• Мак-Грегоры, #1

Глава 7

 

 — Король Людовик не будет вмешиваться. — Бригем стоял у камина, заложив руки за спину. Хотя его взгляд был спокойным, а поза — непринужденной, голос звучал невесело. — Со временем становится все менее и менее вероятным, что он поддержит принца золотом или людьми.

 Колл бросил на стол письмо, доставленное ранее посыльным, и стал мерить шагами комнату. В отличие от Бригема его нетерпение нуждалось в энергичном выплеске.

 — Год назад Людовик был готов и даже стремился оказать поддержку.

 — Год назад, — заметил Бригем, — Людовик думал, что Чарлз может быть ему полезен. С тех пор как французы отказались от вторжения в прошлом марте, принца игнорируют при французском дворе.

 — Значит, мы обойдемся без французов. — Повернувшись, Колл серьезно посмотрел сначала на Бригема, потом на отца. — Хайлэндеры будут сражаться за Стюартов.

 — Да, — согласился Иэн. — Но сколько? — Он поднял руку, чтобы помешать сыну разразиться страстной речью. — Мои ум и сердце остаются неизменными. Когда придет время, Мак-Грегоры будут драться за законного короля. Но нам нужны мощные отряды и единство. Чтобы победить, все кланы должны сражаться, как один.

 — Как мы сражались раньше. — Колл стукнул кулаком по столу. — И будем сражаться снова.

 — Если бы это было правдой. — Спокойный голос Иэна был голосом разума и сожаления. И возраста, подумал он, вздохнув про себя. Старость не радость. — Мы не можем притворяться, будто каждый вождь в Шотландии встанет за истинного короля или поведет свой клан сражаться за принца. Сколько человек, Бриг, будет против нас в правительственной армии?

 Бригем подобрал письмо со стола и, проглядев его еще раз, бросил в огонь.

 — Я со дня на день ожидаю известий от моих связных в Лондоне.

 — Ну и сколько еще нам ждать? — Колл снова сел и уставился в огонь. — Сколько месяцев или сколько лет мы будем только сидеть и разговаривать, пока электор жиреет на троне?

 — Думаю, время мятежа наступит скорее, чем вы думаете, — промолвил Бригем. — Скорее, чем мы будем готовы. Принц нетерпелив.

 — Хайлэндские вожди встретятся снова. — Иэн побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Как любой толковый полководец, он предпочитал планировать войну, прежде чем обнажать шпагу. — Но нужно принять меры, чтобы такие встречи не вызвали подозрений у Черной стражи.

 Колл крепко выругался при упоминании хайлэндеров, завербованных англичанами для поддержки порядка в Шотландии.

 — Еще одна охотничья экспедиция? — спросил Бригем.

 — Я имел в виду нечто другое. — При звуке приближающейся кареты Иэн улыбнулся и выбил трубку. — Бал, друзья мои. Пора немного развлечься. А визит девушки, которая уже на пороге, хорошая причина, чтобы немного отряхнуть пыль.

 Отодвинув портьеру, Бригем успел увидеть Сирину, сбегающую по ступенькам навстречу подъехавшей карете. Темноволосая девушка спустилась на землю и бросилась в объятия Сирины.

 — Мэгги Мак-Доналд!

 — Да. Она уже в брачном возрасте, как и моя старшая дочь. — Несколько секунд Иэн смотрел в спину Бригему. Нужно быть слепым, думал он, чтобы не замечать происходящего между его молодым гостем и Сириной. — Вполне разумно дать бал, чтобы представить их подходящим молодым джентльменам.

 Борясь с досадой, Бригем вернул портьеру на прежнее место. Он не хотел смотреть на Сирину сейчас, когда солнце падало на ее лицо, а в глазах поблескивали искорки смеха.

 — Думаю, это подходящий повод.

 Колл, нахмурившись, уставился на носок своего сапога:

 — Мне это не нравится. Пригласить в дом еще одну хихикающую девицу. Будь я проклят, если стану кататься с ней верхом и слушать разговоры о модных шляпках, когда мы должны оттачивать наши шпаги.

