- Мечты, #2
14
– Он мне не верит. Едва закрылась дверь, праведный гнев Кейт испарился, и ее снова охватил страх.
– Я в этом не уверен, – пробормотал Джош, направляя ее к выходу. Он поддерживал Кейт под локоть и чувствовал, что она дрожит всем телом. – Но главное – у них нет достаточных улик. Любой прокурор просто выставит их за дверь, и Кьюсак прекрасно это понимает.
– Какая разница! – Кейт прижала руку к ноющему животу, но что такое легкое жжение по сравнению со стыдом и страхом? – Важно то, что и партнеры, и Биттл, и все остальные считают меня виновной. В этом ты меня не переубедишь.
– Послушай, – Джош резко развернул Кейт к себе и положил руки ей на плечи. – Ты вела себя совершенно правильно. Может быть, не совсем так, как я, будучи твоим адвокатом, посоветовал бы тебе… Но, наверное, так даже лучше. Записи в твоей книжке направят расследование совершенно в иное русло. А теперь вспомни, кто навел тебя на эту мысль.
– Ты? – Он покачал головой, и Кейт недоуменно сдвинула брови; но, поскольку Джош ждал ответа, она заставила себя сосредоточиться. – Он! Кьюсак! Он спросил, где у меня может быть записан код.
– И кто мог иметь к этим записям доступ, – Джош погладил ее по плечу. – Вот видишь? Напрасно ты так уверена, что он считает тебя виновной. А теперь, Кейт, я хочу, чтобы ты выбросила все это из головы. Предоставь Кьюсаку делать его работу, а мне – мою. И помни: ты не одна, с тобой твоя семья. А то ты, кажется, снова хочешь об этом забыть.
– Я боюсь! – Она крепко сжала губы, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Там, в комнате для допросов, он меня вывел из себя, а теперь я снова очень боюсь. Почему он приплел моего отца, Джош? Откуда ему обо всем известно?
– Не знаю. Попробую выяснить.
– Зато я знаю! Ему наверняка сообщили об этом в «Биттл и К°»! – Отчаяние охватило ее с новой силой. – Если знает Кьюсак, значит, партнеры тоже. Может, они узнали об этой истории раньше, и потому…
– Кейт, хватит.
– А вдруг никогда не найдут того, кто меня подставил? Тогда на мне навсегда останется несмываемое пятно…
– Я сказал, хватит! Найдут. Это я тебе обещаю – не как адвокат, а как твой старший брат.
…Он прижал ее к себе, поцеловал в лоб и тут заметил Байрона, ходившего взад-вперед по холлу. Даже издалека было видно, что он буквально кипит от ярости. «Вот и замечательно, – подумал Джош, – как раз то, что нужно, чтобы отвлечь Кейт от дурацких мыслей».
– Привет, Байрон. Ты ведь отвезешь Кейт домой?
Кейт обернулась как ужаленная; на лице ее были написаны стыд и удивление.
– Что ты здесь делаешь?
– Лора меня поймала по телефону. – Он выразительно посмотрел на Джоша, давая понять, что они поговорят позже, а потом обратился к Кейт: – Пойдем отсюда.
– Я должна вернуться в магазин. Марго там одна…
– Марго справится без тебя, – Байрон решительно потащил ее вниз по лестнице, и они вышли на залитую солнцем улицу. – Как ты?
– Нормально. Конечно, в растрепанных чувствах, а так ничего.
Они сели в его двухместный черный «Корвет». «Этот автомобиль тридцатилетней давности придает сегодняшнему дню еще больше нереальности», – мелькнуло в голове Кейт.
– Неужели ты специально сюда приехал?
– Как видишь! – Байрона душила бессильная злоба. – Признаться, я надеялся, что ты позвонишь, если тебе понадобится моя помощь…
– Но твоя помощь была не нужна, – начала она и тут же осеклась, увидев, какой испепеляющий взгляд кинул на нее Байрон. – Меня пока не собираются арестовывать.
– Какой счастливый день, правда?
