• Мечты, #2

10

 Тетя Сьюзен и дядя Томми вернулись домой. Боже, как Кейт всегда радовалась их приездам! Но сейчас она боялась. Боялась прочесть на их лицах воспоминания о преступном прошлом ее отца, сомнения в ее собственной невиновности… И как же она обрадовалась, увидев в их глазах лишь тревогу и понимание. Но все-таки было тяжело встречаться с ними каждый день и не сметь задать вопрос, который так хотелось задать.

 Из-за приезда родителей ей пришлось остаться в Темплтон-хаузе еще на некоторое время, но Кейт более или менее определила, какой образ жизни она намерена вести в дальнейшем. Днем – магазин: работа занимает время и отвлекает мысли. Вечером – тихие семейные беседы, умиротворяющие и исцеляющие. Ну, и иногда, чтобы совсем уж не раскиснуть, – свидания с Байроном. Эти свидания привносили в ее жизнь приятное разнообразие – ужины вдвоем, походы в кино, прогулки вечером, и Кейт решила считать отношения с Байроном своего рода экспериментом.

 Но были еще долгие, волнующие поцелуи, дальше которых дело ни разу не пошло. От этих поцелуев у нее начинало, как сумасшедшее, колотиться сердце и в голове путались мысли, а потом она долго не могла успокоиться. Кейт чувствовала, что Байрону тоже хочется продолжения, и поражалась, что он способен настолько контролировать ситуацию. А поскольку она привыкла быть лидером в отношениях, то удивлялась и самой себе.

 Кейт сидела за своим маленьким рабочим столом в Темплтон-хаузе, но смотрела не на компьютер, а в окно, и мысли ее были далеко.

 – Какое приятное зрелище! – в дверях кабинета стояла Сьюзен Темплтон, муж держал ее за руку. – Наша Кейт редко грезит наяву, правда, Томми?

 – Для этого она слишком разумна.

 Они с женой заранее договорились о том, как будут себя вести, и сейчас, следуя разработанному плану, подошли с двух сторон к Кейт, которая сразу сделала вид, что работает.

 – Я подсчитываю расход на рекламу на следующий квартал. Советую вам посидеть здесь, пока Марго и вас не запрягла.

 – Я, признаться, уже обещал ей пару часиков своего времени, – подмигнул Томас. – Она думает, что я поддался ее чарам, а мне просто нравится работать с добрым старым кассовым аппаратом.

 – Тогда, может быть, ты и мне поможешь советами по искусству торговли? У меня ничего путного не выходит.

 – Надо любить то, что ты продаешь, моя девочка! Это главный совет, – даже если это тебе совсем не нравится. – Он обвел внимательным взглядом кабинетик, отметив, как аккуратно расставлены книги на полках, в каком идеальном порядке содержится рабочий стол. – Кто же это здесь так прекрасно прибрался?

 – Никто не умеет устраивать свое рабочее место лучше Кейт. – Сьюзен положила ей руку на плечо и без долгих предисловий перешла к делу: – Дорогая моя, почему ты не поговоришь начистоту с Биттлом?

 Кейт покачала головой. Подобного вопроса она ждала уже давно, поэтому он не застал ее врасплох.

 – Я не хочу говорить с ним. Все это уже не имеет никакого значения.

 Но Сьюзен продолжала молча смотреть на нее – спокойно, терпеливо, выжидательно.

 – Вернее, это было для меня очень важно, – поправилась Кейт, опустив глаза. – А теперь мне наплевать!

 – Послушай меня, детка…

 – Томми… – предостерегающе начала Сьюзен.

 – Нет! – резко оборвал он жену; глаза его метали громы и молнии. – Я знаю, Сьюзен, ты хотела обсудить все спокойно, без лишних эмоций, но я не могу, черт побери!

 Он оперся кулаками о стол и навис над Кейт – высокий, крепкий, разгневанный.

 – Я не ожидал от тебя такого, Кейт! Позволить вытереть об себя ноги, сдаться без борьбы… Взять – и вот так просто отказаться от того, что составляло смысл твоей жизни! Хуже: раскиснуть и заболеть, вместо того чтобы сражаться за свое доброе имя. Мне стыдно за тебя!

