- Мак-Грегоры, #1
Глава 5
— Если ты думаешь, что я буду валяться в постели, как старик, покуда ты и мой отец поедете выполнять поручения принца, то ты спятил.
Колл слез с кровати и неуверенно встал на ноги. Голова у него слегка кружилась, но он прислонился к спинке кровати и стянул с себя ночную рубашку.
— Где, черт возьми, моя одежда?
— Откуда мне знать? — сухо отозвался Бригем.
— Ты должен был видеть, что с ней сделали.
— Сожалею, но не могу тебе в этом помочь. — Стряхнув с рукава пылинку, Бригем добавил: — И я не стану тащить тебя назад в кровать, когда ты потеряешь сознание и свалишься с лошади.
— В тот день, когда Мак-Грегор упадет с лошади…
— Вынужден напомнить, что однажды ты уже это проделал. — Когда Колл, ругаясь, поплелся к сундуку в поисках одежды, Бригем продолжил, заложив руки за спину: — Поверь, я тебе сочувствую. Печально быть прикованным к постели днем и ночью, но ты еще слишком слаб для поездки верхом.
— Ничего подобного!
— Так говорит Гвен.
Разочарованный тем, что в сундуке оказались только простыни и одеяла, Колл захлопнул крышку.
— С каких пор эта девчонка руководит моей жизнью?
— С тех пор, как спасла ее.
Это заставило умолкнуть Колла, стоящего, при свете утреннего солнца, в чем мать родила. После отъезда из Лондона он успел отрастить бороду, и грубость, которую она придавала лицу, вполне его удовлетворяла. Однако в сочетании с костюмом Адама это выглядело комично.
— Не сомневаюсь, что это сделала она, — продолжал Бригем. — И я не хотел бы видеть, как вся ее работа идет прахом, потому что ты слишком горд, чтобы оставаться в постели, пока не сможешь приносить пользу.
— Черт бы побрал проклятого Кэмбелла, из-за которого я не могу поехать с отцом, чтобы заручиться поддержкой Стюартов со стороны кланов!
— У тебя еще будет время. Это только начало. — Бригем улыбнулся, зная, что Колл скоро успокоится. Он очень походил на старшую сестру тем, что вспыхивал моментально, как сухое дерево. К сожалению, Сирина не остывала так же быстро. — И я прошу тебя запомнить, что мы едем сегодня всего лишь поохотиться. Не нужно, чтобы пошли иные слухи.
— Надеюсь, я могу говорить свободно в собственном доме, — проворчал Колл, но подчинился. Это была горькая пилюля, но он понимал, что еще не готов к выезду на запад. Более того, если бы он настоял на участии в поездке, то замедлил бы продвижение всей группы. — Вы встретитесь с Мак-Доналдами и Кэмеронами?
— Так мне сказали. Драммонды и Фергюсоны тоже будут представлены.
— Вам нужно поговорить с Кэмероном из Лохиэла. Он всегда был убежденным сторонником Стюартов, и к его голосу прислушиваются. — Колл запустил руку в гриву рыжих волос. — Проклятие! Я должен быть там, чтобы поддержать отца и показать, что я стою за принца!
— Никто в этом не усомнится, — начал Бригем, но умолк, когда вошла Гвен, держа поднос с завтраком.
При виде брата, стоящего обнаженным и яростно жестикулирующим, она прищелкнула языком:
— Надеюсь, у тебя не разошлись швы.
— Черт побери, Гвен! — Колл схватил простыню и завернулся в нее. — Имей немного уважения.
С мягкой улыбкой Гвен поставила поднос и присела перед Бригемом в реверансе:
— Доброе утро, Бриг.
Он поднес к губам носовой платок в тщетной попытке скрыть усмешку:
— Доброе утро.
— Бриг, вот как? — фыркнул Колл. Он знал, что если попытается простоять еще пять минут, то свалится на пол. — Ты стал чертовски фамильярен с моей сестрой, Эшберн.
Бригем всего лишь подмигнул, думая о том, насколько фамильярен он стал с другой сестрой Колла.
— Мы покончили с формальностями вскоре после того, как остановили твою кровь. — Он подобрал свое пальто. — Боюсь, сегодня у вас будут неприятности с вашим пациентом, Гвен. У него дурное настроение.
Гвен снова улыбнулась и подошла поправить постель Колла.
