- Следствие ведет Ева Даллас, #46
17
Она проснулась рано, одна. В предрассветной мгле она почувствовала одиночество, еще не открыв глаза.
Рорк уже встал и куда-то подевался. Она всегда недоумевала, как он умудряется вставать ни свет ни заря и сохранять при этом свежесть. Она еще только собиралась с силами, чтобы встать, но уже знала, что со сном покончено. Голова была занята Рейнхолдом.
Сев в кровати, она услышала храп. Этот звук при всей любви и умилении нельзя было назвать нежным урчанием. Большой клок шерсти и четыре лапы на краю кровати собирательно именовались котом Галахадом. Хоть кто-то умеет высыпаться, подумала она, вставая.
Начать с гимнастики и короткого заплыва, решила она. В кои-то веки у нее есть время для грамотного вступления в нелегкий день. Она нашла старые шорты, обтягивающий топ, футболку с логотипом полиции Нью-Йорка. Погладив неподвижного храпуна, она обулась и скользнула в лифт.
Получасовая пробежка, четверть часа силовой гимнастики, короткий заплыв в бассейне – так выглядела программа.
Бассейн синел глубиной в окружении пышной растительности и экзотических цветов. Среди всей роскоши, от которой ломилось жилище Рорка, Ева выделяла именно бассейн.
Как ни велик был соблазн раздеться и сразу нырнуть, она решила, что полезнее будет сперва как следует вспотеть. Устремившись в гимнастический зал, она увидела, что из-под его двери пробивается свет, и услышала два голоса – Рорка и чей-то еще.
Рорк был одет приблизительно так же, как она, и выполнял жим лежа, ведя при этом разговор. Ему отвечал голос из коммутатора – мужской, судя по интонациям и высокому тембру – британский. Британец сыпал уравнениями и терминами, понять которые ей было не под силу.
Рорк задавал непостижимые вопросы и комментировал раздававшуюся в ответ абракадабру, а в это время на экране вращался и непрерывно менял масштаб, то поворачивался боком, то сжимался в точку объемный чертеж. Даже на неопытный взгляд Евы, здесь происходило нечто значительное.
Обменявшись с Рорком улыбками, она стала программировать один из беговых снарядов для своей утренней пробежки. Пляж, решила она, вводя параметры. Тропический восход. Ей нравилось ощущать под ногами песок, любоваться розовеющим востоком, слушать шум волн, накатывающихся на берег и с рокотом бегущих назад.
Наверное, этот ультрасовременный гимнастический зал, полная противоположность тесному тренажерному кабинету в Управлении, все же соперничал за ее любовь с бассейном.
Пару минут она разогревалась, потом постепенно увеличила скорость и понеслась во весь дух.
Она слышала на бегу, как Рорк добавляет себе груз, как меняет при этом собеседника и переходит на другой язык – итальянский? После приветствий снова зазвучал английский, но разговор остался непонятным, так как касался не то двигателей, не то аэродинамики.
Рорк перешел к штанге, потом принялся качать бицепсы, не отрывая взгляд от экрана, где теперь красовался чертеж какого-то крупного воздушного транспортного средства.
Дальше разговор велся на французском – Еве показалось, что речь зашла о духах. Или о сыворотках? Когда она пробежала заданные полчаса, он тоже встал на беговую дорожку.
Пока он на бегу переговаривался с Европой, она занималась гимнастикой. Когда она наконец припала губами к бутылке с водой, он выключил коммуникатор и экран.
– Удачная встреча поутру, – сказал он.
– Вот, значит, что я здесь застала?
– Я о нас с тобой. Остальное тоже прошло неплохо.
Она заметила, что он блестит от пота. Еще бы, обсудил дела с тремя-четырьмя странами – есть от чего взмокнуть! А за окнами тем временем еще только проклевывалась заря.
– Тебя заводят эти прыжки от страны к стране?
– Тут главное – поддерживать ритм.
Она наблюдала за его бегом – уверенным, пружинистым.
– Ты задаешь ритм, а им приходится за тобой поспевать?
