральда Рейнхолда толку. Он стал одной из ее немногих неудач, потому что ему было на все наплевать, он не мог справиться со своей ленью, а главное, был воплощением неблагодарности. – Это была моя неудача. Моя ошибка.
– Вы ставили мне низкие оценки.
Как ей хотелось вскочить и поставить его на место своим натренированным учительским голосом! В тот-то и дело, что она была недостаточно требовательной. На самом деле она сначала завышала ему оценки в надежде добиться его доверия, вдохновить его, подсказать, что надо стараться.
– Я чувствовала, что ты на многое способен, Джерри, и заставляла тебя стараться. Я переусердствовала. Когда я это увидела, было уже поздно. Теперь я об этом сожалею и прошу у тебя прощения. Мне бы хотелось вернуться назад и все переделать.
– Переделать! – передразнил он ее, чтобы скрыть смущение. Он не ожидал от нее этих признаний, не думал, что она догадается о своей вине.
Неважно, подумал он. План есть план.
– Назови код от сейфа!
Он выкрикнул это так неожиданно, что она подпрыгнула. У нее все переворачивалось внутри, однако она послушно продиктовала код.
– Если не подойдет – лишишься пальца.
Он опять залепил ей рот и удалился.
Оставшись одна, она принялась извиваться. Она не видела веревок, которыми он стянул ей руки и ноги, но чувствовала, как они режут кожу. Он обмотал ее всю несколькими слоями клейкой ленты и притянул к стулу, так что она чувствовала себя так, словно ее облили клеем.
Вдруг, усердно ерзая, она сможет ослабить путы? Или лучше попробовать уговорить его освободить ей руки?
Где Снаффи? Что он сделал с несчастным животным, безобидным, как овечка? От этой мысли у нее увлажнились глаза.
Она знала из прессы, что он расправился с собственными родителями. Убил и похитил их деньги.
И ее убьет, если она не сумеет его отговорить. Или освободиться.
Услышав его шаги, она замерла.
«Сотрудничай! – приказала она себе. – Соглашайся с ним. Кайся!»
Больше половины жизни она учительствовала, начав с малышни, – вот уж неблагодарная работа, пока они не расцветут, не научатся видеть что-то еще, кроме самих себя. Наблюдать их цветение было одной из величайших услад всей ее жизни.
Но Джерри Рейнхолд был дичком, на котором так и не появилось даже крохотного бутона.
– Да у вас целое состояние, миссис Фарнсуорт. Деньги, драгоценности! Обалдеть! Даже не соображу, на сколько все это тянет. Еще диски – вы объясните мне, зачем те, на которых написано «страховка». Думаю, у вас здесь много дорогих вещей. У вас передо мной большой долг, так что пора начинать. Придется, пожалуй, засидеться за полночь.
Он немного отодвинул ее кресло и подошел к компьютеру.
– Первым делом мне понадобятся ваши пароли. Начнем с ваших банковских счетов. Ох, простите! – Он хмыкнул. – Как же вам отвечать с заклеенным ртом!
Он оторвал ленту. От боли у нее хлынули слезы.
– Пришло время расплаты, миссис Фарнсуорт.
Ева сидела за своим рабочим столом, составляя на основании своих записей подробный отчет. Она старалась сосредоточиться, не думать о буре чувств, которые она испытала сама и которым стала свидетелем, когда, постучав в дверь родителей Лори Нуссио, сообщила им о гибели дочери.
Она не могла их утешить. Она знала, что не виновата в их горе.
Она могла сделать одно: схватить того, кто отнял у них дочь и навсегда исковеркал им жизнь.
Теперь она видела перед собой лицо Лори, а не Рейнхолда. К утру ее внешность растиражирует пресса, и с ней познакомятся все. Ева постаралась, чтобы никто не докопался до того, в каком виде она нашла Лори.
Кто еще в его списке? Кто следующая жертва?
