- Следствие ведет Ева Даллас, #37
16
Дальше они разделились. Ева отослала Пибоди назад в квартиру Силлы помогать с обыском, а сама решила заняться оставшимися двумя квартирами.
То, что они надеялись найти, наверняка зарыто где-то в недрах компьютеров: именно в этом, с точки зрения Евы, была вся проблема. Это ставило ее в невыгодное положение.
— Если что-то есть, — пообещал ей Фини, — мы это рано или поздно найдем.
— Вот это «поздно»-то мне и не нравится.
— Что-то ты не больно мне и моим ребятам доверяешь.
— Фини, я только на вас с ребятами и рассчитываю. — Подбоченившись, Ева сделала круг по рабочему кабинету Бенни. — Для этих троих компьютеры — еда и воздух. Даже все их увлечения только с компьютерами и связаны. И Рорк утверждает, что они в своем деле чрезвычайно хороши.
— Но они не хакеры.
Она наставила на Фини палец.
— А почему нет? Это ведь заманчиво, не так ли? Когда ты так круто сечешь в компах, почти невозможно устоять перед искушением что-нибудь взломать. Это ведь тоже игра. Только не говори мне, что сам в жизни никогда этого не пробовал.
Фини улыбнулся.
— Я офицер Департамента полиции и безопасности Нью-Йорка. Взлом компьютеров — преступление. Гипотетически, теоретически — и если ты это хоть кому-нибудь еще сболтнешь, скажу, что ты лживая сволочь, — я допускаю, что иногда взлом в качестве эксперимента может быть полезен, чтобы сохранять форму.
— И кучке чрезвычайно талантливых парней, днями и ночами напролет играющих в дебильные игры, наверняка захочется поэкспериментировать. Если бы им или одному из них захотелось зайти чуть дальше, к примеру, покопаться в компьютерах у конкурентов, им бы в этом наверняка пригодилось незарегистрированное оборудование. Да оно им, черт возьми, было бы позарез необходимо.
— Неплохая подстраховка на случай неприятных сюрпризов, — согласился Фини. — Денег бы стоило немало, но они могли себе это позволить. Черт, да они, наверно, могли сами себе что хочешь собрать из запчастей. Но и здесь, и в штаб-квартире «Играй» все легально и зарегистрировано.
— Да, и их квартиры я уже дважды осмотрела. Если они и спрятали где-то потайную комнату, то разве что в другом измерении. Может, она не в квартире, а где-то рядом? — Уперев руки в бока, Ева сделала еще один круг по комнате. — Им нравится, чтобы все было под рукой.
— Если у них есть тайник для незарегистрованного железа, они наверняка там взломом и занимаются. Это логично.
— И план убийства составлять наверняка удобнее там же. Комната для игр по-крупному.
«Придется проверять еще одну гипотезу, — подумала Ева, — тянуть еще за одну ниточку. Но сначала — назад в «Играй» на панихиду Барта».
«А у них тут аншлаг», — заключила Ева, войдя в помещение, и стала разглядывать экраны, где показывали нарезку из фотографий Барта. Поверх голосов пришедших выразить соболезнования и оплакать его гибель звучал записанный голос самого Барта. Интервью прессе, семинары с конвентов, видео с вечеринок, туристических поездок.
«Осколки прошлого, — подумала Ева, — большие и маленькие, монтаж из кусочков жизни».
Цветы и закуски — такие же неотъемлемые элементы поминок, как и сами покойники, — были расставлены по периметру зала.
«Незамысловатые цветы, незамысловатая еда, — отметила Ева, — и мини-бары с шипучкой».
В толпе, сквозь которую она пробиралась, чтобы выразить родителям Барта свои соболезнования, смеха было примерно столько же, сколько и слез.
— Мистер и миссис Миннок, я лейтенант Даллас. Искренне соболезную вашей утрате.
— Лейтенант Даллас. — Женщина с глазами и формой губ, как у Барта, пожала ей руку. — Спасибо, что пришли. Вы… не знаю, удобно ли спрашивать, но, может быть, вы…
— Я посвящаю расследованию убийства вашего сына все свое время. Департамент полиции и безопасности Нью-Йорка твердо намерен привести его убийцу к ответу.