Байрон прибавил газу. Ему хотелось ехать как можно быстрее, чтобы развеять клокотавший в нем гнев, пока он не выплеснулся и не заразил их обоих. Говорить с Кейт он сейчас не мог и поэтому включил стереосистему. Машину наполнили грохочущие аккорды Эрика Клэптона.
«Прекрасно! – подумала Кейт и закрыла глаза. – Дивное сочетание: громкая музыка, роскошный автомобиль и бешеный южный темперамент. Еще, кажется, начинается мигрень, и вполне вероятна возможность приступа старой знакомой – язвы».
Кейт достала из сумки очки и надела их. Ей хотелось спрятаться совсем, никого не видеть и не слышать… Но, поскольку это было невозможно, она просто проглотила таблетку от головной боли. Ветер обдувал пылавшие огнем щеки; Кейт откинула голову и стала смотреть в небо.
Байрон ничего не сказал; он на предельной скорости гнал машину по пустой дороге, черным мечом рассекавшей скалы.
После звонка Лоры им овладели одновременно гнев и ощущение собственного бессилия. «Кейт вызвали в полицию для допроса. Мы не знаем, что они собираются с ней делать. В магазин пришел детектив и увел ее», – в голосе Лоры, обычно таком спокойном, явственно слышался страх. Этот страх передался и ему. А потом страх сменила боль от того, что Кейт не позвонила…
Байрон представлял, как она сидит там одна (Лора уверяла, что Джош поехал с Кейт, но он как-то не придал этому значения) – напуганная, отданная во власть обвинителей… Его распаленное воображение уже рисовало наручники и прочие ужасы. А он ничего не мог для нее сделать! И вот теперь она сидит рядом, глаз не видно за темными очками, по контрасту с которыми лицо кажется особенно бледным. Руки сложены на коленях – обманчиво спокойные, если бы не пульсирующая голубая жилка. И по-прежнему утверждает, что его помощь ей не нужна!
Байрон остановился у того самого места, где Кейт когда-то рыдала у него на груди. Кейт открыла глаза и ничуть не удивилась, увидев, куда он ее привез. Она сделала движение, и Байрон немедленно перегнулся через нее и открыл дверцу.
«Это он машинально, – усмехнулась про себя Кейт. – Судя по его яростным взглядам, вряд ли ему сейчас хочется быть учтивым».
В молчании они поднялись на скалу.
– Почему ты мне не позвонила?
Он не собирался спрашивать вот так, в лоб, но слова вырвались сами собой.
– Мне просто не пришло в голову…
Он повернулся к ней так резко, так неожиданно, что Кейт отступила на шаг, приминая растущие на склоне мелкие белые цветы.
– Разумеется, тебе не пришло в голову! Черт побери, Кейт, на каком я у тебя месте, а?
– Я не понимаю, о чем ты. Я не подумала о тебе, потому что…
– Потому что ты ни в ком не нуждаешься, кроме одной-единственной особы по имени Кейт Пауэлл, – процедил он сквозь зубы. – Потому что ты не хочешь нарушать балансовую ведомость, которая у тебя вместо мозгов. От меня нет никакой практической пользы, значит – я тебе не нужен!
– Неправда!
Что она могла возразить? Как погасить злобу, пылавшую в его глазах? Кейт хотелось одного: прижать руки к ушам, зажмурить глаза, хоть немного побыть одной в темноте…
– Я не понимаю, почему ты на меня сердишься, но у меня нет сил с тобой спорить.
Она повернулась, чтобы уйти, но Байрон схватил ее за руки.
– Хорошо. Тогда послушай меня. Попытайся представить, каково мне было, когда кто-то другой – не ты! – сообщает мне, что тебя увезла полиция. Каково мне было воображать всякие ужасы и осознавать, что я не в силах ничего изменить!
– Но ты действительно ничего не мог изменить.
