- Следствие ведет Ева Даллас, #46
10
Номер в «Мэноре» порадовал теплой расцветкой, мягкими тканями и толстыми старинными коврами на блестящем деревянном паркете.
Зеркало в широкой раме над маленьким каменным камином отражало стиль и достоинство обстановки. Нажатие кнопки в стенной нише – и зеркало затуманилось, превратившись в экран.
– Маловато домашнего тепла, – решила Ева.
– Гости «Мэнора» предпочитают видимость Старого Света и удобства Нового. Мы стараемся это сочетать.
Еве требовался экран для просмотра записей камер безопасности, но с этим можно было повременить.
– Как насчет кухонного автомата и приличного кофе?
– Сколько угодно. Но тебе не кажется, что нам обоим уже достаточно кофе? Предлагаю компромисс, – продолжил Рорк, не позволив ей спорить. – Если тебе придется куда-то мчаться, то мы сначала выпьем кофе.
Решение выглядело справедливым, хотя и не пришлось ей по душе.
Пока она дулась, он ненадолго исчез и вернулся с двумя стаканами воды, в которые положил по ломтику лимона.
– Значит, так?
– Да, вот так. – Он чмокнул ее в кончик носа. – Держи.
Ее мучила жажда, поэтому она схватила стакан. Усталость заставила ее сесть на ручку большого мягкого дивана, чтобы запустить запись.
– Ему не хотелось селиться в бизнес-отеле, – рассудила Ева. – Для беготни по городу такой годится, а как резиденция – нет. Смотри-ка, ему хватило ума использовать старое удостоверение Голда. Собственное ему нужно для обналичивания чеков, но пускать его в ход в отеле он поостерегся. Возможно, оно пригодится ему в месте ночлега.
– Гораздо умнее было бы побыстрее обзавестись фальшивым ID.
– Надо знать, как это делается. Не исключено, что он уже знает. Смотрим.
Рорк примостился на другой ручке дивана и вместе с ней уставился на экран.
Меньше чем через двадцать минут после прихода в отель Джерри снова предстал перед объективом. Рорк замедлил воспроизведение.
– Тот же прикид, что раньше. В руках один чемоданчик. Вперед, в банк! Забрать деньги, пока не найдены тела, – прокомментировала Ева.
В 9.38 Джерри снова прошествовал через лобби с самодовольной ухмылкой на лице.
– Опять ему повезло! – сказала она. – Чемоданчик уже топорщится от дензнаков и чеков.
Он величественно вошел в лифт, чтобы спустя 11 минут снова в него загрузиться – в этот раз с чемоданом.
– Заметь, всего один чемодан. Он хочет избавиться от лишних вещей. Помнишь, к ювелиру Урсе он явился с двумя маленькими чемоданами. Хочет получить по чекам деньги до того, как будут найдены тела, пока его имя и лицо не растиражированы прессой. Он все еще опережает нас, но совсем немного. Мотай дальше.
В отель Джерри вернулся без чемодана, зато в костюме и с большим пакетом.
– Миссия завершена, заодно он обарахлился. Давай-ка…
– Уже. – Рорк максимально увеличил кадр.
– Мужской магазин «On the Rack», – прочла она на пакете. – Знаешь такой?
– Нет, но через минуту узнаю.
– Он быстро движется, – продолжила Ева. – Посмотри на язык его тела, на выражение лица. Он влюблен в свой костюм, ему нравится в нем щеголять.
– Один из магазинов этой фирмы расположен в квартале от отеля – хорошее место для бизнесменов, которым нужно быстро переодеваться. Обновку можно заказать на сайте, срок выполнения – час за дополнительную плату. Предлагается все, от костюмов до повседневного гардероба, обуви, аксессуаров и так далее.
– Непременно их навестим.
Ева дождалась, пока Рейнхолд снова появится на экране.
– Вот и он. Пунктуальность на высоте, видимо, он действует по часам. Костюм, чемоданчик. Урса смотрит на него и думает: «Приятный молодой человек. А какой занятой!» Надо будет поговорить с привратником. Возможно, Джерри взял такси. Почему нет? Он не склонен скупиться.
Рорк продолжил перемотку, Ева впилась глазами в экран.
