• Следствие ведет Ева Даллас, #37

17

 Ева не могла сказать, была ли Белль лучшей малышкой из всех малышек на свете или нет, потому что не имела опыта общения с маленькими детьми. Но девочка была и впрямь хорошенькая до невозможности, особенно если не обращать внимание на ее слюни.

 Тем не менее Ева была рада, что вернувшиеся с бокалами мужчины избавили ее от повторного просмотра того, как Белль хлопает в ладошки, делает чмоки-чмоки и что-то там лепечет. Пока Рорка потчевали сюсюканьем, хихиканьем и слюнявыми поцелуйчиками малышки, Ева загнала в угол Макнаба:

 — Что с дневником?

 — Дело непростое. Первый уровень защиты я обошел, но она на него поставила еще и дополнительный. Она психопатка, но весьма изобретательная.

 — Я, наверно, могла бы по суду заставить ее открыть дневник.

 — И сломать мне весь кайф? Дай мне еще пару часов.

 — Если не закончишь завтра к одиннадцати, я пойду за помощью к Рио. Если женщина, живущая одна в квартире за тремя замками, ставит на дневник такую защиту, значит, ей есть что скрывать.

 — У нее дома все под тремя замками, вплоть до телефона. Я даже не знаю, можно ли это назвать просто паранойей. Каллендар и Финн говорят, что у остальных двух тоже полно систем безопасности, но у этой вот — просто электронный Форт Нокс.

 — Брифинг в одиннадцать, — сказала Ева. — Так что у ОЭС достаточно времени, чтобы провернуть изъятую электронику, а мы с Пибоди осмотрим все остальное.

 — Ну, тогда сейчас надо успеть повеселиться по полной — завтра рано на работу. А, вон Бакстер. Похоже, чувствует себя не в своей тарелке.

 — Бакстер? — Ева обернулась и заметила его и еще нескольких знакомых копов. — Надин что, весь департамент пригласила?

 — Похоже на то. У бара я заметил Тиббла. Ну, шефа-то по-любому надо приглашать. Он, кажется, в хорошем настроении.

 — Давай закроем дело, чтобы он в нем же и остался.

 — Разговоры о работе? Это же вечеринка! — Надин обхватила Макнаба и Еву за плечи. — И все мои любимчики в сборе.

 — Судя по всему, — заметила Ева, — любимчиков у тебя немало. И все больше копы.

 — При моей работе ты либо дружишь с копами, либо долго на своем месте не задерживаешься.

 — Отменная вышла тусовка, — признался Макнаб. — Музыка убойная. Пойду найду Пибоди и покажу им всем, как надо отрываться. Чао!

 — А он милашка, — улыбнулась ему вслед Надин. — Впервые в жизни вижу оранжевый смокинг.

 — Особый шарм костюму придает фосфоресцирующий галстук-бабочка.

 — Да, видный мужчина. В темноте. Нет, вы только посмотрите на него! — добавила Надин со смехом. — Вот это походка. Они оба выглядят такими счастливыми, — вздохнула она. — Я так рада. Все эти переживания теперь как рукой сняло. Наверное, мне для счастья просто не хватало вечеринки с парой сотен лучших друзей.

 — Мои поздравления, — к ним подошел Рорк, поцеловал Надин в щеку. — Чудесная вечеринка, и звезда вечера — вне конкуренции.

 — Спасибо. Спасибо вам обоим. Я так…

 — …счастлива, — закончила за нее Ева. — Просто счастлива.

 — Того и гляди потеряю голову, — все-таки договорила Надин и залпом выпила за их здоровье. — И ящик шампанского мне в этом изрядно помог. Хочу на минутку украсть у тебя Даллас, — добавила она, положив Рорку руку на плечо. — Это ненадолго.

 — Надеюсь, ты не собираешься перезнакомить меня с кучей людей, с которыми придется вести разговоры, потому что именно за это я ненавижу вечеринки. Приходится наряжаться и разговаривать с кучей людей, которых наверняка больше никогда в жизни не встретишь. И какое мне дело до их впечатлений и истории их жизни?

 — Ах, Даллас, ты такая светская львица. Не знаю даже, как ты еще умудряешься в свободное время работать, — иронизировала Надин, уводя Еву под локоть.