— Его жизнь ведь только начиналась, — сказал отец Барта.
— Я много узнала о нем за последние несколько дней. Я считаю, что он прожил свою жизнь достойно.
— Спасибо вам за добрые слова. Спасибо, лейтенант.
Ева отошла от них, направилась назад в толпу, изучая лица, прислушиваясь к обрывкам разговоров. И высматривая его партнеров по бизнесу.
Она заметила Сингов. Очаровательные дети в черных костюмах выглядели неестественно похожими на взрослых, только уменьшенных в размерах. Сьюзен Синг обнимала за плечи Си-Си, так что они впятером стояли маленьким тесным кружком. «Жизнь и смерть Барта их объединила», — подумала Ева.
Силла заметила Еву, когда та направилась с ними поздороваться. Лицо Силлы полыхало таким бешенством, что она, казалось, готова была заорать. Предвосхищая это, Ева направилась в сторону от основной массы приглашенных, так что и Силле пришлось отойти вслед за ней.
— Вам здесь не место. Решили, что можете прийти сюда сейчас, когда мы вспоминаем Барта? Решили, поедите тут пиццы на халяву, выпьете шипучки, пошпионите за нами?
— Силла, не стоит устраивать скандал. Только не здесь.
— Это наше место. Это было место Барта, а вы…
— Силл. — Рорк положил руку ей на плечо. — Ты злишься не на того человека.
— Не нужно мне указывать, на кого мне злиться. — Силла отдернула плечо. — Барт умер. Он умер, а она пытается представить дело так, будто это мы его убили. Да что она за человек? Может, она вообще решила воспользоваться ситуацией и слить тебе наши разработки?
— Осторожно, — мягко предупредила Ева. — Думайте, о чем говорите.
Силла выставила подбородок и вызывающе сверкнула глазами.
— А то что? Арестуете меня?
— Пошли подышим воздухом, — сказал ей Рорк. — Только мы с тобой, сможешь высказать мне все, что хочешь. Только не здесь. Будешь продолжать в том же духе, еще больше расстроишь родителей Барта.
— Отлично! Я много чего могу сказать.
Рорк увел ее, и Ева перевела дух. В этот самый момент к ней протолкался Бенни:
— Что тут происходит? Что вы ей сказали?
— Практически ничего. Ей нужно выпустить пар. Лучше его выпустить снаружи, где никто ее не услышит.
— Боже. — Он потер виски и принялся вслед за Евой наблюдать, как за стеклом ходит взад-вперед, жестикулируя и показывая рукой в ее сторону, Силла, а Рорк стоит и молча и слушает. — Когда она бесится, ей становится легче, — произнес Бенни. — Лучше уж пусть она злится на вас, на кого угодно, чем так убиваться.
— Она знает, что вы в нее влюблены?
— Мы с ней просто друзья, — мгновенно напрягся Бенни.
— Трудно, наверное, день за днем работать рядом с тем, к кому испытываешь чувства. Слишком многое приходится в себе держать.
— Мы с ней просто друзья, — повторил он упрямо. — И вас это не касается.
— Лейтенант Даллас, — к ним подошел Вар, его губы были плотно сжаты. — Так нельзя. Вы не имеете права приходить сюда и допрашивать нас. Да хоть кого угодно. Мы здесь ради Барта. Его родители заслуживают… Что там делают Силл с Рорком?
— Силл выпускает пар, — ответил Бенни. — Нет, брось, — он взял направившегося к ним Вара за локоть, — пусть выплеснет. Давай не сегодня, хорошо? Только не сегодня.
— Ты прав. Да, ты прав. — Вар закрыл глаза, взъерошил обеими руками ежик на голове. — Послушайте, вы не могли бы оставить нас сегодня в покое? — сказал он Еве. — Просто дайте нам тут все спокойно провести. Мы же не сбежим никуда.
— Я здесь не для того, чтобы вас донимать. Я пришла выразить свои соболезнования родителям Барта. Это я сообщила им о его смерти.
