- Знак Семи, #1
14
Несмотря на поздний час, Кэл не очень удивился, увидев перед своим домом машину Фокса. Не высказал удивления он и при виде самого Фокса, сонно моргавшего на диване перед телевизором; рядом, вытянувшись во всю длину, похрапывал Лэмп.
На кофейном столике располагались банка колы, последний пакетик картофельных чипсов Кэла и коробка сухого печенья «Милк боун». Остатки пиршества человека и пса.
– Что ты здесь делаешь? – сонно спросил Фокс.
– Я здесь живу.
– Она тебя вышвырнула?
– Нет, она меня не вышвырнула. Я приехал домой. – Кэл автоматически сунул руку в пакетик с чипсами и выловил горсть крошек. – Сколько ты ему скормил?
Фокс перевел взгляд на коробку печенья.
– Пару штук. Может, пять. С чего это ты такой нервный?
Кэл взял банку колы и двумя глотками допил оставшуюся на дне теплую жидкость.
– У меня ощущение… Что-то назревает. Ты сегодня ничего не чувствуешь?
– Последние пару недель меня постоянно посещают предчувствия. – Фокс потер лицо, провел ладонями по волосам. – Впрочем, да, хотя перед твоим появлением я наполовину спал или просто спал. Что-то вроде завывания ветра в трубе.
– Точно. – Кэл подошел к окну. – Ты давно видел родителей?
– Сегодня разговаривал с отцом. С ними все в порядке. А в чем дело?
– Если мы трое прямые потомки, значит, кто-то из твоих родителей тоже, – заметил Кэл.
– Это я и сам догадался.
– События Седмицы не затрагивали никого из наших родственников. Мы всегда этому радовались. – Он снова повернулся к Фоксу. – Возможно, именно радость мешала нам задуматься: почему?
– Потому что – по крайней мере, отчасти, насколько нам известно – они не живут в городе. За исключением Билла Тернера, но кто, черт возьми, может сказать, что с ним происходит?
– И мои, и твои родители приезжали в город во время Седмицы. А ты помнишь, что в прошлый раз случилось у Поффенбергеров?
– Да. Конечно, помню. – Фокс потер глаза. – Тот факт, что они жили в пяти милях от города, не помешал Поффенбергеру душить жену, в то время как она кромсала его ножом для разделки мяса.
– Теперь мы знаем: у Эсси были видения и предчувствия в первое лето, а позавчера вечером она видела то же, что и мы. Почему?
– Может, оно действует избирательно, Кэл? – Фокс встал, подошел к камину и подбросил еще одно полено. – В городе всегда попадались люди, не подверженные влиянию. Да и на остальных оно действует по-разному.
– Куин с Лейлой – первые посторонние. Мы предположили связь. А если эта связь – всего лишь кровные узы?
Фокс снова сел, откинулся на спинку дивана и погладил по голове Лэмпа, который дернулся во сне.
– Любопытная теория. А тебя не пугает, что ты, возможно, спишь со своей дальней родственницей?
– Ха. – Над этим стоит подумать. – Если они тоже потомки, то нам нужно выяснить следующее: делает ли их присутствие нас сильнее или, наоборот, уязвимее? Сегодня вопрос стоит так: все или ничего. Поэтому… Кто-то едет.
Фокс вскочил с дивана и встал рядом с Кэлом.
– Не думаю, что Большое Зло приедет прямо к тебе домой, причем на… – Он всматривался в приближающуюся машину. – Боже милосердный, неужели это «Феррари»? – Фокс с улыбкой посмотрел на Кэла.
– Гейдж, – в один голос сказали они.
Фокс с Кэлом вышли на крыльцо в одних рубашках, оставив дверь открытой. Гейдж выбрался из машины, окинул их беглым взглядом и полез в багажник за сумкой. Перекинул ремень через плечо и направился к крыльцу.
– У девушек сегодня вечеринка с ночевкой?
– Стриптизерши только что уехали, – ответил Фокс. – Жаль, но ты опоздал. – Он подбежал к Гейджу и крепко обнял. – Как я рад тебя видеть. Дашь прокатиться?
– И не мечтай. Привет, Кэл.