– Примерно так. Сегодня ты у нас ранняя пташка. Плохие сны?
– Нет. Во всяком случае, ни один не запомнился. Проснулась – и все. Зато есть время побегать и поплавать.
– Плыви, я скоро к тебе присоединюсь. Я сделал за утро почти все дела, которые наметил перед праздниками.
– Праздник начнется завтра. – Она очень старалась не забывать о предстоящем испытании.
– Родня нагрянет уже сегодня. – Он уменьшил темп, завершая пробежку, и широко улыбнулся. – Теперь у меня найдется время, чтобы поработать с тобой, лейтенант.
– Найти деньги – значит найти его, – напомнила она. – Иначе уже сегодня вечером может появиться новый труп. Вся надежда на то, что он будет оплакивать сломанные пальцы на ногах.
Рорк сошел с дорожки и тоже хлебнул воды.
– Ты не считаешь, что он тоже может сделать перерыв на праздники? По той простой причине, что намеченные им жертвы могут отлучиться в гости.
– Ему не терпится. – Она была согласна с Мирой, утверждавшей, что убийца не станет тянуть. Он хотел немедленного вознаграждения, считая его заслуженным. – Эти мысли его заводят. Если он вообще вспоминает о Дне благодарения, то только в том смысле, что хорошо бы кому-то испортить этот день. Учинить бойню в чьей-нибудь семье как раз в тот момент, когда там будут объедаться пирогом и талдычить о благодарности. То-то он позабавится!
– Тут ты права. Но если действовать законно, то процесс может затянуться, – сказал Рорк, шагая к бассейну. – Можно неплохо укоротить путь, если обойти закон.
– Я тоже об этом подумываю, – отозвалась она, раздеваясь. – Но в любом случае понадобится какое-то время. Он не из тех, кто готов выйти на яркий свет, – кишка тонка. Его стиль – незаметно подкрасться в темноте.
Она погрузилась в прохладную воду и испытала отрезвляющий шок. Рорк, разрезая воду мощными гребками, поплыл синхронно с ней, одновременно с ней достиг противоположной стенки, развернулся и поплыл обратно.
Она уже потеряла счет кругам – их набралось целых пять, а то и десять, ее внутреннее состояние было чем-то средним между нервозностью и расслабленностью, если такое возможно. Мышцы горели, создавая восхитительный контраст с температурой воды.
Когда стало перехватывать дыхание, мышцы задрожали мелкой дрожью, она отмахала завершающий круг и погрузилась в воду с головой.
– Господи, в сутках необходим двадцать пятый час – тогда бы мы начинали так каждый день!
Он подплыл к ней, погладил по мокрой голове.
– Ты бы так делала?
– Вряд ли, но сама мысль хороша. – Она прильнула к нему, запрокинула голову, нашла губами его губы. От соприкосновения тел обоих пробила дрожь.
– У меня есть мысль получше, – шепнул Рорк.
В следующее мгновение их коммуникаторы, оставленные на столике у кромки бассейна, подали дружный сдвоенный сигнал.
– Что за черт? Это не мой вызов.
– Это сигнал оповещения для нас обоих, – объяснил он.
– Я не программировала оповещения.
– Зато я программировал. – Он откинул назад волосы, вылез из бассейна и взял полотенце. – Сегодня днем состоится награждение.
– Как, уже сегодня? – Это совершенно вылетело у нее из головы. – До чего же хочется выругаться! Какое ругательство самое грязное?
Он со вздохом протянул ей полотенце.
– Я подберу, положись на меня.
– У меня на шее сидит удачливый маньяк-убийца, а тут еще орава твоих родственников. Лучше бы ты внушил Уитни, что награждение надо отложить.
– Я? – с улыбкой переспросил он.
– Он мой начальник. Я не могу сказать ему, что мы слишком заняты. – Она покачала головой, видя его пристальный взгляд. – И ты не можешь. То есть мог бы, но не станешь, я поняла. Проклятье! Такая честь, но почему обязательно надо устраивать торжественную церемонию? Это все из-за тебя.