 Сколько Кейт себя помнила, она всегда старалась жить так, чтобы никогда не услышать от него подобных слов. И сейчас они жгли ее сильнее пощечин.

 – Я… я не брала этих денег!

 – Разумеется, ты не брала денег. Речь совсем не об этом.

 – Я старалась работать как можно лучше! Я знаю, я вас подвела. Простите…

 – Мы говорим не о нас, а о тебе, – оборвал он. – О тебе! Ты себя подвела!

 – Это неважно. – Боже, ему за нее стыдно! Он в ней разочарован! – Я все силы отдавала работе. Старалась. Я… я думала, что меня скоро сделают партнером, и тогда вы…

 – И, в первый раз получив по зубам, ты сразу же подняла лапки и сдалась? Даже не пыталась защищаться?

 – Нет, – Кейт не в силах была посмотреть ему в глаза и уставилась на свои руки. – Дело в том, что у них имеются доказательства. Не понимаю, как это произошло, потому что – клянусь – я не брала денег!

 – Какие доказательства, Кейт? – спокойно произнесла Сьюзен.

 – У них копии налоговых деклараций с моей подписью. – Она начала задыхаться. – И эти копии не соответствуют оригиналам! Если бы я уперлась, они бы начали расследование. Могло бы дойти до суда. И тогда вы… Поползли бы разные слухи, ваша репутация тоже пострадала бы. А если все оставить, как есть, то скоро об этом забудут. Просто надо оставить все, как есть! Я хочу выждать, попробовать построить новую жизнь, занимаясь магазином…

 Теперь не выдержала Сьюзен.

 – Значит, ты беспокоилась за нашу репутацию? – ровным голосом поинтересовалась она.

 – На вас это обязательно сказалось бы! Мы ведь одна семья, правда? Я знаю – я вам всем обязана и просто не могла отплатить вам такой черной неблагодарностью!

 – Что за чушь ты несешь?! – вскричал Томас.

 – Подожди-ка, Томми. – Сьюзен села, сложив руки на коленях. – Пусть Кейт закончит. Так чем ты нам обязана, Кейт?

 – Всем! – Она переводила взгляд с одного на другого. – И я всегда это понимала. Для меня не было ничего хуже в жизни, чем знать, что вы мной недовольны. И вот это случилось! А я не могла предотвратить, не могла остановить… Вы столько мне дали, и я хотела отплатить вам тем же. Если бы я стала партнером…

 – Тогда получилось бы, что мы не зря вкладывали в тебя деньги? – закончила Сьюзен и медленно поднялась. – Твои слова оскорбительны, жестоки и несправедливы.

 – Тетя Сьюзен…

 – Помолчи! Ты действительно считаешь, что мы ждем платы за свою любовь? Да как ты смеешь так думать?!

 – Я имела в виду…

 – Я знаю, что ты имела в виду! – Сьюзен прямо колотило от злости, она вцепилась в плечо мужа. – Ты думаешь, мы взяли тебя в свой дом, в свою жизнь, потому что пожелали проявить милосердие? Даже хуже – милосердие с ожиданием отдачи долга? Ну, еще бы! – усмехнулась Сьюзен. – Ведь семья Темплтонов известна своей благотворительностью! По-твоему, мы тебя кормили, одевали, давали тебе образование для того, чтобы все видели, какие мы великодушные? Мы тебя воспитывали, любили, тревожились за тебя, потому что знали – ты вырастешь, станешь удачливой деловой женщиной и с лихвой вернешь нам затраченное время и силы?

 Томас молча протянул Кейт носовой платок, чтобы она вытерла струящиеся по щекам слезы, а Сьюзен, склонившись над столом, тихо, но очень холодно продолжала:

 – Да, мы пожалели маленькую девочку, так трагически, жестоко и несправедливо потерявшую родителей. Сердца наши разрывались: девочка старалась храбриться, но глаза ее смотрели так потерянно… И вот что я тебе скажу, Кэтрин Льюис Пауэлл. В ту минуту, когда ты переступила порог нашего дома, – ты стала нашей. Нашей! Ты стала моим ребенком и все еще продолжаешь им оставаться. А мои дети должны мне только одно – любовь и уважение. И не смей, никогда больше не смей швырять мне мою любовь обратно!

