- Мак-Грегоры, #1
Глава 8
— Бал будет превосходным. — Мэгги балансировала на стремянке, протирая верхний угол зеркала. Слуги под соколиным глазом Фионы переворачивали дом вверх дном. От семьи ожидали не меньшего. — Все будет отлично, Рина, вот увидишь. Музыка, свет…
— И Колл, — добавила Сирина, полируя тряпкой подлокотник стула.
— Особенно Колл. — Улыбаясь, Мэгги бросила взгляд через плечо. — Он уже попросил у меня первый танец.
— Не удивительно.
— Колл был таким милым, когда просил меня об этом. — Мэгги придвинулась ближе к зеркалу, тщательно изучая свое лицо. Она боялась, что от долгих поездок верхом на солнце у нее появятся веснушки, которые не понравятся Коллу. — Я хотела сказать ему, что вообще не собираюсь танцевать ни с кем, кроме него, но знала, что он покраснеет и начнет заикаться.
— Не припоминаю, чтобы Колл заикался до твоего приезда.
— Знаю. — Мэгги закусила губу от удовольствия. — Разве это не чудесно?
На языке у Сирины вертелся саркастический ответ, но она передумала, взглянув на сияющее лицо Мэгги.
— Да. Он влюблен в тебя, и я не сомневаюсь, что чудеснее этого с ним ничего не происходило.
— Ты говоришь так не потому, что ты моя подруга? — с беспокойством осведомилась Мэгги.
— Нет, потому что он выглядит счастливым, когда находится с тобой в одной комнате.
Мэгги заморгала, смахивая с ресниц слезы радости. Она не хотела, чтобы ее глаза были красными и опухшими, если Колл случайно войдет. Ей казалось, что ее возлюбленный должен видеть ее только безупречной.
— Помнишь, как мы годы назад обещали друг другу, что когда-нибудь станем сестрами?
— Конечно. Ты бы вышла замуж за Колла, а я — за того из твоих кузенов, который… — С тряпкой в руке Сирина подняла взгляд. — О, Мэгги, неужели Колл сделал тебе предложение?
— Еще нет. — Мэгги засунула под чепчик свесившийся локон. На мгновение у нее между бровями появилась упрямая морщинка, которую ее отец хорошо знал. — Но сделает. Рина, это не может быть прихотью. Я так сильно люблю его.
— Ты уверена? — Поднявшись, Сирина подошла к стремянке. — Мы были детьми, когда говорили об этом. Я знаю, что ты всегда была влюблена в Колла, но ты уже не ребенок, а Колл мужчина.
— Это другое дело. — Со вздохом Мэгги подтерла пятно на зеркале. — Когда мы были детьми, я думала о нем, как о принце.
— О Колле? — Сирина не удержалась от добродушного хохота.
— Он был таким высоким и красивым. Я представляла его дерущимся из-за меня на дуэли, сажающим меня на лошадь и увозящим вдаль. — Засмеявшись, Мэгги шагнула на ступеньку вниз. — Но в эти последние несколько недель я стала видеть его в новом свете. Колл настоящий мужчина, надежный, достойный, хотя иногда робкий. О, я знаю, что он бывает вспыльчивым и бесшабашным, но эти качества только возбуждают. Хотя Колл не принц, Рина, я люблю его сильнее, чем думала, что смогу любить.
— Он целовал тебя? — спросила Сирина, думая, что Бригем больше соответствует детскому видению Мэгги. Граф Эшберн куда лучше подходил для дуэлей и похищений девушек.
— Нет. — Мэгги надула губы, зная, что желать этого неправильно. — По-моему, он один раз собирался, но вошел Мэлколм. — Она всплеснула руками. — Думаешь, с моей стороны плохо хотеть, чтобы он это сделал?
— Нет. — Ответ Сирины был прямым и честным, но замечтавшаяся Мэгги не обратила внимания на ее тон.
— Сейчас мне не хватает моей матери больше, чем когда она умерла, — промолвила Мэггги. — Я не могу поговорить с ней обо всем, о чем хочу. Спросить, чувствовала ли она, находясь рядом с моим отцом, что ее сердце переворачивается вверх дном… Скажи правду, Сирина, ты действительно думаешь, что Колл любит меня?
— Я никогда не видела, чтобы он вел себя так глупо с кем-нибудь еще. Он заикается, ходит с мечтательным взглядом, а когда смотрит на тебя, то либо краснеет, либо бледнеет.
— Правда? — Мэгги радостно захлопала в ладоши. — Но Колл такой медлительный. Я скоро сойду с ума, если он не перестанет глазеть на меня и не начнет действовать.
— Мэгги! — Сирина засмеялась, испытующе глядя на подругу. — Надеюсь, ты бы не согласилась на большее, чем поцелуй?
— Не знаю. — Густо покраснев, Мэгги спустилась еще на одну ступеньку. — Единственное, в чем я уверена, что, если он вскоре не объяснится со мной, я возьму инициативу в свои руки.
Заинтересованная, Сирина склонила голову набок:
— Каким образом?