– Из-за меня? – Он весело обернулся полотенцем. – Почему?
– Потому что ты богат и знаменит, все, что связано с тобой, – это политика.
– Занятное умозаключение! Лично я всегда думал, что из-за этой политики тебя никак не произведут в капитаны.
– Любая политика – глупость. Никому не известно, куда полетит мяч.
– Ты сказала, что это из-за меня.
– Из-за кого же еще?
– Разве не из-за того, что ты – великолепный профессионал? – Он приподнял брови, его глаза смеялись.
– Одно дело – мой великолепный профессионализм и совсем другое – торчать перед толпами, камерами, бог знает перед чем. Получается не поощрение, а наказание.
– Ты сама признала, что это большая честь. Ну, и наказание, как же без этого? Мне, кстати, тоже достается за то, что я женился на копе.
Она ткнула его пальцем.
– Тебя предупреждали!
Он с громким смехом сжал ее в объятиях.
– Зачем ты мне без медали, лейтенант? Придется тебе ее носить.
– Кто знает, вдруг нам повезет и я еще сегодня поймаю Рейнхолда? Против этого даже сам мэр ничего не сможет возразить.
– Будем надеяться. И завтракать. Я проголодался.
Она послушно ела, хотя ненавидела овсянку. После завтрака она отправилась в свой кабинет. Присоединившийся к ней Галахад устроился в кресле и принялся умываться.
– Компьютер выдал параметры его следующей мишени, – сообщила она коту. – Ну, не знаю, – Галахад проявил полное равнодушие к этой информации, поэтому она уставилась на экран. – Пол женский, физически слабая – это плюс. Но у нее есть сожитель-мужчина. Живет в районе за пределами его комфортной зоны. Даже без полицейской охраны, о которой ему не положено знать, у нее в доме прекрасная система охраны. Он захочет до нее добраться, возможно, хочет уже сейчас, но ее охрана и сожитель ему не по зубам.
По данным Бакстера, наиболее вероятной мишенью тоже была Марлен Уизлет. С другой стороны, он оценивал ее безопасность, обеспечиваемую электроникой и людьми, как очень надежную, а сожителя – как хорошую охрану, настоящего телохранителя.
Рейнхолду захочется до нее добраться, снова подумала Ева, но он должен понимать, что это будет нелегко.
Тут нужно поломать голову, составить план. Выманить ее на улицу. Он способен предпринять такую попытку. Но где он ее спрячет?
Станет ли он пачкать собственную нору, где бы он ее ни вырыл? С другой стороны, у себя дома он – хозяин. Пересилит ли это соображение? Не исключено.
Но он ранен. Нога должна его беспокоить, с такой ногой ему опасно вступать в физическое противоборство.
Он – любитель нападать внезапно, со спины.
На взгляд Евы, его выбор должен был пасть на лавочников. Пожилая пара, живут в его районе. Захватив одного, можно заманить в ловушку второго.
Теперь он при деньгах, их у него более чем достаточно, чтобы приобрести на черном рынке шокер, фальшивый жетон, полицейскую форму. Используя недостатки в системе безопасности в доме Шумахеров и не зная к тому же о полицейской охране, он может без труда проникнуть в их квартиру. Достаточно проскользнуть за спиной жильца, прикинуться разносчиком. Или даже полицейским.
– На его месте я бы ждала. Наблюдала бы за зданием, изучала, что к чему. Действовала бы в темноте. Воспользовалась бы полицейской формой.
Она покосилась на кота, но того окончательно сморило умывание, и он опрокинулся на спину, раскинув все четыре лапы.
– Понимаю, ты бы предпочел секс, а не свой лоток. В общем, постучаться в дверь, представиться полицейским. Законопослушные граждане в подобных случаях открывают двери. Пустить в ход шокер, чтобы не шуметь. В этих старых домах звукоизоляция ни к черту. Дверь на замок, кляп в рот, связать – и делай с ними что хочешь. В твоем распоряжении много часов.
– Хорошо, что ты тоже законопослушная!
Она оглянулась через плечо на вошедшего Рорка.