— А, черт. — Бенни тяжело вздохнул. — Простите. Мы, наверное… Простите.
— Это мы теперь должны их поддерживать, и друг друга тоже. Мы понимаем: вы лишь исполняете свой долг. Ну, мы с Бенни понимаем, — оговорился Вар, взглянув еще раз в сторону Силлы. — Ей понадобится время. Это для нее очень личное. Для вас-то это обычное дело.
— Убийство никогда не бывает обычным делом. — Ева еще раз бросила взгляд на экран, на Барта. — Это всегда личное. Он теперь мое дело, он мой не меньше, чем ваш. Я говорю правду: я найду того, кто его убил. Чего бы мне это ни стоило.
Она оставила их, решив, что заронила нужные зерна. Теперь оставалось лишь посмотреть, как скоро они взойдут.
Ева вышла из здания, подошла к своей машине и оперлась на нее, наблюдая за Рорком и Силлой. Теперь говорил он. Ну, или по большей части он. Силла стояла к нему спиной, качая головой и теребя косу, пока та вконец не растрепалась.
Но Ева видела, что Силла уже начала остывать. И вот она заплакала, уткнувшись лицом в грудь Рорка.
Терпеливо дожидаясь окончания их разговора, Ева запустила поиск по базе данных недвижимости, используя в качестве ориентиров расположение офиса и четырех домов, в которых жили партнеры. На мгновение она размечталась о хорошей кружке кофе, а подняв глаза от экрана, увидела, что к ней идет Рорк.
— Ну, как прошел день? — спросила Ева.
— Ни шатко ни валко. Ты, кстати, по-прежнему стерва. А вот меня она уже не считает бессердечным негодяем, наживающимся на смерти Барта.
— Хорошо, что я горжусь своей стервозностью. Не знаю, многое ли ее так заводит, но заводится она с полоборота.
— Да. Должен признаться, я рассказал ей о том, что у нас почти готов к выпуску собственный сходный с их игрой проект.
— Спорим, она была просто счастлива это услышать.
— Я всегда считал чемпионом художественного сквернословия тебя. Но боюсь, она тебя обскакала. — Как и Ева, Рорк поглядывал на силуэты, движущиеся за стеклами. — Как только ее словесный поток подыссяк, я сообщил ей некоторые подробности. Тебе не понять, — уточнил он, — чисто технические моменты.
— Я и вникать не хочу в ваш птичий язык. А зачем? Зачем ты ей рассказал?
— Когда я, ну, скажем так, баловался кражами, я был не против, когда меня в этом обвиняли. Но мои люди вложили в этот проект очень много усилий и не заслуживают, чтобы их заслуги принижали. Она очень умная женщина и по тем деталям, которые я ей сообщил, прекрасно поняла, насколько мы их обогнали — не только по времени, но и по некоторым элементам игры. Это не умаляет достоинств их собственного продукта или их труда. У меня больше средств, больше людей, и она это прекрасно понимает, как и то, что стоило мне захотеть, моя компания уже давным-давно поглотила бы «Играй».
— И она достаточно умна, чтобы помнить, к кому Барт время от времени ходил за советом и кто продал им это здание.
— Соперничество делает игру увлекательной и осознанной. Через несколько лет они мне устроят веселенькое состязание. — Рорк протянул руку, скользнул пальцем по ямочке у нее на подбородке. — Ну а у тебя как день прошел, успешно?
— Обыски все еще продолжаются. Много работы. Я возвращаюсь в управление, проверю новую версию. Хоть они и взбешены обысками, никто из них не попытался нас остановить или помешать.
— Значит, ты считаешь, кто бы это ни сделал, он уже избавился от всех улик.
— Или думает, что избавился. — «За стеклом движешься не всегда так же, как в тени», — подумала Ева. — Но я вот о чем подумала: вдруг у них есть еще какое-нибудь место, более скрытное? Где можно было бы заниматься хакерством, тренироваться, планировать убийство без лишнего шума?
— Место для незарегистрированного оборудования? Я тоже об этом подумал. Но все-таки я надеюсь, на свете существуют честные люди?