– Я мог быть там! – заорал он, перекрикивая ветер, трепавший его волосы. – Я мог быть там с тобой! И ты бы знала, что рядом человек, которому ты небезразлична. Но тебе «не пришло в голову»…
– Черт возьми, Байрон, я вообще с трудом соображала! – Она попыталась высвободить руки, но ей это не удалось. – Меня словно заморозило, парализовало. Я была слишком перепугана для того, чтобы о чем-то думать. К тебе лично это не имеет никакого отношения.
– Вот именно! А я хочу, чтобы имело! Ведь теперь мы с тобой вместе, Кейт, и мне казалось, я предельно понятно объяснил, что это для меня означает. Но если ты не в состоянии принять главное условие наших с тобой отношений, тогда мы просто зря теряем время.
Кейт казалось, что хуже, чем до сих пор, ей быть не может. Но только теперь она поняла, что такое настоящее отчаяние.
Вздернув подбородок, она надменно взглянула на него.
– Значит, ты меня бросаешь? Что ж, идеальное завершение сегодняшнего дня.
А теперь поскорее прочь! Прийти в Темплтон-хауз, лечь на кровать и обо всем забыть…
– Черт побери! – Байрон внезапно изо всех сил прижал Кейт к себе и впился губами в ее губы; в этот поцелуй он вложил всю свою горечь. – Неужели ты такая тупая?! Для тебя в жизни существуют только прямые линии?
– Я устала. – Боже, как она ненавидела себя за этот дрожащий голос! – Я унижена и напугана. Оставь меня в покое.
– Я бы с удовольствием оставил тебя в покое! Ушел бы не оглядываясь и навсегда вычеркнул бы тебя из своей жизни!
Байрон сорвал с Кейт очки и сунул к себе в карман: ему хотелось видеть ее глаза. И он прочитал в них те же боль и гнев, что клокотали в нем самом.
– Ты думаешь, мне очень нужны лишние проблемы и та сумятица, которую ты привнесла в мое существование? Ты действительно считаешь, я буду все это терпеть только потому, что нам хорошо в постели?
– Ничего ты не должен терпеть! – Она уперлась кулаками ему в грудь. – Никто тебя не заставляет…
– Черта с два! Я все это терплю по одной-единственной причине. Мне кажется, что я… люблю тебя.
Кейт удивилась бы меньше, если бы он сейчас схватил ее и бросил со скалы в море. Стараясь унять головокружение, она прижала пальцы к вискам.
– Ответа я, видимо, не дождусь? – Его голос был острым, как бритва. – Ничуть не удивлен. Ведь чувства – не цифры, их в колонку не запишешь, не так ли?
– Ты передергиваешь! Я просто не знаю, какого ответа ты от меня ждешь.
– Ничего я не передергиваю. И вообще сложившаяся ситуация мне нравится еще меньше, чем тебе: ты совсем не похожа на девушку моей мечты, Кэтрин Пауэлл.
Ее взгляд сразу заледенел.
– Теперь я знаю, что ответить. Пошел к черту!
– Неубедительно, – прокомментировал Байрон. – А теперь заложи в свои компьютерные мозги следующую информацию, – он придвинулся ближе и посмотрел ей прямо в глаза. – Я тоже не люблю делать ошибки и поэтому собираюсь решить данный вопрос в строгом соответствии со своими чувствами. И если я приду к выводу, что ты мне нужна, – значит, ты будешь моей!
Кейт немедленно ощетинилась, в глазах ее мелькнул недобрый блеск.
– Как романтично!
К ее удивлению, губы Байрона дрогнули в улыбке.
– Если тебе нужна романтика, Кейт, ты ее получишь достаточно.
– У тебя весьма извращенное представление о романтике, и…
Долгим, нежным поцелуем Байрон заставил ее замолчать.
– Я беспокоился за тебя, – прошептал он. – Я так боялся за тебя! А ты мне даже не позвонила, и меня это страшно обидело…
– Я вовсе не… – Она хотела огрызнуться, но его объятия так ласково убаюкивали, что Кейт продолжила уже совсем другим тоном: – Ты все переворачиваешь с ног на голову. Ты меня совсем запутал. О Господи, как же болит голова!