 Она повернулась и вышла из комнаты, спокойно затворив за собой дверь.

 Томас шумно выдохнул. Его жена нечасто разражалась подобными тирадами, но они всегда были великолепны.

 – Здорово она тебе врезала, Кети, девочка?

 – О, дядя Томми! – У Кейт было ощущение, словно земля разверзлась у нее под ногами. – Что же мне теперь делать?!

 – Для начала иди-ка сюда. – Когда Кейт уселась к нему на колени и уткнулась лицом в его грудь, он стал слегка покачиваться, словно убаюкивая дитя. – Никогда бы не подумал, что такая умная девочка может оказаться такой глупышкой.

 – Я все порчу! За что бы я ни принялась, все получается дурно, и я не знаю, как это исправить. Господи, дядя Томми, что во мне не так?!

 – Ну, недостатков у тебя хватает, но ничего такого, чего нельзя было бы исправить.

 – Тетя Сьюзен на меня рассердилась по-настоящему! Она никогда так не сердилась…

 – И это можно исправить. Знаешь, в чем твоя проблема, Кейт? Ты долго работала с цифрами и решила, что законы арифметики действуют и в жизни. Но это не так, детка. Если две половинки уравнения равны на бумаге, то к людям и их чувствам это не относится.

 – Больше всего на свете я боялась вас расстроить. Разочаровать, напомнить… – Кейт запнулась и резко дернула головой. – Я всегда старалась во всем быть лучшей – ради вас. В школе, в спорте…

 Во всем!

 – А мы всегда восхищались бушевавшим в тебе духом соревнования. Но если это сделало тебя несчастной…

 Слезы отняли у Кейт все силы, она просто безвольно положила голову ему на плечо. Несчастной ее сделала собственная трусость. Но теперь – хватит прятать голову в песок! Пора смело посмотреть в глаза прошлому, настоящему и будущему.

 – Я все исправлю, дядя Томми.

 – Вот и прекрасно. Только послушай моего совета: дай Сьюзен остыть. Ей требуется время, чтобы перекипеть.

 – Хорошо, – Кейт сделала глубокий вдох и выпрямилась. – Тогда я начну с «Биттл и К°».

 Томас широко улыбнулся.

 – Вот теперь я снова узнаю свою Кети!

 

 В подземном гараже «Биттл и К°» Кейт кинула последний критический взгляд в зеркальце заднего вида. Марго сотворила маленькое чудо: она увела Кейт в свою комнату, сделала ей холодный компресс, закапала какие-то капли в глаза, а потом наложила макияж так умело, что он скрыл все следы пронесшейся бури. Кейт больше не напоминала обиженного заплаканного ребенка. Теперь это была эффектная, спокойная, уверенная в себе женщина.

 Кейт приказала себе не обращать внимания на то, что при ее появлении в холле первого этажа все разговоры смолкли. Она решила не замечать изумленные взгляды и перешептывания, натянутые улыбки и неловкие кивки. Она знала, что с этим столкнется.

 Впрочем, несколько человек поздоровались с Кейт очень тепло, а кое-кто даже специально сделал крюк, чтобы проводить ее на второй этаж и выразить симпатию и поддержку. Кейт поняла, что в компании у нее оказалось больше доброжелателей, чем она думала.

 Свернув по коридору за угол, Кейт нос к носу столкнулась с Драконихой. Ньюмен подняла бровь и холодно смерила Кейт взглядом.

 – Мисс Пауэлл?! Чем могу помочь?

 – Я иду повидаться с Марти.

 – У вас назначена встреча?

 Кейт вздернула подбородок и вцепилась пальцами в ручку портфеля.