– Я думала, ты занят более важными делами.
– Был занят, но теперь я твой. Я намерен заняться поиском украденных денег. Но сначала, прежде чем ты уедешь в Управление, я хотел с тобой увидеться.
– У меня есть еще несколько минут. Так правильнее всего, да? – Она указала на здание на экране. – Немного потратиться на маскарад, заявиться на ночь глядя, оглушить, запереться, связать.
– Эти двое – его мишени? – Рорк шагнул к экрану и пригляделся к фотографиям Шумахеров.
– А что? Они живут над своим магазином. Погляди, главный вход в здание оборудован камерами, сканнерами карт для жильцов, домофонами, отпирающими замки, для пропуска гостей и разносчиков.
– А также потенциальных воров и убийц. Который этаж?
– Третий. Северо-западная квартира.
– Пожарная лестница?
– Имеется.
– Я бы не заморачивался переодеванием. Правильнее купить хороший прибор, помогающий проникнуть в дом. Он вырос в этих кварталах и, вероятно, лазил по пожарным лестницам. На его месте я бы просканировал окна на предмет охранных устройств и заглушил найденные. Если окна заперты – хотя многие жильцы третьих этажей, уверенные в своей безопасности, их не запирают, – я бы применил резец для стекла, чтобы добраться до щеколды. Это удалось бы и ребенку.
– Сам, что ли, этим грешил?
– Еще бы, очень часто! Когда он окажется внутри, не обратив на себя внимания, то его вряд ли остановит охрана.
– Он хромает.
– Для этого существуют сильные обезболивающие.
– Действительно, – она засунула руки в карманы. – Компьютер выбрал манекенщицу. – Она указала на фотографию.
– У него хороший вкус.
– А у манекенщицы есть сожитель. Он тоже хорош собой, а еще покрупнее и поспортивнее Рейнхолда. Да и ее систему охраны ему не преодолеть. Это был бы первый на его счету взлом. Он находился в родительской квартире, имел ключи от квартиры бывшей подружки, напал на учительницу, когда та возвращалась вместе с собачкой. С замками и системами безопасности ему сталкиваться еще не доводилось. Логика подсказывает, что он выберет более доступную цель.
– То есть пожилую пару?
– Нет, вот этого парня, Балбеса Джо. Он – единственный из друзей Рейнхолда, не напуганный его художествами. Думаю, Рейнхолд может проникнуть к нему домой уговорами или выманить его наружу – в зависимости от того, что сам предпочтет. Возможно, он даже знает, как самому туда забраться, потому что часто там прохлаждался. Джо – самая простая цель, хотя, конечно, не самая лакомая.
– Ну да. – Рорк изучал все фотографии и приписки. – Как я погляжу, он прикрыт хуже остальных.
– Он отказался от охраны. Якшается черт знает с кем, водит к себе женщин и все такое, как следует из имеющихся данных. Сегодня я с ним познакомлюсь.
– А какая цель самая лакомая?
– По моей шкале – Уэйн Бойд. У Рейнхолда на него здоровенный зуб. Держу пари, всякий раз, когда он бьет человека бейсбольной битой, перед его мысленным взором стоит тренер Бойд, выгнавший его с поля – его, мечтавшего стать героем чемпионата!
– Бойд говорит, что не ругал его за выбитый в аут мяч, но дети есть дети.
– Да уж, они его наверняка не пощадили. Значит, необходимо было отыскать всех игроков команды Рейнхолда и их противников. Что я и постаралась сделать.
– Ты считаешь, что он залезет так глубоко, зайдет так далеко?
– Я считаю, что нам повезло, что он не имел отношения к «Рыжей Лошади», – сказала она, вспомнив свое прежнее крупное дело. – Если бы такой, как он, вооружился вирусом Мензини, то не пощадил бы никого, кто когда-либо косо на него взглянул, вместе со случайными свидетелями. Он похож на Льюиса Коллуэя: тот же скулящий, заносчивый, мстительный характер. Разница в том, что ему все это нравится, он в восторге от своей способности убивать, находясь с жертвой лицом к лицу, собственноручно.