— Присутствующие не в счет.
Рорк улыбнулся.
— Вероломное убийство — вершина подлости, не так ли? Так что — да, вполне возможно, у него или у них есть потайное место. Что ж, удачной охоты. — Рорк снова провел пальцем по ее подбородку, поцеловал в губы. — У меня есть свои дела. Не забудь про вечеринку у Надин, — добавил он, направляясь к своей машине.
— Я в состоянии помнить о нескольких делах одновременно.
Рорк ввел код и улыбнулся ей.
— Ну и во сколько же начало?
— Вечером, конечно.
— А точнее?
— В восемь. Увидимся дома. — Стой! Я совсем забыла! Я же обещала Пибоди устроить ей лимузин, если она перестанет болтать о своих туфлях.
— Не вопрос. Я все устрою.
— Сам виноват, — крикнула Ева. — Приучаешь меня к легкой жизни.
— Ева, дорогая, в жизни и так более чем достаточно тяжелого.
На это ей нечего было возразить. Ева в последний раз оглянулась на офис, подумала о цветах, еде и слезах. Да, в жизни было более чем достаточно тяжелого.
Когда Пибоди ей позвонила, Ева была с головой погружена в поиски потайного места, перебирала на основном компьютере подставные фамилии, анаграммы, скрытые значения и одновременно просчитывала вероятности на вспомогательном.
— Мы здесь закончили, и с двумя другими командами я тоже связалась. Вся интересующая нас электроника уже на пути в электронный отдел.
— Мне нужен этот дневник.
— С ним работает Макнаб. Он считает взлом системы безопасности на ее дневнике своей личной миссией. Мы поедем прямо домой, ладно? И без того уже времени мало.
— Мало для чего?
— Для подготовки к вечеринке у Надин. О да, еще раз спасибо за лимузин, — спохватилась Пибоди. — Соммерсет мне позвонил и сообщил. Ну что, увидимся там?
— Да. — Ева бросила трубку, сохранила результаты и приказала скопировать все на свой домашний компьютер.
И помчалась сломя голову.
«Я не опаздываю, — успокаивала она себя, резко тормозя перед домом. — У меня еще куча времени, потому что мне не нужно целый час торчать перед зеркалом и прихорашиваться. К тому же на эти вечеринки никто не приходит вовремя».
Чему она сама же и удивлялась. Зачем назначать время, если его все равно никто не соблюдает?
Светские мероприятия казались ей странным и бессмысленным времяпрепровождением с еще более странными правилами поведения.
Она ворвалась в дом и, завидев Соммерсета, начала уже было кривить рот в усмешке, как вдруг остановилась, удивленно уставившись на него. Он был облачен в черное — не велико диво! — но не в свой обычный костюм. Он надел парадный костюм, черный смокинг с белой рубашкой с накрахмаленным воротничком, стоящим так же безупречно прямо, как и он сам.
— Не тратьте время на извинения, — начал Соммерсет. — Его у вас и так уже почти не осталось. Но вы еще можете успеть преобразиться.
— Ты с какой радости напялил костюм пингвина?
— На вечере положено быть в смокинге.
— Ты что, тоже приглашен?
Он с достоинством кивнул:
— Да. И раз уж я буду там вовремя, извинюсь за вас перед вашей подругой и объясню, почему вы, впрочем, как и всегда, опаздываете. Вас ждут.
— Да иду я, иду. — Ева взлетела по лестнице, но на полпути внезапно обернулась. — Ждут? — переспросила она, но Соммерсет уже дематериализовался. — Нет, он точно робот, — пробормотала она, направляясь в спальню. Я не опаздываю, потому что все остальные сами всегда опаздывают. Именно поэтому я и… — Она запнулась, в ужасе застыв на пороге комнаты. — Это что такое?
Трина, на этот раз огненно-рыжая, стояла с бокалом — ну натурально! — шампанского и смотрела на Еву злющими-презлющими, грозно прищуренными глазами. Она подняла бокал и медленно, с наслаждением отпила.
— Если ты думаешь, что можешь заявиться на вечеринку с такой прической, то тебя, наверно, коротнули твоим же собственным шокером. Мы тебя ждем в, как вы, парни, это называете, «ванной комнате».