Она налила себе кофе, выпила его, стоя у окна и глядя на Нью-Йорк.
Море огней, окна, тротуары, лучи фар в темноте. Люди снуют туда-сюда, отдыхают, веселятся, занимаются сексом, ищут – кто деятельности, кто покоя.
Кто из них успел обидеть или разозлить Рейнхолда за 26 лет его жизни? И сколько человек падут жертвами его мстительности, прежде чем он будет остановлен?
Она вернулась к работе.
Мать, отец, бывшая любовница. Все это личное, интимное.
Останется ли он верен этому принципу? Деды и бабки? Насколько они преуспели в жизни? Кузены? Продолжит ли он расправляться с родней, мстить за детские обиды, за отказ поддержать его, за опрометчивую критику?
Если он сохранит верность этому принципу, то следующими пострадают его друзья. Тот ли из них, кто огреб в Вегасе куш, когда Джерри продулся? Или тот, кто выгнал его на улицу за отказ платить за квартиру?
Ему потребуется возможность, способ до них дотянуться.
Она снова села, перебирая в компьютере вероятности. Потом нахмурилась и забарабанила по столу пальцами – стала изучать результаты.
Компьютер выбрал бруклинских деда с бабкой. Наивысшая вероятность: проживают за городом, не высовываются. Выбрать кого-то из друзей компьютер не решился.
Она не станет рисковать и позаботится об охране для дедушки с бабушкой.
При этом она не могла избавиться от недоумения. Разве деды и бабки не снисходительнее родителей? И разве сам Рейнхолд не постарается избежать схемы?
С другой стороны, добытые сведения свидетельствовали, что у бруклинской пары водятся деньги. Не сказать, что они в них купаются, но имеются. А ему позарез нужны деньги.
Покинуть Манхэттен, двинуться в Бруклин? Нет, не спешить, все толком спланировать.
Твоя следующая остановка не там. Чувствую, что не там.
У дружков серьезных денег нет. Правда, Балбес Джо – так уж Ева его прозвала – покинул Вегас с выигрышем. Убить одним выстрелом двух зайцев? Поквитаться и забрать денежки, которые он проиграл, а друг выиграл? Еще друг называется!
Даже не двух зайцев, а целых трех: Балбесу Джо можно похвастаться убийством Лори. Ведь он ее знал, он – друг, способный согласиться после разрыва, что она повела себя как стерва.
Среди друзей и родных – правда, надо поглубже копнуть кузенов – Балбес Джо явно выделялся как первоочередная цель.
Хотя и он восседал на этом месте не слишком уверенно.
– Даллас, – заговорила заглянувшая к ней Пибоди, – Макнаб…
– Он не завернет в какой-то момент к друзьям?
– Что?
– Рейнхолд. Он не отшельник. Все указывает на то, что ему нравится общество друзей, бары, клубы. Ему нужен кто-то – лучше знакомый, – чтобы вместе выпивать, чтобы было на кого изливать свою желчь. Сейчас он в форме, на адреналине. Все получается так, как он хочет. Это его маленький личный праздник, но рано или поздно ему понадобится общество друзей.
– Не знаю. Он убил троих. Вряд ли друзьям теперь захочется с ним знаться.
– Ты рассуждаешь не так, как он. Он теперь богат – в его понимании. Знаменит. Обрел власть и славу. Если не побахвалиться этим перед друзьями, тогда перед кем? Пока что ему хватает шикарных отелей, люксовой жратвы, одежды. Но он уже должен был убедиться, что денег надолго не хватит.
– Возможно, но мы примерно ровесники. Если бы на меня вдруг свалилось сто семьдесят пять тысяч баксов, моей первой реакцией было бы: «Я обогатилась!» Я бы тоже принялась кутить: накупила бы обновок, швырялась бы деньгами. Никуда не денешься!
– А потом ты взялась бы за ум, ведь не дура же ты!