 «Прямо как танец, — подумала Ева. — Не тот, что выделывали Пибоди с Макнабом — тот больше походил на эротическую гимнастику, — а что-то вроде менуэта. Шаг — перекинуться парой слов, другой — кивнуть кому-то, поворот, смешок… эдакое неторопливое перемещение по площадке».

 Они прошли мимо огромного постера, изображающего обложку книги. На льдисто-голубом фоне — череда лиц. Одно и то же повторяющееся красивое женское лицо с едва уловимой таинственной улыбкой.

 Лица рельефно выступали на ледяном фоне, а глаза на них, казалось, светились внутренним светом.

 — Смотрится жутковато, но эффектно, — решила Ева.

 — Так и было задумано.

 — Ты не использовала фото Авриль и других оказавшихся клонами.

 — Нет. Я решила, что это было бы неправильно. Некоторые ведь были еще детьми. Они заслужили шанс на спокойную жизнь. Или по крайней мере на анонимность. Ты ведь отпустила одну из них, Диану.

 — Она сбежала в общей суматохе.

 — Я так и написала. Но все ведь было иначе. Надеюсь, мне хватило бы духу поступить на твоем месте так же. — Надин скользнула ладонью вниз и взяла Еву за руку как бы в знак негласной круговой поруки. — Когда я ее писала… Надеюсь, выпади мне такой выбор, я бы тоже поступила по-человечески. Здесь у меня своя комната, — продолжила она, — для интервью и на случай, если мне нужно перевести дух.

 Она открыла дверь в небольшую, заставленную цветами комнатку для отдыха. На столике рядом с блюдом свежих фруктов стояла наготове бутылка шампанского в серебряном ведерке для льда.

 — Мило, — заметила Ева.

 — Шампанское и цветы прислали Луиза с Чарльзом. А издатель… Они меня обхаживают как звезду. Надеюсь, я их не разочарую.

 — Кончай уже мандражировать.

 Надин отмахнулась:

 — Книга хорошая. Чертовски хорошая — тут ты права. И по части раскрутки я себе цену знаю. Но никогда не знаешь, что понравится читателю, а что — нет. Посмотрим, что получится. При любом раскладе я чувствую, что могу гордиться своей работой. Так что…

 Надин подошла к полке и взяла экземпляр книги.

 — Хочу тебе подарить. У тебя ведь есть настоящая библиотека, так что пусть у тебя будет бумажная версия, а не электронная.

 — В данный момент меня уже тошнит от всего электронного.

 — Да уж, держу пари. В любом случае я решила: раз Рорк любит настоящие книги, надо попробовать застолбить местечко в вашей библиотеке.

 — Спасибо. Правда, спасибо.

 — Не нужно таскать ее с собой весь вечер. Я пришлю ее с курьером, просто хотела лично ее тебе подарить.

 Ева перевернула книгу, принялась внимательно рассматривать фото Надин, позирующей в одном из своих стильных костюмов на фоне нью-йоркских небоскребов.

 — Привлекательно и точно. Как будто ты говоришь: «Моя работа — Нью-Йорк, я не упускаю ничего».

 Надин рассмеялась.

 — Да, так и было задумано. Здесь еще приписка. Личное посвящение. — Она взяла у Евы книгу и раскрыла на первой странице. — Смотри.

 Ева прочитала:

 «Лейтенанту Еве Даллас,

 бесстрашной, упорной, проницательной женщине,

 которая делает честь своей профессии,

 день за днем служа живым и усопшим».

 — Ну… Ух ты… — В некотором смущении, но взволнованная и растроганная Ева взглянула на Надин. — Я… Спасибо. Я просто делаю свое дело.

 — Я тоже. И мы с тобой, Даллас, отлично справляемся каждая со своим делом. И дело не только в том, что у нас к этому талант, главное, это действительно важно. Важно для нас изо дня в день. Айконы творили зло, и важно, чтобы кто-то об этом рассказал. Эта книга важна для меня, а то, о чем она, — важно для тебя. Ты ради этого рисковала жизнью.

 — Не я одна, и другие тоже.

 — У меня целая страница с благодарностями. Можешь почитать на досуге, — прибавила Надин с улыбкой. — От меня тебе — и книга, и искренняя благодарность.

 — Хорошо. Я прочитаю. — Ева прищурилась. — Это ведь не что-то типа еще одной коробки с печеньем?

 Надин рассмеялась и невинно захлопала ресницами.