– Опять он! Три тридцать дня. Дел по горло. Что за пакеты в этот раз?
– «Village Paint and Hardware», «In Style», «Running Man» – этот мой. Специализация: спортивная обувь, одежда, аксессуары – снова мужские. Сумка, наверное, оттуда.
– Что ж, теперь он мужчина и любит делать покупки в мужских магазинах. Первый из трех магазинов – хозяйственный, там он мог купить веревку и клейкую ленту. Мы все проверим. Что такое «In Style»?
– Модная одежда и аксессуары.
– Ясно.
Ева села. Рейнхолд выходит из гостиницы со вторым чемоданом. Возвращается спустя 18 минут с сумкой и в новых стильных солнечных очках – тех, в которых выходил из такси рядом с домом Нуссио.
– Избавился от второго чемодана. Держу пари, в новой сумке лежит бита. Вместе со всем остальным, что он запланировал приобрести в этот раз. День проходит с пользой. А вот здесь, – сказала она, когда Рорк в последний раз нажал паузу, – он выходит с сумкой. Больше он в этот отель не вернется. Сядет в такси и поедет убивать.
Она стала мерить шагами комнату.
– Он составил программу и список дел. Возможно, не обошлось без изменений: импульсивные покупки, выбор мест продажи; но в целом он придерживается своего плана. Сидя с убитыми родителями, а потом в «Мэноре», он успел все тщательно продумать. Весь день банки, чеки, продажа, покупки, ленч на бегу и опять все то же самое. На убийство он отправляется в костюме: хочет предстать перед ней одетым с иголочки. В костюме он чувствует себя значительным, успешным, богатым. Когда она его выгоняла, все было совсем не так.
Ева закрыла ладонями глаза.
– Подождал, выпил кофе, увидел свой шанс и использовал его. Куда же он подался после убийства? Наверное, у него была подготовлена еще одна нора. Может, купил парик и грим, чтобы походить на Голда в просроченном удостоверении личности? Неужели рискнет воспользоваться им еще раз?
– Это было бы глупо, – рассудил Рорк. – У него достаточно денег на новый ID или на оплату ночлега наличными.
– Думаю, он потому и выдал себя во втором отеле за Голда, что уже спустил деньги, которые забрал у родителей. Но теперь он опять набил карманы. Мы включим в ориентировку Голда и проверим, прибегал ли он к этому имени после Нуссио. Чтобы изготовить ID, требуется оборудование, специальные материалы, надо уметь вводить в систему фальшивые данные. Разве что он обзавелся всем этим в свой последний выход. Нет никаких признаков, что это так.
– План и список, – повторил за Евой Рорк. – И время на все это. В плане обязательно должен числиться ID. У него хватило бы денег на приобретение приличного ID, но именно приличного – его план должен предусматривать только такой.
– Согласна. Теперь мы должны угадать, куда он отправится и как раздобудет ID.
– Только не сейчас. Тебе надо поспать.
– Он где-то залег.
– Несомненно. – Рорк извлек диск, и экран снова стал зеркалом. – Нам надо последовать его примеру.
– Я могу отправиться отсюда прямо в Управление. У меня в шкафчике есть во что переодеться.
– Здесь тоже найдется сменная одежда, – возразил он, подталкивая ее к спальне. – По моей просьбе Соммерсет прислал сюда все, что нам потребуется на ночь и на завтра. Почему такой испуганный вид? Это экономит время и силы, к тому же я конкретно перечислил, что прислать, так что ему не пришлось рыться в твоих вещах.
– Могу себе представить.
Большая кровать с пуховым одеялом и горами подушек выглядела все же соблазнительнее, чем койка в комнате отдыха полиции. Стоило ей улечься – и рабочее настроение улетучилось.
Но завтра она непременно доберется до Рейнхолда!
Она устроилась в объятиях Рорка и тут же отключилась.
Во сне она сидела с Лори Нуссио на подушках в ее крохотной квартирке. Блестящие рыжевато-каштановые волосы Лори струились по плечам, лицо было нетронутым, но голубые глаза смотрели печально.
«Я не хотела, чтобы вы увидели меня такой, какой он меня оставил».
«Понимаю».