– Ты не особенно торопился, черт возьми. – Облегчение, любовь, искренняя радость – эти чувства толкнули его к Гейджу, и он обнял друга.
– Были кое-какие дела. Хочу выпить. Приютишь?
– Давай, заходи.
В кухне Кэл налил виски. Все понимали, что это тост за возвращение Гейджа и, вполне возможно, сигнал к началу войны.
– Итак, – начал Кэл, – ты вернулся не с пустыми руками.
– Ну да.
– И сколько?
Гейдж повертел в руке стакан.
– С учетом расходов и моей новой игрушки – около пятидесяти.
– Неплохая работа, должен тебе сказать, – заметил Фокс.
– Согласен.
– Выглядишь немного усталым, братишка.
– Последние пару дней выдались довольно длинными. И чуть не закончились автомобильной аварией на Шестьдесят седьмом шоссе.
– Игрушка вышла из повиновения?
– Шутишь. – У Гейджа такое предположение вызвало усмешку. – Какая-то растяпа, кстати довольно хорошенькая, вылетела на мою полосу. Абсолютно пустая дорога, и вдруг она появляется прямо передо мной на своей древней «Карманн Гиа» – между прочим, крутая тачка, – а потом выскакивает из машины и набрасывается на меня, будто я во всем виноват.
– Женщины, – произнес Фокс, – служат бесконечным источником разного рода неприятностей.
– Точно. Этим дело не ограничилось. Она съехала в канаву. Не беда, но у нее спустило колесо. Тоже не беда, но запаска оказалась проколотой. Как выяснилось, девушка едет в Холлоу, так что мне пришлось тащить ее чемодан весом в две тонны в свою машину. Потом она называет адрес и спрашивает – как будто я программа-навигатор, – сколько времени займет дорога.
Гейдж не спеша отхлебнул виски.
– К счастью для нее, я здесь вырос и смог ответить, что мы будем на месте через пять минут. Тогда она открывает телефон, звонит кому-то, называя его К., словно в кино про Джеймса Бонда, – кстати, этот К. оказался девушкой, и довольно хорошенькой, насколько я мог судить, мельком увидев в дверях, – и говорит: проснись, я буду через пять минут. Потом…
Кэл назвал адрес.
– Этот?
– Совершенно верно. – Гейдж опустил стакан.
– Ветер, – пробормотал Кэл. – Думаю, это был ты и Сибил, о которой говорила Куин.
– Сибил Кински, – подтвердил Гейдж. – Похожа на цыганку с Парк-авеню. Так-то. – Он допил остатки виски в стакане. – Веселенькое дело, правда?
– Он словно с неба свалился.
На комоде стоял бокал с вином, который Куин налила в ожидании Сибил.
Они с Лейлой сидели на кровати, предназначенной для Сибил, а она сама металась по комнате, развешивая и рассовывая по ящикам одежду и время от времени делая глоток вина.
– Сначала я подумала: это конец, – а потом у меня мелькнула мысль, что в своем будущем я не видела смерти в автомобильной катастрофе. Клянусь, сама не понимаю, как мы не превратились в кровавые лепешки посреди груды искореженного металла. Я хороший водитель, – прибавила она, обращаясь к Куин.
– Хороший.
– Наверное, даже лучше, чем думала. И он – к счастью – тоже. Мне повезло. Отделалась испугом и спущенным колесом. Черт бы побрал эту Риссу.
– Риссу? – удивленно переспросила Лейла.
– Марисса, сестра Сиб, – объяснила Куин. – Ты опять давала ей машину.
– Знаю, знаю, знаю. – Сибил сдунула черные кудряшки со лба. – Сама удивляюсь, как ей удается меня уговорить. Благодаря Риссе моя запаска оказалась проколотой.
– Вот почему ты вышла из крутого спорткара.
– Вряд ли бы он оставил меня посреди дороги, хотя, похоже, собирался. Такой небрежный, эффектный и опасный.
– В прошлый раз, когда у меня спустило колесо, – вспомнила Куин, – мне остановился помочь милый парень с животом величиной с мешок для цемента и толстой задницей.
– Этот был без пуза, а насколько я могла разглядеть под пальто, задница у Гейджа Тернера что надо.
