• Кузены О'Двайер, #1

Глава 11

 По-прежнему это можно было принять за обычный дружеский ужин: все расселись за кухонным столом с вином, а пес все так же грелся у очага.

 Но Айону вдруг осенило, в чем она на самом деле участвовала.

 Это была встреча на высшем уровне.

 — Для начала хочу кое-что сказать Мире с Бойлом, — взяла слово Брэнна. — Ваш род в этом не замешан, и у вас нет собственных средств защиты в виде магических способностей.

 — Оскорбляешь? Не слишком сильное решение, — огрызнулся Бойл.

 — Я говорю это не для того, чтобы кого-то обидеть, а чтобы вы понимали, как много будет значить для нас ваше решение быть с нами — если вы его примете. Врать не стану: я не знаю, как бы мы с Коннором без вас справлялись. У меня никогда не было более верных друзей, чем вы, и вряд ли когда будут. Уж не знаю, действительно ли, как говорит Фин, любовь не знает границ, но в отношении каждого из вас я своей границы еще не достигла. Ну вот. Я сказала то, что хотела.

 — У нас нет вашего дара, но мы не бессильны. Далеко не бессильны! — Мира посмотрела на Бойла, и тот кивнул.

 — У нас есть мозги, есть кулаки. Он никогда не проявлял к нам интереса, и в этом его ошибка.

 — Может, ты и права, тогда нам надо найти способ этим воспользоваться. Зато к Айоне он проявляет огромный интерес. — Коннор кивнул в сторону американской сестренки. — Мы с Брэнной единого мнения: он рассчитывал причинить ей вред и, хуже того, забрать тем самым ее силу и увеличить свою. Мы думаем, то, что он поставил ей ловушку, а потом ретировался, не прошло для него даром.

 — Какую еще ловушку? — вскинулся Бойл. — Ты не пострадала? — Он схватил Айону за руку. — Почему мне ничего не сказала?

 — На конюшне о таких вещах говорить трудновато. К тому же я не пострадала. Спасибо Брэнне с Коннором.

 — А что произошло? — негромко заговорил Фин. — Только поточнее. Айона, подробности, кажется, твой конек. Ну-ка рассказывай.

 — Это было в тот день, когда я проводила первый урок с Сарой. По дороге домой.

 И она рассказала все в деталях, не пытаясь делать вид, что не испугалась.

 Пока она говорила, Фин встал и подошел к окну, выходящему на задний двор и сад. Бойл остался сидеть, сжав кулаки.

 — Отныне ты в одиночку на работу и обратно не ходишь.

 Айона выпучила на него глаза.

 — Это же нелепо! Мне надо…

 — Ничего тебе не надо. И точка!

 Айона хотела было еще возразить, но перехватила взгляд Миры — та покачала ей головой.

 — До конюшни ее будет провожать Коннор, — невозмутимым тоном объявила Брэнна. — Им по пути, только вы с Фином сделайте так, чтобы графики у них совпадали.

 — Сделаем, — решительно пообещал Бойл. — А домой я ее буду сам провожать. Это решено.

 — Ценю вашу заботу. И что, всякий раз, как я вздумаю выйти за порог или прогуляться в деревню, ко мне будет кто-то приставлен? А еще лучше — давай вместе спать, — предложила она Бойлу. — Потому что он во сне мне тоже является. Испытывать страх мне позволительно, но быть беспомощной — нет! И никому не позволю так обо мне думать!

 — Дело не в беспомощности, — примирительно сказал Коннор. — Ты для нас бесценна. И крайне необходима. Ты нам нужна, поэтому небольшие меры предосторожности, хотя бы на время, до некоторой степени нас успокоят.

 — Бесценна. Необходима. — Фин повернулся, выражение его лица было ледяным. — С этим я согласен. Однако никто не позвал меня, когда бесценная и необходимая попала в беду.

 — Все случилось очень быстро, — оправдывался Коннор. — Я только Брэнну и успел схватить — надо было девчонку вызволять. Но ты прав, я виноват.

 — А ты что, Фин, смог бы сделать что-то большее? — спросила Брэнна.

