- Знак Семи, #3
18
Гейдж снова потребовал, чтобы они встретились в кабинете Кэла. В то утро он встал пораньше и вышел из дома, не разбудив Сибил; она даже не пошевелилась. Ему нужно было подумать, побыть одному. А теперь ему нужны друзья.
Спокойно и бесстрастно он изложил все, что узнал от Линца.
—Чушь собачья, — высказал свое мнение Фокс. — Забудь, Гейдж.
—Вот чем все закончится.
—Потому что так считает какой-то специалист по демонам, который никогда здесь не был и не видел того, что видели мы?
—Вот чем все закончится, — повторил Гейдж. — Все, что мы знаем, что нам удалось выяснить, подтверждает такой конец.
—Тут я вынужден воспользоваться профессиональным жаргоном нашего адвоката, — сказал Кэл. — Чушь собачья.
Взгляд зеленых глаз Гейджа оставался спокойным и ясным; он примирился с неизбежным.
—Я ценю ваши чувства, но мы все знаем, что это не так. До сих пор от нас этого не требовалось. Причину вы знаете: Дент нарушил правила, вручил нам источник силы, наделил нас нашими способностями. Пришло время расплачиваться. Только не говори: «почему ты». — Гейдж погрозил пальцем Фоксу. — Я по твоему лицу вижу. Мы уже все обсудили. Теперь моя очередь. И моя судьба, черт возьми. В этот раз мы его остановим. Нам известно, когда и как. И мне не придется каждые семь лет возвращаться сюда, чтобы вас спасать.
—Тоже чушь. — Фокс встал, но голос его оставался спокойным. — Должен существовать другой путь. Ты воспринимаешь все слишком буквально. Нужно взглянуть на это под другим углом.
—Другие углы — это моя профессия. Либо демон будет уничтожен, либо вырвется на свободу. Материализуется, вернет былую силу. Мы видим, что происходит.
Гейдж рассеянно потер плечо, на котором остался шрам.
—Я получил сувенир. Чтобы уничтожить демона, избавиться от него навсегда, требуется жизнь. Кровавая жертва, чтобы отдать долг, выровнять чаши весов. Свет против тьмы, и все такое. Было бы гораздо проще, знай я, что вы на моей стороне.
—Мы не собираемся сидеть сложа руки и смотреть, как ты жертвуешь собой ради всех нас, — возразил Кэл. — Слишком многое мы пережили вместе.
—А если ничего не выйдет, можно я возьму твою машину?
Гейдж перевел взгляд на Фокса и почувствовал, как тяжкий груз спадает с его плеч. Они сделают то, что должно. Поддержат его — как всегда.
—Ни за что. Ты водишь ужасно. Она достанется Сибил. Эта женщина умеет обращаться с машинами. Кстати, мне нужен адвокат, чтобы оформить завещание.
—Без проблем, — ответил Фокс, не обращая внимания на чертыхнувшегося Кэла. — В качестве гонорара предлагаю пари. Ставлю тысячу долларов, что мы не только прикончим Большого Злого Ублюдка, но и вернемся от Языческого камня вместе с тобой.
—Я участвую, — сказал Кэл.
—Тогда по рукам.
Кэл покачал головой и рассеянно погладил разлегшегося под столом Лэмпа, который дернулся во сне.
—Только чокнутый сукин сын может ставить тысячу долларов на то, что он умрет.
Гейдж лишь улыбнулся в ответ.
—Люблю выигрывать — живой или мертвый.
—Нужно рассказать женщинам, — заявил Фокс и пристально посмотрел на Гейджа. — Проблема?
—Возможно. Если мы расскажем женщинам...
—Никаких «если», — перебил Кэл. — Нас шестеро.
—Когда мы расскажем женщинам, — уточнил Гейдж, — мы трое должны выступать единым фронтом. Я не собираюсь спорить и с вами, и с ними. Договоримся искать другой путь, пока есть время. Если ничего не получится, я сделаю то, что должен. Пообещайте.