 — Подкуп? От меня? Вот наглость! Держи. — Она налила шампанское в бокалы. — За двух привлекательных, талантливых женщин, служащих Нью-Йорку и делающих это чертовски хорошо.

 — Вот это я поддерживаю.

 Они чокнулись бокалами, отпили шампанское.

 — Я пришлю тебе книгу. — Надин поставила книгу обратно на полку.

 — С автографом, не забудь!

 Надин снова расцвела.

 — Конечно, с автографом. А теперь нам пора, сегодня мне положено вращаться в обществе, а тебе — хорошо проводить время. Так что я не стану таскать тебя за собой и знакомить с кучей народу.

 — Вот это будет получше любой коробки с печеньем.

 Когда они снова вышли на воздух, небо сверкающей ветвистой стрелой рассекла молния. Вслед за ней раскатисто прогрохотал гром:

 — Черт, придется опустить купол.

 — Да. — Ева посмотрела на небо. — Но зрелище все равно обалденное.

 

 С первым раскатом грома Силла вошла в свою квартиру. Вошла она словно не к себе домой. Зная, что здесь побывала полиция и что копы всюду совали свои носы, залезали в ее интимные вещи, вторгались в ее личное пространство, она с трудом собралась с духом и переступила порог.

 Такое в его жизни было, когда она жила с матерью и отчимом. Вечно они выискивали что-то в ее комнате, из-за чего можно было бы прочитать ей нотацию, застыдить, обвинить, наказать. Пока она не уехала от них, у нее не было ничего своего, ничего личного.

 Теперь же ее, что у нее было личного, своего, снова перетрясли и перевернули.

 Но куда еще ей было идти, как не домой? В офисе она больше не могла оставаться, среди всех этих цветов и людей, вспоминающих о Барте, среди его звучащего голоса.

 Там было слишком много воспоминаний, но теперь и в собственном доме она не чувствовала себя в уединении. Она и здесь снова была у всех на виду.

 «Может, переехать? — подумала Силла с тоской. — Или попытаться просто забыть об этом? Вар и Бенни правы — для полицейских это просто работа, ничего личного». Но для нее это было личным, для нее это было проблемой.

 Силла сразу заметила, что они забрали кое-что из ее вещей. Фелисити предупредила ее, что ордер дает им право изымать вещи для досмотра. Но с какой стати их права должны подавлять ее права? Разве мало ей горя и без этого?

 Она бесцельно забрела в кухню, после долгих раздумий взяла энергетик. На вечере она не могла заставить себя есть, а сейчас возиться с едой у нее не было ни сил, ни желания.

 Взяв банку, Силла подошла к окну посмотреть на грозу, но после первого же глотка отставила. Слишком холодная. Все вокруг казалось слишком холодным.

 Ей хотелось солнца и жары, а не холода с дождем. Ей хотелось попотеть. Подраться от души, чтобы потом, обессилев, заснуть и не думать о Барте, не представлять, как посторонние ходили по ее спальне, трогали и разглядывали ее вещи, оценивали их. Оценивали ее.

 Так или иначе она обещала себе еще вчера поработать над игрой. Силла и сама не знала, почему ей так приспичило — то ли действительно хотелось доработать игру, то ли избавиться от своей хандры. Как бы там ни было, она была настроена выполнить обещание. Тем самым она убьет сразу двух зайцев.

 Силла вытащила из правой чашечки своего бюстгальтера взятый в «Играй» диск. Носить ценности в бюстгальтере было, наверное, глупо и очень по-женски, но зато так, решила она, никто на диск не покусится. Только через ее труп.

 Она скинула натиравшие ей ноги новые туфли и босиком прошла в голографическую комнату.

 Ей нравились голограммы. С ними Силла могла оказаться где захочет. С помощью голограмм она повидала весь свет, не говоря уже обо всех тех местах, что существовали лишь в ее воображении и в этой комнате. Материалы Бенни собирал со всей тщательностью. Она бродила по Пикадилли в Лондоне, ежилась от ветра на берегу горного озера в Шотландии, пробиралась по амазонским джунглям.

 Ей не нужно было ни терпеть толпу пассажиров на корабле, ни трепать нервы на таможне, ни ворочаться в гостиничной постели, думая, сколько других людей спало в этой постели до нее. Ей нужна была лишь эта комната.

 Стоило ей вставить диск, и настроение у нее улучшилось. Она выбрала игру и сделала глубокий расслабляющий вдох.