 — Этого мы знать не можем, верно? Но вы должны решить: либо я с вами, либо вы оставляете меня в сторонке.

 Вместо ответа Брэнна поставила вопрос по-другому:

 — А ты что, можешь читать его мысли? Чувствовать, что у него на уме?

 — Нет, не могу. Он меня от себя отгородил. Знает, что я свой выбор сделал. Конечно, он не оставил надежды, что я могу переметнуться, и будет меня к этому склонять. В снах. Таких, от которых просыпаешься.

 — Но ты от него не отгораживаешься.

 Фин чуть не выругался.

 — У меня есть жизнь, которую надо прожить. У меня голова совсем другим занята. Он видит для себя лишь одну цель, это цель всего его существования, а у меня таких целей масса. И если я от него полностью отгорожусь — еще неизвестно, получится ли, — тогда уж я точно ни за что не узнаю ничего, что могло бы помочь нам положить этому конец. Если вы не верите, что это и мое желание — положить всему этому конец, покончить с ним навсегда, — тогда я не знаю, как мне вас еще убедить.

 — Я в этом не сомневаюсь. Нет. — Брэнна поднялась, чтобы помешать в кастрюле. — Ей, кстати, нужен конь. Без боевого товарища Айоне не обойтись.

 Фин от досады скривился.

 — Да он принадлежит ей с той секунды, как я его увидел. Здесь же у вас его поставить негде, вот почему мы с Бойлом его у себя держим. Если не веришь мне — завтра же перепишу Аластара на нее.

 — Нет! — в ужасе вскочила Айона. — Это неправильно.

 — И это вовсе не то, что я говорила или имела в виду, — добавила Брэнна. — Это вы должны сказать, что конь принадлежит ей, вы с Бойлом. Ты его сюда привез, а Бойл его для нее держит. Я только это имела в виду.

 — И без всякой магии могу сказать: в ту минуту, как они с конем друг друга увидели, он уже принадлежал ей. — Бойл поднял обе руки и разом уронил. — Верно говорит Фин: у вас тут для коня места нет. Мы с Фином об этом еще в тот вечер толковали, когда он приехал.

 — Я вам обоим благодарна, — смягчилась Брэнна. — И прошу меня извинить — правда! — если показалось, что это не так.

 — Не нужны мне твои благодарности и извинения, — пробурчал Фин.

 — Нужны — не нужны… Ты их получил и можешь делать с ними что хочешь. — Отложив ложку, Брэнна вернулась к столу.

 Айона, как и Фин, оставалась стоять.

 — Спасибо тебе.

 — Пожалуйста, — ответил Фин.

 — И тебе спасибо, — повернулась она к Бойлу. — Поскольку конь мой, я буду платить за его корм и содержание. И не спорь! — прибавила она, не дав Бойлу и рта раскрыть. — У меня немного было такого, что так много бы для меня значило, но о том, что мое, я привыкла заботиться сама.

 — Прекрасно. Потом обсудим.

 — Хорошо. И еще я прекрасно знаю, что значит быть аутсайдером. Это самое холодное место — сразу за границей тепла. И никому из вас это чувство не знакомо, только нам с Фином. Каждый из вас всегда входил в какой-то круг или даже был его центром, — прибавила она, покосившись на Брэнну. — Так что вам не понять, что ты чувствуешь, когда тебя не хотят, не принимают или не понимают. Мне кажется, то, что стоит между тобой и Фином, — это личное. Но здесь мы должны думать о чем-то большем. Вы сказали, я теперь тоже с вами, что у вас тут одна семья и я ее часть. Так вот, хочу сказать: Фин — тоже моя семья. — Поддавшись порыву, Айона схватила бутылку и подлила Фину в бокал, хотя он и так был почти полон. — Иди и сядь с нами, — велела она.

 Прежде чем вернуться на свое место, он проговорил что-то по-ирландски. И взял в руки бокал.

 — Он сказал, что его сердце и рука принадлежат тебе, — перевела Брэнна.

 — О… Взаимно. И поэтому мы победим.

 — Ты посрамила меня в моем собственном доме.