— Некогда. Мы и так опаздываем.
От людоедской улыбки Трины Ева поежилась.
— Все опаздывают, — сказала Трина, напомнив Еве ее же собственное оправдание. — Не дрейфь, управлюсь за двадцать минут. Ведь я же гений, разрази меня гром. — И она погрозила вздумавшей было возразить Еве пальчиком с серебристым ноготком. — У меня свой салон, у меня есть имя, репутация, я делаю прическу Надин перед ее шоу — кстати, буквально час назад с ней закончила. Так что тебе любой скажет: со мной твои волосы в надежных руках.
— Ни в чьих они не в руках, — съязвила Ева. — Это мои волосы. Растут у меня на голове.
— На свадьбе Луизы ты слиняла, прежде чем я смогла тобой заняться. Убийство и все такое прочее, — пренебрежительно добавила Трина. — А теперь у тебя прическа, словно волосы вилами ворошили. Ты что же, собираешься прийти на первоклассную вечеринку с таким шикарным куском мужского мяса и с такой головой, словно ты только что боролась с медведем?
— Ты вроде говорила, их вилами ворошили?
— Медведь их вилами ворошил. Нет, ты мне прямо скажи: с моей прической ты лучше выглядишь или нет?
Ева открыла было рот, но перевела взгляд на Рорка и промолчала. Пусть сам выкручивается.
— Мне ровным счетом нечего сказать.
— Шикарный кусок мужского мяса с головой на плечах, — одобрительно кивнула Трина. — Даллас, тебе повезло в квадрате. А теперь — шагом марш в ванную.
И прошествовала туда сама, нетерпеливо постукивая по полу пятидюймовыми шпильками в форме сердечек. «Ну да, конечно, — подумала Ева. — В груди у нее сердца нет, так хоть тут».
— Предатель! — звучно, низким голосом бросила она Рорку.
— Я здесь совершенно ни при чем. Можешь, как обычно, отыграться на Соммерсете. Это он ее впустил.
— Даллас! Сейчас кому-то не поздоровится!
Ева бессильно опустила плечи.
— Потом с тобой разберусь, — пригрозила она и мужественно пошла навстречу неизбежности. — Только давай побыстрее, — сказала она Трине. — И не вздумай…
— Я тебя учу, как надо выслеживать убийц?
— Вот дерьмо! — Ева плюхнулась в переносное кресло, какие используют в парикмахерских.
«Сама она его бы сюда ни за что не втащила, — подумала она. — Кто-то из них ей помог, и они за это поплатятся».
— Такой важный вечер, — защебетала Трина, набрасывая на Еву защитную накидку. — И я в ударе: Надин выглядит суперкласс, и ты будешь не хуже. — Она протянула прядь Евиных волос между пальцами. — Отличные волосы, чистые. Хорошо.
Она оттянула их назад, закрепила и перевела кресло в полулежачее положение.
— Секундочку! — возмутилась Ева, увидев, как Трина выдавила на ладонь пенку для умывания. — Мы договаривались только о волосах.
— А волосы где растут? На голове. Лицо — часть головы. Сделаю тебе легкий макияж, на большее нет времени.
— Да чем тебе мое лицо не нравится?
— Хорошее лицо, и я сделаю так, чтобы оно таким и осталось. Давай уже, закрывай глаза и не задерживай меня.
Озадаченная Ева послушно закрыла глаза. «Им не понять, — думала она, — до чего это странно и дико, когда кто-то трогает тебя за лицо — если только это не Рорк. И он не обмазывает мое лицо всякой липкой дрянью».
— Погоди, ты еще не видала Мэвис. Леонардо придумал для нее просто убойный наряд. Я им тоже сегодня прически делала, а потом играла с малышкой. Она ну просто лучшая малышка из всех малышек на свете. Я почти уже хочу такую же. Я тут занята тобой, так что над Пибоди поработает Мэвис.
Ева пропускала этот щебет мимо ушей, стараясь не думать о том, какой именно липкой дрянью Трина обмазывает ей лицо и волосы.
