- Знак Семи, #3
17
Утром он все им рассказал — честно, без утайки. Потом, пока остальные спорили и что-то предлагали, молча пил кофе. Если бы кому-то из них предстояло прыгнуть в пасть демона без парашюта, думал Гейдж, он вел бы себя точно так же. Но выбор пал на него, а не на них, и на то была веская причина.
—Будем тянуть жребий. — Фокс стоял, наморщив лоб, сунув руки в карманы. — Мы трое. Одна короткая спичка.
—Прошу прощения. — Куин ткнула в него пальцем. — Нас шестеро. Мы все тянем жребий.
—Шесть с хвостиком, — покачал головой Кэл. — Ты беременна и не имеешь права рисковать.
—Если отец ребенка может, мать тоже.
—Отец не беременный, — возразил Кэл.
—Прежде чем мы начнем рассуждать о дурацких спичках, нужно подумать. — Растерянная, Сибил резко отвернулась от кухонного окна. — Зачем говорить о том, что один из нас должен умереть? И кто же это? Никто не желает жертвовать одним ради общего дела.
—Я согласна с Сибил. Мы найдем другой выход. — Лейла погладила руку Фокса, пытаясь успокоить его. — Гелиотроп — это оружие. И скорее всего, то самое оружие. Он должен оказаться внутри Твисса. Как это сделать?
—Метательное орудие, — задумчиво произнес Кэл. — Можно соорудить нечто подобное.
—Что? Праща? Катапульта? — спросил Гейдж. — А может, пушка? Глупости. Речь не о том, чтобы запустить его в Твисса; камень нужно держать в руке. Загнать в глотку ублюдка. Речь идет о крови — нашей крови.
—Тогда мы снова возвращаемся к жребию. — Кэл резким движением отставил чашку и наклонился к Гейджу. — Нас всегда было трое, с самого первого дня. Ты не можешь решать один.
—Я и не решаю. Просто так вышло.
—Почему ты? Назови причину.
—Моя очередь. Все просто. Зимой ты проткнул его ножиком, показал, что демон испытывает боль.
Пару месяцев спустя Фокс продемонстрировал, что можно задать ему трепку и остаться в живых. Без этого мы бы не сидели сейчас тут. Без этого и без трех женщин, которые приехали в город, остались здесь, рисковали собой. Теперь моя очередь.
—И что дальше? — огрызнулась Сибил. — Потребуешь тайм-аут?
Лицо Гейджа не дрогнуло.
—Мы с тобой прекрасно помним, что видели и что чувствовали. Если оглянуться назад и проанализировать все, шаг за шагом, то станет понятно, что это неизбежно. Мне не позволили умереть, и на то есть причина.
—Значит, будущего у тебя нет?
—Насчет себя не знаю, но у вас точно есть. — Гейдж посмотрел на Куин и Кэла. — У города есть будущее. И у того места, куда собирался отправиться Твисс, разделавшись с Холлоу. Я играю теми картами, которые мне сданы. И не бросаю игру.
Кэл помассировал затылок.
—Не хочу сказать, что я с тобой согласен, но у меня — у нас — есть время подумать, как тебе сделать свое дело и остаться в живых.
—Голосую обеими руками.
—Мы тебя вытащим, — предложил Фокс. — Должен же существовать какой-то способ. Обвяжем тебя веревкой, наденем ремни. — Он посмотрел на Кэла. — И вытащим.
—Нужно подумать.
—Мы должны заставить Твисса принять чей-то облик, — сказала Лейла. — Мальчика, собаки, мужчины.
—И удерживать его в этом состоянии, пока я не вобью камень ему в задницу?
—Ты говорил, в глотку.
Гейдж с улыбкой посмотрел на Лейлу.
—Метафорически. Мне нужно проконсультироваться со знакомым демонологом, профессором Линцем. Не сомневайся, я как следует подготовлюсь. Я предпочел бы сделать дело и остаться в живых. — Он перевел взгляд на Сибил. — У меня есть кое-какие планы на будущее.
—Значит, будем дальше работать, думать, — заключил Фокс. — Мне нужно в контору. Но я собираюсь отменить или перенести все встречи и судебные заседания.