 — Ой, Брэнна, я совсем не хотела…

 — И хорошо, что посрамила. Я заслужила. Это было необходимо, как и твоя прямота с Бойлом. Мы либо команда, либо нет, а команду, в которой есть слабые звенья, очень легко одолеть. Теперь мы команда, отныне и до победного конца. — Она подняла бокал и протянула в сторону Фина. Тот, чуть помедлив, поднес свой и чокнулся.

 — Сланче. — Коннор тоже чокнулся с Фином, потом с сестрой и со всеми остальными. — А лучше так: да благословят нас все боги, что когда-либо были, и да помогут отправить негодяя в преисподнюю.

 — Поддерживаю. — Несколько утомившись от выплеска эмоций, Айона снова села. Под столом Бойл сжал ей руку. Она с удивлением посмотрела на него и встретила спокойный, уверенный взгляд.

 Что-то наполнило ее сердце, что-то теплое и светлое. И надежда.

 — Итак, — заговорила Мира на другом конце стола, — теперь, когда мы все это уладили, что собираемся делать дальше?

 Начали высказываться всевозможные идеи с аргументами за и против. В какой-то момент Мира поднялась и с видом человека, прекрасно знакомого с домом, достала и выложила на блюдо крекеры, сыр и оливки, чтобы заморить червячка, пока готовится жаркое.

 — Мы не готовы к открытому противостоянию. — Коннор закинул в рот оливку и продолжил высказывать свои возражения против плана Бойла перейти в атаку по всему фронту. — У нас нет четкого плана — в том числе на случай непредвиденных обстоятельств, а самое главное — Айона еще недостаточно вооружена, а ей как раз это необходимо больше всех нас.

 — Я не собираюсь нести ответственность за отсрочку.

 — Тогда больше занимайся и тренируйся! — распорядилась Брэнна.

 — Что ты все ворчишь? Разве не я дождь остановила?

 Бойл вскинул брови и показал на окно, за которым по-прежнему лило как из ведра.

 — Временно и на ограниченной площади. Но с огнем у меня лучше выходит.

 — Ну да. Не столько ты его контролируешь, сколько он тебя, — уточнила Брэнна.

 — Неприятная, но правда. И все равно у меня стало лучше получаться. И… — Она сконцентрировалась, на несколько дюймов приподняла в воздух стол и аккуратно опустила на место. — С воздухом, по-моему, порядок, и еще — вспомни — я делала цветы в мастерской, так что и землей практически овладела. Вот если бы мне пару заклинаний попробовать…

 — Ты что, еще не учила ее заклинаниям? — возмутился Фин.

 — Да она еще стихии только-только начала осваивать.

 — Осторожность, конечно, вещь оправданная, Брэнна, но ты же сама говоришь, мы не знаем, сколько времени в нашем распоряжении.

 — Поднажми на меня, — попросила Айона. — Хотя бы немножко.

 — Пожалеешь, что попросила, я ведь и поднажму.

 — А я вот что предлагаю: если кому-то из нас будет всякая нечисть являться во сне — надо это записывать. — Мира намазала крекер сыром и протянула Брэнне. — В таком виде сны делаются яснее, и можно было бы их сопоставлять. Вдруг они нам что-то подскажут.

 — Разумно, — согласился Коннор.

 — А как с этим местом в лесу? — спросила Айона. — В котором жила первая Смуглая Ведьма? Когда вы мне его покажете?

 Последовало молчание, в котором явственно чувствовались напряжение, гнев и горе. Бойл снова взял под столом ее руку.

 — Ты еще не готова, — просто ответила Брэнна. — В этом можешь мне поверить.

 — Если я еще не готова туда идти, почему ты не объяснишь причину?

 — Это пограничное место, — медленно заговорил Фин, хмуря брови над бокалом. — Временами это просто развалины старой хижины, с отголосками прожитой там жизни и клубившейся там энергии. Могильный камень, под которым в глубине земли лежит эта самая энергия. Там деревья, покой.

 — А в другое время, — подхватил Коннор, — оно ускользает, и оно не одно. Оно не привязано накрепко к этому миру, к этой точке. И незнающий человек может там остаться, в этом другом мире, в полном одиночестве. И вот туда-то он как раз может явиться и забрать то, чем ты наделена. Там он сильнее.