– Гейдж Тернер. – Пальцы Лейлы сжали колено Куин. – Слышишь?
– Да. – Куин с шумом выдохнула. – Кажется, что-то назревает. Вся компания в сборе.
Утром Куин, покинув спящих соседок, отправилась в местный клуб. Она уже знала: придется пожалеть о том, что выбрала пробежку, поскольку возвращаться тоже придется бегом после интенсивной тренировки. Но ехать на машине три квартала до тренажерного зала ей представлялось жульничеством, не имеющим ничего общего со здоровым образом жизни.
Кроме того, ей требовалось время для размышлений.
Тот факт, что Сибил и Гейдж Тернер столкнулись – почти в буквальном смысле – друг с другом, причем за городом, посреди ночи, ни в коем случае нельзя считать случайностью.
Еще один пункт в списке странностей, подумала Куин, наблюдая за вырывающимися изо рта облачками пара.
И еще одно странное обстоятельство. Сиб отлично ориентировалась в пространстве, но, похоже, два раза подряд свернула не туда, чтобы оказаться перед Гейджем именно в тот момент, когда он съехал с автострады.
И еще кое-что, вспомнила Куин, подбегая к заднему крыльцу местного клуба. Сибил сказала, что он «словно с неба свалился». Куин была склонна трактовать эти слова буквально. Если Сиб его не видела – в решающие мгновения, – значит, его там действительно не было.
Но почему так важно, чтобы они встретились сами по себе, отдельно от остальных? И разве не странно, они приехали в город одновременно?
Она достала членскую карточку – спасибо Кэл – и набрала номер на кодовом замке двери в тренажерный зал.
К ее удивлению, внутри было темно. Обычно в зале уже горел свет и работал один из трех телевизоров, по которому показывали «Си-эн-эн», «И-эс-пи-эн» или утреннее ток-шоу. Довольно часто кто-нибудь уже занимался на беговой дорожке, велотренажере или со штангой.
Щелкнув выключателем, Куин окликнула тренера. Ответом ей было только эхо. Удивившись, она пересекла зал, распахнула дверь и увидела, что света нет ни в раздевалке, ни в кабинете.
Наверное, вчера кто-то занимался тут допоздна, решила Куин. Потом открыла шкафчик, сняла верхнюю одежду, сдернула с вешалки полотенце. Решив начать с кардионагрузки, она включила телевизор, нашла шоу «Сегодня» и забралась на единственный эллиптический тренажер, которым так гордился клуб.
Ввела программу, поборов искушение уменьшить свой вес на пару футов. Как будто это имеет значение, напомнила себе Куин. (Разумеется, имеет.)
Потом начала разминку, радуясь своей дисциплинированности и одиночеству. Тем не менее она ждала, что с минуты на минуту распахнется входная дверь, впуская Мэтта или Тину, которые по очереди дежурили в тренажерном зале. Через десять минут она увеличила нагрузку и сосредоточилась на экране телевизора, который должен помочь ей втянуться в ритм.
После первой мили Куин жадно глотнула воды из специальной бутылки, которую принесла с собой. В начале второй мили позволила себе перебрать планы на сегодняшний день. Основа любого проекта – исследования. Кроме того, ей хотелось набросать предисловие к книге. Сам процесс записи генерирует новые идеи. И нужно еще раз обойти город – вместе с Сибил и Лейлой, если та захочет.
У нее намечен визит на кладбище. С Сибил. Пора навестить Энн Хоукинс.
Может, Кэл найдет время и составит им компанию. В любом случае нужно с ним поговорить, выяснить, что он думает и чувствует по поводу прибытия Гейджа – ей не терпелось на него взглянуть – и Сибил. Но больше всего ей хотелось просто его увидеть. Похвастаться им перед Сибил.
Посмотри! Правда, хорош? Ребячество, конечно, но ей все равно. Она жаждет снова прикоснуться к нему, даже если это будет лишь краткое пожатие руки. А еще она хочет, чтобы он ее поцеловал и тревога в его в глазах сменилась радостью. Ей нравилось, как смех, прежде чем вырваться наружу, сначала появляется в его глазах, как…
Да. Да, да, да. Пора признать, что она от него без ума. Запала на местного парня. Это, конечно, забавно, решила Куин, если бы не внутренняя дрожь. Хотя дрожь тоже довольно приятная. Нечто среднее между «ой-ой» и «о боже». Разве не интересно?