—Я тебя отвезу.
—Зачем? Ах, да. Нэппер, пикап. Значит, мне сегодня опять нужно наведаться к Хоубейкеру и поговорить с механиком насчет машины.
—Я хочу поучаствовать в первой части, — сказал Гейдж. — И отвезу тебя к механику, если нужно.
Кэл встал.
—Мы что-нибудь придумаем, — сказал он, обращаясь ко всем. — Найдем выход.
Мужчины ушли, а женщины остались на кухне.
—Глупость несусветная. — Куин хлопнула ладонью по крышке стола. — Тянуть жребий? Ради всего святого! Как будто один из нас собирается накрыть телом гранату, а остальные будут сидеть сложа руки.
—Мы не сидели сложа руки. — Голос Сибил был еле слышен. — Можешь мне поверить, Куин. Это было ужасно. Ужасно. Грохот, дым, вонь. И холод. Все вместе. Он громаден. Не гадкий мальчишка и не большая злобная собака.
—Но мы с ним сражались, причинили ему боль. — Лейла сжала локоть Сибил. — Сильную боль. И ослабили. И у него не хватит сил убить Гейджа.
—Не знаю. — Сибил вспомнила все, что видела, читала. — Но хотела бы верить.
—Варианты, Сиб. Помни об этом. То, что ты видишь, можно изменить. И уже менялось — именно потому, что ты это видела.
—Не все. Пойдем наверх. Нам нужны твои тесты на беременность.
—Но я уже использовала три штуки. — Куин растерянно прижала ладонь к животу. — А сегодня утром меня даже тошнило, и...
—Не для тебя. Для Лейлы.
—Для меня? Что? Почему? Я не беременна. Задержки не было. Еще...
—Я знаю, когда, — перебила ее Сибил. — Если три женщины несколько месяцев живут вместе, их циклы синхронизируются.
—Я принимаю противозачаточные.
—Я тоже принимала, — задумчиво произнесла Куин. — Но это не объясняет, почему ты считаешь, что Лейла беременна.
—Вот и пописай на полоску. — Сибил встала и жестом позвала всех за собой. — Это просто.
—Ладно, ладно, лишь бы ты успокоилась. Но я не беременна. Я бы знала. Чувствовала. Ведь так?
—Со стороны виднее. — Сибил поднялась на второй этаж, вошла в спальню Куин и села на кровать. Куин выдвинула ящик комода.
—Выбирай. — Она протянула Лейле две коробочки.
—Это не имеет значения, потому что не имеет значения. — Лейла взяла одну наугад.
—Иди в туалет, — приказала Сибил. — Мы подождем.
Когда Лейла скрылась за дверью туалета, Куин повернулась к Сибил.
—Может, объяснишь, зачем Лейле писать на полоски?
—Просто подождем.
Через несколько секунд вернулась Лейла с тест-полоской в руке.
—Ну вот. Отрицательный.
—Должно пройти тридцать секунд, — напомнила Куин.
—Тридцать секунд или тридцать минут. Я не беременна. Это невозможно. У меня свадьба только в феврале. Даже кольца еще нет. После февраля, если мы купим дом, который присмотрели, и когда мой бизнес окрепнет — тогдая могу забеременеть. Самое подходящее время для зачатия — следующий февраль, годовщина нашей свадьбы. К тому времени все будет на своих местах.
—У тебя и правда все распланировано до мелочей, — заметила Сибил.
—Конечно. И я знаю свой организм, знаю, когда... — Опустив взгляд на полоску, она умолкла. — Ой.
—Дай-ка посмотреть. — Куин выхватила тест у нее из руки. — Большой, четкий и однозначный плюс. Вот тебе и «невозможно».
—Ой. Ничего себе.
—А я чертыхалась. — Куин протянула полоску Сибил. — Погоди минуту. Посмотрим, что ты будешь чувствовать, когда пройдет шок.
—Боюсь, минуты будет мало. Я... думала об этом. Мы хотим детей. Мы это обсуждали. Просто я считала... Дайте еще раз взглянуть. — Лейла забрала у Сибил полоску. — Черт.