 Иэн встал, чтобы распахнуть двери гостиной.

 — Не сомневаюсь, что Рина и Гвен смогут развлечь ее без тебя.

 В тот момент, когда двери открылись, послышались женские голоса и смех. Колл что-то буркнул, оставаясь на месте.

 — Входи, девочка, — раздался громкий голос Иэна, — и поцелуй своего дядю Иэна.

 Улыбаясь, Мэгги побежала через холл. Она смеялась, когда Иэн поднял ее в воздух, но Фиона упрекнула мужа:

 — Девочку и так растрясло во время поездки. Входи и погрейся у камина, Мэгги.

 Все еще держа Иэна за руку, Мэгги шагнула в комнату.

 Манеры помешали Коллу продолжать хмуриться, и он начал нехотя подниматься с кресла. Внезапно его челюсть отвисла. Мэгги все еще выглядела чуть больше куклы рядом с его широкоплечим отцом, но вместо тощей грязнолицей зануды, которую он помнил, перед ним чудесным образом предстала стройная дева в синем бархате. Ее волосы, темные как полночь, ниспадали локонами из-под капора, обрамлявшего лицо. «Неужели глаза у нее всегда были такими красивыми, как озеро в сумерках? — спрашивал себя, Колл, когда ему наконец удалось закрыть рот. — Неужели ее кожа всегда походила на свежие сливки?»

 Мэгги улыбнулась ему, потом, тщательно отрепетировав все движения во время путешествия, повернулась, чтобы присесть в реверансе перед Бригемом.

 — Лорд Эшберн.

 — Рад видеть вас снова, мисс Мак-Доналд. — Бригем взял предложенную руку и скользнул по ней губами. Позади Иэна послышался громкий вздох Сирины. — Надеюсь, ваше путешествие было не слишком утомительным?

 — Вовсе нет.

 Так как Бригем по-прежнему держал Мэгги за руку, Сирина поспешно шагнула вперед.

 — Ты помнишь Колла, не так ли, Мэгги? — С большим усилием, чем требовалось, она оторвала Мэгги от Бригема и подвела к брату.

 — Конечно, помню. — Мэгги практиковала дружескую, почти безликую улыбку перед зеркалом вечер за вечером, готовясь к встрече. Хотя ее сердце колотилось, она умудрилась теперь использовать эту улыбку. Колл оказался еще красивее, выше и шире в плечах, чем Мэгги помнила. Взросление заняло так много времени, но теперь она думала, что дело того стоило. — Очень рада снова видеть тебя, Колл. Надеюсь, твоя рана зажила?

 — Рана? — Колл взял ее за руку, чувствуя себя на редкость неуклюжим.

 — Твой отец рассказал, что ты был ранен по пути из Лондона. — Голос Мэгги был мягким, как весеннее утро. Впрочем, она боялась, что он может услышать удары ее сердца. — Надеюсь, ты поправился?

 — Это была чепуха.

 — Уверена, что это была отнюдь не чепуха, но я рада видеть тебя в добром здравии. — Опасаясь, что, если их руки будут соединены еще несколько мгновений, она упадет в обморок от счастья, Мэгги выпрямилась и повернулась. Ее щеки раскраснелись, и она молилась, чтобы все приняли это за возбуждение от путешествия. — Чудесно оказаться здесь снова. Не знаю, как отблагодарить вас, дядя Иэн, тетя Фиона, за ваше приглашение.

 Принесли напитки, и все сели. Вместо того чтобы извиниться и уйти, Колл занял место рядом с Мэгги. Воспользовавшись ситуацией, Бригем, передавая тарелку с пирожными, склонился ближе к Сирине.

 — Попробуйте одно из них, мисс Мак-Грегор, — предложил он и добавил тихим голосом: — Вы избегаете меня, Рина.

 — Это нелепо. — Она взяла пирожное.

 — Согласен. Избегать меня абсолютно нелепо.

 Ее чашка звякнула о блюдце.