– Я знаю, я все вижу, – словно успокаивая ребенка, он коснулся губами ее левого виска, потом правого. – Давай сядем. – Он усадил Кейт на камень, встал сзади и принялся массировать ей шею и плечи. – Неужели ты не понимаешь, что я хочу заботиться о тебе, Кейт?!
– А я не хочу, чтобы обо мне заботились!
– Знаю, – Байрон смотрел поверх ее головы на сверкающую под солнцем морскую гладь и думал, что она, очевидно, ничего не сможет с этим поделать. Но и он не мог преодолеть в себе эту потребность защищать и оберегать ее. – Неужели мы не способны найти какой-то компромисс? Ты так много для меня значишь, Кейт!
– Ты тоже много для меня значишь, но…
– Подожди. Не торопись. Просто постарайся привыкнуть к тому, что ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью – и в малом, и в большом. Или эта мысль для тебя невыносима?
– Я попробую…
Кажется, таблетка начала действовать. Но не давала покоя глупая мысль, что на самом деле головную боль вылечили море и скалы. И он…
– Байрон, я совсем не хотела тебя обижать. Я ненавижу обижать людей, которые мне дороги. Для меня ничего хуже нет!
– Я знаю.
Он нащупал большими пальцами напряженные нервные точки у нее на шее и улыбнулся, когда Кейт расслабленно прижалась к нему.
– Просто, как только я увидела тебя в полицейском участке, мне стало так стыдно…
– И это я знаю.
– Чудесно! Неужели мои чувства настолько очевидны?
– Все дело в моем врожденном чутье. Думаю, во многом благодаря этому я смог в тебя влюбиться. Расслабься, – посоветовал Байрон, почувствовав, что она снова напряглась. – Нам обоим надо научиться с этим жить.
– Моя жизнь, как бы помягче выразиться… полное дерьмо!
Кейт смотрела на горизонт и думала, что небо всегда соединяется с морем, невзирая на расстояние. А вот люди часто так и не могут найти точку соприкосновения.
– Ты хочешь, чтобы я стала другим человеком, Байрон. Но я трезво оцениваю свои возможности и чувствую, что не готова к такому скачку.
– Я не уверен, что сам готов. Но если скакну, то вместе с тобой! – Он уселся на корточки прямо перед ней. – Я очень хорошо умею решать сложные проблемы, Кейт. И с тобой как-нибудь справлюсь! – Она открыла было рот, но Байрон прижал пальцы к ее губам. – Не надо. Снова заведешься. Скажешь, что не хочешь, чтобы с тобой справлялись; услышишь в ответ нечто нелицеприятное; у тебя снова разболится голова, потом кто-нибудь из нас разозлится…
Кейт нахмурилась.
– Мне не нравится твой способ вести дискуссию.
– О, моих сестер это всегда страшно бесило. Сьюллен говорила, что я использую логику вместо удара под дых.
– Твою сестру зовут Сьюллен? Байрон усмехнулся.
– Ну да, из «Унесенных ветром». Моя мама всем нам дала литературные имена. Тебе не нравится?
– Нет, почему… – Кейт сняла пылинку с юбки. – Это звучит очень… по-южному.
Он хмыкнул. Интересно, Кейт сама слышит, что в ее устах «Юг» звучит примерно как «другая планета»?
– Дорогая, мы же и есть южане! Сьюллен, Шарлотта – в честь Шарлотты Бронте, Мэг из «Маленьких женщин»…
– И лорд Байрон?
– Точно.
– Ты, конечно, не столь демоничный и не хромой, но тоже красавец. И, главное, такой романтичный…
– Издеваешься? – Он чмокнул ее в щеку. – Это означает, что тебе стало лучше. Я прав?
– Признаться, да.
– В таком случае, – он обнял ее за плечи, – немедленно рассказывай, как прошел сегодняшний день.