– У него нет самообладания Коллуэя, если правильно называть это самообладанием. И ему необходим контакт с жертвами.
– Похоже на правду, – согласилась Ева. – Но у Бойдов хорошая система охраны в здании, да еще большая семья. Там ему не пролезть ни в дверь, ни в окно без надлежащей экипировки и сноровки. Пришлось бы довольствоваться захватом жены или кого-то из детей для шантажа Бойда, чтобы тот его впустил. Слишком рискованно!
Она, по своей привычке, опять стала расхаживать взад-вперед.
– Сейчас он бесится. Это его естественная реакция на травму – бешенство. Но мы помним, что он ушел из дома Фарнсуорт с миллионами и теперь должен восторгаться собой. Пока что он одерживает одни победы, это придает ему нахальства. При этом он остается трусом. Он воображает, что храбр, что обрел силу, цель всей жизни, но все его действия выдают напуганного, избалованного, неблагодарного сопляка, только кажущегося взрослым.
– Скажу про самого себя: ни о каком баловстве в моем детстве и речи быть не могло, но неблагодарности во мне было хоть отбавляй. Подзатыльники и пинки как-то не учат благодарности, зато учат жить в страхе. Думаю, я был на все готов за самое плевое вознаграждение.
– Но трусом ты никогда не был.
Он встретился с ней взглядом, вспоминая своего отца.
– Не было дня, чтобы он не вселял в меня страх, даже когда я научился давать ему отпор. Взять последние побои, когда он меня чуть не похоронил. Я до сих пор не уверен, что не вернулся бы к нему даже после этого, потому что мне больше некуда было деваться. Спасибо Соммерсету, он меня нашел и обогрел. Благодаря ему у меня появилась возможность выбирать. И ведь не сказать, что поначалу я был ему за это признателен.
Ева взяла Рорка за руку. Иногда она забывала, что он тоже когда-то был ребенком, таким же перепуганным, растерянным, забитым, как она.
– Ему достаточно было бы поманить меня пальцем, – продолжил Рорк чуть слышно. – Я был страшно забитым и долго выбирался на поверхность. Если бы кто-то не вытянул меня за уши, мне бы не жить на этом свете.
Что бы он думал и чувствовал, если бы узнал, что за уши его вытянул не кто иной, как Соммерсет? Она не считала себя вправе открывать ему глаза.
– Родители никогда не оскорбляли Джерри, тем более никогда не били. Зато полно свидетельств прямо противоположного.
– Но ты же сама говоришь об его специфическом складе уме.
– Говорю, – она посмотрела на экран. – Наибольшая опасность грозит Бойду и манекенщице. А еще Гарберу, другому учителю: до него не так трудно дотянуться, но не станет же он убивать одних учителей! Это покажется ему скучным. В списке полно других людей: бывших работодателей, контролеров, сослуживцев.
– Какой внушительный список! – присвистнул Рорк.
– Что есть, то есть. Будем надеяться, что он полетит на яркий свет. Обе главные мишени хорошо защищены. Пусть только попробует дотронуться до Бойда или до Уизлет – сразу будет схвачен. Беда в другом: слишком многие не вошли даже в этот список. Это люди, о которых никто не знает.
«Потому что о них невозможно знать», – подумал он. Неудивительно, что она ходит по кругу.
– Лучше всего было бы найти его еще до того, как он определится со следующей жертвой.
– Новое удостоверение личности, новая берлога. Если у него есть голова на плечах, он спрячется на несколько дней, подлечится, разработает надежный план.
– Но головы-то нет?
– На это вся надежда, – прошептала Ева.
– Раз так, я продолжу поиск денег. Пока что поработаю здесь, – сказал он, поворачивая ее к себе. – В какой-то момент мне придется связаться с Фини. Но ноги моей сегодня не будет в Управлении, если ты не поклянешься, что не заставишь меня в одиночку отдуваться на награждении.
