• Следствие ведет Ева Даллас, #2

11

 Анна Уитни встретила их на пороге. Она стояла, уперев руки в бока.

 – Джек, что происходит? Линда здесь. Она сказала, что ты позвонил ей и объяснил, что мне нужна ее помощь. – Она перевела взгляд на Еву и Фини, потом снова посмотрела на мужа. – Зачем мне может понадобиться ее помощь?

 – Не волнуйся, все в порядке. – Он положил руку ей на плечо. – Давай пройдем в дом, Анна.

 – Но я ничего противозаконного не совершала! – она нервно рассмеялась. – Даже дорожная полиция меня не штрафовала.

 – Сядь и успокойся, дорогая. Линда, спасибо, что так быстро приехала.

 – Не за что.

 Адвокат четы Уитни оказалась элегантной молодой женщиной с проницательным взглядом. Ева не сразу вспомнила, что это их дочь.

 – Лейтенант Даллас, не так ли? – Линда бросила на нее быстрый взгляд. – Я вас узнала. Прошу вас, присаживайтесь, – предложила она.

 – Капитан Фини.

 – Мой отец много раз упоминал ваше имя, капитан Фини. Итак, – сказала она, накрыв руку матери своей ладонью, – в чем дело?

 – Мы получили некоторые сведения, и они нуждаются в разъяснении.

 Ева достала диктофон и протянула Линде, чтобы та его осмотрела. Она старалась не думать о том, как Линда похожа на отца – те же черты, внимательный и проницательный взгляд. Ева всегда терялась, замечая в ком-то фамильные черты.

 – Как я поняла, это официальный допрос?

 Линда аккуратно поставила Евин диктофон на стол и достала из сумочки свой.

 – Вы совершенно правы. – Ева назвала дату и время. – Ведет допрос лейтенант Ева Даллас. Присутствуют также майор Джек Уитни и капитан Райан Фини. Допрашиваемая – Анна Уитни, в сопровождении адвоката.

 – Уитни, Линда. Мой клиент ознакомлен со своими правами, согласен на проведение допроса в данном месте и в данное время. Адвокат оставляет за собой право в случае необходимости прервать допрос. Можете приступать, лейтенант.

 – Миссис Уитни, – начала Ева, – вы были знакомы с покойной Сесили Тауэрс?

 – Да, конечно. Так это касается Сесили? Джек…

 Он молча покачал головой и положил руку ей на плечо.

 – Вы также знакомы с семьей покойной – с ее бывшим мужем Марко Анжелини, сыном Дэвидом Анжелини и дочерью Мириной?

 – Больше, чем просто знакома! Ее дети нам как родные. Линда даже одно время встречалась с…

 – Мама! – прервала ее Линда со спокойной улыбкой. – Просто отвечай на вопросы. Без подробностей.

 – Но это просто смешно! – Анна была озадачена и даже начала раздражаться: в конце концов, это же ее дом, ее семья. – Лейтенант Даллас прекрасно знает ответы на свои вопросы.

 – Извините, что мне приходится повторяться, миссис Уитни. Не могли бы вы сказать, в каких вы отношениях с Дэвидом Анжелини?

 – С Дэвидом? Я его крестная мать. Он рос у меня на глазах.

 – Вы знали о том, что до смерти матери Дэвид Анжелини испытывал финансовые затруднения?

 – Да, он был… – Анна вдруг что-то поняла и посмотрела на Еву с ужасом. – Неужели вы могли подумать, что Дэвид… Что за чудовищная мысль! – воскликнула она и тут же поджала губы. – Я не стану отвечать на такой вопрос.

 – Я понимаю, какие чувства вы испытываете к вашему крестнику, миссис Уитни. И понимаю, что готовы пойти на многое, чтобы защитить его, – в том числе и на определенные траты. Но двести тысяч долларов…

 Анна побледнела.

 – Не понимаю, что вы имеете в виду.

 – Миссис Уитни, вы отрицаете, что выплатили Дэвиду Анжелини двести тысяч долларов за четыре месяца – с февраля по май нынешнего года?