 — Вы льстите себе, сассенах.

 — Отрадно видеть, что я заставляю вас нервничать. — Повернувшись, он продолжал обычным голосом: — Гвен, как очаровательно вы выглядите в розовом.

 «А вот мне он никогда не говорит, что я выгляжу очаровательно, — подумала Сирина, почти злобно вгрызаясь в пирожное. — Никогда не отвешивает мне поклоны и не делает галантные комплименты, как Мэгги. Для меня у него только язвительные замечания. И поцелуи, — вспомнила она с внутренней дрожью. — Глубокие, страстные поцелуи».

 Она не должна думать об этом — и о нем. Когда мужчина обращается с женщиной так дерзко, ему нужно только одно. Хотя Сирина выросла в Хайлэндсе, она знала кое-что об английской аристократии.

 Она не станет ничьей любовницей — тем более англичанина. Какие чувства он ни вызывал бы в ней, она никогда не опозорит себя и свою семью. Если она избегает его, то не из страха, а из благоразумия.

 — Вы задумались, любовь моя, — пробормотал Бригем, заставив ее вздрогнуть. — Надеюсь, обо мне?

 — О коровах, которых нужно подоить, — процедила Сирина сквозь зубы. Когда он усмехнулся, она вскинула взгляд, собираясь поговорить с Мэгги. Но ее подруга очаровательно улыбалась Коллу, который, как отметила Сирина, покраснел и казался смущенным.

 — Очевидно, Колл не находит мисс Мак-Доналд занудой, — заметил Бригем.

 — Он выглядит так, словно его огрели камнем по голове.

 — Или поразили в сердце стрелой Купидона.

 Глаза Сирины сначала расширились, потом недоверчиво прищурились.

 — Кто бы мог подумать! — Она склонилась ближе к Бригему. — Полагаете, он начнет декламировать стихи?

 Почувствовав запах ее волос, Бригем вообразил себя зарывающимся в них лицом. Девушка сводила его с ума, огрызаясь в одно мгновение и улыбаясь в следующее.

 — Влюбленный мужчина способен и на худшее.

 — Но Колл! Колл и Мэгги! Несколько лет назад он не мог дождаться, чтобы отделаться от нее.

 — А теперь она стала очаровательной девушкой.

 Укол ревности соперничал с дружбой.

 — Да, — пробормотала Сирина, прикидывая, как удобно быть маленькой и хрупкой. — Вы, похоже, определенно так думаете.

 Его брови приподнялись, а на губах мелькнула улыбка.

 — Лично я предпочитаю зеленые глаза и острый язычок.

 Сирина невольно покраснела:

 — Я не умею флиртовать, как это принято в салоне, милорд.

 — Тогда это, возможно, еще одна вещь, которой я научу вас.

 Предпочитая отступить, чем сражаться тупой шпагой, Сирина поднялась:

 — Давай, Мэгги, я покажу тебе твою комнату.

 Общество Мэгги было как раз тем отвлечением, в котором нуждалась Сирина. Они не виделись почти два года, но время и расстояние ничего не значили. Они болтали допоздна, ездили верхом в лес, прогуливались по холмам. Как всегда, Мэгги говорила о том, что у нее на душе, покуда Сирина держала свои потайные мысли при себе. То, что ее подруга все еще влюблена в Колла, не удивляло Сирину, в отличие от того факта, что Колл казался в равной степени очарованным Мэгги.

 Хотя Сирина никогда не верила, что Колл влюбится в ее подругу, она не могла отрицать того, что происходило перед ее глазами. Колл находил дюжину предлогов, чтобы оказаться в их компании, хотя два года назад находил вдвое больше, чтобы избегать этого. Он слушал веселую болтовню Мэгги, как будто она была самой увлекательной собеседницей на земле. И Сирина подмечала критическим взглядом сестры, что Колл стал уделять большое внимание своей внешности.

 Она даже узнала от миссис Драммонд, что он спрашивал совета у Паркинса по поводу своего гардероба.