 — Но вы же туда ходите, вы все там бывали. Мне только надо знать, как пройти и как не попасть в тот мир.

 — Со временем, — пообещала Брэнна.

 — А во сне он меня туда переносил.

 — Скорее, не он, а она, Тейган. Чтобы показать и предостеречь. Наберись терпения, Айона.

 — Там он и поставил мне свой знак.

 После этих слов Фина опять воцарилось молчание.

 — Я знал о его существовании, но не знал, что я происхожу от него. И вот в том самом месте, что когда-то, когда еще жили радость и надежда, было своего рода святилищем, он и заклеймил меня своим клеймом, прожигая до самых костей. Просочился через все границы, перелетел через них и поставил на мне отметину. А явился он в облике человека, и в этом человеке мне виделся я сам. Он сказал, что может наделить меня невообразимым могуществом, а мои богатства будут столь велики, что на земле о таких никто даже и не мечтает. Во мне течет его кровь, и все это у меня будет. А требовалась для этого лишь одна вещь.

 — Какая?

 — Убить Брэнну, когда она будет спать рядом со мной, только и всего.

 Айона содрогнулась от ужаса, но поборола себя и продолжала смотреть на Фина, спокойного и уверенного.

 — Но ты не стал.

 — Да если бы я знал как — я бы его убил. Когда-нибудь я так и сделаю. Узнаю как и положу этому конец. Или сам погибну. Так что лучше тебе, Айона, немножко еще подождать, пока мы тебя туда не отведем. А когда время придет, мы поведем тебя все вместе! Это окончательно и бесповоротно, Брэнна. Я в стороне не останусь!

 — Только когда придет время, — согласилась Брэнна. — А пока что мы ждем и наблюдаем. Учимся и готовим план действий.

 — И проговариваем все чаще, чем раньше, — добавил Коннор. — Это нас только сильнее сделает.

 — Ты прав. И участвовать будут все. — Она легонько коснулась руки Фина. — Я была не права. Может, поручим Фину и Коннору, так сказать, патрулировать лес с птицами? Мира с Айоной практически каждый день водят конные прогулки, тоже будут внимательно смотреть по сторонам и слушать. Бойл теперь провожает Айону с работы, поэтому, Бойл, я тебе сделаю амулет от злых духов.

 — Я проверю! — сказал Фин.

 — Хорошо. Я буду работать с Айоной, а при необходимости могу помогать любому из вас. Кому приснится сон — он его фиксирует на бумаге во всех подробностях.

 — В какой-то момент простой самозащиты станет мало, — заметил Бойл.

 — Я знаю. Но не знаю пока, что еще от нас потребуется и как это заполучить.

 — Пора бы начать выяснять.

 Брэнна кивнула.

 — Будем надеяться, что теперь, когда нас шестеро и у всех ушки на макушке, мы это узнаем. Так. Однако, как было сказано, нам еще жить надо. И начать можем с того, что вы накроете на стол. А я тем временем сниму жаркое.

 — А я вам скажу, жизнь у нас прекрасная! — Коннор притянул сестру к себе и расцеловал. — Потому он так и бесится.

 — Ну, ладно. Поставь какую-нибудь музыку, Коннор, и начнем свою прекрасную жизнь прямо сейчас.

 На время мрачные мысли были отброшены, Коннор с Мирой затеяли спор, какую ставить музыку, и кончилось тем, что Коннор завел какую-то стремительную джигу со скрипками и ударными и потащил Миру танцевать.

 — Ого! — воскликнула Айона. — А они прекрасно танцуют!

 — Да у них на ногах крылышки, — согласился Бойл, беря из рук Айоны и расставляя на столе стопку мисок. — С детства еще.

 — А ты так умеешь?

 — У меня крыльев нет, да и не зовет никто.

 — Пригласи даму на танец, тупица! — Фин принес на стол салфетки.

 Айона покачала головой.

 — Я так не умею.

 — Так давно пора выучиться! — прокричал Коннор и, схватив ее за руку, втянул в круг.