Кресло под ней слегка вибрировало, массируя затекшие мышцы. Ева и не заметила, что задремала, пока Трина рывком не привела кресло в вертикальное положение.
Теперь она занялась прической. Защелкали ножницы, забегала по волосам расческа. Времени это, как казалось, заняло действительно немного, но проверить Ева не могла: часы были под накидкой, и, пока вокруг ее головы порхали острые ножницы, она боялась пошевелиться.
Трина сделала шаг назад, сделала последний глоток шампанского.
— Отлично! Суперкласс, минимум показухи, максимум шика. — Она спрятала свои инструменты и рывком сдернула с Евы накидку. — Ну, подъем, подъем, мне пора бежать зажигать.
Трина сложила свое хозяйство на освободившееся кресло.
— Увидимся на вечеринке! — сказала она и укатила кресло.
Ева осторожно повернулась к зеркалу. Ее обычно взъерошенные волосы лежали ровно, и, что бы там Трина на них ни намазала, чтобы пригладить, это подчеркнуло в них светлые тона, так что прядки казались чуть-чуть осветленными. Ева провела по ним рукой и с облегчением почувствовала, что и на ощупь волосы были мягкими и живыми.
Глаза у нее, казалось, стали больше — но это все от той фигни, что в нее втерла Трина. Скулы чуть заострились, губы выглядели более четко очерченными.
«Но под этой фигней ты все равно та же, — пробормотала Ева. — Это просто такая иллюзия. Или… маскарад».
— Надеюсь, ей не пришлось тебя вырубить, что бы… — Рорк застыл в дверях, затем подошел рассмотреть ее поближе. — Прекрасная работа. Выглядишь немного необычно, но миловидно и даже элегантно. Очень подходяще для вечера. Держи, я подумал, что после всех передряг тебе это понадобится.
Он подал ей бокал шампанского.
— Надо полагать, теперь я достойна сопровождать свой шикарный кусок мужского мяса, — проворчала она и отпила из бокала.
— Я так смущаюсь, когда меня обсуждают, словно вещь.
— Да ладно, ты такие комплименты ложками ешь. — Рорк рассмеялся, а Ева пристально взглянула на него. — Но ты и впрямь выглядишь весьма шикарно, — сказала она и сделала еще один глоток. — И раз ты уже готов, надо мне поскорее шевелить булками.
— Я обожаю твои булки, — пошутил Рорк, выпроваживая ее из ванной. — Если платье не понравится, найдем тебе другое. — И он указал на кровать.
Цвета оно было, как сказала бы Ева, бежевого, хотя это было не вполне точное определение. Оттенок был глубже, насыщеннее. Не коричневый, не настолько темный, но некая смесь теплого бежевого и светло-коричневого. «Оно светится, — подумала Ева. — Не блестит, не сияет, а как будто светится». Она с облегчением отметила, что на нем нет ни оборок, ни рюшечек — просто прямое платье, гладкое, как ее волосы, и на ощупь текучее, как вода.
— Дурой бы была, если бы оно мне не понравилось. А я не дура. И мне хватает ума понять, как мне повезло, что ты всегда заботишься о таких вещах вместо меня.
— Мне это в радость, а тебе — нет. Леонардо исключительно талантливый модельер, и он знает твое тело, твой стиль и твои вкусы.
С этим невозможно было поспорить, особенно после того, как Ева надела платье. Ткань легко скользнула по ней и обхватила ее, невесомая как воздух, оставив плечи обнаженными и приподняв грудь несколько больше, чем та, по мнению Евы, заслуживала.
Но больше всего ей понравились потайные карманы, вшитые в боковые швы. В один она легко могла засунуть вытяжное оружие, в другой — жетон.
«Что еще нужно женщине для счастья?»
— Думаю, это придется кстати. — Рорк подал ей серьги с желтыми бриллиантами в форме вытянутых капель и золотой браслет, в котором желтые бриллианты чередовались с белыми. Кулон она выбрала сама — бриллиант «Слеза великана», который Рорк подарил ей в тот день, когда признался в любви.