— Колл никогда не доставляет мне никаких неприятностей. — Она взбила подушки. — После завтрака ты почувствуешь себя лучше, Колл. Если ты встал, чтобы немного пройтись, я пойду с тобой. Но думаю, ты мог бы сначала одеться.
Сдержав усмешку, Бригем отвесил поклон. Гвен, возможно, не обладала буйным нравом своей сестры, но знала, как добиться своего.
— Теперь, когда ты в хороших руках, я удаляюсь.
— Бриг…
В ответ Бригем положил руку на плечо Колла:
— Мы вернемся через неделю.
Слишком слабый, чтобы спорить, Колл позволил отвести себя назад к кровати.
— Помоги вам Бог.
Бригем оставил их, когда Гвен натягивала на плечи Колла свежую ночную рубашку. Он направился к лестнице, но остановился, увидев поджидающего его Паркинса, худощавого, тонкогубого и держащего саквояж.
— Решили вернуться в Англию, Паркинс?
— Напротив, милорд, я намерен сопровождать вас в вашей охотничьей экспедиции.
Бригем устремил на него недоверчивый взгляд:
— Будь я проклят, если вы это сделаете.
Острый подбородок Паркинса выпятился вперед — это был единственный признак возбуждения.
— Я буду сопровождать ваше лордство.
— Не валяйте дурака, приятель. Если бы я нуждался в провожатом, то взял бы Джема. По крайней мере, от него была бы польза с лошадьми.
Хотя Паркинс внутренне содрогнулся от сравнения с конюхом, существом, в его представлении, более низким, он оставался решительным.
— Я убежден, что понадоблюсь лорду Эшберну.
— А я убежден, что нет, — отрезал Бригем и двинулся дальше.
— Тем не менее я буду сопровождать вас, милорд.
Почти уверенный, что он неправильно понят, Бригем повернулся к лакею, стоящему на верху лестницы, словно статуя праведности.
— Вам приказано остаться, — произнес он спокойным голосом, в котором, однако, слышалась угроза.
В животе у Паркинса похолодело, но он не был сломлен.
— К сожалению, ваши приказы не остановят меня в убежденности, что мои обязанности будут выполнены наилучшим образом в вашей компании, милорд. Я буду вас сопровождать.
Прищурившись, Бригем поднялся на одну ступеньку.
— Я намерен уволить вас, Паркинс.
Острый подбородок дрогнул.
— Это прерогатива вашего лордства. Но и в таком случае я отправлюсь вместе с вами.
— Черт бы вас побрал, Паркинс! — Рассерженный, Бригем сбежал по лестнице. — Поступайте как хотите, но не рассчитывайте на покой и удобства.
— Да, милорд. — Полностью удовлетворенный, Паркинс улыбнулся в спину Бригема.
Выйдя из дома, Бригем направился к конюшне поговорить с грумом. Едва рассвело, думал он, а его уже втянули в два спора. Накинув на ходу пальто, он быстро зашагал по замерзшей земле. Боже, как было бы хорошо оказаться в седле и скакать! Подальше отсюда, думал он, бросив почти свирепый взгляд на окно Сирины, и в первую очередь от нее!
Сирина умудрилась избегать его весь вечер. А когда ей это не удавалось, она говорила с ним голосом столь же ледяным, как земля, по которой он шел.
Бригем едва ли мог порицать девушку после своего обращения с ней, но тем не менее порицал ее поведение целиком и полностью.
Это она буквально рвала и метала, общаясь с ним, пока он не вышел из себя. Это она дралась с ним, как дикая кошка, пока его страсть не сорвалась с цепи. Никогда в жизни Бригем не применял к женщине физического насилия. Он был известен как страстный и опытный любовник, но отнюдь не как грубый развратник.
С Сириной же он едва сдержался, чтобы не разорвать на ней одежду и не овладеть ею, как безумный.
Если Бригем умудрился дожить едва ли не до тридцатилетия, не обойдясь грубо ни с одной женщиной, кроме Сирины, значит, только она была тому виной. Она дразнила и подстрекала его.
Бригем яростно отбросил ногой камень с дороги — след на блестящем сапоге его лордства наверняка расстроил бы Паркинса — и пожелал, чтобы от Сирины можно было отделаться так же легко, как от этого камня.
Слава богу, он проведет большую часть недели вдали от нее, а когда вернется, безумие, овладевшее им, должно пройти. Он будет обращаться с ней учтиво, как подобает обращаться с сестрой ближайшего друга.