«Я думала, что ему нужна поддержка, вдохновение. Он был толковым и иногда забавным. Глупым он не был, злым тоже. По крайней мере, сначала. Он хорошо ко мне относился, и я хотела ему помочь. Сглупила я сама».
«Неправда. Ты о нем заботилась. Ты думала, что сможешь помочь ему повзрослеть».
«Наверное. Мне хотелось прочных отношений. Мне был нужен кто-то. А ему не везло – так он говорил. Все время не везло. Ему завидовали, вредили. А на самом деле все было не так. У него были такие приятные родители! Я думала, он найдет себя. – Лори смахнула слезу. – Но он становился не лучше, а хуже. Не работал, все время ныл, никогда не помогал убирать квартиру. А потом забрал деньги, мои деньги, а когда я рассердилась, ударил меня. После этого мне осталось только его выгнать».
«Конечно. Ты все сделала правильно».
«Но за это он меня убил. Теперь мне не выйти замуж, не родить детей, не делать покупки с подружками. А как он меня мучил! Он состриг мне волосы – они были так хороши! Видите, какой я стала?»
Волосы вылезали клочьями на глазах, глаза распухали, губы трескались.
«Прости меня за это. Я должна была это предотвратить».
«Я хотела все начать с начала. Но он не позволил. Не хочу, чтобы родители видели меня такой. Вы можете это исправить? Можете?»
«Я сделаю все, что смогу. Я найду его, Лори. Я постараюсь, чтобы он ответил за свои злодеяния».
«Я не хочу быть мертвой».
«С этим не поспоришь».
«А он хочет, – произнесла Лори. – Он многим людям желает смерти».
«Мой долг – не дать ему добиться желаемого».
«Надеюсь, вы его исполните. Пока что он выходит сухим из воды».
С этим тоже трудно было спорить. С этой мыслью Ева погрузилась в спасительное забытье.
Пока Ева беседовала со смертью во сне, Рейнхолд наслаждался очередной удачей.
Он знал, что у старой карги водятся деньжата, но чтобы столько?! Опустошив ее счета, он огребет три миллиона девятьсот восемьдесят четыре тысячи на свое новое имя – или на будущее имя, когда они сварганят новый ID.
Потом он присовокупит к этой уйме денег то, что унаследовал – ха-ха! – от родителей, что забрал у бывшей подружки, у этой сучки. Вот когда он сможет купаться в деньгах! Больше четырех миллионов – это вам не шуточки!
А ведь еще этим утром он воображал, что его 175 тысяч – минус расходы – тоже неплохо. На самом деле какое может быть сравнение?
Теперь он получит все, чего захочет. И кого захочет.
Не проработав больше ни одного дня в жизни, он заживет как король. Разве убивать – это работа? Недаром у папаши была излюбленная присказка: «Если ты любишь свою работу, ты никогда не работаешь». Что-то в этом роде.
Кто бы мог подумать, что старый дурень хоть в чем-то окажется прав?
А еще он завел дроида – загляденье, а не игрушка! – и перепрограммировал его на исполнение только своих приказов. И пришел в восторг, заказав ему в полночь что-нибудь перекусить.
– Фарнсуорт, подлая стерва! Сколько лет ты сидела сиднем на этих деньжищах! Охота тебе была тратить время зря, таскаясь в школу?
Она таращила на него до смерти усталые глаза, красные от утомления и страха, а также от оплеух, которые он время от времени отвешивал ей, чтобы держать в тонусе.
«Я любила преподавать, – думала она. – Где ему понять удовольствие и удовлетворение от честного труда! Прогнил насквозь». Она знала, что скоро он ее прикончит.
Но сначала он заставит ее помучиться, будет причинять ей боль всеми доступными ему способами. А потом убьет.
– У нас еще есть дела, но с некоторыми можно и повременить. Мне пора соснуть. – Он встал и сладко потянулся. – Тебе тоже не мешает подрыхнуть. Вид у тебя поганый.
Он с хрустом сделал несколько наклонов и засмеялся.
– Завтра мы закончим перевод денег. Еще нам надо потрудиться над удостоверением. Мне нужно, чтобы ты постаралась, заруби это себе на носу. Помнишь, как ты сама твердила: «Мне нужно, чтобы ты старался, Джерри»? Тупая сука!