 – Об этом я поговорю с Марти и его секретарем. Так что можете сообщить мистеру Биттлу-старшему, что отстраненный сотрудник вторгся в священные пределы компании.

 Ньюмен переступила с ноги на ногу, словно швейцарский гвардеец, охраняющий королевскую резиденцию.

 – Я не понимаю…

 – Кейт! – из соседнего кабинета высунул голову Роджер. – Рад тебя видеть. Надеюсь, ты зайдешь ко мне? О, мисс Ньюмен, я вас сразу не заметил. Мистер Биттл-старший торопил меня с этим отчетом, – как фокусник, достающий из шляпы кролика, Роджер взмахнул листком бумаги. – Он просил срочно доставить его.

 – Срочно? Что ж, хорошо.

 Бросив последний подозрительный взгляд на Кейт, Дракониха удалилась.

 – Спасибо, – сказала Кейт. – Я боялась, мы с ней подеремся.

 – В этом случае я бы поставил на тебя! – Он ободряюще положил ей руку на плечо. – По правде говоря, ситуация – дерьмо. Твое положение – хуже не бывает. Я все собирался тебе позвонить, но просто не знал, что сказать.

 – Неважно. Я бы и сама не знала, что сказать. Еще совсем недавно не знала бы. Но сейчас она знает, что скажет!

 – Послушай. – Он подвел ее к двери своего кабинета, но – сухо отметила про себя Кейт – внутрь не пригласил. – Не знаю, как сильно давит твой адвокат…

 – Мой адвокат?

 – Темплтон. Он приходил и, судя по всему, задал им перцу. Они потом заперлись и долго совещались. Может, это и хорошо, не знаю. Ты поступай по-своему. Похоже, партнеры разделились во мнении: заводить дело или нет.

 Он сдвинул брови и заговорщицки понизил голос.

 – Аманда возглавляет группу нападения, ее поддерживает Биттл-младший. Калвин и Биттл-старший, по-моему, сохраняют нейтралитет, а Мартин решительно против.

 – Всегда лучше знать, кто за тебя, а кто – против, – пробормотала Кейт.

 – И все из-за каких-то паршивых семидесяти пяти тысяч! – с отвращением воскликнул Роджер. – Ты же никого не убила!

 Кейт отступила назад и внимательно всмотрелась в его лицо.

 – Воровство есть воровство, неважно – семьдесят пять центов или семьдесят пять тысяч. Важно то, что денег я не брала.

 – Я этого и не говорил. Я не в том смысле… – пробормотал Роджер, но в его голосе явственно слышалась нотка сомнения. – Я имел в виду, что они слишком уж расшумелись. Мне кажется, если бы ты вернула им деньги, все бы немедленно утихло.

 – Ты так думаешь? – прищурилась Кейт.

 – Я понимаю, история препаршивейшая… Но, Кейт, у Темплтонов полно денег! А тебя это избавит от судебного разбирательства, которое может испортить всю твою дальнейшую жизнь. Грустно, но приходится выбирать между хреном и редькой.

 – Неужели ты не понимаешь, что если я верну деньги, то тем самым признаюсь в воровстве?! Но, в любом случае, спасибо за совет.

 – Кейт…

 Роджер шагнул следом, но она не остановилась и даже не оглянулась. Пожав плечами, он вернулся к себе.

 Слухи разносятся быстро; Марти вышел лично встретить Кейт у дверей своего кабинета и дружески пожал ей руку.

 – Кейт, я рад тебя видеть. Заходи.

 – Мне следовало прийти раньше, – начала Кейт, проходя мимо его секретарши, которая усиленно делала вид, что разбирает важные бумаги.

 – Я тоже так думаю. Хочешь чего-нибудь? Кофе?

 – Нет. – «Все тот же старина Марти, – подумала она, садясь в кресло. – Закатанные рукава, дружелюбная улыбка». – Обойдемся без кофе. Во-первых, я хочу сказать, что благодарна тебе: я слышала, что твое отношение ко мне осталось прежним. А во-вторых…

 – Я знаю, что ты не брала денег, Кейт.