 — Тормозишь, братик, — пробурчал Фин Бойлу.

 — Работаю в удобном мне темпе.

 — Тормозишь, — повторил Фин. — Как улитка на спине черепахи.

 Но Бойл лишь повел плечами. Он с удовольствием смотрел, как Айона старается попадать в такт с быстрыми и легкими движениями Коннора. А особенно ему нравилось, как она хохочет, когда делает оборот вокруг себя.

 Смех — самый могучий аргумент, подумал он, глядя, как Фин стремительно кружит Миру, а Брэнна в такт музыке хлопает в ладоши.

 Было легко и весело. Давно бы так. Он тоже проникся этим настроением.

 И ни он, никто другой из веселой компании в этой ярко освещенной кухне с ее теплыми запахами, ритмичной музыкой и взрывами смеха не видел тени, которая притаилась за залитым дождем окном и смотрит. И исходит ненавистью.

 

 Ужин был съеден, кухня приведена в порядок, и время уже было позднее. Бойл засобирался.

 — Мира, мы тебя проводим. Я на пикапе. Брэнна, забыл тебя спросить, у тебя нет твоего средства от простуды? Мик у нас последние два дня совсем расчихался, и я хотел его подлечить.

 — Есть, конечно. — Она начала подниматься.

 — Я принесу, — вызвалась Айона. — Справа в синей бутылке, да? На полках возле переднего окна.

 — Точно. Бойл, рассчитаемся в конце месяца, здесь либо в лавке.

 — Само собой. И спасибо за ужин. Я тебя с Мирой на улице подожду, — повернулся он к Фину.

 А сам отправился вместе с Айоной в заднюю часть дома и дальше, в мастерскую. Айона зажгла свет.

 — Я уже тут все изучила, чтобы знать, что она здесь хранит и что продает в деревне. Делать ничего она меня пока не пускает — если только под ее руководством, — но я хотя бы запоминаю ингредиенты.

 Она протянула руку за бутылкой с фирменной наклейкой «Смуглая Ведьма».

 — Хорошо бы Мику помогло. А то на него смотреть жалко.

 — Раньше бы принял лекарство — не разболелся бы.

 — Наверное, некоторые люди опасаются лечиться колдовскими зельями.

 — Проглотит как миленький! Я ему нос зажму. — Бойл сунул пузырек в карман. — Хотел сказать, пока мы одни: мне понравилось, как ты вступилась за Фина.

 — Знаешь, это больно, когда тебя делают изгоем. Как будто ты виноват в том, что ты такой, как есть. Я понимаю, что чувствовала Брэнна, но интуитивно я ему верю, а когда я поступаю наперекор своей интуиции, то всегда попадаю впросак. Иногда, правда, и интуиция подводит.

 — Важно, что ты открыто об этом сказала. Ну что… — Он помялся. — Давай как-нибудь поужинаем вместе.

 — Ой! — В душе она улыбалась, как дурочка, но внешне постаралась соблюсти приличия. — Хорошо.

 — Предпочитаю приглашать сам. Может, это и старомодно, но такой уж я есть.

 — Учту. Назначай день — я все время свободна.

 — Подумаем. Утром увидимся.

 Он направился к выходу, но на полдороге остановился и вернулся.

 Теперь Айона была готова к объятиям и крепко прижалась к нему в ответ.

 Ей нравилось, как он приподнимает ее на носки. От этого она не чувствовала себя маленькой, скорее — желанной. А сопротивление силы тяжести придавало поцелую особую чувственность. Горячие губы, сильные руки — устоять перед его поцелуем было невозможно.

 Голова у нее пошла кругом, внутри поднялось возбуждение.

 Но Бойл оставался тверд в намерении не форсировать события. Он приучил себя контролировать эмоции и — в большинстве случаев — уравновешивать жар и темперамент холодной головой и логически выверенными поступками.

 И тем не менее вот он обхватил ее руками и сам весь растворился в ней. И, бог свидетель, у него было одно желание — утонуть в этих объятиях, остаться здесь, втянуть в себя всю ее естественную сладость и веселую энергию.