 – Я… – Она быстро взглянула на мужа, но тут же отвела глаза и схватила дочь за руку. – Я должна отвечать, Линда?

 – Прошу прощения, мне нужно переговорить с моим клиентом. – Линда взяла мать под руку и вышла с ней в соседнюю комнату.

 – Вы отлично работаете, лейтенант, – процедил Уитни сквозь зубы. – Я давно не слышал, как вы ведете допрос.

 – Джек, – сказал со вздохом Фини, – это же ее обязанность.

 – Понимаю. И со своими обязанностями она справляется безукоризненно.

 Уитни взглянул на вошедшую в комнату жену. Она была бледна и с трудом держалась на ногах.

 – Мы готовы продолжать, – сказала Линда и с вызовом посмотрела на Еву. – Мой клиент хочет сделать заявление. Давай, мама, все будет нормально.

 – Извините… – В глазах у Анны стояли слезы. – Джек, прости меня. Я не могла поступить иначе. Он был в беде. Пойми, у меня не было другого выхода!

 – Все нормально. – Уитни встал рядом с женой и взял ее за руку. – Расскажи лейтенанту правду, и мы покончим с этим.

 – Я действительно давала ему деньги.

 – Он угрожал вам, миссис Уитни?

 – Что? – изумилась она. – Бог ты мой, конечно, нет! Он оказался в беде, – повторила она, явно считая, что этого объяснения достаточно. – Задолжал много денег не очень хорошим людям. А дела его – точнее, того подразделения компании отца, за которое отвечает Дэвид, – шли не слишком гладко. Он говорил, что пытается запустить новый проект, что-то в этом роде. Я, признаться, ничего не понимаю в бизнесе.

 – Миссис Уитни, вы выплатили ему четыре раза по пятьдесят тысяч. В наших с вами разговорах вы даже не упомянули об этом.

 – Почему я должна была об этом упоминать? – Анна расправила плечи и взглянула на нее холодно и надменно. – Это мои деньги, и я одолжила их своему крестнику!

 – Крестнику, – терпеливо пояснила Ева, – который допрашивался по делу об убийстве.

 – Об убийстве его матери! Обвинять Дэвида в убийстве Сесили так же абсурдно, как обвинять в этом, к примеру, меня!

 – Но вы же не получили в наследство значительную часть ее состояния…

 – Вот что я вам скажу! – Лицо Анны раскраснелось от гнева и стало еще привлекательнее. – Мальчик обожал мать, а она – его. Он был сломлен горем, уж мне-то это известно. Я была с ним рядом, утешала, как могла.

 – Вы дали ему двести тысяч долларов.

 – Я вольна распоряжаться собственными деньгами так, как мне заблагорассудится. – Она прикусила губу. – Бедному мальчику никто не хотел помочь! Родители отказали. Они обсудили этот вопрос и решили, что на сей раз ничего ему не дадут. Я разговаривала об этом с Сесили несколько месяцев назад. Она была отличной матерью и очень любила своих детей, но была убеждена в том, что надо держать их в строгости. И считала, что он должен сам решать свои проблемы. Без чьей бы то ни было помощи. Он пришел ко мне в полном отчаянии. И что мне оставалось делать? Что?! – повернулась она к мужу. – Джек, я прекрасно помню, что ты просил меня ни во что не вмешиваться. Но мальчик был в панике, боялся, что они покалечат его или даже убьют! А если бы такое случилось с Линдой или Стивеном? Неужели ты хотел бы, чтобы они сами решали такие проблемы?

 – Анна, дав деньги, ты не помогла ему решить проблемы.

 – Он собирался все вернуть! – с жаром возразила она. – И обещал забыть о картах. Ему надо было только выиграть время. Я не могла ему отказать.

 – Лейтенант Даллас, – вступила в разговор Линда, – мой клиент одолжил деньги добровольно. В этом нет преступления.

 – Ваш клиент не обвинялся в совершении преступления, адвокат.

 – Во время предыдущих бесед с моим клиентом вы спрашивали миссис Уитни о том, как она распоряжается своими деньгами? Вы спрашивали ее о том, давала она деньги Дэвиду Анжелини или нет?