— Ты прекрасна.
«Выгляжу сияющей, — решила Ева, — мерцающей и чуточку лощеной. Маскарад, — вновь подумалось ей. — Все носят маски».
— Трудно было бы не выглядеть прекрасной во всем этом. Что это за цвет? — Ева провела рукой по платью. — Не могу определить.
— Должна была бы догадаться, ведь ты видишь его каждый день. — Рорк зашел ей за спину, положил руки на плечи. — Это цвет твоих волос, — подсказал он. Ева на мгновение нахмурилась, и он прижался щекой к ее щеке. — Нам лучше поспешить, иначе это будет уже больше, чем модное опоздание.
— А почему опаздывать — это модно?
— Наверно, потому, что создаешь впечатление, будто у тебя так много дел, что ты попросту не успеваешь приходить вовремя.
— Ха! Кто бы знал! Оказывается, я практически всегда веду себя по-модному, — Ева подала ему руку. — Пошли, кусок мужского мяса. Пора зажигать.
Площадка на крыше дома оглашалась музыкой, и звуки ее летели к темнеющим небесам. Собравшиеся здесь люди сияли, блистали и скользили по открытому пространству, разбирая искрящееся шампанское, раздавая поцелуи и беспечно обмениваясь ничего не значащими фразами. Свет уже зажженных свечей трепетал на ветру. «А ветер усиливается», — заметила Ева.
Дождя им, видимо, было не избежать.
— Скоро наверняка придется опустить купол, — сказала она Рорку.
— Ну так давай насладимся вечерним воздухом, пока можем. Тебе лучше пойти поздравить Надин.
— К ней не протолкнуться, — отказалась Ева и отметила про себя, что Трина была права. Надин в ярко-красном платье с искусно растрепанными волосами, в которых сверкали шпильки, ловившие последние закатные лучи, выглядела потрясающе. — Подожду, пока толпа вокруг нее чуть рассосется.
— Ты пришла! — Пибоди, рука об руку с Макнабом, поспешала к ней в легендарных туфлях, спасенных лимузином от дождя. Туфли серебряного цвета с открытым мысом, в котором виднелись ее бледно-розовые ногти, несколько раз обхватывали лодыжки ремешками и сверкали не хуже шпилек в прическе Надин.
— Ну разве не класс? Шикарно. Все пришли, и Надин такая счастливая. Музыка просто блеск, а Мэвис согласилась нам еще потом сама спеть. Ой, — добавила Пибоди, переведя на секунду дыхание. — Вы оба выглядите обалденно. Нет, честное слово.
— Ты сама выглядишь как никогда прекрасно. — Рорк поцеловал руку Пибоди. — Йен, тебе очень повезло.
Макнаб ухмыльнулся:
— Да уж, черт возьми, и если все пойдет по-моему, мне сегодня еще не так повезет.
Пибоди хихикнула и пихнула его локтем.
Ева услышала визг и обернулась. Никто не взвизгивал так, как это делала ее давняя подруга Мэвис Фристоун. Она пулей неслась к Еве на длиннющих зубочистках, прикрепленных к ее ножкам двумя тонкими перекрещивающимися ремешками. Светлые, местами цвета розовой сахарной ваты волосы развевались у нее за спиной. Летящее розовое платье с разрезом расходилось от бедра, где оно было схвачено гигантской брошью с бриллиантами, обнажая всю ее хорошенькую ножку.
— Я так и знала, платье тебе будет трижды тютелька в тютельку! — Мэвис бросилась в объятия Евы и тут же снова отскочила. — Вечеринка будет обалденная, и посмотрите на нас — мы здесь всех посшибаем! Золотце, иди сюда! Погляди, как Даллас смотрится в твоем платье.
«Золотце» — он же Леонардо — подошел к ним. Он был в смокинге собственного изобретения. Дымчато-серебристая ткань прекрасно сочеталась с красновато-смуглым цветом его кожи, а длинные полы — с его внушительными объемами. Тот же серебристый цвет то тут, то там проглядывал в насыщенного медного цвета кудрях, обрамлявших его широкое симпатичное лицо.
