- Мечты, #2
13
На море бушевал шторм, хлестал дождь, яростно завывал ветер. Казалось, все побережье превратилось в сплошной грязевой поток.
Кейт старалась не обращать внимания на погоду, но было ясно, что завтрашние поиски сокровищ придется отложить. Даже если дождь прекратится, скалы будут слишком мокрые, а это небезопасно.
Жаль, конечно, но у нее и без того было полно дел: нужно подвести некоторые итоги. «Претензия» все лето гудела, как встревоженный улей. Туристы толпами ходили по Кэннери-Роу, толпились на набережной, в Аквариум даже стояла очередь. Гудели залы игровых автоматов, слышался грохот высыпающихся жетонов; дети и взрослые тоннами потребляли мороженое.
На улицах царила суматошная, карнавальная атмосфера.
Одни приехали сюда полюбоваться на корабли и покормить чаек. Другие – поглазеть на улицу, которую обессмертил Стейнбек. Третьи – насладиться вечной весной, царившей в Монтерее, или роскошной поездкой на автомобиле вдоль берега.
И очень многих манили к себе витрины, хитроумно украшенные Марго. Посетители заходили внутрь просто поглазеть, но многие из зашедших покупали что-нибудь.
– У тебя снова доллары вместо глаз, – опасливо произнесла Лора, входя в кабинет.
– Мы на десять процентов в плюсе по сравнению с этим же периодом прошлого года! – Кейт отвернулась от дисплея и посмотрела на Лору. – Если мои расчеты верны, к концу следующего квартала Марго наконец сможет выплатить долги. А после праздников мы выйдем из дефицита.
Лора прищурилась:
– А я, признаться, думала, что мы из него давно вышли.
– Строго говоря – нет, – ответила Кейт, продолжая щелкать по клавишам. – Пока львиная доля прибыли идет на пополнение товара. А ведь есть еще и эксплуатационные расходы… – Она потянулась одной рукой за чашкой с чаем, хотя, разумеется, предпочла бы кофе. – Первоначально основной товар нам предоставляла Марго, но тогда почти все деньги уходили на то, чтобы расплатиться с кредиторами. Постепенно мы большую часть долгов выплатили, зато стали приобретать новый товар, который…
– Кейт, к черту детали! Мы что, работаем в убыток?
– Работали, но…
– Я же каждый месяц получала зарплату!
– Конечно. Тебе же надо как-то жить… Нам всем надо жить, – быстро поправилась Кейт, увидев, каким виноватым стало лицо Лоры.
Кейт решительно отодвинула клавиатуру и отставила чашку, понимая, что нужно немедленно все объяснить.
– Значит так, Лора. Часть денег мы пускаем на зарплату (и имеем на это полное право), остаток же весь идет в дело. Если, конечно, таковой имеется.
– А если нет – значит, мы в дефиците, то есть…
– Это нормально. На первых порах ни один новый бизнес не приносит прибыли, – Кейт уже жалела, что затеяла этот дурацкий разговор. – Не думай ты об этом! Я тебе сообщила радостную весть: к концу календарного года мы не просто оплатим долги и получим свои крошечные зарплаты. У нас образуется настоящая прибыль! Что, кстати, нечасто случается на второй год после открытия дела. И, по моим подсчетам, эта прибыль выразится в пятизначной цифре.
– Так, значит, у нас все в порядке? – с опаской спросила Лора.
– Да, у нас все в порядке, – улыбнулась Кейт, и пальцы ее снова забегали по клавиатуре. – А если благотворительный аукцион пройдет так же хорошо, как в прошлом году, мы будем в полнейшем порядке!
– Именно об этом я собиралась с тобой поговорить, – Лора недоверчиво посмотрела на цифры, мелькавшие по экрану, потом подозрительно спросила: – Но ты меня не обманываешь?
– Если ты не веришь своему бухгалтеру, кому тогда ты вообще веришь?
– Верю-верю. И очень рада. Тогда, значит, мы без труда можем оплатить еще несколько счетов.
– Разумеется, – промурлыкала Кейт, но, взглянув на протянутые Лорой счета, поперхнулась. – Это еще что такое?!
Лора послала ей ослепительную обезоруживающую улыбку.
– Закуски. Музыка. Оформление зала. В общем, все для аукциона!
– Господи, мы должны платить еще за какую-то дурацкую камерную музыку, которую играет кучка психов?! Почему не включить обычные компакт-диски? Я же говорила Марго…
– Кейт, тут вопрос имиджа. К тому же это трио – вовсе не «кучка психов». Они очень талантливые музыканты. – Лора погладила Кейт по плечу и подумала, что Марго была права, когда уверяла, что Лоре следует одной подкатиться к Кейт со счетами. – А ставки их определены профсоюзом. Так же, как у официантов.