– Да – в отличие от него. – Пибоди в задумчивости приблизилась к Еве. – Он не станет думать о вложениях в будущее, об оплате счетов, обо всем том, о чем вынуждены помнить в такой ситуации зрелые люди.
– Улавливаю твою мысль. – Заметив, что Пибоди смотрит на кухонный автомат, она указала в ту сторону. – Но теперь ему есть к чему стремиться. Раньше некуда было. Я услышала это от Миры. В нем что-то высвободилось, прежний ленивый дуралей превратился в убийцу. Он стал честолюбивым. Думаю, у него появились мысли о будущем.
– Об инвестиционном фонде?
– Брось. Он будет и дальше делать то, что ему нравится, да еще приносит деньги, чтобы продолжать жить на широкую ногу. Он может воображать себя высокооплачиваемым убийцей, наемником. Но сначала он должен свести счеты, поквитаться со всеми, кто так или иначе переходил ему дорогу. Он не будет перебираться из отеля в отель. Ему нужна база, прибежище, ставка.
Зная недостатки кресла для посетителя, Пибоди все-таки села в него со своим кофе.
– Хорошо. Понимаю, куда ты клонишь. Пока он сводит счеты, ему нужна постоянная берлога, а на это требуются деньги. Берлога должна быть комфортабельной. На нее придется раскошелиться, но не так, чтобы слишком. На это ему так и так понадобится наличность, а лучше счет, потому что наличность привлекает внимание. Ему потребуется новый ID и измененная внешность, чтобы свободно перемещаться по городу.
– Дед и бабка в Бруклине – подходящий вариант.
– Вот-вот, компьютер того же мнения. Твои деды и бабки сильно тебя бесили?
– Не скажу чтобы очень. – Вспоминая своих, Пибоди расплылась в улыбке. – Наоборот, они баловали меня. Всех нас.
– Так обычно и бывает. Но, учитывая его обидчивость и то, что он почти всю жизнь был обалдуем, мы можем заключить, что они под угрозой. Я уже позаботилась об их охране. Похоже, ему хватит ума догадаться, что мы так поступим.
– Балбес Джо сорвал куш в Вегасе.
Ева кивнула, растирая затекшую шею.
– Может, и он – учитывая, что обида совсем свежая. Но Джо, скорее всего, уже просадил большую часть своего выигрыша. Джерри нужно новое крупное вливание. На его месте я начала бы с бывших боссов. Даже если они не купаются в золоте, у него может быть на это свой взгляд. У них бизнес, они им помыкали – как и его родители.
– Многообещающий подход.
– Его и применим. Начнем с проверки шикарных квартир, кондоминиумов, таунхаусов, предлагаемых в аренду.
– Их слишком много, Даллас.
– Ему хватит одного адреса. Как и нам.
Пытаясь прояснить мысли, она подвинулась к монитору и закинула ноги на стол – так лучше думалось.
– Вряд ли он ограничится своим районом – есть же у него хоть какие-то мозги. Там его могут узнать даже с измененной внешностью. Соседние кварталы тоже не годятся. Но и не слишком удаленные. Ему потребуется знакомая среда, в ней ему уютнее – ведь он еще только разворачивается. В таких условиях приятнее распускать перья. Это же кайф – завести дорогое и шикарное жилище неподалеку от нор, где ютятся его дружки.
– Надо будет проверить.
– Да. Макнаб сообщает, что они разбираются с записями уличных камер. Сейчас они в электронной лаборатории. Я бегу туда. Проверишь – пришли мне результаты. А потом – марш домой, поспи. Хотя можешь подремать в нашей комнате для отдыха. Утром мы продолжим.
– А ты?
Ева сняла ноги со стола.
– Зависит от того, что получится у Макнаба и Рорка.
– Я еще побуду здесь – вдруг пригожусь? У меня в шкафчике припасена сменная одежда. Передай Макнабу, что я тут, рядом.
Евы кивнула и побежала наверх.