Ни при каких обстоятельствах он не станет вспоминать, как ее тело трепетало под ним, как теплели ее губы под его поцелуями, как звучало его имя, когда она произнесла его в порыве страсти.
Прежде чем Бригем успел открыть дверь конюшни, та распахнулась, и Сирина, шатаясь, шагнула наружу. Ее лицо было бледным, глаза утомленными, а корсаж платья испачкан кровью.
— Боже мой, Рина! — Бригем схватил ее за плечи и привлек к себе. — Что случилось? Куда вы ранены? Кто сделал это с вами?
— Что?.. — Лицо Сирины зарылось в складки пальто Бригема, чья дрожащая рука гладила ее волосы. — Бриг… Лорд Эшберн… — Ее мысли путались.
— Где он? — осведомился Бригем, одной рукой придерживая Сирину за талию, а другой выхватывая шпагу. — Клянусь Богом, он долго не проживет! Вы серьезно ранены, любовь моя?
Бригем обнимал ее осторожно, как будто она могла сломаться, хотя взгляд его был суровым.
— Вы с ума сошли? — наконец смогла вымолвить Сирина. — Кого вы хотите убить? Почему?
— Почему? Вы покрыты кровью и спрашиваете меня почему?
Смущенная Сирина посмотрела на свое платье.
— Конечно, у меня на платье кровь. Всегда бывает кровь, когда жеребится кобыла. Джем и я полночи трудились с Бетси. Она родила близнецов, и второй появился на свет не так легко, как первый. Мэлколм вне себя от радости.
— Кобыла… — рассеянно произнес Бригем.
Сирина облизнула губы и поинтересовалась, не нуждается ли он в одном из снадобий Бетси.
— У вас жар?
— Со мной все в порядке. — Его голос звучал чопорно, когда он шагнул назад и вложил шпагу в ножны. — Прошу прощения. Я принял кровь за вашу собственную.
— О!.. — Сирина снова посмотрела на свое платье, довольная и в то же время смущенная его объяснением. Насколько она знала, до сих пор никто никогда не обнажал ради нее шпагу. Сирина не находила слов. Он бросился на ее защиту, как будто был готов сразиться с целой армией. И назвал ее своей любовью. Возможно, у него действительно жар. — Я должна привести себя в порядок.
Бригем прочистил горло, чувствуя себя трижды дураком.
— Кобыла и жеребята чувствуют себя хорошо?
— Очень хорошо, хотя все, кроме Мэлколма, смертельно устали. — Сирина спрятала руки в складки юбки, не зная, что делать дальше. Как ни странно, ей хотелось смеяться. Это действительно было смешно — Бригем, выхватывающий шпагу, словно ангел-мститель. Или дьявол. И она сама, испачканная грязью, потом и кровью. — Прошу прощения, милорд, — извинилась Сирина, не сдержав ехидного смешка. Она могла наслаждаться, ссорясь с ним, но ни за что на свете не стала бы смущать его намеренно.
— Это забавляет вас, мадам? — В его голосе звучал металл.
— Нет. Да. — Со вздохом Сирина вытерла глаза. — Простите мне мой смех. Я устала.
— Тогда я отпущу вас на покой.
Она не может отпустить его просто так, подумала Сирина, когда Бригем положил руку на ручку двери. Если бы они расстались с криком, это бы скорее устроило ее. Но заставить его испытывать отвращение, когда он пытался защитить ее, не дало бы ей заснуть ночью.
— Милорд.
Бригем повернулся. Его взгляд снова стал спокойным и холодным.
— Да?
Сирина запнулась. Этого мужчину нельзя было поблагодарить улыбкой и быстрым словом. Другой мужчина понял бы — тот, который только что держал ее так мягко, — но не этот.
— Сегодня вы уезжаете с моим отцом и его людьми?
— Да. — Краткий ответ сопровождался постукиванием пальцами по эфесу шпаги.
— Желаю вам удачи… в вашей охоте.
Бригем поднял брови. Выходит, она знает, подумал он. Конечно, нося фамилию Мак-Грегор, она должна знать и, в случае надобности, уйдет в могилу с этим знанием.
— Благодарю вас, мадам. Больше я не стану вас задерживать.
Сирина двинулась вперед, потом повернулась. Ее глаза блестели.
— Я бы многое отдала, чтобы поехать сегодня с вами. — Подобрав юбки, она побежала к дому.