Кэл встал, собираясь обогнуть стол и скрепить договор рукопожатием. Дверь кабинета с грохотом распахнулась. На пороге показался Кай Хадсон, завсегдатай боулинг-клуба; зубы его были оскалены, в руке пистолет 38-го калибра. Одна из пуль попала в грудь Кэла, сбив с ног. Гейдж и Фокс бросились на Кая.
Его громадная туша даже не покачнулась, безумие удвоило его силы, и он отшвырнул их, словно мух. Кай снова прицелился в Кэла, но в последнюю секунду — услышав крик Гейджа и увидев прыжок Лэмпа — навел пистолет на Гейджа. Приготовившись принять пулю, Гейдж краем глаза увидел, как Фокс приподнялся, словно бегун на старте.
В дверь вихрем влетел Билл Тернер. Он прыгнул на спину Каю и принялся дубасить его кулаками. Фокс ринулся на безумца; вслед за ним в Кая вцепился Лэмп. Клубок из четырех тел рухнул на пол. Пистолет снова выстрелил, но Гейдж отпрянул и схватил стул. Потом дважды опустил на голову Кая. Со всего размаха.
—Порядок? — спросил он Фокса, когда тело Кая обмякло.
—Да, да. Молодец. Славный пес. — Фокс обнял Лэмпа за шею. — Кэл.
Гейдж опустился на колени радом с Кэлом. Лицо его побледнело, глаза блестели, дыхание было частым и поверхностным. Но когда он разорвал рубашку, то увидел выталкиваемую из раны пулю. Лэмп, подвывая, принялся вылизывать лицо Кэла.
—Ты в порядке. Ничего страшного. Пуля уже выходит. — Гейдж сжал руку Кэла. — Что у тебя?
—Думаю, сломано ребро, — с трудом произнес Кэл. — И вырван приличный кусок мяса. — Он пытался выровнять дыхание. — Точно не знаю.
—Понятно. Ради бога, Фокс, дай мне руку.
—Гейдж.
—Что? Разве не видишь, он... — Гейдж в ярости повернулся к нему. Фокс стоял на коленях, прижимая свою пропитанную кровью рубашку к груди Билла.
—Вызови «Скорую». Мне нужно зажимать рану.
—Иди. Черт. — Кэл с трудом выдохнул и снова набрал полную грудь воздуха. Потом запустил пальцы в шкуру Лэмпа. — Я сам. Сам. Иди.
Не выпуская руки Кэла, Гейдж вытащил телефон и вызвал «Скорую». Его взгляд не отрывался от бледного лица Билла.
Сибил проснулась с больной головой. Чувствовала она себя отвратительно, что неудивительно после заполненной кошмарами беспокойной ночи. Да еще Гейдж весь вечер был мрачным и замкнутым, почти все время молчал. Встав с постели, она накинула халат — на случай, если в доме мужчины.
Ладно, пусть Гейдж сам разбирается со своим настроением, решила она. У нее свои заботы. Выпить кофе на веранде — в одиночестве. Погрустить.
Эта мысль ее немного взбодрила — вернее, могла бы взбодрить, не обнаружь она на кухне Куин и Лейлу, которые что-то шепотом обсуждали.
—Уходите отсюда. И не обращайтесь ко мне, пока я не приняла две добрые порции кофеина.
—Прошу прощения. — Куин преградила ей путь к плите. — Придется тебе пока обойтись без него.
Глаза Сибил грозно блеснули.
—Никто не смеет лишать меня утреннего кофе. Прочь с дороги, Куин, или я за себя не ручаюсь.
—Сначала вот это. А до этого — никакого кофе. — Она взяла со стола коробочку с тестом на беременность и помахала перед носом Сибил. — Твоя очередь, Сиб.
—Моя очередь для чего? Отойди!
—Писать на полоску.
—Что? Ты с ума сошла? — От удивления Сибил даже забыла о кофе. — Если у вас двоих сперматозоиды встретились с яйцеклетками, это не значит...
—Правда, смешно, что у меня оказалось два лишних теста, один для тебя и один для Лейлы?
—Ха-ха.
