• Квартет невест, #1

7

 Букет он купил. И это его раздражало, ведь он сам собирался купить ей цветы, но наставления Боба превратили столь невинный жест в сложное и чрезвычайно символическое действо, изобилующее таким количеством ловушек, что он уже почти решился пропустить этот этап.

 Одна из ее лучших подруг флористка, не так ли? Макензи, если захочет, может выстелить свою студию цветами.

 Однако он встревожился, что, не подарив ей чертовы лютики, нарушит какой-то неписаный, но общеизвестный закон свиданий, и в конце концов пошел на компромисс. Он выехал из дома заранее. Вдруг на дороге будут пробки… или столкновения ну как минимум пяти машин. Со множеством жертв.

 Картер ворвался в супермаркет и долго стоял в цветочном отделе, изучая, размышляя, взвешивая все «за» и «против», пока на лбу не выступила холодная испарина.

 Боб наверняка съязвил бы по поводу букета из супермаркета, но времени на цветочный магазин не осталось, и вряд ли прилично врываться к Эмме и сдаваться на ее милость.

 Лучше бы он ограничился приглашением на чашку кофе! Они мило поболтали бы, приятно провели бы время, потом мирно разошлись бы, и дело с концом. А теперь все так сложно, так мучительно. Однако едва ли прилично звонить ей сейчас, выдумывать какой-то предлог для отмены или переноса встречи, даже если искусная ложь вытащит его из западни — на этот раз. Его шансы на спасение, пожалуй, близки к нулю.

 И чего он так нервничает? Для многих свидания — обычное дело, и он никогда не слышал, чтобы люди умирали во время свиданий. Это уж что-то из ряда вон выходящее…

 Картер схватил какой-то пестрый букет и торжественно понес его к экспресс-кассе.

 Яркие, с некоторой обидой думал он. И пахнут хорошо. В центр воткнута пара крупных гербер. Они всегда казались ему дружелюбными… и очень далекими от пугающих роз, которые, согласно закону Боба, означали бы, что он просит Макензи выйти за него замуж и выносить его детей.

 Пожалуй, эти цветы безопасны.

 Может, даже слишком безопасны.

 Кассирша с добрыми глазами одарила его мимолетной улыбкой.

 — Какой милый букет! Сюрприз для жены?

 — Нет. Нет. Я не женат.

 — О, тогда для вашей девушки.

 — Не совсем. — Пока кассирша выбивала чек, Картер копался в бумажнике. — Просто… Позвольте задать вам вопрос. Как вы думаете, они подходят для свидания? То есть можно ли подарить их женщине, которую я веду на ужин?

 — Конечно. Почти все любят цветы, не правда ли? Особенно мы, девушки. Она подумает, что вы очень милы и внимательны.

 — Но не слишком ли… — Заткнись, пока не поздно, приказал он себе.

 Кассирша взяла деньги, отсчитала сдачу и сунула цветы в пластиковый пакет.

 — Пожалуйста. Желаю хорошо провести время.

 — Спасибо. — Слегка расслабившись, Картер направился к своей машине. Если не доверять кассирше на экспресс-кассе в супермаркете, то кому тогда можно доверять?

 Он взглянул на часы, прикинул, что даже страшные автокатастрофы не помешают ему явиться в назначенное время. Чувствуя себя последним идиотом, он достал из кармана список, предусмотрительно распечатанный услужливым Бобом, и тщательно вычеркнул пункт «Купить цветы (не розы)».

 Далее следовало несколько вариантов приветствий и вступлений типа: Ты прекрасно выглядишь. Отличное платье. Я увидел эти цветы и подумал о тебе.

 Картер поспешно — пока инструкции не отпечатались в мозгу — запихнул листок обратно в карман, но все же успел заметить приказ Боба настроить автомобильный радиоприемник на классическую музыку или спокойный джаз.

 Пожалуй, еще не поздно убить Боба.