Кейт открыла чековую книжку и проворчала:
– Марго вечно выпендривается! Ей, видите ли, надо, чтобы все было шикарно…
– За это мы ее и любим. Ты только подумай, на следующий день после аукциона кассовый аппарат будет трещать без остановки! К нам валом повалят богатенькие покупатели, которые любят бросать деньги на ветер.
– Ты мне просто зубы заговариваешь.
– Ну и как, у меня получается?
– Скажи-ка еще раз: «Богатенькие покупатели».
– Богатенькие покупатели.
– Ладно, мне, кажется, уже лучше.
– Правда? Как я рада! – воскликнула Лора. – А что ты думаешь насчет шоу, которое мы решили устроить в декабре? Ты согласна, что это замечательная идея?
– Идея блестящая. Известно, что хорошо проведенное рекламное мероприятие не просто себя окупает, но и привлекает новых клиентов.
– Именно! Вот это предварительные расчеты, – Лора протянула Кейт бумаги и зажмурилась. Услышав вопль, она открыла глаза и увидела, что Кейт энергично нащупывает что-то у себя на спине.
– Что ты делаешь?!
– Стараюсь вынуть нож, который ты мне всадила промеж лопаток. Господи Боже, Лора, одежда у нас есть, манекенщиц ты наняла, на что же еще нужна такая прорва денег?!
– Оформление, реклама, угощение. Там все написано. Можно поторговаться, – Лора поспешно отступила к двери. – Там еще есть страничка с пожеланиями. Ну, мне пора!
Ретировалась она очень вовремя: Кейт разозлилась не на шутку. Вся беда в том, что ее партнерши слишком привыкли иметь много денег и никак не могут понять, что теперь они совсем не богаты. «Вернее, „Претензия“ не богата, – поправилась Кейт. – У них-то самих в этом отношении полный порядок».
Марго вышла замуж по страстной любви, но она вышла замуж за Темплтона. А у Темплтонов денег куры не клюют. Лора же сама носит фамилию Темплтон, и, несмотря на то что бывший муж обобрал ее до нитки, доступ к семейным деньгам для нее всегда открыт. Другое дело, что она этим не пользуется.
Что и говорить, без практической помощи Кейт магазин давно бы пошел ко дну.
Дверь снова отворилась, но Кейт даже не оглянулась.
– Не дави на меня, Лора. Я буду урезать твой список расходов до тех пор, пока ты не согласишься свести угощение к кока-коле и кукурузным хлопьям.
– Кейт…
Голос Лоры звучал как-то подозрительно спокойно, и Кейт резко развернулась в кресле.
– Что случилось? Что…
Она осеклась, заметив стоящего за Лорой мужчину. За пятьдесят, лысоватый. Намечающийся второй подбородок, пронзительные карие глаза. Костюм недорогой и довольно потрепанный. В ремне проделано несколько дополнительных дырок, чтобы уместилось выпирающее брюхо.
И только взглянув на его ноги, Кейт мгновенно поняла, в чем дело. Она сама не могла объяснить почему, но была твердо уверена, что эти ботинки с небрежно завязанными шнурками могут принадлежать только полицейскому.
– Кейт, это детектив Кьюсак. Он хочет с тобой поговорить.
С трудом, точно у нее отнялись ноги, Кейт поднялась. Детектив оказался с ней почти одного роста.
– Я арестована?
– Нет, мэм. Просто у меня имеется к вам несколько вопросов по поводу инцидента в «Биттл и К°».
Его надтреснутый голос звучал так, будто кто-то водил ногтем по стеклу.
– Мне, наверное, следует позвонить моему адвокату?
– Марго уже позвонила Джошу, – Лора подошла ближе и взяла ее за руку.
– Как вам будет угодно, мисс Пауэлл, – Кьюсак стоял, выпятив живот, и в упор смотрел на Кейт. – Будет лучше, если вы согласитесь подъехать со мной в участок. Я постараюсь, чтобы наша беседа не отняла у вас много времени: вижу, у вас и так дел хватает.
– Хорошо, – Кейт шагнула вперед и удержала Лору, которая рванулась за ней. – Все в порядке.
, Не волнуйся. Я тебе позвоню.
– Я поеду с тобой!
– Нет, – негнущимися пальцами она взяла сумочку. – Я тебе позвоню сразу, как только освобожусь.