—Кстати, — продолжила Лейла. — Вчера ты сама нам рассказывала о синхронизации циклов у женщин.
—Я не беременна.
—Я тоже так говорила. — Лейла переглянулась с Куин.
Сибил закатила глаза. Отчаянно хотелось кофе.
—Я видела вас беременных. Обеих. А себя нет.
—С собой всегда сложнее, — возразила Куин. — Сколько раз ты мне это говорила? Не будем усложнять. Хочешь кофе? Пописай на полоску. С двоими тебе не справиться, Сиб.
Сибил выхватила коробочку из ее руки.
—Беременность сделала вас занудными и вредными. — Она решительно направилась к ванной на первом этаже.
—Это важно. — Лейла в волнении потерла руки. — Правы мы или ошибаемся, в любом случае это важно. И в любом случае мы должны поддержать ее.
—У меня есть кое-какие мысли на этот счет, но... — Обеспокоенная Куин шагнула к двери кухни. — Потом все обдумаем. После. И ты права, в любом случае мы должны ее поддержать.
—Да, конечно. Но почему... Ага. Ты имеешь в виду, если она беременна, но не хочет ребенка. — Кивнув, Лейла подошла к Куин. — Без вопросов. Как скажет.
Они подождали несколько минут, потом Куин провела рукой по волосам.
—Все ясно. Я справлюсь.
Она подошла к ванной, постучала для приличия и открыла дверь.
—Сиб, сколько можно... Ой, Сибил. — Она опустилась на колени и обняла сидящую на полу подругу.
—Что мне делать? — прошептала Сибил. — Что мне делать?
—Для начала встать с пола. — Лейла наклонилась, чтобы помочь ей подняться. — Я заварю тебе чай. Потом поговорим.
—Я дура. Полная дура. — Сибил закрыла лицо руками. Куин отвела ее на кухню и усадила. — Я должна была догадаться. Мы трое. Все сходится, черт возьми. Не видела того, что было у меня под носом.
—И я не догадалась, — сказала Куин. — А сегодня ночью меня озарило. Все будет хорошо, Сибил. Что бы ты ни решила, мы с Лейлой будем с тобой. Мы тебе поможем.
—У меня все не так, как у вас. Мы с Гейджем... Не строим никаких планов. Мы не... — Она заставила себя улыбнуться. — Не так сильно связаны, как вы с Кэлом и Фоксом
—Ты его любишь.
—Люблю. — Сибил не отвела взгляда. — Но это не значит, что мы вместе. Он не хочет...
—Забудь о его желаниях. — Резкий тон Лейлы заставил ее удивленно заморгать. — Чего хочешь ты?
—Ну, уж точно не этого. Я рассчитывала тут все закончить, а потом вместе с Гейджем куда-нибудь поехать. Дальше я не загадывала. Я не настолько сильна и хладнокровна, чтобы так далеко заглядывать в будущее и надеяться, что у нас с Гейджем что-то получится. И не так наивна и оптимистична, как мне хотелось бы.
—Знаешь, не обязательно решать прямо сейчас. — Куин погладила Сибил по голове. — Это останется между нами, и мы будем молчать, сколько ты захочешь.
—Вы же знаете, мы не можем так поступить, — возразила Сибил. — В этом заложен глубокий смысл. Возможно, здесь пролегает грань между жизнью и смертью.
—Боги, демоны, судьба — никто не имеет права решать за тебя, — с жаром сказала Лейла.
Она поставила чашку с чаем на стол, и Сибил взяла ее руку и крепко пожала.
—Спасибо. Правда. Спасибо. Нас трое, их трое. У Энн Хоукинс было три сына, ее надежда, вера и мужество. Теперь еще трое — у нас внутри. Новые возможности. Симметрия, которую нельзя игнорировать. В легендах и преданиях почти всех культур беременным приписывают особую силу. И мы ею воспользуемся.
Вздохнув, она взяла чашку.