— Я… — Мэгги умолкла при звуке приближающихся шагов. Затрепетавшее сердце подсказало ей, что это Колл, прежде чем он вошел в комнату. От неожиданности она поставила ногу мимо ступеньки и полетела к полированному полу, до которого оставалось еще несколько футов.
Сирина протянула к ней руки, но Колл одним прыжком преодолел расстояние и подхватил Мэгги за талию.
— Ты не ушиблась, девочка? — с беспокойством спросил он.
— Как глупо с моей стороны, — с трудом вымолвила Мэгги сквозь ком в горле, глядя на его широкое грубоватое лицо. Если бы Сирина спросила ее сейчас, согласилась ли она бы на большее, чем поцелуй, Мэгги ответила бы: «Да, сто раз да!»
— Чепуха. — Колл осторожно держал ее миниатюрную фигурку. — Такие малютки, как ты, не должны лазить на стремянки.
Внезапно испугавшись, что он может наставить ей синяков своими большими неуклюжими руками, Колл поставил девушку на пол. Непреодолимые желания требуют решительных мер, подумала Мэгги, издав крик, когда ее нога коснулась пола. Немедленно она вновь оказалась в объятиях Колла. У нее закружилась голова, когда она ощутила биение его сердца рядом со своим.
— Ты ушиблась? Позвать Гвен?
— О, нет! Если бы я могла присесть на минутку… — Мэгги затрепетала ресницами и была вознаграждена тем, что Колл отнес ее к креслу. Ему понадобилось для этого всего шесть шагов, но он никогда не чувствовал себя в большей степени мужчиной.
— Ты немного побледнела, Мэгги. Я принесу воды. — Он выпрямился и вышел, прежде чем она успела придумать предлог задержать его.
— Сильно болит? — Сирина опустилась на колени у ног подруги. — О, Мэгги, будет так несправедливо, если ты не сможешь завтра танцевать.
— Я смогу танцевать. И буду танцевать с Коллом.
— Но если ты растянула лодыжку…
— Не будь глупой. С моей лодыжкой все в порядке. — Чтобы доказать это, Мэгги спрыгнула с кресла и сделала несколько быстрых танцевальных па.
— Ты солгала Коллу, Маргарет Мак-Доналд!
— Ничего подобного. — Мэгги снова села, поправив юбку. — Он спросил, не ушиблась ли я, но я не сказала «да». Рина, как мои волосы? Они, должно быть, растрепались.
— Ты упала нарочно!
— Да. — Лицо Мэгги светилось торжеством. — И это сработало.
Сирина села на корточки.
— Это просто недостойный трюк! — сказала она с отвращением.
— Если трюк, то очень маленький, и в нем нет ничего недостойного. — Мэгги коснулась рукой своей щеки, где ее уколола борода Колла. — Это был просто способ заставить его почувствовать, что я нуждаюсь в заботе. Мужчина не влюбляется в женщину, похожую на вьючную лошадь. Если это заставит Колла думать обо мне как о хрупкой и беспомощной, что тут дурного?
Сирина задумалась над этим, вспоминая случай, когда Бригем ради нее обнажил шпагу, ошибочно полагая, что она подверглась нападению. Если бы она притворилась чуть более хрупкой… Но, покачав головой, она сказала себе, что этот способ для Мэгги, а не для нее.
— Полагаю, ничего.
— Когда мужчина робок, он нуждается в подталкивании… Тихо, он возвращается! — Мэгги стиснула руку Сирины. — Если бы ты могла оставить нас ненадолго наедине…
— Хорошо, но… Выглядит так, что у него нет шанса.
Мэгги улыбнулась:
— Надеюсь, что не так:
— Вот. — Колл опустился на колени рядом с Мэгги и протянул ей чашку. — Выпей немного.
— Пожалуй, я все-таки приведу Гвен. — Сирина поднялась. Ни Мэгги, ни Колл не удостоили ее взглядом. — А может быть, и нет, — пробормотала она, оставив их одних.
Колл взял Мэгги за руку. Она казалась такой нежной и миниатюрной. Он чувствовал себя как медведь рядом с голубкой.
— Тебе очень больно, Мэгги?
— Нет, ничего. — Она смотрела на него из-под ресниц, удивляясь тому, что чувствует такую же робость, как он. — Тебе незачем так суетиться, Колл.
Глядя на нее, он вспоминал одну из красивых фарфоровых куколок, которые видел в Италии. Его желание прикоснуться к ней соперничало со страхом причинить ей боль.
— Я боялся, что не успею подхватить тебя.
— Я тоже. — Мэгги положила ладонь на его руку. — Помнишь, как несколько лет назад я упала в лесу и порвала платье?
— Да. — Колл судорожно сглотнул. — Я смеялся над тобой. Должно быть, ты ненавидела меня.
— Нет, я никогда не могла тебя ненавидеть. — Ее пальцы сплелись с его. — Вероятно, я была ужасной занудой. — Собравшись с духом, она подняла взгляд. — А теперь?