Комната, в которой они разместились, словно специально была предназначена для запугивания. Умом Кейт это прекрасно понимала. Голые стены, обшарпанный стол посередине, неудобные жесткие стулья, большое зеркало на стене – явно двойное стекло, чтобы можно было наблюдать за подозреваемым из соседней комнаты. Здравый смысл твердил Кейт, что не следует поддаваться внешним факторам, но предательский страх сковал тело.
Потому что подозреваемой на этот раз была она, Кейт Пауэлл!
Слава Богу, рядом сидел Джош и выглядел весьма внушительно: прекрасно сшитый серый костюм, неброский галстук. Напротив разместился Кьюсак. «Какие у него большие руки, – рассеянно подумала Кейт, – обручальное кольцо кажется совсем тоненьким. И ногти грызет…»
Некоторое время они молчали, словно зрители, ожидающие поднятия занавеса. От такого сравнения у Кейт чуть не вырвался нервный смешок.
Действие первое, картина первая. И она – в главной роли.
– Могу я предложить вам что-нибудь, мисс Пауэлл? – Кьюсак заметил, как Кейт слегка поежилась от звука его голоса и оторвала взгляд от его рук. – Кофе? Кола?
– Нет, спасибо.
– Детектив Кьюсак, заметьте: моя клиентка прибыла сюда по доброй воле и по первому же вашему требованию, – хорошо поставленный голос Джоша звучал холодно. – Она больше чем кто бы то ни было, заинтересована в скорейшем решении данного дела.
Он крепко сжал под столом руку Кейт.
– Мистер Темплтон, мисс Пауэлл, я вам крайне признателен. Мне бы просто хотелось выяснить для себя несколько вопросов. – От его добродушной улыбки Кейт внутренне содрогнулась. – Сначала я зачитаю вам ваши права. Это обычная процедура, мы всегда так делаем.
Детектив произнес текст, известный каждому, кто видел хоть один полицейский боевик. Кейт не отрывала глаз от диктофона, фиксировавшего каждое слово, малейшее изменение интонации.
– Вам понятны ваши права, мисс Пауэлл? Кейт перевела взгляд на Кьюсака. Итак, занавес поднят. Спектакль начался.
– Да, понятны.
– Вы работаете в бухгалтерской фирме «Биттл и К°» с…
Он зашелестел страницами потрепанной записной книжки.
– Я поступила на работу в фирму сразу после получения диплома.
– Гарвард, да? Звучит солидно. Вы там, кажется, получали стипендию Бейкера?
– Я ее честно заработала.
– Ничуть не сомневаюсь, – легко согласился Кьюсак. – Каков был круг ваших обязанностей в «Биттл и К°»?
– Уплата налогов, планирование финансирования и работа с недвижимостью. Советы по инвестициям. Мне разрешалось работать в тандеме с брокерами клиентов по созданию или расширению портфеля ценных бумаг. Джош поднял палец.
– Я хочу, чтобы в протоколе было особо отмечено, что за период работы моя клиентка существенно расширила круг клиентов фирмы. Ее послужной список можно назвать не просто безупречным, а блестящим.
– Угу. А как заводят новых клиентов, мисс Пауэлл?
– Контакты, поиски. Рекомендации тех, с кем фирма уже работает.
Кьюсак задавал ей обычные, рутинные вопросы о работе, и Кейт потихоньку начала успокаиваться. Детектив почесал в затылке.
– Знаете, я сам, признаться, ни черта не понимаю в налоговых декларациях, которые нас заставляет заполнять дядюшка Сэм. Сколько лет бился, каждый раз по бутылке виски выпивал. – Он обезоруживающе улыбнулся. – И жена наконец сказала: «Хватит!» Теперь в апреле я все эти бумажки тащу в фирму, и пусть возятся.
– Ваше поведение весьма типично, мистер Кьюсак.
– А главное, вечно правила меняются! – Он снова улыбнулся. – Кто-то вроде вас должен разбираться во всех этих законах. И уметь их обходить…
Джош протестующе замотал головой, но Кейт спокойно ответила:
– Я могу вам объяснить. Я действительно разбираюсь «во всех этих законах», детектив Кьюсак. Вэтом заключается моя работа – различать, где черное, где белое, и никогда не путать их. А есть еще множество оттенков серого… Хороший финансовый консультант использует знание системы, чтобы по возможности сократить налоги, но при этом ни в коем случае не нарушать закона.
– Что-то вроде игры, да?
– В некотором роде. Но у игры тоже существуют правила. Я бы и месяца не продержалась в «Биттл и К°», если бы строжайше их не соблюдала. Бухгалтер, который манипулирует налогами и надувает Федеральную налоговую службу, ставит под удар не только себя и своего клиента, но и фирму, в которой он служит. Кроме того, во мне с детства воспитано отвращение к мошенничеству.