 – Нет, не спрашивала.

 – В таком случае миссис Уитни не обязана была сообщать вам информацию, которая, как она считала, касалась ее лично и не имела отношения к расследованию.

 – Она жена полицейского, – сказала Ева устало. – И должна разбираться в таких делах лучше простого обывателя. Миссис Уитни, были ли у Сесили Тауэрс ссоры с сыном по поводу азартных игр, по поводу денег, по поводу долгов?

 – Она была очень огорчена этим. Естественно, они ссорились. Но это были семейные ссоры. Они не желали друг другу зла.

 «Как вы удобно устроились в своем мирке!» – подумала Ева.

 – Когда вы последний раз общались с Анжелини?

 – Неделю назад. Он позвонил узнать, все ли у нас с Джеком в порядке. Мы собираемся учредить благотворительный фонд имени его матери и обсуждали план действий. Это была его идея, лейтенант. – В глазах Анны стояли слезы. – Он хотел увековечить ее память.

 – Что вам известно о его отношениях с Ивонной Меткалф?

 – С актрисой? – Анна удивленно посмотрела на Еву. – Разве они были знакомы? Он никогда об этом не рассказывал.

 Это был выстрел наугад, и цели он не достиг.

 – Благодарю вас. – Ева взяла со стола диктофон и сообщила, что допрос завершен. – Адвокат, вам следует порекомендовать своему клиенту никому не рассказывать о нашей беседе.

 – Я – жена полицейского, – ответила Анна Еве ее же словами. – И порядок мне известен.

 Выходя, Ева обернулась и увидела, как майор Уитни обнял жену и дочь.

 

 Еве хотелось выпить. Весь день она безуспешно пыталась поймать Дэвида Анжелини. То он был на совещании, то еще где-то, во всяком случае – не там, где она искала. Ей ничего не оставалось, как оставлять повсюду свои сообщения и надеяться, что он свяжется с ней хотя бы на следующее утро.

 Перспектива на вечер была малоприятная: остаться наедине с пустым огромным домом и искренне ненавидящим ее дворецким. Когда Ева въезжала в ворота, ее вдруг осенило, и прямо из машины она позвонила Мэвис.

 – У тебя сегодня, кажется, свободный вечер? – спросила она, когда Мэвис взяла трубку.

 – Точно. Должна же я давать связкам отдых!

 – А планы какие?

 – Ничего стоящего. А что, у тебя есть идеи?

 – Рорк улетел. Хочешь приехать сюда? Отдохнем, выпьем…

 – Приехать к Рорку?! Выпить у Рорка?! Мчусь!

 – Погоди. Давай уж по полной программе. Я вышлю за тобой машину.

 – Лимузин?! – Мэвис забыла о том, что связкам нужен отдых, и издала ультразвуковой вопль. – Боже, Даллас! Только пусть уж тогда водитель будет в форме. Все мои соседи от изумления из окон повываливаются!

 – Жди через пятнадцать минут. – Ева закончила беседу и, едва ли не пританцовывая, поднялась на крыльцо. Как она и ожидала, при входе ее встретил Соммерсет, которому она высокомерно кивнула. – Я пригласила подругу. Пошлите машину с шофером на авеню Си, дом двадцать восемь.

 – Подругу? – переспросил он недоверчиво.

 – Да, Соммерсет. – Ева медленно, как королева, поднималась по лестнице. – Очень близкую подругу. Не забудьте сказать повару, чтобы приготовил ужин на двоих.

 Отойдя на безопасное расстояние, она от души расхохоталась. Соммерсет уже заподозрил подвох, но то ли еще будет, когда он увидит Мэвис воочию.

 

 Мэвис ее не подвела. Хотя одета и причесана она была, можно сказать, консервативно: волосы, на сей раз с золотистым отливом, уложены в асимметричную прическу – половина заколота за ухо, другая же свешивается ниже плеч. Серег никак не больше полудюжины, причем только в ушах – весьма сдержанно для Мэвис Фристоун.