— Нет. — У него пересохло в горле. — Ты самая красивая женщина в Шотландии, и я… — Сейчас его горло не только пересохло, но, казалось, распухло вдвое, и воротник угрожал задушить его.
— И ты? — напомнила Мэгги.
— Я должен найти Гвен.
Она едва не закричала от разочарования.
— Мне не нужна Гвен, Колл! Неужели ты… неужели ты не понимаешь?
Колл все понял, глядя в ее темно-голубые глаза. Какой-то момент он казался пораженным громом, потом схватил Мэгги в объятия, подняв с кресла.
— Ты выйдешь за меня замуж, Мэгги?
— Я всю жизнь ждала, что ты об этом спросишь. — Она подняла лицо навстречу его поцелую.
— Колл! — Фиона шагнула в комнату. В ее голосе звучало неодобрение. — Так-то ты обращаешься с молодой гостьей в нашем доме?
— Да. — Он засмеялся и подошел к матери с Мэгги на руках. — Когда она соглашается быть моей женой.
— Понятно. — Фиона переводила взгляд с одного на другую. — Не стану притворяться удивленной, но… думаю, тебе следует воздержаться носить Мэгги на руках до свадьбы.
— Мама…
— Поставь девочку на пол.
Колл нехотя повиновался. Мэгги стиснула руки, но расслабилась, когда Фиона раскрыла объятия:
— Добро пожаловать в семью, Мэгги. Я могу только радоваться, что мой сын наконец проявил здравый смысл.
Сирина все еще не могла этому поверить. Заканчивая утреннее доение коров, она думала о сообщении Мэгги. Колл женится на ней!
— Что ты об этом думаешь? — спросила она безмятежную корову, покуда молоко стекало в ведро.
Конечно, пока никто не должен был об этом знать. Фиона настояла, что Колл сначала должен обратиться со своим предложением к Мак-Доналду, как требовали приличия, но Мэгги не смогла не поделиться новостью. У Сирины слипались глаза, потому что Мэгги разбудила ее раньше, чем пришло время вставать.
Было мало сомнений, что Мак-Доналд, которого ждали сегодня вместе с другими гостями, согласится на обручение. Мэгги была без ума от радости при мысли об объявлении о помолвке вечером на балу.
Она готова выпрыгнуть из туфель, думала Сирина, выжимая остатки молока из скучающей коровы. Колл расхаживал по дому, как петух с двумя хвостами. Покачав головой, Сирина отодвинула в сторону табурет для доения и подняла два ведра.
Конечно, она радовалась за них. Сколько Сирина помнила, Мэгги всегда мечтала выйти замуж за Колла. Она станет ему хорошей женой, успокаивая его наиболее радикальные импульсы и снисходительно относясь к безобидным. Она будет довольна, занимаясь прядением, работая иглой и воспитывая выводок крикливых детей. А Колл, как и их отец, будет предан своей семье.
Сама Сирина вновь утвердилась в решении никогда не выходить замуж. Она была бы никудышной женой. Не то чтобы она возражала против домашней работы и не хотела иметь детей, но ей не хватило бы терпения и послушания сидеть и ждать, кивать и повиноваться.
В любом случае, скажите, как часто кто-то находит себе пару, которую способен любить и уважать? Сирина полагала, что ее избаловал брак родителей. Согласиться на меньшее заставило бы ее чувствовать себя неудачницей.
Могла бы она выйти за кого-либо замуж, думала Сирина, покидая коровник, будучи влюбленной в Бригема? Могла бы отдаваться мужчине, постоянно думая о том, как это было бы с другим? Сознание, что она никогда не смогла бы стать частью жизни Бригема, а он — частью ее жизни, не меняло того, что творилось у нее в сердце. Пока она не сможет убедить себя, что любовь к нему умерла, ей придется оставаться одинокой.
Теперь это будет труднее, имея перед глазами Колла и Мэгги. Сирина балансировала с ведрами, поднимаясь на холм. Солнце пробивалось сквозь облака, растапливая последний зимний снег. Дорожка была скользкой, но вполне преодолимой для того, кто проделывал этот переход день за днем всю жизнь. Сирина двигалась не спеша, не ради осторожности, а потому, что ее мысли были далеко.
Нет, она не должна завидовать их счастью из-за того, что ей оно не суждено никогда. Это было бы недостойно, к тому же Сирина слишком любила их обоих. Но ее удивляло, как просто Мэгги добилась своего, всего лишь споткнувшись на стремянке.
А как Колл смотрел на Мэгги! Как будто она была изделием из драгоценного стекла, которое может разбиться при прикосновении. Как заставить мужчину смотреть на тебя таким образом? Конечно, она этого не хочет, напомнила себе Сирина. Но для разнообразия это может быть приятно.
Сирина услышала топот сапог по камню и, подняв взгляд, увидела Бригема, идущего к конюшне. Не дав себе время подумать, она изменила направление, чтобы они встретились. Принося молчаливое извинение за пролитое молоко, Сирина издала, как ей казалось, убедительный тревожный крик и соскользнула на землю.