– Вы, кажется, выросли здесь, в Монтерее? Воспитывались в семье Томаса и Сьюзен Темплтон?
– Мои родители погибли, когда мне было восемь лет. Я…
– Насколько я знаю, у вашего отца незадолго до его смерти были кое-какие финансовые проблемы, – ровным голосом заметил Кьюсак.
Он не отрывал глаз от лица Кейт, внезапно покрывшегося мертвенной бледностью.
– Обвинения были предъявлены, но не доказаны. Эта история двадцатилетней давности не имеет никакого отношения к сегодняшнему делу, – решительно возразил Джош.
– Просто для общего сведения, адвокат. Не правда ли, интересное совпадение?
– До самого последнего времени я не имела понятия о том, что произошло с моим отцом, – сказала Кейт, тщетно пытаясь взять себя в руки. Разве не была она готова к тому, что они станут копать глубоко? – Как я уже говорила, мои родители погибли. В возрасте восьми лет я переехала в Биг-Сур и стала жить в семье Темплтон, – она сглотнула. – Темплтоны относились ко мне как к родной дочери.
– Знаете, я все думаю: а почему они не взяли вас на работу к себе? В такой крупной фирме ваши знания и способности очень бы пригодились.
– Я сама отказалась.
– Вот как? Почему же?
– Потому что они и без того слишком много для меня сделали. Мне хотелось стать самостоятельной. Надо сказать, мистер и миссис Темплтон с уважением отнеслись к моему решению.
– Двери фирмы «Темплтон» всегда открыты для мисс Пауэлл, – вставил Джош. – Она может прийти туда в любой момент. Детектив, я не понимаю, какое отношение это имеет к делу.
– Так, закладываю фундамент… – Хотя разговор записывался на пленку, Кьюсак все время делал пометки в своей потрепанной записной книжке. – Мисс Пауэлл, какая зарплата была у вас в «Биттл и К°» перед тем, как вас отстранили от работы?
– Пятьдесят две тысячи пятьсот долларов.
– Пятьдесят две тысячи… – Он кивнул, сверившись со своими записями. – Негусто для человека, который вырос в таком доме, как Темплтон-хауз.
– Мои потребности это вполне удовлетворяло, – Кейт почувствовала, как по спине побежала липкая струйка холодного пота. – К тому же я знаю, как заставить деньги работать. Мне удавалось прибавлять к основной зарплате около двадцати тысяч в год.
– Насколько нам известно, в прошлом году вы организовали собственное дело.
– Вместе с моими сестрами, Марго и Лорой Темплтон, – уточнила Кейт.
– Собственное дело – вещь довольно рискованная, – Кьюсак перестал разыгрывать из себя добродушного простачка и уставился на Кейт в упор холодным, буравящим взглядом. – И дорогая!
– Я могу показать все мои отчеты.
– Пока не нужно. А вообще вы любите рисковать, мисс Пауэлл?
– Нет, не люблю. По крайней мере – в обывательском смысле слова. Я не люблю, скажем, рулетку, скачки, где приходится полагаться лишь на слепую удачу. Но я признаю разумный, осторожный риск: он ведь неизбежно связан с денежными вложениями. Так вот, «Претензия», на мой взгляд, отвечает этим требованиям.
– Понятно. Но любой бизнес требует постоянной подпитки. В вашем случае, например, необходимо закупать товары и все такое прочее.
– Мои счета в полном порядке! Вы можете…
– Кейт… – Джош предупреждающе положил ей руку на плечо.
– Нет! – Кейт разозлилась не на шутку. – Он намекает, что я нечиста на руку, потому что моего отца подозревали в хищении! Он считает, что я украла деньги у «Биттл и К°», чтобы вложить их в «Претензию»! А ведь мы в магазине работаем на износ. Особенно Марго. Я не могу этого стерпеть, Джош! – Кейт прожгла Кьюсака ненавидящим взглядом. – Вы можете просмотреть бухгалтерские книги и счета в любое время. Можете изучить их от корки до корки…
– Крайне признателен за предложение, мисс Пауэлл, – спокойно сказал Кьюсак и вынул несколько листков из лежащей перед ним папки. – Вы узнаете эти счета?
– Конечно. Это форма 1040, которую я заполняла для Сида Сана, а это – ее измененный вариант.
– Здесь ваша подпись?
– Да, на обеих копиях. Но я уже говорила, что никак не могу этого объяснить.