 Сирина смеялась бы над этим, если бы не чувствовала постоянных уколов зависти. Не один раз она ловила себя на мысли, что сравнивает то, какой счастливой делает влюбленность Мэгги и какой несчастной ее саму. Отсутствие логики в любовных делах бесило Сирину, заставляя ее сильнее способствовать сердечным склонностям Колла и Мэгги.

 Колл часто сопровождал их в поездках верхом, а иногда к ним присоединялся Бригем. Эта ситуация создавала для Сирины столько же удовольствия, сколько дискомфорта.

 Погода стояла ветреная, но зимние холода отступали. В следующем месяце, думала Сирина, деревья зазеленеют и первые морозоустойчивые цветы начнут пробиваться к солнцу. Весеннее таяние еще не началось, и мерзлая земля звенела под копытами, но в воздухе уже мелькали яркие птичьи крылья, когда лошади нарушали утреннюю тишину.

 Они ехали не торопясь, испытывая терпение Сирины и ее лошади. Сирина знала, что Мэгги хорошая наездница, но ее подруга, казалось, предпочитала не спешить.

 Бригем, сидя на танцевавшей под ним лошади, бросил взгляд через плечо.

 — Пускай они догоняют нас.

 Несмотря на сильное искушение, Сирина покачала головой. Ее мать не одобряла поездки парами, а не группой.

 — Так нельзя.

 — Боитесь отстать от меня?

 Бригема вознаградил сердитый блеск в ее глазах.

 — Еще не родился англичанин, который может обогнать Мак-Грегора верхом.

 — Пустая болтовня, Рина, — поддразнивал Бригем. — Озеро менее чем в миле.

 Сирина колебалась, зная, что манеры предписывают ей оставаться с гостьей. Но вызов есть вызов. Она сжала пятки, пустив лошадь в галоп.

 Дорогу Сирина знала так же хорошо, как коридоры собственного дома. Легкой рукой она направляла лошадь по поворотам, нагибаясь под низко нависавшими ветками, перескакивая или объезжая упавшие стволы. Ширины дороги едва хватало для двоих, но никто не хотел уступать, поэтому они ехали плечом к плечу. Обернувшись, Сирина увидела, как Бригем со смехом подгоняет свою лошадь. Лес огласил ее собственный смех, когда она склонилась вперед, пришпоривая свою кобылу.

 Скачка с Бригемом доставляла Сирине ни с чем не сравнимое удовольствие. Ей только хотелось, чтобы озеро находилось в десяти милях, а не в одной, чтобы они могли часами мчаться под солнечными лучами, проникавшими сквозь обнаженные кроны деревьев.

 Она скачет как богиня, думал Бригем. Беспечно, с полным пренебрежением к риску. С другой женщиной он бы замедлил скорость ради ее безопасности и, возможно, не желая ущемлять ее гордость. Но с Сириной Бригем только подгонял лошадь, радуясь, видя ее летящей по дороге с развевающимся пледом над серым костюмом для верховой езды. С восхищением он наблюдал за ее галопом, отставая на полкорпуса и сожалея лишь о том, что она сменила бриджи на костюм.

 Вскоре Бригем заметил, как солнце поблескивает вдалеке на поверхности озера. Теперь они снова скакали вровень, спускаясь с холма к воде.

 Они достигли берега одновременно, и сердце Бригема едва не остановилось при виде того, как Сирина дожидается последнего момента, чтобы натянуть поводья. Ее кобыла со звонким ржанием встала на дыбы. Сирина засмеялась, оказавшись между небом и землей. Если бы Бригем уже не был влюблен, он бы влюбился в нее сейчас.

 — Я победила, сассенах.

 — Черта с два. — Запыхавшийся Бригем потрепал шею своей лошади и усмехнулся. — Я опередил вас на голову.

 — Еще чего! — фыркнула Сирина. — Я выиграла, а вы не настолько мужчина, чтобы признать это. — Она жадно вдыхала воздух, пахнущий соснами и водой. — Если бы меня не сдерживало дамское седло, я бы оставила вас далеко позади. — Сирина засмеялась — ее глаза были зеленее всех лужаек, которые Бригем видел в Англии; шляпка кокетливо съехала набок во время скачки. — Но вам нечего стыдиться. Вы не худший наездник, чем любой англичанин, и почти такой же хороший, как хромой и одноглазый шотландец.