—Когда все закончится, я, возможно, предпочту отказаться от этой возможности. Но это будет мой выбор, без всяких богов и демонов. Только мой. И я ни за что не избавлюсь от ребенка. Я уже не девочка, и у меня есть средства. Я люблю его отца. Как бы ни сложились наши отношения с Гейджем, я убеждена, что все правильно.
Она снова вздохнула.
—Я точно знаю, что мне это нужно. И я до смерти напугана.
—Мы с тобой. — Куин сжала руку Сибил. — Это очень важно.
—Конечно. Только пока никому ни слова. Я должна придумать, как преподнести новость Гейджу. Выбрать подходящее время, подходящий способ. А пока нужно понять, что дает наше неожиданное одновременное материнство. Я могу связаться...
—Подожди. — Куин раскрыла зазвонивший телефон. Взглянула на дисплей, улыбнулась. — Привет, любимый. Ты... — Улыбка ее погасла, щеки побледнели. — Едем. Я... Она с тревогой посмотрела на Сибил и Лейлу. — Хорошо. Да, хорошо. Серьезно? Там и встретимся.
Она отключилась.
—Билл Тернер — отец Гейджа — ранен.
Мать увезли на «Скорой помощи», вспоминал Гейдж. Проблесковый маячок, сирена, суматоха. Разумеется, он не поехал с ней. Франни Хоукинс увела его, дала молока и печенья. Не отпускала от себя.
А теперь отец — опять маячок, сирена, суматоха. Он сам не помнил, как оказался между Кэлом и Фоксом в кабине пикапа, спешащего за «Скорой помощью». Он чувствовал запах крови. Кэла, Билла.
Кэл был еще бледен, и рана не полностью затянулась. Гейдж чувствовал, как он дрожит — самоисцеление было очень болезненным. Но Кэл жив. Не лежит бездыханный в луже крови, как ему привиделось во сне. Они изменили... потенциал, как выразилась бы Сибил.
Еще очко в их пользу.
Но ведь они с Сибил не видели старика. Его просто там не было — ни живого, ни мертвого. Не видели, как он прыгает на спину обезумевшего Кая Хадсона. Не видели его исполненного ярости, решительного взгляда. Лежащего на полу старика и Фокса, затыкающего своей рубашкой его рану.
Билл выглядел каким-то потерянным, когда они грузили его в «Скорую». Беспомощным, хрупким и старым. Здесь что-то не так. Эта картина никак не вязалась с образом Билла Тернера, который Гейдж носил в своей голове, как фотографию матери в бумажнике.
Она навсегда осталась молодой, с улыбкой на лице.
В представлении Гейджа Билл оставался крупным мужчиной с пивным животиком. Жесткие глаза, тонкие губы, сильные руки. Таким был Билл Тернер, скорый на расправу.
Кто этот беспомощный, истекающий кровью человек? И какого черта он едет за ним?
Все расплывалось у него перед глазами: дорога, машины, здания. Он никак не мог сфокусировать взгляд. Фокс свернул к больнице. Гейдж понимал, что он двигается, выходит из машины, которую Фокс остановил у входа в отделение «Скорой помощи», входит внутрь. Мозг фиксировал подробности. Смену температуры от июньской жары к прохладе кондиционеров, незнакомые звуки, голоса, суету медиков вокруг окровавленного человека. И телефонные звонки — высокие, раздражающие, требовательные звуки.
Снимите трубку, подумал он, снимите чертову трубку.
Кто-то заговорил с ним, засыпав вопросами. «Мистер Тернер, мистер Тернер», — услышал он и подумал, как старик может отвечать на вопросы, если его уже увезли. Потом вспомнил, что он и есть мистер Тернер.
—Что?
—Какая у отца группа крови?
—Есть ли у него аллергия?
—Его возраст?
—Принимает ли он какие-либо лекарства? Наркотики?
—Не знаю, — отвечал Гейдж на каждый вопрос. — Не знаю.
—Я этим займусь. — Кэл взял Гейджа под руку, встряхнул. — Присядь и выпей кофе. Фокс.
—Сейчас принесу.