– Мало ли куда меня забросит следствие, – видя в его взгляде угрозу, она закатила глаза. – Будем на связи. Если что-то важное принудит меня пропустить церемонию, я дам тебе знать. Ты – ловкач, ты выпутаешься.
– Договорились. – Он поцеловал ее и был растроган ее крепкими объятиями.
– Так или иначе – увидимся.
– Если ты явишься на церемонию, то в мундире?
– Придется.
Он заулыбался.
– Буду предвкушать! Береги себя, мой коп!
Провожая его взглядом, она говорила себе, что тайну своей благодарности Соммерсету она унесет с собой в могилу.
Она назначила Пибоди встречу в квартире Джо. Устремившись вниз, она решила начать с него.
Пальто ждало ее на перилах лестницы. Она знала, что на ночь Соммерсет его убирает, а утром опять достает. Почему бы просто не оставлять ее пальто на перилах? Примерно так же он поступал с ее машиной. Об этом она думала, надевая на ходу пальто. Она бросала машину перед домом, он отгонял ее при помощи пульта в гараж, а поутру тем же способом возвращал на прежнее место.
Рутина, подумала она. У каждого свои причуды.
Небо сулило некоторую надежду. Если свинцовые тучи разразятся ливнем, причем в нужное время, то они будут спасены от торжественной церемонии по крайней мере на ступеньках Управления полиции. Тогда она вознесет хвалу Тому, Кто ведает тучами.
Выехав за ворота, она уже через две минуты оказалась зажатой в плотном потоке машин и чуть не оглохла от безумной какофонии гудков. Машина была полностью снаряженной, и она выяснила при помощи камеры, в чем причина затора. Виновником оказался сломавшийся макси-бас, перегородивший две полосы. Дорожная полиция уже должна была быть в курсе, тем не менее она сообщила о дорожной обстановке еще раз, а потом взмыла вверх и перелетела через несколько крыш. Теперь маршрут удлинился, но это было все же лучше, чем торчать в пробке и сыпать беспомощными проклятиями.
Главное, новый, пускай удлиненный, маршрут ломал рутину. Другие здания по пути, другие картины, другие уличные торговцы с тележками. Одно непонятно: кому они продают в такую рань нью-йоркскую сувенирную дребедень, шарфики, шляпы, поддельные сумки?
Все дело в празднике, вспомнила она, а с него начинается сезон сумасшедших рождественских распродаж. Туристы, обалдевшие от самого факта, что они попали в Нью-Йорк, облепляли лотки с барахлом, которое считали удачным дешевым приобретением, как муравьи сахар.
Она понимала логику торговцев: они расставили свои ловушки, пользуясь праздничным сбоем в рутине своих покупателей.
Рутина, постылый порядок, думала она, выпрямляясь в кресле. Рейнхолд ломал все это, переходя на новый, более высокий уровень потребления еды, одежды, услуг. Но порядок устанавливается не просто так, а по веским причинам.
Наверное, у него есть излюбленная галерея игровых автоматов? Он же любитель игр. Любимый клуб, пиццерия? Спорт? Сейчас не бейсбольный сезон, но есть ли у него любимый стадион – футбольный, баскетбольный, хоккейный?
Теперь билеты ему по карману. Билеты на лучшие места.
Видеозалы, музыка, модные клубы – что сейчас в тренде?
Ободренная догадкой, она вызвала с бортового коммуникатора Мэла Голда.
– Доброе утро, лейтенант.
Усталые глаза, всклокоченные волосы: то ли спал, то ли провел бурную ночь, то ли то и другое.
– У меня вопросы. Какую из соседних пиццерий предпочитал Рейнхолд?
– Тут и думать нечего: «Винни».
– Какую пиццу он обычно заказывал?
– Ну… Прошу прощения. – Он потер лицо. – Я не выспался. Пеперони, лук, грибы, зеленый перец.
– Хорошо. Любимые спортивные команды.
– Конечно, «Янкиз». Это не мой клуб.
– Я не про бейсбол. Футбол, баскетбол? Чтобы по теперешнему сезону.
– Американский футбол, «Джайнтс». Он их убежденный фанат. Остальное его не колышет.