—Так хорошо это или плохо? — спросила Куин.
—Еще минуту. Мне нужно присесть. — Лейла опустилась на кровать, вздохнула. Потом рассмеялась.
—Хорошо. Очень, очень хорошо. Года на полтора раньше намеченного, но я все улажу. Фокс будет вне себя от счастья! Я беременна. А как ты догадалась? — Лейла повернулась к Сибил. — Откуда ты узнала?
—Видела. — Растроганная Сибил погладила Лейлу по волосам. — Тебя и Куин. Я ждала этого. Мы с Гейджем видели тебя, Куин. Зимой — следующей зимой. Ты спала на диване, когда вошел Кэл. Потом повернулась, и стало понятно, что ты на последнем месяце.
—Как я выглядела?
—Грандиозно. Красивая и ужасно счастливая. Вы оба были счастливы. Лейлу я тоже видела. В бутике — кстати, потрясающем. Фокс принес тебе цветы. Исполнился месяц со дня открытия. Это было в сентябре.
—Мы думали открыться в середине августа, если... Я собираюсь открыться в середине августа, — поправила она себя.
—Заметно еще не было, но одна твоя фраза... Не думаю, что Гейдж понял. Мужчины такое не замечают. Вы были так счастливы. — Вспомнив другое видение, вчерашнее, Сибил нахмурилась. — Так должно быть. И теперь я верю, что так и будет.
—Милая. — Куин села рядом с Сибил, обняла за плечи. — Ты думаешь, что Гейдж должен умереть, чтобы все это сбылось.
—Я видела. Видела его смерть. И он тоже. Где граница между судьбой и свободным выбором? Я уже не знаю. — Она взяла Лейлу за руку, склонила голову на плечо Куин. — Везде, во всех источниках говорится о необходимости жертвы, о необходимости баланса — для уничтожения тьмы должен умереть и свет. Свет должен доставить во тьму камень, средоточие силы. Я вам не рассказывала.
Сибил закрыла руками лицо, потом уронила их на колени.
—Никому не рассказывала, потому что не хотела в это верить. Не хотела признавать. Не понимаю, почему я должна полюбить его и тут же потерять. Не хочу.
Куин крепче обняла ее.
—Мы найдем другой путь.
—Я пыталась.
—Теперь мы объединим усилия, — сказала ей Лейла. — Все вместе и найдем.
—Мы не сдаемся, — настаивала Куин. — Только не это.
—Ты права. Права. — Не стоит отвергать надежду, напомнила себе Сибил. — Не время грустить и предаваться мрачным мыслям. Давайте уйдем из этого дома. Хотя бы на несколько часов.
—Я должна сказать Фоксу. Можно поехать в город, и я сама ему скажу. Он обрадуется.
—Отлично.
Пеппи — новый администратор Фокса — сообщила, что Фокс занят с клиентом, и Лейла решила заняться делом.
—Давайте поднимемся наверх, я заберу кое-что из одежды и скоропортящиеся продукты из холодильника. Если к тому времени он не закончит, подожду.
—Как только он освободится, я передам, что вы пришли, — пропела Пеппи, и три женщины стали подниматься по лестнице.
—Начну с кухни, — сказала Сибил.
—Я тебе помогу, только сначала заскочу в туалет. — Куин переминалась с ноги на ногу. — Наверное, это психологическое, из-за беременности. Но у моего мочевого пузыря другое мнение. Ух ты! — воскликнула она, когда Лейла открыла дверь в квартиру Фокса. — Это место...
—Обитаемо. — Рассмеявшись, Лейла захлопнула за ними дверь. — Просто поразительно, чего может добиться регулярно приходящая уборщица.
Они разделились. Сибил отправилась на кухню, Куин — в ванную. Войдя в спальню, Лейла замерла на пороге — острие ножа уперлось ей в горло.
—Тихо. Иначе я тебя проткну, а это не входит в мои планы.
—Я не буду кричать. — Лейла не могла оторвать взгляда от кровати. Веревка, кольцо скотча на канистре с бензином. Сон Сибил, вспомнила она. Сибил и Гейдж видели, как она лежит на полу, связанная, с кляпом во рту, к ней со всех сторон подступает огонь.