 — Ваши комплименты заставляют меня краснеть, миледи. Несомненно, выиграл я, но вы слишком тщеславны или упрямы, чтобы это признать.

 Сирина вскинула голову так, что шляпка свалилась, повиснув на лентах. Волосы, которые Мэгги уложила этим утром в прическу, превратились в спутанную массу цвета заходящего солнца.

 — Я победила. У джентльмена хватило бы совести согласиться с этим.

 — Победил я. — Склонившись набок, Бригем ослабил ленты и сорвал шляпку. — Леди никогда не должна быть первой на скачках.

 — О! — Будь у нее возможность, Сирина бы топнула ногой. Вместо этого она повернула лошадь, и они оказались лицом к лицу. Она не возражала, что ее назвали тщеславной и упрямой, но обвинение в отсутствии добродетелей истинной леди, брошенное в лицо, было чересчур. — Как это похоже на мужчину! Скачки были вашей идеей. Если бы я отказалась, то была бы трусихой. Но я согласилась и выиграла, поэтому я не леди.

 — Согласились и проиграли, — поправил Бригем, наслаждаясь тем, как краска гнева заливает ее лицо. — Для меня вам незачем быть леди, Рина. Я предпочитаю вас такой, какая вы есть.

 Ее глаза блеснули.

 — А именно?

 — Очаровательной дикой кошкой, которая носит бриджи и дерется как мужчина.

 Сирина зашипела на него и импульсивно шлепнула кобылу, которая рванулась вперед. Если бы Бригем не реагировал достаточно быстро или обладал меньшим опытом, он бы полетел головой вниз, в ледяные воды озера.

 — Ведьма! — пробормотал Бригем, наполовину изумленно, наполовину восхищенно. — Вы хотели утопить меня?

 — Едва ли я была бы виновата, если бы вы пошли ко дну. У вас каменная башка. — Тут Сирина закусила губу, сдерживая смех. Запрокинув голову, она посмотрела на небо. День был чудесный. Досада на Бригема быстро, исчезла, когда Сирина вспомнила, что он дал ей возможность скакать во всю прыть. — Я объявляю перемирие, — решила она. — Колл и Мэгги скоро будут здесь. Хоть я и сердита на вас, но не стану спорить, пока они пялятся друг на друга.

 Бригем соскользнул с лошади:

 — Вы согреваете мне душу, мадам.

 — Скачки и победа улучшили мое настроение. — Сирина оперлась руками на плечи Бригема, помогавшего ей спуститься на землю.

 — Рад это слышать. — Прежде чем она поняла его намерение, он подхватил ее на руки и взвалил себе на плечо. — Но напоминаю, что победил я.

 — Вы спятили? — Сирина стукнула кулаком по его спине, не зная, смеяться ей или ругаться. — Отпустите меня, грубиян!

 — Именно это я и собираюсь сделать. — Он шагнул к краю озера.

 Глаза Сирины расширились. Перестав бить Бригема, она вцепилась в его куртку:

 — Вы не осмелитесь!

 — Дорогая моя, разве я не говорил вам, что Лэнгстоны никогда не испытывали недостатка в смелости? — Когда Сирина начала молотить его руками и ногами, он добавил: — Вы умеете плавать?

 — Лучше вас, сассенах. Если вы не отпустите меня… — Угроза перешла в визг, когда Бригем притворился, что бросает ее в воду. — Не надо, Бригем! Там холодно! — Она засмеялась, продолжая отбиваться. — Клянусь, я убью вас, как только освобожусь!

 — Это едва ли побудит меня отпустить вас. Но если вы согласитесь, что я выиграл скачки…

 — Нет!