 И чтобы одновременно обследовать каждый прелестный изгиб этого тела, поцеловать каждый сантиметр этой гладкой кожи. И чтобы неожиданно крепкое это тело двигалось, двигалось и двигалось под ним.

 Она крепко вжалась в него и в конце концов сама практически отцепила его от себя.

 — Ну вот, — задохнулся он и усилием воли опустил руки. Потом, для надежности, сунул их в карманы.

 Айона осталась стоять с потемневшим от страсти взором и чуть приоткрытыми мягкими губами. Такими мягкими, что ему захотелось…

 — Ты мог бы отвезти Миру и вернуться. Забросить Фина — и назад. А утром отвезешь меня на работу.

 — Я… — При мысли провести с ней ночь все у него внутри вскипело так, что чуть не перелилось через край. — Боюсь, в одном доме с Брэнной и Коннором это будет не очень удобно. И потом… зачем так спешить…

 — Ты хочешь сначала поужинать вместе. — Бойл не понял шутки, и она улыбнулась. — Все нормально. Думаю, дело упростится, если я выскажусь яснее: как только пройдет неловкость и спешка, я хочу быть с тобой. Это не потому, что я легко отношусь к сексу, как раз наоборот.

 — Ты для меня загадка, Айона. Хотелось бы мне в тебе разобраться.

 — Вот и отлично. Кажется, я еще ни для кого и никогда не представляла большой тайны. Мне это нравится. — Она опять приподнялась на пальцы и легонько поцеловала его в губы. — Постараюсь по возможности приоткрыть для тебя завесу.

 — Я тоже буду над этим работать. Ну… до завтра.

 — Пока. Спокойной ночи.

 Она заперла за ним дверь и, исполнив маленький танец, смотрела, как он сквозь дождь идет к машине, как зажигаются фары и теряются в темноте.

 Она для него загадка — разве это не прекрасно? Айона Шиэн, душа нараспашку, девушка, которая сначала говорит, а потом думает, — и озадачила Бойла Макграта?

 Вот вам и магическая сила. Вот вам и чудеса.

 Все еще в мечтах, она покинула мастерскую и вернулась на кухню, где кинулась в объятия Брэнны.

 — Так-так… Вижу, передвижение в темноте на пару с Бойлом придало тебе новой энергии.

 — Это действительно было здорово. Бойл пригласил меня на свидание. Мы как-нибудь сходим поужинать.

 — Господи ты боже мой! — Брэнна ахнула, округлила глаза и закрыла рот рукой. — Не хватает только предложения руки и сердца.

 Переполненная счастьем, Айона проигнорировала насмешку и весело рассмеялась.

 — Это большой шаг вперед, если учесть, что до этого он меня только ругал. Он сказал, я для него загадка, представляешь? Нет, серьезно, разве во мне есть что-то непонятное? У меня же все на лбу написано, проще не бывает!

 — Ты так считаешь?

 — Да я вся как на ладони! Сама простота… Выпью-ка я чаю. Ты не хочешь? Господи, я от него без ума!

 — Рановато еще с ума-то сходить, тебе так не кажется?

 — Вот этого я не понимаю. И никогда не понимала. — Айона поставила чайник и стала изучать многочисленные травяные чаи, собственноручно собранные Брэнной. — Ты или знаешь — или нет. Пять минут, пять лет — что это меняет? Или это твой человек — или нет. Вот с предыдущим своим парнем я думала, что научусь его понимать. Он мне нравился, мне с ним было хорошо. Я сказала себе: нужно время. Но от этого ничего не изменилось. Причем, как позже выяснилось, для нас обоих.

 Брэнне вспомнились слова Коннора.

 — Ты хочешь любви. Хочешь давать и получать в ответ.

 — Это то, о чем я всегда больше всего мечтала. Возьму-ка я твой лавандовый сбор — он и пахнет замечательно, и успокаивает. — Она оглянулась. — Чтобы ночью выспаться. А то я вся на взводе, надо себя чем-то успокоить. Правильно?