В его руке оказалась чашка кофе. Откуда она взялась? Кофе оказался на удивление хорошим. Гейдж сидел вместе с Кэлом и Фоксом в приемной. Серые и синие диваны, кресла. По телевизору идет какое-то утреннее шоу — мужчина и женщина за столом весело смеются.
Приемная в хирургическом отделении, вспомнил Гейдж, словно очнувшись от сна. Старик в операционной. Огнестрельное ранение — так это называется. Старик в операционной, потому что в него попала пуля. «А должна была в меня», — подумал Гейдж, вспоминая наставленный на него пистолет. Та пуля 38-го калибра должна была попасть в него.
—Мне нужно пройтись. — Гейдж покачал головой, останавливая Фокса, который тоже встал. — Нет, просто глотнуть свежего воздуха. Мне нужно... прочистить мозги.
Он спустился на первый этаж в лифте вместе с женщиной с печальными глазами и седыми корнями волос и мужчиной в легком блейзере, обтягивавшем круглый, похожий на футбольный мяч живот.
Наверное, у них тоже кто-то истекает кровью наверху.
Внизу Гейдж прошел мимо сувенирного киоска с лесом ярких воздушных шаров («Скорейшего выздоровления!», «Мальчик!»), витриной слишком дорогих букетов и полками с глянцевыми журналами и романами в мягкой обложке. Потом вышел на улицу и повернул налево, не думая, куда идет.
Оживленное место, заметил он. Парковка забита легковыми и грузовыми машинами, микроавтобусами; другие ищут свободное место. Кто-то остановится у сувенирного киоска, купит шары и журналы. Сколько вокруг больных людей, подумал Гейдж- Интересно, сколько из них с огнестрельными ранениями? И найдется ли в киоске шарик с подходящей надписью?
Он услышал, как кто-то зовет его по имени, и обернулся, хотя голос Сибил казался здесь абсолютно неуместным. Она быстрым шагом шла к нему по дорожке, почти бежала. Чуть выгоревшие на солнце роскошные черные волосы обрамляли красивое лицо.
Гейдж поймал себя на странной мысли: мужчине легче принять смерть, зная, что однажды к нему бежала такая женщина, как Сибил Кински.
Она взяла его за руки.
—Как отец?
—В операционной. Откуда ты взялась?
—Кэл позвонил. Куин с Лейлой внутри. Я увидела тебя и... Расскажешь, что произошло?
—Кай ворвался в кабинет Кэла с пистолетом 38-го калибра, начал стрелять. В Кэла тоже.
—Кэл...
—С ним все нормально. Ты знаешь, как это у нас бывает.
Мимо с воем промчалась машина «Скорой помощи». Кто-то еще попал в беду, подумал Гейдж. Еще один шарик на веревочке.
—Гейдж. Давай присядем.
Усилием воли он вернулся к ней — к Сибил с цыганскими глазами.
—Нет. Я... гуляю. Все произошло так быстро. За пару секунд. Бац, бац, и Кэл падает, Кай снова целится, и я кричу. Нет... — Не совсем так, вспомнил он. — Неважно.
Сибил обняла его за талию. Она с радостью взяла бы на себя его груз. Но груз был нематериальным.
—Важно. Каждая мелочь. — Она осторожно направляла его, и теперь они возвращались к больнице. — Расскажи, что случилось.
—Мы бросились на него, на Кая, но парень здоров как бык — плюс безумие. Просто стряхнул нас. Потом я закричал. Он наставил пистолет на меня.
В его мозгу медленно, со всеми подробностями прокручивалась недавняя сцена.
—Лэмп, как обычно, спал под столом. Пес бросился на Кая, будто ангел мщения. Я бы никогда не поверил, если бы не видел собственными глазами. Фокс уже опять приготовился прыгнуть на Кая. Может, он бы успел. Этого мы уже никогда не узнаем. Старик влетел в дверь, как грузовой состав, прыгнул на Кая, и все трое покатились по полу — собака тоже. Пистолет выстрелил. Фокс был цел, и я бросился к Каю. О старике даже не подумал. Фокс был цел, а из Кэла хлестала кровь, но он уже выталкивал пулю. О старике я даже не подумал.