 Это спокойное утверждение поразило Кейт, она сбилась и забыла свою заготовленную заранее речь.

 – Откуда ты можешь это знать?! Ведь все указывает на то…

 – Я знаю это, – сказал он, – потому что я знаю тебя. На счетах стоит твоя подпись, но я абсолютно уверен, что существует какое-то другое объяснение. – Он поднял палец, предупреждая ее, что еще не закончил, и этот жест вызвал у Кейт улыбку – он был так типичен для Марти. – Некоторые полагают, что я придерживаюсь такого мнения, потому что… потому что ты мне нравишься.

 – Какая глупость!

 – Ну, не такая уж глупость… Ты мне действительно нравишься, – он неожиданно покраснел и опустил глаза. – Кейт, я люблю свою жену и я никогда не позволял себе ничего, кроме каких-то отвлеченных мечтаний. Но ты всегда была для меня…

 Он не закончил, а Кейт буквально онемела.

 – М-м-м… – это было единственное, что она смогла из себя выдавить.

 – Я завел этот разговор не для того, чтобы сконфузить нас обоих. Хотя, кажется, именно этого и добился, – он откашлялся и дрожащими руками машинально разлил по чашкам кофе. – Ох, извини, ты же отказалась от кофе…

 – Я выпью. – По сравнению с только что перенесенным потрясением небольшая боль в желудке – сущая ерунда. – Спасибо.

 – Я упомянул об этом только потому, что…

 – Все понятно, Марти. – Она уже пришла в себя и спокойно смотрела в его добродушное некрасивое лицо. – Я польщена.

 – Это усложняет ситуацию, если можно так выразиться. Мне очень жаль. Но твой послужной список говорит сам за себя. Я буду и дальше принимать все меры к тому, чтобы предотвратить выдвижение официального обвинения.

 – Боюсь, что я недостаточно ценила тебя, Марти, когда работала здесь. – Она решительно отставила чашку и встала. – Марти, я хочу поговорить с партнерами. Со всеми. Мне кажется, пришло время прояснить ситуацию.

 Он кивнул, словно ждал от нее этих слов.

 – Попробую устроить.

 Много времени ему не потребовалось. Может быть, в компании и относились к нему не слишком серьезно, но он всегда знал, на какие рычаги нужно нажимать. Через полчаса Кейт снова сидела за длинным столом в конференц-зале.

 В соответствии со стратегией, разработанной ею по дороге, Кейт посмотрела в глаза по очереди каждому партнеру, потом остановила взгляд на Биттле-старшем.

 – Я пришла сюда сегодня без моего адвоката, желая придать нашей беседе неофициальный, даже, можно сказать, личный характер. Я понимаю, как ценно ваше время, и признательна вам зато, что вы согласились меня выслушать.

 Она умолкла, снова обвела взглядом всех сидящих за столом, но продолжала обращаться к старшему партнеру и основателю.

 – Я проработала в фирме почти шесть лет. Я отдавала ей все свои силы и знания. Признаюсь, мои намерения были небескорыстны. Я работала не покладая рук, добывала новых клиентов, старалась идеально вести порученные мне счета, вносила свою лепту в увеличение доходов «Биттл и К°» с одной-единственной целью – когда-нибудь сесть за этот стол полноправным партнером. Уже хотя бы поэтому я не могла взять ни пенни. А кроме того, как вы знаете, мистер Биттл, я выросла в семье, в которой превыше всего ценится честность.

 – Однако деньги исчезли именно с ваших счетов, мисс Пауэлл, – едко заметила Аманда. – На них – ваша подпись. Если вы пришли сюда сегодня дать объяснения по этому поводу, мы готовы вас выслушать.

 – Я пришла сюда не для объяснений. Я пришла не для того, чтобы задавать вопросы или отвечать на них. Я пришла сделать заявление. Если в моих счетах обнаружены нарушения, я в них не виновата. Я не сделала ничего бесчестного или противозаконного и готова объявить это перед пострадавшими клиентами. Я также готова отстаивать свое доброе имя перед судом.