 — Хороший выбор. Ты действительно чему-то научилась. А посему… Поздновато уже, но думаю, час времени у нас с тобой еще есть. Займемся заклинанием. Каким-нибудь простеньким. — Айона засветилась от радости. — Палец в воде.

 — Вообще-то я если и лезу в воду, то сразу обеими ногами. Но сейчас я согласна на палец. Спасибо, Брэнна.

 — Спасибо через час скажешь, если научишься. На, держи.

 — Метла. Я что, на ней летать буду?

 — Нет. Ты сейчас будешь постигать защитное заклинание, а метла нужна для того, чтобы вымести прочь всю отрицательную энергию, всякий налет темных сил и запастись сильной, позитивной энергией. Наш дом должен постоянно быть под защитой. Это первое, что тебе надо усвоить. Мне бы давно надо было тебя научить.

 Айона взялась за метлу.

 — Тогда учи.

 

 Спала она крепко и без сновидений и новый день — с дождем, но послабее — встретила с энтузиазмом. Раньше всех придя на кухню, она поставила кофе и решила попробовать приготовить завтрак на троих. Ее кулинарные таланты были весьма скромными, но на яичницу-болтунью Айона отважилась. А если туда добавить сыру с ветчиной, то получится разновидность «ленивого» омлета.

 Все дело в организации, сказала она себе. Для начала разложить по порядку ингредиенты и посуду. Она приготовила сковородку, миску и венчик для взбивания, терку для сыра и доску с ножом для ветчины.

 Пока все отлично.

 Яйца, ветчина, сыр из холодильника… Ах да, еще масло для жарки.

 Яйца разбить в миску, мысленно инструктировала она себя, после этого открыть дверку под мойкой и выбросить скорлупу в ведро для пищевых отходов. В этот момент Айона увидела, что во вчерашней суете мусор-то вынести и забыли.

 Вознамерившись быть организованной, она достала из ведра полный мешок, завязала его и прошла к двери, чтобы вынести в большой бак на улицу.

 В считаных сантиметрах от крылечка валялась куча дохлых крыс.

 Черные как ночь, покрытые запекшейся кровью, они лежали в кругу опаленной земли.

 Айона выпустила из рук мешок, и тот тяжело шлепнулся на крыльцо. Отвращение толкнуло ее назад в дом, она затворила за собой дверь и дрожащей рукой задвинула засов.

 Не убегать, сказала она себе. Не прятаться. В саду в сарае наверняка есть лопата. Надо только взять ее, выкопать яму и зарыть все это безобразие. И посыпать землю солью.

 Айона шагнула на улицу, старательно избегая смотреть на наводящее ужас место.

 — Не понял: ты в дом или из дома?

 Заспанный голос Коннора заставил ее подскочить на месте, она чуть не вскрикнула.

 — Прости, если напугал. Тут у нас что — будущий завтрак? А мусор я потом вынесу, когда на работу поедем.

 Он сделал шаг и нагнулся к мешку. Увидел крыс и оцепенел.

 — Так. Значит, нам прислали подарочек. — От расслабленного спросонья голоса не осталось и следа. — Ну-ка, — он взял Айону за локоть и втянул в дом. Несмотря на энергичный тон Коннора, от этого жеста у нее сразу потеплело на душе. — Я этим займусь.

 — Я сама собиралась. Как раз хотела за лопатой сходить.

 — Для этого существуют большие и сильные братья. — Он легонько поцеловал ее в лоб.

 — А я думала, они для того, чтобы поднимать человека с постели, голося под душем так, словно участвуют в национальном конкурсе певцов. — Раздражение мгновенно сошло с лица Брэнны, стоило ей увидеть вытянутые физиономии брата с сестрой. — Что такое?

 — Сама взгляни. — Он шагнул к двери и распахнул ее.

 — А он наглец, — холодно проговорила Брэнна, оценив выходку. — Оставить такое у нашего порога!

 — Я неправильно сделала заклинание. Вечером, для защиты дома. Я…

 — А что, эта гадость разве уже в доме? — возразила Брэнна. — Или они живые и кишат по всем комнатам?

 — Нет.

 — Значит, ты все сделала верно. Думаешь, он стал бы оставлять их дохлыми на улице, если бы мог напустить на нас полчище живых крыс?