Бригем тут же оказался рядом с ней — его лицо свидетельствовало о мрачном настроении.
— Вы ушиблись?
Это звучало скорее как обвинение, чем как вопрос. Сирина ощетинилась, но заставила себя доиграть свою роль. Она не совсем знала, как это делать, но помнила, что Мэгги использовала свои ресницы.
— Не знаю. Возможно, я подвернула лодыжку.
— Какого черта вы таскаете ведра с молоком? — Бригем наклонился, чтобы обследовать ее лодыжку. Сообщение, доставленное ему вчера поздно вечером, тяготило его, иначе он заметил бы грозный блеск, появившийся в глазах Сирины. — Где Мэлколм или эта пустоголовая Молли или остальные?
— Доение не входит в обязанности Мэлколма, а Молли и другие заняты подготовкой к приему гостей. — Все мысли о том, чтобы казаться хрупкой и женственной, мигом испарились. — Нет стыда в том, чтобы носить ведра, лорд Эшберн. Возможно, ваши утонченные английские леди не отличили бы коровье вымя от бычьих…
— Это не имеет отношения к моим английским леди, как вы изволили выразиться. Дорожки скользкие, а ведра тяжелые. Это занятие вам не по силам.
— Не по силам? — Сирина столкнула его руку со своей лодыжки. — Я достаточно сильная, чтобы делать то же, что и вы, даже более того. И я ни разу в жизни не поскользнулась на этой дорожке.
Бригем сел на корточки и окинул ее взглядом:
— Вы упрямы, как мул, не так ли, Рина?
Это было больше, чем в состоянии вынести женщина. Вскочив на ноги, Сирина вылила содержимое одного ведра на голову Бригема, прежде чем он успел этому помешать. Она стояла, покачивая пустым ведром, покуда он отплевывался парным молоком.
— Вот теплая молочная ванна для вашей нежной английской кожи, милорд.
Сирина подняла другое ведро, но прежде чем она выплеснула молоко в лицо Бригему, он схватил ее за руки. Его хватка была очень крепкой, но в глазах мелькали смешинки.
— Я бы отшлепал вас за это.
Вскинув голову, Сирина с растущим удовлетворением наблюдала, как молоко капает с его щек.
— Только попробуйте, сассенах.
— Сирина!
Вызов в ее глазах сменился беспокойством, когда она услышала голос отца. Сирина успела взять себя в руки, пока Иэн пробегал разделяющие их несколько футов.
— Отец. — Оставалось только повесить голову под его сердитым взглядом, ожидая худшего.
— Ты что, с ума сошла?
Сирина вздохнула. Так как она смотрела в землю, то не видела, как Бригем закрыл ее собой от отцовского гнева.
— Это все мой характер, папа.
— Это был несчастный случай, Иэн, — начал Бригем. Достав носовой платок, он вытер молоко с лица. — Сирина поскользнулась, неся молоко.
— Это не был несчастный случай, — возразила Сирина, которой даже в голову не пришло спасать себя подобным образом. — Я нарочно вылила ведро молока на лорда Эшберна.
— У меня есть глаза, и я это видел. — Иэн топнул ногой. Его лицо, черты которого были высечены будто из гранита, было грозным и волевым. — Я прошу прощения за отвратительный поступок этой девчонки, Бригем, и обещаю вам, что она будет наказана. Ступай в дом, Сирина!
— Да, папа.
— Постойте. — Бригем положил руку на плечо Сирины, прежде чем она осуществила позорное отступление. — Я не могу с чистой совестью позволить Сирине взять всю вину на себя. Я намеренно спровоцировал ее, назвав упрямой, как мул. Не так ли, Сирина?
Ее глаза блеснули, когда она подняла голову и тут же опустила ее, дабы отец не заметил отсутствие признаков раскаяния.
— Да.
— Вот видите. — Бригем выжал мокрый носовой платок, стараясь не думать о том, что скажет Паркинс. — Инцидент был следствием оскорбления, Иэн, и я счел бы услугой, если бы вы согласились замять дело.
Несколько секунд Иэн молчал, потом сделал нетерпеливый жест в сторону Сирины:
— Отнеси остатки молока в дом, и побыстрей.
— Да, папа. — Сирина бросила на Бригема быстрый взгляд, в котором признательность смешивалась с разочарованием, и побежала, перехлестывая молоко через обод ведра.
— Она заслужила за это порку, — заметил Иэн, хотя знал, что позже будет смеяться над тем, как его дочурка облила молоком английского щеголя.
— Это было первой моей мыслью. — Бригем посмотрел на испорченный рукав своей куртки. — Но, подумав, я был вынужден признать, что заслужил это. Кажется, ваша дочь и я не в состоянии вежливо вести себя друг с другом.
— Я это заметил.
— Она упрямая, дерзкая и вспыхивает быстрее, чем факел.
Иэн провел рукой по бороде, скрывая улыбку.
— Сирина — сущее наказание для меня, Бригем.