 Она вошла, передала потерявшему дар речи Соммерсету свой прозрачный плащ и трижды обернулась вокруг собственной оси. Скорее всего, от смущения, подумала Ева, а не для того, чтобы продемонстрировать обтягивающий алый комбинезон.

 – Вау! – этот возглас, очевидно, должен был выражать восхищение.

 – Полностью с тобой согласна, – подтвердила Ева. Она ждала подругу в холле, потому что не хотела, чтобы та встретилась с Соммерсетом один на один. Но предосторожность, как оказалось, была излишней: обычно презрительно-высокомерный, дворецкий был полностью парализован.

 – Это же просто чудо! – воскликнула Мэвис. – И вся эта красота в твоем распоряжении?

 – Можно и так сказать. – Ева бросила ледяной взгляд на Соммерсета.

 – Круто! – Взмахнув огромными ресницами, Мэвис протянула дворецкому руку, украшенную татуировкой из двух пронзенных одной стрелой сердец. – А вы, должно быть, Соммерсет? Я столько о вас слышала…

 Соммерсет взял протянутую ему руку и уже готов был поднести ее к губам, но вовремя опомнился.

 – Мадам, – произнес он почтительно.

 – Зовите меня просто Мэвис. Здорово работать в таком местечке, а? У вас здесь, наверное, все по струнке ходят?

 Соммерсет, не в силах собраться с мыслями и не зная, то ли восхищаться, то ли ужасаться, отступил на шаг, поклонился и с достоинством удалился, унося в руках плащ Мэвис.

 – Немногословен, – заметила Мэвис и, хихикнув, принялась отбивать своими высоченными каблуками чечетку на мраморном полу холла. Заглянув в ближайшую дверь, она не могла удержаться от очередного крика восторга: – Ого! Да здесь настоящий камин!

 – Их в доме, по-моему, штук двадцать.

 – И вы занимаетесь любовью перед камином? Как в старых фильмах?

 – У тебя безудержная фантазия.

 – А что, здорово! Слушай, Даллас, какую ты за мной машину прислала! Настоящий лимузин! – Мэвис закружилась на одном месте, позвякивая всеми своими серьгами. – Но, как назло, пошел дождь. Так что видели меня не все соседи, а только половина. Ну, чем мы будем заниматься?

 – Можем начать с ужина.

 – Умираю с голоду, но сначала я должна осмотреть дворец. Покажи самое интересное.

 Ева задумалась. Верхняя терраса изумительна, но на улице льет как из ведра. Оружейная отпадает, зал для стрельбы – тоже: Ева не решалась показывать их в отсутствие Рорка. Впрочем, и без них есть что показать. Вот только туфли Мэвис внушали Еве сомнения.

 – Ты действительно способна в них передвигаться?

 – Я их вообще не чувствую!

 – Хорошо, тогда пойдем по лестнице. Так ты больше увидишь.

 Сначала она отвела Мэвис в солярий, где бедняга, увидев экзотические растения, маленькие водопады и порхающих под потолком птиц, чуть не лишилась чувств. Потоки дождя заливали стеклянные стены, но огни Нью-Йорка все-таки были смутно видны.

 В музыкальном зале Мэвис с удовольствием потанцевала под свои любимые мелодии. Почти час они провели в игровой: Мэвис очень понравились «Апокалипсис» и «Свободная зона». В спальнях она охала и ахала от восторга и после долгих и мучительных сомнений выбрала наконец, в какой из них ночевать.

 – А можно мне будет разжечь огонь в камине? – Мэвис нежно погладила темно-синие изразцы.

 – Конечно. Только не забывай, что скоро лето.

 – Ничего, ради такого удовольствия можно и попариться! – Раскинув руки, она плюхнулась на необъятную кровать, забросанную мягкими подушками, и уставилась в высоченный стеклянный потолок. – Чувствую себя настоящей принцессой. Нет, королевой! – Она начала кататься по кровати, и матрац мерно покачивался в такт ее движениям. – Слушай, как ты можешь здесь жить и не сходить с ума от восторга?!