Бригем остался стоять в холодном утреннем воздухе; легкий ветерок шевелил его волосы.
Это выглядело чистым безумием, чудовищной иронией судьбы, но он был влюблен в Сирину.
Глубоко вздохнув, Бригем наблюдал за ней, пока она взбиралась на холм. Он влюблен в нее, снова подумал Бригем, но она скорее вонзит ему в сердце кинжал, чем отдастся ему.
* * *
Это была долгая и утомительная поездка по местам более диким, чем те, по которым путешествовали Бригем и Колл по дороге на север. Холмы и нагие скалы торчали как огромные зубы из голой земли. Серые пики и утесы поблескивали снегом и льдом. На протяжении нескольких миль путники не увидели ни единой лачуги. Наконец они прибыли в деревню, где над крышами поднимался торфяной дым, а люди разом высыпали из домов поприветствовать посетителей и узнать новости.
Все очень походило на ту Шотландию, о которой Бригему рассказывала его бабушка, суровую, часто пустынную, но всегда фантастически гостеприимную. Прибывшие были в деревне около полудня, и пастух с семьей заставили всех принять угощение — суп, содержимым которого Бригем не поинтересовался, овсянку и кровяную колбасу. Он бы предпочел припасы, которые они захватили с собой, но ел предложенную пищу, понимая, что это самая щедрая трапеза, которую могли предложить в здешних пустынных холмах. Они запивали еду элем Иэна.
В доме было полдюжины детей, все едва одетые, но выглядевшие вполне счастливыми, и жена пастуха, которая сидела у огня за веретеном. В воздухе витали ароматы компоста, кучей лежащего у двери, и коров, которые находились в соседнем помещении.
Если семья считала свою судьбу печальной, она ничем этого не показывала. Пастух с удовольствием пил, выражая свою преданность королю Стюарту.
Бригем не мог сдержать усмешки при виде Паркинса, с трудом глотающего экзотический суп, одновременно снимающего пару грязных детских ручонок со своего безупречно чистого рукава.
Пришлось принести дюжину извинений, прежде чем путешественники смогли убедить хозяев, что дела не позволяют им остаться на ночь. Когда они поехали дальше, успел подняться ветер, пахнущий снегом.
— Я чувствую себя так, словно мы оставили их голодать целую неделю, — заметил Бригем, когда они двинулись дальше на запад.
— Они вполне справятся. Лэрд обеспечит их всем необходимым. Так живут все кланы. — Иэн держался в седле как человек, вдвое моложе его лет, прямо и неутомимо. Люди вроде него понадобятся принцу Чарли, чтобы сделать Шотландию процветающей.
— А Кэмероны?
— Хорошие бойцы и честные люди. Когда мы встретимся с ними в Гленфиннане, вы сможете убедиться в этом сами.
— Якобитам понадобятся хорошие бойцы и хорошие полководцы. Успех мятежа зависит от мудрости советников принца.
Иэн бросил на него быстрый взгляд:
— Значит, вы думали об этом?
— Да. — Бригем огляделся вокруг. Каменистая неровная земля была отличным полем битвы для хайлэндеров. Люди, которые жили на ней, отлично знали ее преимущества и недостатки. — Если мы дадим сражение здесь, мы победим. Британия будет единой.
— Мое самое горячее желание — видеть на троне Стюарта, — задумчиво промолвил Иэн. — Но я видел войны и раньше — в 1715 и 1719 годах. Я видел, как надежды вспыхивали и рассыпались в прах. Я не так стар, чтобы мою кровь не горячили мысли о битве и надежде на избавление от прежних несправедливостей. Но эта битва будет последней.
— Вы проживете достаточно, чтобы увидеть и другие, Иэн.
— Эта будет последней, — повторил он. — Не только для меня, но и для всех нас.
Бригем думал об этих словах, когда они подъезжали к Гленфиннану.
Воды Лох-нан-Уам были темно-синими. Когда они подъехали к большой каменной крепости, пошел снег. Небо над головой стало свинцовым, и воды озера колыхал сильный ветер.
Об их прибытии возвестили звуки волынок: странная призрачная музыка плыла в разреженном воздухе. Такой музыкой поздравляли, оплакивали и вели солдат в бой. Стоя в снегу, вьющемся у его ног, Бригем вдруг понял, как человек может радоваться, рыдать и сражаться под эти звуки.
Слуги забрали у них тот багаж, который путники взяли в путешествие на запад, подбросили дров в камин и подали виски.