— Для любого мужчины, — вздохнул Бригем. — Я спрашиваю себя, она оказалась здесь, чтобы усложнить мою жизнь или, напротив, прояснить ее?
— Ну и что вы намерены делать?
Бригем осознал, что произнес вслух свои мысли. Он обернулся, глядя на Сирину, исчезающую в кухне.
— Я намерен жениться на ней, с вашего позволения.
Иэн глубоко вздохнул:
— А без него?
Бригем посмотрел ему в глаза:
— Я женюсь на ней в любом случае.
Иэн хотел такого ответа, но тем не менее колебался. Сначала он должен был узнать мнение дочери.
— Я подумаю об этом, Бригем. Когда вы уезжаете в Лондон?
— В конце недели. — Его мысли вернулись к полученному письму и своему долгу. — Лорд Джордж Марри[30] верит, что мое присутствие поможет заручиться поддержкой английских якобитов.
— Вы получите мой ответ, когда вернетесь. Не отрицаю, что вы человек, которому я бы охотно отдал свою дочь, но она должна выразить свое согласие. А этого я обещать не могу.
Тень пробежала по лицу Бригема, когда он сунул руки в карманы.
— Потому что я англичанин?
— Да. Некоторые раны оставляют глубокие шрамы. — Добродушно усмехнувшись, Иэн хлопнул Бригема по мокрому плечу. — Значит, вы назвали ее мулом?
— Да. — Бригем отряхнул мокрые кружева. — И мне следовало действовать быстрее.
Иэн расхохотался:
— Если вы хотите жениться на ней, вам лучше поскорее научиться многому.
Сирине хотелось умереть, хотелось, чтобы Бригем умер, а еще лучше — чтобы он вовсе не родился на свет. Стиснув зубы, она уставилась на свое отражение, пока Мэгги хлопотала с щипцами для завивки.
— Твои волосы такие густые и мягкие. Тебе никогда не понадобится всю ночь спать в папильотках.
— Еще чего не хватало, — проворчала Сирина. — Не понимаю, почему каждая женщина так суетится и беспокоится из-за мужчины.
Мэгги улыбнулась, как может улыбаться только влюбленная и помолвленная женщина.
— А какая еще нужна причина?
— Я бы хотела завивать волосы. — Гвен скользнула к зеркалу. — Ты так хорошо причесала меня, Мэгги, — добавила она, боясь показаться неблагодарной. — Но мама сказала, что я не могу делать завивку до будущего года.
— Твои волосы похожи на солнечные лучи, — утешила ее Сирина и тут же нахмурилась снова.
— А твои больше напоминают свечное пламя. — Гвен вздохнула и сделала несколько па. Это был ее первый бал и первое вечернее платье. Ей не терпелось надеть его и почувствовать себя взрослой. — Думаете, кто-нибудь пригласит меня на танец?
— Все пригласят. — Мэгги попробовала щипцы.
— Возможно, кто-то попытается поцеловать меня.
— Тогда сообщи мне, — мрачно отозвалась Сирина. — Я с ним разберусь.
— Ты говоришь как мама. — Гвен со смехом покрутилась в своих нижних юбках. — Не то чтобы я позволила себя целовать, но было бы так приятно, если бы кто-нибудь высказал такое намерение.
— Будешь вести такие разговоры — и отец запрет тебя на год.
— Она просто возбуждена. — Мэгги ловко вплетала зеленую ленту с золотой каймой в волосы Сирины. — И я тоже. Я чувствую себя так, словно это мой первый бал. — Она шагнула назад, чтобы посмотреть на результат своей работы. — Ты выглядишь настоящей красавицей. Точнее, выглядела бы, если бы улыбнулась.
В ответ Сирина показала в гримасе зубы.
— Это заставило бы всех мужчин убежать к холмам, — заметила Мэгги.
— Ну и пускай бегут. — Сирина почти улыбнулась при этой мысли. — С удовольствием посмотрю на их спины.
— Бригем не станет убегать, — благоразумно предположила Гвен, заработав негодующий взгляд сестры.
— Меня не заботит, что будет делать лорд Эшберн. — Сирина отошла, чтобы взять свое платье с кровати. За ее спиной Гвен и Мэгги обменялись довольными ухмылками.
— Ну, он довольно скучный, верно? — Мэгги тоже отошла поправить складки на своем платье. — Хотя красивый, если кому-то нравятся задумчивый вид и холодный взгляд.
— Он вовсе не скучный. — Сирина повернулась к ней. — Он… — Она сдержалась, услышав хихиканье Гвен. — Он просто грубый, нудный и к тому же англичанин.
Гвен начала застегивать платье Мэгги.
— Он целовал Рину в кухне.
Глаза Мэгги стали круглыми, как блюдца.
— Что?
— Гвен!
— О, это всего лишь Мэгги. — Гвен пожала голыми плечами. — Мы всегда ей все рассказываем. Он целовал ее в кухне, — продолжала она, кружась с мечтательным видом. — Это было так романтично! Он выглядел так, словно мог проглотить ее, как конфету.