 – Не знаю. Да и живу я здесь недавно…

 – Мне хватит одной ночи. Я никогда уже не стану прежней! – торжественно произнесла Мэвис и расхохоталась.

 Она подползла к пульту у изголовья и стала нажимать на все кнопки подряд. Свет загорался, мерцал, гас, музыка то ревела, то становилась едва слышной. Внезапно раздался шум падающей воды.

 – Это что такое?!

 – Ты включила воду в ванной, – объяснила Ева.

 – Ого! Нет, еще не время. – Мэвис снова нажала на ту же кнопку, и шум воды затих. Нажала на другую – и одна из стенных панелей отъехала в сторону, за ней оказался огромный экран. – Да, действительно, все, как в лучших домах… Слушай, что-то есть захотелось!

 

 В тот момент, когда Ева перешла с Мэвис в столовую, Надин Ферст сидела в монтажной и готовила новую передачу.

 – Дайте Даллас крупным планом, – велела она. – Да-да, вот так. Она неплохо держится перед камерой.

 Надин смотрела одновременно на пять экранов. В первой монтажной было тихо, только за экранами негромко переговаривались техники. Надин всегда получала от монтажа удовольствие почти сексуальное. Большинство репортеров доверяли эту работу техникам, но Надин любила делать все сама.

 Внизу, в зале «Новостей», стоит шум и гвалт, там – бесконечное соревнование, борьба за самую свежую новость, за самый острый репортаж, за лучший кадр. Журналисты выжимают из компьютеров всю информацию до последней капли, терзают телефоны, передают еще одну – самую важную! – строчку статьи. Зал новостей «Канала 75» был стадионом, где соревновались сильнейшие, быстрейшие, умнейшие.

 Все хотели лучшего – героя, репортажа, рейтинга. Сейчас все это было у Надин! И сдавать позиций она не собиралась.

 – Дайте кадр, где я стою во дворике у дома Меткалф. А теперь на другую половину экрана – кадр на дорожке, где погибла Тауэрс. Ага!

 Надин, прищурившись, смотрела на экран. Что ж, она отлично выглядит – серьезно, собранно. Независимый репортер на месте преступления.

 – Хорошо. Накладывайте звук.

 «Две ни в чем не повинные талантливые и знаменитые женщины. Две жизни, закончившиеся так трагически. Весь город переживает, все задаются одним и тем же вопросом: «Почему?» Любящие родственники хоронят своих близких и взывают к справедливости. И только один человек может им помочь».

 – Стоп! – велела Надин. – Теперь Даллас, подходящая к зданию суда. И дайте звук.

 На экране появилась Ева, рядом с ней – Надин. Хорошо получилось: они выглядят как одна команда, как пара, работающая вместе. Легкий ветерок колышет их волосы, за ними – огромное здание суда, символ справедливости. За стеклянной стеной вверх-вниз снуют лифты, огромный холл заполнен толпами народа.

 «Мое дело – найти убийцу. И к делу своему я отношусь серьезно. Когда я выполню свою работу, суд сможет приступить к своей».

 – Великолепно! – Надин сжала руку в кулак. – Просто великолепно. Оставляем так. Я включу эти кадры в следующий репортаж. Который час?

 – Три сорок пять.

 – Луиза, я – гений! Да и ты умница. Сделай копию.

 – Уже готово. – Луиза отодвинулась от стола и с удовольствием потянулась. Они работали вместе три года и за это время успели подружиться. – Отличный кусок, Надин.

 – Еще бы! – Надин задумчиво склонила голову. – Есть только одно «но»…

 Луиза распустила волосы, завязанные в хвост, и тряхнула каштановыми кудрями.

 – Я понимаю, тебе бы хотелось новой информации. Но ее уже два дня нет ни у кого. Зато у тебя есть Даллас. И это немало.

 Луиза была хорошенькой женщиной с мягкими чертами лица и огромными глазами. На «Канал 75» она пришла сразу после колледжа. Через месяц Надин выбрала ее своей главной помощницей, и такая ситуация устроила их обеих.