 Картер проехал несколько миль, напряженно думая о музыкальном фоне, затем решительно выключил радио — к черту музыку — и свернул на длинную извилистую подъездную аллею поместья.

 — А если на ней не будет платья, — пробормотал он вопреки всем усилиям выкинуть из головы проклятый список Боба. И, к несчастью, собственный вопрос вызвал воспоминание о Мак в черных брюках и белом бюстгальтере. — Я не это имел в виду. Боже милостивый. Я подумал, вдруг она наденет не платье, а что-то другое. Что я тогда должен сказать? Отличные брюки? Наряд, наряд, отличный наряд. Я же знаю, это называется «наряд». Господи, помоги мне заткнуться!

 Картер обогнул главный дом и поехал по узкой дорожке к жилищу Мак.

 Свет горел на обоих этажах, и домик сиял. Сквозь большие окна первого этажа Картер видел ее студию: лампы на штативах, темно-синий занавес, подхваченный большими серебряными зажимами. Перед занавесом — маленький стол и два кресла. На столике поблескивают винные бокалы.

 Макензи хочет предложить ему выпить? Он не оставил на это времени. Следует ли позвонить в ресторан и предупредить, что они задержатся?

 Картер вылез из машины, направился к дому. Спохватился и вернулся за цветами, оставленными на пассажирском сиденье.

 Как он хотел, чтобы этот вечер уже был позади. От всей души хотел. Его даже слегка подташнивало, когда он поднял руку, чтобы постучаться.

 Хорошо, если бы уже было завтрашнее утро, спокойное воскресное утро. Он проверил бы письменные работы учеников, почитал бы, прогулялся. Вернулся к своей уютной размеренной жизни.

 И тут Мак открыла дверь.

 Он не видел, что на ней надето. Он видел только ее лицо — как происходило с ним всегда. Только ее лицо — гладкая, молочно-белая кожа, обрамленная яркими, дерзкими волосами. Колдовские зеленые глаза и неожиданно обаятельные ямочки на щеках.

 Он уже не хотел, чтобы этот вечер остался в прошлом.

 — Привет, Картер.

 — Привет, Макензи. — Все советы Боба вылетели из головы, и он протянул цветы. — Это тебе.

 — Я надеюсь. Заходи. — Мак закрыла за ним дверь. — Такие красивые. Я люблю герберы. Они веселые. Я поставлю их в воду. Хочешь выпить?

 — А… — Он оглянулся на стол. — Если ты планировала.

 — Что? А, нет, у меня днем была съемка, это реквизит. — Мак прошла в кухню, махнув ему, чтобы он следовал за ней. — Предсвадебная съемка. Любители вина. Она пишет для винного журнала, а он — ресторанный критик. У меня возникла идея бистро. — Разговаривая, Мак достала вазу и принялась разворачивать цветы.

 — Ты потрясающе передаешь индивидуальность моделей. Шерри в восторге от своих фотографий.

 — С Шерри было легко. Безумно влюбленная парочка, обнимающаяся на диване.

 — Легко, только если почувствовать, что Шерри и Ник не захотят цедить вино в претенциозном бистро или сидеть на полу среди книг… и в компании огромного кота.

 — Помолвка Мейсон — Коллари. Опубликовали в сегодняшней газете. Ты всегда просматриваешь раздел объявлений о свадьбах и помолвках?

 — Только с тех пор, как снова встретил тебя.

 — А ты льстец.

 Поскольку его никогда не награждали подобной характеристикой, он не нашелся с ответом. Мак поставила вазу в центре кухонного стола.

 — Они будут взбадривать меня по утрам, еще до кофе.

 — Кассирша в супермаркете сказала, что они должны тебе понравиться. Я переживал небольшой кризис; она меня спасла.

 На щеках Макензи снова мелькнули веселые ямочки.

 — На кассиршу в супермаркете всегда можно положиться.

 — Я так и подумал.

 Мак вернулась в студию, подхватила пальто с подлокотника дивана.

 — Я готова, а ты?