— Это платье отлично смотрится на Даллас. Надеюсь, оно тебе понравилось.
— Оно потрясающее. Спасибо за карманы.
Он улыбнулся и поцеловал ее в щеку:
— Я подумал, тебе захочется, чтобы они у тебя были. Давайте я принесу вам всем шампанского.
— Я тебе помогу, — предложил Рорк, и Макнаб после еще одного тычка локтем побежал следом за ними.
— Эй, а вот и Трина. Сейчас вернусь, — сказала Пибоди. — Нужно у нее кое-что спросить.
— Это ведь ты Трину на меня натравила?
Мэвис широко раскрыла невинные глаза цвета ночного неба:
— Ты разве не обязана перед допросом зачитать мне права?
— И ты тоже вздумала умничать? К слову о правах: сколько времени мы с тобой знакомы?
— Я еще помню, как ты меня в первый раз поймала за мошенничество. И глянь на меня теперь — я замужняя женщина с ребенком и карьерой, и все это по-честному. Жизнь — переменчивая штука.
— Да уж. Ты — моя самая старая подруга.
— Аналогично.
— Мы с тобой так дружны, друг друга знаем едва ли не лучше, чем самих себя. Можно сказать, ты моя большая нелесбиянская любовь, — усмехнулась Ева.
— Ну, если бы пришлось слишком долго обходиться без мужиков, можно было бы и это попробовать. Например, если бы нас выбросило на необитаемый остров или…
— Точно-точно, ты была бы первая, на кого бы я набросилась, — кивнула Ева. — Но мне вот что интересно: что бы мне пришлось такое сделать, чтобы ты захотела меня убить? В прямом смысле убить, а не просто подумать: «Убила бы ее за это».
— Ой, да проще простого. Если бы ты закрутила с моим сладеньким медвежонком, я бы воткнула тебе в сердце первый же подвернувшийся острый предмет. И ему промеж ног тоже. Потом, наверное, раскаивалась бы, но было бы уже поздно.
— Всего-то? Ты убила бы меня, только если бы я переспала с Леонардо? Подумай еще, — настаивала Ева. — Что, если бы я у тебя что-то украла, оскорбила бы тебя или издевалась бы над тобой?
— Ладно. — Мэвис задумчиво покачала головой. — Если бы ты у меня что-нибудь украла, значит, это было тебе позарез нужно. Если бы ты меня оскорбила, я бы разозлилась и ответила тебе тем же. Если бы надо мной насмехалась, ты бы меня обидела, и я бы сказала тебе: завязывай с этим.
— Значит, единственная причина, по которой ты пырнула бы меня ножом…
— Или остро отточенной пилочкой для ногтей. А может, шампуром. Это был бы креативный ход. Вы с моим пряничком кувыркаетесь на полу в кухне, я хватаю первое, что попадется на глаза. Убийство шампуром для кебаба! И меня оправдывают как находившуюся в состоянии временного помешательства.
Сделав яростное лицо, Мэвис кулаком изобразила, как протыкает Еве сердце.
— Недурно. Короче, единственное, что заставило бы тебя вонзить в меня шампур, — это приступ неконтролируемой ярости?
— Да. Так что попомни, если вздумаешь положить глаз на моего пупсика, я из тебя кебаб сделаю.
Мэвис оскалилась сверкающей ухмылкой.
— Считай, что предупредила.
— Кстати, о пупсиках. Ты просто обязана посмотреть наше мини-видео с Белламиной! — Мэвис полезла в сумочку в форме тюльпана такого же розового цвета, как и ее волосы.
Ева придержала ее за руку.
— Даже в этом случае ты бы меня не убила. Может, захотела бы, даже подумала об этом, возненавидела бы меня, но не убила бы.
— Да, я бы очень сильно этого захотела, но сделать не смогла бы. Но и ты ведь ни за что не стала бы приставать к моему мужчине, никогда не сделала бы этого со мной… и никогда не стала бы изменять Рорку. Настоящие друзья, настоящие супруги так друг с другом не поступают. Только не мы.
— Точно. Ты совершенно права. Ну, давай показывай свое видео.