– Поняла. Любимые заведения? Игровые галереи, клубы, кафе?
– Обычно мы ходили в «Джанглз» на Таймс-сквер. Там можно и сыграть, и выпить. Это на Бродвее, между Пятьдесят пятой и Пятьдесят шестой. В «Джанглз» устраивают турниры. Джерри не скупился, лишь бы туда попасть. Однажды он чуть не выиграл, но Бруно его обошел. Как же Джерри психовал!
– Бруно?
– О! – Мэл побледнел и расширил глаза. – Как я раньше о нем не подумал? Фамилию я не знаю. Бруно – клубная кличка. Здоровенный такой, хотя сам еще сопляк, всего восемнадцать лет. Но играет – дай бог каждому.
– Больше ничего не приходит в голову? Привычки, любимые местечки, кушанья, все такое прочее.
– Фисташковое мороженое у «Грегмен», это по соседству. Он с детства на него подсел. Пивная «Тэп Ит». Да, и еще. Люсиль. – Он оглянулся и понизил голос: – Про нее я тоже почему-то не вспомнил. То есть понятно почему: стоит только подумать о проститутке, когда мама в комнате, – и она догадается. Она такая.
Ева, познакомившаяся с его матерью, нисколько в этом не сомневалась.
– Он посещает проститутку по имени Люсиль?
– Мы все к ней захаживали. Она, мне как-то неудобно…
– Убийство заставляет забыть о неудобстве.
– Это верно. Понимаете, она давала нам групповые скидки – мне, Джерри, Джо, Дейву. Нам тогда было по шестнадцать-семнадцать лет. Поверьте, я узнал об этом только потом, но друзей не принято закладывать. В общем, Джерри стащил у матери деньги и заплатил Люсиль за полный, ммм… пакет услуг. Уверен, у него это был первый раз. Тогда ему было уже почти восемнадцать. Помню, Джо потешался над ним, обзывал девственником, вот Джерри и болтал потом, как Люсиль его обслужила. Он нахвалил ее минет. Вот!
– Вы все еще ее посещаете?
– Нет! То есть, – у него покраснели уши, и он бросил опасливый взгляд за спину, – я – нет. Дейв тоже, насколько я знаю. Но я уверен, что Джо и Джерри иногда к ней захаживают.
– Где она промышляет?
– Раньше, когда у нее была уличная лицензия, она работа на А-авеню. Но потом обзавелась собственным гнездышком и приобрела лицензию следующего уровня. Не знаю, может, она до сих пор фигурирует в справочнике. Сам я не видел ее с восемнадцати лет. Меня с души воротило: одна – на нас всех!
– Ладно. Опиши ее. Возраст? Раса?
– Думаю, не намного старше меня: лет двадцать семь – двадцать восемь, примерно так. Мулатка, смесь черной и азиатской рас. Была очень хороша собой. Не знаю, как теперь.
– Спасибо. Если вспомнишь еще что-то, свяжись со мной.
– Конечно. Знаете, лейтенант, вчера вечером мы с Дейвом и с его братом Джимом прошвырнулись по окрестностям. Его мы не видели, те, с кем мы говорили, – тоже.
– Пытаешься делать мою работу, Мэл?
– Нет, что вы! Просто нам с Дейвом приспичило вырваться из дому. Мы друг от друга никуда. Мы все вместе.
– Продолжайте в том же духе, – посоветовала Ева.
За разговором она незаметно доехала до дома Клейна. На последнем отрезке пути она связалась с Чарльзом Монро. Вместо красавчика эксперта по сексуальным вопросам на экране коммуникатора возникла хорошенькая врачиха, его новоиспеченная жена.
– Привет, Даллас.
– Привет, Луиза. Я звонила Чарльзу.
– Ну да. Его коммуникатор попал мне на глаза. Он готовит мне завтрак.
– Прости, что помешала.
– Ничего страшного. Его руки снова свободны. Ждем не дождемся встречи с тобой и со всеми остальными завтра. Вот и Чарльз.