 Знойный влажный воздух джунглей окутал ее. Вместо черного костюма, надетого в первый и последний раз в жизни, Силла оказалась в легкой желтой рубашке и таких же брючках, на ногах у нее были крепкие ботинки, а на голове пробковый шлем искателя приключений. Эту игру она любила за головоломки, стратегию, повороты сюжета и… да, за предстоящие драки. Придется поработать и кулаками, и головой, сражаясь с любым, кто встанет между ней и легендарным Драконьим яйцом.

 Силла решила начать с первого уровня, с прибытия в древнее поселение Мозана. На прохождение потребуется несколько часов, но она подумала, что это как раз то, что ей нужно. Ей хотелось уйти из окружающего мира, ни о чем уже больше не думать… может, даже никогда.

 Она прошла через все этапы подготовки, встречи с нужными людьми, закупку провианта.

 Какая-то ее часть была Силлой — безжалостной, храброй и ловкой искательницей приключений. Другая оставалась Силлой — программистом, подмечающим мельчайшие детали картинки, движений, звукового ряда, выискивающим дефекты.

 Она шла под палящим солнцем, видела шипящих змей, обвивавших ветви деревьев, переходила вброд реки, спасалась в пещере от землетрясения.

 В пещере при свете факела она обнаружила наскальные рисунки. Как и бессчетное число раз еще на стадии разработки игры, Силла тщательно перерисовала их к себе в записную книжку и сделала снимки фотоаппаратом.

 «Первый уровень затянет игроков своей простотой, — подумала она. — Они захотят пойти дальше, столкнуться с более сложными испытаниями». Как и она сама.

 Силла собирала подсказки, накапливала очки, вытирала пот со лба, утоляла жажду водой из фляги.

 Вода была чистой и сладковатой, а соленый пот щипал глаза.

 «Все безупречно, — решила Силла. — Пока все безупречно».

 На третьем уровне мимо нее просвистела стрела. Силла уже знала, куда нужно бежать. Наверное, это было некорректно, но все равно весело. «И нужно для дела», — напомнила она себе, взбегая вверх по крутой тропинке. Тяжело дыша, она поскользнулась на мокром от недавнего дождя склоне и, соскальзывая вниз, почувствовала под пальцами теплую влажную грязь.

 Снова вперед и вверх, увернуться влево, вправо — мышечная память сама направляла ее.

 «Ну давай! — подзадоривала она противника, вынимая длинный охотничий нож. — Давай, смелей!»

 Дорогу ей заступил Дилэнси Квиг — так назвала она своего соперника. Нож уже был у него в руке.

 — Твоим прихвостням не хватило выносливости, — сказала Силла.

 — Они загнали тебя как раз туда, куда мне и было нужно. Отступись и возвращайся назад, тогда я сохраню тебе жизнь.

 — Мерзавец! Моему отцу, прежде чем перерезать ему горло, ты пообещал то же самое?

 Квиг улыбнулся — красивый, загорелый, опасный негодяй.

 — Твой отец был глупцом, и ты пошла в него. Драконье яйцо мое. Оно всегда было моим. — Он сделал знак рукой, и Силла, обернувшись, увидела у себя за спиной пятерых индейцев с луками наготове.

 — Боишься сразиться со мной один на один? — воскликнула Силла.

 — Прочь, — приказал он индейцам. — Свою работу вы выполнили.

 Индейцы исчезли, но Силла знала, что Квиг лжет. Они затаились неподалеку. Надо действовать быстро.

 Она поудобнее перехватила наваху и принялась кружить вокруг противника на узкой скользкой дорожке.

 Удары, обманные выпады, скрежет лезвий. «Безупречно, — снова сказала себе Силла. — Не нужно никакой доработки». Она почуяла запах крови — сумела-таки достать Квига, порезать ему руку чуть выше запястья.

 «Сейчас он достанет меня, — решила она, предугадывая следующее действие, играя и анализируя игру одновременно. — Полоснув мое плечо, он ухмыльнется, думая, что теперь оказался в выигрышном положении».

 И тогда она вонзит ему в бок наваху, а сама, уворачиваясь от стрел, бросится с обрыва в горную реку.

 «Может, лучше увернуться от его удара?» — подумала Силла. Нет, раз уж она и так знает, как и когда он ее полоснет, лучше изучить детали и подметить дефекты, играя по заученной схеме и не импровизируя.