Он отвесил ей пощечину – для освежения памяти.
– Увидимся утром. – С этими словами он так пнул ее кресло, что оно врезалось в стену, и ушел, гася по пути свет.
Она осталась дрожать в темноте. Через некоторое время, принудив себя к спокойствию, она принялась ерзать и крутиться, насколько это было возможно, в призрачной надежде освободиться.
Проснувшись, Ева испытала и знакомые, и незнакомые чувства. Первым делом ей в ноздри ударил жизнеутверждающий аромат кофе, и она почувствовала прилив благодарности. Знакомым было также ощущение покинутого Рорком места с ней рядом. Так начиналось каждое ее утро.
Но постель была не ее, над головой не было стеклянного потолка, через который заглядывали небеса.
Гостиница, вспомнила она. В городе, недалеко от Управления. Еще она вспомнила, что в морге ее дожидается труп.
Она села, скользнула мутным со сна взглядом по золотистым стенам, по белой орхидее (кажется, так называется этот цветок?), изогнувшейся в темно-голубой вазе на туалетном столике.
Откуда-то доносился неразборчивый голос. Она сообразила, что это биржевая сводка. Рорк всегда заботился о том, чтобы ее не беспокоить.
Она сползла с кровати, потянулась за халатом, лежавшем там, где полагалось находиться коту, закуталась в него и заторопилась к мужу.
Тот уже принял душ, оделся в черный костюм и приготовился покорять деловой мир. Блондинка во всем красном повествовала с экрана о событиях на рынках и восторженно предрекала приобретение концерном «Рорк Индастриз» корпорации «ЕвроКом».
Ева схватила его кофейную чашку.
– Можешь взять свою, – сказал он.
– Я сейчас. Что такое «ЕвроКом», зачем тебе его приобретать и почему все говорят об этом, затаив дыхание?
– Это крупнейшее в Европе объединение совместных коммуникаций, окрепшее за последние десять лет. Приобретаю потому, что могу, и потому, что оно удачно дополнит другую мою собственность в регионе. А главное, в последние годы там были проблемы с менеджментом, приводившие к увольнениям и падению прибылей. Приобретение покончит с креном этого корабля.
– Понятно. – Она подошла к столу, где ждали тарелки под серебряными нагревательными крышками, взяла свою чашку и налила кофе из кофейника, стоявшего перед Рорком на низком столике.
– Почему тогда ты не торопишься заключать сделку?
– Потому что проблемы у «ЕвроКом», они сами приползут ко мне на брюхе.
– С протянутой рукой?
– Вроде того. Почти все уже решено на видеоконференциях и через моих сотрудников. Честно говоря, только что, за кофе, я все решил и подписал. Скоро об этом сообщат.
Ева показала пальцем на экран.
– Блондинка считает это важным событием.
– Блондинка права. – Он подставил пустую чашку, чтобы Ева налила ему еще кофе. – После переходного периода – я поставил условие, чтобы все прошло быстро и чисто, – произойдет реструктуризация.
– Покатятся головы?
– Скорее некоторых погонят пинками. Кое-что придется переделать. В следующем квартале мы создадим примерно полмиллиона новых рабочих мест.
Сидя здесь в костюмчике и попивая кофе, он меняет жизни людей, подумала Ева. Заботясь о прибылях и стремясь к расширению, он своей энергией изменяет жизнь человека в пабе и в кафе за Атлантикой, встревоженного невозможностью платить за квартиру.
Экран замигал, потом на нем появились аршинные буквы: «ЭКСТРЕННАЯ НОВОСТЬ!» Даже при почти выключенном звуке Ева угадала восторг в голосе белокурой ведущей, сообщавшей о заключении сделки между «ЕвроКом» и «Рорк Индастриз».
– Вот и хорошо. – Рорк поднялся и чмокнул Еву в щеку. – Теперь – завтрак. Здесь подают настоящий ирландский завтрак.
Как все просто, подумала Ева.
Сев и сняв с блюд крышки, она ахнула от обилия еды. Боже, как же голодал тот ирландец, который все это придумал?
– Какую часть получит Ирландия? – спросила она. – От сделки с «ЕвроКом».