 — Конечно. — Он подошел к ней, забрал пальто, помог одеться. Мак оглянулась через плечо.

 — Каждый раз, как ты это делаешь, я жалею, что у меня нет длинных волос. Тогда тебе пришлось бы вытаскивать их из-под пальто.

 — Мне нравится твоя прическа. Открывает шею. У тебя очень красивая шея.

 Мак ошеломленно уставилась на него, произнесла с расстановкой:

 — Мы едем ужинать.

 — Да, я заказал столик. Семь тридцать в…

 — Нет, нет. Просто не думай, что мы можем остаться. Я должна была прояснить этот момент, чтобы спокойно наслаждаться ужином.

 Мак привстала на цыпочки, обвила руками его шею. И легко прижалась губами к его губам. Наслаждение пронзило его. Он с трудом сдержал желание схватить ее, как в тот первый вечер, и освободиться хотя бы от толики обуревавшего его вожделения. Его ладони взметнулись вверх по ее телу, к сожалению, закованному в пальто, затем заскользили вниз, и сверкание молнии потихоньку превратилось в ровное сияние.

 Мак отстранилась. Прелестный румянец окрасил ее словно фарфоровые щеки.

 — У тебя настоящий талант, профессор.

 — Я слишком долго представлял, как целуюсь с тобой… тогда, давно. А теперь воспоминания вспыхнули с новой силой. Наверное, поэтому.

 — Или у тебя просто врожденный дар. Поехали, а то вдруг я позволю уговорить себя остаться дома.

 — Я не думал, что ты…

 — Кто знает.

 Поскольку Картер замер, потрясенный, Мак добралась до входной двери первой и открыла ее сама и сама справилась с пассажирской дверцей его машины.

 Макензи заполонила салон. Именно так Картеру показалось. Ее аромат, ее голос, ее смех. Просто ее присутствие. Как ни странно, он перестал нервничать.

 — Ты никогда не превышаешь скорость?

 — Тебя это раздражает? — Картер покосился на нее, увидел ее искрящиеся смехом глаза и не сдержал ухмылки. — Если я превышаю скорость больше, чем на пару миль в час, то чувствую себя преступником. Бывало, Корин…

 — Корин? — подсказала Мак, поскольку он осекся.

 — Просто человек, которого раздражала моя манера вождения. — И, похоже, все остальное, мысленно добавил он.

 — Бывшая подружка.

 — Ничего особенного. — Черт, почему я не включил приемник?

 — Видишь, теперь это тайна, и я сгораю от любопытства. Хорошо, тогда я расскажу тебе о своих бывших… в качестве поощрения. — Мак повернулась к нему, и на этот раз он не увидел смеха в ее глазах, но ощутил его. — Например, начинающий рок-певец, похожий — сквозь туман обожания — на Джона Бон Джови. Внешностью, не талантом. Его звали Грег, но ему больше нравилось имя Рок. И я не шучу.

 — Рок, а дальше?

 — О, просто Рок. Как Принс или Мадонна. В общем, в двадцать лет он казался мне невероятно сексуальным и крутым, и в любовном бреду я тратила на него кучу времени, таланта и денег. Фотографировала его — одного и с его группой, для рекламы, для его любительского компакт-диска. Я водила их фургон, была и поклонницей, и администратором. Так продолжалось больше двух месяцев, до тех пор, пока я не застукала его в объятиях бас-гитариста — парня по имени Дирк.

 — О, какая печальная история.

 — Почему-то мне кажется, что ты веселишься.

 — Ни в коем случае, если тебе было больно.

 — Я была раздавлена. Минут пять, по меньшей мере. Потом я кипела от злости несколько недель. Ублюдок, он мной прикрывался. Меня утешает то, что теперь он продает кухонные приборы в Стамфорде. И даже не сложную кухонную технику, а именно мелочь, вроде блендеров и тостеров.

 — Обожаю хорошие тостеры.

 Мак одобрительно рассмеялась, когда Картер свернул на парковку.