Куин влюбилась, подумала она и закончила вторую милю со слабой улыбкой на губах. Она тяжело дышала, обливалась потом, но чувствовала себя свежей и веселой, как весенняя маргаритка.
И вдруг в зале погас свет.
Тренажер замер, экран телевизора стал черным.
Первой ее реакцией была не тревога, а удивление. И что теперь? Темнота, хоть глаз выколи. Хотя Куин примерно представляла себе, где находится дверь и какие препятствия встретятся на пути, идти к выходу вслепую ей не хотелось.
И как поступить? Она размышляла, выжидая, пока успокоится дыхание. До раздевалки и шкафчика с вещами ей не добраться. Поэтому придется выходить на улицу в спортивном бюстгальтере и велосипедном трико.
При звуке первого удара по спине пробежал холодок. Куин поняла, что проблемы у нее несколько серьезнее, чем откровенный наряд.
Здесь кто-то есть. Сердце учащенно забилось, словно хотело выскочить из груди. Куин надеялась, что тот, кто оказался запертым вместе с ней в темноте, все же человек. Но звуки – ужасный грохот, от которого сотрясались стены и пол, жуткий скрежет – казались совсем не человеческими. Кожа покрылась пупырышками, отчасти от страха, отчасти от внезапной волны сильного холода.
Спокойно, приказала она себе. Не паниковать. Куин схватила бутылку с водой – жалкое оружие, но другого все равно не было – и осторожно сняла ноги с педалей тренажера.
И полетела в темноту. Упала на пол, ударившись плечом и бедром. Попыталась встать, но все вокруг раскачивалось и кружилось. Потеряв ориентацию, она не понимала, куда бежать. Голос – позади нее, впереди и прямо в голове – нашептывал о смерти.
Пробираясь по скрипучему полу, Куин поняла, что кричит. Зубы стучали от страха и холода. Она ударилась плечом о другой тренажер. «Думай, думай, думай», – повторяла она себе. Что-то приближалось в темноте. Трясущимися руками она ощупала механизм – это был наклонный велотренажер, – по его расположению определила направление к двери, мысленно прочла все молитвы, которые смогла вспомнить, и бросилась к выходу.
Сзади раздался грохот, и что-то ударило ее по ноге. Она отпрянула, споткнулась, снова побежала. Уже не разбирая дороги, бросилась туда, где, как она надеялась, находится дверь. Потом, задыхаясь, стала шарить руками по стене.
Найди ее. Найди эту проклятую дверь!
Пальцы наткнулись на дверные петли, и, всхлипнув, Куин нащупала ручку. Повернула, толкнула.
Свет ударил в глаза, и Куин со всего размаху налетела на Кэла – он уже спешил навстречу. От удара дыхание окончательно сбилось, колени подогнулись, но Кэл успел подхватить ее, приподнял и повернулся, спиной защищая ее от того, что было в зале.
– Держись. Ты можешь за меня держаться? – Его голос был неестественно спокойным; протянув руку, он захлопнул за собой дверь. – Ты цела? Скажи, что-нибудь болит? – Кэл уже ощупывал ее. Потом сжал ладонями лицо, заглянул в глаза.
И прильнул губами к ее губам.
– Ты цела, – с трудом выдохнул он, прислонив ее к стене здания и срывая с себя куртку. – Слава богу. Вот, надень. Замерзнешь.
– Ты был здесь. – Она вглядывалась в его лицо. – Ты был здесь.
– Не мог открыть дверь. Ключ не срабатывал. – Он взял ее ладони в свои, пытаясь согреть. – Моя машина тут, рядом. Я хочу, чтобы ты пошла и села в машину. Ключи я оставил. Включи печку. Садись в мою машину и включи печку. Сможешь?
Ей очень хотелось сказать «да». В глубине души ей хотелось во всем подчиниться ему. Но по его глазам она догадалась о его намерении.
– Ты собираешься туда.
– Я должен. А ты должна всего лишь несколько минут посидеть в машине.