 – У нее значительное лицо и великолепная фигура, – задумчиво продолжила Луиза. – И еще роман с Рорком – это тоже немаловажная деталь. Не говоря уж о том, что она прекрасный полицейский.

 – Этого недостаточно, чтобы надолго задержать внимание зрителей.

 – Знаешь, о чем я думаю? Пока нет никаких новостей, ты можешь напомнить публике о деле Дебласс. О том, как наш лейтенант не побоялась раскрыть преступление, в котором были замешаны сильные мира сего, о том, как рисковала жизнью. Подчеркни, что это человек, заслуживающий доверия.

 – Стоит ли отвлекаться от нынешнего расследования?

 – А почему нет? Это же временно, – возразила Луиза. – Пока не появилось новых сведений. Или новой жертвы…

 – Немного крови подогреет интерес публики, – усмехнулась Надин. – А то через пару дней майские ливни кончатся и настигнет нас июньская жара. Хорошо, буду иметь это в виду. Если хочешь, подбери что-нибудь сама.

 – Можно? – обрадовалась Луиза.

 – Конечно. И, если я использую материал, оплатим это как твою авторскую работу, жадина ты наша.

 – Договорились! – Луиза полезла в карман рабочего жилета и разочарованно вздохнула. – Сигареты кончились…

 – Пора тебе с этим завязывать. Сама знаешь, как относится администрация к сотрудникам, ставящим под угрозу свое здоровье.

 – Я и так курю какое-то сено.

 – Сено – это еще туда-сюда. Ладно, купи и мне, раз пойдешь.

 – Ханжа несчастная! Кстати, у тебя еще есть время до ночного эфира. Могли бы сходить вместе, развеяться…

 – Нет, мне надо сделать пару звонков. К тому же льет как из ведра. – Надин поправила свою безукоризненную прическу. – А ты иди. – Она потянулась за сумкой. – Плачу я.

 – Что ж, это справедливо. Тем более что мне придется тащиться до Второй авеню – ближе магазина, торгующего сигаретами, нет. – Она встала из-за стола. – Я возьму твой плащ?

 – Валяй. – Надин протянула ей несколько купюр. – Мою долю оставь в кармане, ладно? Я спущусь в зал новостей.

 Они вышли вместе.

 – Отличный материал, – сказала Луиза, застегивая элегантный синий плащ Надин.

 – Не промокает ни под каким дождем, представляешь?!

 В коридоре было так шумно, что Надин приходилось почти кричать.

 – Вы с Бонго все еще обдумываете решительный шаг?

 – Даже начали подыскивать квартирку на двоих. Договорились пожить сначала год просто так. Если все будет нормально, распишемся.

 – Мне, увы, этого не понять, – призналась Надин. – Не могу придумать ни одной причины, по которой разумное существо может добровольно согласиться сидеть в одной клетке с другим разумным существом.

 – Это – любовь! – Луиза драматическим жестом прижала руку к сердцу. – Здесь уже не до причин и не до разума.

 – Ты же молодая свободная женщина, Луиза!

 – А если мне повезет, я стану старой и привязанной к Бонго клушей.

 – И кому может прийти в голову связать жизнь с человеком по имени Бонго? – пробурчала Надин.

 – Мне! Увидимся.

 Луиза, помахав на прощание рукой, направилась к лифту, а Надин пешком спустилась в зал новостей.

 Думая о Бонго, Луиза высчитывала, удастся ли ей вернуться домой до часу. Они договорились эту ночь провести у нее. Немного неудобно, но придется потерпеть, пока они не снимут квартиру и перестанут мотаться из ее комнаты в его…

 В холле на одном из мониторов показывали комедийный сериал, в котором последние два года снималась Ивонна Меткалф. Дали крупный план, Ивонна смеялась, глядя на актера, угрожавшего ей гротескно огромным ножом. Луиза вздрогнула, подумав, что несколько дней назад это выглядело бы комично…

 Надин всегда предпочитала «Новости», а Луиза любила всякую «развлекуху». И с удовольствием проводила вечера с Бонго, сидя у телевизора.