 — «Уиллоуз»… отличный выбор, Картер. Здесь всегда хорошо кормят. Лорел работала у них шеф-кондитером до того, как мы основали «Брачные обеты», и некоторое время после, пока мы не встали твердо на ноги.

 — Я не знал. Я не был здесь пару месяцев. В последний раз ужинал с…

 — Корин.

 — Нет. — Он криво улыбнулся. — С парой друзей, которые устроили мне свидание вслепую. Очень странный был вечер, но еда, как ты и сказала, хорошая.

 Картер вышел из машины и направился в обход капота к ее дверце, однако Мак успела выскочить без его помощи. А когда по-дружески протянула ему руку, его сердце заколотилось быстрее.

 — Почему странный?

 — У нее был такой голос, как у скрипки, если забыть натереть смычок канифолью. Не самое лестное замечание, но абсолютно точное. К тому же она незадолго до того вечера села на безуглеводную, безжировую, бессолевую диету и клевала салат без заправки: один листик, одна веточка, один кружочек морковки, и все это через определенные промежутки времени. Жуть.

 — У меня зверский аппетит.

 — Верится с трудом.

 — Я тебе докажу.

 Когда они подошли ко входу в ресторан, дверь распахнулась, и на крыльцо вылетел мужчина в расстегнутом пальто. Ни шапки, ни перчаток, ни шарфа. Порыв ветра разметал темные волосы вокруг возмутительно красивого лица. При виде Мак безупречно очерченные губы изогнулись в неотразимой улыбке, темно-синие, как ночное море, глаза радостно засияли.

 — Привет, Макадамия. — Мужчина подхватил Мак под локти, приподнял и смачно поцеловал в губы. — Меньше всего на свете… Картер? — Он поставил Мак на ноги и протянул Картеру руку. — Как поживаешь?

 — Прекрасно, Дел. А ты?

 — Хорошо. Давно не виделись. Что вы тут делаете?

 — Решили — поскольку здесь, по слухам, неплохо кормят — поужинать.

 Дел ухмыльнулся Мак.

 — Похоже на план. Значит, вы здесь ужинаете. Вместе. Я не знал, что вы встречаетесь.

 — Мы не встречаемся, — не сговариваясь, выпалили они. Затем Картер прокашлялся:

 — Мы ужинаем.

 — Да-да, я понял. У меня была короткая деловая встреча в баре. Я бы вернулся с вами и провел перекрестный допрос свидетелей, но, к сожалению, спешу к друзьям на другой конец города. Так что придется попрощаться. До встречи.

 Мак посмотрела вслед Делани Брауну, рысцой пересекающему парковку, и серьезным тоном спросила:

 — Кто этот парень?

 Картер расхохотался.

 Садясь за столик, Мак размышляла, специально ли Картер забронировал угловую кабинку или им просто повезло. Уединенность их столика успешно нивелировала неброскую изысканность ресторана. Мак отказалась от коктейля в пользу вина за ужином, проигнорировала меню.

 — Итак, Картер, травоядная, визгливая скрипка. И никакого продолжения?

 — Боюсь, что ни одна из сторон не заинтересовалась продолжением.

 — Ты часто ходишь на свидания вслепую?

 — То было первое и последнее. А ты?

 — Никогда. Слишком страшно. К тому же мы четверо много лет назад заключили договор: никогда не пытаться пристроить друг друга. И с тех пор никаких проблем. Ладно, проехали. Не хотите распить бутылочку вина, доктор Магуайр?

 Картер передал ей винную карту.

 — Выбирай.

 — Ты рискуешь. — Мак открыла винную карту, просмотрела. — Я не большой знаток вина, просто фотографирую, но здесь есть мой любимый «Шираз».

 Не успела она закончить фразу, как к столику подошел официант с бутылкой «Шираза».

 — Отличное обслуживание, — заметила Мак.

 — Мистер Магуайр? Звонил мистер Браун. Он просит вас принять от него этот скромный подарок. Или, если вас не устраивает, любое другое вино по вашему вкусу.