– Если ты пойдешь, я с тобой.
– Куин.
Теперь она удивилась, как спокойствие сочетается в нем с раздражением.
– Мне это нужно не меньше, чем тебе, и я возненавижу себя, если буду сидеть в машине, а ты пойдешь в зал. Я не хочу себя ненавидеть. Кроме того, вдвоем безопаснее. Пойдем. Просто пойдем – спорить будем потом.
– Держись позади меня, и если я скажу уходить, немедленно уходи. Это мое условие.
– Договорились. Честно. Мне не стыдно прятаться у тебя за спиной.
Куин увидела отблеск улыбки в его глазах. Это успокоило ее быстрее, чем глоток бренди.
Он снова повернул ключ и набрал код на замке. Куин затаила дыхание. Когда Кэл открыл дверь, свет в зале уже горел. Бодрый голос Эла Рокера объявлял прогноз погоды. Единственное свидетельство произошедшего – бутылка с водой под стойкой для штанги.
– Кэл, клянусь тебе: свет погас, и все…
– Я видел. Когда ты открыла дверь, за твоей спиной была кромешная тьма. Повсюду разбросаны гантели. При свете, который падал из открытой двери, я видел, как они катятся во все стороны. Пол ходил ходуном. Я это видел, Куин. И слышал из-за закрытой двери.
Кэл дважды пытался открыть дверь, изо всех сил налегая на нее плечом. За дверью кричала Куин. И стоял грохот, как будто обрушивалась крыша.
– Ладно. Мои вещи в раздевалке. И мне действительно нужно их забрать.
– Дай мне ключ, и я…
– Вместе. – Она взяла его за руку. – Чувствуешь запах? Сильнее, чем запах моего пота и страха.
– Да. Мне всегда казалось, что именно так пахнет сера. Уже исчезает. – Он улыбнулся, заметив, что Куин остановилась, подняла с пола десятифунтовую гантель и сжала в руке, словно оружие.
Кэл толкнул дверь в женскую раздевалку. Тут царил полный порядок – как и в зале. Тем не менее Кэл взял у Куин ключ, заслонил ее собой и только потом открыл шкафчик. Куин поспешно натянула спортивный костюм, сменила куртку.
– Уходим отсюда.
Взяв Куин за руку, он вывел ее в зал, на пороге которого появился Мэтт.
Парень учился в колледже и работал в тренажерном зале на полставки, иногда выполняя обязанности личного тренера. При виде Куин и Кэла, выходящих из женской раздевалки, он едва заметно улыбнулся. Потом смущенно покашлял.
– Прошу прощения за опоздание. Сплошные неприятности. Сначала не зазвонил будильник. Да, я понимаю, это звучит глупо. Потом не заводилась машина. Знаете, бывают такие дни.
– Да, – согласилась Куин; она положила на место гантель, взяла бутылку. – Неудачный день. На сегодня я закончила. – Она сунула Мэтту ключ. – Пока.
– До встречи.
– Он подумал, что мы… – сказала Куин, когда они вышли на улицу.
– Точно, точно.
– Ты когда-нибудь занимался этим в раздевалке?
– Вынужден признаться, что нет – это мой первый визит в женскую раздевалку.
– Я тоже. Кэл, у тебя есть время зайти к нам, выпить кофе – я даже согласна приготовить завтрак – и поговорить?
– Уже иду.
Взбивая омлет, Куин рассказала обо всем, что произошло в тренажерном зале.
– Я была до смерти напугана, – заключила она, внося кофе в маленькую столовую.
– Не сказал бы. – Кэл поставил тарелки с омлетом и тостами на стол. – Ты нашла дверь в полной темноте. Сумела взять себя в руки и найти дверь.
– Спасибо. – Куин села. Дрожать она перестала, но колени все еще казались ватными. – Успокаиваешь.
– Это правда.
– Я открыла дверь и увидела тебя – это было одно из лучших мгновений в моей жизни. Как ты узнал, что я там?
– Приехал пораньше, хотел поговорить с тобой, узнать, как ты. Гейдж…
– Знаю. Сначала ответь на мой вопрос.