 Квиг нанес быстрый удар: кончик ножа разрезал хлопковую рубашку и руку под ней. Но вместо электрического разряда Силла почувствовала жгучую боль раны.

 Она оступилась, схватившись за плечо, выронила нож, почувствовала, как между пальцами сочится кровь — такая же теплая, как до этого грязь. Все еще не веря в происходящее, она смотрела, как кровь капает с лезвия его ножа.

 «Все по-настоящему, — в ужасе подумала Силла. — Это не голограмма, это по-настоящему!»

 Губы Квига исказила зловещая улыбка, он замахнулся для последнего удара, но тут Силла поскользнулась в грязи и рухнула с обрыва; ее крик заглушил рев бьющегося внизу о камни потока.

 

 Следующим утром Бенни нетерпеливо мерил шагами кабинет Вара.

 — Попробую позвонить ей еще раз.

 — Ты уже пробовал пять минут назад. — Вар стоял у окна и смотрел вдаль на дом Силлы. — На звонки она не отвечает, — он взъерошил волосы, — на электронные письма тоже, на эсэмэски, вообще ни на что.

 Он обернулся. Его лицо было искажено бессильной досадой.

 — Она точно ничего тебе не говорила? Насчет того, что сегодня не придет?

 — Да нет же, совсем наоборот, сколько раз повторять? Сказала, что придет пораньше. Не хотела задерживаться дома дольше, чем необходимо. Я ей предлагал переночевать у меня. Ты же знаешь, как она трясется из-за своих вещей, своего дома.

 — Да, мне она то же самое говорила. Мол, если не заставит себя вернуться и переночевать дома, то вообще уже никогда туда не придет. Черт бы это все побрал. — Вар взглянул на часы. — Наверно, она просто проспала. Может, приняла снотворное…

 — Может, слишком много снотворного.

 — О черт! Надо сходить проверить. Пошли. На всякий случай… Наверно, она просто вырубилась, но стоит проверить.

 — Ладно, идем. Все равно мы с тобой работать не сможем, пока не узнаем, что с ней. В журнале значится, что она взяла свою копию «Фантастики», — добавил Бенни, когда они уже спускались на лифте.

 — Да? Ну что ж, это хорошо. Хорошо! Работа ей сейчас на пользу. Наверно, поэтому она про все и забыла. Точно. Заработалась допоздна, приняла снотворное. Наверняка всю ночь сидела.

 — Точно, так, наверно, все и было. Но как все по-дурацки выходит…

 Бенни посмотрел на цветы, подумал о Барте.

 — Я понимаю. — Вар положил ему руку на плечо. — Пойду скажу Стику, что мы отлучимся ненадолго.

 Выйдя на улицу, они пошли быстрым шагом.

 — Разозлится небось до чертиков, что мы ее разбудили, — заметил Вар и даже сумел выдавить из себя улыбку.

 — Ага, так и вижу. «Какого хрена? Мне что, нельзя подольше поспать?» Приготовим для нее кофе.

 — Отличный план. А гроза ночью была — зашибись, верно?

 — Точно. Сверкало прямо как при космической битве из «Третьей планеты». Отличная гроза. Теперь хоть попрохладнее стало.

 — Верно.

 Они дошли до дома Силлы, Вар набрал номер ее квартиры на домофоне.

 Они ждали, сунув руки в карманы. Спустя несколько секунд компьютер сообщил, что в квартире на их звонок никто не отвечает. Вар начал набирать номер еще раз, но Бенни покачал головой:

 — Давай просто войдем. Пошли. — Бенни воспользовался электронным ключом, который когда-то ему дала Силла, приложил ладонь к сканеру и ввел код.

 — Она просто отрубилась, — повторял Вар по дороге к ее двери, — и все дела. Просто отрубилась.

 Бенни громко постучал по двери кулаком. Никакого ответа.

 — О черт, Бен.

 — Я не собираюсь ждать. — Бенни снова воспользовался ключом, приложил ладонь и ввел оба пароля. Он приоткрыл дверь и позвал Силлу по имени: — Силл! Эй, Силл! Это мы, Бенни и Вар.

 — Да, это мы, не надо в нас из баллончика стрелять!

 — Силл? — Бенни рывком открыл дверь до конца, на секунду замешкался, осматривая помещение. На полу валялись ее новые туфли и сумочка. Он кивнул на сумку Вару: — Видишь, она дома. Она без сумки на улицу не выходит. Пойду посмотрю в спальне.