Он весело улыбнулся.
– Хочешь услышать цифры? Может, прислать тебе отчет?
Она взяла вилку.
– Нет уж. Просто мне любопытно, как от этого выиграет твоя семья.
– Как ты знаешь, большинство моей родни – фермеры, но некоторые работают не на земле, вот им кое-что достанется. А ты не такая отдохнувшая, как я надеялся.
– Дурные сны, – буркнула она, только сейчас поняв, что в этот раз обошлось без привычных кошмаров. – Беседа с последней жертвой в ее квартире. Ее не устраивало, что она мертва.
– Трудно корить ее за это.
– Это точно. Она не хочет, чтобы родители увидели ее такой, какой ее сделал Рейнхолд. Это все во сне, – уточнила она. – Проецирую на себя, а зря.
– Почему? Ты ей сочувствуешь.
– Моя задача совсем не в этом. Моя работа – найти и остановить Рейнхолда.
– Тебя хватает на то и другое. В этом твоя индивидуальность.
– Ее устами говорило мое подсознание.
Рорк, глядя на нее, поглощал мясистый ирландский бекон.
– Да, твое подсознание, питающееся твоей наблюдательностью и уникальной восприимчивостью. Я бы не сбрасывал его со счетов.
– Почему-то оно не подсказывает мне, где он сейчас и какие планы вынашивает.
– Ты многое узнала за совсем короткое время.
Он был прав, и все же…
– Время – вот проблема. Он похож на ребенка с новой игрушкой. Некому ему подсказать, что ее пора бросить. Или на наркомана, открывшего новый наркотик и воображающего, что зелью не будет конца. Сам он не остановится.
– Тут я вынужден согласиться. Но на этом он и споткнется. Его предаст само излишество, ненасытность.
– Именно ненасытность! Он всю жизнь копил обиды, а теперь сообразил, что с этим делать. Орудовать ножом, дубиной, веревкой! – Рассуждая, она ела яичницу. – Это такое наслаждение, что ему не терпится его повторить. А способов убивать не счесть. Тем более бесконечны способы причинять боль и мучение перед убийством.
Борясь с разочарованием самой собой, она принялась за картошку.
– Он уже выбрал следующую жертву, а я не знаю, кто это будет.
– Его следующую жертву тебе не разглядеть, но ты уже можешь сообразить, на каком пятачке он будет орудовать. Ты сама говоришь, что он должен где-то приземлиться.
– Да, ему требуется собственное пространство – и деньги, чтобы им обзавестись и все обустроить по своему вкусу.
Мира назвала его «нарциссом». Такой воображает, что достоин самого лучшего.
– Вдруг он пока что будет крутиться на месте? Вчера у него не было времени на разведку. Конечно, он мог воспользоваться коммуникатором и Сетью, но ему необходимо все увидеть самому, самому всюду пройти, представить себя там. Возможно, он займется этим сегодня. Но сперва ему нужно изменить внешность, причем сильно. Он ведь знает, что нам известен его облик, и он не дурак. Так сказала Нуссио.
– У вас состоялся полезный разговор!
– Да, и обе чувствовали себя паршиво.
– По-моему, у большинства его потенциальных жертв должны быть праздничные планы. – Видя ее непонимающий взгляд, он покачал головой. – Через два дня День благодарения, Ева.
– А ведь правда! Семейные посиделки, кто-то уезжает, кто-то, наоборот, приезжает. Это важно. – Она щелкнула пальцами. – Твоя родня нагрянет уже сегодня.
– Да, но они поймут, что ты занята расследованием и не сможешь уделить им много времени.
Дома будет полно людей, много шума, болтовни, вопросов. Ей нравились эти люди, но…
– Это жизнь, дорогая, – напомнил ей Рорк. – Иногда события случаются некстати.
– Знаю. Вдруг от него отвернется удача, и я запру его в камеру, прежде чем ты начнешь разделывать индейку?
– Будем надеяться.
– Одной надежды недостаточно. – Она встала из-за стола. – Я берусь за дело. Этот мерзавец прямо сейчас обдумывает новое убийство.