—Ты этого не сделаешь. Правда. Это не ты.
Он закрыл дверь:
—Сжечь. Все нужно сжечь. Огонь очищает.
Лейла посмотрела ему в лицо. Знакомое лицо.
Это Каз, разносчик пиццы из «Джинос». Ему только семнадцать. Но безумный огонь в его глазах показался Лейле очень древним. Ухмыляясь, он толкнул ее к кровати.
—Раздевайся.
В кухне Сибил достала из холодильника молоко, яйца, фрукты, выложила все на стол. Потом повернулась к кладовке, чтобы взять сумку или пакет, и заметила разбитую панель задней двери. Мгновенно выхватив из сумки револьвер, Сибил протянула руку к подставке с ножами.
Одного не хватает, подумала она, пытаясь заглушить панику. Кто-то уже взял нож. Схватив другой, она бросилась в гостиную. Из ванной вышла Куин, и Сибил прижала палец к губам и вложила нож в ее руку. Потом указала на дверь спальни.
—Беги за помощью, — прошептала она.
—Я тебя не брошу. Ни тебя, ни ее. — Куин достала телефон.
В спальне Лейла смотрела на подростка, который приносил пиццу и любил беседовать с Фоксом о спорте. Прямо в глаза, повторяла она себе, но ее сердце было готово выскочить из груди. Говори. Говори с ним.
—Каз, с тобой что-то случилось. Это не твоя вина.
—Кровь и огонь, — произнес он все с той же ухмылкой.
Лейла попятилась — Каз ткнул кончиком ножа ей в плечо. Наконец ее руки, рывшиеся в сумке, которую Лейла держала за спиной, нащупали то, что искали. Теперь она закричала. Он тоже — струя из перцового баллончика брызнула ему в глаза.
Услышав крики, Куин и Сибил ворвались в спальню. Они увидели, что Лейла пытается поднять с пола нож, а парень, которого они хорошо знали, стоит, закрыв лицо руками. Движимая инстинктом или просто яростью, Сибил ударила Каза коленом в пах, а когда он согнулся пополам, оторвав руки от лица, затолкнула его в кладовку.
—Быстрее, быстрее, помогите подтащить комод, — приказала она, захлопнув дверь кладовки.
Он кричал, плакал, барабанил в дверь. Через пятнадцать минут начальник полиции Хоубейкер извлек из кладовки плачущего парня.
—Что случилось? — спрашивал Каз. — Мои глаза! Я ничего не вижу. Где я? Что происходит?
—Он не помнит, — сказала Сибил, сжав ладонь Куин. Теперь это был просто растерянный подросток. — Демон его отпустил.
Надев на Каза наручники, Хоубейкер кивком указал на валявшийся на полу баллончик.
—Вы его этим?
—Перцовый газ. — Лейла сидела на краю кровати, прижимаясь к Фоксу. То ли удерживала его, чтобы он не бросился на бедного мальчишку, то ли сама искала опору. — Я жила в Нью-Йорке.
—Я заберу парня в участок, займусь его глазами. Вам тоже нужно прийти, дать показания.
—Позже, — Фокс остановил взгляд на Казе. — Я хочу, чтобы он сидел под замком, пока мы не приедем и не разберемся.
Хобекер окинул взглядом веревку, ножи, канистру с бензином.
—Хорошо.
—У меня жжет глаза. Я ничего не понимаю, — ныл Каз, когда его выводил Хоубейкер. — Фокс, эй, Фокс, что случилось?
—Это был не он. — Лейла уткнулась лбом в плечо Фокса. — Правда, не он.
—Принесу воды. — Сибил направилась в кухню, но в этот момент в квартиру влетели Кэл с Гейджем. — Все нормально. Все целы.
—Ни к чему не прикасайтесь, — предупредил Фокс. — Лейла, пойдем отсюда.
—Это был не он, — повторила она и обняла Фокса. — Ты же знаешь, что он не виноват.
—Знаю. Но это не значит, что у меня не чешутся руки сделать из него котлету.