Кейт слабо улыбнулась и спрятала лицо у него на груди. Оказывается, совсем нетрудно опираться на его широкое уверенное плечо. Наоборот – даже приятно…
– Ох, Байрон, дерьмово прошел! Дерьмовее не бывает. Но сначала я должна позвонить Лоре. Я обещала.
– Джош скажет ей, что ты со мной, она не будет волноваться.
– Она будет волноваться в любом случае – независимо от того, позвоню я или нет. Лора всегда обо всех беспокоится.
– Ну, значит, тебе тем более незачем спешить. Кейт вздохнула, помолчала немного, а потом стала рассказывать все по порядку, начиная с появления Кьюсака в магазине. Байрон не прерывал ее, внимательно слушал и кивал.
– Понимаешь, он мне не верит! Этот детектив смотрел на меня, как кошка на мышь. А когда он как бы между прочим упомянул моего отца, у меня просто поджилки затряслись! Я, конечно, предвидела, что эта история раскроется, и с самого начала знала, что надо готовиться к худшему. Но все-таки растерялась…
– Это задело тебя больше, чем все остальное, – заметил Байрон.
– Да! – Она сжала его руки; Кейт и смущало, и радовало, что Байрон так хорошо ее понимает. – Но ведь в самом деле страшно оскорбительно! Какой-то полицейский позволяет себе говорить подобные вещи о человеке, который был моим отцом, память о котором я бережно хранила… Знаешь, отец всегда рассказывал мне смешные сказки, и я все стараюсь убедить себя, что он хотел мне только добра. Но я не могу защищать его, Байрон, потому что его поступок – вопиющее нарушение тех правил, которым я следовала всю свою жизнь!
– И тем не менее ты любишь своего отца и чтишь память о нем.
– Я стараюсь, – опустила голову Кейт. – Но пока я в состоянии думать только о сегодняшнем дне, о том, что происходит со мной сейчас. Это оказалось труднее, чем я предполагала. Когда Кьюсак показал мне документы, я так и не смогла объяснить, почему на обеих формах моя подпись. Слава Богу, хоть с кодом кое-что прояснилось. И как я раньше не догадалась, что кто-то мог узнать его, просто заглянув в мою записную книжку?!
– Что делать – с изобретением микросхем появилось электронное воровство. Так ты говоришь, хищения начались полтора года назад? Кто за это время имел доступ к твоему компьютеру?
– Да кто угодно! Боюсь, до правды докопаться будет невозможно. Хотя, конечно, в «Биттл и К°» нет особой текучки кадров. Это солидная фирма.
– Ты должна припомнить, кто у вас там остро нуждается в деньгах, кто отличается особой сообразительностью и кто имеет на тебя зуб.
– В деньгах нуждаются все, – усмехнулась Кейт. – Дураков на фирму не берут. И я не знаю никого, кто ненавидел бы меня до такой степени.
– Может быть, дело не в тебе лично, а просто ты оказалась наиболее удобной кандидатурой? Воровали небольшими суммами, – принялся размышлять вслух Байрон. – Может, осторожничали для начала, а может, просто надо было оплатить мелкие долги. И потом, нельзя забывать о временном факторе. Кейт, ты учитываешь временной фактор?
– Что ты имеешь в виду?
– Почему все это открылось именно сейчас? Почему давняя история о твоем отце и хищения на фирме обнаружились примерно в одно и то же время? Простое совпадение?
– А что же еще?
– Кто-то мог узнать о твоем отце и воспользоваться этим.
– Но я никому не говорила!
– Вспомни, что ты сделала после того, как узнала? Попробуй описать мне подробно все твои действия в тот день.
– Ну, я была потрясена… Сидела за столом, тупо глядя в одну точку. Я отказывалась примириться с этим известием, поэтому решила проверить.
Байрон в этом ни секунды не сомневался.
– Каким образом?
– Я связалась с библиотекой в Нью-Гэмпшире, заказала факсы газетных статей, позвонила адвокату – он обрисовал мне детали. Потом я наняла детектива.
Байрон размышлял. Каждое из этих действий могло быть отслежено. Телефонные звонки, записи в компьютере, бумаги…
– И записывала данные в записную книжку?