Сибил остановилась, повернулась к нему. Она ничего не говорила, просто смотрела в глаза и держала за руку.
—Потом я поднял голову. Фокс снял рубашку и прижимал ее к ране. В груди. Огнестрельное ранение. Старик не может вытолкнуть эту проклятую пулю, как мы.
Сибил выпустила его руки и обняла.
—Я не знаю, что должен чувствовать, — пробормотал Гейдж.
—Тебе не обязательно решать прямо сейчас.
—Пуля могла достаться мне. Скорее всего, она бы меня не убила.
—Или Фоксу, с равной вероятностью. Ты сделал все, что мог, Гейдж. Как и любой на твоем месте.
—Мы этого не видели, Сибил.
—Нет, не видели.
—Я все изменил, назначил встречу с Кэлом и Фоксом. И Кэл был не один в кабинете, когда туда ворвался Кай и начал стрелять.
—Послушай меня, Гейдж. — Она снова взяла его за руки, посмотрела прямо в глаза. — Ты спрашиваешь себя, как повлияло твое присутствие, виноват ли ты в том, что произошло. Хотя точно знаешь — после двадцати одного года борьбы — кого винить.
—Кэл жив. И я понимаю, что это значит для меня больше...
—Речь не о том, больше или меньше.
—Он... отец... впервые на моей памяти вступился за меня. И мне тяжело сознавать, что, возможно, в последний.
Сибил чувствовала, что сердце ее разрывается на части. Жаркий июньский воздух вздрогнул от воя сирены — это спешила очередная «Скорая».
—Можно прямо сейчас пойти к твоему отцу. Если это тебе поможет.
—Нет. — Гейдж прижался щекой к ее макушке. — Подождем.
Он думал, что ждать придется несколько часов. Ждать, волноваться. Но едва Гейдж вошел в приемную, как появился врач в хирургическом халате. Встретившись с ним взглядом, Гейдж все понял.
В глазах врача он увидел смерть. Он почувствовал тяжесть в груди, потом резкую, словно удар, боль. Потом все прошло, и осталась только пустота.
—Мистер Тернер.
Гейдж встал, знаком остановил друзей и пошел к врачу, чтобы выслушать известие о смерти отца.
Он похоронил старика рядом с женой и дочерью. Это он мог для него сделать. Никаких поминок, все скромно и просто. Он позволил Кэлу распорядиться насчет заупокойной службы — только покороче. Бог свидетель, Кэл лучше знал Билла Тернера. Того Билла Тернера, который умер на операционном столе.
Он взял из квартиры отца один приличный костюм и отвез в похоронное бюро. Заказал надгробие, оплатил все услуги наличными.
Хорошо бы забрать вещи старика, пожертвовать какой-нибудь благотворительной организации. Хотя скоро Кэлу, наверное, придется заказывать заупокойную службу по нему самому. Так что уборку квартиры можно свалить на Кэла и Фокса, подумал Гейдж.
Полиции они солгали, но никаких угрызений совести Гейдж не испытывал. Джим Хоукинс помог скрыть улики. Кай ничего не помнил, и Гейдж решил, что старик все равно умер и ему уже ничем не поможешь.
Когда он вышел из похоронного бюро, убеждая себя, что исполнил свой долг, рядом с его машиной стояла Франни Хоукинс.
—Сибил сказала, ты здесь. Я не стала заходить, не хотела тебе мешать.
—Вы не можете мне помешать.
Франни крепко обняла его.
—Мне очень жаль. Я знаю, какие у вас с отцом были отношения, но мне все равно жаль.
—Мне тоже. Но я не уверен, что это все компенсирует.
—Несмотря на прошлое, несмотря на то, каким он был, в конечном счете Билл сделал все, чтобы защитить меня. И моего сына тоже. И Фокса. И ты поступил правильно — ради них, ради Холлоу, ради Билла.
—Возлагаю вину за его смерть на него самого.