– Доброе утро, Сахарный Лейтенант.
– Маленький вопрос, Чарльз. Может, ты знаешь или можешь узнать что-то об одной проститутке, вышедшей на улицу лет десять назад, еще молоденькой. Зовут Люсиль.
– Ты серьезно?
– Подожди. Мулатка, скорее всего, смесь черной и азиатской рас. Начинала на А-авеню, потом пошла в гору, но, скорее всего, осталась в тех же краях. Предупреждаю твой вопрос: нет, я не знаю, сколько проституток с лицензией числится в справочнике, но предполагаю, что немало. Ей ничего не грозит, просто нужно кое-что выяснить.
– В тех краях мне работать не доводилось, но есть знакомые оттуда. Посмотрю, что получится узнать.
– Буду очень тебе признательна. Что ты готовишь?
– Блинчики молодоженов.
– Не слишком ли затянулся медовый месяц? – поинтересовалась она – как-никак, они поженились уже несколько месяцев назад.
– По мне, пусть бы он вообще не прекращался.
– Любопытная мысль! Заранее спасибо. До встречи!
Ева отключила связь и вильнула к тротуару в квартале от дома Балбеса Джо.
Выходя из машины, она прикинула, что пиццерия и игровая галерея еще не открывались. Скорее откроется мороженщик Грегмен и касса, где можно осведомиться о последних приобретениях дорогих билетов на матчи «Джайнтс».
Появление напарницы в толстом фиолетовом пальто и в розовых ковбойских сапожках, выплюнутой подземкой вместе с миллионом других пассажиров, подняло Еве настроение.
– Привет! – сказала она, пристроившись рядом с Пибоди и зашагав с ней в ногу. – Ты как раз вовремя.
– Я чувствовала себя заложницей, одной из кучи заложников, задыхающихся от нехватки воздуха. На этой линии маловато поездов.
– Рутина, – стала объяснять Ева. – Им так удобнее: привычка, система. У всех свои привычки. Рутина, любимые вещи. Тут у меня список привычек Рейнхолда. Ты проверишь билеты на лучшие места на играх «Джайнтс». Это американский футбол.
– Знаю. Люблю футбол. Там все в обтягивающих штанах и с богатырскими плечами.
– Это подложные плечи, обман зрения.
– А мне нравится.
– Еще на тебе Грегмен, – продолжила Ева. – Это в квартале Рейнхолда. Фисташковое мороженое.
– Ага. Лично я с зеленым мороженым завязала. Все понятно.
– Чарльзу я поручила проститутку по имени Люсиль. Говорят, она разбила Рейнхолду сердце тем, что давала ему и его приятелям скидку на минет. Возможно, Рейнхолд и здешний обитатель Балбес Джо все еще ее навещают. Еще появилось заведение «Джанглз», игровая галерея на Таймс-сквер и игрок по имени Бруно, победивший Рейнхолда в соревновании. А также пивнушка под названием «Тэп Ит».
– Как мы умудрились все это пропустить?
– Ничего мы не пропустили, – возразила Ева, доставая жетон и поднося его к считывающему устройству на входной двери. – Просто дополнительные данные. Я заговорила с Мэлом о рутине, вот он и припомнил кое-что. Рорк прорабатывает денежную линию.
– Макнаб тоже. Еще он занимается фальшивым удостоверением личности. Как-то все медленно движется, Даллас.
– Ничего, мы поднажмем. Сейчас наша задача – ничего не проморгать здесь. Он где-то неподалеку, в каком-нибудь шикарном месте – голову даю на отсечение!
– Лейтенант Даллас, детектив Пибоди, – сказала Ева в переговорное устройство. – Мы пришли побеседовать с Джо Клейном.
«Проверка ID завершена. Мистер Клейн не дает вам разрешения на вход. Требуется разрешение».
Ева расправила плечи и плотоядно улыбнулась. Пробежка, заплыв, свежий взгляд – и застрять по милости электронного сторожа? Хорошенькое начало трудового дня!
– Слушай, ты, безмозглое электричество, – сказала она.