 В холле было еще несколько мониторов, удобные кресла для отдыха и фотографии известных актеров. А еще – ларек, где продавались всякие сувениры: футболки, шляпы, кружки с именами и изображениями звезд.

 Дважды в день устраивались экскурсии по студии. Еще ребенком Луиза побывала на одной из них, пришла в восторг и твердо решила, что работать будет именно здесь.

 Она помахала рукой охраннику у главного входа и пошла направо – к выходу, который был ближе ко Второй авеню.

 Лило как из ведра, и Луиза в нерешительности остановилась на пороге. Стоит ли из-за каких-то сигарет тащиться два квартала под проливным дождем? Ну ладно! Плащ Надин – отличная защита. Да и как сидеть еще полтора часа в монтажной без курева?

 Она накинула капюшон и ринулась под дождь.

 Ветер был таким сильным, что ей пришлось остановиться и завязать пояс. Туфли намокли, как только она спустилась с крыльца, и, взглянув на них, Луиза тихо выругалась.

 – Ох ты, черт!

 Это были ее последние слова.

 Краем глаза она заметила приближающуюся фигуру и повернула голову в ту сторону. Ножа она даже не успела разглядеть. Он тускло блеснул под потоками воды и коснулся ее горла.

 Убийца взглянул на брызнувший фонтан крови, на тело, рухнувшее наземь. Потом он нагнулся, чтобы рассмотреть лицо, и отшатнулся в изумлении. Внезапно его охватил страх. Он сунул нож в карман и растворился в темноте.

 

 – Пожалуй, я бы не отказалась от такой жизни. – После ужина, состоящего из роскошных бифштексов и исландских омаров, обнаженная Мэвис нежилась в бассейне с бокалом шампанского в руке. – Подумать только, все это у тебя уже есть!

 – Не совсем у меня… – Ева, не столь раскрепощенная, как Мэвис, была в купальнике. Она сидела на каменной глыбе у края бассейна и допивала шампанское. – Признаться, я давно не позволяла себе так расслабляться. У меня обычно нет на это времени.

 – Знаешь, детка, если постараться, на такое время всегда можно найти. – Мэвис поставила бокал на бортик, ушла под воду, вынырнула. Обнаженная грудь светилась в лучах мягкого синего света. Она лениво подплыла к покачивавшейся на волнах лилии, понюхала ее. – Боже, да она же настоящая! Знаешь, что это такое, Даллас?

 – Как – что? Бассейн в доме…

 – Не только. Это – самая настоящая мечта, ставшая реальностью! Такого даже в виртуальных ощущалках не получишь. – Она снова взяла бокал и сделала глоток ледяного шампанского. – Надеюсь, ты не станешь все это рушить?

 – Что ты имеешь в виду?

 – Я ведь тебя отлично знаю. Начнешь все рассматривать под микроскопом, анализировать, разбирать на части… Вот что я тебе скажу, подруга. Не делай этого!

 – Ничего я на части не разбираю.

 – Ты?! Да ты просто чемпион по всяческим разборкам! – Мэвис вылезла из бассейна и уселась рядом с Евой. – Господи, ну что тебе еще нужно? Он ведь без ума от тебя, так? – Ева пожала плечами и отпила шампанского. – Кроме того, он богат – и не просто богат, а богат, как Крез. А тело? Божественное!

 – Про тело-то тебе откуда известно?

 – Слава богу, глаза у меня есть. И я отлично могу представить, каков он обнаженный. – Заметив взгляд Евы, Мэвис усмехнулась. – Естественно, за исключением некоторых деталей… Но я подожду, когда ты мне их опишешь.

 – Настоящая подруга! – хмыкнула Ева.

 – Какая есть. Короче, мужик – мечта! И еще – в нем чувствуется сила. Сила и власть. – Она заколотила ногой по воде, как бы подчеркивая свои слова. – А как он на тебя смотрит! Так и ест глазами. Я даже возбуждаюсь…

 – Только попробуй!

 – А может, пойти соблазнить Соммерсета? – захихикала Мэвис.

 – Не уверена, что это технически возможно.