– Да, но только имена и номера телефонов. Едва ли кто-нибудь мог бы догадаться, к чему это относится.
– А электронная переписка с Нью-Гэмпширом шла через твой компьютер?
– Конечно! – До нее начало доходить, и Кейт похолодела. – Там были также сведения об отправленных и полученных факсах. При желании все это можно было прочесть! И хотя в компьютер нельзя попасть без моего кода…
– …но он имеется в твоей записной книжке, – продолжил он. – А теперь скажи мне, кого бы ни в чем не заподозрили, если бы он один находился в твоем кабинете?
– Ну, любого из партнеров. Еще их личных секретарей… Черт побери, да любого из консультантов, работающих на моем этаже! Никто не удивится, если увидит, что работник фирмы выходит не из своего кабинета.
– Тогда придется разбираться по порядку. Начнем хотя бы с третьего Биттла, о котором ты говорила. Этот, как его… Марти?
– Марти не стал бы воровать у собственной компании. Это смехотворно!
– Поглядим. Между прочим, как, по-твоему, он отреагирует, если ты попросишь его сделать для тебя копии интересующих нас счетов?
– Не знаю.
– Почему бы нам не узнать?
Час спустя они сидели на кухне у Байрона; Кейт только что повесила трубку и вздохнула с облегчением.
– Вы все совершенно заморочили мне голову. Дошло до того, что я уже и в Марти начала сомневаться! Просто позор! Он сказал, что сделает копии как можно быстрее и привезет их тебе в отель, – Кейт натужно улыбнулась. – Мы как заправские шпионы. Скоро начнем произносить пароль и требовать отзыв. Но Марти, по-моему, эта идея понравилась.
– Наш человек в стане врагов?
– Надо было подумать об этом с самого начала. Значит, я ко всему прочему еще и дура.
– Просто эмоции мешают логически мыслить, – утешил ее Байрон. – Я и сам мог бы додуматься раньше.
– Ты знаешь, Марти рассказал мне, что они решили передать дело в полицию только после того, как я явилась к ним и заявила, что ничего не боюсь. Кстати, его отец всячески этому противился, но все решило голосование.
– Ты жалеешь, что пошла?
– Нет. Но теперь наверняка поползут слухи, причем самые гадкие. Как тебе понравится, что твоя любовница обвиняется в хищении и имеет сомнительную наследственность?
– Сейчас проверим.
Байрон подошел к ней, прижал к себе, и ее губы открылись ему навстречу.
– Кажется, ты не собираешься сегодня возвращаться на работу? – прошептала Кейт.
– Истинная правда. – Он поцеловал ее.
– Куда ты меня тащишь? Я ведь уже намекала, что на полу места достаточно.
Байрон хмыкнул.
– Я еще не показывал тебе свой новый диван. – А-а…
Он уложил ее на мягкие подушки.
– Очень красивый, – пробормотала она, когда Байрон лег рядом. – Длинный. – Его пальцы начали расстегивать ей блузку. – Мягкий…
– Мы редко успеваем добраться до спальни. – Он опустил голову и коснулся губами ее сосков. – Поэтому я решил завести что-нибудь поудобнее на нижнем этаже.
– Очень любезно с твоей стороны, – прошептала она.
Раздумья и тревоги сразу отступили, Кейт показалось, что голова ее вообще отключилась, а сама она подчинялась сейчас лишь требованиям тела. И тело ее жаждало наслаждения! Кейт развязала Байрону галстук, расстегнула пуговицы рубашки и прижалась к его обнаженной груди. Между ними моментально пробежал электрический ток, но Байрон, как всегда, не желал торопиться, и ее нетерпение растаяло под его ласками.
Широкие плечи, золотистые волосы, мелкие морщинки вокруг глаз, длинный, мускулистый торс… Кейт любовалась Байроном, а его руки скользили по ее телу, даря негу и наслаждение, задерживаясь именно там, где ей хотелось, на самых чувствительных местах. Его ласки были похожи на крепкое горячее вино.