Задерживаться у электронщиков она не любила. Их отдел всегда, даже глухой ночью, ходил ходуном и переливался разноцветными огнями. В этот раз она, прошмыгнув мимо, решила обязательно выкроить время для беседы с Фини – бывшим своим инструктором, напарником, ныне – капитаном всего этого взвода чокнутых.
Рорка и Макнаба она увидела через стеклянную стену лаборатории и, шагнув туда, заткнула уши от оглушительной, сбивающей с ног музыки. Она узнала вокал Мэвис, но при всей любви к подруге такие децибелы были не для нее.
– Как вы умудряетесь ворочать мозгами при таком шуме? – крикнула она.
– Это держит в тонусе, – ответил Макнаб. – «Убрать музыку!» – скомандовал он, и Мэвис умолкла на полуслове. В помещении воцарилась благословенная тишина.
– Что у вас тут? – поинтересовалась Ева, подходя к экрану, на котором менялись неясные изображения.
– Мы заканчиваем решать головоломку, – отозвался Рорк, поворачиваясь к ней в кресле. – Хочешь на доходчивом английском?
– Сделай одолжение.
– Мы начали с дома убитой и при помощи записей разных камер наблюдения сумели худо-бедно начертить маршрут Рейнхолда. Это было нелегко, потому что он то и дело отклонялся от своего маршрута, да и камеры есть не на всех домах района. А те, что есть, не всегда работают.
– В общем, мы засекли его прибытие, – пробасил Макнаб в огромный стакан, который не выпускал из рук. – Но на обратном пути он углубился в жилой квартал, где камер нет, и мы его упустили. То ли он заказал такси, то ли поймал, то ли пошел пешком. Если бы он воспользовался подземкой, мы бы его нашли. Мы проглядели все станции в тех местах. Но он мог отправиться еще куда-нибудь. Можно смотреть дальше.
– Покажите, что у вас есть.
– Мы только что все свели. – Макнаб перевел результаты поиска на экран. – Я дам ускоренный просмотр, чтобы ты увидела его прибытие.
Она увидела, как от густого транспортного потока отделяется скоростное такси. Рейнхолд – новенький костюмчик, темные очки, в руках сумка – вылез на тротуар.
– Увеличь! – приказала Ева. – Покажи номерной знак.
Макнаб нажал паузу, и Рейнхолд застыл, успев повесить сумку на плечо.
– Он в приподнятом настроении, – сказала Ева. – Это видно по его физиономии. Предвкушает, что он сейчас с ней сделает. Что и как.
– Мы записали номер, – сказал Макнаб, увеличивая изображение, чтобы она прочла номер сама. – Хотели показать тебе.
Она включила коммуникатор.
– Мотай дальше, – сказал она Макнабу, набирая диспетчерскую таксомоторной компании.
– Говорит лейтенант Ева Даллас, Управление полиции Нью-Йорка, отдел убийств, жетон номер 43578Q. Мне нужно узнать место, где пассажир сел в такси.
Она глядела на Рейнхолда, перемещающегося из камеры в камеру, вертящего головой, глядящего на дом Лори, на окна ее квартиры. То, что она не видела, приходилось домысливать. Наверное, он пытался позвонить Лори, уточнить, дома ли она. Он должен был знать, что у нее выходной.
– У отеля «Грандлайн» на Пятой авеню? Спасибо. Давай дальше, – сказала она Макнабу.
Ей хотелось разглядывать его, изучать его лицо, язык тела. Одновременно она звонила в отель.
– Покажи его уход, – сказала она Макнабу, когда Рейнхолд вошел в кафе.
Она назвала служащему отеля свое имя и номер.
– Есть среди ваших гостей Джеральд Рейнхолд?
– Минутку, лейтенант. Нет, такой не числится.
– Он мог выписаться сегодня.
– Такой фамилии нет.
– Когда вы заступили на смену?
– В девять вечера.