 – Поспорим, я это выясню? – Но Мэвис на самом деле чувствовала себя такой расслабленной, что ей было не до подвигов. – Скажи честно, ты его любишь?

 – Соммерсета? С трудом сдерживаю обуревающие меня чувства!

 – Прекрати! – Мэвис схватила Еву за подбородок и развернула лицом к себе. – Смотри мне в глаза. Ты влюбилась в Рорка?

 – Кажется, да… Но мне не хочется об этом думать.

 – Вот и не думай. Я всегда говорила, что ты слишком много думаешь. – Подняв бокал над головой, Мэвис снова опустилась в воду. – Слушай, а можно включить водный массаж?

 – Конечно.

 Ева нажала на кнопку, вода в бассейне забурлила, и Мэвис радостно завизжала.

 – Господи, ну разве нужны мужики, когда есть такое? Ева, врубай музыку на полную! Будем веселиться!

 Ева послушно прибавила громкость, и бассейн заполнила музыка обожаемых Мэвис бессмертных «Роллинг-стоунз». Ева с хохотом наблюдала, как ее подруга, похожая на обезумевшую русалку, извивается в воде.

 – Прошу прощения…

 – А? – Ева с удивлением уставилась на начищенные черные ботинки, появившиеся у края бассейна.

 Она медленно перевела взгляд сначала на дымчато-серые брюки со стрелками, потом на пиджак и наконец добралась до непроницаемого лица Соммерсета.

 – Привет! Хотите искупаться? – Мэвис по пояс высунулась из воды и помахала дворецкому рукой. – Ныряйте, Соммерсет! Чем больше народу, тем веселее!

 Дворецкий сурово поджал губы.

 – Поступило сообщение для вас, лейтенант, – произнесон деревянным голосом, не сводя при этом глаз с обнаженной груди Мэвис. – Я пытался с вами связаться, но вы не слышали.

 – Что? А, хорошо, хорошо. – Она неторопливо пошла к сотовому телефону, лежавшему в сторонке. – Это Рорк?

 – Нет! – Кричать было унизительно, но гордость не позволяла Соммерсету попросить сделать музыку потише. – Это сообщение из Центрального участка!

 Ева бросилась к телефону, выругавшись себе под нос.

 – Мэвис, убери музыку! – сказала она резко, и Мик Джаггер с приятелями покорно замолчали. Ева глубоко вздохнула и нажала на кнопку. – Даллас.

 – Лейтенант Даллас, говорит дежурный. Немедленно свяжитесь с Бродкаст-авеню, «Канал 75». Произошло убийство.

 У Евы кровь застыла в жилах. Она вцепилась в бортик бассейна.

 – Имя жертвы?

 – В настоящее время этой информацией не располагаем. Подтвердите, пожалуйста, получение сообщения.

 – Подтверждаю. Прибуду через двадцать минут. Вызовите на место преступления капитана Фини.

 – Принято.

 Ева положила трубку телефона.

 – Господи, господи! – бормотала она, уронив голову на руки. – Я ее убила!

 – Прекрати! – Мэвис подплыла к Еве и потрясла ее за плечо. – Возьми себя в руки, – велела она строго.

 – Он клюнул не на ту наживку, Мэвис! Понимаешь, не на ту! И она погибла… На ее месте должна была быть я!

 – Я сказала, прекрати! – Мэвис принялась изо всех сил трясти Еву. – Даллас, хватит!

 Ева приложила ладонь к виску. Кружилась голова.

 – Боже мой, я, кажется, напилась…

 – Ничего, это мы исправим. У меня в сумочке есть таблетки. – Ева застонала от ужаса, но Мэвис была неумолима. – Да знаю я, что ты терпеть не можешь лекарств. Но они выводят алкоголь из крови за десять минут. Пойдем полечимся.

 – Мне кажется, я протрезвею, как только ее увижу…

 Когда через пять минут Ева сбегала по лестнице, она поскользнулась на нижней ступеньке, чуть не упала и с удивлением почувствовала, что кто-то успел ее подхватить.

 – Лейтенант, – строго сказал Соммерсет, – я велю подать машину.

 – Да. Спасибо.