—Может, кто-нибудь нас просветит? — спросил Кэл.
—Он собирался убить Лейлу, — сухо ответил Гейдж. — Мы с Сибил видели. Раздеть ее, связать, потом поджечь квартиру.
—Но мы его остановили. Как Фокс остановил Нэппера. Видение не сбылось. Уже дважды. — Лейла с облегчением вздохнула. — Мы изменили будущее.
—Трижды. — Сибил указала на дверь квартиры Фокса. — Так? — Она повернулась к Гейджу. — Эту дверь пыталась открыть Куин, когда в нее воткнули нож. Тот самый, что был у Каза. Из подставки на кухне. Ничего этого не случилось, потому что мы знали заранее. Мы изменили будущее.
—Еще очко в нашу пользу. — Кэл притянул Куин к себе.
—Нам нужно в полицейский участок, закончить со всем этим. Выдвинуть обвинения.
—Фокс.
—Или он уезжает из города, — продолжил он, не обращая внимания на Лейлу. — На ферму или вообще до окончания Седмицы. Мы поговорим с ним и его родителями. Оставаться в Холлоу ему нельзя. Мы не можем рисковать.
Лейла опять облегченно вздохнула.
—Идите вперед, ладно? Мне нужно поговорить с Фоксом.
Потом Сибил заставила Гейджа вернуться в квартиру Фокса за продуктами — ей почему-то казалось, что так надо.
—Переживаешь из-за кварты молока и нескольких яиц?
—Дело не только в этом, хотя я не люблю, когда добро пропадает. Мы избавляем Лейлу от необходимости сюда возвращаться, пока она немного не успокоится. Почему ты такой раздражительный?
—Не знаю. Может, дело в том, что женщину, которая мне нравится, чуть не зарезал разносчик пиццы.
—Забудь и радуйся, что Лейла носит с собой перцовый баллончик, а ее быстрая реакция и наше с Куин присутствие помогли выпутаться. — Сибил взяла молоко; шею и плечи сводило судорогой. — А разносчик пиццы, которого использовали, вместе со всей семьей уезжает к бабушке в Вирджинию. Пять человек будут в безопасности.
—Можно и так на это посмотреть. Уголки губ Сибил приподнялись в улыбке.
—Но ты предпочитаешь раздражаться.
—Наверное. Меня беспокоит, что теперь у нас не одна беременная женщина, которую нужно беречь, а две.
— Обе доказали свою полную компетентность, в том числе и сегодня. Беременная Лейла сумела сохранить хладнокровие и достать из своей модной сумки перцовый баллончик. Спасла себя, а возможно, и нас с Куин. И парня спасла. Я бы его пристрелила, Гейдж.
Вздохнув, она принялась собирать продукты. Напряжение было вызвано не только тем, что случилось, но и тем, что могло случиться.
—Я бы застрелила парня, не колеблясь ни секунды. Точно знаю. И мне пришлось бы с этим жить. Лейла спасла меня.
—Твоя игрушка его бы только разозлила.
Улыбнувшись, Сибил повернулась к нему.
—Если это попытка меня утешить, то довольно удачная. Черт, мне нужно глотнуть аспирину.
Гейдж вышел, а она продолжила паковать продукты. Он вернулся с флаконом таблеток, налил воды.
—Полка с лекарствами в ванной.
Сибил проглотила таблетки.
—Вернемся к последнему происшествию. Лейла и Куин целы и невредимы — в отличие от того, что мы видели. Это важно.
—Не спорю. — Гейдж положил руки ей на плечи и стал массировать напряженные мышцы.
—Как хорошо. — Сибил закрыла глаза. — Спасибо.
—Значит, сбывается не все, что мы видим, бывают и неожиданности. Например, мы не видели беременную Лейлу.
—Видели. — Руки Гейджа снимали боль не хуже аспирина. — Ты просто не понял. Мы видели ее и Фокса в бутике, в сентябре. Она была беременна.
—Откуда ты... Впрочем, неважно. Женские штучки, — признал Гейдж. — Почему ты сразу не сказала?