Он чувствовал себя превосходно. Отлично выспался, долго стоял под горячим душем, его новый дроид, прозванный Болваном, приготовил сытный завтрак. Он приказал дроиду убрать со стола, не реагировать на вызовы по коммуникатору и на звонки в дверь и молчать в тряпочку.
Мысль о том, что кто-нибудь может попробовать связаться с Фарнсуорт, напомнила ему, что у нее могут быть назначены встречи. Располагая ее паролями, он проверил ее календарь и электронную почту на коммуникаторе в спальне.
Жирную уродину ждали к двум часам дня в салоне. Можно подумать, что кто-то способен проявить к ней интерес! Он нашел адрес салона и отменил заказ.
Еще она заказала ужин в День благодарения с неудачницами Шелл и Мирой – наверное, такими же никчемными страшилищами, как она сама. Подумав, он решил оставить это на потом. Если она и ее дом еще будут ему нужны в четверг, он в последнюю минуту придумает, как отказать обеим дурам.
Удивительно, сколько дел и встреч содержал ее календарь! Ленчи, ужины, салоны, парикмахерская для этой ее крысы-собачонки, издыхавшей сейчас в коридоре.
Может, пора ее прикончить? Или не спешить?
Налив себе капучино, Рейнхолд поднялся наверх.
На пороге кабинета он наморщил нос от вони. По ногам миссис Фарнсуорт текла моча, клейкая лента у нее на запястьях и лодыжках была красной от крови.
– Да ты обоссалась! От тебя смердит! – Он зажал себе пальцами нос и другой рукой помахал перед лицом, сверкая глазами.
– Придется прислать сюда Болвана – я дал дроиду другое имя, – чтобы он прибрался. Кстати, я отменил твой салон. Сэкономил тебе деньги, потому что никакие деньги не сделают тебя менее уродливой, жирной и мерзкой.
Он вышел и крикнул вниз:
– Эй, Болван! Миссис Фарнсуорт изгадила весь кабинет, поднимись сюда и сделай уборку. – Приняв мужественную, на его взгляд, позу – одна рука на затылке, другая на ремне, он спросил: – Как тебе мой новый вид? Годится?
Он долго возился со своими волосами, постепенно осветляя их, пока не добился выцветшего на солнце, пегого оттенка. Он попробовал постричься, но без посторонней помощи получилось неважно: волосы облепили череп. Тогда он прибег к искусственному загару из баллончика. Цель состояла в том, чтобы выглядеть как после месяца на тропическом курорте.
С глазами пришлось колдовать еще дольше; в следующий раз надо будет обратиться к профессионалу. Зато новый цвет – электрик – ему нравился. Один клок состриженных волос он приладил на подбородок. Следующая манипуляция оказалась очень болезненной, но пришлось терпеть: при помощи специально купленного прибора он продырявил себе мочку левого уха, и теперь в ней красовалось золотое колечко.
– Вот как выглядит успех! Молодость и хватка! Сегодня у меня назначена встреча с риелтором, хочу посмотреть пару квартир. Вид должен быть приличным.
Когда явился дроид с принадлежностями для уборки, он едва удостоил его взглядом.
– Теперь он мой. – Он похлопал бывшего Ричарда – черная форма, седая шевелюра – по спине. – Как и все остальное бывшее твое имущество. Так что не вздумай ему приказывать. А-а, ты же не можешь говорить! Ничего, это мы поправим, когда Болван закончит уборку. Я скоро вернусь.
Как только он вышел, миссис Фарнсуорт скосила глаза на дроида и крикнула: «На помощь!» Но получился не крик, а слабый стон. Дроид трудился прилежно, недаром она сама запрограммировала его на выполнение домашних обязанностей. Как она ни ерзала в кресле, удалось добиться только нестерпимой рези в затекших руках и ногах – там, где она сорвала кожу в попытках освободиться.
Кое-где лента сжимала ее теперь не так туго – или она принимает желаемое за действительность? Она надеялась продолжить в том же духе и добиться большего – но где взять силы? Вот бы глотнуть воды, чтобы унять жжение в горле, вот бы ослабить боль во всем теле!
Унижение теперь мало ее заботило, хотя, поняв, что обмочилась, она рыдала.
Неважно, неважно, неважно! Подумаешь, пописала. Велика важность! Значит, она жива. А пока она жива, остается шанс выжить и поквитаться с этой мразью.