— Довольно! — Разгоряченная и покрасневшая, Сирина пыталась влезть в свое платье. — Это было вовсе не романтично, а дерзко и… — Она хотела сказать «неприятно», но язык не повернулся. — Я бы хотела, чтобы он убрался к дьяволу.
Мэгги подняла брови:
— Если так, то почему ты не рассказала мне, что он целовал тебя?
— Потому что я забыла об этом.
Гвен начала говорить, но ее остановил быстрый жест Мэгги.
— Ну, значит, в этом не было ничего особенного. — Мэгги спокойно стала застегивать платье Сирины. — Сегодня вечером приезжает мой кузен Джейми, Рина. Возможно, он больше придется тебе по вкусу.
Сирина только застонала.
К тому времени как Бригем вырвался из усовершенствовавших его облик рук Паркинса, он был измотан и нетерпелив. Учитывая слухи о волнениях в Шотландии и Англии, ему не улыбалось быть партнером жеманных девиц и пухлых матрон на сельском балу. Вызов в Лондон висел на нем тяжким бременем. Поддержка, которую принц ожидал от своих английских сторонников, оказалась не такой решительной, как он рассчитывал. Существовал шанс, что голос Бригема подтолкнет тех, кто колеблется, но это была опасная миссия.
Бригем не знал, как долго он будет отсутствовать, добьется ли успеха и, если он будет схвачен, какая судьба постигнет его земли и титул.
Тем вечером под крышей дома Мак-Грегоров собралось множество хайлэндских вождей. Им предстояло доказать свою преданность и принести присягу. Бригем должен был привезти эти сведения в Лондон в надежде пробудить воинственный пыл среди англичан, лояльных Стюартам. Пока что война велась больше разговорами, чем мечом. Как и Колл, он начал уставать от этого.
Спускаясь по лестнице в бальный зал, Бригем являл собой образец щеголя-аристократа. Белоснежные кружева пенились у горла и ниспадали над запястьями. Пряжки на туфлях сверкали, как и изумруд на пальце. Такой же камень поблескивал в кружевах на шее. Черный жилет был расшит серебром, а камзол с серебряными пуговицами сидел на его плечах без единой морщинки.
При взгляде на него могло показаться, что это молодой состоятельный человек, которого ничто не заботит. Но его мысли были такими же опасными, как шпага на боку.
— Лорд Эшберн. — Фиона присела в реверансе, когда он вошел. Ей с утра не давали покоя мысли о том, что рассказал ее муж о чувствах Бригема к их старшей дочери. Более, чем Иэн, она понимала сложные чувства, испытываемые Сириной.
— Леди Мак-Грегор. Вы выглядите потрясающе.
Она улыбнулась, отметив, что его взгляд уже скользит по комнате. Ей казалось, что этот взгляд светится любовью.
— Благодарю вас, милорд. Надеюсь, вы будете наслаждаться вечером.
— Буду, если вы пообещаете мне танец.
— Я бы с удовольствием. Но все молодые леди будут сердиться, если я займу ваше время. Позвольте мне представить вас.
Взяв Бригема за руку, Фиона повела его в зал. Он уже был переполнен людьми, облаченными в лучшие одежды. Атласные и шелковые платья поблескивали и переливались при свете сотен свечей в канделябрах на потолке и на стенах. Мерцали и сверкали драгоценности. Мужчины были одеты в килты и красные, синие и зеленые пледы, контрастирующие с дублетами из телячьей кожи. Пряжки на туфлях и серебряные пуговицы отражали свет, соперничая с драгоценностями женщин.
Глядя на дам, становилось очевидным, что в Хайлэндсе внимательно следили за французскими модами. Предпочитались пышные стили с обилием мишуры и серебряных кружев. Юбки с обручами шуршали и покачивались, как колокола. Плотную парчу ярких оттенков с золотым шитьем носили и мужчины, и женщины. Белые чулки поддерживали изящные подвязки.
Хотя от Гленроу до ближайшей лавки было полдня езды верхом, любовь шотландцев к модной одежде была не меньшей, чем у французов и англичан.
Хозяйка представила Бригема как хорошеньким женщинам, так и тем, кто не блистал красотой. Когда заиграет музыка, ему придется исполнять свои обязанности. Пока же, сдерживая нетерпение, он продолжал осматривать зал в поисках единственного лица, которое жаждал видеть. Хотела она того или нет, Бригем твердо решил пригласить ее на первый танец, да и на большинство остальных.
— У малютки Мак-Интош грация коровы, — шепнул ему на ухо Колл. — Если окажешься рядом с ней, лучше предложи ей выпить и посидеть во время танца.
— Спасибо за предупреждение. — Бригем окинул взглядом друга. — Ты выглядишь довольным. Должен ли я понимать, что разговор с Мак-Доналдом завершился к твоему удовлетворению?
Колл выпятил грудь:
— Можешь не сомневаться, что мы с Мэгги поженимся к первому мая.
— Мои поздравления. — Бригем отвесил поклон и притворно вздохнул. — Мне придется подыскать кого-нибудь другого, чтобы пить под столом.