– Ладно. Я свернул с Мейн, чтобы заехать со двора, и увидел Энн Хоукинс. Она стояла перед дверью. А потом я услышал твой крик.
– С улицы, из машины. На таком расстоянии… через каменные стены?
– Я тебя слышал. – И это не назовешь лучшими мгновениями его жизни. – Выскочил из машины, бросился к двери. Изнутри доносились удары, грохот и бог знает что еще. Я не мог открыть эту чертову дверь.
Теперь Куин все слышала – эмоции и страх, которые он тщательно скрывал, пока не исполнил свой долг. Она забралась к нему на колени – к обоюдному удовольствию.
Они не разомкнули объятий, когда в комнату вошла Сибил.
– Привет. Можно не вставать. – Она уселась на стул Куин. – Это кто-нибудь ест? – Сибил подцепила вилкой кусок омлета. – Ты, наверное, Кэл.
– Сибил Кински. Калеб Хоукинс. У нас было не самое приятное утро.
В комнату вошла Лейла с чашкой кофе в руках. При виде Куин ее заспанные глаза широко раскрылись, и в них мелькнула тревога.
– Что случилось?
– Садись, и мы все вам расскажем.
– Мне нужно увидеть это место, – заявила Сибил, выслушав подругу. – Зал в боулинг-клубе, а также все остальные места, где это происходило.
– В твоем распоряжении весь город, – сухо заметила Куин.
– Поляну, камень – и как можно быстрее.
– Командирша. – Куин обращалась к Кэлу.
– Я про тебя так думал, но ты ей в подметки не годишься. В боулинг вы можете прийти в любое время, когда пожелаете. Куин отведет вас в тренажерный зал, и если я не смогу присутствовать, то попрошу Фокса или Гейджа. Что касается Языческого камня, вчера вечером мы это обсуждали. И договорились, что в следующий раз пойдем туда вместе. Все. Мы с Фоксом сегодня заняты. Удобнее всего в воскресенье.
– Организованный и ответственный, – Сибил обращалась к Куин.
– Да. – Куин поцеловала Кэла в щеку. – Именно такой. А я мешаю тебе завтракать – омлет стынет.
– Ты лучше любого завтрака. Но мне пора.
– Мы еще не все обсудили. Послушай, может, вы все трое придете к нам на ужин?
– А кто будет готовить? – спросил Кэл.
– Сиб.
– Эй!
– Ты съела мой завтрак. Плюс ты действительно умеешь готовить. Кстати, хотела тебя кое о чем спросить. – Она соскользнула с коленей Кэла, и он встал. – Фокс не возьмет Лейлу на работу?
– Что? Кто? Зачем? – растерянно пробормотала Лейла.
– Затем, что тебе нужна работа, – напомнила ей Куин. – А ему нужна помощница в офисе.
– Я ничего в этом не смыслю… И нельзя же просто…
– Ты управляла бутиком, – напомнила Куин. – Это половина дела. Управление. Кроме того, ты помешана на цветных картотеках и графиках и поэтому, как мне кажется, прекрасно справишься с файлами, расписанием и тому подобным. Все остальное узнаешь в процессе. Спроси Фокса, ладно, Кэл?
– Конечно. Без проблем.
– И она еще называет меня командиршей, – заметила Сибил, допивая кофе Куин.
– Я бы назвала это творческим мышлением и лидерством. А теперь иди и налей еще кофе, а я пока провожу Кэла до двери, чтобы без помех обнять и крепко поцеловать своего героя.
Сибил с улыбкой смотрела, как Куин тянет Кэла из комнаты.
– Она влюблена.
– Неужели?
Следующая улыбка Сибил предназначалась Лейле.
– Теперь ты смягчишься и не станешь нападать на нее за то, что она навязывает тебе эту работу.
– К этому разговору мы еще вернемся. Думаешь, это любовь – настоящая, с большой буквы?
– Все буквы большие, причем жирным шрифтом. – Сибил взяла кружку и встала. – Куин любит руководить, – сказала она. – Но всегда старается советовать что-то полезное или, по меньшей мере, интересное. Она бы не настаивала, если бы считала, что ты не справишься с этой работой.
Выходя из кухни, Сибил тяжело вздохнула.
– И какого черта я должна готовить обед?