 — А я в кабинете.

 Они разделились.

 — Ее здесь нет. — Бенни выбежал из спальни. — Не знаю, спала она там или нет, постель у нее всегда в беспорядке.

 — В кабинете, в ванной и на кухне ее тоже нет. Она…

 — В голографической! — Бенни развернулся на месте и рванул к голографической комнате. У двери он начал было вводить код, но Вар показал на зеленый огонек.

 — Да она не заперта.

 Отстранив Вара, Бенни ворвался в комнату.

 — О господи! Боже мой, Силл! — Он бросился к ней. Силла, вся в крови, лежала на полу совершенно неподвижно. — Звони девять-один-один! — крикнул Бенни. — Скорей, скорей!

 Вар выхватил телефон и нажал кнопку вызова спасателей.

 — Она жива? Бенни, Бенни, скажи, что она жива!

 — Я не знаю.

 Бенни взял ее за руку, прикоснулся к щеке. Голос Вара у него за спиной раздавался словно издалека, с другого конца длинного темного туннеля. Бенни собрался с духом и приложил пальцы к сонной артерии Силлы.

 

 Ева сидела у себя в кабинете и готовилась к брифингу. Она попросила Миру присутствовать. После того как она осмотрела и изучила жилище каждого из деловых партнеров, ей потребовалось профессиональное мнение психолога. Если повезет, ребята из ОЭС добавят что-нибудь осязаемое, и этого хватит, чтобы арестовать ее главного подозреваемого.

 Прискакал Макнаб, и Ева вопросительно посмотрела на него.

 — Она молодец, — сказал он, передавая Еве дневник Силлы, — но я лучше. Решил, что ты захочешь сразу же на него взглянуть.

 — Правильно решил. Сам читал?

 — Да мне ведь не положено… ну, может, пару страничек, — сознался Макнаб под ее пристальным взором. — Там ничего — в том, что я прочитал, — ничего интересного. Просто ежедневник, что-то про работу, фигня всякая. Ну, может, немного про парня, с которым она встречалась пару месяцев назад. Решила, что он неудачник. Я тоже так решил.

 — Пару страничек, говоришь?

 — Ну, или несколько. Просто проверял, нет ли глюков.

 — Я оставлю это без внимания, потому что ты избавил меня от необходимости заставлять ее вскрывать дневник самой. До брифинга еще час с лишним. Иди и не отвлекай мою напарницу.

 — Да она сама кого хочешь отвлечет, — начал было Макнаб, но тут у Евы засигналил коммуникатор, и он выскользнул за дверь.

 — Даллас слушает.

 Сообщение для лейтенанта Евы Даллас. Срочно явитесь по адресу четыреста тридцать один, Спринт-стрит, квартира три.

 — Это квартира Силлы Аллен. Она мертва?

 Нет. «Скорая» везет ее в больницу Святого Игнатия. Множественные травмы, состояние критическое. Предписано срочно явиться на место происшествия и доложить старшему опергруппы.

 — Вызов принят. Конец связи.

 Ева выскочила из кабинета, натолкнулась на Макнаба, который как раз занимался тем, что отвлекал ее напарницу. Он ухмыльнулся, но, увидев ее лицо, осекся и толкнул Пибоди.

 — Черт!

 — Силлу везут в больницу Святого Игнатия, состояние критическое. Выдвигаемся.

 — Что произошло? — спросила Пибоди, стараясь поспеть за размашисто шагающей Евой.

 — Это-то мы и едем выяснять. — Пибоди хотела еще что-то спросить, но Ева покачала головой. — Позвони в «Играй». Хочу знать, на месте ли они. Проверь, свяжись с ними лично.

 Пибоди сделала звонок, пока они спускались на стоянку.

 — На месте их нет. Оба отлучились с полчаса назад.

 — Оба, значит, — пробормотала Ева, кивнув. — Да, неплохо. Организуй охрану. Приставь к ней человека — в «Скорой», в операционной, в реанимации, где бы она ни была. С этого момента она под нашей круглосуточной охраной. Позвони, получи конкретную информацию о характере повреждений. Не нужны мне «множественные травмы, состояние критическое», нужны подробности.

 — Слушаюсь. — Запрыгивая в машину, Пибоди искоса взглянула на Еву.

 Та утопила педаль газа в пол, и Пибоди вжалась в сиденье.