 Мак покачала головой:

 — Ох, уж эти Брауны. Никогда не ошибаются. Я выпью, спасибо. Не возражаешь, Картер?

 — Нет, конечно. Очень мило с его стороны.

 Ну, да, мило, подумала Мак. Если еще вспомнить, как Дел незаметно подмигнул ей. И это только первый выстрел. Дел задразнит ее до смерти.

 

 Картер не назвал бы ее аппетит зверским, но она и не клевала, как птичка, полтора часа один-единственный салат. И ему очень понравилось, как она, разговаривая, жестикулировала бокалом или вилкой. И как наколола на свою вилку кусок морского окуня с его тарелки, даже не спросив, не возражает ли он.

 Он бы не возражал, но то, что она не спросила… было как-то дружелюбнее, что ли.

 А потом она отрезала кусочек от своей: порции.

 — Попробуй мой стейк.

 — Нет, спасибо.

 — А ты вообще ешь красное мясо?

 — Да.

 — Ну, попробуй. Получится, будто мы ели жаркое из мяса и морепродуктов.

 — Хорошо. Хочешь риса?

 — Нет. И никогда не понимала, как он может нравиться. Ладно, у нас есть более интересная тема. Ты действительно заставил своих учеников смотреть «Бестолкового», чтобы оценить, насколько актуален сюжет «Эммы» Джейн Остин в конце двадцатого века?

 — Доказательство того, что литература не переживает застой, что темы, динамика, даже социальные мотивы «Эммы» не устарели.

 — Жаль, что у меня не было таких учителей, как ты. А тебе понравилось? Я имею в виду «Бестолкового».

 — Да, отличный фильм.

 — Я люблю кино. Мы вчера устроили киномарафон, но я объелась цыплят и заснула во время «Музыки и лирики» с Хью Грантом. — Мак снова взмахнула бокалом с вином. — А ты смотрел «Разум и чувства»?

 — Конечно. Хороший фильм и достойная экранизация. Ты читала книгу?

 — Нет. Я понимаю, это ужасно, зато я читала «Гордость и предубеждение». Очень понравилось. Я хочу перечитать ее, потому что теперь буду представлять Колина Ферта в роли мистера Дарси. А какая твоя любимая экранизация?

 — Самая-самая? «Убить пересмешника».

 — О, Грегори Пек. Я читала книгу. Потрясающая, но Грегори Пек в роли Аттикуса Финча, идеального отца, незабываем. В конце, когда она… как ее звали?

 — Скаут.

 — Да, когда она рассказывает, и мы видим его в окне; он сидит у постели своего сына. У меня просто сердце разрывается. Это так прекрасно. Когда я смотрела этот фильм в детстве, то представляла, будто Аттикус — мой отец. Или Грегори Пек, любой из них, неважно кто. Всегда рядом, когда ты просыпаешься по утрам. Кажется, я так и не справилась с этим. Жалкое зрелище.

 — Я так не думаю. Правда, я не представляю, как это расти без отца. Ты редко видишься со своим?

 — Да. А когда мы встречаемся — раз в несколько лет, — он безумно обаятелен и нежен. Я каждый раз попадаюсь на удочку, а когда мы расстаемся, и он тут же забывает обо мне, долго еще не могу прийти в себя. Он человек момента. Если в этот момент ты не с ним, то не существуешь.

 — Тебя это обижает.

 — Да. Снова и снова. И это слишком тоскливая тема для такого чудесного ужина. Назови еще одну экранизацию, которая тебе понравилась.

 Ему хотелось погладить ее по голове, обнять ее. Но не этого утешения она хотела. И он попытался вспомнить.

 — «Останься со мной».

 Мак нахмурилась, тщетно пытаясь вспомнить.

 — Я не знаю. Кто автор? Стейнбек? Йитс?

 — Стивен Кинг. Экранизация его новеллы «Тело».