 У Кейт вдруг задрожали руки, и она крепко вцепилась в край стола.

 – Если обвинение против меня не будет выдвинуто, а дело не разрешится к удовлетворению обеих сторон в течение тридцати дней, мой адвокат подаст в суд на «Биттл и К°» за незаконное отстранение от работы и клевету.

 – Вы смеете нам угрожать? – Лоуренс произнес это тихим, вежливым тоном, но кулаки его крепко сжались.

 – Это не угроза, – холодно возразила Кейт, почувствовав знакомое жжение в животе. – Моя карьера рухнула, моя репутация подорвана. Неужели вы полагаете, что я буду спокойно сидеть и терпеть это? В таком случае, неудивительно, что вы поверили, будто я могла украсть деньги со счетов. Значит, вы совсем меня не знаете!

 Биттл-старший откинулся на спинку стула и с задумчивым видом сложил перед собой руки.

 – Однако вам понадобилось некоторое время, Кейт, чтобы прийти к такому решению.

 – Да. Потому что эта работа значила для меня очень много. Почти все! Я была слишком оскорблена и подавлена. Но я не могла украсть у вас, мистер Биттл! Вы лучше любого другого должны это понимать.

 Она подождала немного, давая ему время подумать.

 – Спросите себя: зачем мне красть паршивые семьдесят пять тысяч долларов, если в любой момент моя семья может дать мне куда большую сумму? Зачем мне было трудиться до седьмого пота у вас, когда я без труда получила бы высокую должность в компании «Темплтон»?

 – Мы задавали себе эти вопросы, Кейт, – признался Биттл. – И именно поэтому до сих пор окончательное решение еще не принято.

 Она медленно встала.

 – Тогда я все же вам отвечу. Не уверена, что это прозвучит убедительно, но ответ у меня один: гордость. Я слишком горда, чтобы взять хоть доллар в фирме, которая мне не принадлежит. И я слишком горда, чтобы сидеть сложа руки, когда меня обвиняют в мошенничестве. Мисс Девин, джентльмены, спасибо, что уделили мне время. – Она взглянула на своего единственного друга здесь и улыбнулась: – Спасибо, Марти.

 Пока Кейт шла к двери, в конференц-зале не раздалось ни звука.

 

 Кейт перестало трясти, только когда она выехала на шоссе. Сама того не сознавая, она вела машину к вполне определенному месту; осознав это, Кейт усмехнулась, затормозила у поворота и вышла из машины. Поднимаясь на скалы, она чувствовала, что уже совершенно успокоилась.

 Еще не все дела были доведены до конца, но сейчас на свете существовали лишь Кейт и море! Сегодня оно было темно-голубым, сапфировым – так называли его влюбленные, поэты и пираты. Белая пена лежала на скалах, словно кружевная оборка на бархатной юбке.

 Кейт спустилась вниз, к волнам, наслаждаясь шумными порывами ветра, полной грудью вдыхая соленый морской воздух. Кое-где из расщелин выбивались живучие горные цветы. Над головой кружили чайки, их белые грудки и крылья в сиянии солнца казались золотыми. По бриллиантовой глади воды бежали белоснежные барашки.

 «Музыка моря ни на минуту не прекращается, – подумала Кейт. – Прилив, отлив, шум волн, крики чаек…» Сколько же раз приходила она сюда – не сосчитать! Но странно: у нее никогда не возникало потребности помечтать – тетя Сьюзен была права.

 Иногда Кейт приходила сюда просто отдохнуть, чаще – обдумать в одиночестве какую-нибудь важную проблему. В детстве, после приезда в Темплтон-хауз, она убегала к этим скалам, морю, небу, когда особенно остро ощущала свою утрату. И еще – когда угрызалась чувством вины за свою новую счастливую жизнь.

 Но Кейт никогда не строила несбыточных планов на будущее. Настоящее всегда было для нее важнее. Вот и теперь она стояла на широком каменном выступе и спрашивала себя, что делать сейчас.