 — Ну, тогда…

 Бригем сделал еще один шаг к воде, когда Сирина нанесла удар носком сапога достаточно близко к чувствительному месту, чтобы заставить его поморщиться. Защищаясь, он шагнул назад и споткнулся о корень. Оба свалились наземь. Ради приличия и собственной безопасности Бригем поспешно убрал руку с упругого изгиба ее груди.

 — Кажется, это уже было, — пропыхтел он, восстановив дыхание.

 Сирина оттолкнула его и запоздало прикрыла ноги.

 — Черт бы вас побрал! Вы испачкали мне юбки.

 — А вы, миледи, чуть не лишили меня права называться мужчиной.

 Сирина взмахом головы отбросила волосы с глаз. Прекрасный день позволил ей забыть о необходимости быть леди.

 — В самом деле? При следующей возможности я постараюсь в этом преуспеть. — Взглянув на его грязные бриджи, она усмехнулась: — Несомненно, Паркинс будет распекать вас за это.

 — Мой лакей меня не распекает. — Но Бригем попытался удалить грязь. — Он просто выглядит смертельно оскорбленным, что заставляет меня вновь чувствовать себя школьником.

 — Что он собой представляет, ваш Паркинс?

 — Тверд, как скала, до ужаса респектабелен, упрям. А что?

 — Миссис Драммонд решила, что из него выйдет хороший муж.

 — Миссис Драммонд? — Бригем уставился на нее. — Ваша миссис Драммонд и Паркинс?

 Мысль о покушении на фамильную честь придала воинственный блеск глазам Сирины.

 — А почему нет? Миссис Драммонд прекрасная женщина.

 — Не стану спорить. Но Паркинс? — Бригем откинулся на локти и засмеялся, представив себе тощего Паркинса и монументально сложенную кухарку. — Он об этом знает?

 — Миссис Драммонд собирается дать ему знать. — Так как Сирина сама находила эту пару забавной, она улыбнулась небу, лежа на прогретом весеннем солнцем пятачке травянистого берега. — Она очарует его пирожными и соусами, как Мэгги чарует Колла хорошенькими глазками и робкими улыбками.

 — Это вас беспокоит?

 — Мэгги и Колл? — Сирина подложила руку под голову. — Нет. Она влюблена в него так давно, как я помню. Я была бы счастлива, если бы они поженились, ведь Мэгги моя подруга.

 — Но?

 — Видя их вместе, я начинаю задумываться. Все меняется, и нельзя сделать ничего, чтобы это остановить. — Она закрыла глаза, подставив лицо холодному ветру. — Когда приходит весна, приходит любовь. Так говорят. — В ее голосе послышалась тоска. — Когда придет эта весна, придет война. И это тоже нельзя остановить.

 — Да. — Бригем протянул руку, играя с кончиками ее волос. — А вы бы хотели это остановить, Сирина?

 Она вздохнула, открыв глаза и наблюдая за перистыми облаками, подгоняемыми ветром.

 — Одна часть меня негодует, что я не могу держать шпагу и сражаться. Но другая часть, которая, по-моему, появилась только что, желает, чтобы сражаться вообще было не нужно. Эта часть хочет, чтобы мы продолжали жить, как прежде, глядя, как весной появляются цветы.

 Бригем взял ее за руку. Она слишком хрупкая, чтобы держать шпагу, подумал он, каким бы сильным ни было ее сердце.

 — Еще будут цветы. И будут другие весны.

 Сирина повернулась, чтобы посмотреть на него.

 Ей не приходило в голову, что она довольна, даже счастлива быть наедине с ним на берегу озера. Это было ее любимое место, куда она приходила, когда была огорченной или, напротив, счастливой. Но теперь она находилась здесь с Бригемом, и все казалось прекрасным — щебетание птиц, запах воды и сырой земли, почти слепящий свет солнца.

 Пальцы Сирины сплелись с пальцами Бригема настолько инстинктивно, что она не осознавала этого, пока не стало слишком поздно. Казалось, в один миг земля соскользнула с орбиты, и остались только они двое, с соединенными руками и устремленными друг на друга глазами.