 — Правда? Ты читаешь Кинга? Я боюсь его до смерти, но удержаться не могу. Минуточку! Это про то, как мальчишки искали мертвеца? Кого-то, кто мог попасть под поезд? Я помню. Кифер Сазерленд играл забияку и хулигана. Он был великолепен.

 — Фильм о дружбе и преданности. О взрослении, о поддержке.

 — Ты прав, — сказала Мак, пристально вглядываясь в его лицо. — Держу пари, ты потрясающий учитель.

 — Иногда.

 Мак отодвинула тарелку, откинулась на спинку стула с бокалом в руке.

 — А чем ты занимаешься, когда не учишь, не читаешь, не смотришь экранизации?

 — Многим.

 — Гольф, рок-н-ролл, альпинизм, коллекционирование марок?

 Картер улыбнулся, покачал головой:

 — Нет.

 — Международные заговоры, акварельная живопись, охота на уток?

 — С международными заговорами пришлось завязать, так как я плохо переношу путешествия. Быстро устаю. Я довольно скучный экземпляр.

 — Вовсе нет. И поверь мне, я этого побаивалась.

 — А… я должен сказать спасибо?

 Мак наклонилась к нему, ткнула пальцем в плечо и снова откинулась на спинку стула.

 — Ладно, Картер, теперь, когда ты выпил — боже милостивый — почти три четверти единственного бокала вина…

 — Я за рулем.

 — Хорошо, — согласилась она. — Но тебе все равно пора рассказать мне о Корин.

 — О, ну, в общем, нечего рассказывать.

 Его взгляд застыл лишь на мгновение, но от Мак это не ускользнуло.

 — Она причинила тебе боль. Прости. Я бесчувственная и бесцеремонная.

 — Вовсе нет. А я этого побаивался.

 Мак улыбнулась.

 — Видишь, какой ты милый и остроумный. Теперь ты должен заказать десерт, а я должна лицемерно отказаться и потом съесть половину твоего?

 Они засиделись в ресторане. Мак не могла вспомнить, когда ужинала с мужчиной, с которым можно вести долгий разговор на самые разные темы. С мужчиной, который заинтересованно слушает и не думает о возможном вознаграждении в конце вечера.

 И Картер заставил ее размышлять, вдруг поняла Мак. И развлек ее. И, черт побери, он обаятелен, сдержанно и естественно обаятелен.

 А когда он надел очки, чтобы прочесть меню, ее вдруг бросило в жар.

 — Хочешь пойти еще куда-нибудь? — спросил Картер, когда они подошли к его машине. — Пожалуй, для кино слишком поздно. Может, в клуб?

 — Я совсем, недавно ездила в клуб с подругами. — Может, в другой раз, мысленно добавила она. И, может, она очень сильно ошибалась, думая, что Картер Магуайр не впишется в клубную атмосферу. — Мне пора домой. Я слишком много развлекалась на этой неделе, и скопилось много работы.

 Картер открыл ей дверцу.

 — Ты встретишься со мной снова?

 От его вопроса и от того, как он спросил, она занервничала и испугалась: он опять отдавал ей власть.

 — Я подумываю об этом.

 — Хорошо.

 Когда Картер сел за руль и включил зажигание, Мак повернулась к нему.

 — Назови пять главных причин, по которым ты хочешь снова увидеться со мной.

 — Обязательно в порядке приоритетности?

 Черт побери, черт побери, как же он ей нравится.

 — Нет. Просто очень быстро говори все, что приходит в голову.

 — Ладно. Мне нравится, как ты разговариваешь. Мне нравится, как ты выглядишь. Я хочу побольше узнать о тебе. Я хочу спать с тобой. И когда я с тобой, я чувствую.

 — Что чувствуешь?

 — Просто чувствую.

 — Хорошие ответы, — после короткой паузы сказала она. — Очень хорошие ответы.

 — А ты назовешь мне свою пятерку?

 — Я еще работаю над ней. Но должна предупредить: я отлично встречаюсь, но гораздо хуже строю отношения.