Поздновато, подумала Ева. Но оставались еще камеры наблюдения.
– Я сейчас к вам приеду. Мне нужно просмотреть сегодняшние записи ваших камер начиная с семи тридцати. Все, за весь день.
Не дожидаясь ответа, она разъединилась.
– Вот он идет в южную сторону.
– Ага. Вот в этом секторе мы видим его на переходе, а потом мы его теряем. – Макнаб хлебнул своего сладкого напитка. – У большинства здешних камер короткий радиус наблюдения. Вот если бы он вошел в один из домов, тогда другое дело.
– Он двинулся в противоположном направлении от отеля, где сел в такси, – рассудила она. – Вряд ли он туда вернулся бы. – Она немного походила взад-вперед. – Он знает, что мы его ищем, знает, что мы быстро найдем труп Нуссио. Может, уже завтра, но все равно быстро. Поэтому он не садится в такси поблизости и вынужден долго уходить пешком от места преступления. Самодовольная улыбка, прогулочный шаг. Весь мир у его ног! Какой уверенный вид! Наверняка приготовил себе новую нору где-нибудь в Виллидж, в Сохо, в Трайбеке. Хотя он мог повернуть на юг, а потом вернуться на автобусе. Если так, то он уже забрался в свою нору. Знать бы, где это! Поеду в отель.
– Я с тобой! – вызвался Рорк, вскакивая.
– Мне продолжать поиск, лейтенант?
Подумав, она отрицательно покачала головой.
– Мы получили что хотели. Надеюсь на удачу. Между прочим, Пибоди в комнате отдыха.
Макнаб просиял.
– Неужели?
– Только чтобы никакой личной жизни в помещении Управления! – Выходя, она подумала, что он вряд ли ее послушается.
Она решилась воспользоваться лифтом и, найдя кабину пустой, облегченно перевела дух.
– Что собой представляет этот «Грандлайн»?
– Я знал, что ты спросишь. – Пальцы Рорка забегали по компьютеру. – Отель среднего размера для бизнесменов с круглосуточным обслуживанием.
– Похуже «Мэнора».
– Как и большинство других.
Когда двери лифта открылись, Ева нахмурилась. Двое полицейских втащили в кабину двух окровавленных и помятых, но еще не утративших боевитости проституток.
– Это мой угол, слышишь, воровка, сучка?
– Тротуар не твой, давалка!
– Ты хотела спереть клиента прямо у меня на глазах?
– Я не виновата, что он выбрал меня, а не твою жирную задницу!
Ева, заметив огонь в глазах обладательницы жирной задницы, успела оттолкнуть Рорка, и удар носком туфли, острым, как шило, пришелся «давалке» в икру. Та взвыла и пустила в ход ногти, такие же острые, как носки туфель ее противницы. Хлынула кровь, от воплей впору было оглохнуть. Полицейские бросились разнимать дерущихся. Из разорванной кофточки вывалилась внушительная искусственная грудь.
– Ты еще спрашиваешь, почему мужчины обожают женские драки! – заметил Рорк.
– Неужели все – поклонники силикона? – Она схватила одну из драчуний за волосы, другой, упавшей на пол, наступила на шею.
– Ну-ка, уймитесь, обе! – грянул ее голос в тесном лифте. – Не то обеим не поздоровится. Немедленно заткнитесь! – прикрикнула она, чтобы прекратить обмен ругательствами. – Наденьте на них наручники.
– Получай, Дори! – Один из полицейских защелкнул наручники на запястьях своей подопечной, другой – своей.
Двери лифта опять разъехались.
– Уберите их отсюда!
– Мы везем их вниз, чтобы…
– Живо!
– Есть, сэр! – Полицейские рывком поставили обеих женщин на ноги и, не обращая внимания на протесты, вытолкали их из кабины.
– Вот это развлечение! – Рорк достал платок и потянулся к Евиному подбородку.
– Что такое?