—Не была уверена. Выходит, кое-что из наших видений сбывается, а кое-что можно изменить. — Она повернулась и посмотрела ему в глаза. — Тебе не обязательно умирать, Гейдж.
—Я бы тоже предпочел остаться в живых. Но не отступлю.
—Понимаю. Но то, что мы видели, помогло нашим друзьям выжить. И я верю, что они помогут тебе. Я не хочу тебя терять. — Боясь расплакаться, она сунула ему в руку пакет с продуктами. — Ты еще можешь пригодиться.
—В качестве вьючного мула.
—Не только. — Сибил вручила ему второй пакет и, поскольку руки у него были заняты, привстала на цыпочки и поцеловала в губы. — Нам пора. Еще нужно заскочить в кондитерскую.
—Зачем?
—Еще один торт в честь чудесного спасения. — Она открыла дверь и пропустила его вперед. — Знаешь что... Если останешься жив, я сама испеку на твой день рождения торт.
—Испечешь торт, если я останусь жив?
—Такого торта ты еще не видел. — Она захлопнула дверь и покосилась на лист фанеры, которым Фокс закрыл разбитое окно. — Шесть слоев, по одному на каждого. — Глаза вдруг защипало, и Сибил нацепила на нос темные очки.
—Семь, — поправил ее Гейдж. — Ведь семь — магическое число? Да? Слоев должно быть семь.
—Седьмое июля, семь слоев торта. — Сибил ждала, пока он уложит сумки в багажнике. — Договорились.
—А когда у тебя день рождения?
—В ноябре. — Она села в машину. — Второго ноября.
—Вот что я тебе скажу. Если мне суждено попробовать твой знаменитый торт, то на день рождения я отвезу тебя туда, куда пожелаешь.
Сердце ее разрывалась, но Сибил заставила себя улыбнуться.
—Берегись. У меня столько желаний.
—Отлично. У меня тоже.
Еще одна из ее привлекательных черт, подумал Гейдж. Они хотят столько всего повидать. Они? Интересно, когда он перестал разделять ее и себя? Точного момента он вспомнить не мог, но твердо знал, что хочет путешествовать вместе с ней.
Хочет показать ей свои любимые места, узнать ее предпочтения. Хочет поехать туда, где они оба еще не были, вместе увидеть что-то новое.
Гейдж больше не хотел бездумно следовать туда, куда вела его профессия игрока. Один. Ему нужна перемена мест, лиц и — бог свидетель — игра, но мысль об одиночестве его больше не привлекала.
Сибил назвала его раздражительным. Что ж, это достаточно веская причина для раздражения, черт возьми. Это глупо, подумал он и вместо того, чтобы проверить электронную почту, принялся мерить шагами гостевую спальню. Наверное, он сошел с ума, если начинает думать о долговременных отношениях, о преданности, отказывается от одиночества.
Как бы то ни было, эти мысли не выходили у него из головы. Буквально преследовали. И он представлял, как это будет, как это может быть — свою жизнь с Сибил. Они вдвоем будут ездить по свету, избавившись от бремени, которое теперь давит им на плечи. Гейдж даже допускал, что они могут устроить себе базу. В Нью-Йорке, Вегасе, Париже — где угодно.
Общий дом, куда можно возвращаться.
Единственным местом, куда он возвращался, до сих пор был Хоукинс Холлоу.
Нужно лишь поставить на это.
И неплохо бы уговорить Сибил.
Еще осталось время, подумал Гейдж, достаточно времени, чтобы разработать план игры. Только осторожно, размышлял он, открывая ноутбук. Нужно найти способ опутать ее нитями, от которых они — по взаимному соглашению — отказались. Потом завязать узлы — один здесь, другой там. Сибил умна, но и он не дурак. И готов поспорить, что сумеет заманить ее в ловушку, прежде чем она догадается о смене игры — и правил.
Успокоившись, Гейдж открыл письмо от профессора Линца. Читая, он чувствовал, как внутри сжимается тугая пружина. Взгляд его стал жестким.
Вот и планируй будущее, обреченно подумал он. Его будущее уже определено. Осталось меньше двух недель.