— Добро пожаловать в Гленфиннан. — Доналд Мак-Доналд поднял свой кубок. — За ваше здоровье, Иэн Мак-Грегор.
Иэн выпил и взглядом одобрил качество виски Мак-Доналда.
— И за ваше.
— Лорд Эшберн. — Мак-Доналд подал знак налить еще виски. — Надеюсь, мой старый друг устроил вас удобно?
— Очень удобно. Благодарю вас.
— За ваше успешное пребывание в Гленфиннане. — Мак-Доналд выпил снова. Не в первый раз Бригем был признателен своей способности поглощать виски без последствий. При виде того, с какой легкостью пили его компаньоны, он решил, что унаследовал этот дар от бабушки. — Так вы родственник Мэри Мак-Доналд из Слита на острове Скай?
— Ее внук.
Тогда Мак-Доналд предложил тост за нее:
— Я ее помню. Она была красивой девушкой, хотя я был слишком мал, когда посещал ее семью. Вас воспитывала она?
— Почти с десяти лет, когда умерли мои родители.
— Поскольку вы здесь, я не сомневаюсь, что она проделала хорошую работу. Очевидно, вы голодны, джентльмены. Мы устроим для вас поздний ужин.
— А остальные? — спросил Иэн.
— Ожидаются завтра. — Мак-Доналд посмотрел на дверной проем, и его мясистое лицо расплылось в улыбке. — А вот и моя дочь. Иэн, вы помните мою Маргарет?
Повернувшись, Бригем увидел маленькую темноволосую девушку лет восемнадцати в широкой голубой юбке с обручем под цвет глаз. Девушка присела в реверансе, потом шагнула вперед, протянув руки Иэну с улыбкой, от которой на ее щеках появились ямочки.
— Вот так красавица! — Иэн со смехом расцеловал ее в обе щеки. — Ты выросла, Мэгги.
— Прошло два года. — Голос у нее был мягкий и певучий.
— Она копия ее матери, Доналд. Слава богу, что она не унаследовала внешность от вас.
— Будьте осторожны, оскорбляя меня в собственном доме. — Мак-Доналд вроде бы насупился, но в голосе его звучали нотки гордости. — Лорд Эшберн, позвольте представить вам мою дочь Маргарет.
Мэгги сделала еще один реверанс и протянула кончики пальцев Бригему:
— Милорд.
— Мисс Мак-Доналд. Приятно увидеть цветок бурным зимним вечером.
Девушка хихикнула, испортив элегантный книксен:
— Благодарю вас, милорд. Я нечасто слышу лесть. Вы близкий друг Колла, не так ли?
— Да.
— Я думала… — Она перевела взгляд с Бригема на Иэна. — Он не сопровождает вас, лорд Мак-Грегор?
— Не из-за отсутствия желания, Мэгги. И не так давно я был для тебя просто дядей Иэном.
Девушка улыбнулась и поцеловала его бородатую щеку.
— Вы по-прежнему остаетесь дядей Иэном для меня.
Он похлопал ее по руке и повернулся к Мак-Доналду.
— По дороге из Лондона Колл и Бригем нарвались на неприятности с Кэмбеллами.
— Колл? — быстро спросила Мэгги, обнаружив больше эмоций, чем намеревалась. — Он был ранен?
Иэн улыбнулся:
— Он уже поправляется, девочка, но Гвен топнула ногой и заявила, что ему нельзя много двигаться.
— Пожалуйста, расскажите мне, что случилось. Насколько тяжело его ранили? Он…
— Мэгги. — Мак-Доналд с усмешкой оборвал быстрые расспросы дочери. — Я уверен, что Иэн и лорд Эшберн расскажут нам все об этом. А сейчас они, наверное, хотят отдохнуть перед обедом.
Девушка постаралась сдержать нетерпение.
— Конечно. Простите меня. Я покажу вам ваши комнаты.
Грациозно подобрав юбки, Маргарет повела гостей отца из гостиной и вверх по лестнице.
— Скажите, если вам что-нибудь понадобится. Мы обедаем через час, если это вас устраивает.
— Ничего не устроит меня лучше. — Иэн ущипнул ее за щеку. — Ты стала совсем взрослой, Мэгги. Твоя мать гордилась бы тобой.
— Дядя Иэн… Колл был тяжело ранен?
— Он поправляется, даю тебе слово.