Она бы его убила, если бы смогла. За свою жизнь она ни разу никому не причинила боли, но его с радостью прикончила бы любым способом.
Она снова попыталась заговорить, в этот раз отчетливее. Если бы дроид понял хотя бы несколько слов! Но получалось одно нечленораздельное мычание, и он продолжил уборку, потом собрал свои принадлежности.
Рейнхолд вернулся как раз в тот момент, когда дроид выходил, как будто подстерегал его.
– Ты все еще воняешь, но хотя бы не так сильно. Что ж, иногда приходится мириться с неприятными условиями работы. – Он помахал перед ее лицом кусачками. – Вздумаешь закричать – лишишься пальца.
Он сорвал с ее рта ленту, и она ахнула от боли, стала ловить ртом воздух.
– Ты, – голос был каркающим, слова было трудно разобрать, – ты забрал деньги.
– Это точно. А теперь мы как следует их спрячем. Ты знаешь, как это делается, и сейчас покажешь мне. Кроме этого, мне понадобится кое-что еще.
– Мне нужно попить. Пожалуйста.
– Чтобы ты опять обоссалась?
– У меня обезвоживание.
Только и может, что ныть и обвинять, подумал он, сжимая челюсти. Совсем как мамаша. Или как Лысая Лори.
– Тем хуже. Мы начнем это утро с изготовления для меня нового ID и с загрузки данных. Я знаю, что мне нужно. Твое дело – сделать так, чтобы все получилось. Поняла?
– Нет.
Он прижал кусачки к ее щеке.
– Мне повторить?
– Валяй, действуй. – Она закашлялась, от каждого слова в горле царапало, как раскаленными иглами. – Мне надоело тебе помогать.
– Думаешь, ты мне помогаешь? ПОМОГАЕШЬ? – Он несильно ударил ее кулаком по лицу. – Ты выполняешь приказы, стерва. Твоя паршивая помощь мне не нужна. Ты делаешь что тебе говорят.
Она заставила себя смотреть ему в глаза, не обращая внимания на текущую из носа кровь, и покачала головой.
Он отвернулся и вышел.
Она старалась отдышаться, восстановить силы. Сейчас она закричит, как ни больно ей будет от крика, каким бы ужасным ни было потом наказание. Кто-нибудь услышит ее крик.
Боже, помоги!
Но он уже вернулся с ее собачонкой в руках. При виде хозяйки Снаффи завизжал. Она увидела по его глазам, что он ранен. При этом песик вилял хвостом.
Страх вернулся, такой же невыносимый, как резь в запястьях.
– Не трогай его. Это же просто собака.
– Поздно, ему уже досталось. Наверное, его надо отнести к ветеринару. Я могу, если ты сделаешь то, что я велю.
– Ты не пойдешь.
Он пожал плечами.
– Это еще неизвестно. Но если ты откажешься, – он взял на изготовку кусачки и потянул Снаффи за лапу. – Придется пустить их в ход.
Слезы застилали ей глаза, в горле першило.
– Не надо. Пожалуйста, Джерри.
– Такую плюгавую псину ничего не стоит обкусать. – Чтобы посильнее ее напугать, а также смеха ради он ткнул песика пальцем в бок, чтобы тот взвизгнул. – Но я не буду торопиться. Одна лапа, потом другая, может, язык придется выдрать, чтобы не вякал.
– Я все сделаю. Только не трогай его.
Он с улыбкой сжал рукоятки кусачек.
– Может, все-таки оторвать ему одну лапу? За то, что ты сначала отказалась.
– Пожалуйста! Пожалуйста, – теперь слезы вовсю катились по ее щекам, и она ничего не могла с этим поделать. Снаффи такой милый, он – ее семья, он беззащитен. – Прости. Я сделаю тебе удостоверение и загружу все данные, которые ты скажешь. Все будет хорошо. И деньги спрячу. Так зарою, что никто не найдет.
– Куда ты денешься? Одна ошибка – всего одна! – и он останется без лапы, а ты без пальца.
Он кинул верещащего Снаффи ей на колени, сел за стол и хрустнул суставами пальцев.
– Начнем!