– Тебя зацепил ноготок. Теперь все в порядке.
– Господи! – только и сказала она по пути вниз, в гараж. – Поведешь ты, – бросила она Рорку. – Я по пути кое-что проверю.
– Например? – спросил он, садясь за руль.
– Хочу узнать, занялся ли Моррис третьим трупом. Я уже понимаю, как и когда, отлично знаю, кто и почему, остается все согласовать. Еще надо задействовать в лаборатории Харпо, нашу королеву волос и тканей. Мира считает, что он забрал с собой волосы убитой. Если так, то это его личный трофей. Еще мне надо разобраться с вероятностями, относящимися к следующей жертве. Кое-что я поручила Пибоди.
– Думаешь, будет еще одна?
– Он наверняка ее уже выбрал. Если мы быстро его не поймаем, Моррис получит очередной труп. – Она закрыла лицо ладонями. – Если бы он употребил хотя бы половину времени, стараний, ума на одной из работ, откуда его выперли, то многого бы достиг.
– Так веселее.
– Ты прав. Он нашел себя. У них же есть сайты? Каналы, пути, чтобы одни предлагали себя в наемные убийцы, а другие их отбирали.
Он покосился на нее.
– В таких делах пользуются знакомствами.
– Вероятно. Я никогда в этом не разбиралась и никогда не угощала пивом тех, кто разбирается.
– Но ты кое-кого знаешь.
– Знаю.
– Позволь высказать скромное соображение. Ему это нравится, и пока что у него все получается. Ему нравится шикарно жить и убивать. Сейчас он убивает тех, кого знает, на кого у него зуб, но разве они обеспечат ему шикарную жизнь? Почему бы не превратить хобби в профессию? Его наверняка посещают такие мысли.
– Любопытное соображение, хоть и скромное. Я поспрашиваю, может, он не один такой. Но вряд ли он уже зашел так далеко. – Она прижалась затылком к подголовнику. – С Нуссио ему повезло. Сегодня она решила побыть недоступной, завести новый коммуникатор и номер. Иначе я бы с ней связалась и спросила про замки. Теперь я знаю, что он звонил ей по старому номеру. Если бы мы узнали об этом раньше, то поняли бы, что он ее разыскивает. Все сыграло ему на руку.
– Удача – это хорошо, но умение лучше.
Он затормозил перед «Грандлайн». К машине бросился привратник.
– Лейтенант Даллас? Вас ждут внутри. Мистер Вуртц за стойкой.
Лобби потрясло ее вылизанностью и слишком ярким светом. Даже в этот поздний час там царила суета. Деловые люди, рассудила она, поздние заезды, поздние выезды. Другие сидели, размякнув от усталости, мямля в свои наручные или ушные коммуникаторы.
Броский мужчина со слишком молодым для такой седой гривы лицом – возможно, так и было задумано – при появлении Евы вышел из-за длинной черной стойки регистратуры.
– Лейтенант? Майкл Вуртц, ночной менеджер. Я приготовил данные камер наблюдения, как вы просили. Сотрудник сообщил, что вы интересуетесь Джеральдом Рейнхолдом. Никто с такой фамилией у нас не селился. Мы получили предупреждение.
– Он отъехал от отеля на такси примерно в шестнадцать часов. Покажите записи.
– Пройдемте ко мне в кабинет. Сюда, пожалуйста. Честно говоря, сообщение Риссы меня напугало. Я весь день слежу за новостями об этом Рейнхолде.
Открытая им дверь вела в коридор. Пройдя мимо вереницы комнатушек и ниш, Ева оказалась в кабинете менеджера.
– Из нашего отеля часто вызывают такси, – продолжил Вуртц. – Мы выполнили ваш запрос.
– Начнем с камер вестибюля, – попросила Ева.
Вуртц взял пульт и начал перемотку кадров на настенном экране.
В 8.23 утра Ева увидела Рейнхолда.
– Вот он! Бейсболка, темные очки, два чемодана.