– А эти компьютерные распечатки снятия денег с трастовых отчетов…
– Да, здесь мое имя, мой код.
– Кто имеет доступ к компьютеру в вашем кабинете?
– Кто угодно!
– А кому известен ваш секретный код?
– Никому, насколько я знаю.
– Вы его никому не давали? – Нет.
– Вы держите его в голове?
– Конечно.
Кьюсак чуть подался вперед.
– У вас такая необыкновенная способность запоминать цифры?
– Ну, почему необыкновенная? Многие люди держат в голове массу телефонных номеров, номера страховки, кредитной карточки, еще что-нибудь.
– А я, знаете, все записываю. Иначе обязательно перепутаю. Вам, наверное, такое не грозит.
– Я никогда не…
– Кейт, – снова перебил Джош, не обращая внимания на ее раздраженный жест. – Где у тебя записаны номера?
– Я же сказала, в голове – устало огрызнулась Кейт. – Я их не забываю. Все номера и коды я давным-давно знаю наизусть.
Скривив губы, Кьюсак разглядывал свои ногти.
– А где бы вы их записали, если бы понадобилось?
– В моей записной книжке, но… – Тут вдруг Кейт кое-что вспомнила и закончила упавшим голосом: – Когда я только начала работать в фирме, то не была еще настолько уверена в себе. Я действительно все записала… – Лихорадочно порывшись в сумке, она достала пухлую кожаную книжечку. – Так, для страховки. Вот, – она нашла нужную страницу и невесело рассмеялась. – Моя жизнь в цифрах!
Детектив поскреб подбородок.
– Вы носите ее с собой?
– Я же вам сказала: здесь моя жизнь. В буквальном смысле слова. Она всегда в моей сумке.
– А где вы держите сумку… ну, скажем, во время работы?
– У себя в кабинете.
– И не носите ее с собой? Моя жена, например, шагу не ступит без своей косметички.
– Только если я выхожу из здания… Джош! – Кейт судорожно вцепилась в его руку. – Любой работающий в фирме мог заглянуть в мою книжку и узнать код. Господи, любой! – Она зажмурилась. – Я должна была сообразить раньше! Мне просто в голову не пришло…
– Но на формах ваша подпись, мисс Пауэлл, – напомнил ей детектив.
– Подделка! – рявкнула Кейт и встала. – Господи, какая же я дура! Послушайте-ка меня, мистер Кьюсак. Вы что же, думаете, я бы рискнула всем, что у меня есть, ради паршивых семидесяти пяти тысяч? Да если бы мне понадобились деньги, я подняла бы телефонную трубку, позвонила дяде и тете, позвонила бы Джошу, и получила сумму в два раза большую без единого вопроса! Я не вор, а если бы захотела стать вором – уж будь покойны, сумела бы замести следы получше. Какой идиот воспользуется собственным кодом, собственным именем и оставит такие следы в документации?!
– Мисс Пауэлл, – Кьюсак неторопливо сложил бумаги обратно в папку. – Я тоже задавал себе эти вопросы. И я скажу вам, к какому выводу пришел. Одно из трех: это мог сделать либо очень глупый человек, либо человек, оказавшийся в отчаянном положении, либо очень-очень умный.
– Я, пожалуй, отношусь к третьей категории…
– Именно, мисс Пауэлл, – медленно кивнул детектив. – Именно! Вы достаточно умны, чтобы предвидеть заранее такой ход мысли: действительно, только идиот столь глупо подставится. И достаточно умны, чтобы спрятать деньги там, где их никто не сможет найти.
– Детектив, моя клиентка отрицает какую-либо причастность к пропавшим деньгам. Улики в высшей степени сомнительны. Мы с вами оба прекрасно понимаем, что на этом обвинение не выстроишь. Вы и так уже отняли у нас много времени.
– Очень вам благодарен за сотрудничество. – Кьюсак взял со стола записную книжку Кейт и положил в карман. – Мы вернем ее вам через несколько дней. Да, мисс Пауэлл, еще один последний вопрос, – проговорил он, когда Джош уже открыл дверь. – Как вы сломали нос?
– Что, простите?
– Ваш нос, – улыбаясь, повторил он. – Как вы его сломали?
Озадаченная, Кейт потерла маленький шрам На носу.
– Это было в девятом классе. Я играла в бейсбол, упала и ударилась о колено другого игрока.
Кьюсак обнажил зубы в широкой улыбке:
– Мяч поймали? – Да.
Детектив проводил уходящих задумчивым взглядом, раскрыл папку и снова принялся изучать подпись на документах. «Глупый, отчаявшийся или очень-очень умный», – вздохнув, повторил он про себя.