Колл фыркнул:
— Вряд ли тебе это удастся. Я бы хотел отправиться с тобой в Лондон.
— Сейчас твое место здесь. Я вернусь через несколько недель.
— Надеюсь, с ободряющими новостями. Мы тут продолжим работу, но не этим вечером. Сегодня праздник. — Он хлопнул Бригема по плечу. — А вот и моя Мэгги. Если тебе нужна партнерша с легкой стопой, пригласи Сирину. Может, у нее скверный характер, но танцевать она умеет.
Бригем кивнул, и Колл направился к своей невесте. Рядом со скромной Мэгги Мак-Доналд Сирина была подобна яркому пламени. Ее волосы были высоко заколоты; низкий вырез платья из зеленого шелка, отделанного золотом, открывал гладкую округлость груди. На шее тускло мерцал жемчуг почти одного цвета с кожей. Широкие юбки подчеркивали стройную талию.
Другие женщины были наряжены более пышно — у некоторых волосы были напудрены, у других — перевиты драгоценными нитями. Но по сравнению с Сириной они казались Бригему ведьмами, одетыми в мешковину. Сирина посмотрела на Колла и засмеялась. Бригем почувствовал себя так, словно получил удар шпагой плашмя по коленям.
Когда послышались звуки первого танца, несколько молодых леди с надеждой посмотрели в его сторону, но Бригем направился через зал к Сирине.
— Мисс Мак-Грегор, — заговорил он с элегантным поклоном, — могу я иметь честь пригласить вас на этот танец?
Сирина заранее решила отказать ему, но сейчас она молча протянула руку. Звуки менуэта плыли по залу. Шуршали юбки дам, которых вели их партнеры. Внезапно Сирина с ужасом поняла, что не помнит даже простейшие па. Бригем улыбнулся и поклонился снова.
Сирине казалось, что ее ноги не касаются пола, — она не сводила глаз с лица Бригема. Наяву воплощались ее фантазии, те, что захватили ее на холодном воздухе в лесу. В тех мечтах тоже были свет и музыка. Но теперь все было по-другому.
Рука Бригема держала руку Сирины легко, кончиками пальцев. Это вызывало у нее слабость и сердцебиение, как будто она оказалась в его объятиях. Они двигались плавно и спокойно. Когда Сирина присела в последнем реверансе, губы Бригема изогнулись в улыбке, а губы девушки потеплели, как от поцелуя.
— Благодарю вас. — Бригем не отпустил руку Сирины, как предписывали правила, а поднес ее к губам. — Я жаждал этого танца с тех пор, как застал вас одну у реки. Когда я думаю об этом теперь, мне трудно решить, были вы красивее в бриджах или теперь в зеленом платье.
— Это мамино платье, — быстро сказала Сирина. Когда он вел ее по залу, она чувствовала себя королевой. — Я хочу извиниться за сегодняшнее утро.
— Нет, не хотите. — Бригем снова поцеловал ей руку, что вызвало перешептывание окружающих. — Вы просто думаете, что должны это сделать.
— Да. — Она бросила на него насмешливый взгляд. — Это меньшее, что я могу сделать после того, как вы спасли меня от угрозы порки.
— Только угрозы?
— Папа способен лишь угрожать. Он меня ни разу пальцем не тронул — вероятно, поэтому я неуправляема.
— Этим вечером, дорогая моя, вы только прекрасны.
Сирина покраснела и опустила взгляд.
— Я не знаю, что сказать, когда вы говорите так.
— Послушайте, Рина…
— Мисс Мак-Грегор. — Бригем и Сирина с досадой посмотрели на молодого сына одного из соседних хайлэндских лэрдов. — Вы окажете мне честь потанцевать со мной?
Сирина предпочла бы пнуть его в голень, но слишком хорошо знала свои обязанности. Она взяла его за руку, думая о том, когда приличия позволят снова потанцевать с Бригемом.
Музыка продолжала звучать — рилы, контрдансы, элегантные менуэты. Сирина танцевала с пожилыми джентльменами, сыновьями, кузенами, представительными и импозантными. Любовь к танцам и опыт в них обеспечивали ей постоянный спрос. После еще одного танца с Бригемом ей пришлось наблюдать, как он идет по залу вслед за другой хорошенькой девушкой.
Бригем не мог отвести от нее глаз. Черт возьми, что это с ним? Ранее ему в голову не приходило возмущаться, видя, как женщина танцует с другим мужчиной! Должна ли она им улыбаться? Нет! И ей незачем флиртовать с этим костлявым молодым шотландцем в безобразном камзоле. Забывшись, он коснулся эфеса своей шпаги.
О чем думала ее мать, позволив ей носить платье, в котором она выглядит так… соблазнительно? Неужели ее отец не видит, что этот молодой повеса уставился на обнаженную шею его дочери, на ее гладкую белую кожу в том месте, где ключица переходит в грудь?
Выругавшись сквозь зубы, он увидел, что Гвен с удивлением смотрит на него.
— В чем дело, Бриг?