Вынужденная довольствоваться этим, она оставила двух мужчин наедине.
Они обедали в большой просторной столовой. Были поданы устрицы, такие крупные, каких Бригем никогда не видел раньше, и лосось, за которыми последовали жареная утка под соусом из крыжовника и бараньи лопатки. Кларет был превосходным и в достаточном количестве. Далее хозяин велел подать сладости — пироги, печенья и тушеные груши.
Мэгги исполняла обязанности хозяйки с легкостью и живостью, которые были ей к лицу. Когда она поднялась из-за стола, оставляя мужчин пить портвейн, то успела очаровать всю компанию — от Иэна до последнего из его слуг.
Разговор перешел на политику. Они обсуждали намерения Людовика в отношении Англии и его поддержку принца Чарлза и якобитов, покуда слуги приносили свежие свечи и поддерживали огонь в камине.
Здесь, в столовой дома на диком западе Хайлэндса, царила единодушная поддержка красавчика-принца. Бригем видел, что эти люди были не только готовы за него сражаться, но любили его, как символ надежды, почти с самого его появления на свет.
Бригем лег поздно, но засыпал с трудом. В камине горел огонь, пологи кровати, сделанные из пледов, избавляли от сквозняков, хотя он слышал, как ветер воет и стучит об оконные стекла. Его мысли, как бы он ни старался отогнать их, снова и снова возвращались к Сирине.
Спит ли она сейчас крепко в своей кровати, отдыхая душой и телом? Или же она, подобно ему, беспокойно ворочается, мечется из стороны в сторону, будучи не в силах заснуть?
Какое безумие влечет мужчину к женщине, которая ненавидит его самого и все, что он собой представляет? В жизни Бригема было немало более хорошеньких и, во всяком случае, более ласковых женщин. Одни из них смеялись и резвились, нисколько не заботясь о том, английский он лорд или французский крестьянин. Другие, исполненные достоинства и элегантности, охотно приглашали его к чаю и сопровождали в поездках верхом по парку.
Почему же ни одна не заставляла его лежать в кровати и мучиться видениями тонких белых рук и растрепанных рыжевато-золотистых волос? Ни одна не вызывала у него внутреннего жара при одной мысли о ее имени, лице и глазах. Он и Сирина не имели ничего общего, кроме идеи поддержки свергнутого королевского дома. Бригем не мог найти ни логики, ни причины в том, чтобы терять голову из-за женщины, которая с удовольствием бы раздавила его каблуком.
Но он любил ее. Бригему пришло в голову, что он бы с куда большим удовольствием следовал этому чувству, чем якобитскому делу.
Спал Бригем плохо и был разбужен вскоре после рассвета прибытием Кэмеронов.
К полудню дом кишел людьми. Мак-Доналды с западных островов, Кэмероны, Драммонды, другие Мак-Грегоры из отдаленных округов. Собрание союзников превратилось в праздник с волынками и обильными возлияниями. На грубые манеры смотрели сквозь пальцы, и по всему дому гремел смех.
Были привезены подарки — олень, кролики и другая дичь, подстреленная накануне. Большая столовая, где подали обед, была полна гостей — воинственного вида мужчин, от вождей кланов и лэрдов до их старших сыновей и людей в ранге арендаторов. Всех обслуживали за одним столом, но с определенными различиями.
Во главе стола находились разделанная туша оленя и превосходный кларет. В центре — эль и портвейн рядом с блюдами из баранины и кролика. В нижней части стола, помимо говядины, капусты и соли, предлагалось пиво. Но еда и питье везде были в изобилии. Никто не казался недовольным обслуживанием, и все ели с аппетитом. Слуги стояли позади стульев — многие из них были местными деревенскими жителями, нанятыми на вечер.
Один за другим следовали тосты за истинного короля, за красавчика-принца, за каждый клан, за жен и дочерей вождей; бутылки опустошались и сразу же откупоривались новые. Все как один подняли кубки за короля за морем. Несомненно, сердца присутствующих были с ним. Но когда разговор перешел к Стюартам и возможности войны, Бригем обнаружил, что за столом не все придерживаются одинакового мнения.
Некоторые с наиболее горячей кровью требовали немедленно маршировать на Эдинбург с обнаженными шпагами и под звуки волынок. Старые недовольства давали о себе знать, и яд лился из вождей, как из открывшихся ран. Преследования, казни, сожженные дома, родственники, отправленные на плантации, конфискованные поместья…
Как говорила Бригему Сирина, это не было ни прощено, ни забыто.