 — Я так не думаю. У тебя есть три близкие подруги, и вас связывают долгие, многосторонние отношения.

 — Я не занимаюсь с ними сексом.

 — Интересное заявление, но физическая близость — только часть и далеко не определяющая часть отношений, выходящих за пределы дружбы.

 — Брось, Картер. Секс — чудовище. Не говоря уж об усилиях, необходимых для отношений, в которые он входит. Однако давай сосредоточимся на сексе.

 — Я не уверен, что это разумно в тот момент, когда я веду машину.

 — Что, если мы выйдем на этот уровень и с треском провалимся? Что тогда?

 — Ну, я придерживался бы главного правила: многое с практикой улучшается. Я бы хотел попрактиковаться некоторое время.

 — Остроумно. Но если удается избежать провала, начинаются осложнения.

 Картер взглянул на нее.

 — Ты всегда заранее ждешь неприятностей?

 — В этой области да. Я никогда не сохраняла дружеских отношений со своими бывшими. Конечно, не доходило до «Я тебя ненавижу и хочу, чтобы ты сдох мучительной смертью или, по меньшей мере, до конца жизни продавал тостеры». Но мы просто переставали общаться. А ты мне нравишься.

 Некоторое время он вел машину молча.

 — Хорошо, Макензи, позволь подвести итог. Я тебе нравлюсь, и ты чувствуешь, что, если мы займемся сексом, и он будет не очень хорош, мы перестанем друг другу нравиться. Если секс будет хорош, мы все усложним, и опять же перестанем друг другу нравиться.

 — В твоей формулировке это звучит глупо.

 — Пища для размышлений.

 Мак подавила смешок.

 — Ты умник, Картер. Ты не развязный и не напористый, но ты умник. Мне это тоже нравится.

 — А мне нравится, что ты не особо церемонишься. Наверное, наши отношения обречены.

 Мак сердито покосилась на него, но губы ее дрогнули. Остановив машину перед ее студией, Картер улыбнулся.

 — Ты не даешь моим мозгам плесневеть, Макензи, рядом ты или нет.

 Он выбрался из машины, подошел к ее дверце.

 — Если я позвоню тебе завтра, ты не сочтешь меня слишком навязчивым?

 — Нет. — Разыскивая в сумочке ключи, она смотрела ему в глаза. — Я раздумываю, не пригласить ли тебя внутрь.

 — Но…

 — Эй, это я должна сказать но.

 — Пожалуйста. Но идея неудачная. Пока. Потому что, когда… если мы отправимся в постель, то не для того, чтобы что-то доказывать или отвечать на какой-то вопрос, а просто потому, что мы оба этого захотим.

 — Ты рассудительный мужчина, Картер. Поцелуй меня на прощание.

 Он наклонился, обхватил ладонями ее лицо. Какие длинные пальцы, подумала она, и прохладные. И глаза нежного цвета, но взгляд напряженный. Мгновение, еще одно… ее сердце успело помчаться вскачь прежде, чем его губы коснулись ее губ.

 Ласковые, осторожные прикосновения… успокаивающие ее бедное сердце.

 Ее лицо согревалось под его ладонями. Он притянул ее ближе, поцеловал чуть крепче, почти незаметно, затем еще крепче, опять чуть-чуть, затуманивая ее сознание.

 Она словно растаяла. Длинный долгий вздох капитуляции соскользнул с ее губ. Он хотел коснуться ее тела, ее изумительных грудей, пробежать кончиками пальцев по длинной спине, задрожать от возбуждения, когда она обхватит его ногами.

 Он хотел больше, гораздо больше, чем следовало рассудительному мужчине.

 Картер отступил, довольствуясь легким путешествием большого пальца по ее нижней губе.

 — Это было бы ошибкой, — прошептала Мак.

 Она вбежала в дом, захлопнула дверь и привалилась к ней спиной. И подумала, не совершила ли ошибку, не пригласив его войти. И поняла, что пригласит и очень скоро.