– Ничего себе! Минутку, – Вуртц включил компьютер. – В восемь двадцать восемь у нас поселился некто Малахия Голд. Он показал удостоверение личности и заплатил наличными. Здесь сказано, что его кредитная карта не сработала на транспортном узле. Ничего себе!
– Что такое?
– Оказывается, его удостоверение недействительно, просрочено на целый год. Наш сотрудник проявил халатность.
– Во сколько он покинул отель?
– Официально он нас не покидал. Но в шесть вечера мы провели уборку номера – он не собирался ночевать. Ни его, ни вещей в номере не было.
– Позвольте, я посмотрю записи последнего получаса перед тем, как он сел в такси.
Вуртц стал мотать запись.
– Можно побыстрее? – попросила она. – Вот здесь остановитесь. Костюм, чемоданов нет, только сумка. Между заселением и этим моментом он выходил минимум один раз. Мне потребуются записи всего дня. Его номер уже занят?
– Нет. Дверь не заперта.
– Хочу туда заглянуть.
– Разумеется. Как все это неприятно! – Вуртц нервно поправил узел галстука. – Мне бы не хотелось, чтобы наши гости узнали, с кем недавно соседствовали.
– Я не собираюсь никому ничего сообщать. Пойдемте в номер.
– Это на двенадцатом этаже.
Он вывел Еву и Рока в коридор и указал на лифт.
– Если позволите, я отведу вас туда, а потом займусь копиями, которые вы заберете.
– Конечно. Мне также потребуется список фамилий. Кто его поселил, кто помогал нести чемоданы, как звали привратника, посадившего его в такси, и остальных сотрудников, имевших с ним непосредственный контакт.
– Вы все получите.
Он проводил их до номера на двенадцатом этаже и убежал.
– Хочет прикрыть свой зад, а также чужие, – сказала Ева. – Просроченный документ не должен был пройти незамеченным, к тому же Джерри совсем не похож на Мэла Голда. Да, возраст один, рост тот же, но и только. Клерк дал маху – ему повезло. Выселяться он не стал, кому какое дело? Номер на день за наличные – чем не ночлежка?
Она оглядела практичный, рационально устроенный номер. Плитка, серебряное мерцание, энергичные цвета; собственный бизнес-центр; кухонька.
Здесь, конечно, поработают чистильщики, но много ждать от них не приходилось.
– Место, где можно провести несколько часов, сделать дела, составить планы, принять душ, переодеться в новый костюм. Когда он снова выйдет с чемоданами, кто обратит на него внимание в гостиничном лобби? А он тем временем продумал, где продать то, что не было продано в воскресенье. И выносит это частями. Что-то продает, что-то покупает. У него новый костюмчик, еще какая-то одежда, дорожная сумка, бита. Биту он прячет в сумке.
Продолжая размышлять вслух, она расхаживала по номеру.
– Шныряет взад-вперед, используя номер как временную штаб-квартиру. Посещает ювелирные лавки, магазины подержанных вещей, ломбарды, продает и покупает. Сбывает даже чемоданы и старую одежду. Избавляется от всего этого с выгодой для себя. Когда все сделано, он уходит, садится в такси и едет убивать Лори Нуссио.
Нарезая круги по строгому номеру, она вдруг хлопнула себя по лбу.
– Пакеты из магазинов! Он должен был возвращаться сюда с пакетами. Мы можем узнать, где он побывал перед отъездом.
Она протерла усталые глаза.
– Сейчас я просмотрю в Управлении записи, потом попробую пару часиков подремать в комнате отдыха.
– У меня есть предложение получше, – сказал Рорк. – Я попросил придержать для нас номер в «Мэноре», это недалеко отсюда. Ты сможешь просмотреть записи там, и мы оба отдохнем – без Пибоди, Макнаба и остальных копов.
Возможность отдыха без остальных копов окончательно ее убедила.
– Согласна!