— Что? — Бригем с трудом перевел взгляд с Сирины на ее сестру. Он понятия не имел, что его грозный вид не позволяют полудюжине молодых щеголей пригласить стоящую рядом с ним Гвен на танец. — Ни в чем, Гвен. — Бригем глубоко вздохнул. — Вам нравится бал?
— Да, очень. — Она улыбнулась, втайне желая, чтобы он пригласил ее на танец. — Полагаю, вы бываете на многих балах и вечеринках?
— В Лондоне, в сезон, этого не избежать.
— Я бы хотела повидать Лондон и Париж.
В этот момент Гвен выглядела совсем юной, и Бригем вспомнил, как она ухаживала за раненым братом. Он обрадовал ее, неожиданно поцеловав кончики пальцев.
— Вы, дорогая моя, должны вызывать всеобщий восторг.
Гвен была достаточно молода, чтобы хихикнуть без жеманства.
— Вы действительно так думаете?
— Конечно.
Предложив девушке руку, Бригем повел ее танцевать, рассказывая ей о балах, ассамблеях и раутах. При этом его глаза были устремлены на Сирину, танцующую со своим костлявым партнером. Когда танец закончился, Гвен наслушалась достаточно, чтобы мечтать об этом годами. Бригема продолжали терзать гнев и ревность.
Он повел Гвен через зал, наблюдая, как Сирину ведет в другом направлении ее партнер в безобразном камзоле из желтой парчи. Но взгляд Бригема куда сильнее оскорбляло то, как властно этот субъект держал Сирину за руку.
— С кем сейчас разговаривает Сирина?
Гвен проследила за направлением взгляда Бригема:
— О, это всего лишь Роб, один из ее поклонников.
— Поклонников, вот как? — процедил Бригем сквозь зубы. Прежде чем Гвен успела ответить, он уже шагал через зал. — Мисс Мак-Грегор, можно вас на два слова?
Сирина подняла брови:
— Лорд Эшберн, позвольте представить вам Роба Мак-Грегора, моего родственника.
— Ваш слуга, — чопорно произнес Бригем. Потом, взяв Сирину за локоть, он увлек ее в ближайшую нишу.
— Что вы делаете? Совсем лишились рассудка? На нас же все смотрят.
— Черт с ними. — Он вглядывался в ее сердитое лицо. — Почему этот попугай держал вас за руку?
Хотя внутренне Сирина соглашалась, что Роб Мак-Грегор — чистой воды попугай, она не желала слышать оскорблений в адрес ее родственника.
— Роб Мак-Грегор — прекрасный молодой человек из хорошей семьи.
— К дьяволу его семью. — Бригем с трудом заставлял себя не повышать голос. — Почему он держал вас за руку?
— Потому что он этого хотел.
— Дайте руку мне.
— Не дам.
— Я сказал, дайте! — Бригем схватил ее за руку. — Он не имеет на это права, понимаете?
— Нет, не понимаю. Я имею право давать руку тому, кого выбираю.
В глазах Бригема появился стальной блеск.
— Если вы хотите, чтобы ваш прекрасный молодой человек из хорошей семьи оставался в живых, лучше не выбирайте его снова.
— Вот как? — Сирина тщетно пыталась освободить руку. — Сейчас же отпустите меня!
— Чтобы вы могли вернуться к нему?
Сирина засомневалась, не пьян ли Бригем, но пришла к выводу, что это не так. Его взгляд был резким и холодным.
— Если захочу.
— Если захотите, обещаю, что вы об этом пожалеете. Этот танец мой.
Еще несколько минут назад Сирина мечтала потанцевать с ним. Но теперь она твердо решила не уступать.
— Я не хочу танцевать с вами.
— Что вы хотите и что будете делать, может оказаться не одним и тем же, дорогая моя.
— Напоминаю вам, лорд Эшберн, что только мой отец может командовать мной.
— Это скоро изменится. — Его пальцы сильнее сжали ее руку. — Когда я вернусь из Лондона…
— Вы собираетесь в Лондон? — Ее гнев тут же сменила досада. — Когда? Почему?
— Через два дня. У меня там дела.
— Понятно. — Рука Сирины обмякла в его руке, глаза потухли. — Возможно, вы планировали сообщить мне об этом, когда оседлаете вашу лошадь.
— Я только что получил известие, что нужен в Лондоне. — Выражение его глаз смягчилось, из голоса ушла резкость. — Вас огорчает, что я уезжаю?
— Нет. — Сирина отвернулась, теперь она рассматривала музыкантов. — Почему это должно меня огорчать?
— Но вы огорчены. — Свободной рукой он коснулся ее щеки.
— Уезжайте или оставайтесь, — с отчаянием прошептала Сирина. — Для меня это не имеет значения.
— Я еду по делам принца.
— Тогда желаю удачи.
— Рина, я вернусь.
— В самом деле, милорд? — Сирина, наконец, освободила руку. — Сомневаюсь. — Прежде чем он успел остановить ее, она побежала назад в зал и смешалась с танцующими.