—Ты спасаешь хорошего, невинного человека от обвинения в убийстве и тюрьмы. — Лицо Франни светилось сочувствием. — В Кэла и Билла стрелял не Кай — мы это знаем. И не Кай должен провести остаток жизни за решеткой, разлученный с женой, детьми и внуками.
—Нет. Мы это обсудили. Старик не имеет возможности высказаться на этот счет, и...
—Тогда ты должен понять, что Билл и Кай дружили. Когда Билл бросил пить, Кай всегда подсаживался к нему с кофе или колой. Я абсолютно уверена, что Билл одобрил бы тебя. По официальной версии, Билл вошел с пистолетом в руке — бог знает почему, — а когда Кай и остальные попытались его остановить, произошел несчастный случай. Билл не хотел бы, чтобы Кая наказали за то, в чем он, в общем-то, не виновен. Теперь Биллу уже не навредишь. Но ты знаешь, что случилось и что сделал твой отец. И неважно, что думают остальные.
От этих слов ему стало легче, чувство вины уже не было таким острым.
—Я не чувствую ни печали, ни гнева. Не могу.
—Почувствуешь, когда — и если — возникнет потребность. А пока достаточно знать, что ты сделал все, что должно. Пока достаточно.
—Можно вас кое о чем попросить?
—Конечно.
—Когда меня здесь не будет, приносите на могилу цветы. Всем троим.
—Обязательно.
Гейдж шагнул к ее машине, открыл дверцу.
—И еще у меня вопрос.
—Спрашивай.
—Если бы вам оставалось жить неделю или две, что бы вы делали?
Франни начала говорить, потом умолкла, и Гейдж понял, что она подавила первую инстинктивную реакцию — ради него.
—Честно? — Франни заставила себя улыбнуться.
—Да.
—В таком случае я делала бы только то, что хочу, особенно если в обычных обстоятельствах в чем-то ограничивала себя или просто не решалась попробовать. Ни в чем бы себе не отказывала. И обязательно сказала бы тем, кто мне неприятен, все, что я о них думаю. А главное, рассказала бы всем, кого люблю, как много они для меня значат.
—Ни признания грехов, ни возмещения ущерба?
—Если я до сих пор не покаялась и не возместила ущерб, значит, черт с ним. Придется держать ответ.
Рассмеявшись, Гейдж наклонился и поцеловал ее.
—Я вас очень люблю.
—Знаю.
Франни, как обычно, уловила самую суть, подумал Гейдж. Но всему свое время. Он прекрасно понимал, что смерть — чья бы то ни было — не остановит приближения Седмицы. То, о чем они говорили в кабинете Кэла, следовало рассказать всем.
—Все просто, — начал он. Они собрались в гостиной Кэла вечером, накануне похорон Билла. — Книги и легенды, которые раскопал Линц, излагают все довольно туманно и запутанно, но суть такова. Ключ к победе — гелиотроп, то есть наш камень. Осколок Альфа-камня, как и предполагала Сибил. Источник силы. Удивительно, но, как выяснил Линц, иногда его называют Языческим камнем.
—С ключом понятно. А замок? — спросила Куин.
—Сердце демона. Черное, сочащееся гноем сердце нашего Большого Злобного Ублюдка. Вставляем ключ, поворачиваем, и Злой Ублюдок возвращается в ад. Все просто.
—Нет, — медленно произнесла Сибил. — Не просто.
—Просто. Но сначала нужно заплатить.
—Хочешь сказать, что плата — это ты?
—На мой взгляд, ставка непомерно велика, — прибавила Лейла. — Зачем играть в его игру? Начнем свою и установим собственные правила.
—Это не его игра, — возразил Гейдж. — Просто единственная. Та самая, которую демон пытался отсрочить или разрушить на протяжении тысячелетий. Гелиотроп уничтожит демона; именно поэтому он достался нам в виде трех осколков, и до сих пор мы не могли им воспользоваться. Пока не повзрослели, не собрались все вместе. Для этого нужны все шестеро. Но ключ повернет только один. Я.