А Байрон смотрел, как лицо Кейт вспыхивает от возбуждения, как розовеют ее щеки и темнеют глаза. Ее тело выгибалось под ним, манило к себе; запах душистого мыла и талька невероятно возбуждал. Ласки Кейт становились все требовательнее, она повторяла его имя, желая только одного: ощутить его внутри себя. Он тоже жаждал войти в нее, слиться с нею в единое целое, но все длил и длил это сладостное ожидание.
Кейт обняла его за шею; ее стоны тонули в поцелуях. Пылая, как раскаленная печь, она не выдержала и впилась зубами в его плечо. А когда Байрон наконец вошел в нее, она, оглушенная и счастливая, вознеслась на вершину блаженства.
Кейт сама не заметила, как уснула, и разбудил ее телефонный звонок. Спросонья Кейт никак не могла вспомнить, где она находится.
– Алло…
– Ой, извините. Кажется, я неправильно набрала номер. Я звоню Байрону де Витту, – сказал женский голос.
Кейт, хлопая глазами, оглянулась по сторонам. Увидела старинный письменный стол из дуба, зеленые обои, белые шторы, морские пейзажи, развешанные по стенам. Перед окном в горшке росло кокетливое лимонное деревце, а из окон доносился убаюкивающий, беспрестанный шорох океана.
Ах да, она же в спальне у Байрона!
– Нет-нет, вы не ошиблись, – Кейт села на кровати и провела ладонью по лицу; простыня сползла с ее плеч. – Это действительно дом мистера де Витта.
– А я и не знала, что он уже обзавелся экономкой. Он, наверное, на работе? Я хотела оставить ему послание на автоответчике, но раз уж вы сняли трубку, передайте, пожалуйста, что звонила Лотти. Пусть свяжется со мной вечером. Телефон он знает. Пока.
Еще не до конца проснувшись, Кейт некоторое время неподвижно сидела, уставившись на гудящую телефонную трубку.
Так значит, Лотти? И он, разумеется, знает телефон? Ах, гад!
Она отшвырнула трубку и встала. Ее кожа еще пропитана его запахом, а уже названивает какая-то шлюха! «Классическая история», – подумала Кейт, тщетно пытаясь разыскать одежду. Ах да, одежда осталась внизу. Байрон отнес ее наверх на руках. Он приказал ей спать, и она, размякшая после любви, безропотно подчинилась…
А ведь она знала, с самого начала знала, что представляют собой подобные мужчины! Чем они красивее и обаятельнее, тем меньше им можно верить. Да у Байрона наверняка полным-полно баб! И он еще посмел говорить, что влюбился в нее… Трепло!
Кейт стремительно спустилась вниз по лестнице и стала подбирать разбросанную одежду. Двуличная сволочь! Обманщик! Она натянула юбку и блузку, сунула колготки в карман и бросилась к двери. Там ей и встретился Байрон, возвращавшийся с прогулки. У его ног прыгали щенки.
– А я думал, ты еще спишь.
– Не сомневаюсь!
Боже, как он спокоен и безмятежен! Ну ничего, она ему покажет «экономку»!
– Мы с ребятами тут по пляжу пробежались. Надо нам с тобой тоже туда сходить. После шторма на берегу столько красивых ракушек. – Он направился на кухню, и Кейт, угрожающе покачивая плечами, двинулась следом. – Хочешь пива?
Он протянул ей банку и только теперь заметил, как свирепо она на него смотрит.
– Какие-нибудь проблемы?
– Никаких! – Не в силах больше сдерживаться и сама от себя такого не ожидая, Кейт изо всех сил врезала ему кулаком в живот – чуть руку не отшибла. – Когда увидишься со своей поганой Лотти, скажи ей, что ты еще не успел обзавестись экономкой!
– А? – От изумления Байрон не мог больше произнести ни звука.
– Отличный ответ! За словом в карман ты не полез! Да как ты посмел, де Витт?! Говорил такие слова, делал такие вещи, а сам… Сам путаешься с какой-то шлюхой Лотти!