 — Нет. — Сирина быстро приподнялась, но это только приблизило ее к Бригему. Он протянул руку и коснулся ее подбородка.

 — Я мог бы отпустить вас, Рина, но это ничего не изменило бы между нами.

 — Между нами ничего не может быть.

 — Упрямица. — Он ущипнул ее нижнюю губу. — Красавица.

 — Я не то и не другое. — Сирина подняла руку, думая оттолкнуть Бригема, но вместо этого вцепилась в его куртку.

 — И то и другое. — Медленно, почти лениво он начал любовную игру, притиснув зубами мочку ее уха.

 — Не надо.

 — Я ждал дни, чтобы оказаться хоть на пять минут наедине с вами и сделать это. — Бригем осторожно окунул кончик языка в ухо Сирины, и ее словно обдало жаром. — Я ничего не хочу больше, чем заняться с вами любовью. С каждым дюймом вас.

 — Я не могу. Вы не можете.

 — Мы можем. — Он коснулся губами ее губ.

 Мгновение Сирина упивалась необычным ощущением. Но так неправильно. Этого не должно быть.

 — Пожалуйста, перестаньте. Вы не смеете говорить так со мной… Мы не можем… Я не могу думать…

 — Не думайте. — Внезапно Бригем схватил ее за плечи, и они снова оказались лицом к лицу. — Только чувствуйте.

 Голова Сирины кружилась от желания и страха. Со стоном она прижалась губами к его губам. Это было безумие, но она не могла ему противиться. Когда Бригем целовал ее, Сирина чувствовала, что может умереть от радости. С каждой секундой она ощущала, что воля ее иссякает и скоро наступит момент, когда она отдаст ему всю себя.

 Бригем положил ладонь на ее сердце, возбуждаясь его гулкими ударами. Проведя губами по ее шее, он снова нашел ее губы, ожидающие его.

 — Боже мой, Сирина, как же я хочу вас! — Его дыхание прерывалось; он отодвинул девушку от себя, глядя на ее раскрасневшееся лицо. — Вы можете это понять?

 — Да. — Она поднесла к горлу дрожащую руку. — Но мне нужно время, чтобы решиться.

 — Нам нужно время, чтобы поговорить. — Бригем осторожно отпустил Сирину, только сейчас осознав, как сильно его пальцы впивались в ее плечи. Услышав приближающихся лошадей, он выругался. — Каждый раз, когда мы остаемся наедине, я в конце концов целую вас. Так нам никогда не удастся поговорить. Мне нужно, чтобы вы поняли мои чувства и то, какого будущего я хочу для нас.

 Сирина подумала, что понимает это. И к ее стыду, она знала, что готова согласиться. Он хочет, чтобы она стала его любовницей, и собирается предложить ей соглашение. Как его любовница, она должна иметь хороший дом, хорошую одежду и хорошую прислугу. Должна быть хорошо обеспеченной — и жалкой. Если же Сирина найдет в себе силы отказать ему, она сохранит свою гордость — и будет еще более жалкой.

 — Говорить не о чем. Я все понимаю. — Она поднялась, чтобы отряхнуть юбки. — Просто мне нужно время.

 Бригем взял ее за руку, зная, что истекают последние минуты их пребывания наедине.

 — Вы любите меня?

 Сирина закрыла глаза, желая, чтобы могла возненавидеть его за вопрос, ответ на который столь очевиден.

 — Это не единственный вопрос, требующий ответа, Бригем.

 Он отпустил ее руку и шагнул назад — его глаза снова стали холодными.

 — Мы возвращаемся к тому же, верно? Я англичанин, и какие бы чувства вы ни питали ко мне, что бы мы ни могли дать друг другу, вы не хотите забывать об этом.

 — Не могу, — поправила Сирина. Ей хотелось плакать. — Я не могу забыть, кто вы и кто я. Мне нужно убедиться, что я смогу жить с тем, чего вы от меня хотите.

 — Очень хорошо. — Бригем склонил голову. — Время у вас будет. Но помните, Сирина, что я не стану умолять вас.