Но другие были менее склонны отдавать свои жизни и земли в руки неопытного принца. Они побывали на войне раньше и видели, как гибнут их люди и их мечты.
Кэмерон из Лохиэла, исполняющий обязанности вождя клана, покуда его отец был в изгнании, был готов поддержать принца, но не безоговорочно.
— Если мы будем сражаться без поддержки французских войск, англичане хлынут на нашу землю и погонят нас далеко к холмам и пещерам. Клан Кэмеронов предан истинному королю, но могут ли даже самые достойные кланы выстоять против всей мощи Англии? А потери окончательно сломят Шотландии хребет.
— Так что же нам делать? — Джеймс Мак-Грегор, сын Роб Роя [28], хлопнул ладонью по столу. Сидеть со шпагами в ножнах у каминов, старея ожидая возмездия? Лично я сыт по горло электором [29] и его немкой-королевой.
— Если шпага в ножнах, ее нельзя сломать, — спокойно ответил Кэмерон из Лохиэла.
— Да, — кивнул вождь клана Мак-Лаудов, склонившись над своим портвейном. — Хотя сидеть без дела противно нашей натуре, безумие сражаться, зная, что не победишь. Мы уже потерпели поражение и заплатили за это горькую цену.
— Мак-Грегоры стоят за принца до последнего человека, — заявил Джеймс с воинственным блеском в глазах. — И будут стоять за него, когда он вернет себе трон.
— Да, парень, — успокаивающим тоном заговорил Иэн. Он знал, что Джеймс унаследовал преданность отца и значительную степень его коварства и страсти к интриге, но не его сдержанность. — Мы все за красавчика-принца, но нужно думать не только о тронах и борьбе за справедливость. Кэмерон прав. Такую войну нельзя вести опрометчиво.
— Значит, нам сражаться как женщинам? — осведомился Джеймс. — Одними разговорами?
Было выпито достаточно виски, чтобы заставить кровь закипеть. Прежде чем было сказано лишнее, Иэн заговорил снова, привлекая к себе внимание:
— Мы сражаемся как люди из кланов — как наши отцы и их отцы. Я дрался рядом с твоим отцом, Джеймс, — спокойно сказал он. — И рядом с вами, когда мы оба были молоды, — добавил он, обращаясь к Кэмерон из Лохиэла. — Я горд вручить мою шпагу и моего сына Стюартам. Но сражаться мы должны не только мечом и топором. Важно, чтобы при этом оставалась холодной голова.
— А где гарантии того, что принц намерен сражаться? — спросил кто-то за столом. — Мы восставали раньше, поддерживая его отца, и это не привело ни к чему.
Иэн подал знак, чтобы его кубок наполнили снова.
— Бригем, вы проводили время с принцем во Франции. Расскажите нам о его намерениях.
За столом стало тихо, поэтому Бригему не понадобилось повышать голос.
— Принц всерьез намерен сражаться за свои права и права своего дома. В этом не может быть сомнений. — Он сделал паузу, чтобы вглядеться в лица вокруг него. Все слушали, но не все казались ободренными его словами. — Он рассчитывает на якобитов здесь и в Англии и надеется убедить короля Людовика поддержать его дело. Думаю, с помощью французов принц сможет разделить своих врагов и вклиниться между ними. — Бригем поднял кубок, чтобы выиграть время. — В противном случае потребуются дерзкие действия.
— Лоулэндеры будут сражаться вместе с правительственной армией, — промолвил Кэмерон из Лохиэла, думая о смерти и разрушении, которые обрушатся на них. — А принц молод и неопытен в битве.
— Да, — согласился Бригем. — Он будет нуждаться в опытных людях — не только воинах, но и советниках. Принц скоро придет в Шотландию и поднимет свое знамя. Ему понадобится помощь кланов — их сердец и шпаг.
— Мои он уже имеет, — заявил Джеймс, с вызовом подняв кубок.
— Если намерения принца непоколебимы, — медленно произнес Кэмерон из Лохиэла, — Кэмероны будут сражаться за него.
Разговор продолжался ночью и два последующих дня. Одни были убеждены и готовы к бою, другие — нет.
Когда они покидали Мак-Доналдов, небо было таким же мрачным, как мысли Бригема. Блистательные амбиции Чарлза слишком легко могли потускнеть.