—Как? — спросила Сибил. — Бросишься в его утробу? Умрешь и вместе с ним отправишься в ад?
—В черноту. Ты уже все знаешь. — Гейдж смотрел ей прямо в глаза. — Выяснила раньше Линца.
—Некоторые источники предполагают, что гелиотроп может уничтожить тьму или демона, если пронзит его сердце. Возможно, — поспешно прибавила она, — если он пропитан кровью избранных, если выбрано правильное время. Возможно и если.
—Ты не согласна?
—Еще проверяю. Ищу источники. Нет, — прибавила она после короткой паузы. — Я не согласна.
—В черноту, — повторил Гейдж. — Во всех легендах используется это выражение или похожее. Тьма, чернота. Сердце зверя, причем только когда он предстает в истинном облике. Бестиа. Все живые существа вокруг него, если они не защищены, умирают вместе с ним. Его смерть требует жертвы. Кровавой жертвы. Света, который уничтожит тьму. И это ты тоже узнала. — Он повернулся к Сибил.
—Я нашла источники, в которых говорится о жертве, о балансе. — Ей хотелось возражать, спорить, что угодно, но Сибил взяла себя в руки. Они достойны знать правду. — Почти везде говорится следующее: сердце демона можно пронзить только тогда, когда он принимает свой истинный облик, причем камень должен держать страж. И этот страж должен осознавать, что, убив демона, он тоже погибнет. Жертва должна быть добровольной.
—То же самое пишет Линц, — кивнул Гейдж.
Все замолкли; Сибил и Гейдж смотрели друг на друга. Потом Куин осторожно кашлянула.
—У меня вопрос, — она подняла палец. — Если для уничтожения демона требуется гелиотроп и кровавая жертва, почему Дент его не убил?
—Во-первых, демон был в облике Твисса, — ответила Сибил, не отрывая взгляда от Гейджа.
—Но не только, — возразил Кэл. — Я размышлял над этим с тех пор, как Гейдж нам все рассказал. Дент нарушил правила и собирался нарушать и впредь. Он не мог собственноручно уничтожить демона. Поэтому он проложил дорогу нам. Ослабил зверя, не давал ему проявиться, как выразился Линц. Демон не мог материализоваться, вернуть себе полную силу. Дент выиграл время и передал все, что мог, своим потомкам, то есть нам. Мы должны завершить начатое.
—Согласна. Но мне кажется, этим дело не исчерпывается. — Куин посмотрела на Сибил; взгляд ее был печален. — Уничтожение демона было — и остается — миссией Дента. Смыслом его существования. Его жертвы — его жизни — недостаточно. Истинная жертва предполагает свободный выбор. Мы все делаем выбор. Дент не совсем человек. А мы люди, несмотря на происхождение. Вот она, цена, вот он выбор — пожертвовать жизнью ради других. Сиб...
Сибил вскинула руку.
—Все имеет свою цену. — Голос ее не дрогнул. — Во все времена боги требовали дани. Другими словами, за все приходится платить. Но это не значит, что мы должны соглашаться на такую цену, как смерть. Не пытаясь найти другой способ уплаты.
—Я всей душой за поиски альтернативного плана погашения долга, — сказал Гейдж. — Но мы должны договориться, здесь и сейчас, чтобы больше к этому не возвращаться: если у нас ничего не выйдет, действовать придется мне.
Все молчали, понимая, что первой должна высказаться Сибил.
—Мы одна команда. Очень сплоченная — никто не станет с этим спорить. Внутри команды существуют союзы. Трое мужчин, три женщины, пары. Все они придают команде динамичность. И тем не менее каждый из нас личность. Со своими характерами, с тем, что нам дано, — именно благодаря этому мы вместе. Каждый должен делать выбор сам. Если ты так решил, я не буду мешать тебе или отвлекать, заставляя ошибаться. Я согласна, но верю, что мы найдем способ всем остаться в живых. И что еще важнее, я верю в тебя. Я верю в тебя, Гейдж.
Она помолчала.
—Вот и все, что я хотела сказать. Я устала. Пойду наверх.