 Воображение заставило Айону содрогнуться.

 — Нет, не стал бы. Убедила. — Она глубоко вздохнула — по крайней мере, ее вины здесь нет. — Я собиралась их закопать.

 — Нет, закопаем мы их потом, а сначала сделаем кое-что другое. Мы их сожжем. — Брэнна повернулась к Айоне. — Делаем вместе, но первый огонь твой. Сильный, белый, жаркий.

 Она взяла Айону за руку и спустилась вместе с ней с крыльца, за ними — Коннор.

 — Повторяй, что я стану говорить, после чего посылай на них огонь. — Пусть белая сила с черной сразится, огонь пусть смердящее зло уничтожит. Избавит от нечисти род мой старинный, опасность от близких моих отведет. Я так повелела. Да будет так! — Произнеси это! — приказала Брэнна. — Прочувствуй. Исполни!

 Айона повторила слова, и голос ее звучал все сильнее, а гнев слышался отчетливее. И к концу заклинания ее энергия аккумулировалась и обрела белый цвет.

 Вспыхнуло пламя, устремилось в середину зловещего круга, взметнулось вверх.

 — Еще раз! — приказала Брэнна, и теперь они с Коннором произносили заклинание вместе с ней.

 Огонь запылал — белый и ослепительный, как молния. А когда утих, на земле осталась лишь горсть черного пепла.

 — Мы закопаем пепел? — спросила Айона. Тело у нее покалывало, как после удара током. Казалось, даже кровь стала горячей.

 — Да.

 — И землю посыплем солью.

 — У меня есть средство посильнее, но это мы тоже сделаем. Принеси-ка метлу и совок, — попросила она Айону, — а ты, Коннор, сходи за лопатой. У меня есть специальное место. — Глядя им вслед, она повторила про себя: — Как раз то, что нужно.

 Они обошли дом и оказались у дальнего угла мастерской.

 — Здесь? — изумилась Айона. — Так близко к дому? Где ты работаешь? Я не…

 — Все продумано, не волнуйся, — успокоил ее Коннор и вонзил лопату в мягкую от дождя землю. — Именно то, чем я мечтал заняться сегодня с утра пораньше. Под дождем хоронить сожженных крыс.

 — Могу помочь! — Вспомнив вчерашний урок, Айона отодвинула дождь, и все трое оказались в сухом и теплом пространстве.

 — Вот молодец! — Брэнна тряхнула влажными волосами, уперла руки в боки и стала смотреть, как орудует лопатой Коннор. — Хватит. Ссыпай их в яму, Айона. Мы все в этом участвуем, от этого эффект больше.

 — Тогда тебе предлагаю закидать их землей, — обрадовался Коннор, когда пепел был сброшен на дно ямы.

 — У тебя отлично получается, а я свою работу сделаю потом, когда ты закончишь.

 — Он за нами следит, — тихо проговорил Коннор, засыпая яму землей. — Я кожей чувствую.

 — Я этого ожидала. Это даже лучше. Вот теперь моя очередь.

 Во фланелевых брюках, босиком, с мокрыми от дождя волосами, Брэнна воздела руки ладонями кверху.

 — Белый огонь — для чистоты. Сила света — для красоты. От черной власти Кэвона освобождаю тебя. Такова моя воля. Да будет так!

 Из свеженасыпанной земли немедленно проросли цветы, и распустились их прелестные лепестки.

 — Красота какая… Вот чудо! — Айона захлопала в ладоши над роскошной клумбой. — Ты неподражаема, Брэнна!

 Довольная своей работой, Брэнна откинула назад волосы.

 — Не стану спорить.

 — А на закуску воткнем ему в задницу ароматическую палочку, — проворчал Коннор, закидывая лопату на плечо. — Я проголодался!

 Со счастливой улыбкой Айона взяла брата и сестру под руку.

 — Завтрак готовлю я.

 — Ну, бог нам в помощь. Впрочем, я такой голодный, что готов рискнуть.

 Брэнна шла в дом и только раз оглянулась. Точно: в самую задницу!