Тут до него наконец стало доходить.
– Что, Лотти позвонила? – проявил он незаурядную сообразительность.
Кейт зарычала, и Байрон, предостерегающе вскинув руки, попятился.
– Не бей меня больше, тебе будет больно!
«А ведь он прав!» Кейт обвела кухню совершенно безумным взглядом, и Байрон заметил, что этот взгляд остановился на целом арсенале острых ножей. Он, конечно, и мысли не допускал, что она может… Но на всякий случай все же заслонил собой колюще-режущие предметы.
– Постой же, дай сообразить… Ты спала, и тебя разбудила Лотти, так? Кстати, она вовсе не шлюха.
– Нет, шлюха! А ты – подлый и двуличный лжец! Неужели ты думаешь, что это сошло бы тебе с рук?! Нашел экономку! Интересно, как бы ты мне объяснил, кто такая Лотти, если бы я притворилась, что ничего не поняла?
Байрон задумчиво смотрел на бутылку с пивом, глаза его как-то подозрительно блестели.
– Я сказал бы тебе, что она – моя сестра.
– Очень оригинально! Все, я ухожу!
– Не так быстро…
Он неожиданно обхватил ее за талию и силком усадил на табурет. Кейт брыкалась, но без особого эффекта.
– Лотти и есть моя сестра, – спокойно сказал Байрон.
– Нет у тебя сестры Лотти! – завопила она. – Идиоткой меня считаешь? Ты сам говорил мне, что твоих сестер зовут Сьюллен, Мэг и эта, как ее…
– Шарлотта, – подсказал он и торжествующе улыбнулся. – Уменьшительное – Лотти. Врач-педиатр, замужем, трое детей. Кстати, у нее хорошее чувство юмора, так что, думаю, ей понравится, что ты обозвала ее шлюхой.
Кейт залилась краской. Ее самолюбию был нанесен страшный удар.
– Так как насчет пивка? – невозмутимо поинтересовался Байрон.
– Спасибо, не надо. – Она встала и сухо произнесла: – Приношу свои извинения. Обычно я не склонна к скоропалительным выводам. Просто сегодня был трудный день, я перенервничала…
– Ну-ну…
Чтоб ему провалиться!
– Я спала, звонок застал меня врасплох, я не успела с ней объясниться.
– Это я могу понять: Лотти никогда и никому не дает рта раскрыть.
– Я сделала неверный вывод. Спросонья, – Кейт злилась все больше. – Каждый может ошибиться!
– Да что уж там, просто-напросто взревновала! – подсказал Байрон и отскочил к холодильнику. – Всё-всё. Хорошенького понемножку. Чуть-чуть ревности – это даже приятно.
– Ничего приятного! – отрезала Кейт. – Прости, что я тебя ударила…
– Разве это был удар! – Он взял ее за подбородок. – Скажи, неужели ты могла бы меня зарезать?
– Вот еще! – Кейт покосилась на ножи и пожала плечами. – Вряд ли…
Байрон вздохнул и отпил пива.
– Милая, ты меня пугаешь.
– Нет, правда, извини! Я понимаю, что вела себя совершенно недопустимым образом. Это была просто автоматическая реакция… – Кейт стиснула кулаки: откровенность давалась ей с трудом. – Понимаешь, пару лет назад у меня был роман с одним типом. Я с таким трудом привыкаю к людям, а он оказался… не самым верным возлюбленным.
– Ты его любила?
– Нет, но я ему верила!
Байрон кивнул и отставил бутылку.
– Вера – штука еще более хрупкая, чем любовь, – он обхватил ладонями ее щеки. – Вот мне верить можно. Разве стал бы я рисковать, зная, что ты можешь оттяпать мне какой-нибудь жизненно важный орган мясницким ножом?
Чувствуя себя полной дурой, Кейт поудобней устроилась в его объятиях.
– Ни за что бы этого не сделала, – улыбнулась она. – Во всяком случае – сейчас…