 Позвонить Джошу и попросить его составить исковое заявление в суд? Очевидно, да. Какие бы трудности и потенциальные опасности ни сулил этот поступок, она не может больше игнорировать – или делать вид, что игнорирует, – то, что с ней произошло. Кейт по натуре не была трусихой, да и Темплтоны всегда учили ее не прятать голову в песок. Так что, приняв это решение, она неожиданно для себя испытала огромное облегчение.

 Ведь, в сущности, до сегодняшнего дня она вела себя как Серафина, которая предпочла расстаться с жизнью вместо того, чтобы продолжать играть теми картами, что сдала ей судьба.

 Но теперь все будет иначе. Сегодня она наконец начала действовать! Поздновато, конечно, получше поздно, чем никогда. «Это все Темплтоны, – с улыбкой подумала Кейт, шагая по извилистому каменистому спуску. – Дядя Томми всегда говорил, что, если стоишь лицом к врагу, он не сможет нанести тебе удар в спину».

 Первым делом надо помириться с тетей. Кейт оглянулась. Хотя склон мешал ей разглядеть Темплтон-хауз, она без труда нарисовала его в своем воображении.

 Всегда незыблемый, уютный и гостеприимный. Разве не здесь нашла кров Марго, когда вся ее жизнь полетела вверх тормашками? А Лора с девочками? Да и ее саму этот дом принял под свое широкое крыло, когда она – испуганная, онемевшая от горя – пришла туда. Вот и сейчас он ждал ее, чтобы утешить и ободрить.

 Да, все правильно, нельзя сдаваться! Жаркая схватка всегда была милее ее сердцу, чем капитуляция с достоинством.

 Кейт улыбнулась и вздохнула полной грудью. «Никакой капитуляции! – весело подумала она. – Не дождетесь!» Она не собирается прыгать с утеса в бушующее море. Потеря работы, конец карьеры – на этом жизнь не кончается. Просто начинается другая.

 И Байрон де Витт – тоже часть новой жизни… Этот человек доводит ее до помешательства своей сдержанностью, но отныне Кейт и здесь начнет действовать решительно. Она к нему как-нибудь заедет и попробует застать врасплох!

 Мысль об этом заставила ее рассмеяться. «Воображаю его реакцию, – подумала она, давясь от смеха. – Интересно, как ведут себя воспитанные джентльмены с Юга, когда женщина начинает срывать с них одежду? Разве не любопытно узнать?»

 Кейт давно призналась себе, что тоскует без ласковых прикосновений, нежных объятий. Но не чьих угодно! Только один мужчина заставлял ее трепетать, пробуждал в ней неизведанные ранее желания…

 Кейт очень хотелось разгадать его загадку, понять, откуда у Байрона берутся силы так долго и спокойно ждать того, чего он хочет.

 А в том, что Байрон хочет ее, Кейт не сомневалась. Так же, как и в том, что она безумно хочет его…

 Ладно, она тоже не из слабых. Ведь у нее хватило сил и мужества поговорить с партнерами «Биттл и К°»; она готова на трудный разговор с тетей, которую обожает. Так неужели же ей не хватит пороху справиться с де Виттом?!

 Хватит строить планы, пора переходить к действиям!

 Резко развернувшись, Кейт пошла обратно по узкой тропинке и вдруг застыла как вкопанная.

 Монета лежала прямо под ногами, словно ее специально туда положили. Сначала Кейт просто ошарашенно смотрела на монету, уверенная, что ей это все привиделось. Разве не ходила она сто раз по этой самой тропинке? Разве они с Марго и Лорой не прочесали здесь каждый дюйм в поисках клада Серафины?

 Очень медленно, словно старуха, Кейт присела на корточки. Монета нагрелась на солнце и сверкала, как золотая. Впрочем, она и была золотой! Кейт провела пальцем по слегка стертому изображению давно почившего испанского монарха. Повертела монету внуках. Несколько раз вчиталась в дату, боясь, что ошиблась и цифры окажутся другими. Или что видение просто исчезнет, как легкое облачко.

 Но оно не исчезло, и цифры были те самые: 1845 год.

 Монета из приданого Серафины лежала у нее на ладони!